autopsy of a tragedy

Глава девятнадцатая. Чувство справедливости

«Революция требует крови, Сайно. А у нас её совсем не осталось», – Тигнари

***

Политика Фатуи была хорошо знакома Сайно. Дистрикт 10 всегда был их тренировочной площадкой. Его родина была самым крупным из двенадцати дистриктов, но большую часть её территории занимала необитаемая пустыня, где не прорастали никакие культуры и никакие здания не могли противостоять эрозии песков. Однако Фатуи это не останавливало. Старейшины рассказывали истории о том, как исследователи из Снежной изучали в пустыне возможности старых машин из ржавого металла с ярко-оранжевыми ядрами. Они говорили, что когда-то почти весь Дистрикт 10 был застроен дивными зданиями и здесь процветала великая цивилизация, но из-за нескончаемых агрессивных экспериментов возделываемые земли пришли в негодность, а население значительно сократилось. Многие в Дистрикте 10 отмахивались от этих историй, потому что людям нравится забывать о своём прошлом. Но не Сайно. Во время своих патрулей он натыкался на детали этих старых машин. В прошлом жители Сумеру называли их руинными механизмами. Сейчас же они звали их автоматонами. Некоторые были практически человекоподобными, другие принимали облик каких-то безумно чудных созданий, но и те, и другие казались Сайно совершенно нелепыми. Что он понял, находя эти машины погребёнными под красными песками Дистрикта 10, так это то, что Фатуи не было никакого дела ни до прошлого, ни до будущего. Их волновало лишь настоящее, лишь развлечения и сбор ресурсов, чтобы превратить Снежную в рай на земле, нисколько не переживая об остальном Тейвате. Что означало, что Джинн, ментор Дистрикта 1, скорее всего отправлялась вовсе не домой, где её ждала семья и поклонники, которые в ней души не чаяли. Потому что ей никогда бы не позволили оставить волнения и стресс Игр позади так просто. С другой стороны, по мнению Сайно Джинн была достойным, благородным человеком. Такая как она никогда не оставила бы Мику в одиночестве после всего, что пережил мальчик. Гнев Тигнари был той движущей силой, что держала его при деле. Он был хорош в своей работе, куда лучше самого Сайно. А ещё он так глубоко погружался в свои дела, что, кажется, часто забывал о присутствии Сайно. И хотя он понимал, почему это происходило и что сейчас были вещи поважнее, чем их чувства друг к другу, Сайно не знал, как сказать Тигнари, что иногда он чувствовал себя не парусом, помогавшим двигаться вперёд, но якорем, что тянул его на дно. Сейчас же смена настроения Тигнари оказалась возможностью, которую не стоило упускать. Пока Тигнари и остальные планировали дальнейшие шаги в номере Дистрикта 12, Сайно спустился в лифте на этаж, где располагался старый номер Джинн. Он терпеливо прятался за одной из многочисленных декоративных колонн в вестибюле, притворяясь, что любуется архитектурой Фатуи каждый раз, когда мимо проходила прислуга, пока горизонт не оказался чист. Тогда Сайно проскользнул вглубь коридора. Дверь Джинн была заперта, но иного он и не ожидал. Он поднял карту, которую тайком стащил у одного из слуг ранее, к сканнеру и проскользнул в номер, тихо прикрывая за собой дверь. Да, возможно, он и был кем-то вроде охранника в прошлой жизни, но это не значило, что он всегда стоял на стороне закона. Особенно в мире Царицы, где законы были лишь инструментом подавления и эксплуатации слабых. В подобном государстве справедливость и закон не были равнозначны. Номер Дистрикта 1 выглядел безупречно, словно ни ментор, ни один из её трибутов здесь никогда не останавливались. Помещение было