Будь проклят дьявол

Кейн приняла душ, пока Эмма спала, и надела спортивные штаны, которые жена купила для нее. Эмма утверждала, что в повседневной одежде легче играть с детьми. Мюриэл ждала её в кабинете, сидя в кресле и глядя в окно. — Ты помнишь, как отец позволили нам выпить с ним и дядей? — Спросила Мюриэл, двигая по небольшому кругу .— До этого времени, кабинет и их встречи были для нас недоступны. — Да, я думала, что Билли уронит на пол ирландский хрусталь, когда отец попросил его налить, — сказала Кейн, садясь за стол, на который Мюриэл поставила свой бокал. — Мама пристрелила бы его. Хрусталь принадлежал ее семье на протяжении шести поколений. — Ты когда-нибудь хотела вернуться назад? Кейн сделала глоток и поставила тяжелый резной стакан на подставку. — Нет, — сказала она, взвесив все варианты. — Жизнь не всегда идеальна, но мой выбор и те обстоятельства, которые я не могу изменить, привели меня к другому берегу. — Что это за берег? — Спросила Мюриэл, наливая себе еще выпить. — Дом, — сказала Кейн, накрывая рукой свой бокал, когда Мюриэл начала наполнять его. — Место, где женщина, которую я люблю, растит моих детей, которые будут продолжать род. — Совсем никаких сожалений? Кейн, пытаясь подавить гнев, нарастающий в ее животе. — Я не думаю, что кто-нибудь из живущих знает лучше чем ты, о чем я сожалею. — Я знаю, и теперь я вошла во вкус. Кейн хотела защитить их семью, устранив угрозу, но при этом заставить Мюриэл почувствовать себя частью её семьи. — Мы будем скучать по дяде Джарвису, но ты не должна добавлять сожаления к тому грузу, который уже несешь. Тебе не удалось увидеть его прямо перед смертью, но жизнь не складывается в одно мгновение. — Она придвинулась поближе к Мюриэл. — Пожалуйста, поверь мне, что он думал о тебе и о том, как он гордился тобой. — Я должна был быть там. Последняя мысль, пришедшая ему в голову, вероятно, была о том, какой я предатель семьи. Ты же знаешь, как он гордился именем, которое мы носим. — Иногда это такое же бремя, как и подарок, не так ли? — Тихо сказала Кейн, положив руку на плечо Мюриэль. — Иногда это означает, что мы должны отложить в сторону то, что хотим, потому что оно просто не вписывается в ту жизнь, которую мы ведем. — Я не думаю, что смогла бы отказаться от нее, если ты об этом. — Шелби — это та, о ком я говорю, но я не буду навязывать тебе, какими должны быть ваши с ней отношения. Мы уже обсуждали это, и пожалуйста, не думай, что я пытаюсь настроить против нее, я вижу, что Шелби важна для тебя. — Так и есть, но это не помешает моей работе. Кейн покачала головой и подняла руку, призывая Мюриэл держать рот на замке. — Это уже произошло. Расскажи мне, что произошло сегодня днём. Сандерс выполнил свою работу, но что-то изменилось. — Она старалась говорить как можно ровнее и наблюдала за Мюриэл, чтобы увидеть, её реакцию. — Объясни мне, чтобы я поняла. — Нам нечего скрывать ни в офисе, ни в клубе. — Это и есть твое объяснение? Ты что, издеваешься надо мной? — Кейн остановилась и глубоко вздохнула. — С каких это пор, мы приглашаем кого-то вроде команды ФБР, заходить туда, где им не место? Мюриэл повысила голос. — Нам нечего скрывать — С завтрашнего дня я назначаю Сандерса ответственным за офис, — сказала Кейн, решив, что прямота — лучший способ справиться с ситуацией. — Тебе нужно взять небольшой отпуск и решить, какой будет твоя роль, в моей команде. Мюриэль встала и сжала кулаки, но Кейн не двинулась с места. — Ты забыла кое-что. — Что? — Ты не можешь отнять у меня право на наследство. — Она ударила себя кулаком в грудь и придвинулась ближе к Кейн. — Я Кейси, это и моя фирма. — Я согласна с тем, что то, что произошло сегодня днём, было незначительным. Но ты стоишь здесь и говоришь, что ясно мыслила, когда пригласила команду Шелби на экскурсию? Скажи мне, что твои отношения с ней не повлияли на то, как прошел обыск. — Не повлияли, — сказала Мюриэл слишком быстро. — Я люблю тебя, Мюриэл, и ты одна из немногих людей в моей жизни, для которых я бы сделала что угодно. Мюриэл всплеснула руками в явном разочаровании. — Тогда почему мы ведем этот разговор? — Потому что, это касается не только меня. Мое право, даёт мне ответственность за то, чтобы в клане был покой и мир. — Она встала и положила руки на плечи Мюриэл. — Я не буду пытаться вытеснить Шелби из твоей жизни, независимо от того, что я чувствую, но выбор имеет последствия. — И это все? Ты отрываешь меня от семьи? — Послушай, что я говорю. Твоя роль в нашей повседневной деятельности должна будет измениться. Ты больше, чем мой адвокат. Мюриэл вздохнула. — И что мне делать? — Жить своей жизнью, зная, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Я забочусь о тебе, сестра. — Я не нуждаюсь в твоей благотворительности. Эти слова задели и шокировали Кейн. Она никогда не ставила