Тень Олимпа

Мир вокруг Фаенона превращается в бешеное мелькание красок, желудок подкатывает к горлу. Ощущение падения, холодный ветер, свист в ушах — и вдруг, так же резко, как началось, все прекращается. Фаенон с трудом удерживает равновесие, хватаясь за протянутую руку Мидея. Голова кружится, перед глазами все еще плывет. — Добро пожаловать, — выплевывает Мидей, небрежно отпуская его руку и проходя вглубь помещения. Фаенон моргает, пытаясь сфокусировать взгляд. Вместо притона или тайного убежища, он оказывается в самой обычной квартире. Светлые стены, угловой диван, большой телевизор напротив, даже коврик с абстрактным рисунком на полу — все это выглядит до абсурда обыденно после головокружительного перемещения. Он чувствует себя так, будто его выдернули из эпического фэнтези и швырнули в бытовую драму. — Какого черта? — прокашлявшись, спрашивает Фаенон, оглядываясь по сторонам. Нет, правда, какого черта? Всего минуту назад он сидел пусть и не в самом приятном месте, но хотя бы знал, где и зачем находится. А потом пришел этот… Фаенон меряет Мидея испепеляющим взглядом, мысленно пообещав себе взяться за него по возвращению на работу. — Это тебе знать необязательно, — ворчит Мидей, жестом указывая на диван. — Присаживайся. Или так и собираешься валяться? Фаенон хочет было огрызнуться, но потом вспоминает, что а) находится черт знает где; б) черт знает с кем. Вывод прост — рот лучше не открывать. Проглотив грубость, Фаенон неуверенно опускается на мягкую поверхность, все еще не понимая, что происходит и зачем он здесь. В этот момент откуда-то справа появляется молодая девушка. Короткие светлые волосы обрамляют лицо с яркими, почти неестественно зелеными глазами. На ней простая футболка и джинсы. — Мидей, — девушка кивает, а затем обращает взгляд на Фаенона. — Так значит это?.. — Фаенон, — коротко заканчивает Мидей. Незнакомка одаривает Фаенона оценивающим взглядом, иронично приподнимая бровь. Ее зеленые глаза словно сканируют его с ног до головы, так что у Фаенона складывается впечатление, что она видит его насквозь. — Аглая, — наконец улыбается незнакомка, протягивая хрупкую ладонь. Прежде чем Фаенон успевает ответить, из комнаты выскакивает девочка-подросток с огненно-рыжими, коротко стриженными волосами и пронзительно-голубыми глазами. Она останавливается как вкопанная, уставившись на Фаенона с неприкрытым любопытством. — Неужели это и есть?.. — Трибби, не будь грубой, — укоризненно произносит Аглая. — Это Фаенон. Трибби, не отрывая от Фаенона любопытного взгляда, кивает. В отличие от прохладного любопытства Аглаи, в её взгляде сквозит детская непосредственность. Фаенон чувствует себя экспонатом в музее под пристальным вниманием двух совершенно разных посетительниц. — Слушайте… — осторожно начинает Фаенон. — Не знаю, что происходит, но думаю, тут какая-то ошибка. Мидей усмехается. — А ты действительно ничего не знаешь, да? — с насмешкой спрашивает он. — Слушай, — Фаенон напрягается, стараясь сдержать раздражение. — Я… Договорить ему не дают. Мидей бесцеремонно обрывает фразу на полуслове. — Это ты слушай, ясно? — он встает и выдвигает табурет в центр комнаты так, чтобы он стоял прямо напротив Фаенона, словно на допросе. — Первое — никакой самодеятельности. Мне плевать, кто ты там — детектив или ещё кто. Главный здесь я. Второе — никаких связей с внешним миром. От его агрессивного тона раздражение внутри Фаенона становится только сильнее. Несколько секунд он борется с желанием выплюнуть что-нибудь едкое, но проигрывает. — Знаешь, будь ты хотя бы капельку дружелюбнее, я бы, возможно, согласился, но в таком тоне — даже не думай, — с этими словами Фаенон встает и упрямо направляется к выходу, твердо