Тьма не разлучит нас. В окружении тьмы

Октябрь 1999г. Нога Парвати восстановилась за пару дней. Немного Костероста – и всё прошло. С Тонкс было сложнее. Теперь, когда все знали, что она беременна, это казалось настолько очевидным, что стало непонятно, почему никто не замечал раньше. Она закусывала шоколад солёными огурцами, а живот за два месяца стал просто необъятным. Гарри уступил ей свою спальню: всё равно он на Гриммо почти не бывал. Вокруг Тонкс курицей-наседкой всё время кружила мадам Помфри. Пичкала девушку полезными и питательными зельями, следила за правильностью питания, постоянно колдовала диагностические диаграммы. Иногда к ней присоединялась и Медея. Правда, больше в учебных целях, чем от большой заботы. Теперь, когда мадам Помфри большую часть времени посвящала Тонкс, заботы о лазарете почти полностью легли на Медею. Заботы о пациентах, больше заморочек с зельями, беседы с полевыми целителями, которые теперь стали приходить за советами к ней. А ещё теперь она читала про беременность, да и заботы о протезах никуда не делись. Теперь причины не спать были объективными, а не притянутыми за уши: просто не хватало времени. Иногда организм Медеи всё же не выдерживал. Когда, забегавшись, она забывала выпить Тонизирующее, Медея засыпала прямо за работой. МакГонагалл пыталась иногда поить девушку зельем Сна без сновидений, но у той всегда находились отговорки. Только Веронику, которая появлялась на Гриммо пару раз в неделю, чтобы навестить подругу, отговорки не волновали. Она, как и прежде, заставляла подругу пить зелье и спать не стоя. Так шло время. Наступил октябрь. Война не двигалась с мёртвой точки. Не для Сопротивления. Это было несправедливо. Нечестно. У Сопротивления не было ресурсов для сопротивления. Не было ресурсов, чтобы сделать хоть что-то. Только вот войну не выйграть, сидя сложа руки. Все это понимали. Именно об этом и думала Медея, разливая по флаконам новую порцию противоядий. Пожиратели взяли моду устраивать ловушки с ядами. Универсальное зелье от них помогало редко, но всё же действие яда замедляло. Давало время. За дверью послышались шаги. Медея посмотрела на время. Слегка за полночь. Для взрослых бодрствовать в это время ещё нормально, но сейчас двенадцатый дом на площади Гриммо в основном населяли дети, которые в это время уже давно спали. Шаги приближались. Хромые даже на звук. Шаг, стук. Шаг, стук. Шаг, стук. Так ходил только Грюм. «Любопытно…» - подумала Медея. Грюм с Медеей разговаривал редко. Да и то, разговором это было не назвать: перебрасывались парой приветственных слов, сталкиваясь в коридорах. Что ему могло понадобиться сейчас? Может, ранен? Дверь распахнулась, и хромой старик оказался на пороге. Его сумасшедший глаз обежал каждый миллиметр комнаты и остановился на девушке. - Добрый вечер, - растерянно сказала Медея. - Скорее, ночь, - в привычной манере каркнул Грюм. Он закрыл за собой дверь и прошествовал к столу, на котором стояли склянки с разными зельями. Скрывая неловкость, Медея вернулась к своему занятию. Она ждала, что Грюм перейдёт сразу к сути. Гарри и Джинни говорили, что он - человек прямой, тянуть не любит. Всегда всё в лоб, без прелюдий. И вот теперь этот прямой и не любящий тянуть человек молча уселся за стол и сложил перед собой руки. Его искусственный глаз метался по комнате, но непременно возвращался к Медее, замирал на пару мгновений, и снова изучал комнату, западая внутрь черепа. Грюм молчал. Медея разливала зелье. Она чувствовала себя неловко под его пристальным взглядом. А зелье стремительно убывало. - Я могу вам чем-то помочь? – решила спросить Медея, пока зелье не кончилось окончательно, и ей не стало совсем не по себе. Грюм окинул её цепким, словно оценивающим взглядом. - Тогда, у дома Амбридж, - каркнул