autopsy of a tragedy

Глава восьмая. Смертельный укус

«Не дай им тобой завладеть», – Хайтам

– Я не понимаю, почему мне нужно оправдываться, если по-грязному играют они! Я думала, что проскользну на буржуйский банкет, а не на сутенёрский, мать вашу, ринг! Тигнари вздрогнул от резких высказываний Дэхьи, но перебивать её не стал. Они с её сокомандницей Кандакией по-прежнему друг на друга кричали, и Сайно решил не встревать в их спор, лишь опёрся о стену и, скрестив руки, продолжил за ними наблюдать. Он сказал Тигнари, Альхайтаму и Кавеху пойти с ними в номер Дистрикта 10. Они всё ещё были потрясены произошедшим и не могли принимать разумных решений, а Тигнари отчаянно нуждался в безопасном месте подальше от выходок Фатуи. Альхайтам подозрительно притих, сидя на краю дивана рядом с Кавехом, чьи глаза прыгали между присутствующими, а сам он выглядел так, будто его вот-вот стошнит на прекрасный мраморный пол номера. Тигнари вдохнул так резко, что воздух острыми льдинками опустился по горлу. Он чувствовал себя так, будто только что вернулся с Голодных игр, его волосы взмокли от холодного пота. – Я думала, ты умерла! Нельзя просто так уйти из номера, не сказав никому ни слова, я думала, что ты убежала на крышу… – И что потом? Покончила с собой? Думаешь, я такая трусиха? – Ты всё говоришь, что хочешь, чтобы я победила в играх. Что ещё мне оставалось подумать?! Что ты безумно ценишь свою жизнь? И это после твоих монологов о том, какой из меня будет прекрасный победитель?! – Кандакия разъярённо вскинула руки в воздух. Слёзы дорожками стекали по её лицу. Остроумный ответ Дэхьи обернулся горькой усмешкой. – Я пыталась раздобыть ресурсы для твоей победы, только и всего, – прошептала она, скрещивая руки на груди. Её пылающий взгляд потускнел, а ресницы были мокрыми от слёз. Сердце Тигнари сжалось в груди. Значит, Дэхья хотела провести Кандакию через игры к победе несмотря ни на что. Альхайтам и Кавех оказались не единственными трибутами с крепкими взаимоотношениями. Сайно оттолкнулся от стены, и все мгновенно затихли. Как и всегда, когда этот победитель начинал говорить, к нему сразу же обращалось всеобщее внимание. – Вы обе не выйдете из этого номера вплоть до интервью, – голос Сайно звучал спокойно, совсем как когда он помогал Тигнари преодолеть паническую атаку. Он отдавал приказы, но в нём не было ни капли жестокости. Его взгляд задержался на безэмоциональном выражении лица Альхайтама, и в животе у Тигнари что-то перевернулось. – Мы с Тигнари решили, что Кавех и Альхайтам присоединятся к нашим ежедневным тренировкам. – Что? – одновременно бросили Дэхья и Альхайтам. – Ваша выходка определённо разъярила Дотторе, – наконец, заговорил Тигнари. – Мы не можем себе позволить, чтобы мишени на ваших спинах стали ещё ярче. Больше никаких общих тренировок, никаких разговоров с другими трибутами. Особенно это касается Похитителей сокровищ. Можете ожидать, что их менторы заключат сделку с Дотторе. Считайте её призом за голову Альхайтама. – У меня нет времени на эту чепуху, – Альхайтам поднялся на ноги. – Мне ещё нужно изучить технику боя Кэйи, а Кавеху – попрактиковаться в искусстве маскировки, определении ядовитых растений и… – Этому его обучу я, – прервал его Тигнари со сквозящим в голосе раздражением. Он не хотел разбрасываться обвинениями, не хотел становиться тем, кто скажет: «Я же говорил», не хотел обращаться к стратегии обвинения жертв, но видеть жертву в Альхайтаме было крайне тяжело, особенно с таким-то поведением. – А Сайно и Кандакия научат его технике самообороны. Вы с Дэхьей можете практиковать ближний бой. Но не за пределами этих стен. Вам запрещено тренироваться вне этого номера, это понятно? Возможно, это был первый раз, когда Тигнари говорил с ними не как друг, а как ментор. Альхайтам резко поднялся, сжимая ладони в кулаки. Он развернулся, чтобы выйти, но Тигнари преградил ему