под сомнение свои отношения с Мюриэл, потому что они были похожи на те, что она разделяла с братом Билли. Они не всегда соглашались, но в основе их была преданность. — На моем месте, ты бы сделала по-другому? — Спокойно спросила Кейн. — Я бы доверяла тебе и знала, что предательство — не в твоей натуре. — Так ты думаешь, что я тебе не доверяю? Я доверяю тебе свою жизнь и жизнь моей семьи. — Но недостаточно, чтобы сохранить моё положение рядом с тобой. — Я не доверяю Шелби и не думаю, что это правильный выбор для тебя, но все равно уважаю твое решение. — Я люблю ее. — А я люблю тебя, но на этом наша дискуссия заканчивается. Наслаждайся своим свободным временем, и когда ты будешь готова, мы пересмотром твою работу. — Кейн села так, чтобы между ними был стол, и как можно четче описала роли, которые они играли в семье. — Я буду рядом с тобой, что бы ты сейчас ни думала. Ее голова откинулась назад, и она повернулась к окну, когда Мюриэл ушла, не ответив. — Дядя Джарвис, если Эмма права и Шелби с ней по другим причинам, проложи путь Мюриэл обратно к моей двери. Если мы обе ошибаемся, тогда я сдержу свои обещания, данные тебе, независимо от того, уйдет она от меня или нет. Похороны Джарвиса всплыли у нее в голове, и несмотря на множество вещей, из-за которых она была расстроена, одна деталь возглавила ее список. Кейн подняла трубку и позвонила кому-то, кто, по ее мнению, мог дать ей ответ. *** Реми шла по Бурбон-стрит, а Саймон, чуть позади нее. Было уже поздно, но она сказала Даллас, что зайдет. — Мано будет у твоего отца ближе к десяти, — сказала Саймон достаточно громко, чтобы Реми услышала её сквозь музыку и людей. — После того, как мы доберемся до Даллас, ты можешь уехать, я приеду позже. — Ты помнишь, что произошло сегодня? — Спросила Саймон, подойдя к ней плечом к плечу. — У кого-то там есть проблемы с нами, поэтому я не оставлю тебя одну. — Я люблю тебя, Саймон, но тебе нужно расслабиться. Кристен только что приехала, и я хотела бы провести здесь некоторое время. — Я тоже тебя люблю, так что не жди, что я сдамся. — Они остановились недалеко от входа в заведение Пэт О'Брайен, через дорогу от Даллас. — Эти девушки, — Саймон указала на простую дверь, которая вела во внутренний дворик, который Даллас так любила, — много чего пережили. Не забывай об этом. — Они слишком долго были одни, и пришло время кому-то позаботиться о них. Я хочу, чтобы Даллас поверила, что это буду я. — Она умная девушка, так что не старайся так сильно. Вместо этого сосредоточься на том, чтобы получить её сердце. — Спасибо, Саймон, — сказала Реми, обнимая ее. — И если тебе от этого станет легче, то я позвоню тебе через пару часов, когда буду идти домой. — Я буду ждать, но есть шансы, что ты не позвонишь до завтрашнего утра, — сказала Саймон, махнув ей через плечо. Реми рассмеялась, вытаскивая ключ из кармана.Она осмотрела улицу, и никто на самом деле не представлял угрозы, но что-то заставило ее посмотреть еще раз. Еще один взгляд назад, и Реми по-прежнему не обнаружила никого, кто казался опасным, поэтому она вошла в убежище Далласа и оставила шум улицы позади, когда снова заперла дверь. — Я думала, что меня обманули. Даллас стояла посреди комнаты, переодевшись в свои любимые джинсы. С распущенными по плечам волосами и без макияжа, она была самой красивой женщиной, которую Реми встречала. Хотя Даллас все еще хранила от нее секреты, они делали успехи. — Мой отец говорит, что только идиоты заставляют красивых женщин ждать. — Реми сократила расстояние между ними и медленно поцеловала Даллас. — Может, я и идиотка, но я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, и никто, особенно я, не подумает, что ты идиотка, — сказала Даллас, накручивая прядь ее волос на палец. Реми посмотрела на Даллас в мягком свете, и провела кончиками пальцев по её брови. — Где Кристен? — В своей комнате, распаковывает вещи. Как будто все те годы, что мы были порознь, были сном. Ты понимаешь, что я имею в виду? — Учитывая то, что Мано значит для меня, ты более сильный человек, чем я, потому что у тебя есть сила воли быть на расстоянии с ней. Не знаю, продержалась бы я долго. Даллас взяла ее за руку и повела к садовой мебели. — Если бы это обеспечило безопасность Мано, у тебя не было бы проблем с этим. — Когда Реми села обратно в кресло, Даллас прижалась к ней. — Тебя что-нибудь беспокоит? — Спросила Реми, расчесывая пальцами её волосы. — Ты хочешь знать все обо мне, до того, как я стонала Даллас Монтгомери? — Единственное, что я хочу, дорогая, это то, чтобы ты не сдерживалась, думая, что мне будет противно или стыдно за тебя. Даллас сжала рубашку Реми в кулаке, затем вернулась к ритмичным кругам, которые она делала ладонью. — Я не думаю, что ты меня будешь осуждать. — Правильно, — сказала она, целуя Даллас в макушку. — Сегодня, когда мы были на похоронах, кто-то доставил ко мне коробку с телом одного из наших барменов из Пескадорса. — Реми призвала Даллас поднять на нее взгляд и с удивлением обнаружила слезы в голубых глазах. — Это ужасно, но ты не можешь взять вину на себя. — Хорошо, но ты должна думать об этом, как об уроке. Что бы ни случилось с тобой, это тоже не твоя вина. Я говорила тебе не торопиться, но я все равно буду с тобой рядом. — Я знаю, что ты меня не бросишь. