The Heir to the House of Prince | Translation

Выйдя из банка, Гарри заводит Кричера в переулок и скидывает капюшон мантии-невидимки. — Значит, либо ты мне не враг, либо я хочу, чтобы ты меня видел. Никак не могу понять. — Гарри пристально смотрит на эльфа. — Но сейчас я приказываю отвечать честно. Надо ли мне взять с тебя ещё один обет, чтобы ты меня не предал, пока мы не вернёмся на Тисовую улицу? Эльф фыркает, но задумчиво смотрит на голову Гарри, которую определённо видит без всяких проблем. Его глаза немного стекленеют, будто он вспоминает что-то далёкое. Гарри чувствует ледяной укол кольца Блэков. — Ай! — Гарри потирает руку. — Ты что сделал? Кричер отпрыгивает назад, удивлённо разглядывая руку Гарри, на которой кольцо Блэков излучает ледяной свет. — Кричер проверял узы, которые поместил в нём Наследник Блэк, — шепчет Кричер. — Он не может их разорвать. — О. Ну, это хорошо. — Гарри кивает, и Кричер моментально приходит в ярость. — В смысле, для меня хорошо. Для тебя, наверное, отстой. — Наследник Блэк — гнусный щенок, — огрызается Кричер. — А эльф Блэк — заноза в заднице, — парирует Гарри. — Но хотя бы ты мне верен. По крайней мере, в ближайший час. И на том спасибо. Кричер бурчит себе под нос и кивает в сторону Аптекарни. Гарри остаётся под мантией, чтобы точно никому не попасться на глаза, и только когда они заходят в тень под навесом магазина, он снимает её и изо всех сил думает о людях, которые хоть и не враги, но не должны его увидеть. Римус. Кто угодно из Гриффиндора. Все друзья и шпионы Дамблдора. Хагрид. Они заходят в магазин, и Гарри уводит Кричера к банкам с жаброслями, подальше от поля зрения хозяйки лавки. — Вот. — Гарри вручает ему список. — Я там не всё знаю. Шкуру бумсланга и какие-то простые вещи я найду, но не вот это. Кричер закатывает глаза и читает список. — Когти камуфлори, шерсть фестрала — это редкие, тёмные ингредиенты, — радостно сверкает глазами Кричер. — Здесь мы их не найдём. Кричеру нужно в Лютный переулок. — Ну конечно же, Кричеру нужно, — закатывает глаза Гарри. — Ладно. Иди в Лютный вот с этим. — Он пересыпает в руки Кричера половину мешочка с золотом. — А я останусь тут и куплю это. — Гарри отрывает себе верхнюю часть списка. — Наследник Блэк — глупец, если решил отпустить Кричера одного с деньгами, — ликует Кричер. — Да ну? — Гарри поднимает брови и сосредотачивается на кольце Блэков, на пробирающем до кости холоде. — Ты не обманешь меня, ты не нарушишь предыдущих клятв, ты не будешь никому рассказывать, почему ты здесь, ты ни с кем не будешь встречаться, ты вернёшься сюда через двадцать минут со всеми покупками, и ты не станешь ничего про меня рассказывать Хозяину или последователям Лорда-чешуйчатой жопы. Это ясно? Кричер округляет глаза, когда Гарри фокусируется на своих словах и холодном кольце, после чего вздрагивает. Гарри знает, что всё сработало. Кричер угрюмо на него смотрит. — Да, Наследник Блэк. Он открывает дверь щелчком пальцев так, что она врезается в стойку с шерстью единорога, и крадётся на выход, продолжая бурчать. — Кричер думал, что у Тёмного Лорда змеиный нос, а не чешуйчатый зад, Наследник Блэк наверняка просто огромный врунишка и к тому же грязный полукровка... — Хорошо, что вы так доверяете своему эльфу, — замечает лавочница. — Что? — рассеянно переспрашивает Гарри, начиная искать на полках шкуру бумсланга. — Большинство людей не доверяют эльфам деньги или важные дела, даже из дома их не выпускают, — фыркает она. — Вот мой эльф всегда со мной работает. Какой смысл не доверять тому, кто каждый день заваривает тебе чай? — И правда. — Гарри думает, что дело скорее не в