путь. Его губы подрагивали, оголяя острые клыки, которые Фатуи подарили ему вдобавок к хвосту и ушам после победы. – Мне нужно, чтобы ты мне ответил, Хайтам. – Понятно, – от его ледяного голоса волоски на шее Тигнари встали дыбом. Альхайтам не пересёкся с ним взглядом, но, по крайней мере, он его слушал. Тигнари устало выдохнул и пропустил его. Дверь номера захлопнулась с глухим стуком. Тигнари сказал оставшимся трибутам сесть, пока они с Сайно зачитают им их расписание. По выражению Кавеха он видел, что тот их едва слушал, а его глаза по-прежнему застилала туманная пелена. Завтра они сюда вернутся, и Сайно с Тигнари приложат все усилия, чтобы обучить их нужным навыкам, а потом обсудят стратегии каждого трибута на финальный экзамен, за который Предвестники выставят им баллы. Полчаса спустя Тигнари и Кавех вернулись в свой номер, в котором сейчас царила темнота. Ни Нилу, ни Альхайтама не было видно, хоть из-под двери Альхайтама и просачивался тусклый свет. Кавех поплёлся к дивану и повалился на него лицом вниз. Тигнари провёл по лисьему уху, проглотил все свои эмоции и сел рядом с другом. – Кавех, мне нужно знать, в порядке ли ты. Подушка заглушила мрачный смешок. – Я? Просто чудненько. – Я серьёзно. Пожалуйста, поговори со мной, – должно быть, что-то в его голосе надломило непокорность Кавеха, потому что тот сел прямо и не мешкая потянулся к нему. Тигнари обернул вокруг него руки, обнимая Кавеха. Пока он крепко к нему прижимался, Тигнари казалось, будто он пытается удержать статую, готовую развалиться. И когда он наконец пересилил себя и задал свой вопрос, глаза закрылись сами собой, а в животе завязались тугие узлы. – Он тебя касался? – Только… только моей… он просто меня обнял, ничего… ничего страшного, не так, как… – Кавех спрятал лицо, уткнувшись им в плечо Тигнари. Их объятия были такими крепкими, что было даже немного больно, но они оба отказывались друг друга отпускать. – Яэ тоже там была, менторы, они тоже это делают… – Знаю. – Знаешь? – выдохнул Кавех. – Нет, Тигнари, не говори, что ты… Блондин попытался выпутаться из объятий, чтобы на него взглянуть, но Тигнари отказался его отпускать, крепко в него вцепившись, не в состоянии увидеть ужас в глазах Кавеха, жалость и понимание, что это для него значило. По сравнению с недавней панической атакой, это воспоминание оставалось в его памяти практически стерильным. Что-то, что Тигнари уже давно упрятал в библиотеке своих воспоминаний так далеко, чтобы оно больше не могло причинить ему боль. Потому что сейчас речь шла не о нём. А о том, чтобы сохранить в безопасности своих друзей. Вечеринки Дотторе считались в лучшем случае нашумевшими – о них знали все, и все желали их посетить. Тигнари был уверен, что все Фатуи знали, что происходит на втором этаже – просто не хотели в это вмешиваться, ибо не видели в этом ничего предосудительного. В конце концов, ведь это было лишь очередным способом расставить пешки по шахматной доске. Конечно же, подниматься на второй этаж приглашали лишь тех, кому уже исполнилось восемнадцать, как будто от одного этого происходящее вдруг становилась правильным. Когда он вернулся шестнадцатилетним ментором со своим новым телом, его сразу же пригласили к Дотторе. Ещё неуверенный в том, как маневрировать в мире Фатуи, он пошёл на вечеринку. Конечно, тогда никто не упоминал второй этаж, но их намерения были и так ясны. Танцы и напитки, что вели к смелым прикосновениям, пощипываниям щёк, поглаживанию хвоста, объятиям вокруг талии. Они ворковали над ним, ведь он был их новой игрушкой. В их глазах именно они подарили Тигнари его новую внешность и теперь имели на неё полное право. – Они не держат это в тайне. Продают эту вечеринку как возможность взрослым трибутам получить преимущество, а менторам – стать одними из них, – произнёс Тигнари, аккуратно взвешивая на языке каждое слово, прежде чем позволить им с него