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты осталась со мной, потому что любишь меня, а не потому, что жалеешь. — История может причинить боль только тогда, когда ты держишь ее внутри и позволяешь ей пожирать себя, но я не буду просить тебя поделиться с ней, ели ты не готова. — Реми не сводила глаз с Даллас, но услышала, как медленно открылась сетчатая дверь. — Все в порядке, расскажи ей, Даллас, — сказала Кристен, очевидно, подслушав их разговор. — Это наш шанс. Из того немногого, что рассказала ей Даллас, и после изучения города, из которого сбежали она с сестрой, у Реми было несколько теорий о том, что произошло. Бумаги, которые она получила из дома Боба Беннетта, не касались истории Даллас. Но как адвокат, Реми полагала, что она не могла нарушить слишком много законов просто из-за выбранной ею профессии. Несколько фильмов, снятых ею, были показаны по всему миру. Если бы шантаж Боба имел юридическую составляющую, кто-нибудь воспользовался бы этим. Нет, вся эта история была больше связана с монстрами, от которых убегали дети. В конце концов, единственным способом остановить кошмары было открыть двери и включить свет. Все, чего хотела Реми — это набраться терпения. — Кристен, подойди сюда. — Она положила руку на пустое место рядом с собой. — У вас с Даллас уже есть свой шанс, и я не буду тем, кто отнимет его. Когда Даллас будет готова, она поделится, а если не сможет, вы все равно станете частью моей семьи. — Я верю тебе, — сказала Кристен. У Реми зазвонил телефон, и хотя ей не хотелось отрываться от них, на экране появилось имя ее брата. Он все еще был в своем офисе в казино. — Мано, — сказала она, вставая. — Сегодня днем мне позвонили два директора казино. Трое мелких дилеров были убиты на парковке, а двое других — на территории другого места. — Что-нибудь узнал от наших контактов на улице? — Свободной рукой она сжала затылок. — Это удивило всех, с кем я разговаривал. Изменения, которые мы внесли, вызвали проблемы. Мы не можем сдержать всех подонков, продающих это дерьмо, но пока мы можем игнорировать их. — А как с персоналом? Все живы? — Да, но пять убийств за один день, заставили местную полицию работать. Все правоохранительные органы заставляют людей в казино нервничать. Ты хочешь, чтобы я позвонил Кейн и сказал ей? — Хорошо, если у нее возникнут какие-либо вопросы, скажи ей позвонить мне. Реми боялась, что надвигается война и их втянут в нее, хотя их бизнес не имел ничего общего с наркотиками. Эмиль сидел за кухонным столом и помахал ей рукой через открытую дверь. Он ел сэндвич, но отодвинул тарелку, когда она вошла. — Здесь все спокойно? — Спросила Реми. — Девочки обедали с твоей мамой и Эммой, прежде чем мы вернулись домой. — Ты планируешь остаться здесь сегодня вечером? Эмиль проводил свои дни с Даллас, но он хотел назначить кого-то еще на ночную смену. Даллас попросила уединения, чтобы она могла побыть с Кристен без посторонних глаз. — Да, если Даллас не скажет иначе. — Позвони парням и скажи, чтобы наблюдали за дверью с улицы. — Она выглянула наружу, чтобы убедиться, что Даллас не вошла. — Менеджер кафе напротив предоставит им место, где они будут сидеть. — Ты не собираешься ей сказать? — Эмиль развернулся и опустил ноги на пол. Черные ботинки из крокодиловой кожи выглядели так, словно были сделаны из целого аллигатора. — Не удивляйся, если она разозлится, когда узнает. — Она может много злиться на меня, но вопрос не обсуждается. — О чем это вы? — Спросила Даллас, добравшись до кухни в тот момент, когда Реми говорила. — Я добавляю парней для безопасности. — Нет, — сказала Даллас, не дав ей закончить. — Я люблю Эмиля. Его одного достаточно. — Они останутся снаружи, и пока я не узнаю, что происходит, нам всем придется жить с переизбытком осторожности. — Они никогда не ссорились, и Реми не хотела, чтобы это вошло в привычку, но она отказалась отступать. — Мне хотелось бы думать, что у меня есть право голоса, когда это касается моей жизни, — сказала Даллас, очевидно, тоже не отступая. Этот тон не понравился Реми. Она открыла дверь и жестом пригласила Даллас выйти. — Когда дело доходит до безопасности. Я буду делать то, что почитаю нужным. — Даже если это то, чего я не хочу? — Спросила Даллас, скрестив руки на груди. — Я не собираюсь заставлять тебя делать что-то против твоей воли. Сердитая поза исчезла, и