Тень забвения

«Возвращение домой — забавная штука: знакомые картины,

звуки, запахи... единственное, что изменилось — ты сам»

— Загадочная история Бенджамина Баттона.

С каждым годом Малфой Мэнор словно сгибался под тяжестью времени, превращаясь в унылый замок, окутанный серой пеленой. Сколько бы ярких красок ни вносили в интерьер особняка Лина и Пэнси, истинная суть этого места оставалась неизменной. Оно продолжало напоминать Драко о мрачных временах, когда стены были свидетелями страха и предательства, когда здесь решались судьбы, и когда семья Малфоев была частью тёмной игры одного сумасшедшего злого волшебника. Что он мог хотеть от места, которое во времена войны фактически не принадлежало его семье? Оно было лишь стратегической ареной для Пожирателей смерти. Единственной отдушиной для Драко стал участок земли, благоухающий зеленью и окружающий особняк, скрытый от посторонних глаз живой изгородью и надёжными коваными воротами. Пэнси, как лучшая крёстная, вложила душу в его благоустройство, создав настоящий парк развлечений для Лины: детские качели, горки, уютные домики, просторные зоны для игр и веселья. В то же время, рядом со старинным фонтаном, который никто не осмеливался уничтожить, появилась зона для взрослых — уютное место для барбекю с огромной беседкой, обвитой зелёными лозами и цветущими растениями, где можно проводить семейные встречи и наслаждаться ароматами свежеприготовленных блюд. Эта идея принадлежала Блейзу, и Драко не имел ничего против. Нарцисса теперь жила в своём поместье по соседству. Она сама обратилась к сыну с просьбой, не в силах больше оставаться в Малфой Мэноре, где каждое воспоминание напоминало о сложном выборе и пытках — пытках, которые оставили глубокие шрамы на их душах. Центральная гостиная, где Белла издевалась над Гермионой, стала запретной зоной для всех, закрытой на семь замков. Это было первое, что он сделал, когда вернулся: запер её, чтобы не вспоминать тот страшный день. Драко вернулся другим человеком. Раньше он мечтал сжечь поместье до тла, чтобы освободиться от преследующих тёмных воспоминаний, но годы шли, и его понимание родного дома укреплялось в сознании. Как бы там ни было, это место было частью его жизни, частью его детства. Он часто вспоминал, как вместе с матерью выбирал гирлянды, которые украшали мраморные колонны в зимние праздники, и как летом, летая на метле, наслаждался ароматами цветущих роз в саду. Он помнил, как впервые танцевал вальс в Парадной гостиной и как помогал матери создать самую удивительную библиотеку среди чистокровных семей. Драко не мог отказаться от всего этого, осознавая, что именно здесь закладывалась основа его личности и формировалась его вера в добро и зло. Евангелине же всё нравилось. Она с восторгом исследовала каждый уголок, а её любимым местом стала библиотека. В свои пять лет она уже умела хорошо читать и писать, и её навыки удивляли Блейза и Пэнси, но только не Драко. Он гордился своей дочерью, видя в ней отражение лучших качеств, и пророчил ей светлое будущее. С её генами, с её умом и настойчивостью она не могла быть ни простой, ни заурядной. Она стала его надеждой, его светом в этом мрачном мире, и он был готов сделать всё, чтобы обеспечить ей жизнь, полную возможностей и счастья. Они не жили в одиночестве — к ним присоединились Пэнси и Блейз, а также верные эльфы, заботившиеся о домашнем хозяйстве. Для Драко двое друзей стали не только опорой, но и частью семьи. Вместе они пережили самые трудные времена, и только им было известно о матери его дочери. Драко также понимал, насколько важно, чтобы крёстные как можно чаще видели Лину и могли поддерживать её и оберегать в те моменты, когда он был занят важными делами. Пэнси с радостью сбежала из своего родового гнезда, где её мать, миссис Паркинсон, без устали напоминала дочери о возрасте и необходимости выйти замуж. Для брюнетки счастье заключалось в дружбе, деньгах и модных вещах, и она не стремилась к традиционным семейным ценностям. Благодаря состоянию своей семьи, Пэнси не работала, а лишь подрабатывала дизайнером, создавая стильные наряды, которые пользовались популярностью среди знакомых. Что касается Блейза, его жизнь была сложнее. Он