слететь и оставить после себя горькое послевкусие. – Тигнари, – если бы Кавех сжал его ещё сильнее, то обязательно оставил бы синяки. Объятия же Тигнари становились всё слабее. Он вновь почувствовал, как по венам течёт онемение, не слыша и не видя настоящего, пока призраки арены и её нескончаемые последствия подкрадывались всё ближе. Кавех отстранился и взял лицо Тигнари в свои дрожащие, холодные ладони. – Тигнари, что они сделали? Его друг выглядел смятённым и уже, кажется, позабыл про свою собственную встречу с Дотторе. Тигнари убрал его руки со своего лица и оскалился в подобии улыбки. Он заткнул выбившуюся прядку волос Кавеха ему за ухо, как будто Кавех был ребёнком… как будто Кавех был Коллеи, а затем оставил поцелуй у него на лбу. – Я не дам никому из вас пройти через это. Да, они обладают силой на арене, но за её пределами я не позволю им забрать ничего, что принадлежит вам. Ни ваши тела, ни ваши сердца… ничего. Обещаю. – Дотторе… это он… – Попробуй хотя бы немного поспать, Кавех. Тебе нужен отдых. Тигнари знал, что его улыбка излучала тепло, ведь в присутствии Кавеха было невозможно замёрзнуть. Но он также понимал, что не переубедил друга. И всё же Тигнари не мог себе позволить дать слабину. Кавех прикусил губу, сглотнув желание продолжить спор, сжал руку Тигнари и поднялся с дивана. Он помялся у закрытой двери в спальню Альхайтама какое-то время, но затем всё-таки ушёл в свою комнату, тихо прикрывая за собой дверь. Тигнари обернул хвост вокруг себя, сдвинувшись к краю громадного дивана в гостиной зоне их номера. Он распустил косу и позволил длинным волосам упасть на плечи, а затем опустил голову так, чтобы волосы могли оградить его от всего остального мира. Лишь когда свет в спальне Альхайтама погас, он позволил себе приглушить всхлип ладонью.

***

Дэхья оказалась грозной соперницей. Отличной от Томо, но не менее опасной. Они тренировались на мечах и копьях, а затем перешли к рукопашному бою. Она умела находить болевые точки и одерживать над ним верх, пока они сражались на мате, который расположили на балконе номера Дистрикта 10. Чтобы противостоять силе, которую Альхайтам развил в мышцах рук и спины, она использовала мощь своих ног. Сайно постоянно за ними наблюдал и покидал свой пост, только когда Тигнари звал его внутрь, где Кандакия и Кавех учили приёмы самообороны. Когда ментор Дистрикта 10 оставлял их на несколько минут, Дэхья и Альхайтам делали перерыв и принимались жадно глотать воду, которую для них принесла прислуга. Растрёпанная грива Дэхьи была собрана в хвост. Сейчас, когда на ней не было экстравагантного макияжа и костюма, сразу стали заметны шрамы, рассыпанные по её телу. Широкие и безобразные, словно следы от грабель, они покрывали её тело, а один даже забрался на шею, будто она пережила близкую схватку с хищным зверем. Альхайтам слышал от Тигнари, что Дистрикт 10 был выжженой пустошью, и Дэхья не боялась её покорять, чтобы защитить тех, кто ей дорог. – Нам нужно сформировать союз, – предложил Альхайтам, вытирая пот со лба. – Нужно ли? – Дэхья изогнула аккуратную бровь. Лёгкая ухмылка заиграла на её губах. – Думаешь, раз наши менторы друг другу нравятся, то мы должны последовать их примеру? – Нравятся… друг другу? – замешательство просочилось в вопрос Альхайтама до того, как он успел его скрыть. Ему не нравилось оставаться в неведении. Тигнари и Сайно были профессионалами и тренировали их с единственной целью – предоставить им оптимальное преимущество, только и всего. – Они здесь ни при чём. Речь о том, чтобы объединить усилия после наших совместных тренировок. Тот факт, что нам хорошо известны техники боя друг друга, облегчит сражение бок о бок. – А ещё это может облегчить убийство друг друга, – Дэхья поправила хвостик, избегая его взгляда. Альхайтам заметил, как напряглись её плечи. Она была наготове, не доверяла ему, но это лишь сильнее убедило его