Псина

Когда Тилл погружался во что-то, что действительно его занимало, то полностью выключался из реальности. В конечном итоге, устав ждать, Иван начинал доставать его, щипать за щеку, или наглейшим образом виснуть на плече, чтобы вернуть с небес на землю. Одной из таких вещей являлась музыка. У Тилла была старенькая гитара, которую он иногда приносил с собой. Это происходило редко, так как очевидно он слишком дорожил ею, чтобы сломать во время очередной стычки. Зная о ее существовании, Иван однажды упомянул об этом в своем моноложном диалоге, заслужив молчаливый пронзительный взгляд Тилла, который так ничего и не ответил. Но, когда несколько дней спустя Иван как обычно шел за ним по их обветшалому району, Тилл не остановил его у барака. Поначалу Иван решил, что Тилл просто был слишком рассеян и не заметил, как барак остался далеко позади. Но тот смерил его хмурым взглядом, а затем приказал ждать у ближайшего фонарного столба. – Пойдешь за мной — уебу ногой! – Пригрозил Тилл убегая, оставив Ивана в сладостном предвкушении. Это было что-то новое. Тилл никогда не делал так прежде. Что же он задумал? Тилл вернулся минут через 15, с несвойственной для себя бережностью прижимая к груди гитару. – Че? – Буркнул он, увидев ошарашенный взгляд Ивана. – Ты ж хотел послушать, нет? Иван кивнул. – Разве удобно сидеть вот так, скрючившись? – Заметил он, когда Тилл уселся прямо на асфальт, подогнув под себя ноги. – Закройся, – беззлобно пробурчал Тилл, а потом начал играть. Иван не был экспертом в этой области, но то, как Тилл перебирал струны гитары, отзывалось какой-то смутной тоской у него внутри. Он опустился рядом, сев почти вплотную, но Тилл не заметил, полностью отдавая себя процессу. – Где ты так научился? – Поинтересовался Иван, когда Тилл, к его тайному разочарованию, закончил играть. – М? – Тилл поднял голову, как будто не сразу осознав, о чем именно его спрашивали. – Не знаю. Сестрица Хена показала мне, как это делается. А потом, само как-то начало получаться. Хена, как известно было Ивану, являлась соседкой Тилла, старше его лет на десять, а может и больше. Он немногое знал о ней, кроме того, что она была той, кто учил Тилла курить, но это кончилось полным провалом со стороны Тилла, да истеричным смехом со стороны Хены. Ее семья была достаточно бедной и как старшая среди оравы братьев и сестер, Хена с раннего возраста была вынуждена о них заботится. О своей собственной семье, Тилл все еще говорить избегал. Лишь однажды упомянул, что гитара принадлежала его матери и сразу же замолчал. Иван догадался, что скорей всего с ней что-то произошло, либо она ушла из семьи и не стал допрашивать, даже при том, что чем больше он узнавал о Тилле, тем больше ему хотелось знать. – Что это была за песня? – Спросил Иван вместо этого. – У нее нет названия. Я его не придумал. Так Иван узнал, что Тилл не только прекрасно играл на гитаре, но и сочинял музыку. Раскрывать тексты песен — Иван был уверен, что половина из них была посвящена Мизи — он отказался. Но иногда, даже без показушного нытья Ивана, он требовал дожидаться его на улице и тогда Иван понимал, что Тилл написал что-то новое, или просто испытывал потребность поделиться своей страстью хоть с кем-либо еще, даже если этим «кем-то» был Иван. – Почему бы тебе не сыграть Мизи? – Прямо предложил он как-то раз. Тилл покраснел, стушевался, но отрицать не стал. Он был на удивление деликатным, когда дело касалось девочки, в которую был влюблен. – Думаешь, ей понравится?.. – Его голос звучал настолько тихо, что если бы Иван не прислушивался к каждому слову, то не смог бы уловить этот шелестящий шепот. – Попробуй и узнаешь. – Может быть... – Тилл робко улыбнулся, наконец посмотрев собеседнику в глаза. Сердце Ивана пропустило удар.

