Второй шанс: жизнь, любовь или смерть

      Холодный зимний ветер развевал прямые тяжёлые волосы, но я не шелохнулась, как будто приросла корнями к промерзшей земле. Даже не чувствовала пробирающий до костей холод под слоями теплой одежды.       Всё моё внимание занимала каменная плита, на которой было выгравировано имя, отзывающиеся сильной болью из глубины моего сердце. Всего лишь несколько слов, а столько печали и грусти.       Изабелла Мэри де Тальмон ла Сайрес       Родилась 1706 — умерла 1735       Она покинула меня в двадцать девять лет. Если бы не тот пожар, забравший её жизнь, ей могло бы исполниться тридцать пять, и мы с Клодом выросли бы в любви родной матери. Но это только мечты. Её больше с нами нет и не будет.       Почему же, мир так жесток и не справедлив? Почему он к кому-то мил и добр, а кому-то кидает суровые испытания? К сожалению, найти ответ на этот вопрос я так и не смогла.       Сделав маленький шажок вперед, я присела и рукой стряхнула рыхлый снег с каменной плиты, положив любимые цветы моей мамы, пионы. Рядом уже лежал похожий букет, только со светло-розовыми пионами.       Кто принес их? Отец? Не знала, что он до сих пор скорбит по ней и посещает могилу. Правда, последний раз я была тут на своё прошлое совершеннолетие, и только из-за дани традициям. Каждый ребенок при достижении им совершеннолетия обязан поблагодарить родителей за подаренную ими жизнь, даже если они мертвы. В тот год я пришла сюда так же как и сегодня, в сопровождении Элен и сэра Люка. Отец наотрез отказался, а брат был весь в делах — забыл. Тогда я долго тут не прибыла: постояла пару минут в полной тишине, а потом ушла, ни разу не развернувшись. Вновь возникло чувство стыда, не знакомое мне в прошлом.       Этой традиции уже очень много веков. Её привезли наши предки с затонувших земель, которые заселили этот дикий материк. В этот день мы клянемся родителем, и этим перешагиваем порог детства. Дань уважения прошлой жизни и переход в новую, в которой мы официально становимся совершеннолетними по закону страны и можем выходить замуж. Вот только пожеланием юношей интересуются, готовы ли они создать новую семью, то девушек нет. В некоторых семьях не спрашивают мнение будущей невесты — выдают насильно. К сожалению, закон остается на стороне опекунов.       Я очень сильно ждала свой семнадцатый день рождения: только и мечтала о том дне, когда буду танцевать со своим принцем на ежегодном балу. Верила, что нас соединила сама богиня Искара, только ещё больше убеждая себя в детском заблуждении.       — Здравствуй, мама, — прошептала, чтобы никто не услышал мою исповедь. — Прости, что так давно не навещала тебя. Не было возможности… Мне многое хочется рассказать тебе, — опустив голову, я виновато начала теребить платье. Это вошло у меня в привычку в последнее время, так же как и стараться не плакать. — Не знаю, поверишь ты мне или нет, но… богиня Фэт… дала мне второй шанс. Это удивительно, не так ли? В той, моей первой жизни, я умерла от меча человека, которого любила всем сердцем. Тогда же, я потеряла так много дорогих людей, которые любили, защищали и боролись за меня. Но ни у одного из них ничего не получилось. Всех ждал только один конец. Смерть. Но, умерев там, я проснулась тут, задолго до всего. Теперь я боюсь сделать не верный шаг, который может меня привести к такому же концу. Мне страшно… Врагов так много, они по всюду, а я одна. Как мне справиться с этим? Пожалуйста, дай мне силы, справиться со всем…       Закрыв глаза, я подняла голову вверх. Находясь здесь, мне стало легко дышать и уходить совсем не хотелось. Казалось, будто кто-то обнимает меня и придает силы. Возможно ли такое?       — Госпожа? — тихий голос раздался позади, чтобы не испугать меня. Это была Элен. — Нам пора возвращаться, уже много времени прошло.       Много? Сколько же? Мне казалось, что я тут всего лишь пару минут.       Открыв глаза, я еще раз провела рукой по выгравированному имени матери, словно гладила её по руке и обещала вновь вернуться.       — Я люблю тебя.       Встав на ноги, стряхнула с юбки снег и, медленно развернувшись, начала спускаться с холма, на котором находилось надгробие под огромными ветвями дуба. Мне всегда казалось странным, что маму похоронили не в семейном склепе. Будто она не часть герцогской семьи, а посторонний человек. Но сейчас, смотря на это прекрасное место, понимаю, что нечего маме томиться в бездушных каменных стенах. Здесь в ласковых объятиях природу её могила смотрится куда уместнее.       Уже стоя у подножья и подходя к Элен, которая спустилась ещё раньше, мне вдруг вспомнилось момент из прошлого. Не того, наполнено болью — нет, совсем другого. Резко останавливаюсь, разворачиваюсь и смотрю в сторону раскидистого дуба.       «Принцесса моя, не плачь. Ты не одна. Я всегда буду рядом с тобой от заката до рассвета».       Всплыли слова мамы. Это точно её голос. Я уверена в этом. Нежный и успокаивающий голос. Хоть до сих пор и не могу вспомнить то, как она выглядела, но голос звучал таким родным. Он намертво застрял в моей голове, так как много раз слышала его в прошлом.       Воспоминание было таким приятном, что я расплылась в улыбке. На душе потеплело и стало легче, как будто кто-то решил разделить мою боль. Теперь мне стало лучше и я готова идти дальше. Смогу перейти через все преграды.

