Будь проклят дьявол

— Ваша честь, — сказал Сандерс Риггоул в кабинете федерального судьи Уинстона Лемуана. Сандерс был сотрудником в офисе Мюриэл, и у него наконец появилась возможность произвести впечатление на своего босса. Он не собирался упускать шанс погасить свои долги по студенческим кредитам. — От имени моего клиента я оскорблен, что правительство продолжает думать, что мы что-то скрываем. — То, о чем мы просим, не является необоснованным, — сказал федеральный прокурор. — Наше расследование начинается, и учитывая, что оно касается сотрудников Кейси, адвокат мисс Кейси должен быть более сговорчивым. Или они утаивают важные улики, потому что они касаются его клиента? — Если бы мы были в открытом суде, я бы отвесил вам пощечину за это, — сказал Уинстон, указывая на молодого прокурора, которого послала Аннабель. — Что именно, по вашему мнению, скрывает руководство клуба у "Эммы"? Из вашего отчета, следует, что они передали записи с камер наблюдения — Мы не знаем, прячут ли они что-нибудь, если вы не дадите нам право войти в это чертово здание, ваша честь. Уинстон встал и хлопнул ладонями по безупречно чистому столу. — Парень, тебе не кажется, что это похоже на дешевый базар!? — Нет, сэр. Его ответ показался Сандерсу достаточно раскаивающимся, но ущерб был нанесен. Вернувшись в офис, Мюриэл вела скрупулезный файл с подробным описанием симпатий и антипатий каждого судьи в их юрисдикции, и на вершине списка антипатий был Уинстон Лемуан. Дважды в месяц Уинстон посещал дорогих девушек по вызову, работавших в клубе Рэймона, чтобы получить свою порцию подчинения, которая всегда заканчивалась поркой красивой женщины на высоких красных каблуках. — Ваша честь, — сказал Сандерс и приложил правую руку к сердцу, — я могу заверить вас как христианина, что у них есть все, что у нас было, вплоть до записей с камер наблюдения. Но, пожалуйста, помните, что наши адвокатские конторы также находятся в этом здании, а центр наблюдения расположен на том же этаже. Это было бы возможностью для правительства растоптать адвокатскую тайну мисс Кейси. — Готовы ли вы впустить моего следователя? — Спросил Уинстон. — Конечно, ваша честь. Мы верим в то, что вы защитите гражданскую свободу мисс Кейси. — Сэр, наши агенты столкнутся с серьезными препятствиями, если их не пустят в здание, поэтому я прошу вас передумать. — У вас есть записи? — Спросил Уинстон. — Да, сэр. — Ваша экспертиза доказала, что они были каким-либо образом изменены? — Нет, сэр. — Тогда я серьезно сомневаюсь, что вы наткнетесь на группу людей, покрытых кровью, скрывающихся в Юридической фирме Кейси. Вы можете принять мой компромисс или апелляцию — ваш выбор. Я сомневаюсь, что вышестоящий суд отменит это решение, особенно после того, как я им позвоню. Сандерс знал по своему опыту, что эта речь была предупредительным выстрелом по носу корабля. Адвокатам, которые обычно обжаловали его решения, приходилось возвращаться с четкими аргументами, чтобы заставить его бросить им кость. Молоток Уинстона опустился, и он встал, когда обвинителю хватило ума промолчать. Возможно, это была маленькая победа, но Сандерс чувствовал себя великолепно. Он не пустил их, что было не только победой в суде, но и проверкой его компетентности. Он был достаточно умен, чтобы знать, что его настоящий работодатель вознаграждает преданность. Чтобы получить от жизни то, чего он хотел, ему нужно было заставить Кейн заметить, что он может для нее сделать. *** — Кто они? — Спросила Кейн у группы, собравшейся в ее кабинете. Она отправила сопротивляющуюся Эмму домой с Даллас, Кристен и женой Рэймона, Марианной. — Двое уборщиков, бармены, кто-то, кого мы не идентифицировали, — сказала Кэйтлин, затем сделала паузу, как будто знала, что у Кейн будут серьезные проблемы с тем, кто был последним человеком. — Пока что ты упомянула четверых, — сказала она, желая ударить что-то или кого-то за то, что они забрали невинные жизней, чтобы отправить какое-то извращенное сообщение. — Давай, не молчи. — Брайс был последним из наших людей, и он получил наибольшие повреждения. Тот, кто это сделал, пытал его, пытаясь что-то из него вытянуть. Брайс Уайт был молодым студентом с обширными знаниями компьютеров, который следил за тем, чтобы все телефоны и электроника Кейн были чистыми. Давным-давно, когда она уехала в Висконсин вслед за Хэйденом, Брайс договорился с Винсентом и вел наблюдение за Барни Кайлом. По его собственному признанию, он был ботаником, который нашел в Кейн кого-то, кто принял его таким, какой он есть. Кто бы его ни убил, он должен был выманивать его из комнаты без окон, которую он спроектировал, когда Мюриэл купила здание. И если они пытали его, они знали, что Брайс сделал для нее. — Зачем мучить ребенка, который весит, может быть, сто двадцать фунтов? — Спросила Кейн, поворачивая голову так, что хрустнули кости на шее. — И есть еще одна возможность, Кэйтлин. Возможно, они сделали это просто ради удовольствия. — Кто был с вашей стороны? — Спросила Кейн у Реми. — Новый бармен из клуба. — Реми встала и сняла пиджак. — Чего я не понимаю, так это зачем. — Я уверена, что у тебя есть теория. Рэймон сел рядом со своей дочерью и размял руки, но промолчал. Он был обеспокоен. Перед встречей он сказал Кейн, что не смог связаться со своим сыном Мано, и это сводило его с ума. — Если они пытались доказать, что мы не неприкасаемые, это не было большой угрозой, — сказала Реми. — Кроме Брайса, ни один человек в списке не был для них