Мама-кошка

— Мальчики, вы же помните, что я вам всегда говорил? — строго посмотрел на Гарри и Дадли Вернон, пока Петунья проверяла их одежду на предмет неучтённых складок, в последнюю секунду оторвавшихся пуговиц и наличия чистых носовых платков. — Первое впечатление невозможно оставить дважды, и поэтому оно должно быть безупречным! Юрист, так же как семейный доктор или финансовый управляющий, хоть и получает от нас деньги за свою работу, а значит, является наёмным служащим, достаточно часто держит нашу жизнь в своих руках, и поэтому с ним нужно поддерживать самые лучшие отношения. И я надеюсь, что вы сможете показать: мои сын и племянник — взрослые, разумные и воспитанные юноши. — Да, дядя, — невинно взглянул сквозь очки Гарри. Его непокорные волосы топорщились во все стороны. — Отец, мы тебя не подведём, — кивнул Дадли, одёргивая только что расправленный матерью костюм, тем самым вызвав её страдальческий вздох. — Поехали уже, опоздаем, — вздохнула Петунья, прижав к себе свою новую сумочку. В Лондоне мальчики бывали нечасто и оттого вертели головами во все стороны, указывая друг другу на разные интересные места. А Вернон силился понять, отчего так поглупел, когда на их дом обрушились сотни писем из Хогвартса и сонмы сов. Он же реально будто лишился рассудка. Потащил семью неведомо куда… — Знаешь, я теперь удивляюсь: а почему я судил обо всех магах только по тем нескольким, которые встретились в жизни даже не мне, а тебе? — чуть слышно поделился он своими сомнениями с женой. Мальчишки, сидящие на заднем сиденье, были слишком заняты окружающими красотами, так что подслушивать и не пытались. — Твои рассказы про обидевшего тебя директора школы — это, конечно, очень наглядный пример, но сам же я с ним не сталкивался. А приятели жениха Лили на нашей свадьбе вели себя как золотая молодежь, которой полно и среди обычных людей. Зато едва я узнал, что мой сын тоже обладает магией, как отрезало — включилось критическое мышление и я начал каждого мага судить отдельно, как и любого другого человека. — Эти письма — настоящая атака, — вздохнула Петунья. — А мы с тобой люди мирные, и к подобному нас жизнь не готовила. — Действительно, шок и не так перетряхивает мозги, — кивнул Вернон, поражаясь, как его жена в очередной раз сумела направить его мысли в нужном направлении одной фразой. — Зато ты моментально пришёл в себя, — похвалила мужа Петунья. — Хотелось бы, чтобы подобных приключений нам больше не выпадало, но что-то у меня не самое хорошее предчувствие, — вздохнул Вернон. — Вот кому вообще пришла в голову мысль сделать вход на магическую улицу таким ужасным? — сменил он тему, притормаживая. — Надо будет поинтересоваться у мистера Джонса, вдруг есть какой-нибудь более приличный вариант. А то входить с детьми в подобное заведение… — Маги живут в эпохе, когда детей не считали детьми, — объяснила Петунья. — Так что с их точки зрения всё нормально. У них и совершеннолетие в семнадцать лет всего. — За что в современном мире способен нести ответственность семнадцатилетний подросток? — ужаснулся Вернон и ловко припарковал машину на освободившееся место у тротуара. — Пойдёмте, мальчики. Петунья, конечно, хотела как можно быстрее провести семью через ужасный кабак и не менее ужасную улицу до юриста, но, разумеется, быстро не вышло: Дадли и Гарри изо всех сил старались вести себя прилично, но всё здесь было слишком необычным для них и слишком впечатляющим. К счастью, они вышли с запасом времени, и, несмотря на остановки почти у каждой витрины, ровно в десять стояли около двери в кабинет мистера Джонса. — У нас назначен приём, — сообщил Вернон вчерашней секретарше, которая в присутствии двоих