Будь проклят дьявол

Кейн медленно ехала по узкой улочке, направляясь по адресу, который она запомнила, но никогда не посещала. Перед милым, ухоженным домом с цветущим двориком, было припарковано несколько машин, поэтому она остановилась на полквартала дальше. С каждым шагом мечтательница в ней желала, чтобы она не обнаружила Мюриэл внутри, потому что тогда она могла бы игнорировать то, что это означало. Но «BMW» Мюриэл был припаркован прямо на подъездной дорожке. Прежде чем она дошла до середины дорожки, ведущей к входной двери, ее сотовый телефон зазвонил. Имя на экране принадлежало Эмме, и Кейн захотелось сесть, на случай, если у нее подкосились бы ноги от того, что, несомненно, было плохой новостью. — Привет. — Ее верхняя губа увлажнилась от пота. — Когда? — спросила она. — Спасибо, девочка моя. Пусть Лу отвезет тебя домой, а потом скажи ему, чтобы он встретил меня в больнице. Фасад дома Шелби расплылся сквозь слезы в ее глазах, но она сделала глубокий вдох, чтобы сдержать их. — Я тоже тебя люблю, со мной все будет в порядке. Он умер. Джарвис был ее видимой и эмоциональной связью с отцом, но он был и гораздо большим. Она не добилась бы такого успеха, если бы он не поддержал ее с того момента, как ей пришлось взять власть в свои руки. Но все эти воспоминания и мысли подождут, пока она не останется одна. Кейн постучала и ненадолго закрыла глаза, пытаясь заглушить смех, доносившийся изнутри. — Если это босс, скажи ей, что у нас сегодня выходной, — сказала Шелби откуда-то из глубины дома, когда другая женщина, с которой Кейн официально не встречалась, открыла дверь. — Агент Лэнсинг, верно? — спросила она, и Клэр кивнула. — Я бы хотела поговорить с Мюриэл. — Ее рука непроизвольно легла на дверной косяк, скрывая шок от того, что она обнаружила здесь почти всех агентств ФБР. — Может, вы пройдете? — Спросила Клэр, оборачиваясь, когда заметила, что Кейн пристально смотрит на Джо. — Мои извинения за то, что прервала вашу маленькую вечеринку, — сказала она, больше для Джо, поскольку он смотрел на нее так, как будто пытался напугать. — Пусть Мюриэл позвонит мне. — С нее было достаточно. Это была не та ночь, чтобы столкнуться лицом к лицу с одним из ее самых больших страхов, помимо потери Эммы и детей. И ее отец, и Джарвис, проповедовали, что это приведет к ее падению. Они говорили, что можно построить стены такой толщины, что никто и ничто не сможет прорваться, но все, что для этого потребуется — это чтобы кто-то открыл ворота и пригласил врага войти. Когда она увидела новых друзей Мюриэл, предупреждение проникло в ее мозг так же легко, как горячий нож в холодное масло. — Кейн, — окликнула ее Мюриэл, когда она дошла до тротуара. — Что случилось? Выражение лица Мюриэл граничило со смущением, и Кейн подавила свой гнев, чтобы сообщить новость, которая навсегда изменит жизнь ее сестры, ведь с дядей она была ближе, чем даже с родным отцом. — Дядя Джарвис… — сказала она, ее внимание разделилось между Мюриэл и Шелби, которая подошла ближе. — Просто скажи, что случилось. — Я пыталась, Мюриэл, но твой мобильный был выключен… — Кейн, пожалуйста. — Я просто хотела, чтобы ты знала, что я пыталась, но было слишком поздно. Мне очень жаль. Мюриэл оттолкнула Шелби и схватила Кейн за плечи. — Что с ним случилось? Где он сейчас? — Вопросы посыпались так быстро, что у Кейн не было возможности ответить. — Нам пришлось отвезти его в отделение неотложной помощи, где его стабилизировали, потом врачи перевели его в реанимацию, — она не разорвала болезненную хватку Мюриэл, но положила руки на по бокам её шеи. — Он умер. — Ушел? — Спросила Мюриэл, выглядя ошеломленной. — Он умер? — Мне очень жаль, я не хотела говорить тебе это вот так. Я надеялась, что найду тебя вовремя и я оставила Эмму с ним. Он был не один. — Кейн дала волю слезам, не в силах больше сдерживать их. — Я не знала, что он настолько болен. Мюриэл упала на колени и заплакала, не заботясь о том, кто их видит, но Шелби не пыталась подойти ближе. — Я дала ему обещания, сестра, и только ты можешь их нарушить. Ты никогда не будешь одна, я всегда буду рядом с тобой. — Шелби, — крикнул Лайонел, казавшийся самым смелым из всей компании. — Позаботься о своих гостях, а я позабочусь о своей семье, — сказала Кейн Шелби и повела Мюриэл к машине. — Я хочу помочь. Сейчас было не время спорить, поэтому Кейн не стала, когда Мюриэл протянула руку Шелби. Поездка обратно в больницу прошла тихо, если не считать всхлипывания сестры. Кейн встречалась взглядом с Шелби на каждом светофоре. Неужели дверь в крепость уже была открыта, и ее врага впустили внутрь с таким небольшим боем? «Ответ скоро придет», — подумала она. Шелби и ей подобные, так долго преследовали Кейн и ее семью, что им не терпится покончить с этим. Но чем Шелби была готова пожертвовать ради победы? Возможности были безграничны, но для Кейн победа означала сохранение в безопасности тех, кого она любила. Когда Шелби посмотрела на себя в зеркало, Кейн не могла сказать по выражению ее лица, стоила ли она любви Мюриэл. Однако, судя по ее действиям, работа в ФБР, была для нее всем. *** — Джарвис умер прошлой ночью, — сказал Мано Джатибон своему отцу и сестре. — Кейн звонила мне после того, как забрала Мюриэль домой из больницы, — сказала Реми и выпила немного эспрессо. — По ее словам, он некоторое время болел, но все равно это шок для них, что он так быстро умер — Джарвис был хорошим человеком и всегда был доволен своим местом в их семье, — сказал