ценным, так зачем злить нас обеих? — Что нам нужно выяснить, так это имя заказчика. Тогда мы будем знать точную причину "почему". Прямо сейчас я могу только догадываться, что это простая игра в разрушение замков, сделанных из деревянных кубиков. — Я не совсем понимаю, переведи пожалуйста, — попросила Кэйтлин. — Ханна такая же, как я, — сказала Кейн. — Ей нравится разбивать блоки сверху вниз, но если вы начнете вытаскивать блоки из фундамента, дом все равно рухнет. — Значит, кто-то начинает войну, убирая людей, которые на самом деле не имеют никакого отношения к нашему бизнесу? — Спросила Реми. — Кто это такой глупый? — Ты знаешь список лучше, чем я, — сказала она, прежде чем зажужжал интерком. — Да? — Я знаю, вы не хотите, чтобы вас прерывали, но Нельсон на линии, — сказала секретарь, имея в виду генерального менеджера " У Эммы". — Он хочет поговорить с вами. — Что происходит? — Спросила Кейн у Нельсона, полагая, что здание должно было гореть, чтобы ее секретарша соединила его. — ФБР здесь наверху, все осматривают. — Невозможно. Мы выиграли эту битву сегодня утром. — Сандерс позвонил и сказал нам, каков был результат, но команда, которая появилась, сказала, что они получили согласие от Мюриэл. И поскольку это ее офис, им не нужно было следовать решению судьи. Кейн встала, и ее стул врезался в стену позади нее. — Почему они в клубе? — Мюриэл тоже дала согласие на это. — Свяжись с Сандерсом по телефону сразу после того, как включишь пожарную сигнализацию и эвакуируешь здание. — Она знала, что ее голос звучал спокойно, но внутри что-то оторвалось от сердца, оставив холодную, пустую дыру. Единственное, что причинило бы больше боли, это если бы Эмма предала ее. — Кэйтлин, найди Мюриэл и скажи ей, что мне нужно с ней поговорить. — Телефон все еще был у нее в руке, но она сжала его в кулаке. — Приведи ее в дом, без ее новой тени, я скоро буду там. — Куда ты идешь? — Спросила Кэйтлин. — Я думала, что мне не придется повторяться, сестра. Сейчас не время задавать вопросы. Реми и Рэймон, если вы не возражаете, мы закончим это позже. Я должна кое о чем позаботиться. — Кейн, пожалуйста. — Кэйтлин попыталась снова, когда все вышли из кабинета. — Ты знаешь, что я никогда ни о чем не стала бы тебя расспрашивать, но подумай, прежде чем сделать что-то, чего не сможешь вернуть. Мюриэл потеряна, но она твоя семья. — Найди ее, отвези в этот чертов дом и жди меня. Если это слишком сложно, тогда скажи мне, и я попрошу Лу сделать это, но если я доберусь туда и увижу Шелби, я буду считать, что твоя преданность пошатнулась, как и у Мюриэл. Кэйтлин положила руки на плечи Кейн. — Мне не нужно искать Мюриэл, почему бы нам обеим не пойти в клуб и не поговорить с ней? Если Мюриэл была там, то она знала, что Сандерс выиграл в суде. Ворота были заперты, и все же враги Кейн легко проникли внутрь, потому что один из её людей, которым она доверяла больше всего, открыл их изнутри. — Она там? — Спросила она, не желая верить в такую возможность. — Кейн, в клубе нет ничего, что могло бы навредить тебе, и Мюриэл знает это лучше, поэтому, она и позволила обыскать им ее офис. — Любовь приходит ко всем из нас, и это пробуждает радость, но другим, она приносит только слепоту. — Не так давно, ты думала, что и я слепая. — Ты любишь человека, который не знает ничего, кроме преданности, так что это не было проблемой. — Она взглянула на семейную фотографию на своем столе и вспомнила обещание, данное Эмме и ее дяде. — Я знаю, ты думаешь, что я буду резкая, но я устала биться головой о стену, пытаясь изменить то, что не могу. — Могу я спросить, что ты собираешься с этим делать? Кейн открыла дверь и увидела Лу, разговаривающего с Сабиной Греко. Их разговор сразу же прекратился. — Сейчас не лучшее время, но мне нужно с тобой поговорить, — сказала Сабина. — Как там дела? — Она спросила Лу. — Ребята отключили электричество, как ты и сказала, так что все на парковке, пока пожарные парни с улицы проверяют ситуацию. — Садись в машину, — сказала Кейн Сабине. — Я знаю, ты хотела... — Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это заткнуться. Контроль был тем, что Кейн всегда нравилось, и причиной, по которой она могла жить так, как хотела. — Скажи мне, чего ты хочешь, — сказала она Сабине, спустя некоторое время. — Я хочу, чтобы ты выдала человека, который отдал приказ убить Рика. Периметр из полиции, пожарных и федеральных агентов окружил ее клуб, не оставив Лу выбора, кроме как остановиться, чтобы они могли пройти пешком. — Лу, посмотри, пропустят ли они тебя. — Ты хочешь зайти внутрь? — Спросил ее Лу. — Посмотрим. — Пока они ждали, она думала об ответе для Сабины и о том, как для некоторых это, вероятно, прозвучало бы глупо. — Если я это сделаю, что ты собираешься с ним делать? — Тебе обязательно знать? — Сабина уставилась на нее, как будто она внезапно потеряла рассудок. — Рик работал на меня с тех пор, как скончался твой отец, так что ты знаешь, как долго это было. Он хорошо выполнял свою работу, делал то, что ему говорили, и за все это время ни разу не вынимал пистолет из кобуры. Лу шел обратно, явно не обращая внимания на следовавшего за ним низкорослого полицейского. — Это правда, но если бы что-то случилось со мной или моей матерью, как ты думаешь, что бы сделал Рик? Лу открыла дверь — явный знак того, что она может войти в здание, если захочет. — Поговори с Лу позже и реши, где и когда ты начнешь. Я соглашусь с этим после того, как услышу твой самый важный