Только друзья

      Она все-таки решила позвонить Андрею. Этот звонок преследовал сразу две цели: предупредить, что Воропаев не зарыл топор войны, несмотря на их соглашение, и высказать Жданову все, что она думает о нем. А думала она в тот момент о нем очень плохо. Да как он посмел слать ей такие смс? Какое право он имеет вообще высказывать какие-то претензии?!       Она набрала номер, он ответил, и ее понесло. Выражения она, конечно, выбирала, но не слишком старалась. Просто хотелось высказать ему, хотелось уже вбить в его самовлюбленную башку, что он не имеет никакого права вмешиваться в ее, Кати Пушкаревой личную жизнь. Что между ними все кончено. Что после всего, что он ей сделал, она имеет право жить как хочет и встречаться с кем хочет. И что с Мишей они просто друзья, а Жданов наступает на те же грабли, что и с Зорькиным. — Катя! — и тут до этого молчавший после первого «алло» Жданов сумел рыкнуть, перекрывая ее поток речи. — Если бы это были сплетни, я бы не придал им значения! Но эту информацию мне сообщил твой отец! Отец, ты слышишь? Пришел и мне сказал. Лично! Мне не следовало ему верить?       Катя даже ошалела от такого напора. Она вообще как будто очнулась от какой-то эйфории, в состоянии которой принимала решение позвонить Жданову. Она сглотнула и тихо переспросила: — Правда? Так папа сказал? А… зачем? Или вы меня обманываете? — О, а мы снова на «вы», да, Катенька? Простите, Екатерина Валерьевна, — ехидно уточнил он. — Да, он так сказал. Пришел ко мне в кабинет отпроситься на конец недели, потому что надо помочь жениху дочери, который на днях открывает свой ресторан. — Я… не знаю, зачем он так сказал, правда. Миша не жених, просто он нанял Юлиану для открытия ресторана, а я сейчас работаю у нее, и мы как-то подружились. Еще в Египте… — А, так вы были на конкурсе «Самая красивая»? Теперь понятно, почему вас найти не могли, — прокомментировал Жданов. — И я очень рада, что не нашли! — отрезала Катя, опомнившись, что сказала слишком многое. — Не сомневаюсь, что рады. — Но вы все равно не имеете никакого права интересоваться моей личной жизнью! — Екатерина Валерьевна, может быть, вы не откажетесь со мной встретиться и высказать мне лично, на что я имею или не имею права в отношении вас? Или права видеть вас вы меня тоже лишили? — Откажусь, — сухо ответила Катя. — Я вас предупредить хотела… Воропаев не верит, что вы просто так отдадите ему пост через полгода. Он планирует отомстить вам за поражение на выборах и вообще… Поэтому он предложил мне присоединиться к нему. Для мести… — Понятно… — насмешливо протянул Жданов. — И вы склонны согласиться на предложение Воропаева? — Сначала я думала отказаться, но теперь, пожалуй, соглашусь! — гордо сказала она. — Всего доброго, Андрей Павлович! — До свидания, Екатерина Валерьевна!       Она сбросила вызов и снова чуть не расплакалась. Вот же довел! А она вчера еще Воропаева мерзавцем обзывала! Нет, Александр Юрьевич никогда не сможет ударить ее больнее, чем Андрей Павлович. Просто потому, что Жданова она любит и будет любить, хоть и не собирается показывать ему этого. А к Воропаеву всегда останется равнодушна, даже если он вдруг станет милым с ней.       А еще ее так взбесил этот тон Жданова, полный превосходства, что она и вправду решила помочь Воропаеву отомстить. Хотелось уязвить Андрея! Чтобы он хоть немного понял, как сильно страдала она! А кроме того, так она могла проследить, чтобы Воропаев не… навредил Андрею слишком сильно. Просто она пока не знала, что именно хочет предложить ей Александр Юрьевич…

***

— Екатерина Валерьевна, как же я рад вас слышать! — он и правда был рад ее звонку. Не надеялся уже, что позвонит, понимал, что накануне повел себя неправильно. — Добрый день, не скажу того же. Но тем не менее, я решила принять ваше предложение. — Какое именно? — А вы разве делали несколько? — Ну конечно!       Катя промолчала. — Понятно. С чувством юмора сегодня у нас туго, — со вздохом произнес Воропаев. — Вы согласны отомстить Жданову, я правильно понял? — Совершенно правильно. Но есть нюансы! — Отлично! Я рад, что вы согласились! Давайте встретимся и всё обговорим! — Да, давайте. Лично я сегодня взяла выходной, а потому полностью располагаю своим временем. — Чудесно, тогда подъезжайте… — он продиктовал адрес клуба, где бы они смогли нормально переговорить.       