Гуси-лебеди и прочие фетиши Снежной королевы

Белый снег кружился над площадью старого города, оседая на крышах фахверковых домов плотными шапками, превращая всё вокруг в ожившую сказку, вот только у кое-кого настроение было отнюдь не сказочным. Юный Кай шагал по городу и негодовал. Как ему надоели эти разговоры, что пора зажену! Да он бы и вышел, только не за кого. Не за эту же размазню Герду идти?! А она настырная, не даёт проходу, ноет о любви... Он бы, может, и согласился, не будь Герда такой нюней, плаксой и трусихой! Она даже боится лягушек, это вообще ни в какие ворота не лезет! "Позорище, а не женщина! - презрительно кривился белокурый Кай, сунув руки в карманы. - Тоже мне, защитница! Как такая может защитить свою землю, потомство и имущество? Она даже за себя постоять не может, всё бегает к бабушке плакаться, фу, противно!" Знакомые упорно пытались свести их, давя на Кая, мол, вы же играли в детстве и сажали розы, но сам юноша не считал общие детские игры обязывающими к любовным отношениям в старшем возрасте. Кай мечтал о смелой, уверенной, сильной женщине, которая точно знает, что хочет, и твёрдой, властной рукой берёт то, что пожелает, и идёт к своей цели. - Кай, малыш, - кряхтел дед Карл на завалинке. - А чавой ты такой нарядный? Невеста поди на танцы позвала? Старик подмигивал Каю хитрым глазом, вовсю намекая на союз молодого красавца с бесхребетной Гердой. Кай закатил глаза, представив продолжение разговора. "Когда свадебку справляете, охота нам всей улицей на маленьких ваших поглядеть!" Кай закатил глаза ещë раз. "Моя Трудхен, Гертруда то бишь, баба справная! Как схватила меня юнцом за косма, так и остался я при ней, и живëм вот душа в душу! Надобно Герде твоей науке этой, значится, поднабраться, поди разглядишь в Герде бабу!" Кай закатил глаза ещë сильнее. "А ты что ль в шляпу воткни перо, авось и пробудишь в ней эти... Инстинкты, как их! А вон с птиц пример бери, у них мужики красивые, бабы их и добиваются!" Глазные яблоки Кая совершили полный оборот, возвращаясь в исходное положение. - Знаете что?! - вспылил Кай, гневно притопнув ножкой в расшитом щегольском сапожке. - Держите свои советы при себе! Мне нужна настоящая женщина, а не эта мямля! И Кай убежал, не желая слышать вслед причитания о нынешней молодëжи, не уважающей старших. Где-то вдали дед Карл возмущëнно кряхтел, подоспевшая бабка Гертруда хмурила сросшуюся бровь, намереваясь швырнуть в обидчика еë мужа телëнка, а гревшая уши за деревянным забором Герда едва не всхлипывала, провожая взглядом возлюбленного. - Бей мужика молотком, будет мужик золотком! - прорычала бабка Гертруда, отвесив Герде подзатыльник. - Но я не могу! - возмутилась Герда. - Разве он полюбит меня такую?! Распускающую руки! Старуха сплюнула, помянув всех троллих, старик раскряхтелся пуще прежнего, а Кай, замерший поодаль, как никогда понял, что надо бежать из города. Здесь, в обители древних старух и безвольных молодух, такой важный гусь не найдëт достойную невесту!

***

- Это всë? - Снежная королева презрительно глянула на Нильса, и тот застыл ледяной статуей под взглядом пленительницы. - Всë... - наивно ответил тот некогда звонким, осипшим в вечной мерзлоте голоском. Сейчас он заплачет от обиды. Прикроет наготу, оплакивая впустую растраченное целомудрие. Его самооценка упадëт ниже отметки на термометре в Ледяном дворце... - Мальчик мой, - вечно холодный тон окрасило неведомое прежде разочарование, единственная живая эмоция. - Каков был уговор? Нильс мялся с ноги на ногу, всë-таки кутаясь в нелепый эротический костюм из птичьих перьев, пряча за "крыльями" набитый гусиным пухом гульфик. - Я... Я станцую для вас, госпожа... - промямлил юноша, дрожа вовсе не от мороза. - Чтобы спасти друга! Запертый в клетке гигантский гусь забил крыльями, в отчаянии глядя на Нильса. - И этим ты собирался растопить моë ледяное сердце? - королева ударила по клетке кулаком, призывая птицу к порядку. - Народными плясками? - Зажигательными народными плясками! - возмущëнно поправил Нильс. - Глупец! - бросила королева с презрением. Что за времена пошли! Похищаешь юношу, берëшь в заложники его гуся, а он всë равно показывает характер, строя из себя недотрогу! Раньше королева умилилась бы такой невинности, но не теперь, когда она слишком стара, чтобы тратить время на мужские капризы. - Прошу, королева, дайте мне ещë один шанс! - взмолился Нильс, ощущая мужской интуицией, к чему идëт дело. - Разумеется, - ответила королева, отмечая широкую, нервную улыбку на веснушчатом лице пленника и проблеск надежды в его чуть раскосых глазах. - Но сперва мы прервëмся на пир. Сегодня подают фаршированного гуся! Секунды растянулись в вечность, бледное личико Нильса становилось всë мрачнее, растрëпанные рыжие патлы трепал суровый ветер, перья на развратном одеянии бродячего артиста опадали... И наконец, он понял, каков замысел жестокой королевы. - Мартин! - завопил Нильс, бросаясь к клетке с обречëнным гусëм. Но было слишком поздно.