работал в Министерстве магии, в отделе международного магического сотрудничества, где занимался вопросами, касающимися взаимодействия с другими странами. Эта работа требовала от него не только много времени, но и значительных усилий, что оставляло ему мало шансов на нормальную личную жизнь. К тому же, он очень редко виделся с матерью, которая перебралась жить в солнечную Италию. Малфой Мэнор превратился в настоящее убежище для троих друзей. Независимо от того, что происходило за его пределами, внутри они были единым целым, сплочённой командой, готовой поддерживать друг друга в любых трудностях. *** Драко сидел за письменным столом в своём кабинете, погружённый в банковские документы, когда вдруг послышался лёгкий стук в дверь. Этот почти осторожный стук всегда означал, что Пэнси наконец вернулась домой. Он отложил перо и поднял взгляд на дверь. — Заходи, — громко произнёс Драко. Пэнси переступила порог и уверенным шагом направилась к нему. Она расположилась в одном из уютных кресел напротив стола блондина, закинув ногу на ногу, что всегда выдавало её расслабленное состояние. Подруга не изменяла себе. Она была одета в узкие чёрные брюки, подчеркивающие её длинные ноги, и элегантную блузку насыщенного зелёного цвета, которая открывала хороший вид на её грудь, делая образ по-настоящему притягательным. С тех пор как она окончила Хогвартс, в её жизни мало что изменилось: она по-прежнему любила привлекать к себе внимание и охотиться на богатых мужчин. — Думала, тебя не застану, — заметила она, поднимая бровь и улыбаясь. — С чего такие мысли? — удивлённо спросил Драко, уставившись на подругу. — Как прошла встреча с Гермионой? — спросила Пэнси, с ухмылкой поднося к губам конфету, которую уже успела схватить из вазочки на его столе. — Пэнс, мне нечего рассказывать, — равнодушно ответил он, скрестив ладони в замок и стараясь скрыть свои реальные чувства. — Ты забыл наше правило? Дома никакой окклюменции! — Помню, прости, — пробормотал Драко и, наконец, позволил себе расслабиться, потерев уставшие от света глаза. — Это было так непонятно, честно говоря. — И почему же? — с неподдельным интересом спросила подруга. Она наконец-то отправила в рот конфету, наслаждаясь мгновением сладости. — Она хотела узнать причину нашего расставания, — произнёс Драко, вспоминая разговор. — Хотя, с другой стороны, это странно — она ведь должна была помнить. Но даже если забыла, прошло столько лет с момента нашего расставания... Зачем ей это? — Без знаний она сходит с ума, — напомнила Пэнси с лёгкой насмешкой. — Да и помнишь, я тебе говорила о последствиях? — добавила она, надменно подняв подбородок, что всегда немного выводило Драко из себя. — Чего ты ожидал, милый мой? — Надеялся, что так скоро она не появится в Британии, — признался блондин, схватившись руками за голову. — Что она будет вести себя иначе... — Ты своими действиями сломал Гермиону изнутри! — возразила брюнетка. — Я предупреждала тебя. Мне... — она поджала губы, словно собираясь с мыслями, — даже трудно представить, что с ней творилось всё это время. — Пэнс, хватит! — громко выпалил Драко, ударив ладонями по столу с такой силой, что несколько предметов задрожали. Они молча смотрели друг на друга около минуты, а затем, немного придя в себя, он продолжил: — Салазар, я назвал её сегодня кудряшкой! — Его голос дрогнул, когда он отвёл взгляд от подруги к мерцающему огню в камине. — Мои стены рядом с ней не такие прочные, потому что нашу связь не описать словами… — Он глубоко вздохнул, вспоминая их встречу и вернулся к глазам брюнетки. — Но я старался вести себя как можно холоднее, чтобы оттолкнуть любое желание увидеться со мной. По крайней мере, в ближайшее время. — Зачем ты вообще согласился на эту встречу, да ещё и Лину взял с собой? — её глаза метали искры, и в них читалась смесь раздражения и заботы. — Это меньшее, что я мог сделать, — его голос стал чуть тише, но в нём всё ещё звучала боль. — Вам с Блейзом не понять, какого это — жить с таким решением. Всегда легко судить людей со стороны. Но попробуйте встать на моё место и пройти по моему пути. Давайте поменяемся ролями и посмотрим, к каким выводам это приведёт. Я сознательно выстрелил себе