Тень забвения

«Только в сказках всё кончается хорошо,

а у жизни свой распорядок,

и планы людей в нём не учитываются»

— Чарльз де Линт, «Волчья тень».

Вчера вечером Гермиона отправила Драко патронус с указанием места и времени их встречи. Благодаря Джинни шатенка узнала о лучших, а главное — спокойных гастрономических местах в одном из самых дорогих маггловских районов Лондона — Найтсбридже. Драко пару раз рассказывал ей, что неровно дышит к этому району. Такие мелочи она всегда запоминала, храня их на непредвиденные случаи. Её выбор пал на уютную семейную тратторию Тётушки Бри. Это заведение славилось не только вкусной едой, но и тёплой атмосферой, которая всегда располагала к общению. Драко пришёл на встречу с Линой. В этот раз малышка была в красивом голубом платье с рукавами-воланами. Нечто в его дочери не давало Гермионе покоя — девочка завораживала своей загадочностью и необыкновенной красотой, вызывая в ней настоящий трепет. Джинни, в целом, была не в восторге от этой затеи и считала, что встреча спустя столько лет — весьма сомнительная идея. Как минимум потому, что у Малфоя скоро состоится торжественное мероприятие. А это значит, что он двигается вперёд, живёт и снова любит. Говорят, что именно так поступают взрослые и осознанные люди. Но Гермиона не могла спокойно жить, не обладая всей информацией. Отсутствие чёткой причины их расставания и его отъезд в США всю ночь не давали ей покоя, мешая сладкому сну. Где он жил в США? Почему вернулся? Зачем женится на Астории? Вся его жизнь казалась постановочной, лишенной предыстории. Сидя в траттории и наблюдая за резвящимися детьми, среди которых теперь выделялась платиновая макушка Лины, Гермиона не могла избавиться от мысли, что это могла бы быть счастливая картина их семейной жизни. Она представляла, как они вместе смеются, делятся историями и создают воспоминания, которые останутся с ними навсегда. В её воображении возникали образы уютных вечеров с какао, когда они бы собирались в гостиной в одинаковых махровых носках, и смех Лины наполнял дом радостью. Но реальность значительно сложнее... — Она на тебя очень похожа. Но эти кудри, носик и разрез глаз явно унаследовала от матери, — заметила Гермиона, улыбнувшись уголком губ. Она перевела взгляд с Лины на Драко, попытавшись прочитать в его выражении лица хоть одну эмоцию. — Какая её мать? — Лучшая... — произнес блондин тихо, не сводя глаз с дочери. Он пришёл на встречу в своей привычной маске непробиваемости, и Гермиона почувствовала раздражение. — Лина общается с мамой? — спросила она, разворачиваясь корпусом к нему и опираясь локтями о стол. — Она не помнит маму вообще. И не факт, что когда-либо будет общаться с ней, — отрезал холодным тоном Драко. Гермиона поняла, что не время углубляться в эту тему. Она решила сменить курс разговора, надеясь отвлечься на более приятные темы. — Когда у неё день рождения? — Она летняя, как и я. Родилась двадцать шестого июля, — произнёс Драко, переводя взгляд на бывшую возлюбленную и натягивая на лицо искусственную улыбку. — Ей пять лет. — Вы зачали ребёнка в конце двухтысячного года, поняла. Быстро же ты нашёл мне замену, — с иронией в голосе сказала Гермиона, хотя её сердце сжалось от неопределённого чувства зависти и боли. — Заменить тебя не смог никто, Грейнджер, — он горько усмехнулся, и на мгновение она увидела в его глазах тоску. — Ты останешься первой и самой главной моей любовью. Как там говорят? Любовь возникает лишь однажды, а затем мы просто пытаемся найти её отражение в других людях, — он пожал плечами и поднял чашку кофе, делая глоток, как будто его слова не касались его самого. — Я не верю тебе, Малфой, — резко выпалила Гермиона, чувствуя прилив эмоций, которые оставались под запретом. — Я когда-то тебе врал? — слишком равнодушно спросил он, ставя чашку на стол. — Нет. Но ты часто недоговаривал. Вы, слизеринцы, весьма хитрые и находчивые, — с долей обиды произнесла шатенка, глядя в его глаза с недоверием. — Я сказал тебе правду. Давай обойдёмся без выяснения отношений. — Не устал прятать свои эмоции и чувства от людей, Малфой? — эта провокация сама по себе сорвалась с её губ. Вопрос Драко логично проигнорировал. Гермиона наблюдала за ним, прислушиваясь к тихим ноткам боли, которые прятались за его маской. В детстве и юношестве его много раз ранили — и словами, и поступками. Она знала, что он научился защищаться, пряча свои настоящие переживания под слоем бронепластин. Но