таким же, как и номер Дистрикта 10: одинаковая мебель и положение спален. Огромные кровати со слишком большим количеством подушек скучных цветов – роскошных, но совершенно непримечательных. Сайно тщательно осмотрел помещение, изучая взглядом каждый дюйм. Он даже не знал, что рассчитывал найти. Следы борьбы или противостояния – но, опять же, Фатуи могли вывести Джинн из номера под ложным предлогом. Им не было смысла вызывать лишние подозрения. Сайно оставил прибранную гостиную зону и зашёл в первую спальню. Учитывая план помещения, должно быть, это была спальня кого-то из трибутов. Шкаф был пуст. Кровать – заправлена чистым бельём. Гели для душа и прочие склянки в ванной заменили на новые, ещё не открытые. Сайно посмотрел в зеркало, разглядывая себя в отражении минуту-другую. Он собрал белые волосы в хвост, несколько выбившихся прядок обрамляли лицо. Под глазами были видны тёмные круги, но за исключением этого ничто больше не выдавало его внутреннего смятения. Всё так же сквозь зеркало он взглянул на душевую и задумался, что он вообще здесь делает. Он что, ожидал найти какой-то компромат подобно детективу из романа? А потом? Отправился бы с доказательством к Царице? Она рассмеялась бы ему в лицо и в лучшем случае заперла бы его в темнице. И всё же, чувство морального долга не позволяло ему уйти. Если что-то и правда произошло с Джинн, он никогда не простит себя за то, что оставил всё как есть. Она была единственным из всех менторов, за исключением Тигнари, кто решился с ним заговорить. Дверь в номер раскрылась и тут же захлопнулась. Сайно мгновенно вернулся в реальность и прижал ладонь к губам, чтобы заглушить удивлённый вздох. По гостиной зоне раздались шаги. А ведь он все двери оставил открытыми! Сайно принялся отчаянно искать, где спрятаться в просторной ванной комнате, но всё здесь было на виду и под ярким освещением. Шаги звучали всё ближе, уже в смежной спальне. Сайно бросился за дверь и прижался к стене, хоть и знал, что этого будет недостаточно. Зеркало сразу бы выдало его положение. Вошедший, должно быть, уже подходил к порогу. Раздражённый вздох сорвался с губ незнакомца, после чего звуки его шагов начали отдаляться. Из гостиной зоны донеслись грубые скрипучие звуки, будто что-то толкали по паркету. Сайно отстранился от стены и подошёл к единственному месту в ванной, где можно было укрыться – шкафчику под раковиной, где прислуга хранила многочисленные полотенца для трибутов. Он сдвинул их в бок и забрался внутрь, ударившись при этом головой. Он улёгся посреди мягких хлопковых полотенец и закрыл дверцу изнутри. В то же мгновение, как он закрыл дверь, незнакомец вновь зашёл в ванную. Теперь скрипящий звук стал громче. Казалось, будто по полу тащили какой-то стул. Вошедший издал ещё один звук – напряжённый, слегка встревоженный. Сайно вжался лицом в одно из полотенец и медленно приоткрыл дверцу шкафа – совсем чуть-чуть, чтобы сквозь узкую щель можно было увидеть непрошенного гостя. Это был молодой юноша в форме прислуги с сияющими волосами цвета индиго, едва прикрывавшими уши. Он притащил стул из гостиной зоны прямиком в душевую кабину, а теперь, встав на него, поднялся на цыпочках. И хотя тащить тяжёлый стул, должно быть, было непросто, внешне юноша нисколько не устал: его лицо не налилось румянцем, да и дышал он ровно, спокойно. Нет, он совершенно по-деловому, отточенным движением открыл вентиляционный люк над душем. Что-то выпало из люка. Незнакомец поймал вещицу прямо в воздухе. Сайно приоткрыл дверцу ещё пошире, подаваясь вперёд в поисках лучшего угла обзора. Правая нога начинала