аргумент. — Ты знаешь, что можешь мне доверять. Кейн посмотрела на Сабину и увидела то же нетерпение, которое она видела на лице Хэйдена. — Если бы я не доверяла тебе, Сабина, ты бы не прошла через дверь. Речь не об этом, — сказала она, выходя из машины и не мешая девушке следовать за ней. — Когда я узнаю, что твоя мать дала согласие, у тебя будет место в моей команде. — А если она его не даст? — У нас есть соглашение, и тебе придется жить с этим, если хочешь чего-то добиться со мной. Сабина шла достаточно быстро, чтобы не отставать, но Кейн могла сказать, что гнев, который ею управлял, был на тонком поводке. — А что, если я просто сделаю это в одиночку? — Это свободная страна, малышка, но если ты решишь работать в одиночку, то будешь отрезана от меня и всех, кто мог бы защитить тебя. — Она остановилась и посмотрела ей в глаза, чтобы потом не было недоразумений. — Это означает, что больше никаких советов от дяди Лу и прикрытия твоей задницы. — Я не имела в виду... — Мы поняли друг друга? Ответ — да или нет. — Я прекрасно понимаю, и я попрошу маму позвонить тебе. Это было бы проблемой, Кейн чувствовала это нутром, но если Сабина взорвется, она сделает все возможное, чтобы направить ее, или, по крайней мере, направить в правильном направлении. «Теперь, позвольте мне разобраться с другой проблемой, назревающей в моей жизни», —подумала она, входя в клуб, миновав большую группу федеральных агентов, которые стояли рядом с дверью, явно стремясь ворваться внутрь. *** — Они сказали, что не распространяют такую информацию, — сказала Дейди Морган. Молодая проститутка была также готова пойти с Джонни, чтобы начать поиски его дочерей, как и проводить с ним свои ночи. Или, по крайней мере, она в основном молчала, когда он разрисовывал ее тело синяками. — Ты сказала им то, что я тебя просил? — Женщина сказала, что у Даллас Монтгомери нет сестер, и она вызовет охрану, если я не уйду. — Залезай в грузовик. — Джонни знал, что студия никогда не выдаст домашний адрес Кэти Линн. Впрочем, это не имело значения, поскольку он потребовал, чтобы Боб сказал ему, где остановилась Кэти Линн. Ее мудак-менеджер сначала застопорился, но смягчился, когда он пригрозил найти свою дочь и вернуть ее туда, где ей самое место. Боб не собирался терять маленькую стерву, зарабатывающую деньги, поэтому дал ему адрес. — Куда мы направляемся? — Дейди прижалась к двери грузовика, когда он ударил ее по голове так сильно, что у неё защипало пальцы. — Ты думаешь, что теперь можешь задавать вопросы? — Спросил он. — Ты здесь, чтобы делать то, что я говорю, и это все — ты меня поняла? — Дейди не смотрела на него, но кивала, когда он кричал на нее. — Если это не то, что ты хочешь, тогда я трахну тебя еще раз и отправлю обратно на улицу, где я тебя и нашел. — Прости, Джонни. Я больше не буду этого делать. Она вздрогнула, когда он протянул руку и открыл бардачок, уверенный, что она заметила пистолет, который он там держал. В верхней части был клочок бумаги, на котором он написал адрес Кэти Линн. — Где это? — Спросил он. — Недалеко, если ты вернешься тем путем, — Сказала девушка, указывая за спину. — Если ты хочешь уйти, это твой шанс. — Ты заплатишь мне? — Все до последнего цента, как только мы закончим. Было бы нетрудно избавиться от этой, как только он получит то, за чем пришел. С его стороны это не потребовало особых усилий. — Но прямо сейчас тебе нужно заняться делом, — сказал он и расстегнул молнию на брюках, положив ее голову себе на колени. Это была не Кэти Линн, не то чтобы она когда-либо делала это для него, но как только он приковал ее к кровати, она научилась делать это так же хорошо, как Дейди. Его дочери, как постоянно говорила ему покойная жена, были даром Божьим, и давно пора было насладиться ими. *** Томас Бланко стоял в дверях номера, который его босс Гектор Делароза забронировал на окраине Французского квартала. Они вернулись с похорон Джарвиса Кейси и обнаружили, что Мигель Гонсалес ждет их после своего перелета из Боготы. Опоздавший Мигель был бизнес-менеджером Гектора, и кроме Томаса, в чьи обязанности входило обеспечивать безопасность Гектора, Мигель был единственным человеком, которому босс доверял. Гектор и Мигель склонили головы друг к другу и более часа вели дискуссию. Главной темой были мертвые тела, оставленные за клубом Кейн и Реми. Гектор выбрасывал деньги на ветер за информацию. — Томас, мы уже получили известия от Рудольфо? — Спросил Гектор. Они не спали уже несколько часов, но Гектор, в своей накрахмаленной рубашке и брюках цвета древесного угля, все еще казался полным энергии, несмотря на то, что была полночь. — Карлос, его главный человек, ответил на мой звонок, но его не оказалось дома. Ты хочешь, чтобы я попробовал еще раз? Гектор рассмеялся и откинулся на спинку дивана. — Старик должен иметь хоть какое-то представление о том, что его ждет. Если он этого не сделает, он так же потерян, как и его племянник Хуан, когда позвонил мне, чтобы предположить заключить сделку. — Я удивлен, что ты ничего не слышал об этом маленьком идиоте. — Я уверен, что он скрывается, но я хочу сначала добраться до Рудольфо, — сказал Гектор. — Нам нужно расширяться в тех местах, где не так очевидно, что мы вторгаемся на чью-то территорию. По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем готовы захватить власть и иметь достаточно сил. — Из того, что я узнал, Рудольфо все еще контролирует ситуацию в Мексике, но успехи, которых он добился здесь с помощью Нунцио и Джуниора Луки, разваливаются, — сказал Мигель. — Он не вернулся в Косумель, потому что Кейн дышит на него так близко, что у него запотевают очки. Гектор поднял глаза, когда открылась дверь спальни. Марисоль Делароза, старшая дочь Гектора, потребовала изучить его бизнес, хотя он и не был уверен, что это хорошая идея. Пытаться переубедить двадцатипятилетнюю дочь, было все равно, что пытаться вырыть яму чайной ложкой — не невозможно. — Почему ты так интересуешься Кейн, папа?