он, - ты ведь впервые оказалась на поле боя. - Ну да. - И как ощущения? - Простите? – опешила девушка. Она зачерпнула остатки зелья, но замерла, так и не оторвав половника от котла, - какие ощущения? Какие там вообще могут быть ощущения? - Страх или ужас, - Грюм говорил спокойно, хотя за его каркающим голосом это было непросто распознать, - Что подходит больше? - А есть разница? - Разумеется. Страх испытываешь ты, а ужас испытывает тебя, - Грюм ухмыльнулся, и самодовольство исказило и без того изуродованное шрамами лицо. Медея задумалась. Определённо, испытывала она, а не её. Но какое Грюму до этого дело? - А почему это волнует вас? – Медея решила говорить прямо. Кто-то же должен, раз уж Грюм юлит. Девушка вспомнила о последней порции зелья, оставшейся в поварёшке, и поспешно разлила её по флаконам. Под пристальной слежкой сумасшедшего глаза. Грюм, казалось, обдумывал ответ на вопрос, чем вызывал ещё большее замешательство. Медея не была таким важным человеком, чтобы слова в разговоре подбирать. - Мы проигрываем, - наконец сказал Грюм. - Это не так, - тут же возразила девушка, - да, мы не выигрываем, но и не несём потери. - Несём, просто пока не все это понимают, - Грюм взял со стола флакон, поднёс сначала к живому глазу, затем к искусственному, хмыкнул и поставил зелье на место, - ты казалась умной девочкой, должна бы осознавать, что к чему. - Значит, вы меня переоценили, - фыркнула Медея и принялась распихивать флаконы по шкафам, - может, в таком случае, объясните? - Что ж, ладно, - легко согласился мужчина, - мы не несём потери, но и не продвигаемся вперёд. А Пожиратели живут дальше. Перекрывают нам лазейки, душат, и окончательно устанавливают свой диктаторский режим. Даже послов отправляют в другие страны. Они двигаются вперёд, а мы… - А мы не можем, - закончила за него девушка, - они просто «задушат» нас. Я поняла. Только при чём тут мой страх? - Значит, страх, - кивнул сам себе Грюм. - Ну, наверно, - согласилась Медея, ставя последний флакон и закрывая шкаф. - Вот и хорошо, а то ведь нам без тебя никак. Медея нахмурилась. - Видимо, речь идёт не о целительстве. - Отчего же? Как раз о нём, - Грюм великодушно указал Медее на место напротив. Похоже, разговор предстоит долгий. Медея села на жёсткий стул и приготовилась слушать о премудростях войны, но Грюм вдруг заговорил о другом: - Что ты знаешь про Азкабан? - Тюрьма для преступников… - Была для преступников, - перебил Грюм, - а теперь преступники в правительстве, так что Азкабан теперь другой. Теперь Азкабан - тюрьма для несогласных. Там много наших, и одному богу известно, что с ними там делают. Говорят, Беллатриса Лестрейндж часто туда наведывается, а эта сумасшедшая получает удовольствие только тогда, когда от её действий кто-то корчится в муках. Грюм скривился. Сунул руку в карман и достал свою фляжку, сделал глоток. - Мы собираемся устроить нашим побег, - продолжил он, - Это будет шаг к победе, да и нам нужны люди. Только вот неизвестно, в каком они там состоянии, смогут ли перемещение пережить. - Я подготовлю все нужные зелья, - с готовностью отозвалась Медея. Она даже встала, будто собиралась броситься за зельеварение прямо сейчас. - Сядь ты. Я не закончил, - рявкнул Грюм. Медея послушно села обратно. Грюм почти всегда разговаривал криком, но вот адресно на неё кричал, вроде бы, впервые. - Нам нужны те, кто сможет быстро определить тяжесть состояния и оказать соответствующую помощь, - продолжил мужчина чуть тише, - абы кто быстро не сориентируется. - Вы хотите, чтобы я пошла с вами в Азкабан, - наконец поняла Медея. Ну конечно, всё так очевидно. Для чего ещё ему было так распинаться, впервые за всё это время с ней заговорить. Да и страхом её интересоваться. - Врать не буду, авантюра это ещё та. Нам удалось раздобыть