доверии, а в выживании. Не каждому везёт с домовым эльфом, готовым сдать хозяина массовому убийце при первой возможности. — Шкура бумсланга есть? — Вон там, — показывает лавочница на большой террариум. — Она пока не разрешает мне её собрать. С хвоста никак не сойдёт. Может, так и не успеет сбросить до того, как её заберут сегодня. Гарри читает табличку на террариуме. Продано. Он наблюдает, как змея разворачивает свои кольца, приподнимает красивую лаймово-зелёную голову и смотрит прямо на него. — Может, мне она разрешит, — говорит Гарри, шагая вперёд, глядя змее в глаза и стараясь не думать о Нагайне. — Доброе утро, — тихо шипит он. — Доброе утро, говорящий, — шипит она в ответ. — Ты пришёл забрать меня? Гарри спиной чувствует интерес хозяйки магазина, но старается его не замечать. — Прости, тебя уже продали. — Гарри становится её немного жаль. — У тебя была семья? — Нет, — дёргает она языком. — Я рада покинуть это место. Жить подальше от сов. Торговый центр «Совы» находится по соседству. Гарри слышит их уханье. — Да уж, раздражает, наверное, — шипит он в ответ. — Можно забрать твою кожу? Бумсланг смотрит на свой хвост и дёргает им. — Зачем? — Для магии. Чтобы скрыть, кто я такой. — Зачем? — Потому что я не знаю, кто я такой. Гарри вздыхает и на секунду прислоняется головой к стеклу, прикрыв глаза. Шестнадцать дней назад он видел призраки родителей. Он потерял Седрика, и это было ужасно, но хотя бы мама с папой были рядом. Четыре блаженных года он жил в мире, где они хоть и умерли, но были его и любили его. Шестнадцать дней спустя земля ушла у него из-под ног. Сегодняшний день запятнал их. Его это злит. Я не так уж многого просил, разве нет? — горько думает Гарри. — Всего лишь мёртвые родители, которых я понимал и которые точно меня любили. Кто бы мог подумать, что даже это так сложно? Раскалённая лава течёт по его венам и прорывается наружу. Она сталкивается с теплом и холодом колец наследия и искрит сквозь кончики пальцев, прислонённые к стеклу. Нахуй родителей. Нахуй Волдеморта. Нахуй их всех. — Твоя магия сладкая на вкус, — шевелит языком бумсланг. — Мне нравится. Гарри тихо смеётся, и стекло запотевает от его дыхания. — Спасибо, наверное. Он стучит по стеклу пальцем, на котором надето кольцо Слизерина. Бумсланг подползает ближе, пробуя воздух на вкус. — Свежий вкус. Зелёный. Ну конечно. Гарри мысленно закатывает глаза. Типичные слизеринцы. — Рад, что тебе нравится. Она слегка покачивается. Её глаза пронзительно чёрные, словно дыры. Дикие животные потрясающие, думает Гарри, — человек ничего не может понять по их глазам. Не за что уцепиться. — Мне нравятся твои глаза. — Он снова стучит по стеклу, скармливая ей ещё магии, и она раскачивается сильнее. Они почти упираются носом к носу. — Они ничего не выдают. Я бы хотел себе такие же. Люди вечно думают, что знают меня. Они видят мою боль. Ненавижу это. — Я тоже её чувствую. — Она с любопытством смотрит на его запястье. — Твою боль. Это сделали твои сородичи? — Да. — И у тебя нет партнёра, который мог бы защитить от них? Или матери-наседки? Глаза Гарри начинает щипать впервые за день. Он узнал, что отец ему не отец, что он наследник нескольких родов, о которых он ничего не знает, и что его крёстный заперт где-то вдали от него, но добивает его эта фраза. Он смаргивает слёзы и глубоко вздыхает. — Нет, у меня нет партнёра. Или матери-наседки. Или... — Он пытается сказать «отец», но получается другое слово. — Предка. Все они мертвы. Или я их никогда не знал. — Он задумывается на секунду, пытаясь найти для этого слова хоть на каком-то из языков. — Мать-наседка и фальшивый предок лгали