autopsy of a tragedy

Глава двадцать пятая. Золото

«Только не так. Не забирайте его так», – Тигнари

***

Стоял золотой день, хоть постель и вымокла в крови. Солнечным лучам должно было быть не под силу перекрыть багровый цвет, которым пропитался шёлк, однако им это удалось, от чего и постель, и он сам озарились тёплым золотым сиянием. Альхайтам накинул одеяло на голову, но это не укрыло его от ослепляющих лучей. Те всё так же просвечивали сквозь ткань, просачивались между складками и освещали размытый образ Кавеха перед глазами. С золотой короной волос, Кавех лежал в каких-то сантиметрах от него. Казалось, кровь сочилась из каждой клеточки его тела прямо на простыни, но, когда он поймал на себе взгляд Альхайтама, его улыбка была ярче солнца. Альхайтам сощурился, а затем широко раскрыл глаза в попытках сфокусировать взгляд на Кавехе. Однако разум отказывался даровать ему такое удовольствие. Красные глаза Кавеха походили на мираж, мерцающий в океане языков пламени, на два рубина, что грозились вот-вот расплавиться. Его улыбка была расплывчатой и поверхностной. Хрупкой, словно одуванчик. Альхайтам попытался поднять руку, но он не чувствовал своего тела. – Доброе утро, – выдохнул Кавех и придвинулся ещё ближе – так близко, что Альхайтаму пришлось скосить глаза, чтобы нормально его увидеть. Кончики их носов соприкоснулись. Запах крови должен был металлическим привкусом прожигать язык Альхайтама, но аромат Кавеха был… сладким. Как абрикосы и белая нуга. Он что, снова обменял сладости на чёрном рынке? Погодите… нет, они же не дома. Они на… – Эй, проснись, – прошептал Кавех в уголок его губ, и Альхайтам услышал, как кто-то другой повторяет те же слова откуда-то издалека. Нависшей тенью где-то за простынями, за пределами этого уголка солнца и сладости. Ему удалось ухватиться за край одеяла, чтобы укрыть их обоих с головой. Кавех захихикал ему в губы, и Альхайтам раскрыл свои, чтобы попробовать на вкус его сахарный аромат. Но вновь образ Кавеха стал размытым. Вспышкой света, проблеском того, чему не суждено случиться. – Не оставляй меня, – Альхайтам потянулся вперёд вслепую, в глазах стоял лишь яркий свет – золотой и белый. Красный пытался пробраться ближе, пропитывая его щиколотки и икры, прокрадываясь по правой стороне его тела, где огни впивались в его плоть до костей. Кавех никогда не спал в его кровати. Дома они никогда не делили постель. Это был сон. Не по-настоящему. Тепло исчезло, словно кто-то окунул Альхайтама головой в ледяную воду, но он отказывался всплывать на поверхность. Он боролся против этого, против ледяного ощущения и против рук, впивавшихся в его одеяло, против голоса, требовавшего, чтобы он проснулся. А потом вдруг Кавех вернулся. У Альхайтама перехватило дыхание, когда Кавех забрался на него сверху, всё так же оставаясь накрытым белым одеялом. Синие перья были вплетены в его волосы. Его перемазанные кровью ладони обхватили лицо Альхайтама нежно, будто оно было чем-то ценным. Его грудь была оголена, её не покрывала даже утяжка, но Кавех нисколько этого не стеснялся. Альхайтаму хотелось осыпать его комплиментами, прошептать, как он красив, как Альхайтам им гордится и что ему не нужно никуда уходить, что им уже давно нужно было перейти на эту ступень отношений, делить друг с другом утренние часы, дыхание и вообще всё… как вдруг мягкая улыбка Кавеха сменилась полным боли стоном. Розовые губы раскрылись, и из-за них хлынул красный. Кровь бесконечным потоком заливала лицо Альхайтама, а потом булькающее дыхание Кавеха прервал пушечный выстрел. Альхайтам резко проснулся, обессиленно вскрикнув. На языке ощущался металлический привкус, и он не глядя заметался по сторонам в своей подстилке, тяжело дыша и подрагивая, пока в глазах плясали чёрные точки. Кто-то схватил его за плечо, и он резко перевернулся на месте, однако движение оказалось слишком быстрым, так что он не удержал равновесие. Он повалился вперёд, и его поймали, издав при этом напряжённый звук и с трудом удерживая его от падения. Он повалился обратно на подстилку. Она вся вымокла. Садкий запах из сна Альхайтама уступил место ещё более сладкому зловонию инфекции. – Ничего, – над ним возникла Кандакия. – У тебя лихорадка. Но ждать осталось недолго, Хайтам. Ему казалось, будто тело разорвали напополам. Всю правую сторону сковала пульсирующая, ноющая боль, и он даже не смел на неё взглянуть. Казалось, будто он не ощущал ничего и в то же время слишком много – будто кто-то закачивал яд прямиком в костный мозг. Он не мог повернуть голову на бок, при этом не почувствовав, что кожа на шее вот-вот лопнет. Глаза беспомощно перекатывались в глазницах. – Пуш… ка… – смог выдавить он после бесполезной попытки выровнять дыхание. – Да. Два пушечных выстрела. Но всё будет в порядке. С ними всё будет хорошо. Они уже на пути назад, а потом мы… – она замолчала, а её лицо сковала полная боли гримаса, когда она опустила ладонь на рану на плече. Перевязка была грязной. Губы Кандакии посинели. А может, это всего лишь видения, которые ему подсылала его лихорадка. – Уже скоро. – Скоро, – повторил за ней Альхайтам. Скорее. Пожалуйста, скорее. Он потерял сознание до того, как Кандакия смогла продолжить его подбадривать.