***

Как и следовало ожидать, Мизи пришла в восторг. Тилл начал играть прямо в школьном коридоре, довольно быстро собрав вокруг себя толпу. Вопреки тому, как Иван рисовал в своей голове эту картину ранее, Тилл был абсолютно серьезен и собран в этот момент. Он даже не покраснел как помидор, хотя его муза уставилась на него в упор. Хуже всего, Тилл начал петь. Как Иван и предполагал, песня явно была о Мизи. Но Ивана задело не это. Тилл, столько раз отказывавшийся хотя бы показать ему свои наброски, невозмутимо пел по-юношески задорную песню о любви перед всей школой. Вместо того, чтобы направиться в столовую, Иван вышел во внутренний двор. Он не понимал почему, но сейчас пересекаться с Мизи или Суа ему совсем не хотелось. Но и здесь хватало вещей, которые невольно напоминали ему подруг. Алые цветы, что сажал Тилл, пытаясь привлечь внимание Мизи, все еще не отцвели полностью. Однажды она сделала из похожих цветов венок и водрузила его на голову Суа, которая, не моргнув глазом, проходила так до конца занятий, даже когда венок начал увядать. У Мизи осталось несколько десятков фотографий, где на некоторых можно было заметить надутые щеки да покрасневшее лицо. На последней фотографии, Суа закрыла ладонью объектив камеры. Модель, которая терпеть не могла фотографироваться. Иван мог бы посмеяться, если бы сам не испытал на себе какого это, с детства находится под пристальным вниманием сотни людей, не имея права на ошибку. – Не думал, что найду тебя здесь, – нарушил тишину знакомый грубоватый голос, а затем раздался быстрый шелест травы, когда он зашагал в ту сторону, где сидел Иван. – Тилл искал меня? – Иван склонил голову набок, улыбаясь немного удивленно. Он был уверен, что тот присоединился к Мизи и Суа в столовой, тем более, раз уж раздражающий фактор в виде Ивана так удобно отсутствовал поблизости. Вместо ответа, на колени ему шлепнулось несколько дешевых клубничных чизкейков из сетевого маркета. Иван уже видел их ранее, так как Мизи нравилось покупать нечто подобное. Она подарила их Тиллу в благодарность за песню? Но тогда для чего он принес их Ивану, вместо того, чтобы положить на алтарь и начать поклоняться? – Недавняя добыча с продуктового, – пояснил Тилл, видя его замешательство. – Хватанул слишком много, без холодильника все равно скоро стухнет. Я все еще должен тебе за те диски, так что держи. Тупо уставившись на блестящую в свете солнца обертку, Иван наконец развернул один. – На вкус неплохо, – мягко констатировал он, откусив небольшой кусочек. – Просто признай, что тебе нравится тонна сахара, которую они туда вбухали, – буркнул Тилл, плюхнувшись на скамейку рядом с ним. – Я думаю.. мне немного нравится, – пробормотал Иван, думая о том, что еще немного и они бы могли соприкоснуться коленями. Всего одно, будто бы случайное движение. Почувствует ли Тилл? Покраснеет? Ударит ли его? Тилл усмехнулся, выглядя при этом весьма самодовольно. – Заметно. – Разве? – Ты почти всегда покупаешь что-то сладкое за обедом. Булки, желе, пирожные, – Тилл загибал пальцы, припоминая. – Что? Чего ты так пялишься? – Просто не думал, что ты обратишь внимание на что-то подобное... Тем более то, чего сам Иван в себе не замечал. Он действительно так часто покупал сладости? Настолько часто, что даже Тилл обратил внимание? – Ну, мы в последнее время обычно едим вместе. Было бы странно, если бы я не заметил. – Должно быть... Иван не понимал, почему он вдруг смутился. Тилл – напротив – смотрел на него абсолютно спокойно. – Мм? – Протянул Тилл, когда Иван вдруг замолчал. – Ты уже пообедал? – Нет, тебя искал. Порывшись в сумке, Тилл достал оттуда несколько сплюснутых бутербродов. Иван мог только надеется, что они не были оставлены там на несколько суток подряд.

***

Тилл стеснялся своего тела. Возможно, дело было в том, что Иван слишком уж явно пялился каждый раз. Ему определенно не нравилось, когда Иван смотрел. Вот и сейчас, едва раздевшись, Тилл поспешил натянуть на себя спортивную форму, но взгляд Ивана все равно успел скользнуть по свежему синяку на запястье, как будто кто-то сжал его руку слишком сильно. – Тилл... – Чего тебе? – Нервно отозвался тот, глядя на Ивана так, будто уже знал, что он сейчас скажет какую-нибудь гадость. – Ты когда-нибудь задумывался о другой жизни? – В каком смысле? – Без домашнего насилия, – уточнил Иван в лоб. Лицо Тилла застыло. Разговор кончился тем, что его в очередной раз отстранили от занятий до конца дня. Забывшись, Тилл швырнул в голову Ивана его же обувью. – Тилл. – Съеби отсюда нахуй. Ивану приходилось практически бежать, пытаясь угнаться за Тиллом, который явно намеревался скрыться раньше, чем тот его заметит, но не успел. – Ты не можешь просто избегать этой темы. – И что ты предлагаешь? – Тилл повернул голову в сторону Ивана, не сбавляя шаг. – Привлечь копов? Строить из себя страдальца? Плакаться доброй тете в юбку? – Выдал Тилл на одном дыхании, явно не первый раз в своей жизни. – Я не собираюсь отправляться в приют. Туда попадают только лохи и неудачники. -В таком случае, я один из неудачников, – улыбнулся ему Иван, оставшись беспристрастным. Эти неожиданные для Тилла слова, заставили его наконец остановиться. – … Хочешь сказать, ты у нас че, приемный? – Спросил он недоверчиво, сморщив нос. – Ты не знал? – Иван моргнул. Он действительно был удивлен. – Моя семья никогда не скрывала этого. – Должно быть пропустил это, когда в очередной раз перечитывал твое до.. до… – Досье? – Да! – Тилл раздраженно щелкнул пальцами. – Оно самое. Иван был уверен, что информации о его персоне, которая гуляла по интернету в свободном доступе, было предостаточно. Но он также знал, что у Тилла не было даже телефона, а потому промолчал. Да и в конце концов, с чего Тиллу вообще должно было быть до этого дело. – Тогда... где твои настоящие родители? – Спросил Тилл вопреки его мыслям, уже не звуча с такой злобой, нежели раньше. – Я не помню, – спокойно отозвался Иван. – Да и какая теперь уже разница. Остаток пути, они шли молча. – У меня есть кое-какие... накопления, – сказал вдруг Тилл, снова замедлив шаг. – Как только окончу школу, свалю нахер отсюда подальше. Иван приподнял бровь. – Не ожидал от тебя такого благоразумия, как осознание важности получения образования, – признал он. – Не в этом дело. На кой хер мне образование? – Буркнул Тилл недовольно. – Просто Мизи... – Мизи заканчивает школу в этом году. – Без тебя знаю. Я бы хотел... пригласить ее на свой выпускной. Щеки Тилла стали пунцовыми, как и всякий раз, когда речь заходила о Мизи. Иван был бы бездушным, если бы сказал Тиллу в тот момент, что Мизи никогда не пойдет на выпускной с таким как он. Если порассуждать, в чем вообще была ценность данного мероприятия? Иван предпочел бы вовсе не приходить, если бы того не требовала его роль лучшего ученика выпуска. На мгновение – всего на мгновение – он представил, что было бы, предложи Тилл ему пойти туда вместе.

