А вот и я...Герой без страха - Сорвиголова!

***

Поочерёдно перемешаясь от плиты к столу и обратно, Инко готовила предстоящий обед будучи немного на взводе. Её сын снова ушёл гулять один, и опять же к площадке, расположенной между их домом и домом семьи Бакуго. Как она и сама заметила, в последнее время отношения Изуку и Кацуки были 'на ножах', и бóльшая агрессия выступала со стороны блондина. Хотя, это не столь удивительно, сколь тревожно. Мать Кацуки, Мицуки, обладает крайне переменчивым характером, из-за чего многие люди боятся лишний раз дать ей повод злиться. А учитывая, какого шуму мог наделать младший блондин, то старшая Бакуго довольно часто показывала ему свой буйный характер. К сожалению, мальчик мало что взял от своего отца в плане контроля над эмоциями, так что удивительно, как у них дом ещё не развалился. К самим родителям Кацуки, у Инко не было претензий, поскольку малыш умел проявлять уважение к посторонним людям, хоть и редко. Плохо было то, что из верных друзей, коими они все их считали, один стал хулиганом, а другой - 'чёрной овцой' для насмешек. Однако, старшую Мидорию успокаивал тот факт, что Изуку снова начал восхищаться Героями. Но не современными, а героями из допричудной эпохи. Сама женщина не очень этим увлекалась, да и о зарубежных Героях мало что интересного слышала - главное, что её сын смог найти себе иной предмет восхищения, кроме Всемогущего. Последние пару лет, Изуку чуть ли не каждый день донимал её новыми впечатлениями от комиксов про Сорвиголову. Его комната, до этого почти полностью увешанная мерчем Героя N°1, теперь разделена фанатскими безделушками Всемогущего на одной половине, и отчасти винтажными товарами по Сорвиголове с другой. Плюс, Изуку нашёл несколько старых видеорепортажей откуда-то из Нью-Йорка, в которых счастливчикам-операторам удалось заснять Дьявола Адской кухни в действии, во время драк с такими опасными злодеями как Меченый, Пурпурный человек, Мистер Страх, Мистерио и его архиврагом - самопровозглашённым королём преступности Нью-Йорка Уилсоном Фиском, прозванным Амбалом. Внутренне радуясь вернувшемуся настрою сына, Инко не удержалась, чтобы не улыбнуться самой себе во время готовки. И именно в этот момент, в квартире зазвонил домашний телефон, который женщина поспешила взять в руки. –Алло?– В это время, включённый телевизор передавал сводку новостей, среди которых засветилась история о недавно перевернувшимся грузовике-цистерне, в которой почти обошлось без жертв. Ключевой момент - почти. –Да, это я. А в чём дело?– Бросив взгляд на экран, Инко увидела фото-снимок с места происшествия, где на дороге развалилость тело ребёнка, рядом с перекарёженной машиной. Вместе с устрашающей информацией из телефона, от которой её глаза медленно расширялись, на экране она заметила у ребёнка копну чёрно-зелёных волос, отчего она выронила трубку, и её разум и сердце начали заполнять жуткие кошмары...

***

*вфсшиух-х-х пдто-дото-овш-вш-вш...*

Падение. Удар. Замедление. Звук падения был подобен полёту мины из миномёта, слишком быстро приблежавшейся к земле, подобно межконтинентальной ракете. Удар и замедление звучали как столкновение огромного валуна из чистого камня о водную поверхность моря с последующими поднятыми во все стороны волнами. Одна дорога звуков, разделённая на 3 части, развеивала окружающую тьму, придавая ей намёк на движение, а значит и шанс на жизнь.