— Марисоль вошла и разгладила шелковую блузку, в которую была одета. Ее дорогостоящее образование в Массачусетсе научило ее не только управлению бизнесом, но и одеваться с хорошим вкусом. До сих пор Гектор позволял ей участвовать в обсуждениях, но он знал, что она попытается воспользоваться этой возможностью, чтобы более активно участвовать в его бизнесе. Она была красива, но до сих пор он, казалось, не сожалел о своем решении, потому что Марисоль укрепит своё место в мире, где правят мужчины, как только он передаст ей управление. — Американская поговорка "Не изобретай велосипед заново" сюда подходит. Она много работала, чтобы иметь хорошие связи во всех аспектах своего бизнеса, так что, если мы сможем сотрудничать с ней, мы сможем подключиться к этой сети. — Он похлопал по подушке рядом с собой, чтобы дочь села. — Рудольфо — конкурент, но если мы сможем получить весь этот бизнес и добавить его к тому, что у нас уже есть в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, никто не сможет нас тронуть. — Ты думаешь, этого достаточно, чтобы уничтожить Калину? — Спросила Марисоль. Томас знал всех троих детей Гектора, поскольку проводил много времени с их семьей, но Марисоль была единственной, кто всегда был готов задать вопрос. — Сезар Калина, стремился к крупным рынкам, предоставляя расширяться своим посредникам, — сказал Томас. — Я знаю это, Томас. — Она тряхнула своей длинной черной косой и улыбнулась ему. — Но он смог бы заблокировать всех остальных, и это удержит его на вершине. — Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Майами — большие рынки, нельзя мыслить так узко, — сказал Гектор. — Это заноза в моей заднице, каждый раз, когда мне приходится отказываться от процента своего бизнеса ради ввоза наших товаров, но пока мы должны играть по правилам Сезара. С помощью Кейси, это место станет отправной точкой для всей нашей операции в Штатах. С Кейн на борту мы не только сможем безопасно доставить наши грузы, но и транспортировать их без каких-либо проблем. Томас прислушивался к разговору, но не сводил глаз с Марисоль. Время еще не пришло, но в конце концов он докажет, что достоин ее, и наконец, сможет поделиться с ней своими чувствами. Что бы ни случилось, он останется верен Гектору, но Марисоль принадлежала ему, и он убьет любого, кто станет у него на пути. — Чем я могу тебе помочь? — Спросила Марисоль у своего отца. — Прямо сейчас, мне нужно найти способ очаровать Кейн, чтобы она вела с нами бизнес. — Я могу быть очаровательной, — сказала Марисоль, и Томас с Мигелем рассмеялись. — Это правда, любовь моя, но Кейн будет нелегко завоевать. Она перевозит нелегальный алкоголь и сигареты в эту страну, а для нее и ее семьи, этот бизнес чище и законнее, чем наркотики. — Однако из того, что вы сказали, следует, что ФБР охотится за ней уже много лет. Если ее деятельность настолько мала, зачем правительству тратить свое время впустую? — Ты не поняла меня, Марисоль. Когда я сказал "алкоголь, а не наркотики", Я не уточнил масштабы, которые сделали Кейн не только очень богатой, но и могущественной. Она окружает себя небольшим количеством людей, которым доверяет. Правительство так заинтересовано, потому что это обходится им в миллионы потерянных доходов, и она убила многих, чтобы защитить свой бизнес и тех, с кем она решила иметь дело. — В наши дни, никто никому настолько не предан, — сказала Марисоль, ведя себя так, как будто то, что он сказал, было абсурдом. — Ерунда. Нам повезло, что мы наслаждаемся такой дружбой и преданностью со стороны Томаса, — сказал Гектор, глядя ему в глаза. — Я не хотела тебя обидеть, Томас, — сказала Марисоль. — Я просто имела в виду, что ты предан отцу настолько, что я сомневаюсь, что это распространяется на всех. — Страх всегда хороший мотиватор, — сказал Томас. — Но в том-то и дело, Томас, — ответил Гектор с широкой улыбкой. — Привлекательность Кейси исходит не от страха, и я хочу использовать все, что бы это ни было. Я верю, что я ей нравлюсь ... Ну, настолько, что она обратилась ко мне за помощью. — Тогда, если мы проявим к ней уважение, мы могли бы смягчить ее, папа. Я не могу дождаться этой встречи, так что обещай, что возьмешь меня с собой. — По сравнению с нашим бизнесом Кейн действительно мелкая рыбешка, но, как я уже сказал, у нее есть дар заставлять людей быть преданными ей. Она неохотно ведет с нами дела, но в конце концов она поймет, что, присоединившись к нам, получит такую власть, которая сделает ее неприкасаемой. — А если она все равно тебе откажет? — Спросила Марисоль. — Будет нетрудно лишить ее того небольшого контроля, который она накопила, но я не хочу, чтобы до этого дошло, — сказал Гектор, изучая свои ногти. — Почему нет? Гектор положил руку на колено Марисоль и улыбнулся, заставив Томаса тоже улыбнуться. — Та преданность, которую она получает — это то, что она даёт взамен. Если Кейн поможет нам здесь обосноваться, то она будет работать над тем, чтобы сделать нас успешными. — Тогда и мы будем работать над тем, чтобы убедить ее присоединиться к нам, — сказала Марисоль, стараясь, чтобы это звучало легко. *** — Встреча с Джатибонами — плохая идея, — сказал Карлос Сантьяго глядя на Рудольфо. — Они расставляют тебе ловушку, я это чувствую. — Никакой ловушки, Карлос. Они просто хотят того, чего я не могу им дать. — Мы продолжаем поиски, но Хуана не видели ни здесь, ни дома. Я надеюсь, они понимает, сколько времени и сил мы тратим впустую, разыскивая его. Упоминание имени его племянника было подобно стреле, пронзившей сердце. Рудольфо вложил в Хуана все свое время и привязанность, только для того, чтобы Граселия полностью предала его. И вот кто помогал Хуану, потому что он не мог исчезнуть в одиночку. — Хуана найдут только тогда, когда этого захочет Граселия, и не раньше, — сказал он с заднего сиденья лимузина, который Карлос заказал для их короткой поездки в Пескадорс. — Я надеюсь, ты простишь мой гнев по отношению к твоей сестре, но я не понимаю неуважения, которое она проявила. — Моя сестра — избалованный ребенок, у которого отобрали ее игрушку, и она хочет наказать меня за это. — Она должна быть благодарна, что ты избавился от этого мерзавца Ортеги. Жизнь с ним была бы полна неуважения, когда он менял женщин, как перчатки. — Карлос поправил наплечную кобуру. — Сегодня вечером, когда мы закончим, я хочу, чтобы ты вернулся в номер, — сказал Рудольфо, прежде чем убрать руку с колена Карлоса. — Мне нужно о многом тебе рассказать, и я думаю, что пришло время. — Ты можешь рассказать мне все, что угодно. Машина остановилась у клуба, и водитель быстро открыл дверцу. Саймон ждала их снаружи и махнула рукой, чтобы они прошли мимо очереди у входной двери. — Добро пожаловать, Рудольфо, — сказал Рэймон, протягивая ему руку. Он пожал ему руку и встретился взглядом с Кейн, после того, как тот взглянул на Реми. — Мои соболезнования Кейн, но я рад, что ты здесь. После нашего последнего разговора я не думал, что мы расстались врагами. Мой бизнес страдает, и мне некого винить, кроме тебя, — сказал он, протягивая ей руку. — У тебя забавный способ предлагать перемирие, — сказала Кейн, не отпуская его и притягивая к себе. — И ты не очень умен, говоря о своем бизнесе под бдительными глазами и ушами наших друзей. — Она указала на агентов, сидящих в баре. — Мое терпение подходит к концу, друг мой. — Ха, — сказала Кейн достаточно громко, чтобы агенты подошли ближе. — Мы никогда не будем друзьями, но один маленький кусочек информации удержит нас от того, чтобы стать врагами. Ты знаешь это, и все же отказываешься. — Я не могу дать тебе того, чего у меня нет, или о чем я не знаю. То, что ты не можешь этого понять, тоже не делает тебя слишком умной. Несмотря на то, что его кожа была смуглой, лицо Рудольфо покраснело от гнева, который, как могла сказать Кейн, рос с каждой минутой. — Садись, и давай посмотрим, что ты знаешь или нет. Рэймон тихо рассмеялся, когда Рудольфо выбрал самое дальнее место от Кейн. Он разгладил пиджак и казалось, был недоволен собой из-за того, что потерял контроль. — Мой племянник, похоже, нашел трещину в земле и провалился в нее, но это не оправдывает движение против моего бизнеса. — Рэймон, — сказала Кейн. — Может быть, нам стоит подняться наверх, прежде чем нам придется отсидеть в тюрьме, за эти разговоры. Наверху Рэймон провел их в пустой покерный зал, оборудованный, как и весь остальной этаж, средствами защиты от электронного прослушивания. — Когда Хуан забрал мою беременную жену и выстрелил в одного из моих людей, я внесла некоторые коррективы в ваш бизнес, — сказала Кейн, наблюдая за тем, как Карлос сильно сжимал свои бедра, что она было подумала, что он сломает себе пальцы. — И прежде чем ты выдашь мне свое возмущения, спроси себя, что бы ты сделал на моем месте. — Хуан больше не является частью моей семьи. Она обдумала его ответ и поверила. — Я понимаю почему, и поскольку ты сказал мне это, то я уверена, что у тебя не будет проблем с тем, как я расправлюсь с Хуаном, когда найду его. —Ты можешь делать все, что захочешь, но еще одно движение против моих людей, и между нами не будет мира. Я приду за тобой, даже если для этого, мне придется привести армию из Мексики. — Если ты разгневаешь меня, то с тобой и твоей семьей все будет кончено, Рудольфо. Назовем это стимулом, чтобы найти Хуана. И ещё, меня интересуете не вы, не ваш бизнес, а исключительно Хуан. — Она скрестила ноги и едва моргнула, продолжая смотреть ему в глаза. — Ты думаешь, что я поверю? — Спросил Рудольфо и рассмеялся. — Ты, должно быть, действительно считаешь меня дураком. — Твоя проблема в том, — сказала Кейн тем же спокойным тоном, — что ты считаешь себя очень важным. — Что ты имеешь в виду? — Ты думаешь, что ты важен для меня, или, может быть, я нахожу твой бизнес неотразимым, — сказала она, затем сделала глоток своего неразбавленного виски. — Поверь мне, ни то, ни другое не правда. Я говорю тебе как есть, потому что нечего не выиграю от лжи. Мне ничего от тебя не нужно, кроме племянника, от которого ты отрекся. — Но ты сказала, что знаешь о моих проблемах. — Новый Орлеан — мой дом, а не место, которое я посещаю, чтобы заработать деньги, а затем улететь обратно в Мексику, не заботясь о том, что здесь происходит. Это мой дом, дом моей семьи, и место, где я зарабатываю на жизнь, поэтому знать, что происходит на моих улицах — часть работы. — Мы следим за казино в Билокси внимательнее, нежели за другими, — сказала Реми, — поскольку