решив покинуть это место. — Придурок, — шипит Мидей, а затем Фаенон чувствует, как вокруг его талии обвиваются сильные руки. Мидей буквально забрасывает его — взрослого тренированного полицейского — на плечо и тащит обратно в комнату. — Сядь, — рявкает Мидей, неаккуратно роняя опешившего Фаенона на диван. — Мидей, — Аглая, до этого лишь пассивно наблюдающая за происходящим, внезапно вмешивается. — Лучше я. Мидей фыркает, бормочет что-то неразборчивое, но явного протеста не выражает, позволяя Аглае занять место напротив. — Итак, — Аглая закидывает ногу на ногу, устремляя на Фаенона пронзительный взгляд. — Понимаю, сейчас вы не понимаете, что происходит, — мягко начинает она. Фаенон многозначительно косится на засевшего в углу Мидея, а затем кивает. — Поверьте мне, в вашей ситуации это совершенно нормально, — продолжает Аглая. — Думаю, у вас много вопросов, и я готова ответить, поэтому спрашивайте. — Ну… — Фаенон задумчиво осматривается, не понимая, с чего начать. — Где я? Почему я здесь? Почему вы удерживаете меня? Что вам нужно? Вопросы вырываются один за другим, и это далеко не всё, что тревожит его разум. Аглая понимающе кивает. — Сейчас вы в квартире Мидея в центре Афин, — спокойно произносит она. — Как вы помните, господин Деметрий поручил вам некоторое задание. Выполнять его в одиночку — опасно, поэтому мы поможем вам, а вы в свою очередь — нам. — Так значит, вы тоже работаете на этого человека? — Фаенон цепляется за соломинку, пытаясь выстроить цельную картину происходящего. — Кто он? На губах Аглаи мелькает странная улыбка. — Верно, — тем не менее соглашается она. — Господин Деметрий именно тот, кем представился — коллекционер, охотящийся за древностями. Фаенон недоверчиво приподнимает бровь. С чего бы обычному коллекционеру просить помощи у рядового детектива? — Откуда он знает о моем прошлом? — Понятия не имею, — Аглая пожимает плечами. — Почему вы работаете на него? — продолжает Фаенон. С каждой секундой этого разговора он распаляется все больше. — Ответ очень прост, господин Фаенон, — Аглая улыбается. — Деньги. Что ж, в это Фаенон вполне способен поверить. Из-за денег люди и не такое делают. — Каким образом мы… — Фаенон оглядывает комнату. — Попали сюда? — Вот здесь, господин Фаенон, и кроется главная проблема. Прежде, чем я отвечу, вам придется отринуть скептицизм. И снова эта мистика. Фаенон прищуривается, пытаясь углядеть намеки на ложь в лице Аглаи, но девушка выглядит совершенно спокойной. — Хорошо, — соглашается он. — Спасибо, — Аглая благодарно кивает. — Трибби, — зовет она. Через несколько секунд из-за двери в одну из комнат выглядывает рыжая макушка. — Нужна моя помощь? — на этот раз Трибби отчего-то выглядит иначе. В ней уже нет былой веселости и детской непосредственности, напротив, перед Фаеноном стоит совершенно серьезная девушка. — Не продемонстрируешь нашему гостю свои навыки? — просит Аглая. Трибби меряет Фаенона скептическим взглядом, а после кивает. — Хорошо. Она закрывает глаза, а затем выставляет правую ладонь вперед. Фаенон приподнимает бровь, не до конца понимая, что происходит. — Смотрите внимательно, — предупреждает Аглая. Комната вдруг озаряется ярким сияющим светом, а прямо напротив Трибби, словно из-под земли появляется зияющая дыра. Её края колеблются, будто вода в озере, а прозрачная гладь трепещет от каждого движения. Фаенон замирает, тупо вглядываясь в воронку. — Что за?.. Закончить он не успевает. Трибби выдыхает, а затем опускает руку, от чего воронка с шипением исчезает, словно её и не было. — Достаточно? — Трибби устало потирает лоб. — Вполне, — Аглая кивает, а затем оборачивается к опешившему Фаенону. — Должно быть, вы озадачены, — с улыбкой замечает