***

Кай шагал вдоль заснеженной главной дороги, прозванной Королевским трактом, соединяющей города страны. Покинуть город оказалось несложно - стражницы были заняты игрой в карты и не обращали внимания на идущего к главным воротам молодого юношу с вместительной сумкой через плечо. Мало ли, какие дела вынудили его выйти утром из города? Может, его мать послала за хворостом, или он отправился в одну из ближайших к городу деревень, навестить родственниц, да и вообще, какая разница? Сам же Кай ощущал трепет и волнение, вызванные робко охватывающим его душу чувством свободы. Только кусачий мороз омрачал его побег из города, и нужно было что-то делать, чтобы не замёрзнуть в лесу, хотя и это казалось куда лучше, чем выйти зажену за тюфячку Герду! У Кая был приблизительный план действий. Он думал добраться до следующего города или большой деревни, там устроиться в приличную таверну подавальщиком (все знают, что, чем лучше таверна, тем более красивых юношей туда набирают, а в своих внешних данных Кай не сомневался), либо... О, это было очень дерзко, волнительно, но, если речь идёт о его судьбе, то тут все средства хороши! На самом деле Кай мечтал о том, что он встретит по дороге богатую женщину, непременно проезжающую в роскошной карете или на санях, и кинется поперёк дороги, изображая обморок! Дама непременно остановится, оценит красоту бессознательного и беззащитного юноши, положит к себе в карету или сани и увезёт в своё поместье! Это будет красивая история, все парни будут ему завидовать! Главное - выбрать средство передвижения побогаче и, падая, принять позу соблазнительнее! Дорога по заснеженному тракту казалась бесконечной! Кай шëл уже пятнадцать минут, а по пути ни одной таверны! Ещë немного, и стопчет он свои расшитые сапожки, и ноги у него отвалятся от такой нагрузки, слишком тяжëлой для немощного пола. Ах, если бы сейчас откуда ни возьмись показалась настоящая женщина, что, не говоря ни слова, поднимет на руки и... Каю как никогда захотелось "на ручки", чтобы больше никуда не идти и ничего не решать! Шаг, другой... Тонкие ножки вязнут в сугробах на не расчищенной дороге... Работяги с лопатами стояли вдоль пути, глядели на Кая, ухмылялись и набивали самокрутки махоркой. - Сюда иди! - подзывали работяги, мысленно раскладывая одинокого юношу во всех позах. - Иди, говорят тебе! Замëрз же! О сиськи наши погрейся! Кай ускорился, ëжась вовсе не от холода, стуча зубами и чуть не плача. Ещë немного, ещë совсем чуть-чуть, и он будет рад даже Герде!

***

- Опять Кай? - устало поинтересовалась хмурая трактирщица. Герда закивала, опустошая кружку в один присест. Всë в этом мире против неë! И пиво - сплошная пена, и трактирщица еë единственную видеть не рада. Жизнь - она вообще такая, несправедливая! - Что ему ещë надо? - не выдержала Герда, утирая пенный рот рукавом драного полушубка. - Я на него только смотрю, ни на кого больше! "И на порнографические картинки, купленные на последние деньги из подполы. У меня на них подписка! Все с развязными блондинами, вроде Кая!" - Я ему всë!.. - продолжала Герда, едва не всхлипывая. "И цветок с чужой клумбы сорву, и по заднице не дам, хотя могла бы... Я ему дверь однажды придержала!.." - А он морозится? - трактирщица помрачнела пуще прежнего, подливая гостье, обиженной на жизнь. - У меня план был, - продолжила Герда вместо ответа. - На коньках бы покататься сходили, а там я ему подножку подставлю, поймаю в объятия, и... И он не устоит! - Ну да, упадëт, - согласилась трактирщица. - Да не в этом смысле! - возмутилась Герда, махнув на хозяйку заведения рукой. Не понять ей, каково это, когда твой парень не знает, что он твой парень. Изводит мужскими ухищрениями, лишь бы не ответить на чувства! - Тяжела участь хорошей девушки в наше время... - согласилась Герда сама с собой. - Парни - они такие, им только разбойниц подавай, а такая, как я, обречена быть просто подругой! Жилетом для слëз! - А тебе Кай и этого не даëт! - съязвила соседка, так кстати зашедшая погреться, и все захохотали, даже трактирщица брутально ухмыльнулась, громко хмыкнув. Герда вскочила из-за стола, швырнув пару монет за пойло, и униженно вылетела из трактира, громко хлопнув дверью.