так же быстро Даллас улыбнулась. — Я рада, что ты можешь видеть это с моей точки зрения, детка. Иногда я чувствую себя экзотическим домашним животным в клетке, за которым нужно присматривать. — Если ты действительно так себя чувствуешь, то мне очень жаль, что я с самого начала подвергла тебя опасности. — Не надо сразу брать вину на себя, — сказала Даллас, придвигаясь ближе и кладя голову ей на грудь. Она удивилась, когда руки Реми не обхватили ее за талию. — Что случилось? — Я люблю тебя, но ты должна кое-что понять. Если ты не чувствуешь себя комфортно и безопасностно, тогда у меня нет другого выбора, кроме как устранить угрозу каким-то другим способом. — Что именно это значит? — Спросила Даллас, снова скрестив руки на груди, она, казалось, пыталась успокоить себя. — В этом случае, угроза — это я. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить чему-то случиться. Но что еще более важно, я люблю тебя достаточно, чтобы не заставлять делать то, что тебе неприятно. — Ты бы бросила меня? — Недоверчиво спросила Даллас. — Если бы это был единственный способ обезопасить тебя, — сказала она, указывая на улицу. — Иногда, мой мир очень опасен, так что, как ты думаешь, что со мной будет, если с тобой что-то случится, и в этом буду виновата я? — Ничего не... — Случится, — громко сказала Реми. — Ты это собиралась сказать? То, что Хуан сделал с Эммой, было не так давно. Так что не говори так, будто мне было бы легко оставить тебя. Но будь я проклята, если позволю чему-то подобному случиться с тобой. — Тогда делай, что хочешь, — сказала Даллас, отворачиваясь от нее. — Чего я хочу, так это обеспечить твою безопасность, — тихо сказала Реми. Ответ Даллас означал, что она до сих пор не понимает выбора, который приняла Эмма Кейси. — Но, как я уже сказала, я не буду принуждать тебя, потому что я не Боб. Когда я сказала, что ты можешь сделать свой собственный выбор, я имела в виду именно это. Быть со мной — означает платить некоторую цену, и я пойму, если ты не хочешь или не можешь ее заплатить. — Она откинула голову назад и уставилась в темно-фиолетовое небо, чтобы держать свои эмоции под контролем. — Я оставлю одного человека снаружи, пока все не поймут, что мы больше не вместе, и ты исчезнешь с моего радара. После этого, ты можешь выбрать кого-нибудь из службы безопасности нашей студии, если тебе не нравится Эмиль. — Даллас все еще не обернулась и по-прежнему молчала. Прошло много времени с тех пор, как Реми плакала, но ее слезы капали, когда она направилась к воротам. Шум открывающегося замка, очевидно, побудил Даллас подойти к ней. — Ты обещала мне, что не оставишь меня, — сказала Даллас позади нее. — Я никогда не смогу прекратить тебя любить. Но сегодня, я впервые призналась себе, в цене твоих чувств ко мне. Ты можешь найти более безопасные варианты. — Ты права. — Даллас прижалась к спине Реми и обхватила ее руками. — Но ни один из них не будет тобой. — Большинство людей, сказали бы, что это лучше, что может быть. — Реми почувствовала такое облегчение от того, что Даллас остановила её, что ей захотелось сесть, пока у нее не подкосились колени. — Я имею в виду, что ни один из вариантов, не будет мной. — Делай все, как считаешь правильным, даже если это означает, что кто-то будет висеть на каждом светильнике в моем доме, — сказала Даллас. — Не так радикально, любовь моя, — сказала она, поворачиваясь и поддаваясь страстному желанию обнять девушку. — Не пугай меня так больше, — сказала Даллас, прижимаясь к ней и всхлипывая. — Ты моя, и я не хочу тебя потерять. — Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня за опасность, которую я могу принести в твой дом. — Кроме моей сестры и мамы, ты единственная, кто когда-либо любил меня. — Ты моя, и я достаточно эгоистична, чтобы делиться. — Она наклонилась и подняла Даллас. Девушка обмякла в ее руках, и Реми была рада, что путь до спальни свободен. Она думала о том, что случилось с Кейн и Эммой, когда опускала Далласа на землю. Независимо от того, сколько людей Кейн потеряла в своей жизни, самым тяжелым, должно быть, была потеря Эммы. Потеря изменила ее, и прежняя Кейн, появилась только после её возвращения. Даже небольшого проблеска такой боли было достаточно, чтобы побудить Реми не повторять ошибок своей подруги. *** Через две недели после операции, Энтони почувствовал, что может очнуться от кошмара, в который превратилась его жизнь. Общество Граселии было единственной вещью, которая отвлекала его от мыслей, о которых было слишком трудно думать. Сквозь наркотический туман, ее голос был его единственной связью с реальностью. Она прикоснулась к нему и рассказала, как его недооценивали в Бюро, и как он позволял таким людям, как Кейн, не уважать себя, потому что не осознавал своей силы. После операции Граселия осталась с ним, спала рядом, всегда