Второй шанс: жизнь, любовь или смерть

      — Леди Ариана ле Сайрес, прибыла! — Громко произнес лакей, стоя около двустворчатых дверей и оповещая всех о моём прибытии.       Я же молча замерла в проеме: желание входить, отсутствовало. Вообще. Но выхода не было, в мою сторону по красной дорожке быстро шел отец. Натянув улыбку чуть ли не до ушей, направилась на встречу к серьёзному родителю.       — Уже прибыла? Как раз вовремя, — оказавшись напротив, он осмотрел меня с головы до ног и удостоверившись, что я выгляжу подобающе, кивнул. — Пойдем, Император ждет тебя.       Верно, Император ждет.

***

      После семейного ужина, проходящего каждый вечер в нашем доме, отец вызвал меня к себе в кабинет. Я волновалась, так как мы впервые за полтора месяца моего нахождения тут должны встретиться наедине. Боялась ли я его? Нет. Возможно, когда-то в прошлом, но не сейчас.       Как только услышала разрешения, вошла в кабинет и встала около двери, молча посматривая на всё вокруг. Стол около окна, по правую сторону от него личная библиотека отца, а с другой стороны камин, в котором должен гореть огонь, но кто-то уже его потушил, как вовремя, а над ним висела наша семейная картина с матушкой, сделанная два года назад. Сам отец, в данный момент сидел в кожаном кресле, которое стояло в центре комнаты, рядом с маленьким столиком и с двумя небольшими диванчиками по сторонам.       Нахождение в этой комнате спустя столько лет навивает недоверием. Ведь каких-то пару месяцев назад я была ни жива ни мертва, балансируя где-то посередине. А сейчас я тут, в поместье в котором родилась и выросла.       — Присаживайся, Ариана, — мягким баритоном произнес папа.       Только для него я не Рия и не Ри-ри, а Ариана. Один единственный раз он назвал меня Рия, и то сказал это на смертном одре. Но это уже не важно. Пусть называет полным именем, раз хочет: главное, чтобы он был жив и здоров. Для меня это гораздо ценнее.       Папа махнул рукой в сторону дивана, приглашая присесть. Послушно выполнила его распоряжение. Расположившись на мягких подушках, поправила некрасивые складки на платье. Убедившись должном виде, подняла глаза на отца и стала ожидать, когда он начнет разговор.       — Ты больше месяца не посещала императорский дворец.       На слове «дворец» я сильно сжала руки в кулак. Идя сюда, я уже понимала, что разговор зайдет об этом, но надеялась на лучшее. Но увы, всё как всегда!       — Император каждый раз при встрече спрашивает о тебе. Но я сказал, что ты больна и не можешь пока что посетить его величество, — говорил он тихо, даже не смотря в мою сторону, как будто меня тут вообще нет. — Но это более не может продолжаться! Ты будущая мать народа.       Будущая мать народа? Должна поехать туда? В прекрасный дворец, который для меня стал темницей?       Императорский дворец я могла сравнить разве что с адом, из которого я пыталась выбраться. Золотая клетка, в котором я была заперта. Два года отчаяния и злобы. Два года меня держали там бесправной пленницей. Выбравшись оттуда, я даже не успела вздохнуть свободу, как была убита. Интересно… хоть один человек оплакивал мою смерть?       — Ариана! — Услышав свое имя, я подскочила на месте и посмотрела на отца, который видимо обращался ко мне уже не первый раз. — Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Прекрати витать в облаках, когда с тобой разговаривают старшие.       Он не кричал, но говорил очень твердо и властно. Сперва я испугалась, но быстро взяла себя в руки. Видимо, я сильно ушла в свои мысли и не слышала его.       — Простите, отец.       Я должна быть более собранной, а то вообще не похожа на меня десятилетнюю. В то время я была очень энергичной и шустрой. Всегда витала в облаках. Радовалась всему на свете, и верила в сказки. Однако одна сказка оказалась явью: я стала невестой принца. И с того самого дня никогда не упускала возможности провести время со своим женихом. Бегала за ним по пятам, как какая-то ручная собачка, которую заводили многие светские дамы. Фи, как отвратительно.       — Я так понимаю, ты ничего не услышала из того, что я тебе сказал. Хорошо, я повторю, — отец смотрел на меня пристально и более серьезно, чем раньше. — Будь благодарна богине Фелисити, что ты моя дочь, Ариана. Не будь ты ею, уже не сидела бы тут. Я не люблю повторять!       