Рэймон. — Не все из нас рождены, чтобы руководить, отец, — сказал Мано с искренней улыбкой. — И некоторые из нас, предпочли бы просто помогать. Рэймон легонько шлепнул его сзади по шее. — Вы двое просто не знали Далтона так, как я. Он не действовал жестко, когда дело касалось его семьи, и Джарвис был доволен тем, что жил в его тени. — Я отправила туда нашего поставщика провизии сегодня утром и сказала Кейн, что возьму на себя поиски, пока она не выполнит свои обязанности, — сказала Реми. Кофе был крепким и немного горьковатым, что означало, что ее мать сократила количество ложек сахара. — Пока никаких новостей о Граселии Луис. Я бы поспорила, что Хуан побежит обратно к своей мамочке. — Я попросил Рудольфо о встрече, сегодня вечером в клубе, — сказал Рэймон. — Я не думаю, что он отдаст Хуана, отец, даже если ты вежливо его попросишь, — сказал Мано. — Мои мозги ещё не размякли с возрастом. — Рэймон рассмеялся и на этот раз шутливо шлепнул Реми по руке, когда она замахнулась на него. — Прошло несколько недель с тех пор, как мы разговаривали с ним, и я думаю, что пришло время напомнить ему об обещаниях, которые он дал Кейн. — У него есть свои люди на улице, и, судя по тому, как они работают, он действительно ищет Хуана и его мать, — сказала Реми и вытащила из своего портмоне лист со списком имен. — Это все, кто отделился от команды Рудольфо, чтобы присоединиться к его сестре. Я не могу представить, что она пообещала им, но его организация может исчезнуть, если он столкнется с какой-либо серьезной угрозой. — В конце концов это должно было произойти, — сказал Рэймон. — Рудольфо был жесток всю свою жизнь, и хотя это помогло ему построить империю, это также причина, по которой Граселия могла настроить Хуана против него. — Почему ты так думаешь? — Спросил Мано. — Потому что, Рудольфо проделал хорошую работу, воспитав Хуана. Только он никогда не заботился о нем так сильно, как его мать. Реми кивнула. — Это проблема для нас, потому что Граселия Луис имеет репутацию умной женщины, которую Рудольфо сдерживал всю свою жизнь. Если ей нужно что-то доказать, она использует Хуана и Энтони для этого. — В казино сейчас довольно безопасно, и клубы хорошо защищены, — сказал Мано. — Как вы думаете, где мы уязвимы? — Наше партнерство с Кейн делает нас еще более защищенными, но нам нужно встретиться с ребятами и сказать им, чтобы они были бдительны. Я не хочу, чтобы кто-то расслабился, потому что думают, что мы неприкосновенны. — Мы с Мано позаботимся об этом, — ответила Реми. — Прежде чем ты уйдешь, есть еще кое-что. — Выражение лица ее отца было таким настороженным, что она поняла, что это должно касаться Даллас. — Кейн и ее приятель проделали отличную работу, похоронив прошлое Даллас, но пока мы изучали систему Боба по обкрадыванию Даллас, то получили нерегулярную, но постоянную оплату, — сказал Мано. — Интересный термин «нерегулярный, но постоянный». — Реми постучала по столу так громко, что у нее заболели костяшки пальцев. — Что это значит? — Он каждый месяц переводил деньги на счет через Каймановы острова, пытаясь скрыть это. — Мано, перестань ходить кругами и выкладывай. — Каждый месяц, он переводил три тысячи долларов на «слепой» счет на Каймановых островах, — сказал Мано и сделал воздушные кавычки. — Это небольшая сумма, учитывая, сколько заработала Даллас, особенно за последние пару лет. — Вы звонили в банк? — Эти банки успешны не просто так. Они даже не признали бы существование учетной записи, что хорошо и плохо. Плохо, потому что без кодов доступа мы никогда этого не узнаем, но хорошо, что они не выдают себя, когда правоохранительные органы спрашивают о нас. — В его записях ничего не было? — Спросила она, уже думая о том, как сообщит об этом Даллас. Это звучало безобидно, но Боб всегда делал что-то в первую очередь для того, чтобы держать Даллас в подчинении и контролировать ее. — Мы с ребятами проверили всё в его файлах. Должно быть, это было достаточно важно, чтобы он запомнил коды перевода. Сначала я подумал, что это была дополнительная подушка безопасности для него самого. Мозг Реми работал так быстро, что у нее начала болеть голова. — Он все равно контролировал все деньги. Если бы их партнерство распалось каким-либо другим способом, Даллас ушла бы ни с чем. — Что бы это ни было, мы разберемся, — сказал Рэймон. — У тебя и так достаточно дел, так что, не беспокойся об этом. Разве Кристен не приехала? — Она перенесла свой рейс на завтра. — У твоей мамы был запланирован ужин, но с этим придется подождать, пока не закончится похороны Джарвиса. — Что-нибудь еще на сегодня? — У меня все, — сказал Мано. — Я собираюсь в казино, чтобы проконтролировать наш план реконструкции. — Прямо сейчас, наш приоритет, это Кейн и Мюриэл, — сказал Рэймон. — Джарвис был другом и хорошим человеком. — Это правда, но наш другой приоритет — это ты, отец. Я восхищаюсь Кейн и Мюриэл за то, что они такие сильные, несмотря на горе, но я не готова увидеть, есть ли у меня такая выдержка. — Реми накрыла его руку своей. — Не думай об этом. Я планирую сидеть в саду твоей матери и наслаждаться ее цветами и моими многочисленными внуками. — Из твоих уст, отец, — сказал Мано. Реми кивнула и встала, желая двигаться, чтобы сжечь энергию, накопившуюся в ее животе. Когда дело касалось Даллас, она всегда волновалась и никогда ничего не забывала. *** Дом начал наполняться цветами, и Кейн ждала звонка из похоронного бюро, чтобы договориться о поминках. В