***

– Знаешь, мы могли сходить куда-нибудь еще, для разнообразия. – Что ты имеешь в виду? – Ну, куда обычно ходят подростки нашего возраста? Торговый квартал? Парки? Игровые автоматы? – Хорошая попытка, умник. Если ты не забыл, я даже плеер себе позволить не могу, зачем мне туда переться? Наблюдать, как ты развлекаешься? – Мы могли бы вместе выбрать подарок для Мизи к ее выпускному, – добавил Иван, беззастенчиво вытащив карту друга розоволосой девочки. Я бы мог купить тебе новый плеер. Как он и ожидал, Тилл сразу же загорелся этой идеей. Иван все еще не придумал, как именно он бы мог заставить его принять дорогостоящую — по меркам исключительно Тилла — покупку, но он был в процессе. – Я закину гитару и вернусь. Возможно... если я возьму немного, ничего страшного, если это для Мизи... – Остаток фразы мальчик неуверенно пробормотал. – Я с тобой. Вызвавшись, Иван ни на что не рассчитывал. Однако, по-видимому мысль о подарке для Мизи настолько воодушевила Тилла, что заставила потерять прежнюю бдительность. – ….Хорошо, – согласился он, после недолгой паузы. – Но только без твоих ебанатских шуточек! – Он щелкнул Ивана по лбу. – Туда и сразу обратно. Иван просиял, прежде чем вернуть щелчок с удвоенной силой. Комната Тилла была совсем крохотной. Наверное, стоило удивляться, что она вообще была. В ней отсутствовал даже шкаф, а вся одежда валялась прямо на стуле и на полу. Иван был здесь впервые, потому с любопытством разглядывал окружающую обстановку. Но Тилл прожил в этой комнате много лет, а потому сразу заметил, что что-то не так. Иван с удивлением наблюдал, как Тилл, опустившись на корточки начал двигать плечом раскладушку, что служила ему кроватью. Сдвинув доски между половицами, он сунул руку в открывшуюся дыру. Иван, присев рядом, с любопытством заглянул внутрь. – Пластырь, который дала тебе Мизи? – Не сдержался он, пытаясь подразнить Тилла. – Ты хранил его все эти годы? – Их нет… – Пробормотал Тилл. Выражение его лица мгновенно заставило Ивана стать серьезным. – Чего нет? – Спросил он, заметив, как начали дрожать руки второго подростка. – Моих денег здесь нет! – Заорал Тилл, вскакивая на ноги. – Долбаный старик, чтоб его черти выебали!!... Как по команде, после его гневного крика послышался хлопок входной двери. Тилл замер. – Блять, – выпалил он, в панике оглянувшись на Ивана. – Его ведь не должно было быть еще как минимум несколько часов... – Щенок! – Раздался громкий скрипучий голос откуда-то изнутри дома. – Ты здесь? Папе нужно кое-что обсудить с тобой! Тилл скрипнул зубами. – Жди тут. – Пробормотал он, схватив Ивана за руку. – Не выходи, что бы ты ни услышал. – Я пойду с тобой. – Иван нахмурился, чувствуя через телесный контакт, как Тилла бьет мелкой дрожью. – Он не тронет тебя при посторонних. – Это не твое дело, – Тилл несколько раз яростно мотнул головой. – Я тебя об этом не просил. – Он крепче сжал запястье Ивана. – Поклянись, что не будешь вмешиваться, иначе я больше никогда ни о чем тебе не расскажу. – .... Клянусь, – ответил Иван неохотно. Перспектива потери зыбкой связи, установившейся между ним и Тиллом, пугала его больше, чем вероятность стать невольным свидетелем акта домашнего насилия. – Спасибо. На бледном лице Тилла появилась кривая улыбка. Как только он вышел из комнаты, Иван прильнул ухом к стене. Поначалу ничего нельзя было разобрать, лишь приглушенные голоса и какую-то возню. Но затем, послышался громкий, жалобный крик Тилла. – Верни мои деньги!! Они мои!! Ты не имел права их брать!! Тилл кричал с таким надрывом, которого Иван никогда не слышал у него прежде. Это заставило его впиться ногтями в и без того облезлые обои, но тем не менее, Иван продолжал терпеливо ждать. – Эти деньги мои, пока ты живешь под моей крышей, твареныш, – послышался глухой звук удара, как будто что-то тяжелое стукнулось о стену. – Я ведь предупреждал тебя, чтобы не смел ничего от меня ныкать, безмозглая ошибка природы! Стоя неподвижно, Иван прислушивался к каждому звуку. Когда отчаянные вопли Тилла резко замолкли, сменившись сдавленными хрипами, он тут же схватился за дверную ручку. Урак был уродлив. Иван не мог не удивиться на секунду, как у такого омерзительного существа могло появиться на свет такое идеальное создание, коим являлся Тилл. – Ты еще кто такой? Отвлекшись на внезапно появившегося на пороге постороннего, тот разжал пальцы, сомкнутые на горле своего сына, и Тилл мешком рухнул вниз. Иван не любил преподносить свою родословную в качестве привилегии, однако, это был тот самый случай, когда он сделал это не задумываясь. – Мои родители самые влиятельные люди в этом городе, – спокойно произнес Иван, в то время, как его взгляд нервно бегал с Урака на Тилла, который продолжал лежать неподвижно. – Если со мной что-нибудь произойдет, они сравняют с землей весь этот дрянной квартал. После этих слов, в маленьких глазах Урака промелькнуло подобие узнавания. – Так ты тот самый приемыш Унши, – проскрипел он с удивлением. – Аристократия и на пороге моего скромного жилища? – Урак криво усмехнулся. – Чем заслужил честь? Иван знал, что у Тилла в кармане штанов всегда был с собой складной нож которым он благо не пользовался во время драк, но носил в качестве самозащиты. Но поддаться сейчас эмоциям было бы фатальной ошибкой, в первую очередь для Тилла. – Мне нужно, чтобы ты ушел. Немедленно. Урак заметно замешкался. Его речь была пропитана едкостью, но он узнал Ивана в лицо и прекрасно осознавал, что тот не блефует. Случись что с их единственным прямым наследником, родители без труда бы вычислили его геолокацию. – Но это мой дом, молодой господин. Какая для тебя ценность в этой дыре? Или, может, ты здесь ради этой ошибки природы? Урак толкнул ногой Тилла, заставив Ивана неосознанно поддаться немного вперед. – Уходи, – повторил Иван. Он начинал