прикасалась, утешала. Внимание, которое она расточала, заставляло его желать ее так же сильно, как деревянную шкатулку Хуана. — Сегодня ты стал человеком, у которого есть сила сделать то, что никто другой не мог годами, — прошептала Граселия через марлю, закрывающую его ухо. Смотровая была тускло освещена, и они были одни, ожидая, когда доктор закончит принимать своих пациентов. Хирург часто приходил к ним домой, чтобы сменить повязки, но Граселия не позволяла Энтони видеть его лицо. — Сила делать что? — просил он, дрожа, когда она скользнула рукой под его рубашку и провела пальцами по соску. Она держала его в постоянном состоянии возбуждения, и если она отдастся ему, он сделает все, что она попросит. — Быть мужчиной в моей постели, — снова прошептала она, только в другое ухо. Ее духи, казалось, окутывали его даже сквозь тонкую марлю, закрывавшую большую часть носа. Его лицо действительно больше не нуждалось в повязках, но Граселия настояла на использовании крема с витамином Е, смешанного с травами, которые она получила от старого знахаря. По еен словам, старые способы лечения быстрее заживили бы порезы. — Ты готова зайти так далеко? Она ущипнула его за сосок, и он коротко зашипел, когда его штаны стали теснее. Рука скользнула под его рубашку и медленно спустилась вниз. — Значок, и люди, на которых ты работал, никогда не дадут тебе того, что могу я. — Она схватила его твердый член и провела пальцами по нему несколько раз. — Я сделаю тебя человеком, которого будут уважать люди, и я дам тебе жизнь, за которой ты только наблюдал. Кровь в его теле, казалось, собралась в его члене, и он хотел взять Грейселию прямо там. — Чего ты хочешь? — Его голос показался ему таким же натянутым, как и его штаны. — Ты сбиваешь меня с толку. Ты утонченная женщина, которая ведет себя так, будто хочет, чтобы ее трахнули. — Я хочу тебя, но, — она расстегнула молнию и положила руку на его горячий пульсирующий член, — только если ты действительно будешь со мной. Кончики ее ногтей впились в чувствительную плоть, но легкая боль только усилила его желание. — Почему ты думаешь, что я не хочу тебя? — Если ты не будешь честен со мной, мы никогда не сможем быть настоящими партнерами. — Граселия убрала руку и повернулась к нему спиной. Она наживила наживку на свой крючок несколько недель назад, и пришло время собирать улов, чтобы насладиться зрелищем своей хитрости. — Знаешь, ты можешь сказать мне правду. Если ты думаешь, что не сможешь работать со мной, я отпущу тебя. Я не могу заставить тебя принять мои планы относительно нас, но я не хочу отдаваться мужчине, который хочет использовать меня только для своей выгоды. Я это уже делала. — В моей прежней жизни ничего не осталось. Ты должна это понять. Она покачала головой, все еще глядя на дверь, которую охранял Лоренцо, так как ей нужно было закончить этот разговор. — Никто не стремится стать агентом, чтобы просто забыть об этом. — Я мог бы выдать тебя, Хуана, и всю операцию, потому что, я все равно оказался бы в федеральной тюрьме, за все дерьмо, которое сделал. — Его ноги коснулись пола, и она улыбнулась. — Ты единственная, кто предлагает мне место и цель, Граселия. — Она чувствовала, насколько он все еще был возбужден, когда прижался к ее спине. — Я сделаю все возможное, чтобы доказать тебе свою правоту. — Когда мы вернемся домой, ты должен будешь доказать мне только одну вещь. — Она повернулась в его объятиях и поцеловала его в шею. — Остальное может подождать до завтра. Хуан или Густаво — она все еще не привыкла к смене имени, был занят выполнением небольшой работы, о которой она его просила. Ее предупреждения о любом отклонении от плана, очевидно, сработали, и до сих пор, не было никаких проблем. Она подвела его обратно к смотровому креслу и открыла дверь. Доктор разговаривал с Лоренцо, но отошел, когда она показала, что они готовы. — Давайте посмотрим, что у нас вышло, — сказала Граселия обоим мужчинам, и впервые после Армандо, у нее закружилась голова. *** — Почему бы нам не встретиться сегодня за ланчем? — Спросила Шелби, одеваясь на работу. — Ты уже несколько дней не выходила из дома. — Ради чего именно я должна выходить? — Мюриэл говорила ровным тоном, который подводил итог ее мировоззрения, с тех пор, как произошли огромные перемены в ее жизни. Когда Шелби придумывала задание под прикрытием, она полагала, что продвинется дальше этого. Она знала лишь немного больше об операции Кейси, особенно теперь, когда внезапная отстраненность Мюриэл, дала ей возможность управлять делами. Однако, это не приблизило ее к цели, так как Кейн обошла все ловушки, оставив позади не только ее, но и Мюриэл. Мюриэл потеряла свою давнюю должность по вине Шелби, и как ее любовница, она чувствовала себя ужасно. Тем не менее, это было ее задание — проникнуть внутрь, чтобы