она. Озадачен?! Фаенон нервно сглатывает. Да это же буквально невозможно! Может, он сошел с ума? Старик вполне мог опоить его. Наверное, не стоило пить ту воду, не зря он подозревал, что может случиться нечто подобное. Галлюциногены или ЛСД? Может, мет? — Господин Фаенон? — А я говорил, что так будет, — язвительно вставляет Мидей. Воспользовавшись заминкой, Фаенон незаметно щиплет себя за запястье и к собственному ужасу не просыпается. — Как? — неверяще выдыхает он, переводя взгляд на Трибби. — Да какая к черту разница как? — Мидей поднимается и проходит в центр комнаты. — Возможно, ты еще не допер, но мы тут не в игрушки играем. — Мидей, — голос Аглаи становится строже. Сейчас она звучит почти как карикатурная учительница, отчитывающая нерадивого ученика. — Да вашу ж мать! — Мидей вскакивает и уходит прочь, громко хлопая дверью на прощание. — Не обращай внимания, — качает головой Аглая. — Мидей немного… — Я заметил, — с нервной улыбкой говорит Фаенон. — Так значит, мы перешли на «ты»? — Думаю, в формальностях больше нет необходимости, — кивает Аглая. — Так что это только что… Ну… — Фаенон неловко переминается на диване, думая, а стоит ли вообще спрашивать. Аглая понимающе улыбается, отчего её взгляд теплеет. — Знаешь что-нибудь о богах Олимпа? — спрашивает она. Кажется, этот вопрос ему уже задавали. Фаенон кивает. — Но причем тут вымышленные божественные сущности? Аглая тихо вздыхает, словно устав от этого разговора. — Возможно, это прозвучит дико, но боги никогда не были фантазией, — говорит она. — Более того, они все еще существуют. И не просто существуют, Фаенон, они посещают наш мир постоянно. В мозгу все смешивается: странное письмо, Деметрий, боги, люди, Трибби, порталы. Перед глазами стоит всего одна фраза, и Фаенон уже устал её повторять. — Что… Что значит постоянно? И…Боги?!— чересчур эмоционально переспрашивает он. — Типа… Афина, Гермес и все эти герои детских книжек? — Именно, — спокойно кивает Аглая. — Понимаю, звучит неправдоподобно, но тебе придется понять. То, что ты видел — результат деятельности богов в человеческом мире, — продолжает она. — Трибби, как и Мидей, не обычный человек. Все мы — те, кого издревле называют полубогами — дети богов и людей. В голове крутится множество вопросов, начиная от «что» и заканчивая грубым, но родным «какого черта». Фаенон не задает ни одного, понимая, что это не решит буквально ничего. — Отрицать нет смысла, ведь ты и сам видел, — Аглая многозначительно косится на залипшую в телефон Трибби. — То есть вы все, — Фаенон переводит взгляд с Аглаи на Трибби и обратно, — являетесь так называемыми полубогами и обладаете божественными силами? — Совершенно верно, — удовлетворенно кивает Аглая. — И много вас таких? — Сложный вопрос, ответа на который я не знаю, — пожимает плечами Аглая. — Уверена, полубогов в мире достаточно. — То есть, вы хотите сказать, что среди нас каждый день бродят те, кто способен на нечто… Подобное? — неверяще переспрашивает Фаенон. — Да, большую часть жизни мы живем как обычные люди, — соглашается Аглая. — Иногда человек до самой смерти может не знать о своем истинном происхождении. Однако большинство из нас страдает от нападений различных тварей, притягиваемых божественной силой. — Тварей?! «Сначала боги, потом полубоги, а теперь ещё и твари? Что дальше? Титаны?», проносится в голове Фаенона. — Да, в этом мире живет огромное количество сущностей, недоступных для зрения обычных смертных, — спокойно кивает Аглая. — Многие из них не прочь насолить богам, убив драгоценное дитя. В какой-то момент Фаенон перестает чувствовать какое-либо замешательство. На смену ему приходит абсолютное, тупое безразличие. Обессиленный, он откидывается