*вфсшиух-х-х пдто-дото-овш-вш-вш...*

Новый удар повторившихся звуков отрезвляюще встормошил сознание Изуку, отчего он проснулся с глубокой отдышкой, как после сверхнатуралистичного кошмара. В подобных случаях, он сразу же открывал свои глаза, но в этот раз, что-то мешало ему поднять веки, так что он всё ещё "оставался во тьме". Пробуждение в незнакомом месте, вместе с отсутствием визуальной ориентировки в пространстве, пробудило в зеленоволосом мальчике паническую атаку. Он начал чаще дышать через рот и всячески извиваться на том месте, где он сейчас лежал. Рискнув пошевелить руками, он приподнял их над собой, и ощутил, как нечто инородное впивается ему, сквозь кожу и мышцы прямо в одну из вен на левой руке, и крепится поверх руки какой-то липкой штукой, сковывающей эластичность кожного покрова в том месте. Кроме того, на конце указательного пальца правой руки зажат какой-то странный предмет из пластика, и у сустава кисти и предплечья закреплён какой-то тонкий и пластиковый предмет, обвивающий всю руку. Согнув их приблизительно вблизи своего лица, он попытался понять, почему его глаза не работают. Коснувшись щёк с обеих сторон, он провёл ими вверх, сразу нащупав намотанные поверх головы бинты, а под ними - пару ватных квадратов в области глазниц. –Где я? Что это?–спрашивал вникуда малыш, проводя концами пальцев по повязке над глазами. Каждое движение складки на его отпечатках пальцев по разноразмерным квадратам из хлопка звучало как треск сухой древесной коры по плотному полотну холста для живописи. Из мальчика вырывались приглушённые завывания, когда до его ушей доходили повторяющиеся звуки падения невидимого нечта об неизвестную жидкую поверхность.

*быльик-быльик-быльик-быльик...*

Вместе с первым неизвестным звуком, в голове Изуку трезвонил другой, тонкий и электронный звук, чуть ли не эхом повторяющийся на задворках его разума. И этот звук почему-то повторялся синхронно с глухими стуками его сердца, которое уже готово было выпрыгнуть из груди через грудную клетку. –Эй! Кто-нибудь!–пытался позвать хоть кого-то Изуку, но никакого ответа не последовало. Он всё ещё оставался наедине с собой, и с какофонией неизвестных звуков, сотрясающих его мозг до невыносимой мигрени. Кроме того, веки вместе с частью носа, а также лба, затылка и висков начали жутко зудеть и потеть из-за наличия сухой и грубой для его кожи ткани. Неизвестное одеяние, которое сейчас было на нём заместо его одежды, окутывало почти всё его тело спереди, раздражая кожу своим трением, и вызывая у мальчика назойливую чесотку. Чуть ниже колен, где одна материя заканчивалась, появлялась другая, более плотная и менее мягкая. Пытаясь шевельнуть ногами, материя драла кожу на ногах, как-будто по ней проводили сточеным напильником, и Изуку не знал, куда деть ноги от этого раздражителя. Под всей задней частью тела, совершенно иная материя обкалывала спину Мидории, заставляя его приподниматься на месте, как от тонких и маленьких иголок. –Ма-ам?.. Ма-ма! Ма-а-ма!.. Мама, где ты?–Изуку надеялся докричаться до своей матери как до единственного спасительного круга, но она никак не отвечала. От безысходности, непонимания и полного отчаянья, из-под бинтов начали вытекать дорожки слёз, а сам малыш ударился в тихий и скованный плач. –Ма-а-ма-а... Ма-ма... Ма-а-ма!..–продолжал умоляюще звать на помощь Изуку, вытянув руки вперёд, пытаясь хотя бы уловить свою мать, надеясь, что она рядом, но до неё просто нужно дотянуться и коснуться. –Изуку!– На всей возможной для себя скорости добежав до больницы, из которой ей только что звонили, и узнав номер палаты, Инко влетела в больничную комнату, в которой расположили её сына, чтобы увидеть в каком он оказался состоянии. Изуку лежал на больничной койке, подключённый к пищавшему как сумасшедший кардиомонитору, и подсоединённый к капельнице с физраствором. Он был одет в больничный халат, поверх которого его наполовину накрыли плотным одеялом. Самое жуткое было то, что его глаза закрывала немного промокшая от слёз бинтовая повязка, и Изуку пытался до неё докричаться, выпрямляя в воздух обе руки. –Ма-ма!..–плача взывал Изуку, вытягивая руки к потолку. –Изуку! Изуку, сынок!–сразу же отреагировала Инко, подбегая к краю кровати, и хватая сына за руки и пытаясь приобнять.–Это я. Это мама. Слышишь? Я здесь. Я рядом, всё хорошо...