в правильности своего решения. Опрометчивые союзники ему не нужны. Ему нужен кто-то бдительный. – Мы оба хотим вернуть их домой. – И я верну её домой, – сквозь стиснутые зубы бросила Дэхья. – Конечно, – отмахнулся Альхайтам, потому что победитель мог быть только один, и этим победителем станет Кавех. – Вот моё предложение. – Как официально, – усмехнулась Дэхья, внимательно изучая его лицо, словно ожидала какого-то подвоха. – Я предпочитаю формальность. Мы не можем позволить эмоциям затмить рассудок. Особенно если хотим спасти их. Значит, объединимся в начале игр и будем держаться подальше от Похитителей сокровищ. Как только число трибутов сократится, разойдёмся, чтобы дело не дошло до сражения между нами. – А что, если в итоге всё-таки останемся только мы вчетвером? Альхайтам поддел носком ботинка копьё и подкинул его в воздух, ловко ловя его рукой. – Тогда обещаю, что подарю вам быструю смерть. Дэхья уставилась на него, слишком потрясённая его словами, чтобы что-то ему ответить, а затем вдруг расхохоталась так звонко и бурно, что затряслась всем телом. Её напряжённость наконец растаяла. Она схватилась руками за живот, пока в уголках её глаз копились слёзы. Шум привлёк остальных, и они выглянули на балкон. Волосы Кавеха растрепались во время тренировки, а на его щеках появился здоровый румянец. Он уставился на них двоих не верящим взглядом. – Что тут у вас происходит? – Тигнари выглядел уверенным в том, что один из них всё-таки лишился рассудка. Губы Альхайтама дрогнули и растянулись в улыбке. Он не пытался её спрятать, да у него бы и не получилось. – Мы решили сформировать союз, – пояснил он, вздрагивая, когда Дэхья хлопнула его по спине, а затем толкнула плечом о его плечо. Остальные с лёгкостью восприняли эту новость, и новоявленная решимость сразу же подтолкнула их к действию. В тот день они тренировались, пока Альхайтам и Дэхья больше не могли поднимать своё оружие, а Кавех не устал настолько, что не был в состоянии даже есть. Вспотевшие, с растекающейся по телу приятной ломотой, они направились в свой номер, где Тигнари провёл с ними ровно три минуты, прежде чем ему нужно было отправиться на очередное собрание спонсоров – на этот раз уже официальное. И вот внезапно они остались наедине впервые с вечеринки Дотторе. Кавех зевнул, потянулся и поплёлся в сторону своей спальни. Альхайтам прикусил губу. Он ждал его прошлось ночью, надеялся, что Кавех вновь к нему придёт, но блондин так и не появился. – Ты в порядке? – прошептал он до того, как Кавех исчез за дверью своей комнаты. Он произнёс это еле слышно, чтобы Кавех мог с лёгкостью его проигнорировать, если вдруг не захочет с ним говорить, но тот медленно повернулся к нему, держа в руках бутылку с водой. На нём была широкая майка с настолько глубоким вырезом, что через него был заметен край тёмной утяжки, которую Кавеху предоставили Фатуи – дорогой и качественной, какой у него никогда не было дома. – Что ты имеешь в виду? – нахмурился Кавех. – То, что спросил. – Я… ага, я в порядке… устал, – добавил Кавех с робкой улыбкой. Но такая робость казалась практически неестественной на его лице, ведь Кавех всегда выставлял свои чувства напоказ, не умел их прятать. Сейчас он контролировал выражение лица, словно боясь, что эмоции проскользнут наружу. Альхайтам сократил расстояние между ними и забрал бутылку из его рук, даже не понимая, почему это сделал. Возможно, потому что Кавех пытался за ней спрятаться, покручивая крышку и избегая его взгляда. – Ты не пришёл ко мне вчера ночью. – Оу, – Кавех широко распахнул глаза, а его алеющие щёки покраснели ещё сильнее. – Я думал, что тебе захочется побыть одному. После того, что произошло на вечеринке… – А тебе хотелось побыть одному? – Альхайтам поставил бутылку с водой на кухонный столик рядом. Они стояли так близко, что Кавеху приходилось задирать голову вверх, чтобы на него взглянуть, а