подрагивать от того, что он был втиснут в такое узкое пространство. Он всё равно не мог разглядеть, что достал незнакомец. Но затем тот спрыгнул со стула и сунул вещицу в задний карман своих штанов. Глаза Сайно широко распахнулись. Это была карта. Карта из той игры, о которой ему рассказывала Джинн. Он узнал рубашку карты, на которой был изображён символ Фатуи. Парень снова фыркнул и бросил взгляд на зеркало. Его глаза были такого же цвета индиго, что и блестящие, уложенные с помощью какого-то геля волосы, однако казались они практически пустыми. Круглые, тёмные зрачки никак не отреагировали на яркий свет ламп в ванной, а взгляд был скорее безразличным, чем раздражённым. Он встряхнул головой, и выражение его лица сменилось мгновенно, словно по нажатию какой-то кнопки. Теперь на нём была нарисована пустая, безличная улыбка, какую можно было увидеть у многих других прислужников из числа Фатуи. Он покинул ванную уверенными шагами. Сайно не смел сделать вдох до тех пор, пока не услышал, как закрывается входная дверь номера. В тот же миг, как он убедился, что остался в номере один, Сайно выпал из шкафа под раковиной. Несмотря на затёкшие ноги он заставил себя подняться и поспешил рассмотреть вентиляцию поближе. Как и незнакомцу, своего роста Сайно было недостаточно, поэтому он притащил стул из гостиной в душевую кабину и забрался на него, чтобы открыть вытяжку. Как и следовало ожидать, в ней ничего не было. Он провёл ладонью по краям отверстия, затем залез рукой внутрь шахты, но внутри было совершенно пусто. Сайно повернулся к зеркалу и взглянул на своё отражение. Футболка задралась вверх из-за попыток дотянуться до того, что могла оставить после себя Джинн, а лицо выражало беспокойство. Он попытался вспомнить их встречу с Джинн в зале. Он сидел у бара, неловко ожидая, пока Тигнари закончит свои дела со спонсорами. Возможно, он был немного обижен его словами. Это Джинн начала разговор, а не он. Что-то незамысловатое, лёгкое для большинства людей, но непростое для Сайно. Однако Джинн нисколько не расстроилась. Она вытащила карту, показала её Сайно и начала рассказывать про карточную игру, которую придумали Фатуи. Почему она это сделала? Понимала ли она, какое давящее влияние на него оказывали любезности Фатуи? Или же просто была в восторге от игры и хотела этим с кем-то поделиться? Задумываясь об этом сейчас, Сайно понимал, что серьёзная и вежливая Джинн скорее всего не была большой любительницей игр. Но, опять же, судить людей по внешнему виду он стал бы в последнюю очередь, учитывая, что с ним именно так и поступали. Погрузившись в своим мысли, он медленно спустился со стула и вернул его обратно в гостиную. Она получила свою особенную карточку от Предвестника. Это был подарок. От Дотторе? Эта карта была уликой, и Дотторе отправил слугу, чтобы её забрать? Она была последним следом, оставленным Джинн в Снежной? Они её убили? Но почему? – Ты что-то упускаешь, – пробормотал Сайно. Он снова внимательно окинул взглядом покинутый номер. – Карту забрали в качестве обратной реакции. Почему она вообще была спрятана в вентиляции? Кому надо прятать простую игральную карту, если только это вовсе не игральная карта? Вопросы продолжали крутиться у него в голове, когда он вернулся обратно в номер Тигнари, где Итэр, Люмин и Нилу сидели вместе за поздним завтраком. Сердце Сайно пропустило удар, когда он заметил отсутствие Тигнари. Ему не терпелось обсудить с ним свою находку, хотелось скорее узнать его мнение. Тигнари был сообразительным и рассудительным, даже больше, чем Сайно. Конечно же, у него появится