терять терпение. – Так дело в нем, я прав? – Урак недоверчиво оглядел сына Унши. – Зачем такому как ты беспокоится об этом щенке? Он лег под тебя, или что? – Я больше не буду предупреждать. – Хорошо-хорошо, – Урак поднял руки вверх ладонями, как будто признавая капитуляцию. – Если он тебе настолько нужен, можешь забрать себе. Мне же будет лучше, он настоящая обуза, знаешь? Абсолютно ебанутый, неблагодарный выродок, который... Его перебил утробный рык, вырвавшийся откуда-то изнутри Ивана. – Я... – Урак сделал шаг назад, явно не ожидав такой реакции. – Я вернусь через несколько часов. Надеюсь, этого хватит, чтобы вы сделали то, что собирались. Похоже, этот тип действительно убедил себя, что Иван спал с Тиллом. Будь ситуация немного иной, он наверняка бы посмеялся над ироничностью этого утверждения, но сейчас Ивану было абсолютно все равно, кто что о них думает. Еще до того, как дверь за Ураком захлопнулась, Иван бросился к Тиллу. Выглядел тот ужасно и один лишь взгляд на него заставил всю злость Ивана испариться, вытеснив ее беспокойством. Иван склонился над ним, пытаясь привести в сознание. Все это время он в глубине души надеялся, что тот просто притворяется, не желая продолжать конфликт. Но это был Тилл, Тилл никогда не был благоразумен в этом вопросе. На несколько секунд, мозг Ивана полностью отключился. Он распластался прямо на грязном полу, возле Тилла, нежно поглаживая его лицо и волосы подрагивающими пальцами, прежде чем смог наконец собраться. Схватив Тилла за челюсть, Иван попытался ее разжать. Но она была стиснута настолько сильно, что сделать это вышло лишь с третьей попытки. Когда у него все же получилось, Иван зажал Тиллу нос и, ни секунды не колеблясь, прижался губами ко рту. Наполняемая воздухом из собственных легких Ивана, грудь Тилла приподнялась один раз, другой, а затем он закашлялся, рванувшись из цепкой хватки. Иван вдруг осознал, что его трясет. В порыве незнакомых для себя эмоций он неуклюже уткнулся носом в шею Тилла и с облегчением ощутил, как бьется пульс на артерии. Тилл был жив. – Иван... мне больно... – Прохрипел Тилл. Только после этого, Иван, словно очнувшись, разжал руки, которыми стискивал предплечья Тилла с такой силой, что возможно добавил ему новых синяков. – Какого черта... – Пробормотал Тилл хрипло, когда Иван отстранился, внимательно всмотревшись ему в лицо. – Ты же поклялся, что не выйдешь из комнаты... – Тилл огляделся, все еще будучи ошеломленным. – Где старик?.. Урак обещал вернуться через несколько часов. У них было всего несколько часов, для того, чтобы принять решение. – Мы уходим отсюда. – Заявил Иван твердо. – Сейчас. – Куда?.. – Тилл закашлялся, схватившись за горло. – Я не собираюсь идти в полицию, только попробуй, я... Сейчас его угрозы звучали совсем уж жалко. Но Иван все равно отнесся к этому со всей серьезностью. – Не в полицию. Мы едем ко мне домой, – ответил он и, не став дожидаться ответа, набрал номер своего водителя. На лице Тилла поочередно отразилось множество эмоций, которые Иван не способен был прочесть. Но, в конечном итоге, он ничего не ответил, продолжая неосознанно потирать больное горло. Оставив Тилла сидеть там где был, на полу, Иван наспех собрал некоторые его вещи. Гитару, разбросанные по полу диски, тетради, которые, как предполагал Иван, были исписаны текстами его песен. Даже пластырь Мизи и тот Иван аккуратно сложил в одну из упаковок. Он собрал также и другие вещи, что лежали в том углублении, где Тилл разобрал пол, не понимая, но при этом осознавая их ценность в чужих глазах. Когда он снова вернулся обратно, Тилл оторопело моргал, глядя на собранный Иваном багаж, словно до этого момента не верил, что тот говорит серьезно. Всю дорогу они молчали. Тилл наверняка ощущал на себе прожигающий насквозь взгляд Ивана, но ни разу не огрызнулся. Вместо этого, он просто апатично смотрел вперед. Когда они выходили из машины, Тилл споткнулся, рухнув прямо в руки Ивана, которые тот поспешно подставил. – Уверен, что не нужно вызвать врача? – Мягко спросил он, помогая Тиллу балансировать. Тот едва переставлял ноги, то ли из-за пережитого стресса, то ли потому, что его жизнь все еще находилась в опасности. – Не надо. – Тилл выпрямился, все еще держась за Ивана в качестве поддержки. – Не самое худшее, что со мной происходило. Иван не стал уточнять. Он не был уверен, что хотел знать ответ. Уже дома Иван запоздало понял, что не взял ничего из одежды Тилла. В тот момент, ему казалось важным забрать только то, что могло иметь значимость и он совсем упустил этот момент из головы. Проведя Тилла в свою комнату, который весь путь от входной двери сверлил нервным взглядом прислугу, Иван осознал, что он на самом деле понятия не имеет, что делать дальше. Тилл, не церемонясь, наполовину лег, наполовину упал на огромную кровать, на которой свободно поместились бы три, а то и четыре человека. – Иван… прекрати мельтешить, иначе меня стошнит на твое блядское королевское ложе, – хрипло пробормотал он, заставив того сразу же замереть. Иван не был уверен, было ли это попыткой съязвить, или Тилл говорил серьезно, но ходить взад-вперед он перестал. В обычной ситуации, он непременно бы поинтересовался, откуда в памяти Тилла вообще сохранилось такое замудренное слово как «ложе», но сейчас, глядя на него, такого слабого и уязвимого, он сдержался. – И что теперь? – Спросил Тилл, повернувшись на бок лицом к нему. Что мог Иван ответить на это? Солгать, сказав, что все будет хорошо? Что он разберется? – Давай подумаем об этом завтра, – сказал он в конечном итоге. Как ни странно, Тилла устроил такой ответ. Он закрыл глаза, но когда Иван, думая что тот уснул, сел рядом с ним на кровати, то тут же открыл их снова. – Не обращай внимания, – Иван улыбнулся. Тилл демонстративно закатил глаза, но ничего не ответил.