портал, но про нынешнее положение дел в Азкабане мы всё равно знаем не больше, чем знали про дом Амбридж. Тем не менее, риск оправдан. - В тот раз говорили также, - не смогла не уколоть Медея, но у Грюма была слишком толстая шкура. - Ну, в этот раз тебе известна цель: мы хотим спасти людей. Медея задумалась. Да, в этот раз цель оправдывает риск. Люди всегда стоят риска, только сможет ли Медея на него пойти. В прошлый раз она согласилась оказать помощь, которая могла даже не понадобиться, но ведь сейчас всё иначе. Сейчас ей точно не придётся отсиживаться в стороне. Придётся подставляться под заклинания, ведь Азкабан – не дом какой-то министерской крысы. Его будут охранять куда серьёзнее. С другой стороны, она ведь порой мучилась чувством вины из-за того, что отсиживается в безопасном лазарете, пока остальные рискуют собой. Вот её шанс внести свой вклад. В конце концов, Медея ведь целитель, а там, в сыром и холодном Азкабане, в окружении бездушных дементоров находятся люди, которым нужна её помощь. - Ладно, я в деле, - поколебавшись ещё секунду, решила Медея.

***

Медея осматривала себя в зеркале. Кроссовки, спортивные штаны, белая футболка с принтом-бабочкой и серая спортивная кофта на молнии. Совсем магловский вид. Ну, если уж врываться в самое ужасное место магической Британии, то выглядя по-магловски. Медея застегнула молнию до горла и спустилась вниз. Шум внизу был слышен с верхних этажей. Конечно, с тех пор, как на Гриммо поселились дети, шум был обычным делом, но в этот раз было иначе. Шум был не лёгким и шальным, а напряжённым и колючим. В коридоре роились люди, как муравьи, разве что друг по другу не ползали, наступая на головы. Падма и Парвати стояли на последних ступеньках, зарывшись в рюкзак. Гермиона вчера увеличила его внутренний мир с помощью заклинания Незримого расширения, и Медея весь вечер складывала в него все возможные целительские зелья, которые они с мадам Помфри варили последнюю неделю. Теперь сёстры Патил хотели убедиться, что в нём действительно всё есть, ведь именно им предстоит встречать вернувшихся с задания. В другом углу Гарри Поттер о чём-то спорил с Кингсли Бруствером. Медее не нужно было прислушиваться, чтобы понимать, о чём именно. Всю неделю Гарри таскался за Бруствером и Грюмом, надеясь напроситься в Азкабан. Они даже прятаться от него стали, но оставались непреклонны: Избранному так рисковать нельзя. Медея заприметила у выхода стайку полевых целителей. Всего пятеро. Шестеро вместе с Медеей. Непозволительно мало, но Бруствер сказал, что толпой нельзя. Медея видела много знакомых лиц. Ронни и Джинни, Симус и Дин Томас, Эрни МакМиллан и Дункан Инглби, Эрвин и Гестия Джонс, Полумна Лавгуд и Оливер Вуд, Чарли Уизли, Лиам Картрайт и старичок Лайнус Шир. Было много и тех, кого Медея видела и впервые. - Итак, дамы и господа, - раскатистый бас Кингсли Бруствера прокатился по заполненному коридору, - время почти пришло. Всё готово, Аластор? – мужчина кивнул «Грозному Глазу». Грюм сунулся во внутренний карман своей потрёпанной временем мантии и достал палочку. Он махнул в сторону, и с лестницы пролеветировала стайка красных мешочков. Словно новогодние подарки, они попали в руки ко всем участникам «Азкабанской авантюры». Медея заглянула в свой и увидела там другие, маленькие, мешочки, а сверху лежал массивный ключ. - Ключи универсальны: они смогут открыть двери камер. Просто подносите их к замку. В маленьких мешочках пуговицы. Это порталы, - объяснял Бруствер, - они срабатывают, если коснуться открытой кожей. Перенесут в убежище в скалах. Кратко напомню план: мы перемещаемся в Азкабан, всех пленных перемещаем порталами, оказываем помощь, кому необходимо, - мужчина слегка поклонился целителям, - не забудьте последний портал оставить для себя. Не