мы не хотим, чтобы на территории было больше правоохранительных органов, чем необходимо. — Я согласился на эту встречу, чтобы сказать вам все, что думаю. Еще одно действие против моего бизнеса, и у меня не будет другого выбора, кроме как развязать войну, которая вам и не снилась, — Рудольфо говорил тихо и вытянул руки перед собой, как будто пытался успокоить дикую стаю собак. — Это было бы не только глупо, но и ошибочно, — сказала Реми. — Мы не заинтересованы в вашем бизнесе, если только это не повлияет на нас негативным образом. Помните, что когда мы купили казино, мы убрали всех, кто работал на вас и никто не погиб. — Но если не вы, то кто? — Спросил Рудольфо. — Этого я действительно не знаю, но кто бы это ни был, он хочет твою территорию, — сказала Кейн. — Я думал, ты знаешь все, что здесь происходит, — парировал мужчина. — Опять это самомнение, — сказала Кейн с улыбкой. — Дай мне немного времени, и я, возможно, найду ответ. — Почему ты мне помогаешь? — Потому что у меня начинается та же проблема, и решение может заключаться в ответе. Рудольфо кивнул, затем взглянул на Карлоса. — Ты планируешь доверить Гектору Деларозе это решение? Кейн отсалютовала ему, постучав двумя пальцами по голове. — Я не единственная, кто осознает, что происходит вокруг. — Я знаю Гектора и о твоем желании иметь с ним дело, но должен предостеречь, прежде чем ты продашь свою душу сатане. Кейн тихо рассмеялась. — Я знакома с дьяволом, сеньор, и я уже заключила сделку, но не с мистером Деларозой. Я так же заинтересована иметь с ним дело, как и с тобой. — Тогда будь осторожна. Гектор столь же амбициозен, сколь и опасен. Это чувство казалось искренним, и на секунду Кейн стало жаль этого человека, который оказался одиноким островом без семьи. — Я ценю твое предупреждение, и свяжусь с вами, если узнаю что-нибудь о нашей общей проблеме. — Почему ты думаешь, что это одно и то же? — Мы выбрали разные жизненные пути, но я верю, что у нас есть одна общая черта, — сказала она и пожала плечами. — Если бы я хотела уничтожить тебя, я бы пошла за тобой, Рудольфо, а не за теми, кто занимает самые низкие посты. Рудольфо открыл рот, затем закрыл его, как будто передумал говорить то, что пришло ему в голову. — Новый Орлеан — это не Лос-Анджелес или Нью-Йорк, но он достаточно велик для всех нас, если мы научимся оставаться в наших собственных песочницах, — сказала Кейн, пытаясь успокоить его. — Мы можем не соглашаться с выбором вашего бизнеса, но мы никогда не будем пытаться мешать зарабатывать на жизнь, если вы не пойдете против нас, или кого-либо из наших семей. — Я понимаю, что Хуан должен быть наказан, — медленно произнес Рудольфо. — Но он не способен совершать подобные нападения. — Насколько я могу судить, у Хуана нет проблем с насилием, — сказал Рэймон. — Я не это имел в виду. Я пытался сделать Хуана мужчиной, и я пытался стереть след того подонка, который его породил. — Его союзник — Энтони Кертис, и я уверена, что именно он руководит им, — сказала Кейн. — Не только, — сказал Рудольфо, почти плюнув на пол. — Настоящий кукловод, вероятно, моя сестра. Я дам тебе знать, если это правда. Когда Рудольфо вскочил и помахал пальцами в направлении своего охранника, Кейн была уверена, что он проговорил это признание. — Тогда мы будем на связи, — сказала она, прежде чем он последовал за Карлосом. — Ты думаешь, его сестра помогает Хуану, потому что знает, что Родольфо в бешенстве? — Спросила Реми. — Отчасти, из-за этого, а отчасти, из-за того, что Рудольфо сделал с отцом Хуана. Парень, должно быть был чертовски хорошим любовником, раз она до сих пор держит на него такую обиду. — Держу пари, Эмма бы обиделась, если бы с тобой что-то случилось, — сказала Реми и рассмеялась. Кейн, и ничего так не хотела, как вернуться домой к Эмме. — Родольфо достаточно умен, чтобы понимать, что его наставничество соскользнуло с Хуана, как грязь с панциря черепахи. Хуан считает, что у него достаточно сил, чтобы руководить собственной организацией. У него просто не хватает мозгов, чтобы осуществить это. — Кейн, есть какие-нибудь идеи? — Спросила Реми. — Только то, что Гектор рассказал мне об отце Хуана, — сказала она и глубоко вздохнула от разочарования. Она устала находиться за шаром недостатка информации, чтобы ориентироваться среди новых акул, которые сами напросились в ее бассейн. — Если я хочу узнать что-нибудь, мне просто нужно сделать несколько безобидных и бесцеремонных звонков. Но Мексика, находятся вне моей досягаемости. — Как вы думаете, Гектор Делароза может пролить некоторый свет? — Спросил Рэймон. — Я уверена, что он ждет моего звонка, и я также уверена, что он все знает о мисс Луис, но на этот раз поднять трубку будет мне дорого стоить. — Тогда, мы найдем какой-нибудь другой путь, — сказала Реми. — Спасибо вам за вашу поддержку, но будет здорово начать все с чистого листа завтра с утра, — сказала Кейн и обняла их. Потребуется много дней, чтобы вернуть все, что пошло наперекосяк в ее жизни, но на этот раз Кейн не была напряжена, потому что Эмма будет рядом с ней. Кейн поняла, что не может быть сильной все время. Наконец-то она могла признаться жене в своих слабостях и страхах. * — Мама скоро вернется домой? — Спросила Хэйден Эмму, которая наслаждалась глазурью, прилипшей к ее вилке. — Если что-то случилось, ты можешь рассказать и мне, — сказала она, отрезая еще один маленький кусочек торта. Он осушил свой стакан молока и уставился в потолок, чтобы дать себе время