***

Лекарство, та самая вещь, которая должна была спасти их друзей, стало для Кавеха настоящим якорем, утягивавшим его вниз. Сумки будто были наполнены камнями, но Кавех крепко прижимал их к груди, уходя на дно. Светлые волосы развивались в воде над его головой подобно водорослям, пока он продолжал тонуть. Последние пузырьки воздуха оставили его, поднимаясь в замысловатом танце вверх к поверхности воды. Наверху же мир пылал огнём. Взрыв прозвучал глухим, отдалённым звуком – достаточно внушительным, чтобы сотрясти всё вокруг, но недостаточно сильным, чтобы пронзить воду. В лёгких было пусто. Ему оставалось лишь устремить взгляд вверх и надеяться. Кавех не смел моргать. Он прижимал сумки с лекарством к сердцу и тихо, яростно боролся с импульсивным инстинктом сделать вдох. Е Лань их всех перехитрила. Должно быть, она знала, что у Саю Пиро трекер, но не стала убивать её сразу же, как только это поняла. Вместо того она подготовила ловушку, расставив сундуки с припасами, и просто ждала, когда Саю схитрит во время Пира. И девочка её не разочаровала, попавшись прямиком в ловушку Похитительницы сокровищ. Что вообще было в её сумке? Больше краски для маскировки? Неужели её убили из-за желания прятаться до тех пор, пока мир вокруг не перестанет рушиться? Кавех задумался, видела ли его Саю. Смогла ли она найти капельку комфорта в его присутствии в последние мгновения своей жизни, прежде чем стала очередной цифрой статистики Голодных игр. В отличие от Мики и Кэйи, с ней он попрощаться не успел. И не смог ей помочь. Тихий, отрешённый голос внутри твердил, что так было правильно. Что оставить бремя убийства девочки кому-то другому было верным выбором. Но Кавех не мог заставить себя чувствовать облегчение. Тот факт, что смерть Саю была быстрой и безболезненной, не приносил ему утешения. Хоть он и знал, что ни при каком варианте развития событий девочка не смогла бы выжить, Кавех не мог чувствовать облегчение от того, что стрела Е Лань была быстрой. Может, потому что такая логика означала, что он всегда был готов пожертвовать ей, чтобы Альхайтам мог вернуться домой. Что это говорило о нём как о человеке? Такие мысли темнее, чем вода вокруг, никогда прежде не приходили ему в голову. Теперь же они неизгладимо въедались в стенки его горла, и он произносил их с уверенностью. Если Альхайтам этого не стоит, тебе придётся столкнуться лицом к лицу с собой и всем, что ты наделал. Если будешь прятаться за ним и дальше, то всё ещё может быть в порядке. Губы Кавеха раскрылись, и он воспротивился инстинкту сделать вдох. Он закрыл рот, но было слишком поздно – вода уже устремилась в его лёгкие. Тело свело в судорогах, ноги забарахтались вперёд и назад. Он крепче сжал лекарство руками и свернулся калачиком вокруг сумок. Глаза и горло горели. Как странно, слабо подумал он, что утопление ощущается так, будто ты пылаешь изнутри.