мне, видимо. Мой настоящий предок может оказаться врагом. Партнёр недавно умер. — «Партнёр» звучит сильно, но Гарри не думает, что в парселтанге есть аналог слова «встречаться». — Сородичи меня обижают, а мои... — Он пытается найти слово, означающее друзей. — Мои фамильяры ушли. Я один. — Быть одному — это правильно, — шипит бумсланг. — Когда детёныш вырастает, он должен уйти. Найти партнёра. Построить гнездо. Отложить яйца. Вырастить детёнышей. Потом снова уйти. Всё живое одиноко. Для змеи она говорит на удивление философские вещи. Гарри вздыхает. — Я Гарри, — говорит он, впервые вдруг понимая, что у него, оказывается, есть полное имя. Ещё одна вещь, которая его злит, потому что он о ней не знал. — Гаррисон Поттер. — У меня нет имени, — говорит бумсланг. — Придумай ты. — Ладно. — Гарри пытается вспомнить что-то о бумслангах из курса зельеварения. Оказывается, помнит он немного. — Твой вид происходит из Субсахарской Африки. Может, Сахара? — Это подойдёт. — Сахара трясёт хвостом. Сначала он думает, что она над ним смеётся, но потом видит, как с хвоста отпадает сухая зелёная шкура. — Можешь забрать мою кожу, Гринхарт. — Гринхарт? — Твоя магия. Зелёная. Свежая. Сильная. Очень вкусная. Гарри считает это за комплимент. Хотя он не представляет, что сказали бы Рон и Сириус, если бы узнали, как его назвала змея. Слишком по-слизерински. — Спасибо. — Поттер? Что ты, блять, такое творишь с моей змеёй? Гарри поворачивается. Перед ним стоит бледный темноволосый подросток, опираясь на стойку с консервированными тритонами. Сначала Гарри не узнаёт его, но потом вспоминает. Теодор Нотт. Он однокурсник Гарри. Слизеринец и сын одного из людей, наблюдавших, как Волдеморт пытал его на кладбище. — Нотт. Гарри не будет об этом думать, не будет думать о смеющихся Пожирателях, которые окружают его и подталкивают к Волдеморту, пока тело горит огнём от Круциатуса. Похорони это. Спрячь. Он мечтает иметь глаза, как у Сахары, не показывающие ни боли, ни воспоминаний, и сжимает кулаки. Почему он меня видит? Гарри не понимает, как это возможно. Нотт складывает руки на груди и вопросительно смотрит на него. Взгляд не злой, а просто... любопытный. Может, слегка смертоносный. Возможно, дело в кольцах, но теперь Гарри видит кольцо Нотта с тёмно-синим камнем в золотой оправе. В нём кроется сила. Он чует её запах. Крюкохват ничего не говорил о том, что кольца позволяют чувствовать запах магии. — Серьёзно, Поттер, что ты делаешь с моей змеёй? Гарри задумывается. Крюкохват не стал бы подсовывать ему нерабочие чары, так что придётся предположить, что Нотта-старшего поблизости нет. Но всё равно это лишь предположение. Лучше уйти как можно скорее. И желательно со шкурой бумсланга. — Сахара твоя? — Подарок отца. И я назову его Локи. — Очень сомневаюсь, учитывая, что это девочка, — возражает Гарри. Он пытается похоронить воспоминания, но они вытекают наружу и пробуждают его магию. Кольца наследия всё только ухудшают, думает он, потому что его левая рука наполовину тёплая, наполовину холодная, а правая будто наполнена молниями. Он стучит по стеклу в надежде, что лучше скормить магию Сахаре, чем случайно послать заряд в сына Пожирателя. — Вкусная. Теперь похожа на кровь. — Это страх, — рассеянно шипит Гарри, не задумываясь над словами. — Я боюсь. — Его? — приподнимается Сахара. — Он маленький. — Его предка. — Я могла бы его убить. — Охотно верю. — Не расскажешь, о чём беседа? — Нотт продолжает на него глядеть. — Что-то не хочется. Гарри поворачивает к Сахаре голову. Он почти уверен, что Нотт ничего не станет предпринимать, но после кладбища он ни за что не повернётся спиной к