на диване, мрачно глядя в потолок. — Копье Ареса, — измученное сознание цепляется за последнюю деталь. — Да, древний артефакт или точнее оружие самого бога войны, утерянное во времена противостояния Афины и Ареса. — И что? — тупо произносит Фаенон. — Вы тут… Типа ищите его? — Пытаемся, — подает голос Трибби. — Но без тебя это сделать почти невозможно. — Причем тут вообще я? — Фаенон оборачивается на Трибби, приподнимаясь. И действительно. Как он раньше не подумал. Почему именно он? В мире ведь полно детективов, вряд ли кому-то вроде Деметрия нужен был какой-то неизвестный следователь. — Так Мойры сказали, — отмахивается Трибби. — Мойры?! — Богини судьбы, — объясняет Аглая. — То есть Мойры сказали вам, что я найду копье Ареса? — Фаенону ужасно хочется добавить «и вы поверили», но он сдерживается. Конфликтов ему на сегодня точно достаточно. — Не совсем, — уклончиво говорит Аглая. — Мойры тебе не какие-нибудь шарлатанки с базара, — бормочет Трибби, увлеченно играя в какую-то игру на телефоне. — Они никогда не говорят прямо, а оставляют послания. Послание нужно расшифровать и интерпретировать. — Но с чего вы взяли, что эти ваши Мойры говорили обо мне? — непонимающе спрашивает Фаенон. В комнате повисает напряженная тишина. Слышно только как шелестит легкий тюль на ветру. — Потому что больше не о ком, — Аглая вздыхает, словно объясняя ребенку очевидные вещи. — Мойры указали на сына Афины. Фаенон замирает, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Сын Афины? О чем она говорит? — Погоди, — он хмурится, пытаясь уловить смысл ее слов. — Какой сын Афины? Что за бред? Трибби, наконец, отрывается от телефона и смотрит на Фаенона с какой-то смесью сочувствия и жалости. — Раз ты ничего не помнишь, — говорит он, — то расскажем мы. Ты, Фаенон, — сын богини Афины. — Это… — Фаенон пытается подобрать слова, но выходит только хриплый звук. — Это невозможно. — Возможно-невозможно, — фыркает Трибби, возвращаясь к своей игре. — Мойры так сказали. А они, знаешь ли, редко ошибаются. Аглая подходит ближе, ее взгляд полон странной смеси сочувствия и... чего-то еще, что Фаенон не может определить. — Мы знаем, что это сложно принять, — мягко говорит она. — Но это правда. И мы здесь, чтобы помочь тебе вспомнить. Вспомнить, кто ты на самом деле. Фаенон молчит, пытаясь осмыслить услышанное. Сын Афины? Это звучит настолько абсурдно, настолько… фантастично. Но что, если это правда? Что, если все эти странные сны, эта необъяснимая тяга к неизвестному, эта пустота в его памяти — все это связано с его божественным происхождением? — А если я не хочу ничего вспоминать? — наконец выдавливает он. — Если мне нравится моя жизнь, какой она есть? Аглая качает головой. — Не ври себе, Фаенон. Ты пришел к человеку, которого не знаешь и согласился помочь ему найти древний артефакт, потому что не хочешь ничего вспоминать? Я так не думаю. — Но… Как вы… — Фаенон отчаянно пытается подобрать слова, но они ускользают, оставляя после себя лишь пустоту. — Как вы узнали, что я… — Не думаю, что сейчас подходящее время для этого разговора, — тон Аглаи вдруг меняется, холодея. — И я так просто должен поверить? — тупо переспрашивает Фаенон. Аглая тяжело вздыхает. — Мне правда жаль. В этот момент дверь в комнату с грохотом отворяется, и внутрь вваливается Мидей. — Закончили? — устало спрашивает он, одаривая Фаенона испепеляющим взглядом. — Думаю, да, — Аглая поднимается. — Погодите, — в голове Фаенона всё ещё слишком много вопросов. Мидей закатывает глаза, а затем саркастично косится на Аглаю. — Надо говорить, что я знал, что так будет? Аглая только фыркает. — Я по крайней мере попыталась, — язвительно отвечает она. — Короче, — Мидей садится на