его дыхание касалось лица Альхайтама. – Нет, – прошептал он, а следом взволнованно усмехнулся, опираясь спиной о стену позади. – Когда мне вообще хотелось быть одному, Хайтам? Серьёзно. Разве не на это ты постоянно жаловался дома? – Ага, – кивая, ответил Альхайтам с нежностью в голосе. Дома Кавех постоянно маячил на кухне, напевая очередную песенку, придумывая какие-то мелодии на ходу. Ему не терпелось рассказать Альхайтаму о своих идеях, как только они приходили ему в голову. В итоге это приводило к неизбежным ссорам, когда Кавех начинал мешать бесценному времени, отведённому Альхайтамом на чтение. Во время этих перепалок летать учились не только оскорбления, но и книги. Но теперь? – Да, полагаю, я и правда раньше на это жаловался. – Ага-ага. У меня до сих пор ПТСР разыгрывается каждый раз, когда ты берёшь в руки энциклопедию Тейвата, – продолжил Кавех, хихикая над воспоминанием. Но смех застрял у него в горле, когда он заметил, как близко друг к другу они стояли. Альхайтам намеренно преградил ему путь в его спальню. – Он тебя касался? – он должен был это спросить, каким бы неподобающим не был вопрос. Каждая рациональная мысль растворялась в голове, стоило ему вспомнить имя Дотторе. Оно разжигало опасное багровое нечто внутри, заставляло кровь бурлить в венах, а кончики пальцев – покалывать в остром желании, сущность которого ещё нужно было изучить. – Нет, – руки Кавеха взлетели к спортивной футболке Альхайтама, цепляясь за неё подобно тому, как цеплялись за его костюм в коридоре на вечеринке. – Он предложил мне… эм, предложил мне сделку, только и всего. Я не… в смысле, я подумал над ней г-где-то пару секунд, но потом… не стал. Альхайтаму не нужно было уточнять, в чём была суть сделки – всё и так было написано на расстроенном лице Кавеха. В животе забурлило, и он стиснул зубы. Если бы Альхайтам не был трибутом, то вернулся бы в номер Дотторе и содрал бы кожу с этого монстра живьём. – Хайтам, – пальцы Кавеха дотронулись до его стиснутой челюсти. – Ничего не произошло, клянусь. Мимолётное прикосновение потянуло его, словно крюк, зацепленный прямо за туловище. Бёдра Альхайтама двинулись вперёд, зажимая Кавеха между ним и стеной, отчаянно желая вытеснить все воспоминания о Дотторе. – Не дай им тобой завладеть, Кавех, – ладони сами опустились на стройную талию Кавеха, а большие пальцы зацепились за боковые прорези его майки. Своим прикосновением он словно зажёг спичку, потому что они оба ахнули, балансируя на грани между желанием и страхом. – Даже после игр, пообещай мне это, не отдавай им власть над собой. – Не отдам, – прошептал Кавех ему в подбородок, касаясь губами его кожи при каждом слове. – Дотторе… Царица… они меня никогда не получат. Пусть проводят свои больные игры, но мной они не завладеют никогда. – Почему? Невинным был вопрос, но не намерения, что за ним скрывались. Они стали кончиками пальцев, вырисовывающими маленькие круги на оголённой коже Кавеха. Ладонями, поглаживающими изгибы его тела, пока блондин не начал дрожать. Ножом, балансирующим на кончике языка Альхайтама – один порез, и они оба окрасятся красным – но этого было недостаточно для того, чтобы он остановился. Кавех выгнулся, заставляя их прижаться друг к другу. Его пальцы вновь оказались на груди Альхайтама, цепляясь за неё сквозь ткань футболки. – Из-за нас, – выдохнул Кавех, открывая непредвиденный акт их трагедии. Он тяжело дышал ему в шею и, потянув его на себя, раздвинул ноги пошире, чтобы можно было прижаться к бедру Альхайтама, чтобы тот тоже почувствовал, как пылает его нутро. Альхайтам посмел наклонить голову вперёд, чтобы пересечься с ним взглядом. Зрачки Кавеха были расширены, в них не осталось никакой логики. Альхайтам обхватил рукой шею Кавеха, и его ладонь оказалась такой крупной, что полностью её покрывала – такую нежную, беззащитную, но Кавех нисколько его не боялся. Он откинул голову