Creepin' Towards The Door.

Подвал был окутан непроницаемой тьмой, каждый звук — капающая вода, скрип половиц — казался многократно усиленным, превращаясь в зловещее эхо. По спине пробежались мурашки, сердце колотилось, как у пойманной в ловушку птицы. Игорь Гром не отстанет, он, подобно хищнику, выслеживает свою добычу в этом лабиринте теней. И это ощущение преследования медленно, но верно сводило Сергея с ума. Сергей осторожно скользил вдоль стен, пытаясь сориентироваться. Он ощупывал деревянные стеллажи, груды старого тряпья, какие-то странные металлические конструкции, и понимал, что попал в мышеловку. Внезапны скрип половицы на первом этаже заставил Сергея замереть. Гром был где-то там, его шаги были лёгкими и бесшумными, как у ночного хищника. Нельзя оставаться на месте. Нужно двигаться, искать выход. Сергей полз вперед, пробираясь между пыльных ящиков, пока не наткнулся на узкий проход. Он протиснулся туда, стараясь не издавать ни звука. Вокруг была густая темнота, Сергей ничего не видел и даже не пытался разглядеть. И тут кто-то схватил за руку. В этот момент тьма вокруг сгустилась и свернулась вокруг его шеи как удавка. Голос Игоря прозвучал прямо у него за ухом, тихий и обманчиво ласковый. — Я чувствую тебя, омега, — прошептал Гром, и от его слов кровь застыла в жилах Сергея. — Ты думал, что сможешь спрятаться? Твой запах... он такой сладкий... такой манящий... — Его дыхание опалило шею Сергея. И самое странное, запах Игоря не был отталкивающим, как запах смерти, а, наоборот, казался Сергею чем-то обманчиво приятным. В нём чувствовались ноты кожи, сандалового дерева и мускуса, создавая пленительный аромат, пробуждающий давно подавленные таблетками инстинкты омеги. Это был запах опасности, привлекательный аромат покорности, и от этого ощущения Сергею становилось только хуже. Сергей, собрав последние силы, вывернулся из хватки Грома и рванул вперёд в темноту, надеясь оторваться от Игоря хотя бы на миг. Он выбежал из подвала — глаза ослепил яркий, тёплый свет. Сергей оказался в просторной комнате, освещённой несколькими лампами, расставленными по углам. Комната была обставлена довольно уютно, с мягким диваном, журнальным столиком и шкафом, полным книг. Но его взгляд был прикован к тому, что было в её центре. На большой кровати, словно раненая птица, лежал его брат-близнец, Серафим. Это абсолютно точно был он. Он был прикован цепями к кровати — всё такой же хрупкий, только вот его живот, округлившийся от... Сергей даже думать об этом не хотел. Серафим, всегда такой тихий и вежливый, теперь был бледной тенью самого себя. Его глаза были полны печали и какой-то затаённой боли, кожа гораздо бледнее, чем раньше, некогда огненно-рыжие волосы давно потускнели. Сергей забыл обо всём на свете, увидев брата в таком состоянии. Он бросился к нему, и страх и гнев переплелись в его душе в один клубок. — Серафим...? — прошептал Сергей, его голос дрожал от волнения. Серафим медленно повернул голову. Его голос был едва слышен, когда он произнёс: «Серёжа...?» — Да.... Да, это я... Что с тобой случилось? Почему ты здесь? Какого чёрта происходит? — засыпал его вопросами Сергей. Он просто не мог поверить своим глазам. Серафим, словно сломленная кукла, слабо улыбнулся, слезы покатились по его щекам. — Я... я не знаю, как это объяснить. Это... очень долгая история, Серёжа... — его голос был настолько тихим, что Сергей едва мог его расслышать, и от этого сердце разрывалось на части. Сергей мягко взял брата за руку. Он чувствовал, как дрожит его тело, как он ослаблен и подавлен. Он не мог допустить, чтобы его брат остался в этом ужасном месте. — Мы вместе выберемся отсюда, я тебе обещаю. И тогда... И тогда мы постараемся помочь тебе забыть, да? Но их диалог прервал зловещий звук, раздавшийся в коридоре. Игорь был рядом, и его гнев, казалось, мог разрушить стены этого дома. Сергей знал, что времени больше нет. Ему нужно было действовать и действовать быстро. Время утекало сквозь пальцы. Осмотревшись, Серёжа увидел, что цепи, сковывающие Серафима, были не слишком толстыми и имели довольно простой замок. Он достал из кармана тонкую отмычку, несколько которых всегда носил с собой, и ловким движением вставил её в замочную скважину. Его руки дрожали от напряжения и страха, но он старался сохранять спокойствие. Каждый звук — скрип металла, дыхание Серафима — казался оглушительным в этой напряженной тишине. Наконец, с тихим щелчком замок открылся, и цепи упали на пол, звонко ударившись о дерево. Сергей, не теряя времени, помог Серафиму сесть. Тот был слаб и