Новом Орлеане, все умершие в семьи Кейси проводили ночь дома, а не в похоронном бюро. Многие люди отказались от этой традиции, но когда умер Далтон, Кейн возобновила этот старый обычай. Он лежал в комнате, где ее мать держала свой рояль, увешанный семейными портретами, а окна были затянуты самым тонким кружевом. С того дня, Джарвис оставался рядом и держал молчание, когда все остальные говорили о том, каково это — потерять кого-то столь ценного. Ее дядя испытывал горе, потому что потерял жену и брата, но он также знал, что никакие слова не смогут унять эту боль. На Мюриэл была идеально выглажена рубашка, как и брюки, но её лицо казалось изможденным. Её сестра все еще была в шоке от того, что накануне увидела безжизненное тело Джарвиса. — Он умер в гневе на меня из-за Шелби, не так ли? — Спросила Мюриэл, но, казалось, не могла поднять голову, чтобы посмотреть в глаза. — Наш дядя любил тебя больше всех, и он заставил меня пообещать всегда защищать тебя. Он спросил об этом, потому что любил тебя, а не потому, что был чем-то разочарован. — Кейн села рядом с Мюриэл и кивнула Лу, когда он указал на дверь. Пока сотрудники похоронного бюро вкатывали гроб, она обняла Мюриэл и держала ее, пока та плакала. По ее указанию они сняли ирландский флаг и открыли гроб. Мюриэл держала его за руку, пока оплакивала потерю. — Почему сейчас? — Спросила Мюриэл. — Они с нами только на короткое время, — напомнила ей Кейн. — Тебе нужно подумать о годах, которыми мы были благословлены, и забыть обо всем, что, по твоему мнению, было неправильным. Если ты этого не сделаешь, мне нечего будет защищать, потому что ты уничтожишь себя. — Ты была ребенком, которого он всегда хотел. — Я была племянницей, с которой ему приходилось мириться. — Она взяла лицо Мюриэл в ладони. — Дорогая, пожалуйста, не делай этого. Не бросай тень на ту гордость, которую он всегда питал к тебе, сомневаясь в этом сейчас. — Он больше ничего не сказал? — Его последние мысли были о тебе, твоем счастье и заверениях в долгой жизни. Он гордился тем, кто ты есть, так же, как и я, и все мы. Мюриэл, казалось, была удовлетворена ответом, поэтому Кейн оставила ее одну, чтобы та могла попрощаться. Она оставила сестру в покое, чтобы поделиться с дядей своими мыслями и молитвами, прежде чем гроб закроют в последний раз. — Как она? — Спросила Эмма, когда Кейн присоединилась к ней на кухне. Свободное черное платье было новым и служило хорошим напоминанием о том, что, каким бы печальным ни был этот день, будущее обещало кое-что еще хорошее. — Плохо, но время для нее — единственное лекарство. Поставщики провизии занимались своими делами под бдительным присмотром Лу и Кэйтлин, поэтому она взяла Эмму за руку и повела ее в заднюю комнату, где Меррик сидела в своем инвалидном кресле и смотрела на улицу. — Время и любовь, возможно, не заставят всю боль исчезнуть, но они лечат множество вещей, не так ли? — Спросила Кейн у Меррик. — Да. — Речь Меррик была медленной и невнятной, но за короткое время значительно улучшилась, благодаря работе с терапевтом. — Мюриэл будет скучать по нему. — Мама, — сказал Хэйден, держа Ханну за руку. — Мистер Винсент и мистер Рэймон здесь. — Вы двое хорошо себя вели с Даллас и Реми? — Спросила Кейн, поднимая Ханну, чтобы она могла поцеловать Эмму. — Да. С Мюриэл все в порядке? — Ей грустно, но то, что мы все рядом, поможет ей почувствовать себя лучше, — сказала Эмма. — Почему бы вам с Ханной не посидеть с Меррик и не посмотреть телевизор, пока мы с мамой позаботимся о вашей тёте? — Я могу помочь, — сказал он. — Я знаю, милый, но я не хочу, чтобы тебе пришлось проходить через это снова. Завтрашние похороны будут достаточно тяжёлыми, — сказала Эмма, укладывая его волосы на место. Когда они подошли к передней части дома, кабинет был полон людей, но двери в гостиную все еще были закрыты. Несколько членов семьи Винсента подошли к Кейн, чтобы высказать почтение, а также несколько людей Рэймона и партнеры Дуэйн и Стив. — Мне чертовски жаль, Кейн, — сказал Винсент. — Джарвис был старой закалки, таких больше не осталось. — Спасибо, и ты прав. Он был последним из поколения отца, в нашей семье. — Она взяла напиток у одного из официантов и посмотрела на двух людей, которые вышли из гостиной, держась за руки. — Это не будет проблемой? — Спросил Винсент, незаметно указывая на Мюриэл и Шелби. — Не время и не место, я знаю, но это меня беспокоит. — Это моя проблема, Винсент, что означает, что она никогда не будет твоей. — Папа, отстань, — сказал Винни Карлотти, обнимая Кейн. — Мы здесь ради тебя и Мюриэл. Кейн слышала каждое слово Винни, но ее основное внимание было приковано к Шелби, которая, казалось, больше интересовалась их списком гостей, чем Мюриэл. — Прошу прощения. Некоторые из скорбящих двинулись туда, где стоял гроб, после того, как остановились и поговорили с Мюриэл, которая выглядела так, словно плыла под водой против течения. — Сестра, сядь и выпей это. — Кейн протянула ей слабый виски с водой. — Дорогая почему бы тебе не приготовить ей тарелку? — Она встретилась взглядом с Эммой и указала на Мюриэл. Шелби, очевидно, поняла, что это была не просьба, и не возражала, когда Кейн подошла к ней. — Если ты думаешь, что сможешь запугать меня и вычеркнуть из ее жизни, ты ошибаешься, — сказала Шелби. — Моя сестра любит тебя, так что ты ошибаешься. Это не для того, чтобы отпугнуть. — Тогда в чем дело? — Спросила Шелби и взяла тарелку, которую протянула ей Кейн. — Это возможность