назад, открывая свою светлую, манящую кожу, и Альхайтам поспешил провести большим пальцем по его пульсу. Второй рукой он вцепился в талию Кавеха, задавая ритм, заставляя их бёдра тереться друг о друга, пока их дыхание превращалось в стаккато. – Хайтам, – прошептал – простонал – Кавех. Это было ошибкой. Вдыхать друг друга вот так, вжиматься друг в друга, будто животные… разве не он говорил Дэхье, что эмоциям на арене не место? А теперь позволял силе своих чувств стереть арену в порошок. Но сейчас Альхайтам мог думать лишь о том, что после стольких лет отрицания ему было необходимо вкусить Кавеха, выпить его без остатка, поглотить его целиком. Они были так восхитительно близки к тому, чтобы друг в друга вцепиться. Блять, теперь он понимал, почему игры назывались голодными. Ибо они оставили следы зубов на всём, что он любил, превратили его в бешеного пса, вгрызавшегося в то, что ещё делало его человеком, – напуганного, опасливого и такого чертовски глупого. Кавех уже стоял на цыпочках, раскрыв рот, но надеясь, что черту переступит Альхайтам. Альхайтам наблюдал за тем, как трепетали его ресницы, как он задерживал дыхание в ожидании, и просто не мог этого сделать. Он знал, что, стоит их губам коснуться друг друга, за этим обязательно последует признание, а этого допустить было нельзя. Поэтому вместо того он позволил блуждать своей руке – она опустилась от талии Кавеха к его животу, собирая майку и оголяя резинку его штанов. Пальцы Альхайтама танцевали вдоль ткани, становясь всё более любопытными, чем ближе они подбирались к самому центру. Кавех опёрся спиной о стену и толкнулся бёдрами вперёд. Его пылающие глаза были застланы тёмной пеленой. Сейчас Альхайтам и Кавех пропускали сразу несколько ступеней. Но, опять же, о чём ещё здесь нужно было думать? У них не было лишь одного – времени. – Могу я?.. – спросил Альхайтам голосом настолько хриплым, что тот дрогнул в конце вопроса. – Я весь потный после тренировки, – пробормотал Кавех, но ни один из них не поверил его отговорке. Кавех раздвинул ноги ещё шире, облизывая свою пухлую нижнюю губу. Альхайтам принялся посасывать два пальца, кружа вокруг них языком и стараясь не думать о том, с какой жадностью на него смотрел Кавех. Его губы подрагивали, будто тоже хотели попробовать его на вкус. – Ты идеален, – прошептал Альхайтам, направляя свои влажные пальцы Кавеху между ног, проскальзывая за резинку его штанов. Ткань была уже и так взмокшей, даже до того, как он согнул пальцы вокруг Кавеха и чуть его раздвинул. – Ох, блять, – Кавех запрокинул голову назад, постанывая и вновь выставляя свою шею, чем тут же воспользовался Альхайтам, прильнув к ней. Он скользнул языком по нежному изгибу, прежде чем прикусить участок кожи зубами. Кавех пульсировал внизу, естественная смазка стекала на пальцы Альхайтама, костяшками обрамлявшие его маленький влажный член. – Такой влажный, такой идеальный, – мурчал Альхайтам, прижавшись губами к его шее. Быстрое дыхание Кавеха переросло в протяжный стон. Он извивался в его руках, пытаясь угнаться за прикосновениями. Он вцепился в волосы Альхайтама, хныча, царапая ногтями его кожу. Альхайтам не шевелился, предоставляя Кавеху свободу действия и просто держа ладонь на месте. Он обхватывал его член, пока Кавех вбивался в его пальцы, двигая бёдрами и потираясь о него. От того, как влажно и горячо было его ладони, как по ней стекало удовольствие Кавеха, у Альхайтама подогнулись колени. Ему пришлось опереться второй рукой о стену, чтобы удержать себя на месте, когда возбуждение накатило очередной волной. Чтобы не погнаться за ней, он попытался сконцентрироваться на шее Кавеха, посасывая, кусая и облизывая её – что угодно, лишь бы оставить хотя бы еле заметный след, по которому после можно будет трепетно провести языком. – Хайтам… блять, блять… уже почти… двигайся, ну же, – тихие, беззвучные мольбы Кавеха вырвали Альхайтама