геройствуйте и не рискуйте больше необходимого. И не отдаляйтесь ото всех – мы должны держаться вместе, - наставлял Кингсли. - Время, - каркнул Грюм и извлёк из мантии обычный клубок ниток. Оставив конец нитки у себя, он сунул клубок Брустверу. Тот взялся за нитку и передал клубок Джинни, а она Дину, он – Веронике. Клубок пошёл дальше, передаваемый из рук в руки. - Удобный портал для такой толпы, правда? – ухмыльнулся Эрвин. Он стоял рядом с девушкой, оперевшись о стену. - Твоя идея? – улыбнулась Меди, привязывая мешочек с порталами на пояс. - Ага, - кивнул Эрвин, принимая клубок из рук Гестии Джонсон. Он отмотал себе ниток и переложил клубок в руки Медеи, она тоже отмотала немного ниток и передала клубок полевым целителям. - Стоит поторопиться, - раскатистым басом оповестил Бруствер. Когда клубок побывал в руках у всех, Грюм вдруг начал считать: - Пять! Медея почувствовала, как у неё затряслись руки. Удивительно, а ведь она была довольно спокойна весь день, почти не волновалась. - Четыре! Кто-то за спиной Медеи судорожно вдохнул. - Три! Кто-то из сестёр Патил пожелала всем удачи. - Два! Медея крепче сжала верёвку. Ногти впились в ладонь. Пальцы второй руки сомкнулись вокруг древка палочки. - Один! Короткая вспышка, и водоворот перемещения поглотил целую толпу людей. Медея ударилась ногами в пол, и почувствовала острые объятия холода. Мир вокруг словно лишился красок: всё было серым и безжизненным. Огромная чёрная башня возвышалась надгробьем. Башня росла, казалось, прямо из воды. Лишь небольшой клочок земли, на который и приземлились ребята, говорил, что это не так. У этой площадки на массивной стене различались очертания ворот. Вокруг, на сколько хватало взгляда, бушевали волны. Они с разбегу бились о массивные стены башни, разбрызгивая холодные капли. Медея выпустила теперь ненужную нитку и огляделась. Сверху над башней кружили чёрные точки-птицы. Они быстро приближались, теряя схожесть с пернатыми. - Дементоры! – выкрикнул Симус Финниган и выпустил яркого зверя-патронуса. Медея тоже подняла вверх палочку, из которой вырвались тонкие струйки, сложившиеся в яркую лисицу. Она махнула пушистым хвостом и ринулась вверх, как и ещё несколько патронусов. В нескольких метрах над землёй светящиеся звери столкнулись с тёмной тучей, в которую столпились дементоры. Эти призраки чёрного цвета пытались обойти магических защитников, но патронусы были проворнее. - Дементоры - не дело целителей, - Гестия Джонс одёрнула девушку за руку и потащила к башне. Очертания ворот превратились в распахнутую пасть мрачной башни, которая медленно поглощала ребят. Внутри было ничуть не теплее, чем снаружи. Зигзагом ввысь уходила лестница, от неё расползались короткие коридоры. От стен отбивались всхлипы и стенания, которых не заглушал даже топот такого количества ног. - Давай, давай быстрее, - бубнила Гестия. Она раскрыла решётчатую дверь камеры и втолкнула туда Медею. На полу сидел истощённый мужчина. Он выглядел, как скелет, обтянутый кожей. Впалые щёки, тусклые выпученные глаза, спутанные отросшие волосы. Мужчина был окутан в лохмотья, мокрые от брызг, залетающих в узкое окно под самым потолком. На шум он смог лишь с усилием поднять голову. Медея сунула руку под кофту. Во время подготовки к этой авантюре заботливая миссис Уизли нашила к одежде много петель, за которые теперь цеплялись флаконы, больше похожие на пробирки. Девушка вытащила одну из них. - Для перемещения этого ему хватит, - перекрикнула Медея гул башни и сунула Гестии Укрепляющий раствор. Сама Медея пошла выше. Где-то там могли быть люди, которым нужна помощь посерьёзнее. Все камеры были открыты, некоторые уже пустые. В некоторых были люди, но орденцы уже вливали в них разноцветные зелья. Где-то выше уже слышалось сражение. Медея