–пыталась успокоить сына старшая Мидория, попутно сама расплакавшись. –Мама!–ответил Изуку, хватаясь руками за плечи матери, боясь их отпускать.–Мама, я не вижу. Я ничего не вижу! Где я?–надрывно говорил малыш, непонимая как так произошло. –Изуку. Ты в больнице, ты...ты попал в аварию, помнишь? Тебя чуть не сбил грузовик, но тебя...тебя чем-то из него смыло...и тебя привезли сюда... О Господи, Изуку, прости... Прости меня...–отвечала Инко, попутно трясясь от внутренней истерики. –Мам... Почему всё такое громкое? Почему всё такое шершавое и колючее? Почему?.. Что происходит?–спрашивал Изуку, с трудом выдерживая водоворот звуков в голове и дискомфорт тела от окружающей обстановки. –Изуку... Изуку, не бойся. Я с тобой, слышишь? Я с тобой.–сказала старшая Мидория, придерживая сына за голову, направляя его лицо к своим глазам. Услышав слова матери, Изуку интуитивно ухватился за них, сконцентрировавшись на её голосе. Ухватываясь за её голос, звучащий в голове эхом, как за верёвку, он сосредоточился только на её звучании, неожиданно для себя приглушая в сознании все остальные лишние звуки, благодаря чему он смог начать успокаиваться –Это я, мама. Вот, коснись моего лица.–сказала Инко, подбирая кисти сына, и кладя их себе на лицо.–Вот так, я здесь, Изуку. Я рядом, сынок. Теперь, я рядом.– Почувствовав поверхность ладоней на чём-то особо мягком, Изуку начал аккуратно водить кончиками пальцев по предмету. Огибая закруглённые и мягкие углы, он прошёлся по подбородку, откуда устремился вверх, ощупывая очертания губ рта. Проскользнув по верхней губе, он осторожно очертил пальцами края носа, и пошёл в разные стороны от его переносицы. Прогладив нижние веки глаз, он остановился у их краёв, где кожа была очень влажной, и по его пальцам что-то текло. Используя уже большие пальцы, он аккуратно провёл ими по глазам матери, которые она успела закрыть, чтобы Изуку случайно не тыкнул ей в глаза пальцем. –Мама... Я не вижу тебя. Я тебя не вижу, мам.–сказал Изуку уже более спокойным, но всё ещё испуганным голосом. Отчаяно ища поддержки, он провёл руки за шею матери, и скрестил их для объятия, чтобы почувствовать её присутствие. –Всё хорошо, сынок, я здесь... Всё будет хорошо. Я обещаю тебе, я буду рядом. Всё будет хорошо...–отвечала Инко, также обнимая сына, надеясь успокоить его, хотя сама она нуждалась в психологической поддержке не меньше чем он. "–Господи, Изуку, прости... Прошу, прости меня..."– –Мидория-сан, я...даже не знаю, как Вам это сказать.–нервно начал врач, которому едва было 25 на вид, и который стоял напротив кровати с перебинтованным пациентом и его матерью. –В чём дело? Что с моим сыном? Почему у него завязаны глаза?–завелась обеспокоенная Инко, придерживая Изуку за его ручку. –Эм-м-м... Видите ли, в чём дело, Мидория-сан...–начал издалека врач - судя по всему интерн.–Цистерна, которая фактически сбила Вашего сына, перевозила некий жидкий груз - необычные радиоактивные химикаты. Честно говоря, взяв пробы остатков на анализ, мы и сами не поняли, что это за субстанция. Однако, с уверенностью можно сказать, что всё тело Вашего сына подверглось воздействию этой субстанции, когда машина упала и разлила содержимое на него.– –О Боже...–со страхом в голосе отреагировала Инко.–То есть...мой сын теперь...– –Нет-нет-нет-нет-нет, всё не так плохо, Мидория-сан.–прервал её врач.–Химикаты сами по себе имели необычный состав, однако уже до этого, были использованы и очищены несколько раз. Так что, Вашему сыну чудом повезло: вероятность выжить в подобной ситуации у него была гораздо выше, чем если бы он искупался в чане с хлористоводородной кислотой. Уж поверьте мне на слово, мы и сами вздохнули с облегчением, перепроверив анализы.– –Тогда...что же с ним случилось?–переспросила уже чуть более спокойно старшая Мидория. –Как я уже упоминал, химикаты полностью обмывали тело Вашего сына на момент столкновения. Однако, анализ крови, рентген, томография, МРТ, ЭЭГ и ЭКГ не выявили никаких опухолей, новообразований, мутаций или отклонений в его теле. Главной проблемой...оказались его глаза.