Катя прибыла вовремя, но уже спустя пятнадцать минут вообще жалела, что согласилась. То, что предлагал Воропаев, было совершенно неприемлемо! — Я собираюсь следовать букве, но не духу нашего с Андреем договора, — заявил он ей, когда все же уговорил сделать заказ. — Не стану мешать ему работать. Но именно работать, понимаете? Но никто не запретит мне давить ему на больные места в личном отношении. И я предполагаю, что ему, например, будет неприятно видеть нас с вами вместе. Вдвоем. Что, согласитесь сыграть мою пару? — Вы с ума сошли? — совершенно серьезно спросила Катя. — Нисколько! Я мыслю совершенно здраво! — улыбнулся Воропаев. — Ну сами посудите, он явно переживал, когда вы уходили. Так что я предполагаю, что он как минимум привязан к вам. А чувств искренних у Андрюши не может быть, для него женщины либо хобби, либо средство. Так что в этом случае взыграет его чувство собственности, что глубоко уязвит нашего Андрея Павловича! Сильных переживаний не принесет, но понервничать заставит. Ну, я надеюсь на это, по крайней мере. Думаю, такую месть он вполне заслужил…       Пока он говорил, Катя думала, как интересно складывается: они с Воропаевым мыслили одинаково. И месть его просто копировала ту, что преподнесла в свое время она. И не прогадала! Мучился Андрей Павлович от финансовой ревности, еще как мучился. Но в данном случае… не падает бомба дважды в одну и ту же воронку! Однако Воропаеву об этом знать не следует. И в чем-то он прав: если уж Андрей полагает, что имеет право высказываться по поводу того, с кем они встречается, то уж точно записал ее в список своей собственности. Многочисленной. Так что… — В одном я с вами согласна, — слабо улыбнувшись, произнесла Катя. — Мучиться из-за чувств он точно не будет, потому что не имеет понятия, что кроме эмоций и желаний есть чувства. А вот переход такого актива как я к вам, его конкуренту, возможно будет действительно болезненным… — О, да мы с вами на одной волне! — он восхищенно покачал головой и отсалютовал ей бокалом с вином. — Мы точно сработаемся! — Катя позволила себе вымученную улыбку, пригубив из своего бокала. — Сразу скажу, ничего такого, о чем бы вы не могли рассказать маме, я вам не предложу. — Вообще-то уже предложили, поэтому мою маму упоминать не стоит, — Катя покачала головой. — Да как скажете! — легко согласился он. — Так вот, я предполагаю, что мы будем вместе периодически мелькать в людных местах. Посещать клубы и различные общественно значимые мероприятия, чтобы заявить о себе как о паре. Конечно, ничего лишнего мы себе там позволять не будем. Легкие объятия и поцелуи в щечку — это наш максимум. Но окружающим и этого хватит, чтобы о нас заговорили как о паре, а Жданову — чтобы подергаться! — И сколько это будет продолжаться? — нахмурилась Катя. — А пока он не передаст мне пост президента! Ну или пока мне не надоест! — Или пока мне не захочется повеситься от этого «веселья»… — мрачно добавила Катя. — Ну, зачем же так? Вдруг вам понравится? Во вкус войдете? — Невозможно, — она мотнула головой. — Значит, до выхода компании из кризиса? Хорошо. Главное, чтобы он случился, этот выход. И как бы нас с вами не обвинили, что из-за нас он сорвался. — А какие у них основания нас обвинять? Никаких не будет! Я с радостью буду одобрять все отчеты, да и не приходится в них сомневаться, раз Николай Антонович работает. Да и ваш батюшка — серьезный человек. Кстати, мне бы надо с ним познакомиться для поддержания легенды. — Кроме нас посвященные в легенду будут? — Давайте прикинем, — он кивнул, — кому вы доверили бы тайну фиктивности наших отношений?       