сказать мне, что твои мотивы по отношению к Мюриэл искренни. Завтра, будет тяжёлый для нее день, так как она была любимицей Джарвиса. Его не будет здесь, чтобы собрать осколки, если ты разобьешь то, что по сути является её сердцем. — Смирись с этим. Ты никогда не будешь доверять мне, так зачем вообще тратить время на этот разговор? — Я все время рассказываю истории об отце, но моя мама была такой же мудрой, поэтому я дам тебе совет, который она давала всем, кто хотел сблизиться с моей семьей. — Морковный пирог, к которому официанты еще не притронулись, был из ресторана Винсента, и по мнению Кейн, был лучшим в городе, поэтому она отрезала кусочек для Мюриэл. — Если ты не принадлежишь этому миру и летишь слишком близко к солнцу, ты обгоришь, но если ты отойдешь от него слишком далеко, ты умрешь от холода. — Что именно это значит? — Спросила Шелби и большим пальцем подцепила кусочек глазури. — Если ты погубишь её, Шелби, я сожгу тебя так сильно, что тебе повезет найти работу, максимум наемного полицейского, но если ты действительно любишь Мюриэл, не уходи так далеко, чтобы вы обе страдали. — Когда она увидела Хэйдена в дверях, она махнула ему рукой. — Это звучит как угроза, — сказала Шелби и указала на Хэйдена. — И со свидетелем. — Моя жизнь не такая уж зловещая, Шелби, но это то, как ты и твои приятели определяете ее. — Она обняла сына за плечи и притянула ближе. — Я сказала тебе это, потому что я люблю свою семью больше всего на свете, и мне не нравится, когда кто-то стремится причинить им боль. Мы с тобой знаем, что ты можешь любить ее, но ты всегда будешь продолжать выполняй свою работу, как бы это ни повлияло на Мюриэл. Если это так, то я буду тем, кто поможет ей справиться с ранами на сердце. — Ты настолько уверена в себе? — Иногда мне приходится продумывать свои следующие шаги заранее, но в подобных ситуациях это невозможно. Некоторые раны заживают, но они оставляют такие глубокие шрамы, что их никогда не забывают. Если ты создашь их и оставишь, тебе придется жить с последствиями. Хэйден кивнул в знак явного согласия, и Кейн повела его обратно в комнату, где сидели Меррик и Ханна. Ханна выбрала место рядом с Меррик, чтобы держать ее за руку, пока они смотрели фильм. Предложенное утешение заставило Кейн улыбнуться, потому что, хотя Ханна и была её маленькой копией, её доброе сердце досталось от Эммы. — Как ты думаешь, почему Мюриэл слепа ко всему тому, что ты сказала, мама? — Потому что твое сердце говорит на другом языке, чем твоя голова. — Она поцеловала его в макушку. — Тебе и мне это кажется довольно банальным, но однажды ты поймешь, о чем речь. — Я надеюсь, что найду кого-то похожего на маму. — Я тоже на это надеюсь, но давай не слишком быстро, иначе твоя мама обвинит меня, если она потеряет своего маленького мальчика. — Кейн. — Эмма подошла к ней сзади и обняла за талию. — Мистер Гектор Делароза просил меня передать, что он здесь, чтобы засвидетельствовать свое почтение. — Почему-то я в этом сомневаюсь, — сказала Кейн, думая о боссе колумбийской наркоты. Он был полезен в их единственном телефонном разговоре, когда дал необходимую информацию о Хуане и его покойном отце. Приезд на похороны человека, которого он не знал, означал, что он хотел чего-то, чего она, скорее всего, не была готова дать. — Спасибо. — Помни, что сказала твоя мама, — сказала Эмма сыну. — Ты можешь начать встречаться, когда тебе будет около тридцати. — Она поцеловала его в щеку и одними губами сказала Кейн «подожди», пока Хэйден обнимал ее. — Прежде чем ты спросишь, я не знаю, чего он хочет, и я удивлена, что он здесь, — прошептала ей Кейн в холле. — Помни о нашем уговоре — больше никаких секретов. — Кейн, ты же понимаешь, кто тебя там ждет, — сказала Реми, тихо присоединяясь к их разговору. — Не говоря уже о том, кто делает мысленные заметки в твоем списке гостей. — Для протокола, — сказала Кейн сначала Эмме, — я не знаю, что Гектор Делароза здесь делает. — Затем она повернулась и посмотрела на Реми. — А Мюриэл слишком взрослая, чтобы я могла перекинуть ее через колено. — Ее терпение лопнуло, и женщина не смогла сдержать сарказм, пропитавший ее слова. — Я на твоей стороне, хорошо? — Сказала Реми и подняла руки. — Я ценю это. Мне просто нужно время, чтобы уделить Джарвису должное внимание и уважение. После этого я возьмусь за все остальное дерьмо, которое всплывет. — Она застегнула пиджак и ушла, чтобы поприветствовать Гектора. То, как Шелби посмотрела на нее, когда Гектор взял ее другую руку, заставило Кейн почувствовать себя так, словно кто-то завел секундомер, который отсчитывал, сколько времени ей осталось до того, как ее очаровательная жизнь перестанет существовать. *** Вода Тихого океана показалась Энтони очень красивой, когда он наслаждался видом с террасы. Они пришвартовались несколько дней назад и отправились в долгую поездку, вдоль побережья к дому на утесе. — Вам нравится дождь, агент Кертис? Из-за того, у кого он был гостем, мужчина не пытался выяснить, где был Хуан, но он не видел его с момента их прибытия и был совершенно уверен, что его не было в доме. Граселия, однако, не позволяла Энтони проводить слишком много времени в одиночестве. — Погода — не мой конек, так что на самом деле, это не имеет значения, — сказал он, наблюдая за ней, когда та прислонилась к перилам, ее волосы развевались по плечам. — Ты можешь называть меня Энтони, если хочешь. Учитывая все, что произошло, я совершенно уверен, что я больше не