глубоко в душе ей было грустно от того, что он не осознаёт: даже самые сильные из нас нуждаются в опоре. Каждый человек, независимо от призрачного имиджа «сильного и независимого», требует поддержки. Нужен кто-то, с кем можно было бы разделить не только радости, но и страхи; кто-то, с кем можно было бы быть уязвимым. Трудно быть отцом-одиночкой. Гермиона уверена, что Драко оберегает свою дочь и заботится о ней, осознавая всю хрупкость её существования. Каждое его движение, каждое действие отмечалось заботливой внимательностью. Она могла видеть, как его глаза светятся любовью, несмотря на все его старания сохранять хладнокровие и дистанцию. Гермиона тоже испытывала сильное желание узнать, что значит быть мамой. Честно говоря, она всегда считала, что двадцать пять — это идеальный возраст для рождения первого ребёнка. Увы, для неё этот идеальный срок так и не стал реальностью. В то время как Драко стал отцом в возрасте всего двадцати одного года. С одной стороны, это было довольно рано, но с другой — его дочь имеет возможность увидеть молодость отца и стать свидетелем его становления как личности. Они провели около десяти минут в молчании, то устремляя взгляды друг на друга, то наблюдая за резвящимися детьми в детской комнате. — Думаю, Лина попадёт на Гриффиндор, — первым нарушил тишину Драко. — Почему ты так считаешь? — удивленно спросила Гермиона, отводя взгляд от танцующих детей к его карим глазам. — Она храбрая и упрямая. — Полагаю, что это она унаследовала от своей матери, — скептически заметила Гермиона, прищурив глаза. — В этом ты права. Поговорим о тебе. Ты всё ещё одна? Мужа не нашла? — осторожно поинтересовался Драко. — Всё, что я находила, сводилось к поверхностным связям и взаимному удовлетворению. Были одни короткие отношения с магглом. Разошлись, потому что я не была готова к серьёзным шагам конкретно с ним. — Маггл? Пошла по столь стандартному пути? — саркастически поднял бровь Драко. — С магглами в разы проще, если честно, — призналась она, посмотрев на свою нетронутую чашку кофе. — И да, этот парень спустя месяц секса и пары свиданий решил, что пора бы и семьёй стать. Как будто я была его последним вагоном на пути к серьёзной семейной жизни. Но в 26 лет не стоит воспринимать себя как нечто устаревшее или непригодное; это скорее разгон, возможность для нового старта, — Гермиона усмехнулась, вспоминая, как оттолкнула парня, оставив его одного в смятении в дорогом ресторане, где вместо романтики были только смущённые взгляды. — Я скучал по твоим рассуждениям, кудряшка, — блондин улыбнулся и впервые за их встречу показал частичку себя настоящего. «Кудряшка». Это нежное обращение он придумал в самом начале их отношений, когда каждый миг, проведённый вместе, наполнял их сердца сладким трепетом. С тех пор этот простой и трогательный эпитет стал символом его нежности. — Малфой, почему мы расстались? — Она решила наконец прямо задать вопрос, ради которого назначила эту встречу. — Грейнджер, зачем ты спрашиваешь об этом спустя столько лет? — с лёгкой насмешкой произнёс он, удивлённый её настойчивостью. — Мне важно это. Я не помню, что именно стало причиной нашего расставания. Воспоминания об этом моменте размытые, как будто я находилась в вакууме, изолированная от реальности. — Я осознал, что мне необходимо больше свободы и пространства для себя, — произнёс он, уклоняясь от её взгляда. — Мучить или ограничивать тебя мне не хотелось. Ты приняла моё решение с удивительным достоинством. Я понимаю, что, возможно, проявил трусость, испугавшись своего же предложения о поездке на Аляску. Эта идея казалась мне захватывающей ровно до начала выпускного. Я оказался не готов к таким переменам, и вместо того, чтобы открыто обсудить свои страхи, я выбрал путь наименьшего сопротивления. Как можно поверить в то, что человек, который так заботился о ней, признавался в любви и воодушевленно рассказывал про побег на Аляску, вдруг решает, что ему нужна свобода и пространство? Разве так бывает? Это совершенно не укладывается в её голове. Но своим тоном Драко дал понять, что эта версия окончательная, и дополнительных объяснений не будет. — Допустим, — Гермиона быстро поджала губы, стараясь отделить разум от эмоций, которые всколыхнулись внутри. — После расставания ты отправился в США? — Я не на допросе, Грейнджер, — произнёс он, вновь ставя преграду между ними. — Ладно. Как поживает Астория? — не думая, задала вопрос шатенка. — Откуда ты