свой вариант трактовки событий. – Сайно! А мы всё думали, куда ты пропал. Ты голоден? Мы собрали тебе тарелку, – Нилу поприветствовала его улыбкой. Они приложили немало усилий, чтобы прибраться в номере. Разбитого стекла здесь больше не было, как и сломанной мебели – по большей части прислуга уже заменила её на новую. Сайно сел рядом с Нилу и взял протянутую тарелку. – Где Тигнари? – Говорит со спонсорами. Он хочет отправить ещё одну посылку Кавеху и Альхайтаму. И Дэхье с Кандакией тоже, конечно, не переживай, – быстро добавила Нилу, заметив взволнованное лицо Сайно. Он кивнул и приступил к завтраку, едва обращая внимание на то, чем набивал рот, потому что мысли по-прежнему кружились в голове с бешеной скоростью. А потом у него появилась идея. – Ребята, вы же Фатуи. – А? – Итэр и Люмин прервали свой разговор и уставились на него широко распахнутыми глазами. – Вы прожили здесь всю свою жизнь, так? Вы знаете, как живут Фатуи, вы одни из них. – Мы не… – Люмин рассерженно надулась, прежде чем сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Мне не нравится говорить, что мы одни из них. Я считаю Голодные игры кошмарным мероприятием. – И всё же как стилисты трибутов вы являетесь их частью, – он произнёс это без осуждения, потому что знал, что Люмин и Итэр хорошие люди. Он доверял своим инстинктам. Но, как это часто происходило, собеседники услышали в его словах обвинение. Люмин надулась и сунула в рот еду. Итэр выглядел беспомощно. – Что ты хочешь узнать, Сайно? – спросила Нилу, прочистив горло. – Джинн рассказывала мне о карточной игре, в которую играют Фатуи. Хочу ей научиться. – А, Священный призыв семерых? – Итэр заинтересованно наклонился к нему через стол. – В прошлом году она стала очень популярна. – Да. Джинн сказала, что трибуты получают особенные карточки. В смысле, победители. – Джинн так сказала? – Итэр нахмурился и переглянулся с сестрой, которая слегка покачала головой в ответ. Она, должно быть, злилась на Сайно, но он не был уверен, стоило ли ему извиняться, ведь он задел её чувства не намеренно. – Я об этом не слышал. – Значит, есть обычные карты для игры? Что люди обычно используют, чтобы в неё играть? Где их можно найти? – Можешь купить их практически в любом магазине. У меня довольно большая коллекция, если хочешь, могу показать тебе, как собрать свою колоду, – предложил Итэр, а потом вдруг вздрогнул, когда Люмин пнула его под столом. – Он не хотел нас обидеть, Люмин. Не будь врединой. Фыркнув, Люмин встала из-за стола, пробормотала извинения в воздух, не обращаясь ни к кому конкретно, и направилась к дверям. – Я в ателье, поработать над эскизами. Увидимся позже. – Извини, – пробормотал Итэр под нос. – Она просто скучает по Джинн. – Она знала Джинн? – спросил Сайно. Когда Люмин открыла дверь, по другую сторону стоял Тигнари. Они кивнули друг другу, и стилист удалилась, оставляя Тигнари на пороге. Тот зашёл в номер и плюхнулся на стул рядом с Сайно. – Мне удалось отправить немного еды и воды на арену. Сейчас они неплохо устроились и у них должна быть возможность отдохнуть достаточно долго, чтобы восполнить силы. – Спасибо, Нари, – нос Сайно дёрнулся, когда до него донёсся чистый аромат, идущий от только что вошедшего ментора. Перед тем, как отправляться к спонсорам, Тигнари всегда приводил себя в порядок. Разумеется, он всегда выглядел хорошо, но для спонсоров он специально распускал длинные волосы и укладывал их так, чтобы они прикрывали шрамы, в которые превратились его человеческие уши, а ещё начёсывал лисий хвост, пока тот не начинал сиять – в общем, выставлял напоказ всё то, что сам в себе ненавидел. Сайно понимал, что это всего лишь способ выжать как можно больше помощи из спонсоров, но ему всё равно было печально это видеть. Он любил Тигнари в его бесформенных огромных рубашках и с растрёпанными волосами. – Не стоит благодарности, – Тигнари улыбнулся, и в животе у Сайно вспорхнули бабочки. Это ощущение было для него новым и волнующим во всех смыслах. На других людей Сайно так не реагировал. Волнение, которое он испытывал, было практически сродни адреналину во время боя. Только ощущалось оно гораздо, гораздо нежнее. Прошло уже много времени с тех пор, как Сайно открывал своё сердце нежным чувствам. – Мы как раз обсуждали Священный призыв семерых! Сайно хочет в неё поиграть. Ты когда-нибудь сам играл? – спросил Итэр. – Ты серьёзно? – улыбка исчезла с лица Тигнари. – Спрашиваешь, стал бы я играть в эту унизительную, извращённую игру? – Эм… извини, я не… – Итэр не ожидал, что тот отреагирует так резко, но Сайно, чувствуя лёгкую обиду, уже знал, что это была типичная реакция Тигнари. Его настроение было подобно извивающемуся ручью, и любое неверное движение могло вывести его из себя. Сайно понимал, что в этом виноваты обстоятельства, но в то же время был не очень хорош в общении, так что зачастую не мог донести свою мысль верно, чтобы это предотвратить, отчего становился всего лишь наблюдателем, но не участником разговора. – Проехали. Чего ты вообще собрался в неё играть? – Тигнари обратился к Сайно, встряхивая ушами, как делал только тогда, когда был раздражён. – У нас что, нет других важных дел? – Я думаю, это как-то связано с пропажей Джинн. – Что? – Тигнари взглянул на него в полном недоумении. – Я пробрался в её номер, и пока я был там, зашёл кто-то другой и украл одну из игральных карт из вентиляционной шахты. – Ты сделал что?! – вскрикнули хором Нилу, Итэр и Тигнари. Сайно воспользовался их замешательством, чтобы пересказать произошедшее. Он предпочёл бы обсудить это лично с Тигнари, потому что, хоть ему и хотелось верить остальным, он не был до конца убеждён, что Нилу и Итэру можно доверять, учитывая их происхождение. Однако пока он вёл свой рассказ, Нилу тревожно заламывала руки, а Итэр вообще забыл, как моргать, и стоял с открытым ртом, так что, наверное, их реакция всё-таки была искренней. – … таким образом, думаю, нам следует изучить это посерьёзнее. Игра может стать лёгким способом найти контакт с замешанными в этом Фатуи. Если мы сможем узнать, что это был за работник, то… – Нет, – перебил его Тигнари, громко хлопая ладонями по столу. – Ни в коем случае. – Нари? – Ты что, из ума, блин, выжил?! Если они узнают об этом, мы все покойники! – Никто меня не видел. Я умею быть незаметным. Дома я занимался патрулированием. Карточка – серьёзная улика. Неужели тебе не хочется найти Джинн? – Ты совсем ослеп?! Они убили её, Сайно! Её больше нет! Нилу прикрыла рот рукой, а из её глаз заструились слёзы. Итэр спрятал лицо в ладонях. Они оба, кажется, были убеждены в правдивости слов Тигнари. Сайно повернулся к нему, но ментор Дистрикта 12 уже вскочил со своего места рядом с ним и принялся ходить по номеру туда-сюда. – Если ты правда в это веришь, значит, мы тем более должны выяснить, что произошло. – Нет, не должны! Что бы Кэйа ни хотел сказать, они сочли его слова компрометирующими Царицу и подорвали его! А потом отправили за нами Дотторе, потому что решили, что их союз с Кавехом на арене значит, что Кавех тоже что-то знает! Они и так уже за нами следят, и твоя соло-миссия нисколько нам не на руку! Просто… перестань лезть в то, о чём ничего не