в сердце, Пэнс. Я принял решение. — Мы не осуждаем тебя, а переживаем за тебя. Драко, правда всплывёт рано или поздно. Как ты не понимаешь? — она отчаянно пыталась достучаться до него. — Если правда и всплывёт, то не сейчас, — решительно сказал блондин. — Скоро три года будет… — Знаю, Пэнс. Я всё знаю. — Его взгляд вновь утонул в огне, и он почувствовал, как это пламя отражало все его внутренние переживания, его страхи и сожаления. Каждое слово, сказанное Пэнси, отзывалось в его душе, как эхо, вытягивая на поверхность тёмные волны воспоминаний, из которых он не мог выбраться. Как можно отнять у матери ребёнка? На самом деле это не так сложно, как стереть из памяти обоих воспоминания друг о друге. Не так сложно, как осознать, что однажды мать могла разрушить жизнь своей дочери. В тот момент у Драко было достаточно аргументов, чтобы сделать этот роковой шаг. — Ладно, что насчёт Астории? — она резко перевела разговор на другую тему, и её лицо мгновенно исказилось в отвращении. — Скоро нам ждать нового постояльца? — Пэнси, тебе бы злость на милость сменить. Как-то придётся уживаться вам под одной крышей. — Вот скажи, зачем эта дура тебе нужна? — она закатила глаза с такой ноткой презрения, что Драко невольно вздохнул. Пэнси достала из кармана брюк золотой портсигар и за пару секунд подпалила одну из сигарет. Драко перевёл взгляд на подругу и улыбнулся уголком губ. В воздухе уже витал запах табака, и спасти кабинет от этого аромата было невозможно. — Ты считаешь, что это правильное решение? — спросила она, сделав первую затяжку и запрокинув голову, позволяя дыму медленно выходить из лёгких. — Ты знаешь ответ на этот вопрос. Да. — Ты говоришь как Люциус. Браки по расчёту уже устарели, Драко, — с лёгким презрением сказала брюнетка. — Интересно, знает ли она, что ты любишь другую? И не пытайся меня убедить, что разлюбил Гермиону — я не поверю в это. Всю вашу историю я помню слишком хорошо. Что бы ни происходило, сколько бы лет ни прошло, твоё сердце всё равно останется с ней. Астория может лишь мечтать о том, чтобы завоевать его. — Это же Астория, — с некоторым раздражением произнёс он. — Она мечтала о свадьбе со мной со школы. — Пустая кукла, — Пэнси вернула взгляд к блондину и наклонила голову вбок, изучая его. — Ты не переживаешь за дочь? Она, к слову, не переносит Асторию. — Они ещё подружатся. Я уверен. — Ну да, конечно. Только вот настоящую мать никто не заменит, Драко, — она сделала затяжку и быстро выпустила дым через нос. — Ты сломал судьбы трёх людей, включая себя. — Нет, я спас дочь, — упрямо произнёс он. — Да, разрушив тем самым себя, но дав ей шанс на хорошую жизнь. — А как, кстати, Гермиона пообщалась с Линой? Они нашли общий язык? — осторожно спросила Пэнси, смотря на тлеющую сигарету. — Они подружились, Пэнс, — ответил Драко, горько улыбнувшись. — Удивительно, но, похоже, между ними действительно нерушимая связь. — Знаешь, — она встала и бросила окурок в камин, — ничего не закончено. Всё только начинается, Драко. И тебе уже стоит задуматься, что делать с этим «счастьем». Желательно так, чтобы для Лины ты не стал антигероем. Пэнси вышла из кабинета, оставляя за собой табачный шлейф, который переплетался с цитрусовыми нотами её любимого парфюма. Этот запоминающийся аромат, который когда-то напоминал о лёгкости и беззаботности, теперь наполнял атмосферу чем-то более сложным и тревожным. Три года назад он кардинально изменил свою жизнь, вынужденно расставшись с любовью, что когда-то была его смыслом и источником счастья. Тогда он растоптал их совместные мечты в порошок, разочаровавшись в мотивах девушки, которой безоговорочно доверял и которую любил всем сердцем. В последующие годы он встречал множество женщин, каждая из которых была уникальной, каждая привносила что-то новое в его жизнь. Эти мимолетные встречи были как искры — яркие и запоминающиеся, но слишком короткие, чтобы затушить пламя его чувств к единственной, что всё ещё жила в его сердце. Он чувствовал, как эта любовь, подобно неизлечимой болезни, засела в его душе, не давая покоя и не позволяя забыть. Каждый раз, когда он пытался двигаться дальше, его мысли неизменно возвращались к тому, что было, и что могло бы