– На этом моменте, Инко посмотрела на перевязанные глаза Изуку, что сидел на кровати, и держал голову прямо в сторону говорящего врача. –Контакт химикатов со слизистой оболочкой привёл к резкому отторжению обеих веществ, вследствии чего они саморазрушились. К сожалению, количества слизистой было подавляюще меньше, чем количества химикатов, из-за чего они проникли в обе глазницы, и в сами глаза. Роговица и стекловидное тело испортились, став серыми, радужка глаз обезцветилась и все рецепторы внутри глаза растворились из-за возникновения неблагоприятной среды. В итоге, глаза Вашего сына перестали функционировать.– –Но... Но...–шокированно сказала Инко, понимая ситуацию.–Но ведь...это затронуло только глаза, да? А если...если пересадить ему другие, то он ведь сможет..?– –Кроме самих глаз...–продолжил врач.–...химикаты воздействовали и на его зрительные нервы. Неизвестно как, но при контакте, они выжгли их полностью изнутри. И так, до самого мозга. Помимо всего прочего, это же коснулось и его слёзных желез, вследствии чего у него развилась гемолакрия.– Убрав планшет с историей болезни, молодой медик опустил голову вниз в сочувствующей манере. –Хотелось бы мне как-нибудь Вас обнадёжить, Мидория-сан, но даже медицина тут говорит неутешительными фактами: Ваш сын ослеп. Навсегда.– Молча попрощавшись с пациентами, он отошёл к дверному проёму, и скрылся в больничных коридорах. Почти сразу после его ухода, Изуку повернул свою голову в сторону матери, неуклюже наклонив голову, пытаясь создать иллюзию того, что он на неё смотрит. –Мам...–голос сына вырвал Инко из внутренних рассуждений, и она посмотрела на него.–Я... Я теперь слепой...да?– Изуку произнёс этот вопрос слишком спокойно как для ребёнка, так и для того, кто больше ничего не сможет видеть. И это спокойствие надавило на Инко сильнее, чем новость о его безпричудности. Она разом ощутила на себе груз невообразимой вины за произошедшее, хотя и не было ясно, действительно ли она провинилась перед сыном. –Изуку... Изуку... Прости меня!..– Старшая Мидория ринулась в объятия к сыну, со всей силы обнимая его, и извиняясь на взрыд, не переставая плакать. –Прости меня!.. Пожалуйста, прости меня, Изуку!.. Я... Я во всём виновата... Это моё наказание... Почему...почему это всё происходит с тобой?..– Малыш впервые 'видел' свою мать настолько сломленной. Он чувствовал, как часть его халата начала промокать от рек её слёз, а руки обнимающие его нервно дрожали на его теле. И он действительно жалел её: она старалась быть рядом с ним, всячески поддержать, и зачастую взваливала на себя вину, которой за её душой фактически нет. И теперь, она думает, что из-за её же ошибки - какой бы она ни была - он обречён страдать. Почти как со своей безпричудностью. Пока Инко продолжала плакать и извиняться, чья-то рука начала медленно гладить её по затылку. Остановившись, она приподняла голову и увидела, кака её сын нежно и трепетно гладит её по голове с маленькой улыбкой на губах. –Мам, знаешь...–начал осторожно Изуку.–Там, на переходе...была девочка. Она выбежала на дорогу за мячиком, и осталась стоять на месте. И та машина...она не останавливалась. Если бы ничего не произошло, то она бы её сбила. Рядом было много взрослых, но никто так и не увёл ту девочку. Когда же подоспел Герой, он тоже не спас её, а попытался остановить машину. Но, это у него не получилось. И именно тогда, я...я побежал к ней. Сам не знаю как, но...тогда мои ноги будто сами ожили, и понеслись вперёд. Я оттолкнул девочку, и в итоге, кажется её не задело...ну а со мной получилось вот так.– Смотря и слушая своего сына, Инко совсем иначе начала осознавать случившийся инцидент с Изуку. –А ведь тогда...не успей я во время...или оставшись стоять...она была бы на моём месте...или её уже бы не было. А я...я не мог остаться в стороне, понимаешь, мам? Я хотел...хотел ей помочь. Знаю, случившееся со мной - это плохо, и...мне теперь с этим жить, но...– Тут Изуку развернул свою голову так, что из-под бинтов начали выглядывать красные пятна, а по щекам текли слёзы красного цвета. –То, что я смог помочь и спасти кого-то, для меня значит гораздо важнее того, что со мной станет. И ты ни в чём не виновата, мам.– Услышав подобное откровение от сына, Инко неожиданно стало легче от осознания, что Изуку не винит её ни в чём, и так заботится обо всех. От этого, она прижалась к своему сыну крепче уже более спокойно, но всё ещё плача. –Да. Спасибо, Изуку. Ты...ты настоящий герой.– Сказанные слова удивили малыша, на что он в ответ обнял свою маму, застряв в крепких семейных объятьях.