Сказал, так сказал. Вообще-то, я уже благодарна. Если бы не она, я бы тут точно не сидела, а давно уже выслушивала бы богиню Фэт, которая взвешивала мою судьбы и решила куда мне отправиться в небесное царство или загробное, где меня встретят слуги Мортэна.       — Да, отец.       — Ты должна посетить дворец. Если же тебе плохо, то Император предлагает пригласить дворцового лекаря, чтобы он осмотрел тебя.       Я слушала молча, пытаясь не перебивать его, но так и хотелось послать этого императора с его лекарем куда-то далеко и надолго. Но я превосходно научилась сдерживать эмоциональные порывы за то время, пока находилось с теми монстрами под одной крышей.       — Пару дней назад ты сказала, что ты чувствуешь себя получше, поэтому завтра не забудь посетить дворец.       Он не спросил у меня, хочу ли я этого или нет, он просто поставил перед фактом. И это моя вина. Ведь я всегда бежала во дворец, никого не слушая. А отец… Он выполняет то, что я ему когда-то давно сказала: не мешать нашей с принцем любви.       — Могу ли я кое-что сказать, отец? — говорила я также тихо, как и он, смотря серьезно и уверенно, не как маленькая избалованная девочка.       Я должна! Я обязано с ним поговорить! Нужно сделать это сейчас, пока есть такая возможность, потом может быть слишком поздно.       Папа устало снял свои очки и помассировал правой рукой переносицу, затем надел их и встретился с моим твердым взглядом. Махнув рукой, мужчина разрешил мне говорить.       — Разорвите мою помолвку с кронпринцем.       Его глаза широко раскрылись. Отец, не отрываясь, недоверчиво смотрел на меня. Видимо, думает, что я шучу.       — Я долго думала и пришла к выводу, что не достойна трона, — сжимая в руках шелковую ткань домашнего платья, я пристально смотрела в серые глаза отца. — Такая, как я, не достойна стать принцессой и матерью народа. Кто-то вроде меня, не может завоевать их любовь и уважение.       Верно, я должна разорвать помолвку с убийцей, любым способом. Лучше остаться на всю жизнь одной, чем провести ещё одну подле королевской семьи. Я решила это уже давно, но не могла найти идеального времени для разговора с отцом. И вот когда я уже сама хотела пойти к нему, он вызвал меня. Это очень радовало.       Когда нас с кронпринцем объявили женихом и невестой, мне было шесть, а ему восемь. Мы были ещё детьми в то время. И я, по наивности, полюбила того мальчика с ярко-голубыми глазами. Обычный политический союз, но мне он казался особенным. Император таким способом решил укрепить свои пошатнувшиеся позиции среди высшей аристократии. Дело было в том, что соседнее королевство с юга напало на нас. Это случилось неожиданно, никто не мог предположить такое развитие событий.       С Хвасаном, государством расположенным к югу от Империи через большой пролив, у нас складывались дружественные отношения на протяжение долгих лет. Валенский пролив разделяющий наши державы практически по всему периметру очень сильно затруднял ведение войны, не говоря уже о том, чтобы удержать захваченные земли. Поэтому двум сильным государствам было выгоднее дружить, чем вести военные действия. Но в 1737 году на престол взошёл новый король и разразилась война, которая идёт по сей день и будет идти до 1747 года. Эту войну назовут «десятилетней», а героем этой войны станет командир ордена рыцарей Граф Аарон Оуэн. Молодой выдающий рыцарь, который ушел на войну обычным солдатом, а вернулся командиром, ведущим за собой целый полк. Подающий надежды рыцарь, который сам лично, казнил весь королевский дворец Хвасана, от мужчин и женщин, до детей. Никого не пощадил, никого не оставил в живых. За эту резню он и получил свое прозвище — Палач.       С одной стороны он ужаснее, чем Мэвел. Только вот принц — это рука, наносящая удар, а Аарон — меч, хладнокровно пронзающий цель.       А что, если в этот раз я воспользуюсь этим мечом? Ведь тогда я с легкостью смогу справиться со всеми своими врагами. Хм… хорошая идея. Я обязательно должна об этом подумать, но не в данное время. Сейчас я должна убедить отца, что нашу помолвку с принцем лучше разорвать. С самого начала он возражал против этого союза, но я настояла. Пришло время исправлять ошибки.       — Прошу меня простить, отец. Я обязана была раньше подумать об этом. Но меня ослепила власть Императорской семьи. Теперь я поняла свою ошибку.       