ответить. — Извини, — сказал он, опустив глаза на столешницу. — Не то чтобы я не хотел тебе говорить, но это мужские дела. Она не могла не улыбнуться, думая о Кейн в этом возрасте. Когда они встретились, Кейн была непревзойденным игроком, которая очень редко проигрывала, когда встречала женщину, которая ее заинтересовала. — Все в порядке, приятель. Если проблема в девушке, то можешь обратится к Кейн. — Она любит тебя, так что не беспокойся о том, что мама слишком много знает о других девушках, — сказал он, глядя Эмме в глаза, как будто облегчить любое беспокойство с ее стороны было важнее, чем его смущение. — Я никогда не беспокоюсь об этом. Я просто имела в виду, что на женском фронте у нее немного больше опыта. — Эмма снова облизала вилку, и улыбаясь, пошевелила бровями. Первые несколько свиданий были для нее чудесным временем. Она, наконец, уступила всем страстным желаниям, которые у нее когда-либо были. Для Кэрол Верде, любовь между двумя людьми одного пола, была чем-то порочным и неправильным. Все те длинные лекции, которые читала ее мама, вылетели у нее из головы, когда она впервые увидела Кейн, и самым трудным в принятии этого первого свидания было не срывать с себя одежду в конце ночи, и умолять Кейн прикоснуться к ней. — Почему ты краснеешь? — Спросил Хэйден, смеясь. — Беременность делает это со мной, — сказала она. — Угу, — сразу же сказал он, явно не купившись на это. — Ты не против, что я хочу поговорить с мамой ? Я имею в виду, я расскажу тебе, если ты действительно хочешь. — Как насчет того, чтобы заключить сделку? — Меня не было всего пару часов, а он заставил тебя краснеть и заключать сделки? — Спросила Кейн, снимая кожанку и закатывая рукава рубашки. — Это должно быть интересно. — Мы говорили о девушках, — сказал Хэйден с широкой улыбкой, которая была точной копией улыбки Кейн, что заставила Эмму положить руку на живот. — Нашему мальчику нужно с тобой поговорить, так что я пойду наверх и переоденусь. — Эмма поцеловала Кейн, затем Хэйдена и направилась к двери, думая о том, как ее жизнь изменилась к лучшему за такое короткое время. — Мама, — сказал Хэйден, останавливая ее в коридоре. — Тебе не обязательно уходить. — Все в порядке. Можете секретничать, а я буду наверху, зови, ели своим вопросом поставишь её в тупик, — подмигнула Эмма. Кейн взяла ложку и приступила к тому, что осталось от десерта. — Что случилось? — Мама готовит вечеринку для меня. — Это то, что она мне сказала. — Ты не думаешь, что это смешно? — Он взглянул на дверь и казалось, почувствовал облегчение оттого, что Эмма извинилась и ушла. — Неважно, что я думаю, так что давай договоримся, — сказала она, счастливая, что наконец-то столкнулась с легкой проблемой. — Мам, я почти уверен, что тринадцатилетние парни не устраивают вечеринки, которые запланировали их мамы, и если они это сделают, их друзья могут засмеять. Он был прав, но Кейн знала, что Эмма так старалась, потому что ей нужно было наверстать время, которые она пропустила, когда они были разлучены. Их сын подарил ей дар прощения, вскоре после того, как Эмма и Ханна переехали к нему, поскольку он нуждался в своей матери больше, чем в том, чтобы нести этот гнев. — Это твой день, и хотя все, что происходило, не позволило нам по-настоящему отпраздновать его, ты должен быть тем, кто выбирает, как мы это сделаем. — Но я не хочу, чтобы мама подумала, что её идея мне не нравится. Кейн подняла руку, чтобы остановить его. — Она рассказала, что у нее на уме? — Она хотела сделать мне сюрприз. — Хэйден сказал так, как будто это означало, что Эмма хотела сфотографировать его в балетной пачке с розовый единорогом. — Помни, что ты можешь сделать все, что захочешь, и я поддержу тебя. Но твоя мама имела в виду вечеринку с твоими друзьями. Может быть, пикник, музыка, которая мне, вероятно, не понравится, и несколько турниров по компьютерным играм... — О, — сказал он, снова взглянув на дверной проем, только на этот раз выглядя почти разочарованным тем, что Эммы там не было. — Я не думал, что это будет так интересно. — А ты представлял конкурс, где нужно будет приколоть ослу хвост и торт в форме гоночной машины? — Она рассмеялась, когда он пожал плечами. — На будущее, ты должен знать, что твоя мама так же крута, как и красива, и самое постыдное, что она с тобой сделает — это поцелует тебя на глазах у друзей. Даже несмотря на то, что теперь ты можешь носить ее на руках, ты все еще ее маленький мальчик. И это самое важное, что ты должен знать, сынок — ты ее маленький мальчик. Она чувствует, что ей нужно искупить вину. — Это не так. То, что с нами случилось, было ужасно, но я ее больше не виню. — Она знает это, но, между нами, ее голова далеко впереди, а сердцу трудно догнать. — Кейн говорила тихо, думая, что он, скорее всего, понял, что она имела ввиду. — Она пригласила Джули? — Спросил Хэйден, чтобы сменить тему, и Кейн не волновалась, потому что знала, что он все понял. — Симпатичная брюнетка, о которой ты говоришь так, будто она изобрела воздух? — Она рассмеялась, когда он покраснел. — Это было первое разосланное приглашение, и она ответила, что придет. — Спасибо, мам. — Что-нибудь еще беспокоит тебя? Мальчик собрал посуду со стола и засунул руки в карманы так глубоко, что Кейн подумала, что у него сейчас свалятся штаны. — Ты ведь не собираешься рассказывать маме, что я сказал, верно? — Ни за что. Они вместе поднялись по лестнице, и Хэйден пошел в свою комнату. Было еще рано. Кейн хотела лечь в постель