табурет, устремляя взгляд на Фаенона. — Теперь ты все знаешь, а значит, можешь понять то, что я скажу дальше. Во-первых, — Мидей поднимает руку и загибает указательный палец, — никаких связей с внешним миром. За тобой могут следить, а еще я почти на сто процентов уверен, что к тебе уже привязались какие-нибудь твари. — Но я… — начинает было Фаенон. — Да-да, ты никого не видел, — Мидей закатывает глаза. — Они, знаешь ли, тоже не тупые, чтобы сразу тебе свои истинные лица показывать. Так что поверь моему опыту и будь паинькой, — язвительно говорит он. — Второе — главный здесь я. Говорю молчать, ты молчишь. Говорю не лезть, не лезешь. Ты слабое звено, и пользы от тебя пока что ноль, поэтому сиди тихо и не рыпайся. Фаенон молча проглатывает сказанное, прекрасно понимая, что возражения ничем не помогут, потому что Мидей прав. Он ничего не знает об этом мире и его правилах. — Завтра выдвигаемся в Спарту, — заканчивает Мидей, а затем поднимается. — Все ясно? Оглянувшись на Аглаю и получив одобрительный кивок, Фаенон выдавливает слабое «ага». — Прекрасно, — удовлетворенно произносит Мидей. — Я спать, вы как хотите, — заканчивает он и быстро уходит, не забыв на прощание хлопнуть дверью. *** Утро начинается с громкой перепалки Мидея и Аглаи. Фаенон устало потирает глаза и натягивает одеяло по самые уши, пытаясь спрятаться от назойливого солнечного света. — Проснулся? — видимо, заметив его движение, спрашивает Трибби, сидящая на ковре перед диваном. Фаенон выдавливает короткое: — Ага. — Как спалось? — Неплохо… — задумчиво произносит Фаенон. И действительно. Сегодня он спал на удивление хорошо, чего не случалось уже довольно давно. Ни кошмаров, ни криков — ничего. — И какого черта ты все еще в кровати?! — восклицает Мидей, заваливаясь в комнату. Сегодня он выглядит немного иначе — камуфляжный костюм, высокий берцы, а длинные волосы собраны в высокий хвост. — Клянусь, если через пять минут мы не сядем в машину, я лично… — Просто иди уже, — просит Аглая, едва ли не швыряя ключи в лицо Мидея. — Я должен забрать свои вещи, — вдруг вспоминает Фаенон, чем, очевидно, вызывает новый приступ ярости у Мидея, который буквально взвывает где-то в коридоре. — Сначала сядьте в машину, — орет он, а потом громко хлопает входной дверью. Фаенон удивлен тем, как что-то в этом доме в принципе ещё держится на своих местах. — Трибби, ты готова? — спрашивает Аглая. Девочка с готовностью кивает. — Фаенон, у тебя есть пять минут, чтобы умыться, — извиняющимся тоном произносит Аглая. — Мидей помешался на том, чтобы поскорее разобраться со всем… Этим, — она неопределенно проводит рукой в воздухе. — А что насчет моих?.. — начинает было Фаенон, но Аглая только вздыхает. — Думаю, мы сможем разобраться с этим по ходу дела, ладно? — умоляюще просит она. — В ванной на стиральной машинке — костюм. Примерь, должен подойти по размеру, а то, боюсь, тебе будет неудобно в офисной одежде. Фаенон благодарно кивает и поспешно ретируется в ванную. Он быстро принимает холодный душ, наскоро чистит зубы, а затем переодевается в предложенный Аглаей костюм, который и правда идеально подходит по размеру. В голове после вчерашнего полная каша, так что в некоторой степени Фаенон даже рад спешке. — Готов? — Аглая и Трибби ждут его у выхода. — Смотря к чему, — пытается шутить Фаенон, но никто не улыбается. Вместе они выходят из подъезда, где их уже ждет потрепанного вида внедорожник. — Ну?! — рявкает Мидей. — Особое приглашение нужно или как? Аглая тихо ворчит, но явного протеста не выражает, спокойно забираясь на заднее сиденье вместе с Трибби. Фаенон беспомощно оглядывается, пытаясь придумать, как избежать соседства с явно раздраженным Мидеем. — Клянусь, еще одна