***

– Ну же, быстрее… почему она не меняется?! – Тигнари кричал на экран телевизора. Он стоял на самом краю выдвижного дивана в их номере не в состоянии сесть обратно, будто был в какой-то секунде от того, чтобы рвануть сквозь экран на арену. Сайно выглядел так же напряжённо, но оказался в плену рук Нилу. Она не могла даже сделать вдох и сжимала Сайно в своих объятиях так крепко, что тому, наверное, было больно. Никто из них не мог спокойно дышать с тех пор, как Кавех и Дэхья погрузились под воду. Дэхья быстро уходила на дно, брыкаясь в панике, но отказываясь отпускать свою биту. Её рюкзак давно потерялся. Она размахивала руками и оружием, а пузырьки воздуха, которые она выдыхала, покидали её постоянным потоком, пока она боролась изо всех сил, чтобы выплыть на поверхность. Кавех же свернулся калачиком. Подобно неподвижной статуе он держался за сумки с лекарствами, опускаясь во тьму. – Пожалуйста, арена должна поменяться… они же показали Гео трекер Альбедо! – всхлипнула Люмин. Она стояла коленями на полу так близко к экрану, что ей приходилось выгибать шею, чтобы видеть то, что на нём происходило. Итэр остановил выбор на том, чем они все занимались по очереди целый день – расхаживал по комнате туда-сюда. Большой обеденный стол был переполнен нетронутым ужином, а прислуга тихо ожидала где-то на фоне, пока кто-то из них таки решится приступить к трапезе. – Погодите, вот! – закричал Итэр, и они все хором охнули, когда уровень воды вдруг начал резко падать, словно кто-то вытащил пробку из ванной. Обгоревшее тело Альбедо как раз забирали с арены, когда его Гео трекер наконец сработал. От тела Саю уже остался один лишь пепел. Чун Юня смыло потоком, возникшим в результате взрыва, а теперь отбросило на камни, которые вновь обращались горой. Щебень, на котором он лежал, начал уходить вниз, из-за чего подростка перестало быть видно. Е Лань же давно ретировалась с зоны вокруг Рога изобилия. Но ему не было до них никакого дела. Ему не было дела ни до кого, кроме Кавеха. Тигнари подался вперёд, пробегая взглядом по экрану с растущей тревогой. Дэхья показалась первой, по-прежнему крепко цепляясь за биту и отхаркивая воду и слюну, когда уходящая вода оставила её на только что появившемся берегу Гео биома. За исключением пары царапин она, кажется, не пострадала. Её рюкзак пропал, а вместе с ним – все их припасы, но у Тигнари было ужасное, гнетущее ощущение, что больше никакие припасы, кроме лекарств, которые прижимал к себе Кавех, им не были нужны. Сайно облегчённо выдохнул и даже приобнял Нилу в ответ, когда она спрятала всхлип, уткнувшись лицом в его плечо. Они все позволили себе улыбнуться, когда Дэхья, оказавшись в безопасности, поднялась на ноги. Она оглянулась по сторонам, сдвигая с лица мокрые волосы, а затем принялась громко звать Кавеха. – Пожалуйста, пожалуйста… – еле слышно умолял Тигнари, хоть в этом мире и не осталось Архонта, который стал бы внимать его молитвам. – Только не так. Не забирайте его так. Прозвучало два пушечных выстрела. Саю и Альбедо. Он не умер. Он всё ещё был где-то там. Но продолжал ли он бороться за свою жизнь? Дэхья на экране принялась бежать. Вода всё ещё постепенно уходила, так что она пробегала вдоль ручья, который вскоре должен был обернуться знакомой каменной пустыней. Камера сфокусировалась на её взволнованном выражении лица вместо того, чтобы показать зрителям, где сейчас был Кавех, и Тигнари уже был готов швырнуть что-нибудь в телевизор, когда им наконец показали блондина. Он всё так же прижимал к груди лекарства словно дикое животное, пытавшееся защитить своё чадо. Его ногти были перемазаны кровью, а сам он свернулся калачиком вокруг своей добычи, округлив спину и поджав колени к груди. Дэхья бросилась к нему и попыталась расцепить его хватку. Кавех принялся пинаться ногами, заехав ей по голени, но недостаточно сильно, чтобы её оттолкнуть. – Кавех! Ты справился! Чёрт возьми, у тебя получилось! – проигнорировав сумки, она схватила его за плечо, наконец сумев перевернуть его на спину. Кавех ослабил свою стальную хватку и расслабился достаточно, чтобы начать кашлять и выпустить целую струю воды изо рта. Дэхья скорее повернула его на бок, и Кавеха стошнило с рваным, влажным звуком. Когда он наконец остановился и смог наполнить лёгкие воздухом, Дэхья приподняла его голову к себе на колени. Она сдвинула золотые прядки его волос с лица и вымотанно ему улыбнулась. – Мы справились, azizam. По-прежнему стоявший на диване Тигнари опустился на колени, пряча лицо в ладонях. Кавех на экране с трудом выпрямился и, обхватив Дэхью за плечи и уткнувшись лицом в её шею, принялся рыдать. Она обняла его в ответ, пряча собственные слёзы в его влажных волосах. Драгоценные лекарства лежали между ними. Диван рядом с Тигнари немного прогнулся под весом второго тела, и он узнал его резкий притягательный запах даже до того, как успел на него взглянуть. Сайно обхватил его одной рукой, и несмотря на то, что ему хотелось оттолкнуть ментора, оттолкнуть вообще всё как можно дальше, ведь их союз должен был распасться всего через несколько часов, Тигнари уткнулся в его объятия, рыдая от облегчения и боли одновременно. – Мы справились, – Сайно повторил слова Дэхьи и провёл рукой сквозь длинные волосы Тигнари, поглаживая его по спине. – Они заполучили лекарство. С ними всё будет хорошо. Е Лань. Чун Юнь. Дэхья. Кандакия. Альхайтам. Кавех. Это было сущим кошмаром. Тигнари приподнял подбородок достаточно высоко, чтобы взглянуть в глаза Сайно, и заставил себя улыбнуться. Тёмная пропасть в его животе разрасталась вверх, превращая бьющееся сердце в глубокий разлом. Короткие волоски на тыльной стороне шеи встали дыбом. Он не мог отделаться от ощущения, что девяносто девятые Голодные игры окончатся самым ужасным, самым кошмарным способом, какой только можно было вообразить – трагедией пера самого Дотторе.

