Мама-кошка

Аптеки в Косом переулке работали круглосуточно и купить зелье родства даже в такую рань проблемой не оказалось. Нет, она, конечно же, была абсолютно уверена в том, что этот милый мальчик — её внук, в кошачьем виде это ощущалось слишком отчётливо, но проверить всё равно необходимо. Тратить зелье на Петунью Минерве даже не пришло в голову — магла её интересовала весьма условно, исключительно как мать внука. Хотя тогда, чуть больше двадцати лет назад, она извела целое море этого зелья, проверяя всех поступивших в Хогвартс девочек целых два года подряд. Но Альбус оказался прав: её дочь родилась без магии, и с надеждой на то, что он ошибся, Минерва окончательно распрощалась после ряда неудач. Волосы Дадли у неё были, и зелье ожидаемо окрасилось в оранжевый цвет — родство второго порядка, внук или племянник. Значит, Петунья не солгала. Она и правда её дочь. Порыв сразу всё выяснить с Альбусом Минерва подавила в зародыше — в главном он казался прав, а детали своего появления у приёмных родителей Петунья могла и преувеличить. К тому же Минерва видела этих людей — они растили дочерей в сытости, смогли воспитать прекрасной волшебницей Лили, так что Петунье не на что было жаловаться. И значит, это не стоило ссоры с Альбусом. Вписать себя опекуном Дадли проблемы не составило — Альбус давно даже не заглядывал в документы, а значит, Минерва могла делать всё что угодно. Хотя пользоваться служебным положением в корыстных целях ей даже в голову не пришло: письмо в банк с поручением оплатить учёбу внука Минерва написала ещё до того, как занялась письмом со списком покупок. Конечно, маглорождённые, которые были не в состоянии оплатить учёбу, учились за счёт министерства или Попечительского совета. Минерва сама училась так. А потом работала на грошовой должности в министерстве, чтобы возместить расходы на неё. Как же Альбус её тогда выручил! Спас от позора, помог пристроить так не к месту родившуюся дочь, закрыл долг за учёбу в счет будущего жалованья и взял на работу, тем самым обеспечив стол, кров, а через несколько лет — и доход. Самой чёрной неблагодарностью было бы говорить сейчас о том, что он сделал это как-то не так. Сама Минерва всё равно справилась бы намного хуже. Точнее, она — не справилась. Совсем никак. В свои восемнадцать, тогда ещё совсем девчонка, она не сразу поняла, что ждёт ребёнка, а когда осознала, не смогла бы от него избавиться, даже если бы нашла способ. Девочка оставалась единственной ниточкой к любимому мужчине, которого она сама бросила из-за того, что понимала отсутствие каких-либо перспектив рядом с ним, но любить от этого не перестала. Она была готова растить дочь одна, но вовремя встретившийся любимый учитель сразу сообщил ей, что она носит дитя, лишённое магии. И Минерва ни разу не усомнилась в его словах. Разве Великий Светлый волшебник может ошибаться? В Петунье Эванс, ныне Дурсль, не было ни искры Дара. В этом Минерва МакГонагалл не сомневалась. С искушением дать Дадли собственную фамилию Минерва тоже справилась без особых усилий — она пока не готова была раскрывать свою тайну, а тем более подставлять под удар Альбуса. К тому же мальчик мог бы расстроиться, если б она провернула подобный трюк, не поставив его в известность. Но со временем Минерва собиралась предложить ему самому сменить фамилию на её — в четырнадцать он будет вправе это сделать без позволения родителей или опекунов. Гарри Поттер, сын любимых учеников, героический мальчик, по странному стечению обстоятельств оказавшийся кузеном её внука и выросший с ним, сейчас занимал Минерву куда меньше, чем Дадли. Про то, что у маглов не может родиться маг, что у любого маглорождённого оба родителя — сквибы или очень слабые маги, которых не заносят в Книгу Хогвартса, она совершенно забыла. И тем обиднее оказалось получить напоминание об этом от лишённой магии, росшей среди маглов дочери. Минерва сбежала, не желая что-то доказывать — слишком сложно было удержаться от привычной практики убеждения непокорных родителей будущих учеников магическими методами. Далеко не все радовались тому, что их сын или дочь ни с того ни с сего должны уехать учиться неизвестно куда, но морочить головы маглам и сквибам было слишком просто, чтобы Минерва тратила силы и время на простые убеждения. С дочерью так поступать не хотелось, а других методов Минерва не знала, потому оставила Петунью саму разбираться с подготовкой к школе. В конце концов, та уже была в Косом переулке, когда в школу собиралась Лили. А если не справится, Минерва заглянет к ним через неделю, и позволит уговорить себя помочь. …Прошла неделя, другая, третья. До первого сентября осталось восемь дней. От Дурслей не было никаких известий. О том, что ключ от сейфа Гарри, переданный ей Хагридом, она не отдала Петунье, Минерва так и не вспомнила, как и о том, что волшебных денег для покупок всего необходимого для Дадли у Петуньи нет. Учёбу она оплатила, а вот открыть для внука школьный сейф, как делали все чистокровные, ей даже не пришло в голову — у неё же такого сейфа не было, только минимальная сумма на самое необходимое, которую ей даже не давали в руки. Все покупки обычно оплачивал представитель школы, а сколько именно было потрачено, она узнала только после выпускного, получив на руки счёт, который ей надлежало оплатить в ближайшие годы. Тридцатого августа Минерва МакГонагалл аппарировала на крыльцо скучного домика на скучной улице в невыносимо скучном пригороде и постучалась в дверь. Но ей никто не открыл, а заклинание показало, что никого нет дома, и тогда ей пришлось заглянуть к соседям. Связываться с вредной кошатницей Фигг, которую Минерва терпеть не могла, она не стала. Использовать магию на посторонних маглах ей ничего не мешало, поэтому от жившей через дорогу от Дурслей семейной пары она быстро узнала, что Дурсли пристроили обоих мальчишек в какую-то очень крутую закрытую школу, а перед их отъездом решили съездить в отпуск и поэтому вернутся только завтра. — Неужели Шармбатон?! — сжала руки у груди Минерва, услышав, что вся семья уехала отдыхать во Францию. — Альбус мне этого не простит!