***

Оставив Тилла отсыпаться, Иван провел подле него всю ночь. Ему не хотелось спать, мозг лихорадочно работал, пытаясь продумать все наперед. Но даже если бы он и был в состоянии, Иван был слишком обеспокоен самочувствием Тилла, проверяя его по меньшей мере раз в 20 минут. Периодически, Тилл вздрагивал и просыпался, но почти сразу засыпал снова, стоило Ивану заверить его, что он все еще в безопасности. Перво-наперво, следовало объясниться с родителями. Иван понимал, Тиллу в любом случае не придется по душе эта идея. Но и отпускать его обратно он был не намерен. Иван знал, отцу никогда не нравился Тилл. Унша явно будет не в восторге, обнаружив грязного избитого подростка в своем доме, еще и с явной перспективой будущего совместного проживания. Иван мог бы попытаться помочь Тиллу с жильем, но не было никакой гарантии, что Урак, либо органы власти, не найдут его. Какой бы ни была его семья, Тилл все еще являлся несовершеннолетним и это было главной проблемой. В любом случае, если Иван хотел обеспечить безопасность Тилла, ему стоило заручиться поддержкой своей родни. Когда в пять утра будильник на телефоне Ивана зазвонил, Тилл подскочил в панике. Весь взъерошенный, в той же одежде, в которой он был и в школе, и на улице, он сел в кровати, глядя на Ивана округлившимися глазами. – Спи, – успокоил его Иван выключая будильник, а заодно и весь звук. – Еще рано. – Разбуди меня, когда соберешься уходить, – попросил Тилл, очевидно испытывая дискомфорт при мысли, что останется в доме Ивана, наедине с прислугой и его семьей. Как только Иван согласился, Тилла мгновенно вырубило, стоило его голове встретиться с подушкой. На самом деле, Иван в принципе не собирался идти в школу сегодня, ни уж тем более тащить туда Тилла. Вместо этого, он отправил сообщение своему классному руководителю, соврав, что заболел. Он не стал упоминать Тилла, понимая, что это было бы сейчас явно лишним. Когда минуло уже за полдень, Иван осторожно растолкал его. – Мои родители скоро приедут из командировки, – пояснил он, пока Тилл продолжал сонно моргать. – Нам нужно подготовиться. – К чему?.. Ты разве не должен сейчас быть на уроке?.. – Сегодня у нас внеплановый выходной. Вот, держи, – Иван сунул Тиллу в руки чистые брюки и футболку с длинным рукавом. Он так же положил между ними выстиранное нижнее белье, но предполагал, что Тилл скорее вообще не наденет трусы, чем согласится на те, что уже носил Иван до этого. – Тебе нужно привести себя в порядок. Прежде чем Тилл успел осознать, его уже пихнули за дверь ванной, которая по размерам была больше, чем его собственная комната. Проходя мимо зеркала, Тилл мельком увидел собственное отражение. Бледный как простыня, губа разбита или прокушена, а на шее отчетливо виднелись уродливые синяки. Его затошнило.