***

– Чёрт возьми, – продолжала повторять Дэхья, изгибая губы в безумной улыбке. Они старались идти с постоянной скоростью, но оба были слишком вымотаны, чтобы пуститься бежать. Дорога обратно должна была занять ещё пару часов, а их бутылки с водой смену биомов не пережили. Они оставили попытки найти потерянный рюкзак, желая уже скорее вернуться к Альхайтаму и Кандакии, так что Кавех перекинул через плечо сумку Дистрикта 12, а Дэхья – сумку своего дистрикта. Однако же, прежде чем отправиться обратно, они проверили их содержимое. Антибиотики для Альхайтама и Кандакии плюс мазь для Хайтама. Дэхья и Кавех вложили всю свою веру и надежду в эти маленькие синие таблетки. Они не могли себе позволить сомневаться в себе или своих действиях, и всё же Кавех то и дело оглядывался назад на то, что осталось от Рога изобилия. Металлическая конструкция смогла выстоять против всех жестокостей Распорядителей игр – даже против тех, которые не пережили некоторые из трибутов. И хотя после пожара на поверхности оставался чёрный налёт, сами стены были невредимы. А вот сундуки и их содержимое сгорели дотла. Не оставалось и намёка на недавнее присутствие Саю. Словно её никогда не существовало. Она обернулась дымом и жертвой. У Кавеха свело горло, и он с трудом сглотнул желчь. Он уставился вниз, притворившись, что смотрит под ноги, чтобы не споткнуться, но на самом деле хотел спрятать скатившуюся слезу. Каким-то невероятным чудом синее перо было по-прежнему вплетено в его волосы. Он начал считать его метафорой того, как сам отчаянно цепляется за жизнь до тех пор, пока не придёт неизбежный конец. Частичкой Альхайтама. Частичкой того, чем они могли быть. – Она ушла быстро, – тихо произнесла Дэхья. Её голос звучал так же разбито, как себя чувствовал Кавех. Они зашагали чуть медленнее, касаясь кистей рук друг друга, чтобы немного себя успокоить. – Наверное, даже боли не почувствовала. Нет, чувствовать боль было их уделом. Как несправедливо! Боль должны испытывать не они, а Фатуи, радовавшиеся кровопролитию и делавшие ставки на их жизни. Но они забудут о Саю, как только объявят победителя. Может, они уже забыли про её смерть, посмотрев рекламу какой-то еды сразу после того, как её убила Е Лань. Кавех сжал ладони в кулаки и ускорился. – Надеюсь, – прошептал он. Даже если она не испытала боли, Кавех знал, что девочка была ужасно напугана. Загнана в ловушку подобно добыче. В ожидании милости своего палача. Желчь, которую он недавно сглотнул, теперь бурлила в желудке. Он перенаправил свой гнев с Фатуи на Е Лань. Она всё ещё где-то рядом, и Кавех убьёт её сам. За Саю. – Архонты, ну наконец, – Дэхья выдохнула, усмехнувшись, когда они перешли в зону Дендро. – Я думал, тебе не нравятся джунгли? – пошутил Кавех. Ему так сильно нужно было на что-то отвлечься. Булавы больше при нём не было, и он неуклюже попытался избавиться от преграждавших дорогу лиан с помощью кинжала, пока Дэхья, аккуратно отстранив его, не взяла дело в свои руки. – Значит, зови меня лгуньей, – усмехнулась она. – Сейчас ощущение такое, будто я вернулась домой. – Скоро. – Чёрт возьми, да, – она шла вприпрыжку. Должно быть, она устала так же сильно, как Кавех, но продолжала идти вперёд ради возлюбленной. Кавех наблюдал за тем, как её лопатки шевелились под тканью водолазки, пока она прорезала им путь сквозь заросли. Улыбка медленно исчезла с его лица, словно её смыл дождь. Он восхищался Дэхьей. Её силой и преданностью, её уверенностью и храбростью. – Дэхья, – заговорил он, не зная, как лучше сформулировать свою внезапную волну привязанности. Слова полились из его рта скомкано и с небольшим придыханием. – Спасибо, что делаешь это ради меня. Спасибо, что прикрыла меня у Рога и… – Конечно, – Дэхья развернулась, всё так же улыбаясь. – Ты был великолепен. Из нас вышла отличная команда… Она замолчала и ринулась вперёд, хватая его за плечо и потянув в сторону. Они оба повалились в кусты, когда на поляну выбежал кто-то ещё, прорезая лианы громадным мечом, но очевидно замахиваясь именно на Кавеха с Дэхьей. Чун Юнь едва мог удерживать свой двуручный меч одной рукой, в результате чего, однако, каждый удар становился всё более смертоносным, следуя какому-то беспорядочному ритму. Его правая рука заканчивалась перемотанной культёй, но повязка вся