заскакивала то в одну камеру, то в другую. Залечивала раны, вливала в людей зелья и совала в руки маленький портал, который тут же уносил бедолагу в безопасность. Чем выше забиралась Медея, тем громче становилось сражение. И вот наконец рядом с Медеей ударился зелёный луч. - Осторожнее! – выкрикнул кто-то. Медея оглянулась. Нутро сразу похолодело подстать наружности. Она добралась до площадки, на которой тут и там лежали трупы. Тела в чёрных мантиях чередовались с потрёпанными плащами и куртками. Так много погибших. И как много среди них своих. Но и живых было много. Пожиратели в жутких масках метали заклинания в орденцев. Они отбивались. Медея видела, как ловко Грюм отбивает проклятия. Деревянная птичья лапа совсем ему не мешала. Медея запнулась о чью-то руку, потеряла равновесие и упала. Падение оказалось мягким, и от этого стало жутко. Правда, времени на самокопание не оказалось. Как и полагается в пылу сражения, кто-то из Пожирателей её заприметил и послал проклятье. Девушка выставила щит, и вспышка заклинания разбилась, но ему вдогонку понеслось следующее. И следующее. И ещё одно. Медея глупо пятилась, переползая по телам, но заклятия не отставали. - Сдохни, поганец! – услышала девушка выкрик Финнигана, и напор проклятий прекратился. Симус с победным видом пнул обмякшее тело в чёрной мантии и подскочил к девушке. - Подъём! – скомандовал он и протянул девушке руку, - не время отдыхать. Медея встала на ноги, но вместо благодарности прокричала: - Почему застряли здесь? Нужно двигаться выше! - К Пожирателям подмога прибыла! – отозвался парень, отбивая очередную вспышку проклятья, - не пускают выше! Идём к нашим! Они добролись до своих, отбиваясь от заклинаний. Сопротивление стояло стеной, выставляя щиты и посылая заклинания. Напротив стояла такая же стена Пожирателей. когда одна стена сдвигалась вперёд, вторая отступала назад, а потом наоборот. Вспышки заклинаний разлетались во все стороны, падая за перила в центр, словно по трубе спускаясь вниз. Часть взлетала вверх, разгрызая непрочные перила уровней выше. От перилл на этом уровне уже вообще ничего не осталось. Часть вспышек разбивалась о стены. Стены тоже разбивались, распадаясь брызгами каменных осколков, заваливая лестницу, убегавшую выше. В «своей» стене стояли Грюм и Бруствер, Полумна и Симус, Дин Томас и Эрвин, и много тех, кого Медея знала лишь в лицо. - Иди вниз! Помоги там! – Бросил через плечо Бруствер, закрывая девушку от «чужой» стены. Медея посмотрела вверх. С ней так иногда бывало: говорят об одном, а ей хочется что-то противоположное. Вот и сейчас Кингсли сказал идти вниз, но Медея сразу подумала про верх. Башня продолжала убегать далеко вверх. Они не дошли даже до середины намеченного пути. - Но ведь наверху ещё остались люди! - Нас прижали! – каркнул Грюм, - выше не пробраться. - Но там люди! – стояла на своём Медея. - Да не пройти нам мимо этих! – снова Бруствер. Он послал красную вспышку, и она ударилась в Пожирателя. Тот дёрнулся и рухнул на спину. Остальные тут же сомкнулись, скрывая пробел, будто там никого и не было. - Я пройду! – выкрикнула Медея. Она толкнула плечом темнокожего мужчину и оказалась под вспышками проклятий. - Стой, дура! – выкрикнул кто-то. Медея почувствовала, как пальцы шаркнули по спине, но не смогли ухватиться. Медея выставила щит, отбивая проклятья. Одно пробилось, но ударилась в пол, не задев девушку. А Медея уже скользнула на лестницу, проскальзывая по каменной россыпи на ступенях. В спину ей полетела пара заклинаний, но одно ударилось в стену, а второе пролетело над головой. Медея повернула, и ей навстречу вынырнула огромная фигура в тёмном балахоне. Дементор! - Экспекто Патронум! – выбросив вперёд руку, протараторила Меди, и яркая лиса выскочила из древка. Она напрыгнула