***

      — Как прошла твоя поездка?       Поставила чашку на блюдце, из которой так не сделала ни одного глотка. Подняв глаза на матушку, я ожидала увидеть что угодно, только не искреннюю грусть. Будто она, как и я, скорбит.       — Благодарю, хорошо.       Женщина, сидевшая передо мной, не походила на себя обычную: совсем не улыбалась. Она вроде смотрела на меня, но в то же время куда-то сквозь.       — Я поручила дворецкому хорошо ухаживать за её могилой, — она говорила грустно, еле слышно. — Мне жаль, что я ничего другого не могу сделать для неё.       Она велела следить за могилой мамы? Зачем ей это? Я думала, что вторые жены не хотят даже слышать про своих предшественниц, но матушка меня удивила.       — Вы знали мою маму? — может они просто были знакомы когда-то, поэтому ма для неё не чужой человек?       — Да, — матушка печально улыбнулась. — Я впервые встретила твою маму, когда была примерно такого же возраста, как и ты. В тот год она прибыла в Империю вместе с княжеской делегацией. О темноволосых и черноглазых иностранках говорил практически весь высший свет: на балах, чаепитиях и собраниях. Даже я, тогда ещё будучи ребенком в глубинке, слышала о них. Будущую императрицу и ее фрейлин обсуждал каждый светский человек. Я смогла посмотреть на них на коронации новой императрицы… — затаив дыхание, я не сводила глаз с женщины, которая продолжала на меня рассеянно смотреть. — Мне нравилась леди Изабелла. Она была приветливой и добросердечной, много улыбалась, смеялась и шутила. Возможно, если бы я не была так молода в то время, мы могли бы подружиться с ней. Тогда мне этого очень хотелось.       Никогда не думала, что она знала мою родную маму. Оказывается, я очень мало знаю матушку. Хотя, что мне вообще о ней известно? Она была старшей из четырех дочерей барона Мюррей. До брака с моим отцом ее звали Валентина Жозефина ле Дюбуа. Матушка вышла замуж в двадцать три года, когда её уже списали со счетов и отправили в ряды «старых дев», умывая руки. Все считали, что до конца своих дней останется одинокой, но всё изменилось, когда они повстречались с моим отцом.       Раньше я не хотела этого замечать и тем более признавать, но отец сделал верное решение. Если так сложилось, что мамы больше с нами нет, то он не должен оставаться навсегда одинок. Валентина и, правда, хорошо ему подходит. И как бы, мне не было обидно за маму, я искренне рада за них. Хотя бы в этот раз.       — Рия…       Услышав своё имя, я поняла, что опять ушла в себя. Извинившись, я выпрямилась и внимательно посмотрела на матушку.       — Я хотела тебе кое-что сказать, — Валентина протянула руку и легонько накрыла пальцы рук, лежавшие на скатерти стола. — Три года назад я и мечтать не могла, что смогу с тобой вот так разговаривать. Спасибо, что поменяла своё отношение ко мне. Поэтому я хочу тебе сказать… Рия, я никогда не буду претендовать на место твоей родной матери. Она всегда будет той, кто подарила тебе жизнь и любила всей душой. Я же, хочу быть твоим другом, которому ты можешь доверяться.       Она нежно сжала мою руку, пристально смотря в глаза. Матушка не лгала: я бы это поняла. Пройдя через столько интриг и предательств, теперь я могу распознать ложь. Она говорила искренне, от чистого сердца. Мне ничего не оставалось, как кивнуть на теплые слова и ответно сжать длинные ухоженные пальцы. Произнести ничего не получалось: я не знала, что сказать. Впервые не находила слов, кроме стандартных заученных фраз этикета. А я и вправду меняюсь.       Мы не долго молча сидели. Я первая разжала руку и положила на колени.       — Расскажите мне… о себе.       Мне интересно. Хочется больше узнать об этой солнечной женщине.       — Что ты хочешь услышать?       — Всё, что считаете нужным. Вы никогда не говорили мне о себе — хочу послушать.       