быть. Он часто задавал себе вопрос: можно ли вырвать из себя корни, которые глубоко впились в землю воспоминаний? Если бы она узнала правду, он стал бы злодеем в её глазах, воплощением всех тех страхов и предательств, которые она когда-либо испытывала. Женщины, как никто другой, умели интерпретировать события и мотивы по-своему, искусно превращая даже самые добрые намерения в орудия манипуляции. Он понимал, что действия, продиктованные любовью к дочери, могли быть восприняты как предательство, и это знание причиняло ему ещё большую боль. Каждый день он жил с последствиями своего выбора, осознавая, что его решение стало причиной множества проблем для трёх людей. Он не мог изменить прошлое, но старался найти в себе силы двигаться вперёд, даже если это движение было далеко от идеала, к которому он стремился. Он искал способы стать взрослым, принимающим ответственность за свои поступки, и, несмотря на внутренние терзания, стремился к тому, чтобы его жизнь не превратилась в череду сожалений. Взросление — это не только умение принимать решения, но и способность справляться с их последствиями. Он учился находить баланс между своими желаниями и жестокой реальностью, которая порой шлифовала его мечты в порошок. В его сердце всё ещё жила надежда на то, что однажды он сможет спокойно объяснить свои истинные мотивы, показать, что действия, которые он предпринял, были продиктованы не эгоизмом, а стремлением защитить дочь от боли. *** Вечера в их доме всегда проходили по устоявшемуся сценарию. Драко, Пэнси и Лина ужинали за одним столом, обсуждая события прошедшего дня. После ужина Лина и Пэнси отправлялись на кухню, где они вместе с домовыми эльфами готовили сладости к чаю. Пэнси, виртуозно управляя кастрюлями и формочками, делилась с Линой секретами кулинарии, а та, с любопытством в глазах, перенимала знания, стараясь поразить своего отца. В конце вечера, когда за окном царила тишина, Драко укладывал свою дочь спать. Обычно он читал ей маггловские сказки, и Лина, закутанная в мягкое одеяло, всегда внимательно слушала, но вскоре засыпала, убаюкиваясь под мелодичный тембр отцовского голоса. Неотъемлемой частью этих вечеров были встречи с Блейзом в Южной гостиной. Друг часто возвращался домой ближе к полуночи, но Драко всегда ждал его. Их беседы за огневиски были чем-то особенным — Блейз умел поднимать самые разнообразные темы, и в отличие от Пэнси, с ним было проще обсуждать всевозможные аспекты жизни. Блейз понимал Драко с полуслова, и их разговоры варьировались от светских бесед до глубоких размышлений о будущем. — Ты представляешь, не ожидал от Дафны такого, — сказал Блейз, усмехаясь и отпивая из рокса янтарную жидкость. — Зайти в кабинет и просто наброситься! Я сначала оторопел. Такой напор после одного свидания... — Да уж, они с Асторией будто не родные сёстры, — отозвался Драко, закатывая глаза. — Чтобы младшая так себя вела... Я даже не знаю, что должно произойти. Астория всегда неловко намекает на секс. Это просто нужно видеть. — Я вообще не понимаю, зачем она тебе, — сказал Блейз, наклонившись к другу. — Хочешь залатать дыру от Грейнджер? Найди кого-то ей равного. Астория, конечно, сходит от тебя с ума, но, по-моему, она так и осталась ребёнком. — Ты думаешь, у меня есть силы искать кого-то, кто мог бы сравниться с Гермионой? — отмахнулся Драко, закидывая ноги на небольшой стол, который разделял его с другом. — Такие вообще существуют? — Хочешь услышать правду? — мулат изогнул правую бровь и мгновенно стал серьёзным. — Хотелось бы, — хмыкнул он и отвёл взгляд. — Никто не сможет заменить Гермиону, друг, — произнёс Блейз, пристально глядя на него. — Я не могу согласиться с утверждением, что незаменимых людей не существует. Это просто абсурд. У вас была невероятно красивая и глубокая история любви, наполненная моментами, которые просто невозможно забыть. Блейз усмехнулся и продолжил: — И, заметь, итог вашей любви, этот словно дарованный вам судьбой шедевр, сейчас мирно посапывает в своей кровати. Это не просто воспоминание — это часть вас обоих, часть вашей жизни, и её никто не сможет стереть. Даже если ты найдёшь кого-то нового, эта особенная связь с Гермионой останется. Настоящие чувства