***

Просидев с Изуку пару часов и дождавшись, когда он уснёт, Инко вышла из палаты в больничный коридор, чтобы трезво побыть наедине с собственными мыслями. Случившееся определённо изменило весь ход жизни Изуку. Учитывая, что в нынешнем мире процент населения людей-инвалидов, даже с Причудами, более низок, чем безпричудных людей, они считаются большой редкостью. Конечно, нынешние технологии гораздо преуспели в оказании поддержки инвалидам разной степени тяжести, но таких случаев как с Изуку ещё меньше. А учитывая его репутацию среди детей, будет гораздо безопаснее перевести его на домашнее обучение. По крайней мере, пока он не свыкнется с новым жизненным ритмом. Также, ему надо будет пройти восстановительную терапию, обзавестить некоторыми принадлежностями для незрячих, и как-то найти обучающие учебники и книги, напечатанные специальным языком для слепых... –Извините, Вы - Инко Мидория?– Удивительно официально-деловой манер обращения к ней, заставил женщину обратить внимание на подошедшего мужчину в деловом костюме. Чёткие и прямые черты лица с серебристыми глазами прикрывали прозрачные очки в пластиковой оправе, а тёмно-синие волосына голове были почти зализаны назад. Весь его вид говорил, что этот человек будто из другого мира. –Эм...да. А что такое?– –Позвольте представиться. Такеши Ковакс. Я - страховой агент, как раз хотел обговорить с вами произошедший инцидент...– –Я представляю дочернюю компанию, являющуюся японским филиалом компании Roxxon Energy Corp. Основная направленность нашей компании - добыча полезных ископаемых, используемых в энергетической промышленности, в основном - нефть. Конкретно наш филиал занимается поставкой и утилизацией химических реагентов для очистки 'сырых' ископаемых. В данном случае, автоцистерна в которой перевозили изотопы, навредившие Вашему сыну, принадлежит нам, как и её содержимое.– Страховщик продолжал разъяснять причину своего появления, пока Инко внимательно его слушала. –Полиция уже провела расследование по этому инциденту, и можно с уверенностью сказать, что ответственность за произошедшее лежит полностью на нас. Так что, в качестве извинений за причинённый вред Вам и Вашему сыну, компания готова выплатить Вам денежную компенсацию в данном размере.–сказал Ковакс, протягивая женщине маленький чек с напечатанной цифрой денег. От увиденной суммы, Инко незаметно для себя округлила глаза. –Т-т-так много?–неверяще спросила она. –Конечно, тут есть определённое условие: компания будет готова выплатить Вам указанную компенсацию в том случае, если Вы подпишите договор, в котором откажетесь подавать заявление в полицию о данном инциденте, не станете разглашать детали случившегося в СМИ, и не станете судиться с вышеуказанной компанией.–подытожил Ковакс, протягивая Инко также и напечатанный договор с уже поставленной подписью главы компании и пустой строкой, где значилось имя женщины. –То есть...Вы хотите откупиться, чтобы я молчала, а о случившемся никто не узнал?–уже более враждебно спросила Мидория. –Грубо говоря в Вашей формулировке - да.–также спокойно ответил 'костюм'. –Тогда, я отказываюсь! Если Вы говорите, что берёте ответственность за случившееся на себя, значит Вы не так сильно беспокоились о том, что подобное могло произойти с кем-нибудь ещё. Если Вам действительно жаль, то пусть те, по чьей вине мой сын ослеп сами придут сюда, и извинятся перед ним.