из своих мыслей, и ощущения мгновенно окатили его с головой. Какой горячей стала шея Кавеха под его губами, каким влажным Кавех был внизу, возле его пальцев, с каким едва ли не отчаянием Кавех вцепился в его волосы. Альхайтам согнул пальцы, оборачивая их вокруг подрагивающего члена Кавеха и попытался повторить медленные, прерывистые движения. Губы Кавеха раскрылись в едва слышном стоне, а руки вцепились в плечи Альхайтама. Он ещё никогда этого не делал. Не касался никого, у кого не было… ну, у кого не было члена цис-мужчины, но, наверное, хотя бы что-то он делал правильно, если судить по реакциям Кавеха. Альхайтам усиливал давление, когда слова Кавеха обращались неразличимыми стонами, и двигался осторожнее, когда тот хмурился от чрезмерной стимуляции или дискомфорта. А потом вдруг стало так влажно и липко, что ничего уже не имело значения. Кончик его пальца провёл по члену Кавеха, и тот повалился вперёд, преследуя ощущения бёдрами, вжимаясь, толкаясь. – Я сейчас… блять, не останавливайся, нет… Х-Хайтам… – его имя соскользнуло с изогнутых от удовольствия губ Кавеха словно капелька мёда, и Альхайтам был готов потерять рассудок, когда почувствовал, как тот кончил на его пальцы, пачкая их двоих ещё больше. Член Кавеха продолжал пульсировать, и Альхайтам медленно достал руку из его штанов, когда стоны Кавеха превратились в прерывистые всхлипы. Кавех держался за его плечи так, словно боялся потерять равновесие. А когда Альхайтам отстранился от его шеи, то заметил, что блондин вообще дрожит. – Архонты, – выдохнул Кавех, падая на него. Его тазовая кость задела эрекцию Альхайтама, по-прежнему натягивавшую ткань его шортов, и Кавех напрягся. – Не обращай внимания, – буркнул Альхайтам. «Это было не ради меня», – ему хотелось сказать. – «Это было ради того, чтобы принести удовольствие тебе, заставить тебя забыть обо всём остальном. И, возможно, ещё ради того, чтобы я попробовал на вкус то, что никогда не будет моим», – безмолвно добавил он у себя в голове, и напоминания об их трагичном положении оказалось достаточно, чтобы возбуждение немного угасло. Он протянул руку Кавеху, и тот за неё ухватился, разворачиваясь и теперь вместо стены прижимаясь спиной к груди Альхайтама. Кавех снова выругался, и на этот раз Альхайтам к нему присоединился. Потому что теперь задница Кавеха прижималась к нему – так идеально, будто так было задумано специально. Альхайтам обхватил Кавеха руками за талию, прижимая одну ладонь к его животу и медленно пробираясь пальцами обратно к резинке его штанов. – Да, да… – заумолял Кавех, закидывая руки назад, чтобы обернуть их вокруг шеи Альхайтама. Его решимость дрогнула. Обещание, что он дал самому себе. Вернуть Кавеха домой. Ни на что не отвлекаясь. Никаких эгоистичных намерений. Альхайтам зарычал Кавеху в шею, в ту самую точку, что до этого пометил зубами. Расстройство и жажда бурлили внутри. Архонты, ему было необходимо трахнуть Кавеха, иначе он с ума сойдёт… – Ах вот вы где! Двери номера широко распахнулись, и Кавех и Альхайтам отпрыгнули друг от друга, словно кто-то кинул между ними петарду. Кавех бросился к порогу своей комнаты, отчасти пряча свой растрёпанный вид, а Альхайтам поковылял к кухонному столу, чтобы прикрыться ниже талии, хоть это нисколько и не помогло спрятать его раскрасневшиеся щёки. К счастью, Нилу ничего не заметила, не сводя глаз со своего планшета, когда забежала в гостиную их номера: – Скорее, мы опаздываем! Тигнари уже ждёт внизу! – О чём ты? – спросил Кавех, и Альхайтам был ему за это благодарен, потому что своему голосу он ещё не был готов доверять. Недопонимание в голосе Кавеха заставило Нилу взглянуть на него своими большими голубыми глазами. – Презентацию навыков перед Распорядителями перенесли. Она начинается уже сейчас. – Что?! – Знаю-знаю, Тигнари и сам только узнал. Скорее, собирайтесь! Если опоздаем, останетесь вообще без баллов!