вымокла в крови. Он напоминал призрака, на его лице совсем не осталось краски, а глаза смотрели на них обезумевшим, маниакальным взглядом. – Отдай его мне!.. – его голос прозвучал хрипло, дребезжа, словно он был сделан из одних лишь костей. Лезвие его меча опустилось на землю в сантиметрах от ноги Кавеха, и блондин, ойкнув, бросился в сторону. Сумка с лекарством прыгала по его спине, и Чун Юнь кинулся вперёд с истошным криком. – Отстань от него! – заверещала Дэхья и занесла биту вверх, готовясь нанести удар. Она уставилась на подростка, и её оружие замерло в воздухе. Вспышка из прошлого, изуродованное лицо Чан Чан, всплыло в её сознании. Этого оказалось достаточно, чтобы Чун Юнь нанёс удар, прорезая то, что осталось от спасательного жилета Дэхьи, и оставляя неглубокий порез на её ключице. Она взревела от боли, падая на траву. Чун Юнь поднялся на ноги, но его так мотало, что он, целясь в Дэхью, повалился на Кавеха. Культя потянулась к сумке с лекарством до того, как подросток понял, что ему нечем будет схватить эту сумку. – Пожалуйста, – зарыдал он, и сердце Кавеха вновь разбилось на маленькие осколки. Очередной подросток истекал на нём кровью, очередной ребёнок, которому не посчастливилось оказаться на арене, а Кавех ничего не мог с этим поделать. Он бы ни за что не отдал ему сумку. Его сердце разрывалось, но он всё равно не отдал бы лекарство. Он просто не мог этого сделать. Кавеху удалось вытащить свой кинжал и вонзить его в плечо Чун Юня. Словно подросток действительно был уже всего лишь призраком, оружие прошло сквозь кожу. Мышцы тоже с лёгкостью поддались лезвию клинка. Бита Дэхьи со всей силы врезалась в голову Чун Юня, сбивая его с Кавеха. Прозвучал пушечный выстрел. – Ты в порядке? – Дэхья возникла над ним. Выражение чистого ужаса застыло на её лице, зеркально оно отразилось и на лице Кавеха. Какое-то мгновение они могли лишь смотреть друг другу в глаза. Они с трудом сели на землю, опираясь друг о друга. – Когда-то я их оберегала, – выдавила Дэхья, не отводя взгляд от безжизненного тела Чун Юня. – Таких же детей, как и он. Как и другие дети здесь, на арене. Я была готова умереть за них. – Это не твоя вина, – прошептал Кавех. Он понимал, что его слова звучали безрадостно, но не мог найти в себе сил говорить с надеждой. Он провёл своей окровавленной рукой и кинжалом по траве, чтобы избавиться от багрового. Растение под его ладонью оказалось мокрым. Осознание кнутом ударило по ним двоим. Дэхья бросилась вперёд, чтобы перевернуть Чун Юня: в его шее мерцал синий трекер, наполненный Гидро-инфузией. Джунгли вокруг них начали дрожать, словно под землёй очнулось какое-то древнее создание. – Нет, нет… нет! – Дэхья вскочила на ноги, зарываясь пальцами в свои волосы. Она на время позабыла про свою биту, оставшуюся лежать рядом с двуручным мечом Чун Юня в траве. В траве, которая теперь была покрыта уже не просто росой. Земля неподалёку от них разошлась, и разлом начал быстро наполняться водой. Резко поднимающийся уровень воды совпадал с нарастающей тревогой, пробиравшейся по спине Кавеха. Кандакия и Альхайтам были надёжно спрятаны от Е Лань, однако их пещера становилась и смертельной ловушкой. Ни та, ни другой не умели плавать, даже будучи совершенно здоровыми. Альхайтам не был в состоянии нормально разговаривать, как он должен был выбраться из этой пещеры? – Они же утонут! – в ужасе закричал Кавех, и когда он произнёс это вслух, этого оказалось достаточно, чтобы подтолкнуть его к действию. От осознания опасности по его ногам словно побежали электрические разряды. Пару секунд спустя он уже бежал вперёд, слыша быстрые, барабанящие шаги Дэхьи позади. Они не смогут добраться до них вовремя. Им оставалось идти ещё около часа. А теперь, к тому же, джунгли распадались у них на глазах, деревья опускались под воду, призрачные руки волн срывали цветы, течения избавлялись от растительности. У них не осталось ни спасательных жилетов, ни припасов, ни сил, но они должны были… они были обязаны… – Скорее, Дэхья! Сюда! – Кавех заметил прыгучий гриб, который ещё было видно над поверхностью воды. Он указал на гриб рукой, но так и не смог до него добраться, потому что нечто увесистое врезалось в его бок и выбило из его лёгких весь воздух. Кавех повалился в мокрую траву под небольшим