детей улыбалась ему намного менее радужно. — Мистер Джонс готов вас принять, — кивнула та. — Входите. Джонс вежливо поздоровался с ними, никого не выделяя, и предложил занять заранее приготовленные кресла. Вернон обратил внимание, что в прошлый раз кресел было меньше, тогда как сейчас их ждали именно вчетвером. — Давайте я расскажу вам о том, как будет проходить процедура проверки родства, — предложил Джонс, отправив секретаршу за чаем для всех. — Вчера я не стал вдаваться в подробности, но сейчас вам стоит заранее во всём разобраться. Вот этим пером вы на чистых листах пергамента напишете каждый своё имя. Как вы уже заметили, чернильницы к перу не полагается — оно само по себе является сложным артефактом и в качестве чернил использует вашу кровь, совсем немного, несколько капель. Так как это достаточно неприятно, то я сначала наложу на ваши руки обезболивающее заклинание, от него появится некоторое ощущение онемения, но проблем с управлением пером не возникнет. — А я думал, нам будут ладони резать и всё такое, — пробормотал Дадли на ухо кузену. — Так делали раньше, до изобретения артефакта, — улыбнулся ему Джонс. — Да и сейчас некоторые ритуалисты, которые не могут себе позволить его покупку, делают проверку по старинке. Но у нас солидная контора, так что всё по последнему слову магической науки. — В первый раз слышу, что у магов есть наука, — сказала Петунья. — Давайте ваше перо. — Увы, наукой в нашем мире занимаются только редкие энтузиасты, поэтому подобные изобретения так ценятся, — Джонс взмахнул волшебной палочкой над протянутой рукой Петуньи, накладывая обещанное обезболивающее, и только потом отдал ей перо и положил на стол лист пергамента. — Пергамент специально обработан и зачарован. После того как вы напишете имя, а я произнесу заклинание, на нём появятся ваши родственные связи до десятого поколения вертикально, боковые ветви таким образом отследить невозможно. Так как дальше десяти поколений отследить родство невозможно, то сквибы, вышедшие из магического рода раньше, чем десять поколений назад, считаются маглами, хотя, в отличие от истинных маглов, могут произвести на свет волшебника. Петунья набрала полную грудь воздуха, выдохнула и решительно расписалась. Вернон покосился на лист, который начал стремительно заполняться родовым древом — разветвлённым и многочисленным. — Прошу, пока заклинание закончит действовать, пройдёт некоторое время, — Джонс тем временем положил перед Верноном новый лист, а Петунья передала ему перо. — После того как все имена проявятся, мы проверим их в справочниках магических семейств. Джонс махнул рукой в сторону шкафа, на полке которого стояли внушительные фолианты, после чего выложил на стол ещё два листа — для Дадли и для Гарри. — Я старше! — заявил Дадли и расписался первым. Подпись его была неотработанной, детской, но линии он выводил твёрдо. — Совсем даже и не больно. Теперь ты. Гарри цапнул перо, зажмурился, но тут же сообразил, что так ничего не сможет написать, после чего слегка приоткрыл один глаз и вывел своё имя, чуть не заехав за край листа. — Я совсем ничего не почувствовал, — широко распахнул он глаза, удивлённо глядя на волшебное перо. — Почему нельзя делать такое же обезболивание, когда берут анализы? — Потому что слишком частое использование обезболивания вредно для здоровья, — объяснила Петунья. — А заклинания мы использовать не можем. — Ну да… — понурился Гарри. — Начнём с вас, миссис Дурсль? — Джонс успел просмотреть пергамент с именем Петуньи и сходить к шкафу за одним из справочников. — У вас я не наблюдаю никаких серьёзных сюрпризов, ваша мать действительно профессор МакГонагалл, да и отец — уроженец того же