Пожирателю Смерти или его родственнику. — Можно теперь забрать твою кожу, Сахара? — Да. Гарри кивает и поднимает крышку террариума. — Осторожно! — вскрикивает хозяйка магазина, выбегая из-за прилавка. — Она крайне ядовита. — Всё-таки Наследник Поттер туп, — раздаётся тихое брюзжание у входа. Кричер стоит с несколькими пакетами в руках и смотрит на него в полном восторге. — Кричер ждёт, когда можно будет сообщить Хозяину о его кончине. — Спасибо большое, Кричер. Не забудь ему рассказать про василиска. У нас ещё не было разговора на эту тему. — Василиска? — вскрикивает лавочница. Нотт так и не двигается с места, но его тёмные брови слегка приподнимаются. — Не буду, — бурчит Кричер. — Расскажу ему, что Наследник Поттер был безрассудным глупцом. Гарри лишь закатывает глаза. Может, Кричер и надеется, что Сахара его укусит, но при этом он зовёт его Наследником Поттером, скрывая остальные титулы, так что злиться на него не получается. Гарри протягивает руку к коже. Сахара позволяет забрать её и неожиданно оборачивается вокруг его руки. Хозяйка лавки поспешно пятится, Кричер шипит, словно кошка, а Нотт, что ж, Нотт не делает ничего. Он не отрывает взгляда от Гарри, словно хищник. — Тебе тут было скучно? — шипит Гарри. — Я пойду с тобой. — Нельзя. Ты не моя. — Я своя собственная. Гарри не может спорить с её логикой. Но ещё он не знает, как объяснить Дурслям змею. С другой стороны, оставить в магазине злющего ядовитого бумсланга — далеко не лучший план. Он вздыхает и смотрит на Нотта. — Сколько ты за неё хочешь? — Нисколько, — говорит Нотт. — Её купил мой отец. Я должен забрать её домой. — Ну так она, блять, не хочет с тобой уходить, — огрызается Гарри. — Ты её не заставишь. Нотт поднимает брови, хозяйка лавки давится, а Кричер бормочет, что не собирается кормить уродскую змею, если Наследник Поттер настолько чокнутый, что решит забрать её домой. — Ты зря считаешь, что я возьму домой тебя, — говорит он Кричеру. — Почему она не хочет остаться со мной? — спрашивает Нотт. Гарри колеблется и смотрит в чернильные глаза Сахары. — Почему ты с ним не хочешь? — Ты боишься его предка. Если он заберёт меня, я съем его предка. Если мне не дадут съесть его предка, я с ним не пойду. — Ну пиздец. — Гарри вздыхает, закрывает глаза и потирает лоб, забыв, что Сахара у него на руке. Она радостно шипит, будто это аттракцион. Ну конечно же, он нашёл змею, которая хочет съесть Пожирателя для него. Естественно, блять. — Скажи, почему, — говорит Нотт, придвигаясь ближе. У него походка хищника. Конечности движутся плавно, взгляд прикован к цели. Гарри замирает, глядя на него. Он хочет, чтобы у него в руке была палочка, но он, идиот, положил её в задний карман. Постоянная, нахуй, бдительность. Гарри теряет присутствие духа. Он слишком устал для всего этого. У него осталось меньше часа, после чего все, включая Нотта-старшего, если он окажется рядом, увидят его настоящее лицо. Тогда ему точно пиздец. Как всегда. Его наполняет безразличие, холоднее, чем кольцо Блэков. Он тяжело вздыхает. Придётся сказать правду. — Потому что я не в лучших отношениях с твоим предком, в смысле, с твоим отцом, и она считает, что он заслуживает съедения. А если ей не позволят его съесть, она никуда не пойдёт. — Гарри утомлённо поглаживает Сахару по голове, пока хозяйка магазина что-то протестующе пищит, а Кричер начинает ворчать громче. — Ясно. — Нотт изучающе оглядывает его. — И почему же мой подарок на день рождения решил, что ты теперь определяешь, кого можно и нельзя есть? — Кто, блять, его поймёт, — фыркает Гарри. — Я скормил ей немного магии, она отдала мне кожу, теперь мы приятели. Вот