секунда… — начинает тот, но Фаенон не дает ему закончить, резво запрыгивая на переднее сиденье. — Так что, мы заедем за моими вещами? — невинно спрашивает он. Челюсть Мидея напрягается. Фаенон почти слышит, как тот материт его где-то в своей голове, и это даже немного забавно. — Ладно, — наконец говорит Мидей. — Но быстро, — тут же предупреждает он. Машина резко трогается с места, и они выезжают на оживленные афинские улицы. Несмотря на раннее время солнце печет так, будто сейчас не сентябрь, а как минимум июль. Фаенон подставляет лицо под теплые лучи, наслаждаясь минутами спокойствия. Афины проносятся за окном пестрой лентой из древних руин, вплетенных в современный городской пейзаж. Фаенон смотрит на мелькающие мимо дома, магазины, уличные кафе, чувствуя странное отторжение. Всё кажется таким обыденным, таким… нормальным. А он? Он вдруг оказывается втянут в какую-то безумную историю с богами, пророчествами и древними артефактами. Его жизнь, и без того полная загадок, теперь окончательно превращается в хаос. Он украдкой бросает взгляд на Мидея, который сосредоточенно ведет машину, стиснув руль. Напряжение, исходящее от него, почти осязаемо. Наконец, машина останавливается у невзрачного многоквартирного дома. Это дом Фаенона. Место, которое он считал своим убежищем, теперь кажется чужим и ненадежным. Когда Фаенон выходит из машины, Аглая вдруг напрягается. — Мидей, — говорит она тихо, но твердо. — Что-то не так. Я чувствую… Что-то странное. Мидей хмурится, обводя взглядом улицу. — Я пойду с тобой, — говорит он Фаенону. — На всякий случай. В ответ Фаенон лишь пожимает плечами, мол, как хочешь. Уже поднимаясь по лестнице, Фаенон чувствует внезапный прилив тревоги. В доме тихо, слишком тихо. Он открывает дверь и входит первым, Мидей следует за ним по пятам. Все кажется вполне нормальным — расположение вещей не изменилось, но странное чувство внутри только нарастает. Фаенон, не разуваясь, проходит внутрь и наскоро скидывает в первую попавшуюся сумку сменную одежду, паспорт, блокнот с записями о снах. Внезапно из ванной доносится шум — скрежет, будто кто-то пытается открыть заевший замок. Фаенон замирает, вопросительно глядя на Мидея. Тот напрягается, прислушиваясь. — Кто там? — громко спрашивает Фаенон, направляясь к ванной. Дверь распахивается, и из ванной выходит Джонсон, улыбаясь своей обычной приветливой улыбкой. — Привет, — расслабленно говорит он. — Извини, что без предупреждения. Просто волновался, давно тебя не видел, решил заглянуть, всё ли в порядке. Фаенон ошеломленно смотрит на него. Что он здесь делает? — Джонсон? Что… что ты тут делаешь? — Говорю же, волновался, — повторяет Джонсон, делая шаг ближе. — Ты какой-то бледный, Фаенон. Всё точно хорошо? Но Мидей уже не слушает. Он пристально смотрит на Джонсона, и его глаза расширяются от ужаса. За какие-то секунды лицо Джонсона искажается в жуткой гримасе, кожа сереет, а вместо приветливой улыбки обнажаются острые клыки. Он растет, становится больше, мышцы раздуваются, разрывая одежду. Через мгновение перед ними стоит уже не Джонсон, а огромная адская гончая — черная, с горящими красными глазами и пастью, из которой вырывается зловонное дыхание. — Бежим! — кричит Мидей, хватая Фаенона за руку и выталкивая его из квартиры. Они несутся вниз по лестнице, преследуемые разъяренным ревом чудовища. — Блять! — орёт Мидей, едва успевая вытолкнуть Фаенона вперед за секунду до того, как зубы чудовища сомкнулись бы на его запястье. Словно во сне, они впрыгивают в машину, Мидей заводит мотор и с визгом шин вылетает на улицу. Гончая с оглушительным лаем выбегает из подъезда, но машина уже мчится прочь, оставляя дом Фаенона и Джонсона, чем бы он не был, позади.