знаешь! Неужели я многого прошу?! Не дожидаясь ответа, Тигнари ринулся в свою спальню и громко захлопнул за собой дверь. Итэр простонал, опуская голову на стол. Нилу подрагивающими руками откинула за спину рыжие волосы. Сайно отвёл взгляд в сторону. Тигнари не обладал особыми боевыми навыками, но его слова всегда резали не хуже зазубренного ножа. Эмоции забурлили внутри у Сайно, живот свело. Он одновременно ощутил и стыд, и негодование от брошенных ему в лицо слов. – Он прав, Сайно, – наконец произнёс Итэр. – Никак не взаимодействуй с Фатуи. Тебе эту битву не выиграть. – Вы все просто будете сидеть и ничего не делать? – Мы просто хотим, чтобы ты был в безопасности, – прошептала Нилу. – В дистриктах никто не в безопасности. Такая роскошь нам не доступна, – заметил Сайно, оттолкнув стул назад, прежде чем встать. – Пойду поговорю с ним. Пожалуйста, продолжайте смотреть трансляцию и позовите нас, когда они проснутся. Тигнари сидел на кровати, ласково держа в руках фотографию Коллеи. Он снова поставил её в рамку несмотря на то, что стекла в ней больше не было, и теперь проводил пальцами вдоль пореза. Конечно, он слышал, как Сайно зашёл в спальню, потому что лисьи уши тут же повернулись в его сторону, хотя сам Тигнари никак на его присутствие не отреагировал. Сайно осторожно прикрыл дверь и вместо кровати подошёл к окну. Снежная за стеклом сияла ослепительным белым снегом и зимним солнцем. – Я рассказал тебе о своём прошлом, потому что хотел быть ближе к тебе. А не для того, чтобы со мной обращались как с ребёнком. – Я не… – Это второй раз, когда ты отчитываешь меня на глазах у других людей. Я не тупой, – Сайно склонил голову, чтобы посмотреть на Тигнари, и взгляд его был таким же острым, как и голос. – Да, мы заключили союз, но если ты хочешь быть моим другом или… или кем-то большим, то это больше не может повториться. – Сайно, – затуманенные глаза Тигнари вдруг стали ясными, будто он впервые видел его за сегодня. После их поцелуя, его первого поцелуя, их общение было таким. Его постоянно отодвигали на задний план, перебивали, а он к этому привыкал, веря, что Тигнари лучше знает, как ориентироваться в мире Голодных игр. Однако обида продолжала копиться внутри и теперь переполняла его. – Думаю, ты даже этого не замечаешь, потому что находишься в очень стрессовой ситуации. Но и мы тоже. Только мы пытаемся с этим справляться и поддерживаем друг друга. Если считаешь мой план безрассудным, прекрасно. Можем его обсудить. Но я не буду слепо следовать твоим приказам, будто я твой слуга. Тигнари выглядел так, будто Сайно дал ему пощёчину. Он положил фотографию Коллеи на кровать, поднялся и медленно направился к нему, словно боялся, что в любой момент Сайно убежит прочь. – Прости, – он с трудом выдавливал слова из себя. – Не знаю, что со мной не так. – Этого недостаточно, – Сайно скрестил руки на груди в жалкой попытке унять колотящееся сердце. Как и всегда, когда Тигнари был рядом, он не мог доверять своему телу. Инстинкты становились заторможенными, в нём разгоралось желание, но он отказывался идти у него на поводу. Хвост Тигнари метнулся вперёд, и тот взволнованно вцепился в него своими пальцами, избегая сурового взгляда Сайно. – Я не могу с этим справиться, Сайно. Я очень хочу, поверь мне. Дотторе монстр, думаешь, я этого не знаю? Я костьми это чувствую каждый раз, когда нахожусь с ним в одной комнате. Он меня пугает – он и сила, которой он обладает. Я знаю, что он с нами играется, а я совершенно беспомощен, мне снова пятнадцать, я беззащитен, я в той больничной койке, пока он использует меня как куклу, пришивая