и пожалуйста. Оказывается, бумсланги не только прекрасные ингредиенты для зелий, но и преданные друзья, кто бы мог подумать? Нотт разглядывает его, будто... ну, Гарри даже не знает, как это описать. Наверное, Нотт — мастер сдерживания эмоций, потому что Гарри не может его прочитать. Этот парень мог бы проклясть его или назвать сумасшедшим, и Гарри бы в жизни этого не предугадал. Ему это не нравится. После четырнадцати лет жизни с Дурслями он обычно хорошо предсказывает чужие действия. — Что ж, — медленно говорит Нотт. — А если ты скажешь ей, что я не так уж часто вижусь с отцом, это поможет? Что мы... живём раздельно? Гарри рассматривает Нотта. Он задумывается, насколько странно для волшебника жить отдельно от семьи, но справедливо заключает, что он и сам не образец нормальности. — Может, и да. Он опускает взгляд на Сахару. — Он не живёт в гнезде своего предка, — шипит Гарри. — Он одинок. Как ты. — Он твой враг? Я могла бы убить его. — Что она говорит? Гарри осторожно глядит на Нотта. Тот придвинулся ещё сильнее — так близко, что Гарри чует магию его кольца. Сильная. Пахнет жжёной бумагой и грозой. Под этим прячется ещё какой-то запах, но Гарри не может его различить. — Она спрашивает, враг ли ты мне, — шепчет Гарри и, из-за того что он смотрит на Сахару, не сразу понимает, не произнёс ли это на парселтанге. — Что скажешь? — Ещё посмотрим, Поттер, — тихо отвечает Нотт. Хозяйка магазина отошла слишком далеко, чтобы их подслушать. — Но прямо сейчас… думаю, нет. Безразличие не теряет силы, и слова Нотта плавают на его поверхности, словно листья, но Гарри ощущает что-то ещё. Наверное, приятнее, когда кто-то, возможно, не твой враг, чем когда наоборот. — Он сказал нет, — шипит Гарри змее. — Иди с ним. Если ты останешься со мной, тебя убьют мои сородичи. Сахара задерживает на нём взгляд. Если она откажется, у Гарри добавится ещё одна проблема. — Я пойду с серым человеком. У Гарри нет времени спрашивать, что это значит. Он протягивает Нотту руку с Сахарой, и он сначала колеблется, а потом протягивает свою параллельно его. Сахара переползает на руку Нотта, полыхая искорками. Он застывает. — Извини, — бормочет Гарри. — Магия. Когда змея оборачивается вокруг руки Нотта, Гарри убирает свою и чувствует странное одиночество. Он наблюдает, как затухают вспышки молний на её чешуе, и подавляет желание кольца Слизерина забрать Сахару обратно. — Не кусай его, — шипит Гарри. — Если только он не попытается тебя убить. — Или тебя, — шипит Сахара в ответ. — Справедливо. — Что ты ей сказал? — спрашивает Нотт, держа руку на небольшом расстоянии от тела. Гарри понимает, что он хоть и собирался купить Сахару, но всё же не планировал держать в руке невероятно ядовитую змею. — Не кусать тебя, — говорит Гарри. Условия он не упоминает. — О, — вежливо кивает Нотт. — Спасибо. Нарастает неловкость. Гарри смотрит на Кричера, который указывает взглядом на часы, и кивает. Он проходит мимо Нотта и протягивает Кричеру шкуру бумсланга и прочие ингредиенты, и эльф спешит к кассе, ворча по пути. Гарри оглядывается. Нотт всё ещё не отрывает от него глаз и начинает осторожно поглаживать Сахару пальцем по спине. Гарри сглатывает. — В общем, её зовут Сахара, но если захочешь поменять ей имя, то выбери женское и дождись её одобрения, а то она может на тебя разозлиться. Нотт с любопытством его рассматривает, и Гарри неловко потирает шею. Скоро Кричер закончит с покупками и можно будет закончить эту херню, чем бы она ни была. Вежливая беседа с Ноттом, кто бы мог подумать. — Она любит есть магию. — Ну конечно, магический корм, — протягивает Нотт, склоняя голову набок. Он выглядит