Откинувшись на спинку стула, я обхватила двумя руками горячую чашку, которую заведомо наполнила служанка. Сразу же стало уютно — осталось только расслабиться. Теперь я в безопасности. В полной.       Матушка начала свой рассказ за долго до брака с отцом. Про своё детство в Мэррей она говорила с неугасающей улыбкой на лице. Оказывается, Валентина с тремя младшими сёстрами были ещё теми сорванцами: лазили по деревьям, купались в озере и совсем не походили на леди. Однажды их отец совсем устал от проделок дочерей и отправил их в Академию Благородных Девиц в графстве Альдеран.       Академия — единственное учебное заведение в Рекруа, где обучались юные девушки. Оно считается очень престижным. Самой знаменитой выпускницей этого заведения была дочь восемнадцатого императора, принцесса Кассандра, которую по достижении совершеннолетия выдали замуж за иностранно принца. После этого многие аристократы стали отправлять своих дочерей туда, а не обучать на дому. Хотя девушкам из самых богатых и знатных родов продолжали оставлять дома и нанимать им множество учителей. Одной из них была и я в прошлой жизни.       Удивительно. Вот так живешь с человеком под одной крышей несколько лет и даже не знаешь, что она выпускница Академии. Поэтому у неё такие потрясающие манеры? За всё время, которое я знаю матушку, она ни разу не позволяла себя выйти из образа настоящей леди, ни на кого не кричала и не сердилась. У неё хорошие отношения со всеми слугами в доме. Она умеет одним движением руки или взглядом заставить человека замолчать. А её улыбка сбивает с толку и заставляет забыть то, что ты собирался сказать. И всему этому, по её словам, она научилась в Академии. Потрясающе.       — Когда я впервые оказалась там, то очень злилась на отца. Ничего не хотела делать, но преподаватели заставляли меня соблюдать распорядок и учебный план, что мне давалось очень не легко. Я никого не желала слушать. Но постепенно они смогли достучаться до меня и научить всему, что я знаю. Поэтому я им очень благодарна.       Если послушать матушку, то преподаватели Академии смогли сделать просто удивительные изменения. Хотела бы я это увидеть. Интересно, эта женщина и вправду была другой? Не могу представить себе её безбашенной. Нет, только не её. Ведь она та самая идеальная Герцогиня из учебников и примеров учителей, которая хорошо абсолютно во всем. Идеальная.       Засмеявшись над шуткой матушки, я заметила Альфреда, который быстрым шагом приближался к нам. Он был чем-то сильно встревожен.       — Что случилось, Альфред? — спросила обеспокоенная матушка, опередив меня.       Я неотрывно смотрела на дворецкого, который склонился над ухом матушки и начал тихо что-то ей говорить. Лицо женщины сразу же изменилось, от удивления до недопонимания.       — Матушка?       Она молчала, пока слушала нашего дворецкого, семья которого работала на наш род уже несколько поколений. Альфреда я знаю с рождения, но таким взволнованным, видела впервые.       — Император… — медленно посмотрела на меня и произносила матушка, будто сама не верила в услышанное. — Вашу с кронпринцем помолвку расторгнул.       Я не сплю? Это правда случилось? Это ведь не шутка, верно?       — О-о-о, Рия, мне так жаль.       Жаль? Да я до беспамятства рада! Мне прямо сейчас хочется вскочить и танцевать! Боги откликнулись на мои молитвы!       — Хочешь, я сейчас же поговорю с Шеоном?       Так, стоп! Зачем ей говорить с отцом? А-а-а… Точно, она же не знает, что это я хотела разорвать помолвку. Не дай богам, она пойдет к отцу! Только всё испортит…       — Ни к чему. Это воля императора, мне нужно только согласиться.       Прошло три дня, с момента нашего разговора с папой. От безысходности я молилась всем известным мне богам, чтобы только разорвать связь с императорской семьей, и вот мои молитвы были услышаны. С этого дня я больше не невеста наследного принца империи Рекруа, теперь я вторая наследница семьи Сайрес.       Наконец-то, я свободна.