на дементора. Тот отпрянул, но лиса снова скакнула за ним. Дементор снова отпрянул, но патронус не отставал, пока чёрная фигура не унеслась вдаль по коридору, заставив своим бегством погаснуть половину факелов. Выдохнув, Медея на секунду прислонилась к стене, поражаясь собственной импульсивности. А ведь это уже не впервые. Не важно! Раз уж она проскочила, нельзя тратить время впустую. Медея добралась до камер. Люди тянули из них руки сквозь решётки, просили о помощи. Девушка сунула руку в мешочек на поясе, нащупала резной ключ. Сунула магическую отмычку в первый замок. Он лязгнул и открылся. Так поддалась и следующая дверь, и ещё одна. Медея открывала решётки и распихивала в руки порталы. Некоторым вместе с порталами она всовывала и колбочки с зельями. В одной из камер человек не шевелился. - Эй, - позвала Медея, но человек не отозвался. Сначала она решила, что в камере труп, но всё же что-то заставило её открыть решётчатую дверь и подойти к телу. В лежащем на полу человеке Медея узнала того самого мужчину, которого они оставили у дома Амбридж. Лайсерк – теперь Медея знала его имя. Мужчина лежал на холодном полу. Сырость смешивалась с кровью, медленно стекающей из глубоких порезов, которыми был испещрён каждый участок кожи, не прикрытый разодранными лохмотьями. Медея потянула дрожащие от волнения и бурлящего под кожей адреналина пальцы к шее Лайсерка. Подушечки нащупали подрагивающий пульс на сонной артерии. Девушка махнула палочкой, и над мужчиной всплыла цветная диаграмма. Медея бросила на неё взгляд опытной целительницы, и пришла в ужас. Показатели больше подходили трупу, но пульс был, так что Медея не могла бросить Лайсерка снова. Она несколько раз провела над телом, заживляя особо глубокие порезы. Вытащила из кофты две колбочки крововосполняющего. Положила палочку на пол и надавила Лайсерку на подбородок, приоткрывая рот. Губы были бледными и сухими, и шаркнули, как бумага, когда Медея поднесла к ним первую склянку и медленно вылила зелье. Затем поднесла к губам вторую и стала медленно выливать и её содержимое. Зрачки Лайсерка затрепетали под веками. Медея восприняла это как хороший знак. Она хотела лишь влить в приоткрытый рот ещё и Укрепляющий раствор перед перемещением. Вытащила нужную колбочку, поднесла её к уже не таким бледным губам. В грудь мужчины ударила зелёная вспышка. Лайсерк издал короткий хрип и замер, так и не открыв глаза. Медея отскочила от неожиданности. Склянка с зельем выпала из пальцев и разбилась. В дверях стояла фигура. Чёрные массивные ботинки, заправленные в них чёрные брюки, чёрная водолазка, чёрный плащ до колен. Именно плащ, а не мантия. Медея бы даже могла подумать, что он – не Пожиратель, если бы не маска. Маска цвета плесени с мерцающими в свете факелов рунами на щеках. Особенно ярко мерцал «страх». Леденящий ужас, накрученный снами, накрыл девушку волной цунами. Медея вскочила на ноги и забилась в угол, царапая ногтями сырой камень стены. Словно пыталась проскрести в стене выход, не отрывая взгляда от фигуры в дверях. Пожиратель приближался медленно, словно наслаждался каждым шагом. Он даже не взглянул на мужчину, которого только что убил. Сквозь прорези в маске его глаза сверкали только в сторону напуганной девушки. Он подошёл к Медее вплотную. Их разделял какой-то шаг. От такой близости Медея даже перестала дышать. - Не стоило тебе в это лезть, - раздался приглушённый маской тихий голос, - стоит преподать тебе урок, чтобы больше не лезла. Пожиратель поднял руку, и Медея вздрогнула и зажмурилась, ожидая удара, но вместо этого она почувствовала лишь лёгкое касание на удивление тёплых пальцев. Они скользнули по холодной девичьей щеке, провели по шее и резко дёрнули «собачку» «молнии». Края кофты разошлись в стороны, отдавая тело