***

– Прогулял занятия, притащил в дом постороннего, – Унша подпер рукой голову, глядя на сына исподлобья. – Я вижу этого молодого человека второй раз в своей жизни и оба этих случая далеки от того, что я считаю нормальным поведением, присущим моему наследнику. Одежда Ивана оказалась ему велика. Тиллу было не впервой носить тряпки, не подходящие ему по размеру, так как выбирать обычно не приходилось. Но сейчас его это особенно нервировало. Тилл то закатывал рукав, то дергал его обратно, наблюдая за разговором Ивана и его отца. – … ты меня понял? – Подытожил Унша, вернув Тилла в реальность. Он не услышал большую часть диалога, но по тому, как Иван вытянулся в струну, все прошло не самым лучшим образом. – Это означает, твой ответ — нет? – Уточнил Иван тихо. – Разумеется нет, Иван. Конечно. Он ведь знал это с самого начала. На месте Унши, Тилл и сам послал бы подальше такого как он. – Иван, – Тилл подошел ближе. – Я пойду. Мне еще нужно добраться до дома. Говоря это, Тилл втайне надеялся, что тот вызовется хотя бы довезти его и его пожитки. Тащить столько вещей на такое большое расстояние, пусть даже на общественном транспорте, было бы проблематично. – Подожди, Тилл, – остановил его Иван, все таким же тихим голосом. – Мы еще не закончили. – Закончили, – возразил Унша спокойно. – Нам больше нечего обсуждать. Иван замолчал. Тилл мог видеть, как дрожат кончики его пальцев, словно лишний раз убеждая в безысходности ситуации. Уставившись на них, Тилл не сразу осознал, когда атмосфера в комнате изменилась. Прежде всего, звуки, с которыми дышал Иван. Никогда прежде Тилл не слышал, чтобы он так запыхался, даже когда они бежали стометровку, Иван, казалось, не устал вовсе. Да черт, по его виду даже нельзя было сказать, что он вспотел. Тилл, испытывающий определенного рода проблемы в этой области, тогда откровенно ему завидовал. Вот же идеальный ублюдок. Но сейчас, все выглядело совсем иначе. Его лицо раскраснелось и ему явно было трудно дышать. – Иван? – Позвал Тилл встревоженно. – Иван, что с тобой? – Добавил он уже громче, когда тот не ответил. Иван качнул головой в его сторону. Он что-то бессвязно бормотал на уже привычном, непонятном Тиллу языке. Очевидно, Унша понимал, что именно говорит Иван, потому что отвечал ему, но диалог по всей видимости не клеился. В какой-то момент Иван рухнул на колени и Тилл подскочил к нему, прежде чем успел подумать. Присев на корточки, чтобы иметь возможность заглянуть Ивану в лицо, Тилл с ужасом заметил слезы, виднеющиеся в уголках его глаз. Встав со своего места, Унша успокаивающе похлопал Ивана по макушке, продолжая говорить непонятные слова, но тот отстранился, практически налетев на Тилла. – Что происходит?.. – Беспомощно спросил Тилл, придержав за локоть Ивана, чья дрожащая спина теперь опиралась прямо на него. Обычно, когда кто-то оказывался слишком близко, первой реакцией Тилла было оттолкнуть или ударить этого человека. Но глядя на всхлипывающую фигуру, столь непохожую на Ивана, которого он знал все эти годы, Тилл осознал, что не может этого сделать. – Тсс.. все хорошо, Иван, дыши, – неловко пробормотал Тилл, пытаясь звучать как можно более мягко. Он нерешительно коснулся волос Ивана, пытаясь повторить жест, который недавно видел у Унши. Толкнувшись в ладонь Тилла, Иван повернул голову и уткнулся ему лицом в грудь. Почти сразу же Тилл почувствовал, как горячие слезы Ивана просачиваются сквозь ткань одежды. Инстинктивно прижав его крепче к своему телу, Тилл растерянно посмотрел на отца Ивана. Унша выглядел не менее пораженным, чем наверняка сейчас выглядел он сам. В конце концов, вдвоем они смогли усадить Ивана на диван. Тиллу пришлось сесть рядом, потому как тот до сих пор отказывался его отпускать. Постепенно, дыхание Ивана выровнялось. Он перестал всхлипывать и утер слезы тыльной стороной ладони, избегая смотреть Тиллу в лицо. Подчиняясь приказу Унши, прислуга принесла стакан воды, который Иван молча принял. Глядя на его дрожащие пальцы, сжимающие стекло стакана пока Иван пил, Тилл чувствовал себя беспокойно. – Прости, что устроил сцену. – Голос Ивана вернулся к привычному ровному тону. – Ты тоже, Тилл. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. – Я не... – Отец, – перебил Тилла Иван. – Я согласен на все твои условия. Пожалуйста, я больше никогда тебя ни о чем не попрошу. Унша потеребил бороду. – Мне нужно все обдумать, – сказал он неохотно. Это все еще не являлось согласием, но и не было категоричным отказом, как было до того, как Ивану стало плохо. – Да Боже, чего тут обдумывать-то? Незаметно для Тилла, в какой-то момент в комнате стало на одного человека больше. У женщины были слегка вьющиеся мягкие каштановые волосы по пояс и самые пронзительные серо-голубые глаза, которые Тиллу доводилось видеть за всю жизнь. Она невозмутимо окинула взглядом Тилла, горло которого украшали свежие синяки и который носил одежду Ивана; самого Ивана, глаза которого все еще были покрасневшими. От ее взгляда Тиллу мгновенно стало неуютно, но встать и уйти Тилл попросту не мог, а потому просто повернул голову в сторону единственного знакомого ему человека. – Мама. Это Тилл, мой... одноклассник, – представил его Иван. – Тилл – моя мама. «А... та самая... с пластикой носа...» – подумал Тилл отстраненно. – Если я правильно поняла, проблема решается очень просто, – сходу начала женщина, даже не пытаясь скрыть факт того, что все это время она подслушивала. – Другу Ивана негде жить, и Иван очень за него переживает. Ничего страшного, если мальчик останется здесь на пару дней, пока не решит свои проблемы. Верно, Иван? Она потрепала сына за плечо своими длинными ногтями. Тот, не изменившись в лице, кивнул. – Спасибо, мама. – Мое мнение что, в этом доме уже никого не интересует? – Проворчал Унша, покосившись единственным глазом в сторону жены и сына. – Да брось. Иван, разумеется, поступил крайне безответственно, но это первый раз на моей памяти, когда наш ребенок привел домой друга. Нам стоит его поддержать, ты так не считаешь? Тилл не знал, мог ли он характеризовать их отношения как дружбу. В любом случае, решил он, будет безопаснее, если мать Ивана будет считать так и дальше.