Катя подумала о Коле. Потом еще раз подумала и отказалась от идеи поделиться с ним. В последнее время они перестал находить общий язык, отдалились друг от друга. — Скорее всего — никому… — И это правильно! — он победно улыбнулся. — В таких делах огласка — это лишнее. Вы ведь про Зорькина подумали? — Да. Но мы сейчас слишком мало видимся. У нас разный круг общения. А поскольку он работает рядом с Андреем Павловичем… — Вот именно! Велика вероятность того, что в его присутствии ляпнет что-то. Ну или секретарши подслушают. В общем, то, о чем ваш друг не узнает, ему не повредит. — Это верно. — Вот и славно! Значит, сегодня и начнем? — Не стоит торопиться, — Катя вздохнула. — Надо как следует все обдумать. — Да, вы снова правы, Екатерина Валерьевна… Кстати! Почему бы нам не перейти на «ты» и называть друг друга по именам? Кажется, это вполне логичный шаг! — Может, тоже с завтрашнего дня? — как же она устала от его энтузиазма! Прет, как танк, не замечая никого вокруг. Невеселые размышления Кати прервал звонок ее мобильника. Она ответила — оказалось, мама. — Катюша, а ты когда придешь? У нас тут гости намечаются! Миша звонил, его родители приехали, мы их в гости пригласили! Будет некрасиво, если тебя не будет! — А почему Миша мне сам не сказал? — Да не успел, наверное! Он же вот минуту назад звонил! — Понятно. Мама, я конечно скоро приду. Купить что-то по дороге? — Да нет, папа сейчас в магазин сходит. Все, Катюш! Ждем тебя!       Воропаев вопросительно посмотрел на нее, когда закончился разговор. — Проблемы? — спросил он. — Нет, нет. Думаю, вы должны знать… — Ты должен знать, Катя. Хватит этого официоза! — Хорошо. Ты должен знать, что мои родители… тоже ошибочно полагают, что у нас с Михаилом есть какие-то иные отношения, кроме дружеских. И они усиленно нас сводят. Папа уже не стесняется представлять его моим женихом. — Да? Вот, значит, откуда информация? А меня Малиновский просветил. И кому же твой батюшка так представил шеф-повара? Неужели Жданову?       В остром уме Воропаеву было не отказать, конечно. — Да. И папа не видит в этом ничего страшного. А меня не спросили… — А я вот спросил! — гордо сказал Александр. — И даже не сильно настаивал! — Спасибо за это. По крайней мере, вы честно обозначили свои цели. — Ты! Не забывай! — Да, конечно. Привыкнуть надо… — Так что сегодня будет? — Михаил приведет к нам своих родителей… — Ого! Так они уже, может, и свадьбу распланировали? — рассмеялся Воропаев. — Очень даже может быть, — печально кивнула Катя. — Может, тебе от них съехать? — предложил он. — С переездом могу помочь, хотя к себе не предлагаю. — И слава богу! — огрызнулась Катя. Александр закатил глаза. — Ладно, уже и пошутить нельзя! Прости! — И ты тоже. Нервы… ни к черту в последнее время! — Понимаю. Открытие ресторана, и мы все дружной компанией у тебя на глазах… — Ничего, переживу. В «Зималетто» бывало и похуже. — Не сомневаюсь! Так может, мне уже сегодня познакомиться с твоими родителями? Представишь меня как своего… ну, не знаю, какой терминологией они пользуются. Бой-френдом? Парнем? — Сегодня, наверное, не стоит, — подумав, сказала Катя. — Я сама поговорю с ними и скажу, что Миша — просто друг, а встречаюсь я совсем с другим мужчиной. Так им понятнее будет. — Вот и отлично! Выходит, тебе этот наш союз еще выгоднее, чем мне! — торжествующий тон Воропаева снова вызывал раздражение. — Да, кажется вы правы. То есть ты прав, — голос Кати похолодел. — Нечестно с моей стороны получается. Прошу прощения. Так что я просто скажу, что мы с Мишей не пара и никогда не были. И насчет переезда я подумаю. Только от твоей помощи, пожалуй, откажусь. Сама справлюсь! — Катя! Ну хватит уже! Я, что, монстр какой, раз ты не хочешь даже в этом мою помощь принимать? — возмутился Воропаев. — Или ты боишься, что я за то чего-нибудь от тебя потребую? Ну конечно! Я же ничего не делаю просто так, да? — Это неверное утверждение? — спросила она с любопытством. И возмутившийся было Александр тут же остыл: да, именно так всё и обстоит. Любая услуга должна быть оплачена равноценной. Это его принцип. — Да, действительно! — он усмехнулся. — Что это я? И правда! Тогда давай договоримся так: я помогаю тебе с переездом — это, разумеется, не включает в себя оплату жилья, подозреваю, в этом вопросе твоя щепетильность достигает максимума, а ты рассказываешь мне хотя бы краткую историю ваших отношений с Андреем. Я не ради злорадства интересуюсь и не воспользуюсь этой информацией в любом случае. Это прошло уже. Но я ненавижу не быть в курсе, понимаешь?       Катя понимала. Очень хорошо понимала. Но как же это было больно, снова вспоминать…