девушки в объятья безжалостного холода. Пожиратель прошёлся жёсткими пальцами по животу и рёбрам, вызывая мурашки, ущипнул за соски, заставляя их царапаться о ткань футболки. В голове девушки так некстати промелькнул упрёк к себе, что не надела лифчик. Не успела Медея опомниться, а Пожиратель уже сдёрнул с девушки кофту, отрывая хрупкое тело от стены. Кофта полетела на пол ненужной тряпкой, а резвые мужские пальцы уже сминали ткань футболки. Мягкий треск, и Медея лишилась последней защиты: тряпка, которая была футболкой, упала к её ногам. Руки девушки взметнулись в попытке прикрыть оголившуюся грудь, но Пожиратель одной рукой легко перехватил тонкие запястья и прижал их к стене над её головой. Медея вскрикнула, когда холод сырого камня врезался в спину. От нарастающего страха из глаз Медеи хлынули ручейки слёз. Медея не видела лица Пожирателя, не видела даже его взгляда, но чувствовала его на своём теле. Свободной рукой он сжал тяжёлое полушарие груди. Не сильно, но уверенно, по-хозяйски. Медея рвано выдохнула и дёрнулась. Чтобы удержать девушку на месте, пальцы соскользнула по коже и сомкнулись на остром соске. Боль была не сильной, но неожиданной, и Медея не смогла сдержать тонкого вскрика. «Соберись, тряпка!» - подумала Медея, пытаясь взять в себя руки. Она зажмурилась, обрубая поток слёз, и попыталась вырвать руки из крепкой хватки, но Пожиратель оказался сильнее. Раздражённый попыткой неповиновения, он выпустил руки Медеи. Почувствовав свободу, она попыталась прикрыть грудь от чужого – Медея была уверена – жадного взора, но Пожиратель дёрнул девушку за руку, развернул и втолкнул в стену. Слёзы на щеке смешались с сыростью камня, грудь уткнулась в колючий холод. Ладони стукнулись о стену, и ногти снова заскребли камень. Ловким движением Пожиратель стянул спортивные штаны вместе с хлопковыми трусами до колен. Нежные половые губы укусил сырой холод. Мешочек с порталами слетел и грузно ударился о пол. Медея оттолкнулась от стены в попытке сопротивления, но мужская рука грубо сдавила шею и сильнее впечатала дрожащее тело в холод стены. «Нет, нет, нет…» - пульсом стучало в голове девушки. В голове всплыло уже далёкое воспоминание, как несколько не очень трезвых идиотов зажали её перед магазином заправки. За спиной щёлкнула пряжка ремня, а через секунду между ног девушки коснулось что-то горячее. Чужая плоть сначала мягко скользнула по большим половым губам, потом чуть надавила и раздвинула нежные складочки, двинулась вперёд, задевая комочек нервов. Медея коротко всхлипнула. Чужая горячая плоть между её ног замерла и исчезла, снова уступая место колючему холоду. Только ненадолго. Мягких складок коснулись тёплые пальцы. Они больше не касались мягко, а требовательно ущипнули прохладный клитор. Разряд тока пробил дрожащее тело, коленки подогнулись, из груди девушки вырвался новый всхлип, гулко заполнивший маленькое помещение. Не давая Медее расслабиться, требовательные пальцы скользнули назад, и один, самый нетерпеливый, надавил на жаркий вход, пробираясь внутрь. Это был всего лишь один палец, но девушке казалось, что в неё пытаются запихнуть как минимум кабачок. - Пожалуйста, не надо, - пискнула Медея. Палец замер внутри девушки. Боль между ног пульсировала вокруг него. Медея снова всхлипнула. Новый поток солёной влаги неукротимо лился из глаз. Медея с ужасом ждала, что Пожиратель сделает дальше. Она снова всхлипнула и закусила губу, чтобы сдержать поступающую истерику. Палец внутри неё исчез. Так резко, что влагалище пугливо пульсировало болезненностью, даже лишившись чужеродного вторженца. За спиной Медея слышала шорох, но боялась повернуться. Она ждала, что сейчас Пожиратель снова вдавит её в сырую стену, но рука с шеи тоже пропала. Девушка позволила себе слегка отпрянуть