агент, даже если бы работал под прикрытием. — Охота на человека, организованная вашим боссом, кажется достаточно рьяной, чтобы убедить меня. — Она повернулась и положила руки на шею, чтобы убрать волосы с лица. — Но это может быть притворство, поэтому я здесь, чтобы дать вам выбор. — Если это вопрос с несколькими вариантами ответов, и вариант «Б» — это то, что кто-то выбрасывает меня за борт, я выберу вариант «А». Граселия рассмеялась, и ее красота почти заставила его забыть о неприятностях, в которые он попал. — Если это правда, что ты покончил с такой жизнью, я бы хотела, чтобы ты присоединился к нам. — Ее английский был точным и звучал культурно. — Если нет, то вы можете уходить. Я даже организую трансфер в аэропорт. — Вы новичок в переговорах? — Спросил он, когда женщина присоединилась к нему под большим навесом, когда крупные капли дождя начали падать на землю. — Если у тебя в прямой кишке нет какого-то самонаводящегося устройства, я сомневаюсь, что кто-нибудь знает, что ты здесь, так что мне будет легко солгать, если кто-нибудь придет тебя искать, — сказала она. Лицо было красивым, но впервые он увидел полную холодность в ее глазах и выражении лица. Этой женщине не нужно было бы никому звонить, чтобы бросить его на верную смерть. Она сделает это сама, а потом будет наслаждаться обедом, без всяких угрызений совести. — Тебе не нужно беспокоиться. Никто понятия не имеет, где я нахожусь. Вам с Хуаном было бы легко убить меня, и я сомневаюсь, что кто-нибудь об этом узнал. — Это заняло некоторое время, но я думаю, что вы, наконец, поняли свое положение. — Она улыбнулась ему и села ближе. — Ты там, где ты нужен, даже если это не то, что ты планировал. Присоединиться к моему сыну не входило в твои планы, не так ли? Ее гипнотический взгляд напомнил ему взгляд королевской кобры, и он почувствовал соблазн говорить правду. Но его воля к выживанию была сильнее. — Мой союз с Хуаном произошел потому, что у нас был общий враг, но ты это уже знаешь. Я думал, что после того, как мы уничтожим Кейси, мое партнерство с Хуаном закончится, и я вернусь к тому, чем занимаюсь. Сейчас это невозможно. — Если бы вы работали под прикрытием, я уверена, что ваш босс готова была простить практически все. — Она тихо заговорила и положила руку ему на ногу. Мужчина рассмеялся, глядя на ее руку. Трудно было вспомнить, когда в последний раз кто-то прикасался к нему, кроме матери, обнимавшей его, во время последнего визита. — Моя работа не поощряет похищать людей и стрелять кому-то в голову средь бела дня, на глазах у федеральных агентов. — Расскажи мне об этой женщине, которую ты похитил. — Граселия встала и налила ему выпить. Это был первый раз с момента их приезда, когда она потрудилась прислуживать ему, как прислуживала Хуану. — Я уверен, ты много знаешь о великой одержимости своего сына. — Когда он поднес стакан к носу, то почувствовал легкий аромат цитрусовых, смешанный с большим количеством ликера, и по какой-то причине этот запах вызвал у него желание принять дозу кокаина. — Я не уверен, в чем её привлекательность, учитывая, насколько она предана Кейси. — Мой сын редко рассказывает мне о том, что он считает неудачами, так что вы ошибаетесь. Эта женщина, Эмма, для меня загадка. Он выпил так много напитка, что боль пронзила его голову, заставив прижать пальцы к вискам. — Черт, — сказал он и вздрогнул, когда Граселия погладила его по лицу. — Если вы с Хуаном так близки, почему он не поделился этим с тобой? Я рассказала Хуану о его отце столько, сколько могла, когда растила его. Я описала, каким человеком был Армандо и что он сделал с моим сердцем за то короткое время, что я его знала. Эти истории дали Хуану представление о себе и о том, каким человеком он, в свою очередь, хотел быть. Для Хуана было бы лучше, если бы мы оба направляли его, но для моих целей было достаточно того, что я ему дала. — Для твоих целей? Что это значит? — Мой брат украл у меня кое-что ценное, так что пришло время вернуть должок. — Она не сводила с него глаз, когда мужчина наклонился и прошептал ей на ухо. — Ты говоришь решительно. — Недооценивать мою решимость — ошибка, которую, я надеюсь, ты не совершишь, Энтони. Помни, что я сказала. — Она снова обхватила его щеку, и к его изумлению, у него встал. — Такие серьезные ошибки дорого тебе обойдутся. — Женщина посмотрела вниз, когда Энтони заерзал, но не отодвинулась от него. — Будьте готовы к переезду. — Куда? — Его пульс застучал в паху, когда рука Граселии двинулась вниз по его шее к груди. — Ты выглядишь как мужчина, которому нужно начать все сначала, а я та женщина, которая может тебе это дать. *** — Мистер Делароза, извините, что заставила вас ждать, — сказала Кейн, заставив его отвернуться от созерцания окна. Гектор Делароза был красив и безупречно одет, и он тут же взял ее руку в свои ладони. Его густые усы каким-то образом делали его улыбку шире, и Кейн задалась вопросом, зачем он пришел сюда? — Пожалуйста, примите мои соболезнования, в связи с потерей вашего дяди. — Спасибо, но могу ли я сделать для вас что-нибудь еще? — Она знала, что вопрос прозвучал прямолинейно, но она была не в дипломатическом настроении. — Я вижу, что истории о тебе правдивы, — сказал Гектор и рассмеялся. — Я хотел бы приехать только из-за твоего дяди, но я надеялся встретиться с тобой. У нас есть общая проблема. Проблему, которую лучше решать в кругу друзей. — Я уверена, что это правда, но не сегодня. Мой дядя заслуживает того, чтобы