склоном, усеянном цветами скорби. Губы раскрылись, чтобы сделать вдох, но ощущения были такие, буто он снова тонул. Удар оказался таким серьёзным, что, когда он попытался вдохнуть, в его рёбра изнутри словно впились осколки разбитого стекла. Дэхья нависла над ним. По её лицу стекали слёзы. Она держала биту в руках. – У тебя Гео трекер, – произнесла она, сжимая биту так крепко, что костяшки её пальцев побелели. Кавеха сковал ужас. – Мне жаль, Кавех. Но я должна спасти её. – Дэхья… – его голос был не громче шёпота, но всё же в этот момент заглушил собой все иные звуки. Но даже этого оказалось недостаточно. Бита опустилась вниз до того, как Кавех успел закончить свою мольбу. Имя Дэхьи обернулось истошным, полным ужаса криком. Удар оружия оказался таким тяжёлым, что земля рядом задрожала. – Блять! – Дэхья склонилась над ним. Её волосы были растрёпаны, а глаза смотрели безумным взглядом. Кончик биты вонзился в землю в нескольких сантиметрах от головы Кавеха. Его спина промокла от нарастающего уровня воды, а на лицо капали слёзы Дэхьи. – Я не могу… я не могу… – Нам нужно бежать, – снова заумолял Кавех высоким, полным отчаяния голосом. Однако это были Голодные игры, а на них было место лишь опалённой земле, а вовсе не нежной дружбе. Ничего больше здесь быть не могло. Ни жалости, ни сострадания. Лишь Альхайтам. Пальцы Кавеха скользнули по мокрой земле, слепо пытаясь нащупать кинжал. – Д-дэхья, нам нужно подняться и бежать, иначе им не спастись. Она выглядела так, будто поверила ему. Кавех тоже совершил ошибку и поверил своим собственным словам. Они оба ухватились за жестокий проблеск надежды, ведь её альтернатива их просто уничтожила бы. Синие глаза Дэхьи напоминали шторм, что становился всё сильнее и сильнее, пока они наполнялись чёрным. Яркая искра надежды потухла. Дэхья снова занесла битву для удара.

***

Их пещера быстро наполнялась водой, и Альхайтам не был уверен, было ли это всё ещё иллюзией, вызванной лихорадкой. Земля ревела и изгибалась, от чего они с Кандакией то и дело падали друг на друга, будучи не в состоянии устоять прямо без посторонней помощи. Их самочувствие становилось всё хуже, недуг всё сильнее сковывал их, хоть и недостаточно быстро: вода поглотит их куда быстрее, утащит их в свои руки, что были куда более жестокими. Пещера накренилась в результате изменений рельефа, и теперь выход из неё повис сверху над их головами, превратив их укромный уголок в смертельную ловушку. Лианы, свисавшие со входа, стали их единственным шансом на спасение. Кандакия опиралась о него всем весом своего тела и попыталась прижать его к стене, чтобы удержать его в положении стоя. – Хватайся за лианы, это ты сможешь сделать, – настояла она, положив ладони ему на спину. Получившая ожог сторона тела Альхайтама была лишь мёртвым грузом, однако здоровая рука всё же попыталась дотянуться до растений. Пальцы коснулись самого конца стебля, но этого было недостаточно. – Подождём… воды… – выдавил он, падая спиной на стену. Мир вокруг шёл кругами, в глазах стояли чёрные точки. Его тошнило, и ему хотелось отключиться и просто перестать существовать. Боль была невыносимой, но она тонкой нитью, самым жестоким способом держала его в сознании, не давая погрузиться во тьму. Холодная вода принесла немного облегчения, зато сильнее уводила землю из-под ног, которые уже вот-вот грозились подогнуться и всё сильнее погружались под воду. – Точно, – выдохнула Кандакия. – Уровень воды поднимется, и мы вместе с ним. Мы справимся. Ему хотелось засмеяться от её глупости. Она единственная, должно быть, ещё верила, что Дэхья и Кавех вернутся назад. Прозвучало три пушечных выстрела, и удача была вовсе не на их стороне. От одной только мысли об этом к горлу Альхайтама подступила очередная волна тошноты, и ему пришлось ухватиться за нелепую уверенность Кандакии. Из чего-то достойного насмешки она превратилась в то, что ему было необходимо принять с раскрытыми объятиями. Подобно убаюкивающему одеялу надежда обернулась вокруг него. Альхайтам поймал взгляд разноцветных глаз Кандакии, уставившись в золотую радужку одного из них. Кандакия прекратила попытки удержать его в положении стоя, учитывая собственное обессиленное состояние, и прижалась к стене рядом с ним. Вместе они осели на землю, и волны приняли их в свои