мне части тела, что никогда не станут моими, создавая из меня того, кем я являюсь сейчас. Мы не можем ему противостоять. Да, мы победили в Голодных играх, но в этой игре нам не победить. – Он не монстр. Он человек. Любого человека можно убить. – А что потом? – Тигнари заставил себя мрачно, безжизненно усмехнуться. – Проткнёшь его копьём и будешь мёртв прежде, чем успеешь его вытащить. Они заменят его другим, ещё более бессердечным созданием. Они накажут нас через Игры, сделают их ещё более сложными, более жестокими, они перекроют Дистриктам доступ к ресурсам, они сделают всё, что угодно. Мы не можем так рисковать. – Ты сказал, что система прогнила, – настоял Сайно. – Если найдём источник, то… – Ты говоришь об убийстве Бога. – Я говорю о революции. – Революция требует крови, Сайно. А у нас её совсем не осталось. – Это не так, – Сайно потянулся к рукам, вцепившимся в хвост Тигнари, впервые касаясь его чёрного меха. Тигнари не отпрянул, застыв на месте без движения. – Думаю, у нас её слишком много, и именно поэтому ты не торопишься действовать. Тигнари повернул голову в сторону, следом разворачиваясь всем телом. Сайно обхватил его руками, прижимая к себе несмотря на голос разума. Их разговор был и так достаточно тяжёлым, и ему была необходима хотя бы капелька нежности. Тигнари прижался спиной к его груди, положив руки поверх рук Сайно. Его хвост оказался зажат между ними, но они не обращали на него никакого внимания. – Каждый год, когда я приезжаю сюда в качестве ментора, я боюсь, что Коллеи не будет дома, когда я вернусь. Я украл её. Она принадлежала Фатуи, принадлежала Дотторе, была одной из его подопытных. Я потребовал её освобождения, воспользовался благосклонностью, что Царица могла оказать, если вдруг на то была её воля. В этом году её имя назвали во время Жатвы. Бьюсь об заклад, в следующем году её назовут снова. Ничто здесь не может быть простым совпадением, Сайно. Они всегда знают. Но об этом… об этом им знать нельзя. – О чём ты? – О том, что я в тебя влюбляюсь, – прошептал Тигнари, и Сайно обнял его ещё крепче, чувствуя бешеное биение своего сердца. – Что не могу перестать думать о нашем поцелуе, гадая, произойдёт ли он снова до того, как Игры нас растерзают, а они это точно сделают. Но даже так я стою здесь, до боли желая вновь тебя поцеловать, просто сдаться, потерять контроль, но я не могу… мне нужно тебя отталкивать, отчитывать тебя… защищать. Они порезали фотографию Коллеи. Что, если в следующий раз они порежут тебя? И вновь слова Тигнари знали, как поразить его точно в цель, как пробудить в нём это чувство, что было непохоже ни на что другое, что он когда-либо испытывал. Сайно не опускал руки, держа его в своих объятиях, впиваясь пальцами в его талию, и Тигнари повернулся самую малость, чтобы посмотреть ему в глаза. Пламя, пылающее внутри, разгорелось сильнее, когда их взгляды пересеклись, и в этот момент Сайно понял, что имел в виду Тигнари, когда говорил «до боли», потому что пальцы покалывало от нервной дрожи, сердце билось безумно, а расставание несомненно стало бы особенной пыткой. – Пусть приходят. Они не знают, чему сами нас научили. Со мной им будет непросто расправиться. – Не сейчас. И не при таких обстоятельствах, – они вели сразу два разговора на разные темы – о восстании и отступлении, о двух полнейших противоположностях, и оба начинали постепенно терять свою решимость. – Не во время игр. Это слишком опасно. – Если мы найдём того работника, я смогу… – Я говорю это не потому, что считаю тебя глупым. Просто переживаю, что, если нас поймают, платить за это