его похоронили с почестями. Как только все это закончится, я буду рада встретиться с вами. Я в долгу перед тобой за недавнюю помощь. — Рассказ истории не требует оплаты. — Он положил руки на подлокотники кресла и поднялся на ноги. — По крайней мере, так мне всегда говорила моя мать. Я буду встречаться с Винни и его отцом, и я не уйду, пока мы не поговорим. — Спасибо, и если тебе что-нибудь понадобится, позвони. Он ушел, а Кейн осталась сидеть в кресле, которое использовал ее отец, когда посещал дом своего брата. Они редко обсуждали здесь дела, только рассказывали истории из своего детства, пока она, Билли и Мюриэл не выучили их наизусть. Она вспомнила последний семейный ужин, который они провели у Джарвиса, прежде чем её семья покинула их, один за другим. В ту ночь у них не было никаких предчувствий о будущем, и никаких печальных моментов, намекающих на боль, которую им всем предстоит пережить. Это было счастливое время, которое так ясно запечатлелось в ее сердце, что ей захотелось воссоздать этот опыт для своих собственных детей. Это было важно, потому что, в конце концов, воспоминания были тем сокровищем, которое она унаследовала. — Я не думаю, что он будет возражать, если ты сядешь за стол, — сказала Мюриэл. Она присоединилась к ней и заняла место Гектора. Кейн взяла Мюриэл за руку. — Теперь мы остались вдвоем, и я всегда буду рядом с тобой. Никогда не забывай этого. — Как нам пережить это? — Вспоминая хорошие времена. — Кейн замолчала, когда Мюриэл заплакала. — Ты найдешь свой путь, сестра, потому что он с детства воспитывал тебя так, чтобы ты была верна себе. — Что это значит? — Спросила Мюриэл, прижимая к глазам салфетку. — Что ты сильная по-своему. Боль всегда будет с нами, но ты сможешь стоять на ногах, даже если сейчас, это трудно себе представить. — Мюриэл, — сказала Шелби из коридора. — Пришёл епископ, чтобы помолиться за вашего дядю. Они встали и обнялись, пока эмоции Мюриэл не пришли в себя. В гостиной, епископ Эндрю Гудман прочитал молитву, прежде чем похоронное бюро убрало гроб в одну из комнат. Вскоре за ним последовали скорбящие, и когда Шелби начала утешать Мюриэл, Кейн отправилась на поиски своей семьи. В гостиной, Эмма сидела откинув голову назад и закрыв глаза, держа голову Ханны у себя на коленях, а Хэйден прижимался к ней с другой стороны. Молитвы отца Энди оказались слишком долгими для их маленькой дочери, поэтому Эмма забрала ее. — Как ты можешь смотреть на них, и продолжать делать свои грязные дела? — Тихо спросила Шелби. Кейн оглянулась и увидела, что Мюриэл с ней нет. — Ты помнишь ту ночь, когда мы встретились? Шелби кивнула в ответ на невинно звучащий вопрос, но Кейн могла сказать, что тема разговора ее несколько напугала. — Тогда ты должна знать лучше, чем кто-либо другой, что, несмотря на постоянное наблюдение, ты все еще понятия не имеешь, кто я. — Эмма открыла глаза, когда Кейн подняла Ханну на руки. — И не воспринимай это как вызов, а лучше, поверни всю эту любопытную натуру в сторону Мюриэл. — Даёшь советы? — Спросила Шелби. Эмма заговорила прежде, чем Кейн успела ответить. — Это лучше, чем сказать вам, где находится выход, агент Филлипс. — Эмма приняла руку Хэйдена, чтобы встать, и продолжила. — Я знаю, это звучит грубо, но я устала, и мое терпение и вежливость иссякли минут десять назад. — Еще пара месяцев беременности, и я буду бояться ее больше, чем пожизненное заключение, — сказала Кейн и рассмеялась. — Спокойной ночи, Шелби, и, пожалуйста, помни о нашем предыдущем разговоре. — Не волнуйся, Кейн. Я держу в уме каждый наш разговор, даже делаю заметки, — сказала Шелби, и Кейн поняла, что это был самый саркастичный тон, на который она была способна. *** Движение по шоссе Эйрлайнд, ведущему из Нового Орлеана, в данный момент было слабым, но Джонни Мурс мог сказать, что это была главная магистраль, потому что на ней было так много полос. Теперь, вместо пассажиров из пригородов, пытающихся добраться до центра, люди либо спешили куда-то добраться, либо ехали медленно, разговаривая с женщинами и мужчинами, и прогуливающимися перед дешевыми мотелями. После того, как он отправился в центр города и запротестовал против цены на номера, один из сотрудников «Хилтона» предложил этот район. — Маленький засранец был прав. Эти места — настоящие свалки. Выцветшая красная краска, казалась почти розовой в свете его фар, но он успел только мельком увидеть, прежде чем молодая женщина постучала в его окно и сделала ему знак опустить его. — Хочешь хорошо провести время? Воспоминание о юной Кэти Линн всплыло в его голове, потому что проститутка выглядела такой невинной в своей мини-юбке и обтягивающем топе. Его дочь никогда не одевалась для него как шлюха, когда он приходил к ней в комнату ночью. Однако, это никогда не останавливало его, и эта маленькая сучка тоже не остановится. — Сколько? — Спросил он, положив руку на промежность. — Что именно вас интересует? — Она немного отошла от двери грузовика, как будто для того, чтобы дать ему лучший обзор всего её тела. — Я заинтересован только в том, чтобы ты не была полицейским, — сказал он, распахивая дверь и выпрыгивая из машины. — Я иду и снимаю комнату, и если ты все еще здесь, то я буду считать, что тебе интересно мое предложение. Он схватил ключ со стойки и выругался, когда пластиковое кольцо с номером комнаты, отвалилось. Что его не удивило, так это маленькая сучка, прислонившаяся к его грузовику и ждущая его. Он открыл дверь со стороны водителя