крепкие объятия. А затем – подняли их наверх. Они отстранились друг от друга, чтобы дотянуться до лиан и попытаться выбраться из пещеры. Альхайтам застонал, когда холодная вода коснулась его ран. На блаженную секунду тело расслабилось, дрейфуя в пустоте, пока жидкая прохлада притупляла непрерывную боль. Он заставил себя вернуться в реальность и сжал ладонь вокруг ближайшего стебля. И рука тут же с него соскользнула. У него не осталось сил, чтобы взобраться наверх – даже с учётом подступающей воды, что поднимала их выше. У Кандакии получалось лучше. Она повисла на лиане подобно тряпичной кукле и попыталась подтянуть себя к небольшому выступу сверху, когда вдруг свет, попадавший в пещеру, перекрыло оползнем. Уровень воды поднимался не только здесь, внутри пещеры, но и снаружи, где она смывала как растения и мох, так и плодородные почвы под ними. Кандакия попала под такой поток и не смогла удержаться, падая обратно в воду. Они инстинктивно отпрянули подальше от входа в пещеру, через который тем временем продолжала стекать грязь, а за ней следом – растения, маленькие камни и плотные лианы. Всё это превращало чистую воду в опасную, тягучую смесь, которая могла сковать их здесь подобно насекомым в янтаре. Альхайтам уставился на выход из пещеры. До него было так далеко. Они утонут в джунглях. В родном доме. – Хайтам, – Кандакия потянулась к нему. Её голос подрагивал от страха. – Я здесь, – прошептал он, но его движения были слишком хаотичными и беспорядочными, так что он не мог нащупать ладонью руку Кандакии. Поэтому он посмотрел на неё, попытался вновь сконцентрироваться на её глазах – золотом и успокаивающем синем. Она заставила свои губы изогнуться в грустной улыбке. В момент, когда Кандакия потеряла надежду, Альхайтам понял, что они здесь умрут. Если даже она не верила в их спасение,… Он попытался пробраться к ней сквозь грязевой поток, желая умереть вместе, а не в одиночестве, когда внезапно внутри пещеры прозвучал очередной пушечный выстрел. Тогда-то они и смогли друг друга найти, две души, прижатые друг к другу, тени, сливающиеся в одну, зажигающие последнюю искру надежды – единственное, что у них осталось. Биом вновь начал меняться, и всё, что их окружало, заревело подобно изголодавшемуся зверю. Вода исчезла, земля, на которой они стояли, стала подниматься вверх, тогда как потолок пещеры начал крошиться и рушиться. Мир вокруг него начал кружиться, и Альхайтам потерял равновесие и выпустил Кандакию из виду. Он ухватился за то, что сумел нащупать, ощущая, как живот сводит в приступе тошноты. Что-то стекало по шее, и он был уверен, что это была кровь – должно быть, обгоревшая кожа треснула. Зелень вокруг уступала место бесплодному жёлтому, пока каменная пустыня расползалась вокруг них, безжалостно снося деревья. Пока тело Альхайтама угасало, разум вдруг очнулся. И у Дэхьи, и у Кавеха был Гео трекер. Чей трекер активировался сейчас? Разум подсказывал, что это был трекер Кавеха. Дэхья лучше сражалась, в бою была смертоносной, а характер мог ей позволить преодолеть такую помеху, как товарищество. Кавех же был сострадательным, птицей с надломленными крыльями. Красивым, но беззащитным. Он отдал своё сердце слишком многим из этих детей, по очереди отщипывая свои перья, так что Дэхье было бы достаточно нанести лишь один удар. Но вот сердце,.. о, оно было в ярости. Рвало и метало. Обливалось чёрной кровью и жестокой, опустошающей, сокрушительной надеждой. «Ничто не помешает мне вернуться к тебе, Хайтам» «Но это», – думал он, раскинувшись на щебне и отчаянно хватаясь за сознание, – «это помешает. Не превращай меня в грех, ради которого стоит убивать. Не разрывай себя таким образом. Я этого не стою». «Ты тоже того стоишь, знаешь?» Слова Кавеха расцветали у него в голове драгоценными цветами, тянувшимися к солнцу, которым было упрямое естество Альхайтама. Он не мог оторвать головы от земли, но смог заморгать, когда заприметил движение вдали между жёлтых скал. – О нет, – произнесла Кандакия. Должно быть, она была где-то рядом. Её голос звучал едва громче шёпота. Так слабо, что его с лёгкостью бы унесло лёгкое дуновение ветра. Несмотря на всё произошедшее, сердце Альхайтама забилось быстрее. Взгляд по-прежнему отказывался фокусироваться, но он где угодно узнал бы его неземные волосы