знаешь? — Не скажу, — ответила она с загадочной улыбкой. — Значит, это Кингсли. Даже не удивлён, — произнёс он, закатывая глаза. — Я, мягко говоря, была в шоке, — она решила не уточнять свою чересчур бурную реакцию на известие о предстоящей свадьбе. Почему-то в тот момент она посчитала это предательством, да и строить семью с выгодной, только лишь по крови, партией — пережитки прошлого. — Когда свадьба? — Мы с ней встречаемся. Предложение я пока не делал, просто узнаю необходимую информацию. Хочешь, расскажу о подробностях нашей интимной жизни? — он поставил локти на стол и опёрся головой о кулак, хитро улыбаясь. — Избавь меня от этого, — она скорчила лицо и махнула рукой. — Почему она? — Взрослая жизнь требует соответствующих решений, — уверенно ответил блондин. — Она перестала тебя раздражать? — шатенка не могла удержаться от колкости. — Закрыли тему, — он улыбнулся, и в этот момент к нему подбежала счастливая Лина. — Пап, я устала. Можно мне заказать десерт? — Для тебя всё что угодно, родная, — с теплотой ответил блондин. В этот миг маска, которую он носил, словно исчезла, и он стал настоящим, а не еле говорящим приведением. Девочка устроилась на соседний стул, находящийся между ними, и начала изучать меню с сосредоточенным выражением лица. — Пап, а можно такое мороженое? — она указала своим маленьким пальчиком на яркий десерт с фруктами и взбитыми сливками. — Можно. Я подойду к официанту и закажу, — сказал он, вставая и целуя дочь в макушку. — Спасибо, папа, — широко улыбаясь, сказала малышка, проводив Драко взглядом. После того как блондин отошёл, девочка вновь вернулась к меню, но её внимание вскоре переключилось на Гермиону, которая сидела рядом и медленно попивала уже давно остывший кофе. — Вы очень красивая, Гермиона! - искренне сказала Лина, не отрывая взгляда от фигуры Гермионы. Сегодня шатенка выглядела не хуже, чем вчера. На ней был костюм глубокого синего цвета, элегантно подчеркивающего её фигуру. Гермиона также выбрала стильную белую блузку с высокой горловиной, которая придавала её образу нотку строгости. Обновился и образ Драко. Его чёрный костюм, в котором он был вчера, сменился на стильный синий. Хотя крой остался прежним, оттенок придавал ему более жизнерадостный вид. — Мне очень приятно, спасибо, Лина, — с теплотой ответила Гермиона. — И мне нравятся ваши кудряшки, — с горящими глазами пропела малышка. — Твои кудряшки в разы лучше. И можешь обращаться ко мне на «ты», — ответила шатенка, улыбнувшись в ответ на детскую непосредственность. — А ты давно в Британии живёшь? — быстро продолжила девочка. — Это мой дом. Но последние годы я жила за рубежом и вернулась всего пару дней назад. — А где жила? — не унималась Лина. — В Австралии, а до этого на Аляске, — ответила она с лёгкой ностальгией в голосе. — Как круто! В Австралии тепло и мало осадков, мне папа рассказывал. — Да, там действительно преимущественно хорошая погода, — кивнула Гермиона, вспоминая вылазки на пляж с родителями. В этот момент неожиданно раздался голос за спиной: — Я вернулся. Скоро тебе принесут десерт, дорогая. Гермиона вздрогнула от неожиданности, обернувшись к Драко, который с улыбкой смотрел на них. — Гермиона, а ты любишь мороженое? — спросила Лина, схватив проходящего отца за руку. — Нет, дорогая. Я к нему равнодушна. — Нельзя быть равнодушной! Равнодушие убивает в нас человека, — с серьёзным видом произнесла Лина, словно делилась мудростью. — Какая хорошая мысль, Евангелина, — с улыбкой согласилась Гермиона, восхищаясь глубиной детских размышлений. — Но знаешь, у каждого свои предпочтения. Я предпочитаю фрукты и сладости, которые не так холодят душу. — Но мороженое — это же радость! — настаивала малышка. — Представь, как оно тает во рту, как приятно его есть! — Да, ты права, — кивнула Гермиона, смеясь. — Я просто никогда не была большой поклонницей холодного. — Она украдкой посмотрела на Драко и покачала головой. — Но я понимаю, почему ты так его любишь. — А ты пробовала мороженое с фруктами и взбитыми сливками? — продолжала Лина с азартом в голосе. — Это как три удовольствия в одном! — Нет, не пробовала, — призналась Гермиона, задумавшись. — Может быть, стоит попробовать. Ты меня заинтриговала! — Давай вместе попробуем, — предложила Лина. — Когда мне принесут, я поделюсь с тобой. — Звучит как отличный план, — согласилась Гермиона, улыбаясь. — Я с удовольствием составлю тебе компанию. *** Конец их встречи оказался неожиданно приятным. Они