увидеть некоторые меры безопасности дома Кейн. Выбор был нелегким, но по её мнению, она сделала правильный, и любая вина, которую она чувствовала, была похоронена под убеждениями. Пока единственным событием в этом деле, были трупы людей, заснятые камерами видеонаблюдения в доме Кейн и Реми. Самым странным было то, что, по словам Аннабель Хикс, ни Кейн, ни Джатибоны, не смонтировали видео. — Милая. — Она обняла Мюриэл сзади, пытаясь оторвать ее от газеты. Мюриэл читала заголовки, как будто пыталась найти информацию о своей семье, поскольку никто из ее родственников не стал бы обсуждать с ней дела, связанные с бизнесом. — Кейн просто нужно привыкнуть к мысли о том, что мы вместе, и понять, что я не собираюсь её садить за решетку. — Если ты думаешь, что она поверит в это, то ты ее совсем не знаешь, — сказала Мюриэл, не опуская газету. — Позвони ей и пригласи на ланч. — Конечно, а потом мы сможем вместе поехать в караоке. — Газета, очевидно, потеряла свою привлекательность, поскольку Мюриэл скомкала ее и бросила на пол, рядом со своим креслом. — Оставь меня в покое. Она поцеловала Мюриэл в щеку и больше ничего не сказала. Она, вероятно, еще глубже забьет клин между сестрами, но она должна была попытаться. Поскольку дом Кейн и Эммы был близко, она подъехала к воротам и попросила аудиенции. — Припаркуйтесь вон там и подождите, пока кто-нибудь вас проводит, — сказал охранник. Мужчина был таким мускулистым, что его шея казалась слишком короткой для широких плеч. — Интересно, где она находит этих громил? Она уже собиралась выйти из машины, когда входная дверь дома открылась. Когда она увидела, что Кейн и Лу сопровождают Хэйдена и Ханну, она подождала. Ей было трудно принять эту сторону Кейн. «Они без ума от нее». Она наблюдала в зеркало заднего вида, как Кейн разговаривала со своими детьми и обнимала их перед тем, как отправить в школу. — Агент Филлипс, — сказала Кейн через стекло, когда она подошла. — Спасибо, что приняли меня. — Шелби открыла дверь и вышла, ожидая последовать за Кейн внутрь, но та направилась к дорожке вдоль дома. — Ты теперь член семьи, так почему я должна отталкивать тебя? — Спросила Кейн, на ходу засовывая руки в карманы. — Что тебе нужно? «Информация обо всей твоей операции, чтобы я могла спокойно жить дальше», — хотела сказать она, зная. — Ты уволила Мюриэл. — Я переназначила ее, и я не планирую тратить свое время на то, чего ты не поймешь. —Ты отняла у нее кое-что важное в жизни, и я прошу тебя передумать. Группа садовников, сажавших весенние растения поздоровались, когда Кейн проходила мимо. — Ты говоришь так, как будто я веду себя мелочно в отношении Мюриэл. — Кейн остановилась сбоку от дома, чтобы охранник мог обойти периметр и проверить, нет ли какой-либо угрозы. — То, что я сделала, было ради её блага. — Не относись ко мне снисходительно, Кейн. — Шелби посмотрела на нее, вынужденная прикрыть глаза от яркого света. — Ты не понимаешь того, как сильно Мюриэл страдает. — Я разговариваю с ней каждый день, так что я точно знаю, как у нее дела. Она моя семья, и этого я точно не забыла, — сказала Кейн, снова начиная прогулку. Собственность, даже по старым стандартам Нового Орлеана, была огромной, с ухоженными садами в разных местах, что делало ее похожей на парк. Это был первый раз, когда Шелби увидела двор. — Я всегда буду в жизни Мюриэл, Шелби, что бы ты ни думала обо мне. — Трава все еще была влажной от росы, но Кейн сошла с выложенной плиткой дорожки и направилась к саду. — Ты не поймешь нашу семью, потому что никогда по-настоящему не станешь ее частью, но Мюриэл действительно понимает. Иногда она не согласна со мной, или злится из-за моего решения, но она всё понимает. — Тебя не беспокоит то, что сидит без дела весь день? На кованом заборе, окружавшем сад, висели ножницы, и Кейн с их помощью срезала розовый бутон на длинном стебле. — Наш единственный родной человек только что умер, и если ты любишь ее... — Что значит «если я люблю ее»!? — Шелби закричала на Кейна, заставив охранника, расхаживающего в нескольких футах над ними, остановиться. — Ты идиотка, если думаешь, что это неправда . — Есть разные виды любви. Любовь — это партнерство, которое не должно требовать жертв, только с одной стороны. Шелби обычно нравилось разговаривать с Кейн, хотя у нее редко была такая возможность. Ее ум, в сочетании с холодным тоном, вызывали у людей либо восхищение ею, либо желание наброситься на нее. То, что она отзывалась о Мюриэл, заставило Шелби захотеть ударить ее. — Значит, ты винишь меня? — Между нами, — Кейн понизила голос и улыбнулась, — и твоими приятелями снаружи, — она указала в направлении улицы, — я знаю несколько вещей о тебе. Мы с Мюриэль очень похожи, потому что нас воспитали достойные люди. Она сильная, независимая и преданная. — Я все это знаю, вот поэтому