***

Кай бежал во весь опор, но работяги были быстрее! - Сюда подошëл, э! - вопила одна, мчась следом с лопатой наперевес. - От нас не убежишь, тебя яички перевешивают! - острила другая на бегу, напоминая, почему юношей не допускают до спортивных соревнований. - Тебя любовь ждëт первая, кто ж бегает от любви?! - третья сбрасывала одежду, догоняя Кая уже в одном сапоге да панталонах с тройным начëсом, с прорезями на стратегически важных местах. Кай мчался от них, проклиная свою инициативность! Чего ему в городе не сиделось?! Отчего он противился участи стать одним из этих убитых готовкой, уборкой и неположенным их полу физическим трудом отцов семейств?! Да, выглядел бы в двадцать на всё сорок, нянчил бы детей, пока жена обмывает в трактире пополнение с подругами сразу после родов, терпел бы измены и побои, и даже участь принадлежать бесхарактерной недобабе!.. - Герда-а! - завопил он, увидев знакомый силуэт. - Легка на помине! Сейчас Герда бросится его спасать! Теперь всë будет по-другому! Он бросится в еë объятия и прямо здесь, где и был спасëн, зачнëт ей первую дочь, и даже не станет шантажировать отсутствием секса до венчания, как он репетировал с самого начала пубертата! Герда же, услышав его голос издалека, застыла, как вкопанная. - Теперь я нужна тебе? - обиженно начала она, заметно покачиваясь, с шапкой набекрень и коньками за пазухой. - Как чего, так "Герда", а как ничего, так не "Герда"! Знаешь, да иди ты, к этим, ну... Она чесала голову через шапку, едва стоя на ногах. Кай не верил своим ушам! Подруга, влюблëнная в него с детства, просто будет смотреть, как он бежит от насильниц, погребающих лопатами для скорости?! - Ну-у, если мне что-то перепадëт!.. - тут же нашлась Герда. - Что-то покрепче поцелуя в губы! - Тебе щас перепадëт! - заржала одна из догоняющих Кая конкуренток в отношениях. - Кулака щас моего перепадëт, если не уберëшься! - А?! - не поняла Герда. - Подожди, Кай, переобуюсь в коньки, и... Он убежал слишком далеко, не услышав, как же окончательно павшая в его глазах подруга собирается спасать его... Пьяная, на коньках по сугробам! Снег взметнулся, и Кай с высоким мужским визгом повалился навзничь, едва не угодив под роскошные белые сани, запряжëнные оленихами, вроде его подруги. - Почему дороги не убраны? - пронëсся над выселками холодный и строгий, поистине королевский голос. - Я подам жалобу в муниципалитет! Кай, укрытый сугробом от саней спасительницы, слышал через слово. "Какая жалоба, не надо жалобу, как это заморожу насмерть, а может договоримся?!" А затем сильная женская рука схватила его за ворот, поднимая, как котëнка. - Тепло ли тебе, юноша? - грозно поинтересовалась спасительница, оглядывая продрогшего, зарëванного Кая ледяными, почти бесцветными глазами. - Не сказал бы! - ухмыльнулся он через силу, глядя на неë с обожанием и благодарностью. - Дерзкий, значит, - хмыкнула та в ответ. - Поедешь со мной. Кай охотно повиновался, позволяя ей закутать себя в безразмерную белую шубу и доверчиво прижимаясь к необъятным телесам. "Наконец-то я нашëл еë!" - думал Кай, всхлипывая, но теперь от счастья. "Наконец-то я нашла его!" - королева размышляла, прожарить жертву или отжарить. - Наконец-то я... - обрадовалась было Герда, подползая в одном коньке. И увидела, как этот стервец уезжает на санях, в обнимку с какой-то богачкой! Медведицы вышли из спячки, просто чтобы записать речевые обороты разгневанной простой девчонки, недостаточно хорошей для меркантильного стервеца!