Задержав дыхание, опустила голову и стала ждать вердикта отца, но он всё молчал. Тишина длилась, на мой взгляд, слишком долго — это начало меня сильно тревожить. Вдруг он откажется? Скажет, что я сама виновата, и не разорвет помолвку? От таких грустных мыслей в голове я сильно прикусила нижнею губу и впилась ногтями в ладони, которые еще не зажили до конца.       Пожалуйста, богиня Фелисити, помогите мне. Я спокойно не смогу даже смотреть на своих мучителей и убийц. Мне казалось, что из-за такой напряженной атмосферы в кабинете похолодало, или мне всё это только кажется? Даже представить не могу, что буду делать, если родитель откажет. Уйду в храм богини Искары?       — Если это всё, что ты хотела мне сказать, то можешь идти.       Что?       Резко подняла голову и ошарашено уставилась на отца, брови сами собой взлетели вверх.       И как это понимать? Он собирается разрывать помолвку или нет? Мне нужно переспросить? Стоп! Отец не любит повторять. А я уверена, что он мне, даже если переспрошу, скажет то же самое.       Помрачневший мужчина откинулся на спинку кресла и, подперев одной рукой голову, посмотрел на меня непроницаемым взглядом, ожидая, когда я оставлю его одного. Мне не осталось ничего другого, как встать и уйти.       Ну, превосходно поговорили. Проклятье!       — Не забудь про посещение дворца, Ариана, — донося его тихий и размеренный голос, как будто я только что не разорвала помолвку столетия.       Это означает, что он не возражает?       — Да, отец. Спокойной ночи, — чуть не забыв поклониться ему, закрыла дверь кабинета.

***

      И вот теперь я во дворце, в месте где разбились все мои наивные мечты и планы на прекрасное будущее. В детстве я обожала тут бывать. Королевский дворец построили роскошным и прекрасным. Находясь в нем, я чувствовала себя попавшей в волшебное место из сказок. А сейчас у меня возникали противоположные чувства. Была бы моя воля, моей ноги бы тут не было. И не только ноги. Я бы давно сбежала из этой Империи, да хоть в Царство Мортэна. Лучше я буду поклоняться Богу загробного царства, чем этому нарциссу, которого мне приходится называть, император.       Отец шёл впереди меня, я же волочилась вслед за ним. Такое ощущение, будто идешь на плаху под крики злобной толпы. Но это только бешеный стук сердца, бившееся так, словно собирается выпрыгнуть из груди. В нашей империи официально разрешена смертная казнь через гильотину. Слава всем богам! Мне приходилось видеть это только один раз в жизни, и то из-за проклятого мужлана, который хотел мне показать, что будет со мной, если осмелюсь пойти по стопам отца. Гад. Видите ли, увидеть смерть своих родных мне было недостаточно. Он решил сперва переодеть меня подобно императрице: нарядил всю в тяжелые драгоценности и атласное пурпурное платье. А потом заставил смотреть, как пойманного во дворце шпиона ведут к эшафоту и лезвие со свистом отсекает ему голову. Император не позволял мне отвернуться, держа мой подбородок в своих мерзких и подлых руках.       Тогда я выдержала, сейчас тем более выдержу. Даже если отец не захочет мне помогать с разрывом, я всё сделаю сама, в крайнем случае, сбегу. Ни на секунду не собираюсь оставаться в статусе невесты кронпринца Мэвела. Из-за помолвки чувствую себя отвратительно.       Пройдя практически весь тронный зал, мы остановились перед выступом, на котором стоял увитый бархатом и позолотой трон. На нем вальяжно чуть ли не разлегся Император. Ничего не изменилось. Перед моим отцом, гвардейцами и еще несколькими людьми, он даже не старался выглядеть подобающе своему титулу. Когда произносился этот великий титул, на его месте хотелось представить кого-то другого, более благородного и величественного. Как по мне, ни он, ни его сын не достойны носить титул Императора.       Как только, я вышла из-за спина отца, император наклонился вперед, пристально смотря на меня. Изучает?       Через не хочу и сильного нежелание, я сделала реверанс. Скрестила ноги, взяла в руки ткань юбки от платья и расправив их в сторону, наклонилась. Это было обязательно. Увы! Нас с самого детства этому учат, такой вид приветствия используются по отношению к человеку, имеющему более высокий социальный статус в нашем обществе. И слава богам, таких людей для моего статуса мало в империи, императорская семья и несколько герцогов, только им я должна поклониться. Для остальных, хватит и кивка головой.       — Ваше Императорское Величество! — Я говорила громко и четко, как требовал от меня этикет.       — Здравствуй. Давно не видел тебя, дитя.       Давно? Месяц это так много? Я бы тебя до собственной смерти не хотела видеть!       — Мне очень жаль.       Ага, жаль мне. Ну-ну. Чихать я на тебя хотела с высокой колокольни!       Жаль ему такое не скажешь. Очень жаль. Но если рискну, то моя прекрасная головушка будет украшать ворота дворца. Не хотелось бы.       — С твоим появлением, я заметил, что ты стала ещё краше. Богиня Амара, одарила тебя с лихвой. Ты прекрасна, под стать принцу.       От его слов у меня мурашки по спине пробежались. Отвратительно. Меня сейчас стошнит. Но я всеми силами старалась держать свою лицо под контролем, чтобы ни одна мышца не дрогнула. Только вот, от моей натянутой улыбки, у меня уже уголки губ болели. Как скоро я смогу уйти? Очень раздражал взгляд этого напыщенного тирана. Он когда-нибудь перестанет прожигать на мне огромную дыру?       Насчёт богине Амары он прав. Я и без его слов прекрасно знаю, что она меня одарила красотой, только вот обделила любовью. Увы, но это так. Когда-то дворянки и придворные девушки завидовали моей красоте, а поэты даже посвящали мне стихи и поэмы. У меня было очень много поклонников, которые так хотели привлечь хотя бы чуточку моего внимания. Они закидывали меня цветами, подарками, комплементами, а я, как истинная дура, дальше своего принца ничего не видела.       И сейчас меня всю переполняет в злость от того, что я убила одного ублюдка, а он сидит передо мной живой и невредимый. Так и хочется треснуть его хорошенько по его золотой головке. Но что может сделать десятилетняя девчонка? К сожалению, ничего.       Император был высоким и жилистым мужчиной. Он имел светлые волосы и пронзительные голубые глаза, которые мне так знакомы. Эти ненавистные глаза унаследовал его сын, полная копия своего отца. Два сапога пара: какой отец, такой и сын. Только временами принц казался мне хуже и мрачнее. Как только умудрились взрастить такого монстра?       — Так похожа на Изабеллу…       Услышав имя своей матери, резко посмотрела на императора. Мою маму редко вспоминали в стенах императорского дворца, ведь в одной из частей этого темного места, она лишилась жизни, как императрица и все кто в тот день там находились. Ни один человек не выжил, по слухам, многие сгорели, а остальные задохнулись.       Её тело с трудом распознали: оно обгорело до самых костей. И только по обручальному кольцу смогли понять, что это Герцогиня Изабелла Сайрес, моя мама. Я до сих пор в тайне от отца храню то кольцо, на обратной стороне которого сохранилась надпись: «Да прибудет с нами Искара». Это единственная вещь, которая осталась у меня после её смерти. Всё остальное отец приказал уничтожить сразу же после похорон. В доме не осталось ни одной картины с ней или даже вещи, которые могла бы мне помочь вспомнить её лицо. Временами, очень редко, Клод и Элен рассказывают мне о ней. Но это так мало, что меня бросает в тоску. Я очень скучаю по ней… Даже не помня её голоса, лица, только силуэт, который тянет меня к себе своим теплом и светом, я продолжаю любить ее.       Я так сильно скучаю по ней… Даже не помня её голоса и лица, только силуэт, к которому я лечу, подобно мотыльку на яркий теплый свет.       — Ты о чем-то хотел со мной поговорить, Шеон? — Император уже переключился на моего отца, и я тоже оглянулась на него.       Отец стоял с боку и возвышался надо мной, как огромная скала. Он держал скрещенные руки за спиной, а голову прямо, можно даже сказать высокомерно. Папа никогда не показывал своей усталости и истинное лицо чужим людям. Временами мне казалось, что папа в моем детстве был другим. Я смутно помнила его смех и улыбку, совсем другого человека. Что же случилось с ним? Почему он так изменился?       — Мы можем с вами поговорить наедине? Только вы и я, — отец всегда говорил четко и по делу.       — Хорошо, — Император повернулся ко мне, и улыбнувшись одной из своих идиотских улыбок, произнес. — Леди Ариана, прошу вас покинуть нас. Нам нужно поговорить с вашим отцом. Был рад снова вас видеть.       О чем папа хочет поговорить с ним? Не о нашем ли вчерашнем разговоре? Он правда собирается расторгнуть помолвку?       