***

В конечном итоге, он застрял в комнате Ивана, вынужденный наблюдать, как в наказание тот занимается уроками, словно ученик начальной школы. – Если хочешь, я могу объяснить тебе материал, – предложил Иван, но Тилл гневно отверг его предложение. – Делать мне больше нечего, – буркнул он, хотя делать в чужом доме ему действительно было нечего. – Ты завалишь выпускные экзамены, – не меняясь в лице и интонациях добавил Иван. – Мизи не пойдет с тобой на выпускной, если у тебя его не будет в принципе. Этих слов хватило, чтобы хмурый Тилл подсел к Ивану за стол. Со временем, он все больше начинал осознавать ситуацию, в которой теперь оказался. Очевидно, Иван спас его жалкую задницу, притащил в свой дом и теперь вился вокруг, словно курица-наседка. И что это еще за «готов на все условия», «больше ни о чем не попрошу»?.. Решил поиграть в героя? Тилл действительно не понимал, почему Иван вел себя так странно по отношению к нему. Иван, которого вечно окружали толпы людей, но он неизменно, раз за разом продолжал искать общества Тилла, не выказывая ни к кому другому такого же интереса. В торговый квартал пойти предложил... А вот теперь еще и разревелся... – Ты вообще спал сегодня? – Вырвалось у Тилла, пока он продолжал прокручивать в голове события двух последних дней. – Конечно, – ответил Иван невозмутимо, продолжая писать в тетради. – Почему ты спрашиваешь? – Ты не переодевался с утра, – Тилл указал на него пальцем, как будто поймал с поличным. – Готов поспорить, такой как ты ни за что бы не лег спать не переодевшись. Иван оторопело уставился на Тилла. Затем он усмехнулся. – Хорошо, допустим, ты меня подловил. Я действительно не спал сегодня ночью. Тилл раздраженно цокнул языком. – Я так и знал. – Не страшно. Нормальный человеческий организм вполне способен функционировать должным образом после одной бессонной ночи. – Вот только ты — ненормальный, – пробормотал Тилл, впившись взглядом в тетрадь и усиленно делая вид, что поглощен учебой. Он помнил, как Иван успокаивал его ночью. Воспоминания были смутные, но это точно повторялось не единожды. Тилл чувствовал дикий стыд, понимая, насколько жалким выставил себя перед Иваном. Должно быть, достаточно жалким, чтобы убедить его пойти против воли родителей. – Ложись спать, – приказал Тилл, захлопнув учебник перед чужим лицом, в попытке заглушить это отвратительное чувство. – А ты? – Поинтересовался Иван, даже не попытавшись снова открыть книгу. – Я... – Тилл стушевался. Ему не хотелось в одиночку выходить из комнаты Ивана. – Я тоже лягу. – И ты не против, что нам с тобой придется делить кровать? Тилл нервно дернулся. Это был ультиматум, поставленный семьей Ивана. Им ничего не стоило выделить Тиллу одну из этих огромных комнат, но привести его в этот дом было исключительно прихотью Ивана, а потому, отныне он обязан был взять на себя всю ответственность за проживание своего «друга». Словно собаку завел... – Я лягу на полу, – поспешно выпалил Тилл и в подтверждении своих слов плюхнулся прямо там, где был. Пол в доме Ивана был теплый, а потому, особого дискомфорта это не принесло бы. Не принесло бы, если бы, после его демонстративного жеста, Иван не улегся рядом. – Тогда, я тоже буду спать на полу, – пояснил он с довольным видом. Спустя несколько десятков минут препирательств, Тилл все таки согласился занять половину кровати. Это было так унизительно. Спать в комнате Ивана. На его кровати. В его одежде. С... – Тилл. Обернувшись, Тилл вздрогнул от неожиданности, почти столкнувшись нос к носу с Иваном, лежащим к нему вплотную. – Ч-чего тебе, придурошный? – Прошипел он, не решаясь повышать голос. Непроницаемые черные глаза Ивана, казалось, на миг посмотрели куда-то сквозь Тилла, прежде чем он снова открыл рот. – Могу я... – Иван сделал паузу, как будто колебался. Как будто Ивану тоже не было чуждо ощущать неуверенность, – обнять тебя еще раз? Тилл напрягся. Ответ «нет» застрял у него в горле, пока он смотрел прямо в эти бездонные глаза. Образ задыхающегося плачущего Ивана был еще слишком свеж в его памяти. К тому же, чувства, которые Тилл ощущал тогда, обнимая его дрожащее тело, были не такими уж неприятными. Тилл неохотно кивнул. Никто бы не помер от того, если ему пришлось бы потерпеть еще немного нежелательного контакта сегодня. Получив подтверждение, Иван быстро, неумело, будто пытаясь что-то незаметно украсть, сгреб его, прижав к себе. Краем уха он уловил характерное шмыгание носом. Иван снова плакал? Или же... он что, его нюхал? Тилл застыл. Возможно прямо сейчас ему стоило столкнуть Ивана с кровати. Крики привлекли бы внимание, но если бы он бил молча, Иван бы позволил ему. Иван всегда позволял. Вздохнув, Тилл опустил голову на чужое плечо. Он все еще чувствовал себя безумно усталым, хотя проспал столько времени. Его не обнимали вот так с тех пор, как была жива мама. Иван уткнулся носом в его волосы. Теперь Тилл был готов поклясться, извращенный ублюдок действительно его нюхал. Сделав вид, что ничего не заметил, Тилл прижался к нему крепче. Он все еще мог избить Ивана завтра.