не исчезают, они просто трансформируются. — Помню, что ты веришь в родственные души, — Драко натянул на лицо улыбку и покачал головой. — Ты нас изрядно достал этим. — А ты не замечал, что в этом есть своя логика? Иначе вы так скоро не встретились бы вновь. Как, к слову, прошла ваша посиделка в траттории? — Гермиона хотела узнать причину нашего расставания, — вздохнул Драко, наливая себе новую порцию огневиски. — Я ей рассказал... — Знала бы она реальную картину, насколько решительно вы тогда исчезли... — Пэнси сказала, что я сломал её, — произнёс с болью в голосе блондин. — Я не хотел, чтобы всё так вышло. Я заложил в её голову чёткую причину расставания, но она её не помнила. Такого не должно было быть. — Ты не хотел ей навредить в любом случае, — мягко ответил мулат, глядя на друга с пониманием. — Но тебя предупреждали о последствиях. — Я не мог оставить всё так, как было, — произнёс он, убирая ноги со стола и садясь на край кресла. Он поставил локти на колени и схватился руками за голову, как будто эти действия могли принести ему хоть каплю облегчения. — Я не хочу, чтобы она узнала о Лине. Я постарался вести себя максимально холодно с ней, чтобы у неё не было желания продолжать общение. — Уверен, что это сработало? — Свадьба точно поможет. Не зря я начал об этом думать. — Не начинай вновь про свадьбу. Какая свадьба с Асторией? Очнись! — Блейз скрестил руки на груди, не в силах сдержать эмоций. — Ты просто пытаешься сбежать от своих чувств, и это ни к чему хорошему не приведёт! — Да, я пытаюсь сбежать! — резко бросил в ответ Драко, сжав кулаки. — Но это единственный способ избежать хаоса. Мы не можем быть с Гермионой вместе. У неё, по всей видимости, остались чувства, хоть я и надеялся на другой результат. Но начинать заново с нашей историей — это всё равно что рыть себе могилу. — Наивно думать, что можно просто выключить свои эмоции, — мулат старался говорить как можно спокойнее, чтобы не спровоцировать ещё большее раздражение Драко. — Люди не исчезают из твоей жизни как миражи. Они остаются, и их чувства остаются. Должен быть способ разобраться с этим иначе. Ты не можешь просто обрубить всё на корню и думать, что мир станет лучше. — И что же ты предлагаешь? — спросил блондин, иронично усмехнувшись. — Поговорить с ней? Рассказать, как я стер её воспоминания о дочери? Поведать, может, о том, что она хотела сделать со своим чадом? Рассказать, как сильно я люблю её, ведь она подарила мне причину просыпаться каждый день? Она не поймёт моего поступка, и нам всё равно не быть вместе. — Может, именно в этом и дело, — сдавленно ответил Блейз. — Она вернулась в Британию, и ваши жизни начнут так или иначе пересекаться, как бы ты этого ни хотел. Ты скрываешь правду и от неё, и от себя. Да, это тяжело, и это может навредить вам обоим, но молчание лишь усложнит ситуацию. — Правда, даже самая болезненная, может стать началом исцеления, — добавил Блейз. — Ты не можешь просто запирать свои чувства в жёсткую коробку и надеяться, что они исчезнут. Драко стал заметно нервничать, его взгляд хаотично перемещался по комнате, словно он искал выход из запутанного лабиринта. — Я стирал ей память не для того, чтобы через три года всё рассказать, — произнёс он почти шёпотом. — Я думал, что это единственный способ уберечь дочь. — Лине нужна мать. Да, Гермиона действительно хотела причинить вред дочери, но это было лишь результатом её незнания и страха. Она не понимала, что делает, и её намерения не были злыми. Драко закрыл глаза, его плечи слегка наклонились вперёд, словно он пытался сбросить с себя тяжесть мира. Путь к исцелению всегда начинается с правды. Это понимание терзало его изнутри, но его отцовский инстинкт затмевал всё вокруг, как густой туман. — Я понимаю, но пока не готов. Правда, — тихо произнёс он с грустью. — Я боюсь, что открою такую рану, которую уже невозможно будет залечить. И я не хочу, чтобы Лина страдала. — Мы будем с тобой, как бы ни повернулось всё. Ты можешь рассчитывать на нашу поддержку с Пэнси, — с заботой в голосе проговорил Блейз. — Не забывай, что мы не просто друзья. Мы как семья, и в семейных делах всегда поддерживают друг друга, даже когда ситуация кажется безвыходной.