и заняться любовью со своей женой, но ей все еще нужно было разобраться с Мюриэл, так как она ушла сразу после пожарной тревоги. Кэйтлин пыталась дозвониться до нее, но Шелби сказала ей, что день окончательно утомил Мюриэл и она спит. Гнев Кейн из-за инцидента в клубе утих достаточно, чтобы она могла подождать и поговорить с ней позже. Когда она заглянула в дверь их комнаты, Эмма сидела в своем любимом кресле для чтения, а Хэйден растянулся на полу у ее ног, положив голову ей на колени. Эмма зачесывала его волосы назад и говорила ему что-то, что заставляло его смеяться. «Мама, я надеюсь, вы с папой сможете увидеть семью, которую я построила», — подумала Кейн. «Они прекрасное дополнение к тому, что вы с папой дали мне». — Мам, ты не говорила мне, что мама напоила тебя алкоголем в день вашего знакомства. — День, когда мы встретились? — Спросила Кейн и указала пальцем на Эмму. — Она пролила на меня всю бутылку, а потом представилась. — Я привлекла твое внимание, не так ли? — спросила Эмма, затем послала ей воздушный поцелуй. — Так оно и было — Отпусти меня, пока ты не стала слишком сентиментальной, — сказал Хэйден, садясь, чтобы поцеловать Эмму. — Спокойной ночи, — сказал он, затем поцеловал Кейн, прежде чем уйти, закрыв за собой дверь. — Что-нибудь серьезное? — Спросила Эмма через несколько минут. — Все в порядке. Все, что ему было нужно — это ободряющая речь о его крутости или ее отсутствии. — Ваш сын думает, что ему не хватает хладнокровия? — Эмма встала и затянула пояс на халате. — По-моему, он получил ответы на все вопросы. Мы еще не раз поговорим об этом, пока он не придет в себя. — Она раскрыла объятия и обняла Эмму. — Почему ты так думаешь? — Эмма поцеловала ее бицепсы, когда Кейн развязывала завязки халата. — Опыт. — Темно-синяя шелковая ночная рубашка, была достаточно прозрачной, чтобы она могла заметить, какие твердые у Эммы соски. Эмма сделала глубокий вдох, когда Кейн провела ладонями по ее соскам. Она опустила голову, чтобы пососать мочку уха Эммы. Тонкие бретельки ночной рубашки оставляли большую часть плеч Эммы обнаженными, и Кейн воспользовалась этим, медленно проведя кончиками пальцев по гладкой коже. Она опустила руки вниз по спине, чтобы начать снимать с нее одежду. Эмма убедилась, что дверь заперта, прежде чем раздеться и встать перед ней. Кейн раздвинула ноги, чтобы Эмма могла придвинуться ближе. — Ты так потрясающе красива. — Я так рада, что ты так думаешь. — Сказала Эмма, расстегивая рубашку. — Мюриэл скоро придет, девочка моя, так почему бы мне не позаботиться о тебе? — Нет. — Эмма продолжала расстегивать пуговицы, пока не дошла до пряжки ремня. — Мне нужно чувствовать тебя, — она провела руками по плечам, затем вверх по шее к основанию волос, — везде, детка. Кейн встала, чтобы закончить стягивать рубашку и расстегнула брюки. Она выдохнула так сильно, когда Эмма обошла ее, легла и раздвинула ноги, а лоно открылось для нее. Акт был настолько сексуальным, что Кейн стояла и смотрела. Эмма была такой влажной... — Благословен был день, когда я родилась, — тихо сказала Кейн, прежде чем опустить голову между ног Эммы. Беременность изменила уникальный вкус Эммы из-за различных продуктов, которые она употребляла, и с первым прикосновением языка, Кейн поняла, что угадала бы ананас. Это придавало Эмме сладкий вкус, которого Кейн жаждала так же сильно, как Эмма свои любимые фрукты. Движения языка были слишком медленными для Эммы, и она шлепнула Кейн по плечу своей босой ногой. — Детка, я люблю, когда ты бездельничаешь, но сейчас не время. — Эмма приподняла бедра, как будто показывая Кейн, где ей нужно внимание. — Ты такая мокрая, — сказала Кейн и чуть не рассмеялась над единственным, что пришло ей в голову, поскольку действия Эммы превращали ее голову в кашу. — Засунь свои пальцы внутрь. — Эмма приподняла голову с подушки настолько, насколько смогла, и посмотрела на нее. — Мне нужно, чтобы ты заставила меня кончить. Кейн сомкнула губы вокруг ее клитора, когда ее пальцы скользнули в горячие складки, так далеко, как только могли. То, как Эмма двигала бедрами и стонала, вызывали мурашки по её телу, но Кейн не ослабляла давление своего рта и движения руки. Эмма продержалась дольше обычного, прежде чем стенки ее влагалища сомкнулись, и она перестала двигаться, в то время как оргазм, которого она так отчаянно желала, захлестнул ее. Ее тело вздрогнуло в последний раз, и Кейн использовала только свой язык, пока Эмма не умоляла ее остановиться. Пока Эмма переводила дыхание, Кейн придвинулась к ее подушке и раскрыла объятия, чтобы Эмма могла прижаться к ней. — Я люблю тебя, — сказала Эмма, вытирая слезы с лица. Эмоциональная перегрузка часто случалась, когда они занимались любовью, но чаще, когда она была беременна. — Я хотела бы найти слова, чтобы сказать тебе, как мне повезло, что я нашла тебя, но все, что я скажу, не оправдает ожиданий. — Это был хороший способ выразить это, любимая. — Не совсем, — сказала Эмма, вытирая слезы. — Моя жизнь была бы такой пустой без тебя. — Тогда твоя жизнь всегда будет наполнена, потому что я никуда не уйду. — Кейн поцеловала пальцы Эммы, затем уголком простыни вытерла ей лицо. — Я не гадалка, но судьба многое запланировала для нас. Что-то из этого будет плохим, большинство хорошим, но одно несомненно — это долговечность. Ты моя на всю жизнь. — Ты обещаешь? — Эмма положила руку на её грудь. — Обещаю. — Кейн хотела остаться и снова доказать, что она чувствует, но время истекло.