на удивление притягательно со змеёй на руке. — Ты же понимаешь, что нормальные люди не умеют никого кормить магией? Гарри морщится при слове «нормальный», но пожимает плечами. — Тогда мышей, наверное. Или ящериц. Кричер уже закончил и держит дверь, сердито глядя на Гарри. Значит, назад на Тисовую улицу. Назад в неизвестность, но теперь ещё и с кучей нового дерьма, с которым придётся разбираться. Он вздыхает и криво усмехается Сахаре. — Спасибо за кожу, красавица. Он кивает Нотту и идёт к выходу. — Ты должен прийти повидаться со мной, — шипит Сахара. Гарри таращится на неё. — Я не могу. — Почему? — Она хочет позвать тебя в гости, да? — задумчиво говорит Нотт, пальцем почёсывая Сахару под подбородком. Гарри не спрашивает, как он это понял. — Да, но я не могу. — Почему нет? У Гарри слишком много ответов на этот вопрос. Вместо них он сосредотачивается на том, что ответить Сахаре. Он пытается сказать, что живёт с родственниками и обязан всё время оставаться с ними, но получается другое. — Потому что сейчас я пленник. Сахара вскидывается, и Нотт удивлённо на неё смотрит. — Ей не понравился ответ, — говорит он. — Я знаю. — Гарри запускает руку в волосы. — Ничего не могу поделать. — Я найду тебя. Теперь я всегда тебя найду, — шипит Сахара. Гарри чувствует трепыхание в кольце Слизерина. — Я направлю серого к тебе. — Рассказывай, — тихо командует Нотт. Гарри задумывается, зачем вообще продолжает отвечать — тем более что он ничего не понимает по этим серым глазам — но всё равно слушается. — Она хочет прийти со мной увидеться, — медленно говорит Гарри. — Возможно, я бы мог это устроить, — так же медленно отвечает Нотт. Гарри не знает, почему это делает — может, он просто не верит, что змея, с которой он едва знаком, может помочь какому-то слизеринцу найти его в Суррее — но всё равно кивает. Кричер тянет его за руку. — Наследнику Поттеру пора уходить. Кричер утягивает его к выходу, так что он даже не успевает попрощаться, и в эту же секунду входит Драко Малфой. Он протискивается мимо Кричера, будто считает его за пустое место. Гарри предполагает, что так он и думает. Малфой, очевидно, не видит Гарри, зато видит Нотта. — Тео. — Малфой смотрит на него с невиданной для Гарри открытостью, с дружелюбной ухмылкой, которая, честно говоря, выглядит неуместно на таких аристократичных чертах. Может, Малфои созданы для презрительных усмешек. — Крутая змея. — Спасибо, Драко. Её зовут Сахара. Нотт переводит взгляд с Малфоя на Гарри, слегка расширив глаза, а потом кивает с лёгкой улыбкой. Наверное, он понял что-то про гоблинский гламур, и Гарри совсем не хочется остаться и узнать, что именно. Гарри позволяет Кричеру вывести его обратно на улицу и снова надевает мантию-невидимку. — Наследник Нотт из хорошей семьи, очень хорошей, — хрипит Кричер. Потом он смотрит Гарри прямо в глаза, несмотря на его невидимость. — Он плохой друг для Гарри Поттера. Кричер только что впервые назвал его по имени. Он знает, что это значит. Глаза Нотта нечитаемые, и Гарри понимает, почему. Они похожи на глаза Сахары — глаза дикого хищного животного. Никаких эмоций, только инстинкты. Гарри хочет уметь так же. — Но мог бы быть хорошим другом Наследнику Блэку, — шепчет ему Гарри. Кричер дёргает ушами, и хотя он смотрит прямо перед собой, Гарри знает, что он расслышал. — Может быть, — уступает Кричер. — Может, он был бы опасным другом. Гарри думает о бурлящем котле, возвращающем Волдеморта к жизни. Он думает о Барти Крауче, который держит его на прицеле палочки. Может, ему как раз нужны опасные друзья. Тем более что остальных у него, кажется, отобрали. — Посмотрим, — говорит Гарри.