– Данная угроза никак не подействовала на Такеши. Он лишь деловито снял очки, и положил их в карман пиджака. –Мидория-сан, боюсь Вы не в том положении, чтобы как-то угрожать нам, или предъявлять что-то. Если верить записям с камер наблюдения, то Ваш сын сам выбежал на дорогу, так что по идее, он сам виноват в своей инвалидности. Кроме того, никто из свидетелей так и не объявился, а значит, и нет оснований удтверждать нашу вину. Если попробуете привлечь внимание СМИ, то гарантирую Вам, что они откажут - каждый день от стычек Героев и Злодеев страдает гораздо больше людей, чем Ваш сын. Конечно, Вы можете попытаться судиться с нами, но боюсь Вы потратите на этом кучу денег и времени, и в итоге, Вы всё равно ничего не добъётесь. В данной ситуации, это - Ваш лучший выход не остаться нисчем. Тем более, учитывая Ваше финансовое положение, Вам может потребоваться гораздо более индивидуальный уход за сыном. Так что, я попрошу Вас быть разумной.– Горько это признавать, но 'костюм' говорил правду: нынешнее положение Мидории было не то чтобы бедственным, но крайне скудным, чтобы вытрясти с богатых воротил промышленной деятельности хоть частичку публичного сожаления за проступок. Наверняка, такие как она попадаются им на пути каждый день, так что, разбрасываться большими деньгами им гораздо проще, чем открыто признать вину. От этого, они потеряют денег гораздо меньше, чем заработают позже. А для неё, было гораздо важнее обеспечить сына, чем снова чувствовать его разочарование в ней. Это решение дастся ей с тяжёлым сердцем. –Так...я лишь должна никак не освещать об этом на всеобщее внимание, и тогда компенсация будет действительна?–уже понуро спросила Инко. –Просто распишитесь - и часть Ваших нынешних проблем будет вполне разрешима.–ответил Ковакс, протягивая женщине шариковую ручку. Инко взяла её негнущимися пальцами, и перевела к строке для подписи. Именно сейчас, её пальцы будто налились свинцом, и она ощущала, будто переплывает через вязкое болото. Слишком механическим движением руки, она оставила подпись и положила ручку на листок, ощущая как она впервые переступила через себя. Страховщик, как только документ был подписан, подобрал его с ручкой, и положил внутрь кожаного портфеля. –Мудрое решение, Мидория-сан. Чек станет действителен в ближайшие сутки, как только договор окажется в распоряжении исполнительного директора компании. Ориентировочно, его можно будет выписать в любой момент после...3 часов после полудня завтрашнего дня. Также, для верности наших слов, компания уже оплатила все расходы по пребыванию Вашего сына в больнице. И ещё: примите мои соболезнования, и хорошего Вам дня.–попрощался 'костюм', развернувшись и пошагав к выходу из больницы. Оставшись наедине с собой и треклятым клочком бумаги, Инко стала бездумно смотреть на чек, как на главного врага всей её жизни. Она начала сжимать его так сильно, что готова была уже его разорвать в мелкие клочки, но не могла себе этого позволить, ведь тогда бы точно осталась ни с чем. Единственное, что она могла себе позволить, это сползти на колени, и начать сокрушённо плакать, чувствуя себя абсолютно беспомощной. Проснувшийся от внезапно повысившегося голоса матери, Изуку настороженно прислушивался к тому, о чём шёл разговор с неизвестным человеком. По содержанию, было ясно что она оказалась в безвыходном положении, ей ничего не оставалось кроме как принять деньги за обещание молчания. А после ухода неизвестного, малыш заметил, насколько сильно участилось сердцебиение женщины - такой ритм был всегда, когда она была чем-то сильно опечалена. Для Изуку было грустно это признавать но - в этом мире, никому нет дела до него или его матери. Если с ними случится что-нибудь плохое, то никто не придёт к ним, и не поможет. Даже Всемогущий занят более грандиозными делами, чем их проблемы. А ведь, скорее всего, в мире полно таких же людей, как и он, которым приходиться расчитывать только на себя, ни от кого не ожидая помощи. А ведь...