и ухмыльнулся, когда она запрыгнула внутрь без каких-либо других подсказок. Она будет хорошим развлечением до утра, когда он начнет поиски Кэти Линн. *** — Ты держишься? — Росс Верде, отец Эммы, спросил Кейн, когда они вернулись домой. — Я переживу это, но я буду скучать по нему, — сказала Кейн и налила им обоим немного бренди. — Я надеюсь, он знает, каким особенным он был для меня. — Ты хорошо умеешь выражать свои чувства, так что, не беспокойся об этом. — Спасибо, Росс, и спасибо тебе, что не вернулся на ферму. — В гостиной было тихо, но снаружи она заметила усиленную охрану, которую установил Лу. — Ты опора для своей дочери, и мне не нужно, чтобы она сейчас переживала. — Она выглядела расстроенной сегодня вечером, — сказал Росс, не отрывая глаз от своего стакана. Это была привычка, которую она наблюдала всякий раз, когда он начинал тему, которая могла расстроить. — Твоя маленькая девочка обычно расстраивается только из-за одной вещи — моих проблем. Ее признание заставило его потерять интерес к янтарной жидкости. — Когда Эмма вернулась сюда, мы договорились о двух вещах. — Каких? — Что она никому не скажет, что надрала мне задницу, за то, что я была упрямым ублюдком. — Они оба рассмеялись. — И что я не буду держать ее в неведении о том, что касается моих дел. Кивок Росса казался скорее привычкой, чем согласием. — Что насчет сегодняшнего вечера? Если ты, конечно, хочешь поговорить об этом. — Внезапное появление Гектора удивило ее. — Стакан Кейн был пуст, но еще немного, и сон опять ускользнет от нее. — Он тоже удивил меня, и мне это не нравится. — Прости, я думала, ты скрываешь это от меня, — сказала Эмма, входя в в гостиную. Она переоделась в махровый халат, который Кейн купила ей в качестве подарка. — Кто этот парень? — Спросил Росс. — Из той небольшой информации, которую я нашла о Гекторе, он третий в топе колумбийского наркокартеля. А с его стилем и амбициями, ему вероятно, не составит особого труда убедить тебя в том, что ему нужно повышение. — Эмма присела на подлокотник кресла Кейн и улыбнулась, почувствовав нежную ласку на своей щеке. — Он из тех парней, которые привлекают много внимания со стороны тех людей, которых я изо всех сил стараюсь избегать. — Все крупные рыбы привлекают федералов, — сказал Росс и рассмеялся. — По сравнению с Гектором, я мелкая рыбешка в канаве. — Не для меня, детка, — сказала Эмма и поцеловала ее. — Девушка Мюриэл чуть не лишилась глаз, когда он вошел. — Шелби — не наша проблема, потому что, как бы она ни старалась, никогда не найдет наркотики в моем бизнесе. — Кейн откинулась назад, когда Эмма начала массажировать её голову. — Именно такие идиоты, как Хуан, беспокоят меня. — Я здесь ради вас, скажите если понадобится моя помощь, — сказал Росс. Он поцеловал Эмму на ночь и положил руку на плечо Кейн, прежде чем уйти в свою комнату. — Ты ему действительно нравишься, — сказала Эмма. — Мне грустно, что он так много упустил, когда родился Хэйден. — Росс, похоже, не из тех, кто зацикливается на прошлом, поэтому он строит хорошие отношения с нашим мальчиком. — Искушение положить руку на живот Эммы было тем, от чего она никогда не отказывалась. — А ты как думаешь, девочка моя? — Кейн начала разговаривать с её животом. — Уильям, будет звучать не слишком хорошо, если это будет девочка. И я знаю точно, что это мальчик. — Ты была у врача? — Когда дело доходит до вынашивания ребенка, я знаю разницу. Это мальчик. Комментарий Эммы подлил масла в огонь Кейн и ее либидо. Средство для их зачатия могло исходить от брата Кейн, Билли, но в глубине души Кейн чувствовала, что дети принадлежат только ей. — Миссис Кейси, ты умеешь излагать вещи так, что мне хочется доказать тебе свою правоту, — сказала она и сунула руку под халат Эммы. — Ты, должно быть, устала. — Эмма провела пальцами по щекам Кейн и вокруг ее губ. — Ты знаешь, чего я хочу? — Материал ночной рубашки Эммы, облегчил Кейн движение руки вниз. — Я уловила твою идею, — сказала Эмма и тихо рассмеялась. — День, когда я стану настолько предсказуемой, девочка моя — это день, когда я поселюсь в доме престарелых. — Она не торопилась, поглаживая ноги Эммы поднимаясь до ее бедер. Красивые розовые трусики, которые она помогла Эмме надеть после их душа, исчезли, так что было легко почувствовать, насколько мокрой она была. — После того, как мы устроим вечеринку нашему сыну, я хочу устроить нашу собственную. — По какому поводу? — Тембр голоса Эммы не изменился, но она раздвинула ноги шире. — Свадьба или, по крайней мере, церемония, чтобы я могла сказать всем, как сильно я люблю тебя, — сказала она, раскрывая Эмму и увлажняя пальцы достаточно, чтобы они легко скользили по твердому клитору. — Детка, — Эмма наклонилась к ней, — нам нужно подняться наверх. — Пока нет. — Она обвела вход в лоне Эммы, но не стала толкаться внутрь. Когда она рассмеялась над тем, как бедра Эммы пытались поднять ее руку, Кейн быстро ущипнула себя за сосок. — Я думала, тебя не интересуют церемонии, — сказала Эмма, возвращаясь к теме. — Это касается не только меня. Но не думай, что я делаю что-то, от чего мне было бы некомфортно. Я планирую наслаждаться этим так же, как и ты. — Нам не обязательно планировать это прямо сейчас, не так ли? — Голос Эммы был близок к отчаянию. — Я хочу тебя так сильно, что почти чувствую твой вкус. И это то, чего Кейн тоже хотела — прижаться ртом к Эмме, пока она не высосет из нее все желание. Тем не менее, годы близкого знакомства с Эммой