золотого цвета. Кавеха озарял закат позади него. Последние лучи уходящего солнца создавали подобие нимба над его головой, хотя остальное тело и было пропитано грехом. В одной руке у него был кинжал, во второй – две тёмные сумки. Туловище было залито красным. Ноги еле передвигались по камням, чуть ускорившись, когда он заприметил их вдали. Лицо Кавеха возникло над Альхайтамом, и вновь он не был уверен, оставался ли он заперт внутри лихорадочного бреда. Потому что Кавех выглядел несказанно прекрасно, черты его лица раскололись, но по-прежнему сочились красотой произведения искусства, картины, созданной трагедией. Вокруг него стоял свет, но в глазах Кавеха была пустота. Альхайтам поперхнулся, когда ему что-то протиснули в рот. Кавех накрыл его губы ладонью, побуждая проглотить то, что ему дал. Слабый голос подсказал, что это лекарство. А потом Кавех исчез. – Nafasam… – прошептал он и попытался сдвинуться, потому что его вдруг объял внезапный страх вновь потерять Кавеха. Расфокусированный взгляд заметил Кандакию. Та стояла на земле на коленях и оголяла свою шею. Альхайтам нахмурил брови. Он ничего не понимал… – Давай. Быстро, пожалуйста, – произнесла Кандакия своим нежным, ласковым голосом. – Я хочу быть там же, где она. Кинжал Кавеха отразил солнечные лучи, истекая красным и золотым, когда рассёк горло Кандакии. Альхайтам едва услышал пушечный выстрел. Он прозвучал откуда-то издалека, будто Кандакии уже давно не было среди живых, будто она слилась воедино с ветром, поднявшимся после того, как активировался её Анемо трекер. Ветер растрепал влажные волосы Альхайтама так же нежно, как это сделала бы сама девушка. Как и в его сне, Кавех оказался рядом и лёг на землю возле него. Как и во сне, его волосы напоминали золотую корону, и в них было вплетено синее перо. Как и во сне, всё его тело было покрыто свежей кровью. На этот раз, однако, больше некому было их разбудить.

ПРИМЕЧАНИЯ (от лица автора)

До этого я написал много тяжёлого стекла, но именно последний параграф с Кандакией заставил меня разрыдаться, так что да, простите меня, обещаю, я настрадался за то, что с ними сделал. На самом деле, эта сцена одна из /самых важных/ сцен этого фика, но я понимаю, если вам хочется переварить её самостоятельно вместо того, чтобы читать рассуждения автора, так что я вынесу их отдельно. Заметки Star (автора) Когда мне впервые пришла в голову идея этой АУ, я всегда знал, что Альхайтам и Кавех начнут свой путь с разных концов шкалы инстинктов выживания и мотивации. Хайтам идёт на игры с целью убивать, как хищник, который этого не стесняется, он целеустремлён и знает, что ему придётся это сделать, у него нет иллюзий на этот счёт, но в то же время он так отчаянно просит у Кавеха искупления грехов, потому что после того, как он начинает убивать, он наконец сталкивается с последствиями этого. Кавеха же всегда критиковали читатели вплоть до этой главы за то, что он очень часто выступал в роли жертвы, и это было сделано намеренно. Потому что писать о загнанном в угол звере, о добыче, которую вот-вот сожрут, если она не преодолеет своё сочувствие и свои непосредственные инстинкты, всегда казалось мне более убедительным и захватывающим, чем делать его крепким орешком с самого начала (хоть я и согласен, что он гений, а не беспомощное, жалкое создание). Но это длинный фик, и мне нужно было, чтобы у Кавеха случился такой момент, и этот момент изменит совершенно всё. А ещё моей первой идеей об этой АУ была арена, которая будет включать в себя все элементы и которая вынудит Кавеха и Дэхью столкнуться друг с другом, потому что их динамика очень интересная и мне хотелось противопоставить их друг другу. Вся история развилась с этой сцены, где они случайно убивают ребёнка, после чего им не остаётся ничего иного, кроме как броситься друг на друга с ножами и переступить единственную оставшуюся черту, чтобы спасти любимых людей. Так что я в большом восторге и в то же время волнуюсь, что эта сцена теперь опубликована! Надеюсь, пока что вам нравится этот фик и я смог убедительно передать эмоциональный вес, поворотную точку этой истории (и части Кавеха в ней)! В следующей главе мы вновь вернёмся к этому моменту от лица другого рассказчика, чтобы раскрыть побольше деталей. Спасибо, что читаете мою болтовню!