Сделав прощальный реверанс Императору, я оглянулась на отца. Он махнул рукой, так и не посмотрев на меня. Это был его знак, чтобы ушла, что я и сделала. К сожалению, я не смогла увидеть его лица, что бы понять, он правда собирается разорвать мою помолвку?       По этикету Империи Рекруа, я не имею право развернуться перед Императором спиной сразу же. Сперва три шага назад, и только после этого разворачиваюсь и быстрыми шагами выхожу из тронного зала. Лакеи только и успевают перед моим носом открыть двери и пропустить меня. Как только за спиной закрылись створки, я смогла вздохнуть. Находясь в тронном зале, даже не заметила как трудно мне было дышать.       За дверью меня уже ждали. Элен сегодня выглядела очень даже ничего, а рядом с ней стоял рыцарь нашего рода, сэр Люк. Он был посвящён в рыцари не так давно, если я не ошибаюсь полтора года назад. Сэр Люк, молод, ему восемнадцать, а возможно даже девятнадцать. У него светлые волосы и глаза, как практически у всех жителей северных регионов Империи. Моя Элен вся раскраснелась, пока стояла возле него. Я слышала, что большая женская часть нашего поместья, в частности молодая, околдованы молодым рыцарем. Он и вправду красив и очарователен, особенно с таким серьезным лицом.       Как только увидели меня, они оба оживились. Ничего не говоря мне, они привстали ко мне сзади и следовали за мной. Я шла медленно, как полагается леди, но до жути хотелось бежать из этого места. Желудок завязался в тугой узел и мне было не по себе. Каждое помещение напоминало мне те адские дни, проведенные тут.       Меня заперли в левой части дворца, которая когда-то принадлежала Императрице. Но после того, как левое крыло сгорело, его перестроили. До всего случившегося, там располагались мои покои, в которых я жила во время длительных визитов во дворец. Мне нравилось в той части дворца, даже больше, чем в моём родовом поместье. Но теперь, я ненавижу, ненавижу всё, что напоминает мне о тех дней.       Неожиданно я остановилась. Медленно подняв глаза, увидела перед собой белоснежную дверь с позолоченными узорами и золотой ручкой. Как я сюда пришла?       Моя хрупкая рука замерла в воздухе, прямо над ручкой. Что я черт побери, тут делаю?       Я уверена, что там осталось всё прежним… Но проверять, не собираюсь. Сжав до боли ладонь я резко её отдернула, будто от обжигающего огня.       Нет. Нет. И ещё раз, нет. Я больше ни за что туда не зайду! И не окажусь там заперта!       Подступили слезы, ставшие жечь глаза, но я не проронила ни одной слезы. Хватит с меня жалости. Развернувшись, я хотела уйти от сюда подальше, но вдруг до меня донеслись голоса. Кто-то шел в нашу сторону. Это был голос Мэвела! Его я узнаю из тысячи.       Глубоко дыша, я сделала несколько шагов назад и налетела на Элен.       — Госпожа?       Резко повернулась и я встретилась с встревоженными глазами. Мое поведение снова выбивалось из привычных рамок. Моя дорогая, Элен. Девушка заботилась обо мне, как старшая сестра, которой у меня никогда не было. И сейчас она мне, как никто другой, нужна: ведь я так боюсь. Ужасно боюсь, что останусь тут одна и меня опять запрут в той ненавистной комнате.       — Сэр Люк, Госпоже опять плохо. Давайте вернемся в поместье. — Элен подошла ко мне с боку, и осторожна взяла за плечи. — Идемте домой, Госпожа.       Домой… Мы и вправду сможем выбраться из этого места? Меня отпустят? Клетка открыта?       Так и хотел задать эти вопросы, но меня посчитают сумасшедшей. Поэтому просто я сжала левую руку Элен, чтобы почувствовать себя защищенной. Узнать, что это все взаправду, а не очередной ночной кошмар. Голоса Мэвела и его свиты приближались, они были уже близко. Но тут неожиданно произошло то, что помогло мне отвлечься.       — Госпожа, а вы любите лошадей?       Лошадей? Какой неожиданный вопрос. Посмотрела на его лицо и я встретилась с доброй улыбкой. Сэр Люк шёл на один шаг позади меня, согласно кодексу рыцарей. Прямые волосы падали на спокойные глаза, чем только украшали ещё юное лицо. И вправду красив.       Он хочет отвлечь меня? Даже если нет, то пусть говорит. Его голос помогал мне не вернуться в тот жестокий мир, из которого мне удалось выбраться. Я кинула и поддержала разговор про лошадей. Этих грациозных созданий я любила.       Спасибо, сэр Лэк. Вы снова спасли меня…