заставили понять, что ее освобождение не будет ждать так долго, поэтому Кейн медленно просунула пальцы внутрь, позволяя своей жене задавать темп. Эмма, запустила руку в волосы Кейн и наклонила ее голову к своим губам. Это было быстро, и Кейн проглотила каждый стон Эммы, когда та билась в оргазме. — Если бы сюда вошел мой отец, я бы умерла от смущения, ты же знаешь, верно? — Спросила Эмма, лениво проводя кончиком языка по губам Кейн. — Он закрыл двери и приглушил свет, когда уходил, — сказала Кейн, ее пальцы все еще были внутри Эммы. — Я готова поспорить, что он их запер. Он, должно быть, осознает тот факт, что я становлюсь зверем, когда дело касается тебя. — Это мне насколько повезло? — Эмма рассмеялась и поцеловала ее. — Да ладно тебе. Следующая часть нашего вечера требует меньше одежды и постели. — Когда Кейн встала, Эмма обхватила ее руками за шею, и с небольшой помощью, ногами за талию. Это было спасением Кейн, потому что, хотя проблемы и печаль всегда оставались в ожидании, с Эммой она могла похоронить их хотя бы на ночь. Это было правдой, даже если все, что они делали, это обнимали друг друга. *** — Как ты думаешь, чего хочет Гектор? — Спросила Эмма несколько часов спустя. — Кредитное плечо — это мое лучшее предположение. Я не слежу за торговлей наркотиками так внимательно, как следовало бы, но я понимаю, что в Мексике происходит захват власти. — Кожа Эммы была горячей, что заставило Кейн захотеть прекратить разговор, но Эмма не дала ей этого сделать. — Нью-Йорк, Майами и Лос-Анджелес — гораздо более крупные рынки, но ему нужно проникнуть сюда, если он хочет перехитрить любого конкурента. Когда Эмма легла на нее сверху, было трудно игнорировать, насколько твердыми были ее соски, когда они вдавливались в ее грудь. — Почему ты так думаешь? — Спросила Эмма, ее колено поместилось между ног Кейн. — Это действительно то, о чем ты хочешь поговорить сейчас? — Кейн осторожно перевернула их, чтобы Эмма оказалась под ней, она старалась, насколько это было возможно, удерживать свой вес. Кейн хотела обхватить губами твердый розовый бугорок и не отпускать его, пока Эмма не кончит. — У меня есть сказка на ночь получше, чем эта. Прежде чем Эмма смогла ей отказать, она просунула руку между ними и сжала клитор Эммы между пальцами, затем втянула сосок в рот. Позже во время беременности она не осмелилась бы подвергать грудь Эммы такому обращению, но сейчас, она не могла отказаться от такого удовольствия. Эмма была мокрой и издала пронзительный стон, когда потянула Кейн за волосы, чтобы удержать ее на месте. Ее глаза были закрыты, и когда Кейн взглянула на нее, она была близка к тому, чтобы открыть рот и отпустить. В ее глазах они были женаты, и их отношения были намного больше, чем секс, но с ее раскрасневшейся кожей и вот так запрокинутой головой, Эмма принадлежала ей. Эта часть принадлежала только Кейн, и она наслаждалась этим фактом, когда скользнула пальцами внутрь её желания. — Быстрее, детка, — сказала Эмма, когда подушечка большого пальца касалась ее клитора каждый раз, когда ее бедра поднимались на кровати. — Быстрее, — повторила она. Это был подарок — наблюдать, как Эмма теряется в страсти, которую она сама инициировала несколько часов назад, и Кейн хотела, чтобы это продолжалось всегда. Но оргазм Эммы начался в тот момент, когда Кейн почувствовала, как стенки ее влагалища сжимаются вокруг ее пальцев, и закончился слишком быстро. — О Боже, это было так хорошо, — сказала Эмма, когда смогла немного замедлить дыхание. — Я говорила тебе, как ты прекрасна? — Мой романтический дьявол, — сказала Эмма и провела пальцами по щеке Кейн к ее шее. — Ты можешь никогда не говорить мне снова, но я все равно узнаю по тому, как ты смотришь на меня. — Пальцы Кейн все еще были глубоко внутри, но Эмма проигнорировала чудесное ощущение, когда увидела завитки печали в глазах Кейн. — Ты в порядке? — Дядя Джарвис застал меня врасплох, и я все еще пытаюсь приспособиться. — Дорогая, даже если бы ты знала, насколько он болен, ты бы сделала что-нибудь по-другому? Словно отдавая должное своему вопросу, Кейн на мгновение закрыла глаза, затем покачала головой. — Не слишком много, но я хотела бы сказать то же самое Мюриэл. — Мюриэль ждет суровый урок о честолюбии, и даже ты не сможешь спасти ее от этого. — Она слегка ахнула, когда Кейн отстранился, но затем снова прижалась к ней. — Шелби кажется достаточно приятной, но что-то не так в их отношениях. — Мюриэль выросла, имея лишь небольшое представление о бизнесе. Что бы ни случилось с Шелби, с ней все будет в порядке, и она никогда не предаст меня. — Когда Кейн провела пальцами по спине Эммы, ее дыхание участилось, как будто сон был не за горами. — С ней все будет в порядке, потому что мы будем рядом с ней, несмотря ни на что. Каждый живет по-своему, когда знает, что всегда будет подстраховка. — Я понимаю это, детка, — сказала Эмма, но оставила остальную часть того, что она думала, при себе. Если Мюриэл каким-то образом помогла Шелби попытаться убрать Кейн, Эмма не была уверена, как быстро рассеется туман ярости, чтобы Кейн вспомнила, обещание данное Джарвису. Эмма прижалась щекой к груди Кейн, наслаждаясь ее ровным, медленным сердцебиением. Сохранение целостности Кейн и ее семьи, было единственным, ради чего Эмма была способна убить, и эта мысль удивила ее не больше, чем ее принятие того, кем была её жена. Кейн была для нее всем, и если на нее надавить, она докажет это любому, кто встанет между ними.