так не должно быть! Герои для того и существуют - чтобы помогать тем, кто не может помочь себе сам, или ждёт помощи. А именно таким героем и был Сорвиголова: помогал невинным людям, даже если им нечем было отплатить за его доброту, и защищал горожан, не прося или требуя чего-то взамен. Он всё это делал просто потому что хотел хоть немного облегчить жизнь жителей Адской кухни. И если ему не на кого теперь расчитывать для помощи...тогда он сам будет тем, на кого люди смогут всегда расчитывать. И раз так "сошлись звёзды", то он будет новым Человеком без страха. Услышав приближающиеся к двери шаги, Изуку повернул голову ко входу, чтобы 'увидеть' вставшую в проёме Инко. –Мам? Что-то случилось?–спросил малыш. Он и так об этом знал, просто хотел чтобы мать сама рассказала, если захочет. –Нет... Нет, Изуку, всё...всё хорошо. Просто, хотела побыть наедине.–отвечает старшая Мидория. Изменившийся ритм серда дал понять Изуку, что его мама врёт о своём состоянии, но ему ни к чему упрекать её в чём-то. –Мам. Если ты так волнуешься из-за меня, то не бойся: я сделаю всё, что возможно и невозможно, чтобы тебе больше не пришлось волноваться из-за меня. И когда-нибудь, тебе не придётся больше ни о чём беспокоиться, ведь я всегда буду помогать тебе, что бы ни случилось!–ответил Изуку. Дети довольно часто на эмоциях дают разнообразные обещания, которые потом не выполняют, или в итоге о них забывают. Но обещание, данное её сыном, заставило Инко поверить, что Изуку, несмотря на своё состояние, обязательно его сдержит. Как-будто он пообещал, что сможет стать её личным героем. –Хорошо. Я верю, что ты сможешь, сынок.–

***

Новый день семейство Бакуго встречало как обычно в своём репертуаре. Вернее, 'обычно' в их семейном понимании. –Кацуки, спускайся, завтрак готов!–прикрикнула фигуристая блондинка с растопыренными волосами и красноватыми глазами, подготавливая утренний стол. –Сейчас спущусь!–донеслось из глубины дома мальчишеским голосом. –Не 'сейчас', а живо спускайся, Кацуки!–уже более грозно крикнула Мицуки. –НЕ ОРИ НА МЕНЯ, СТАРУХА!–послужил ей ответ от Кацуки. –НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ СТАРУХОЙ, МЕЛКИЙ ЗАСРАНЕЦ! Я ТЕБЕ ЩАС ЗА ТАКОЕ ВСЫПЛЮ!–вспылила женщина ещё более грозно. –Эм...дорогая. Пожалуйста, успокойся. Не обязательно же начинать день с криков и ругательств.–попытался утихомирить свою жену шатен с похожей каку жены и сына причёской и очками на носу, уже сидящий за столом и почитывающий газету. –Да знаю, Масару, но этот негодник сам напрашивается на воспитательную взбучку.–отвнтила Мицуки уже тише, но всё ещё агресивно. –Ну, по крайней мере, сразу видно, чего от кого ему досталось больше.–ухмыльнувшись добавил Масару. –Это ты на что намекаешь? Я, в отличии от этого сопляка, не такая гордая или зазнавшаяся.– –Но ведь также не любишь критику в свою сторону и остро реагируешь на всё подряд.– –Пф. Почему-то я больше удивлена тому, что от тебя ему лишь внешность досталась, и ни капли твоего характера, и тебя это не тревожит.– –Ну...каждому своё. По крайней мере, кажется это не вредит его общению с ровестниками.– –Не вредит никому, кроме разве что малыша Изуку. Эх-х, печально, что такой милашка оказался безпричудным.–грустно сказала Мицуки, вспоминая какой грустной после того дня была её подруга Инко. –Нда уж, это грустно. Такие люди в нынешнее время - большая редкость. А как там, кстати, Инко поживает? Я что-то давно от тебя про неё ничего не слышал.