с Евангелиной погрузились в обсуждение истории Хогвартса, и малышка с неподдельным восторгом делилась своими мечтами о том, как однажды станет лучшей волшебницей на своём потоке. Её глаза сверкали от любопытства, когда она задавала вопросы о знаменитых преподавателях, об их приключениях и достижениях. Драко, сидя рядом, просто слушал их диалог, изредка отвечая на вопросы дочери короткими, но вдумчивыми фразами, с лёгкой улыбкой наблюдая за её энтузиазмом. Когда они распрощались, Гермиона почувствовала некую грусть при мысли о том, как быстро пролетело время. Она решила разгрузиться и прогулялась по Гайд-парку, а затем направилась к мосту Ватерлоо. Этот мост, соединяющий центральные районы Ламбет и Вестминстер, всегда манил её своим величием и историей. Благодаря своему расположению на стратегически важном изгибе Темзы, с моста открывался прекрасный вид на Вестминстер, Южный берег и Лондонский глаз на западе, а также на Лондонский Сити и Кэнэри-Уорф на востоке. Несколько новых деловых кварталов Лондона выделялись своими современными силуэтами на фоне исторической архитектуры, создавая необычный контраст, который завораживал Гермиону. Она вспомнила, как последний раз была здесь в шестнадцать лет — в те времена, когда предчувствие скорой войны словно тень следовало за ней на каждом шагу. Шатенка глубоко вздохнула, чувствуя нарастающий ветер на лице, и подумала о том, что эта прогулка — возможность проанализировать встречу. Она чувствовала себя глупым подростком, каким-то образом вернувшимся в те беззаботные времена, когда всё казалось проще. Драко, напротив, стал взрослым человеком — у него есть ребёнок, свои заботы и радости. Ворошить прошлое — это излюбленный вид мазохизма, которым Гермиона часто злоупотребляла. Она рылась в воспоминаниях, возвращалась к старым обидам и проблемам, что в конечном итоге только усугубляло её состояние. Находясь в Австралии, шатенка посещала психотерапевта, к чему её подтолкнули родители, заметившие у неё частые перепады настроения, чувство подавленности и проблемы с концентрацией. Хронические боли, не имеющие объяснения, также становились частью её жизни. Хотя терапия значительно улучшила качество жизни, проблемы не исчезли полностью. Несмотря на это, Гермиона даже не задумывалась о том, чтобы прибегать к магии; она хотела разобраться в себе без помощи волшебства. Но теперь понимает, что необходимо пообщаться с британскими целителями, чтобы найти душевное равновесие. Время добавляет мудрости и глубины, но оно не способно стереть подлинные чувства. И это было самым печальным. Нет, она уже давно не любила его. Тех чувств, которые когда-то переворачивали её мир с ног на голову, больше не существовало. Осталась лишь некая нить привязанности, которую пора оборвать. Она готова к счастью и глобальным переменам, но в этой новой жизни тогда не должно быть Драко. Она услышала причину их расставания, и этого оказалось достаточно. Нет, она не приняла его правду, но поняла, что любые его слова не изменят ситуацию. Драко Малфой выбрал свой путь, и Гермиона решила поступить так же. Их пути разошлись, и это было не просто следствием обстоятельств, а результатом собственных решений. Их встреча могла бы стать началом чего-то нового, возможностью для переосмысления и подтверждением того, что настоящая любовь способна преодолевать время и расстояние. Но такие истории существуют лишь в сказках, а они живут в реальном мире, полном несправедливости и жестокости. Встреча в траттории была для неё необходима, как глоток свежего воздуха после долгого заточения в тени прошлого. Она знала, что, чтобы двигаться дальше, ей нужно освободиться от оков, которые сковывали её душу, и позволить себе спокойно жить. В тот момент, когда она увидела Драко в приёмной, в ней вспыхнуло множество эмоций — радость, тревога, ностальгия. Этот эмоциональный порыв, когда она решилась предложить ему встречу, стал символом незавершённости и недосказанности, которые преследовали её все эти годы. Кто-то мог бы сказать, что спустя столько лет следует подавлять в себе желание разобраться с внутренним грызуном, с теми вопросами, которые не давали покоя. Но она понимала, что если сердце требует — нужно действовать. Она не могла игнорировать этот внутренний импульс, который подсказывал, что так ей станет легче. И, возможно, именно в этом и заключалась суть её встречи с Драко — не в том, чтобы вернуть то, что было, а в том, чтобы найти себя в новом свете.