придётся нашим друзьям на арене. После игр, Сайно, и я последую за тобой, что бы ты ни решил сделать. – Даже если для этого потребуется пролить кровь? – Да, – Тигнари развернулся в объятиях, чтобы оказаться лицом к лицу, но когда Сайно чуть ослабил руки вокруг его талии, тот вцепился в его предплечья, удерживая его на месте. – Даже так. – Хорошо, – согласился Сайно. Глаза Тигнари сияли изумрудными озёрами, и его так и манило потянуться ближе и утонуть в них, но он помнил про негласную часть их разговора, что предостерегающе тлела на разгорячённой коже. – Мы подождём. – Да. Мы подождём, – каждый звук отдавался искрой пламени на губах Сайно. Тепло Тигнари заполняло его подобно жидкому золоту. Он попытался отвернуться, но осознал, что не в состоянии сдвинуться – даже моргнуть. Руки Тигнари продолжали удерживать Сайно на месте. Затем его пальцы двинулись вдоль напряжённых мышц вверх, пока не достигли его плеч, его шеи, его затылка. – Нари, – Сайно удалось заговорить тихо, но сердце предавало его своим отчаянным ритмом. Он смог подавить зародившийся в мыслях вопрос, потому что Тигнари был прав, в эти воды им пока заходить не стоит. Куда разумнее будет держаться на расстоянии, чтобы все члены их команды были в безопасности. Но в то же самое время, то, что с ним делал Тигнари, вызывало у него настоящую зависимость. Он никогда не думал об этом прежде, никогда не испытывал желания дотронуться до кого-то вот так, никогда не хотел никого поцеловать, коснуться, поглотить. Он знал, что у Тигнари было больше опыта, чем у него. Но сейчас тот выглядел так же завороженно, как и сам Сайно, его глаза сияли, а на щеках расцвёл румянец. Его уши вздрагивали каждые пару секунд, а хвост тихо вилял в их объятиях. Тигнари, кажется, даже этого не замечал, слишком увлечённый разглядыванием губ Сайно, которые внезапно стали кошмарно сухими. Их носы соприкоснулись, а головы чуть наклонились, и они оказались так близко друг к другу, что их дыхание перемешалось, но губы продолжали терпеливо ждать. Но этого крохотного соприкосновения оказалось достаточно, чтобы электрическая искра пробежала по спине Сайно. Он встряхнул головой, от чего кончики их носов снова коснулись друг друга, и напряжение лопнуло, когда Тигнари удивлённо, но так прекрасно рассмеялся в ответ. – Что ты делаешь? – захихикал он, отстраняясь, чтобы как следует на него взглянуть. Сайно потянулся за ним, вновь касаясь носом носа Тигнари. Необходимость поцеловать его была так сильна, что ему пришлось поднять ладонь, чтобы не дать их губам соприкоснуться. Сайно провёл большим пальцем по нижней губе Тигнари, и этот жест был настолько интимным, что смех Тигнари сменился тихим вздохом. – Жду, – улыбнулся Сайно. – Ты просто невыносим, – закатил глаза Тигнари, обхватывая его руками вокруг талии, чтобы прижать поближе. Они мягко обнимали друг друга, и Сайно спрятал кончик носа в длинных, прекрасных волосах Тигнари, вдыхая его аромат. – Прости, что я вёл себя, как придурок. Это больше не повторится. – Всё хорошо. – Нет, не хорошо. Ты мне дорог, Сайно. И ты не заслужил такого отношения. Я буду стараться лучше. – Ладно. – Ладно? И всё? – Я тебе доверяю, – пожимая плечами, ответил Сайно, и Тигнари удивлённо раскрыл рот. Отстранившись, они посмотрели друг на друга. Видимо, то, что он произнёс, поразило Тигнари. Но для Сайно это было совершенно естественно. Он правда доверял Тигнари. Он доверял ему достаточно, чтобы заключить союз между их Дистриктами, чтобы поделиться с ним своим прошлым и чтобы подарить ему свой первый поцелуй. Он доверял ему достаточно, чтобы подождать.