я с ней. — Очарование чем-то новым и неизвестным может ослепить. — Кейн была самодовольной, поэтому Шелби еле сдержала свое раздражение. — Это угроза в мою сторону? Кейн улыбнулась, поднося бутон розы к носу, чтобы вдохнуть аромат. — Моя сестра — одна из самых умных людей, которых я знаю, и если то, что ты чувствуешь к ней, искренне, проблем не будет. — Но если велика Кейн Кейси так уверена в этом, то конечно же. — Тебе не идет сарказм, Шелби. — Ее улыбка исчезла. — Мне не придется ничего говорить, потому что Мюриэл сама во всем разберется. — Ты не могла забыть все, что я сделала для тебя, — сказала Шелби, пытаясь сменить тактику. Идти лоб в лоб с Кейн, всегда было проигрышным делом. — Я была тогда с Эммой, и ты нуждалась во мне. — Ты и твоя маленькая банда, напрасно тратили время, гоняясь за мной, в то время как создали своего собственного маленького Барни Кайла. — Шелби была поражена тем, что Кейн могла так четко говорить сквозь стиснутые зубы. — Только Барни был человеком, который преследовал меня, чего нельзя сказать об Энтони. — Случаются вещи, которые мы не всегда можем контролировать. Ты потеряла достаточно родственников, чтобы усвоить этот урок. — Ее ответ задел за живое, потому что Кейн раздавила розовый бутон в кулаке. — Спасибо, — спокойно сказала Кейн. — За что? — Если у Шелби и была увереность, то она исчезла, потому что Кейн, похоже, задела трещину в ее фасаде. — Я была немного в замешательстве относительно того, как поступить с Мюриэл, но ваш вклад был неоценим в этом решении. — Подожди, — сказала она, но Кейн отвернулась, чтобы срезать еще один цветок. — Я уже было подумала, что вы бросили меня, — сказала Эмма, стоя позади нее. — Мисс Филипс, думаю, что ваша аудиенция уже закончилась. Кейн молча последовала за Лу, но оглянулась прямо перед тем, как завернуть за угол. Эмма взяла вторую розу, срезанную Кейн, и посмотрела на нее, прежде чем уйти. *** — Что это было? — Спросила Эмма. — Лекция о том, как я разрушаю жизнь Мюриэл. Эмма рассмеялась. — Разве она не имеет в виду, что сама разрушает жизнь Мюриэл? Но надеяться, что она будет настолько честна — это выдавать желаемое за действительность. — Как ты себя чувствуешь? — Их день начался с утренней тошноты Эммы. — Еще несколько недель, и я обещаю, что меня перестанет тошнить на твою обувь. Кейн поцеловала Эмму и обняла ее достаточно сильно, чтобы ее ноги оторвались от земли. — Тебя может стошнить мне на голову, девочка моя, если это означает, что в конце мы получим еще одного симпатичного ребенка. — И федералы удивляются ещё, почему я влюбилась в этого романтика. Лу вернулся и поднял руку, как бы прося разрешения прервать интимный момент. — Агент Филлипс уже сбежала? — Спросила Кейн. — Именно, но у вас еще один посетитель. Детектив полиции Нового Орлеана Септ Савойя, встала и поцеловала Эмму в щеку, прежде чем она извинилась и ушла. Они ходили в школу вместе с Кейн и стали друзьями, несмотря на то, что их семьи были по разные стороны закона. Когда они остались одни, Септ приняла короткое объятие Кейн. — Ты хорошо выглядишь, Септ, — сказала Кейн, жестом приглашая присесть. — Как поживают твои родители, братья и сестры? — Мама расстроена, что ты до сих пор не познакомила её со своей дочерью, — сказала Септ, скрестив ноги и постукивая пальцами по каблуку туфли. — Она не приняла близко к сердцу предупреждение папы о том, чтобы не тусоваться с криминальными авторитетами города. — Этот криминальный авторитет, назначал тебе много свиданий в старших классах, детектив Савойя, так что не сбивай меня с толку, — сказала Кейн и рассмеялась. — Это признание с поличным? — Я продолжаю говорить тебе, что я простой бармен, но ты не слушаешь, поэтому мне нравится подыгрывать тебе время от времени. — Монахини отколотили бы тебя палкой по костяшкам пальцев за такую ложь, Кейси. — Септ поставила чашку с кофе и полезла в карман куртки. — Я бы с удовольствием посидела и предалась воспоминаниям, но, к сожалению, это официальный визит. — К сожалению, после того, как ты приняла этот значок, все твои визиты официальные. Септ кивнула и протянула ей несколько фотографий. — Узнаешь кого-нибудь из этих парней? Шесть человек, все латиноамериканцы и все они мертвы. Кейн медленно пролистала фотографии, прежде чем поднять взгляд на Септ. — В последний раз, когда я их видела, они вытаскивали коробки из грузовика, в которых были люди, которые не заслужили того, что с ними случилось. — Она вернула стопку фотографий и вздохнула. — Так ты здесь, чтобы спросить, почему я нанесла ответный удар? — Что бы ты ни думала, я не верю, что ты несешь за это ответственность, — сказала Септ, щелкая пальцем по страницам. — Тогда почему ты здесь? — У вас были люди, которые задавали много вопросов, но, похоже, вы ни к чему не пришли. Я могу ошибаться, но у меня есть