крупного шотландского клана. — То есть они ещё и родня? — тут же возмутилась Петунья. — Насколько близкое родство? — Не переживайте, шотландские кланы бывают весьма разветвлёнными, — поспешил успокоить её Джонс. — Вот, посмотрите сюда, — он ткнул пальцем в разветвление родового дерева, тут же открывая справочник на нужной странице: — Ваш отец был сквибом, магический предок у него был целых семь поколений назад, тогда они отделились от основной ветви. А ваша бабушка, мать профессора МакГонагалл, рождена в основной, магической ветви клана МакГрегоров. Зато вот дедушка МакГонагалл, чью фамилию носит ваша мать, был маглом, то есть сквибом, у которого, как я говорил ранее, магических предок затерялся дальше десяти поколений назад. — Интересно, а мой отец вообще знает о моём существовании? — вопросила Петуния. — Его зовут?.. — Дугал МакГрегор, — отозвался Джонс. — Уверен, вы сможете его найти через основную магическую ветвь клана. В справочнике пишут, что маги МакГрегоры отслеживают жизнь утративших магию потомков, чтобы не оставить без поддержки тех детей, которые могут родиться с магией. — Я незнакома с этим кланом совсем, — сказала Петуния. — Будет хорошо, если вы свяжетесь с ними для меня. — Конечно, я отправлю сову главе клана с просьбой о встрече, — кивнул Джонс, записывая несколько строк в ежедневник. — Продолжим? Кто следующий? — Я, — ответил Вернон. — Как выяснилось, я ничего не знаю о своих родителях. — Увы, так часто бывает, — Джонс взял в руки пергамент Вернона и удивлённо приподнял бровь. — Однако… Но давайте с очевидного — ваша матушка магла, то есть в её родне до десятого колена не было магов. Скорее всего, о возможных магических предках она ничего не знала. А вот ваш отец — маг. И, насколько мне известно, у профессора Слагхорна нет признанных детей. До вас не было. — Что ещё за профессор? — встопорщил усы Вернон. — Очень заметное сходство, — вздохнул Джонс, глядя на него. — Очень. Гораций Слагхорн — Мастер Зелий, преподавал в Хогвартсе, отошёл от дел. — Лили что-то говорила про профессора с таким именем, — сморщила лоб Петунья. — Очень им восторгалась, говорила, что он её постоянно хвалил, и даже приглашал на свои чаепития. Правда, жаловалась, что Джеймс про эти чаепития высказывался резко отрицательно, что, мол, вместо нормального веселья они там друг с другом о всяких делах разговаривают, как будто не школьники, а древние старушки и старики. — Мистер Поттер был… своеобразным человеком, — обтекаемо высказался Джонс. — А вот профессор Слагхорн — маг с огромным влиянием и связями. Он не женат, и я сегодня же отправлю ему письмо, мистер Дурсль, если вы не против. — Дайте мне немного времени прийти в себя, — качнул головой Вернон. — Я всю жизнь считал отцом совершенно другого человека, так что мне сложно принять в этом качестве пусть и весьма полезного, но совершенно неизвестного мне постороннего, тем более мага. Я всё же рассчитывал, что магические родственники мне достались где-то среди прабабушек, не ближе. Давайте пока посмотрим, что показала проверка мальчиков. — У мистера Дурсля-младшего всё предсказуемо: вы его родители, соответственно, его восходящее родство известно. А вот с мистером Поттером всё сложно. — Надеюсь, что он хотя бы сын Лили, — нервно усмехнулась Петунья. — Сегодня я уже ничему не удивлюсь. — Не переживайте, родители мистера Поттера те, кто ими и считался раньше, — вгляделся в пергамент Джонс. — Отец — Джеймс Поттер, сын Карлуса Поттера и Дореи Поттер, урождённой Блэк. А вот мать — Лили Поттер, урождённая Эванс, из сквибов рода Прюэтт в третьем поколении по женской линии. По мужской магов не обнаружено. Его магический крёстный — Сириус Блэк.