бледен, но его глаза наполнились благодарностью, когда он взглянул на Сергея. Он потянул Серафима на себя, помогая подняться на ноги, и почувствовал, что его брат дрожит всем телом. Он обнял его крепко, стараясь передать ему хоть немного своей силы и уверенности. — Держись, птенчик, — ласково прошептал Сергей, его голос дрожал от напряжения, — Мы выберемся отсюда. Вместе. Он аккуратно придерживал Серафима, помогая ему идти. Они двигались медленно, стараясь не шуметь. Но в любой момент Игорь мог их настигнуть, и тогда их шансы на спасение станут минимальными. Сергей прислушивался к каждому шороху, его чувства были обострены до предела. Он должен был быть сильным ради своего брата, ради себя. Они двигались по коридору — он был бесконечным. Каждый шаг давался Серафиму с трудом, но он старался не отставать, придерживаясь за руку Сергея. Вскоре показался выход — яркий свет, проникающий из-под двери. Он почти достиг цели, он спас своего брата, они вырвались из этой больной ловушки. Он ускорил шаг, увлекая за собой Серафима. Картина спасения была так близка, что Сергей почти почувствовал себя победителем, но он не учёл одного: тишина в этом доме может быть столь обманчивой. И в самый момент, когда Сергей потянул дверь, раздался выстрел. Звук был оглушительным, он разорвал тишину, словно молния. Серафим пошатнулся и упал на пол, его глаза застыли, полные ужаса и боли. Сергей увидел, как кровь, алая, как лепестки мака, растеклась по полу, и понял, что произошло непоправимое. Сергей закричал, его крик был полон отчаяния, ужаса и горя. Он подхватил своего брата, прижал его к себе, но было уже поздно. Жизнь покинула его тело. В коридоре появился Гром, и Сергей увидел, как его лицо искажает ненависть. Он стоял, не двигаясь, словно грозная статуя, и Сергей понял, что он совершил ошибку. Игорь, полагаясь на свои инстинкты, целился в него, но промахнулся, и пуля, предназначенная Сергею, попала в голову Серафима. Надежда превратилась в пепел, а спасение — в трагедию. Мир стал чёрным и мрачным, в котором Сергей вновь остался один. Он, Сергей Разумовский, не смог спасти своего только что вновь обретённого брата, и его жизнь снова ничего не значила. Его крик застрял где-то в горле, превратившись в хрип, слёзы катились по щекам, обжигая кожу. Сергей смотрел на брата, на его мёртвое лицо. Сердце сжималось от боли, разум отказывался принимать жестокую реальность. Игорь Гром, всё ещё стоявший в дверном проеме, тоже замер. Его голова была наклонена, он будто прислушивался к чему-то невидимому для Сергея. И вдруг, выражение его лица изменилось. Оно исказилось от боли и ужаса. Его тело задрожало, и он издал странный, гортанный звук, больше похожий на рычание, чем на человеческий крик. — Нет... нет... нет! — прорычал он, его голос был полон отчаяния. — Нет... не может быть... мой лисенок... его запах... он слабеет... он... он исчезает... — Он поднял руку к лицу, словно пытаясь ухватить ускользающее. — Нет... мой лисенок... — прохрипел он снова, и на этот раз его голос сорвался на вой. Он метался, словно зверь в клетке, его руки сжимались в кулаки, его тело била дрожь. Он, альфа, потерял свой источник умиротворения, свой якорь, он потерял того, чей запах так бережно хранил в своей душе, того, кто столько месяцев носил под сердцем знак их особенной связи. И от этого боль внутри него была невыносимой, ярость на самого себя захлестывала его. И вдруг он замер. Его голова повернулась в сторону Сергея, и его зрачки, мутно белесые, казались полными новой, пугающей решимости. Он ощутил запах Сергея, терпкий и горький, но всё ещё манящий. Он почувствовал, как в нём поднимается новое чувство, новая потребность. Он потерял своего лисенка, но он не останется один. — Ты... — прорычал он, и его голос стал угрожающим. — Ты... его запах... он у тебя... Я заменю его тобой. Ты заменишь мне лисёнка. Ты восполнишь то, что отнял у меня. Я сделаю все, чтобы ты никогда не сбежал от меня. Игорь бросился на Сергея. Его движения были быстры и беспощадны, и Сергей, всё ещё находясь в оцепенении, едва успел увернуться от его первого удара. Игорь потерял рассудок, его боль превратилась в маниакальное желание обладать. И теперь его целью был Сергей, он должен был стать его новым «лисёнком». Холод сковал сердце. Сергей должен выжить, чего бы это ему ни стоило. Он должен был спастись от этого монстра, который меньше чем за час превратил его жизнь в настоящий кошмар. И он знал, что борьба только начинается. Игорь снова ринулся в атаку. Но он, Сергей Разумовский, не намерен сдаваться без боя.