подозрение, что тот, кто заказал убийства и поставки, пресёк любую потенциальную утечку информации. — Я понятия не имею, кто эти люди, и я также не имею ни малейшего представления о их мотивах. Септ положила фотографии обратно в карман и взяла свой кофе, затем, держа чашку между колен, наклонилась вперед. — Я верю тебе, и я здесь не для того, чтобы обвинять тебя в чем-либо. Просто выслушай меня, прежде чем разозлишься и попросишь Лу вышвырнуть меня вон. — Ты думаешь, мне нужен Лу для этого? — Кейн рассмеялась. Это была возможность посмотреть, не нашла ли полиция чего-то, что упустили ее люди. — Давай отнесемся к этому разговору так, как будто мы были на уроках английского и религии. — Это закрытое расследование, Кейн. Это все, что я могу тебе сказать. — Тогда ты можешь сама делать домашнее задание по английскому, добрая католичка, а я найду кого-нибудь другого, кто поможет мне в религии. Септ покачала головой и пробормотала что-то, что Кейн приняла за ругательство. — Я делаю это только потому, что знаю, что ты лучше умеешь хранить секреты, чем папа римский, — сказала Септ, заставив Кейн смеяться еще громче. — Твои приятели снаружи, сказали мне, что Гектор Делароза пришел на похороны Джарвиса. Кстати, я сожалею об этом. Он был хорошим человеком. — Гектор был для меня сюрпризом, и я не совсем понимаю, чего он добивается, поскольку я сказала ему, что никогда не буду работать с ним. — Мы начинали делать успехи в работе Луиса, но теперь город, похоже, готов к захвату. Шесть убийств за одну ночь пугают администрацию, поэтому я хочу знать, не идет ли у нас война за территорию. — Из-за своего положения они никогда не будут полностью честны друг с другом, но они могли бы дать достаточно, чтобы помочь получить то, чего они хотели. — Рудольфо Луис теряет контроль над этим районом. У меня нет никаких доказательств, это лишь слухи на улице. Гектор в городе, но я думаю, что он здесь, покупает недвижимость. — Как думаешь, это как-то связано с этим? — Септ похлопала по карману куртки, где лежали фотографии. — Пойми, мы с Гектором едва знакомы, но я уверена, что это не его стиль. — Он торговец наркотиками, Кейн. — Он гораздо больше, чем просто дилер, и я не указываю тебе, как выполнять работу, но на твоём месте, я бы начала собирать целевую группу детективов. — Мы уже знаем, что он находится на вершине пищевой цепочки картеля. — Верно, но я не думаю, что он это он. У Гектора, как я уже сказала, немного другой стиль работы. — Значит, ты полагаешься на свое чутье? — Спросила Септ таким тоном, словно зря тратила время. — Если тебе нужно выкопать канаву, а какие-то парни появляются с лопатами и начинают драться за участок, который нужно выкопать, что бы ты тогда сделала? Септ несколько раз моргнула, как будто обдумывая то, что она сказала. — Есть еще один игрок, ты это имеешь ввиду? — Если это так, тогда у нас у всех здесь плохая ситуация. Кстати, я надеялась, что ты скажешь, кто убил моих людей? — Наши ребята думают, что это был Делароза. Этот ответ был полностью ошибочным, но ее инстинкты подсказали ей, что Гектор еще не начал оказывать давление. — То, что произошло, странно и крайне глупо. Я не знаю, кто это, потому что в этом нет никакого смысла. — Ты действительно понятия не имеешь кто это? — Я не скрываю этого, и действительно понятия не имею. На самом деле, если бы Реми не получила свою доставку, я бы подумала, что ситуация связанна только со мной. Но все, что ему удалось сделать, это вывести меня из себя. Если я что-нибудь узнаю, то позвоню тебе. — Хорошо, — сказала Септ, улыбаясь. — Просто помни, что война за территорию никому не поможет. — Принято к сведению. Когда происходят подобные вещи, никто не в безопасности. — Кейн встала и протянула Септ руку. — Когда кто-то не уважает бизнес, он не будет бояться и значка. — Вот почему я знала, что федералы ошибались на твой счёт. — Не верь всему, что говорят тебе серые костюмы. — Я выросла с тобой, так что знаю, когда кто-то пускает дым мне в задницу, — сказала Септ, смеясь. — Поздравляю с будущим ребенком. Лу сказал мне, что у тебя на уме есть и другие дела, помимо планов мести кучке идиотов. Главное сохрани свою голову в целости и сохранности. — Септ обняла ее и похлопала по спине. — На этот раз я могу помочь тебе, Кейн, если ты позволишь. Такие люди не заслуживают того, чтобы ты сделала какие-то глупости из-за них. — Я не шутила насчёт того, что позвоню тебе, и приезжай, если у тебя возникнут еще какие-нибудь вопросы. — Кейн была готова помогать Септ до тех пор, пока та держалась подальше от ее бизнеса. — Мисс Кейси, — обратилась экономка, — Мистер Делароза на линии, ждёт когда вы ответите на звонок. «Может, мне заняться полировкой серебра? Тогда точно никто не будет обвинять меня во всех смертных грехах», — подумала Кейн, закрывая входную дверь.