от камня, всё же не решаясь обернуться, пока не услышала гулкие, отбивающиеся от сырых стен шаги. Медея обернулась и увидела, как плащ мелькнул в дверном проёме и скрылся в коридоре. Девушка растерянно смотрела, как свет факелов подрагивает в пустом коридоре. «Он ушёл.» - вспыхнуло в сознании. Как по команде, Медея кинулась одеваться. Натянула штаны, подобрала кофту местами в сырой грязи и натянула на себя. Застегнула «молнию» так резко, что прищемила нежную кожу шеи и даже не заметила этого. На глаза попалось древко. Её палочка всё это время лежала здесь, на полу возле мёртвого тела, в каком-то метре от неё, но девушка ни разу о ней не вспомнила. Дура! Медея схватила палочку и поспешила покинуть это проклятое место, но с каждым шагом ноги становились тяжёлыми, словно свинцовыми. Когда девушка выбралась из камеры, свинцовым стало уже всё тело. В ушах стоял белый шум, перед глазами мир вдруг стал плыть и покрываться тёмными пятнами. Медея поняла, что просто не может идти. Она опёрлась о стену, а потом скатилась по ней на пол. Её только что попытались изнасиловать? Или изнасиловали? Почему её? Почему опять? Ну почему? Из темноты коридора выплыло лицо Эрвина. Взволнованно хмурое. Оно было ужасно подвижным: глаза сверкали, щёки дрожали, губы двигались. До Медеи постепенно доходило, что Эрвин что-то говорит. Стоило это осознать, как появился и звук. - Ну чего ты сидишь!? Вставай! Валить нужно! – кричал Эрвин. Медея услышала грохот. Совсем близко. Не желая ждать, когда девушка придёт в себя, и вообще не понимая, что с ней происходит, Эрвин рывком поднял Медею на ноги и потащил туда, откуда они пришли. Медея не падала лишь потому, что природа продумала в её организме мозжечок, который не позволял ей терять равновесие, переставляя ноги. Они шли туда, где грохот становился громче. Наконец за очередным поворотом появились люди. На лестнице стояли Дин Томас, Грюм и Симус Финниган. Хотя, стояли – не совсем подходящее слово. Они всё время переступали, уворачиваясь от заклинаний, посылаемых толпящимися ниже Пожирателями. Лестница была слишком узкой, чтобы они все поместились, потому они втискивались вчетвером, а из-за спин выскакивали другие. В итоге получалось, что они просто друг другу мешали. Орденцам же втроём было вполне комфортно. Им хватало места и для нападения, и для защиты. Они отбивали заклятия, которые вгрызались в стены, вызывая сноп каменных брызг. Коридор теперь больше напоминал средневековые развалины. - Ну наконец-то, - фыркнул Симус, отбивая очередную вспышку заклинания. - Не выделывайся, парень, - каркнул Грюм, - давайте назад! Оба! – он выступил вперёд, заслоняя Дина и Симуса, теперь отбиваясь от Пожирателей в одиночку. - Так порталов больше нет, - Дин высунулся из-за широкого плеча, посылая в Пожирателей красную вспышку заклинания, - мы попали. - У меня остался! – выкрикнул Эрвин, перекидывая руку Медеи на своё плечо, - давайте сюда! – он достал из кармана маленький мешочек. Продолжая посылать из-за спины Грюма заклинания, Дин и Симус отступили на несколько шагов. Свободными руками они взялись за мантию Эрвина. - Давай сюда, Грюм! – крикнул Дин. Грюм обернулся. На долю секунды. На одно крохотное мгновение, которое стало роковым. Зелёная вспышка ударилась в широкую фигуру «Грозного Глаза». Бешеный глаз сделал несколько последних поворотов и замер безжизненным стеклянным шариком в глазнице. Грюм стал медленно оседать. Или быстро, но Медея всё видела словно по кадрам. Грюм опускался книзу, из-за его макушки также медленно появлялись маски Пожирателей. Дин и Симус замерли, будто кто-то поставил их на паузу. Только Эрвин остался неизменным. Он вытряхнул содержимое мешочка. Маленькая чёрная пуговица выпала ему на ладонь, и вся компания унеслась в водовороте перемещения.