***

Посреди ночи, Тилл, дернувшись, проснулся. Сколько себя помнил, он всегда спал очень беспокойно, редко когда высыпаясь из-за этого. Иван продолжал спать, отвернувшись лицом к стенке. Тилл уставился на его спину и слегка приподнимающееся от мерного дыхания плечо. В таком положении, Тилл слишком быстро становился для Ивана обузой. Он не понимал его, не понимал, ради чего Ивану ввязываться во все это. Но он понимал, что нынешнее положение было не выгодно ни ему, ни самому Ивану, ни тем более его проклятой буржуйской семейке. Нужно было сваливать. Но куда? Деньги, которые он так тщательно собирал для побега, исчезли. И даже если отец не убьет его сразу, это лишь вопрос времени. Тилл поморщился, коснувшись больного горла. Было ли это плохо – умереть вчера? Умирать Тилл не хотел. Напротив, он отчаянно хотел жить. Но, загнать себя в рамки? Подчиниться правилам, как это делал Иван? Тиллу становилось тошно от одной мысли об этом. Следовательно, единственным выходом было бежать сейчас, пока Иван не проснулся. Оставалось только надеется, что окна в этом чертовом королевском особняке не находятся под сигнализацией. Никакая сигнализация не сработала, когда Тилл, скользя по темному коридору, безуспешно дергал оконные рамы, каждая из которых оказалась заперта на ключ. Матерясь про себя, он, прислушиваясь к каждому шороху, спустился на первый этаж, в надежде найти необходимую открывашку в ключнице. – Не спится? – Раздался в темноте голос Унши, когда Тилл как раз пытался сообразить, где именно может находиться эта штука. От неожиданности, он едва подавил вскрик, нелепо зажав рот обоими руками. – В-вам, я вижу, тоже, – заикаясь выдавил Тилл, приготовившись оправдываться и выворачивать карманы в доказательство, что не пытался ничего своровать и скрыться с награбленным. Но Унша ни о чем не спросил его. – Иди сюда, сопляк, – позвал он вместо этого. – Поговорим немного. Права отказаться у Тилла, по всей видимости, не было. Потому, помедлив, он проследовал вслед за отцом Ивана, на всякий случай считая повороты. – Присаживайся, – Унша махнул в сторону кресла, сев напротив. Тилл настороженно наблюдал, как тот закурил сигару. – Жена ненавидит, когда я дымлю в помещении. Но сюда она обычно не заходит, так что буду признателен, если ты меня не выдашь. Тилл утвердительно промычал в ответ. В комнате воцарилась неловкая тишина. – Иван был весьма занятым ребенком, – неожиданно сказал Унша. – Знаешь, каким было его первое слово, которым он меня наградил? Тилл покачал головой. – Suka. – Процитировал Унша с явным удовольствием. – Так он сказал. – И... что это значит? – Неуверенно уточнил подросток. – Если я правильно помню, то так называют самок семейства собачьих. Ругательство. Он обозвал меня сукой, – пояснил Унша, увидев непонимающий взгляд Тилла. – И вы... Голова Тилла слегка кружилась. Он с трудом представлял, как можно было принять в семью ребенка, который начал диалог с оскорбления. – Я? О, нет, после этого наше общение кончилось. В тот день я так никого и не выбрал, поэтому, вскоре мне вновь пришлось посетить приют. Унша затянулся сигарой. – Он все еще был там. На этот раз чистый, остриженный. Но его взгляд все еще был таким же ненормальным, таким же мертвым, совсем не как у остальных детей его возраста. Как ты уже мог заметить, я немного знаю русский. В конце концов, я ни раз проворачивал с ними сделки. Когда я обратился к Ивану на его родном языке, он отреагировал более эмоционально, нежели в первый раз. Его маленькая голова повернулась ко мне так быстро, словно у совы. Я спросил его, как твое имя. Разумеется, я и так знал, как его имя. Но я понятия не имел, с чего начать разговор, не вызвав у него агрессию. Тилл опустил взгляд в пол. Он как никто другой знал, насколько спонтанно это происходит. Наученный горьким опытом с собственным отцом, а позже, ощутивший и на своем собственном примере. – И он ответил вам? – Vanya, – сказал Унша. – По-видимому, так его называли дома. – Ваня, – повторил Тилл, неуклюже катая на языке иностранное слово. – Это что-то значит? – Уменьшительно-ласкательное от имени Иван. – Вот как... Щеки Тилла покраснели. По неведомой ему причине, это слово наполнило его сердце теплом. – Я понимал, что совершаю ошибку, еще когда начал заполнять бумаги. Заведующий приютом даже не скрывал этого, активно пытаясь меня отговорить. Но, если у нас с сыном и есть что-то общее, так это упрямство. Слушая лепетание людей, не способных сказать мне открытое «нет», я лишь больше укрепился в своей решимости забрать его оттуда. Несмотря на мои опасения, когда я сказал Ивану, что мы уезжаем, он просто молча последовал за мной. Дать няньке переодеть себя он не позволил, поэтому им пришлось отпустить его практически в чем мать родила. И это в середине февраля то. Трудности начались с первых же дней. Жена была недовольна, Иван наотрез отказывался ее слушать. Я думаю, по большей части он даже не понимал, чего от него хотят. Он просто таращился на нее и прислугу, чем либо раздражал, либо отпугивал окружающих. Второй проблемой, как оказалось, было то, что Иван воровал вещи. Мы не сразу это заметили, никогда не обращал внимания, где какое барахло лежит. Но маленький паршивец был неосторожен. Прислуга нашла мою кредитку, которую тот спрятал себе в штаны. – Пфф... Тилл заткнул себе рот, безуспешно пытаясь перестать трястись от беззвучного смеха. – Он ел все что попадало в его поле зрения, даже если начинал рвать. Тилл перестал смеяться. Ему это было знакомо. В те редкие моменты, когда ему предоставлялась возможность есть столько, сколько он смог бы съесть, Тилл спешил набить брюхо, а потом проклинал себя, корчась от боли и тошноты. Возможно, у них с Иваном было больше общего, чем ему казалось всегда. – Но... почему? – Спросил он тихо. – Зачем вам нужен был настолько проблемный ребенок? – Ответ на это более чем банален, – Унша усмехнулся. – Я привязался к этому сопляку. И жена тоже. – Зачем вы все это рассказываете? – Пробормотал Тилл недоверчиво. – Мне? Хотите самоутвердиться, показав человеку с улицы, какой вы крутой батя? – С тех пор прошло много лет, сам можешь представить. Сегодня я впервые увидел, как плачет мой сын. Тилл втянул голову в плечи, ссутулясь словно побитая дворняга. – Это просто паническая атака, любой может... – Тилл, – прервал его Унша, впервые за все время обратившись к нему по имени. – Иван, возможно, не совсем нормальный ребенок. И он не склонен делиться переживаниями. Но все же, я знаю его как облупленного. Иван очень пренебрежителен, когда дело доходит до людей. – Хотите сказать… – Я хочу сказать, что больше никогда не хочу видеть этого снова. Иван очень толковый, он рано понял, что истериками и слезами ничего от меня не добьется. И ему не стоит начинать считать, что в таком возрасте он все еще может наверстать упущенное. – Вам не кажется подлым, упрекать его за то, что он в тот момент никак не мог контролировать? – Я считаю, я и без того был с ним достаточно мягок. Как бы ни хотелось признавать, Тилл был согласен с этим утверждением. Он не мог представить, чтобы его собственный отец так терпеливо успокаивал его, как это делал Унша сегодня днем. Русский... выходит, те непонятные фразы, что периодически бросал Иван, были на русском языке. – Можно задать вопрос? – Взволнованно выпалил Тилл, понимая, что другого шанса может не представится. – В зависимости от того, что ты хочешь узнать. – ...Что означает «ebuchay sluchay»?