–поддержал разговор отец семейства. –Женские разговоры - это только женские разговоры, дорогой. Хотя...стоит ей позвонить. А то мы уже долго с ней не общались.– Загоревшись этой идеей, Мицуки достала свой телефон, и набрала номер подруги, ожидая отклика с той стороны. И как только послышался ответ, Мицуки начала разговор с былым весельем. –Доброе утречко, Инко. Это снова я.–...–Конечно же это я. Кто же ещё это может быть?..–...–Уж извини за прямоту, но кроме меня, тебе мало кто по делу звонить будет. Я тут как раз подумала: может встретимся, да пообщаемся? А то мы, кажется, целую вечность не виделись.–...–Это почему же 'нет'?–...–Что! Ты в больнице?! С тобой что-то случилось?–...–О Господи, что стряслось с Изуку?–...–Что?!–...–Ох. Ох, это...это же просто кошмар, Инко! Как...как такое вообще могло случиться, да ещё и с Изуку?–...–А почему же ты тогда мне не позвонила?–...–Не начинай мне тут хныкать. Ты - моя подруга, и если что-то происходит в твоей жизни, я не могу просто остаться в стороне! Тогда решено: мы сегодня же наведаемся к Вам.–...–Так я и не говорила, что в дом.–...–Нет-нет-нет, никакие отказы и увиливания не принимаются. Мы сегодня же придём, и навестим тебя и Изуку.–...–Нет, этот мелкий нахал будет в школе, так что придём я и Масару, и ты сможешь вдоволь наговориться с нами.–...–Чем больше ты возражаешь, тем больше я уверена, что мы обязаны прийти.–...–Вот и отлично. Напиши мне адрес больницы и палату, а мы придём к Вам после полудня. Всё, жди нас.–договорила Мицуки, завершая разговор и отключая телефон. Масару, всё это время слушающий болтовню жены только менял выражение лица от её реакции и реплик. –Эм...Мицуки, что-то случилось?–неуверенно и опасливо спросил шатен. –А ты сам, блин, как думаешь, Масару? Ещё как случилось: Изуку попал в аварию и ослеп! Хоть я только слышала голос Инко, могу с уверенностью сказать, что она чуть ли не в полном трауре.–ответила Мицуки повышенным тоном вставая со стола. –Ох, это...это очень печально. Думаю, нам стоит их навестить.–ответил Масару, откладывая газетное чтиво. –Я её уже предупредила, что мы заглянем к ним в больницу, так что отпросись с работы пораньше. Скажешь, что неотложные семейные обстоятельства.– –А может, тогда Кацуки пойдёт с нами? Надеюсь он, как его друг, сможет его поддержать?– –Ага, конечно же. Вести к нему сейчас этого засранца - равносильно привести к умирающему коту сторожевого добермана. Кацуки будет в школе, мы пойдём без него - на благо Изуку.– Хоть пара Бакуго и разговаривала между собой, прятавшийся за стенкой у входа на кухню Кацуки успел раслышать всё, о чём говорили родители. И в последней части, он почувствовал некий укол совести. Да, Кацуки считал Изуку ни на что неспособным и мягкотелым неудачником, который пытался доказать, что как и блондин, может стать Героем в будущем. Это было просто смешно для понимания мальца, ведь Дэку тупо отрицал реальность. Но чёрт возьми, он тоже не чёрствый кусок дерьма - у него есть душа. На крайний случай, Кацуки мог использовать случившееся лишь как подтверждение бессмысленности стараний Мидории, и как-то посоветовать ему жить дальше. Использовать несчастия людей для собственного возвышения и насмехаться над ними - это прирогатива Злодеев, а Кацуки - будущий Герой N°1, который станет круче Всемогущего. Однако, это же послужило и 'сигналом' для него, чтобы он оставил Мидорию в покое - всё равно, ему и без него проблем в жизни будет предостаточно. Так что, мысленно отвинчиваясь от Изуку, Кацуки вернулся к себе в комнату, готовясь к походу в школу. По крайней мере, в ближайшую неделю он точно освобождён от маячинья зелёного пятна перед глазами.