Псина

– Иван, Иван, смотри! Ты когда-нибудь видел настолько большую ягодку?! Мизи, восторженно засучив ногами, пихнула ему под нос телефон с открытым на нем фото. – Ого! – Протянул Иван, как по команде сделав удивленное лицо, – и где только твои тетушки нашли такие! Мизи захихикала, довольная его реакцией. Ее семья принадлежала к среднему классу, однако они очень любили Мизи и всячески баловали. На ее день рождения старшая и младшая сестры мамы притащили целую гору огромных красных ягод и ей хотелось поделиться воспоминаниями теперь, когда они снова встретились в школе. Их с Мизи знакомство состоялось, как ни странно, благодаря Суа. Девочки уже несколько лет учились в одном классе и стали подругами почти сразу же после того, как Суа перевелась. Мизи была... достаточно активной. Иногда даже слишком. Странно было видеть тихую молчаливую Суа, которая прежде всегда сторонилась других людей, в обществе этого яркого пятна. Наверное, все дело было в искренности. Мизи не задумываясь говорила то, что было у нее на уме и ее не интересовали ни статус, ни как правильно выслужиться перед наследниками столь влиятельных людей. С ней не нужно было ждать удара в спину и Суа слишком быстро поддалась природному обаянию Мизи. По какой-то причине, девочка была уверена, что с ним они тоже друзья. Иван не спешил ее переубеждать, несколько раз ловя на себе предупреждающий взгляд Суа. Иван не считал Мизи плохим человеком. Однако он крайне быстро уставал от ее общества, не понимая, почему Суа ощущает себя настолько комфортно, проводя с ней почти все свободное время. Иногда, когда Иван размышлял об этом, его посещало смутное неприятное чувство, которое он не мог охарактеризовать. Суа начала чаще улыбаться. Разве это не должно было его обрадовать? По какой-то причине, когда Иван видел, как Суа улыбается Мизи, ему хотелось, чтобы это скорей прекратилось. Многие считали, что Иван и Суа были братом и сестрой. Возможно, иметь в своей жизни Суа действительно значило для Ивана то же, как если бы у него была старшая сестра. В конце концов, отец и мать тоже не являлись его родственниками по крови, почему Суа не могла быть частью его семьи? Они оба имели один цвет волос. Оба являлись лучшими учениками в своей параллели. Оба не чувствовали ничего кроме презрения по отношению к окружающей их толпе. Так почему это должно было вдруг измениться? Почему Суа нашла себе кого-то, с кем могла так ярко улыбаться? Помимо родителей и слуг-старожилов, Суа была единственной, кто знал, каков он на самом деле и все еще поддерживал с ним связь. И, должно быть, Тилл знал тоже. Казалось, Тилл уловил и принял правила их маленькой игры. Со дня их первой драки, он избегал бить Ивана в лицо или в открытые части тела, уже зная, что сам Иван никому об этом не расскажет. Иван в свою очередь не гнушался бить Тилла в пределах своей видимости. В конце концов, у него и без того хватало травм, к которым постоянно добавлялись новые. Но эти были особенными. Тилл посмотрел бы на них и вспомнил, что их оставил именно Иван. И в то же время, чем старше они становились, тем реже Иван поднимал на него руку. Это не значит, что ему не хотелось пометить Тилла. Просто, с годами он начал отчетливей осознавать, насколько хрупким и шатким было его состояние. Создавалось впечатление, что инстинкт самосохранения у этой дворняги отсутствовал напрочь. Иван не мог отрицать: это его привлекало. Если от гиперактивности Мизи Иван чувствовал себя выжатым как лимон, то бешеная энергия Тилла напротив заводила его. Наверняка Тилл ни разу бы больше не наградил его ни одним ударом, если бы знал, сколько раз Иван удовлетворял себя, разглядывая оставленные им следы. Но Иван не был настолько невежественен, чтобы не понимать. Он прекрасно осознавал, что травмы, которые Тилл постоянно получал не жалея себя, не проходят бесследно. Одно неверное движение и яркий свет Тилла, которым Иван так упивался, мог навсегда погаснуть. В последнее время, Иван все чаще стал ловить себя на беспокоящей его мысли. Как Тилл вообще умудрился дожить до шестнадцатилетия? Вслед за этим вытекало – и как долго он еще протянет, постоянно кидаясь на всех без разбора, словно страдающий бешенством? На боку у Тилла был шрам, явно оставленный колюще-режущим предметом. Иван заметил его однажды в раздевалке. Тиллу не понравилось, что он заметил. Также, Тилл продолжал подворовывать. Иван знал об этом, но больше не вмешивался, опасаясь, что терпение отца подойдет к концу и он потеряет возможность тыкать Тилла в покрытую синяками и ссадинами щеку, пока никто не видит. Несколько раз, Иван доносил на Тилла учителям, если ему удавалось заранее прознать о его планах. Отчасти, потому что пытался таким образом защитить его от себя самого. Отчасти – слишком велико было искушение. Наверняка Тилл его за это ненавидел. Но зато, в такие моменты он смотрел ему прямо в глаза, не видя перед собой никого больше. Дело в том, что Тилл был безнадежно и бесповоротно влюблен в Мизи. Это было настолько очевидно, что Иван мог даже посочувствовать, наблюдая, как Тилл поглядывает в сторону их стола, поспешно отворачиваясь, стоило кому-либо посмотреть на него в ответ. Такой глупый. Неужели он правда не понимал, насколько выдает себя, приходя почти каждый божий день в столовую и при этом ничего с собой не взяв? На самом деле, за эти два года Иван стал чуть лучше понимать Тилла. По крайне мере, ему так казалось. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что Тилла бьют дома. Эти удары отличались от тех, которыми Ивана награждала гувернантка в детстве. Следы от них легко можно было перепутать с теми, что Тилл получал во время драк в школе и на улицах, с тем как часто это происходило. Он не гнушался даже кусаться и царапаться, однажды сильно прокусив кому-то руку, после чего был отстранен от занятий на месяц. Иногда Иван прижимал пальцы к синякам Тилла и наблюдал как тот вздрагивает, а затем отпихивает его, грязно ругаясь. Иван терпеть не мог грубых людей с ограниченным словарным запасом. Однако, по какой-то причине, каждый гневный крик Тилла, обращенный в его сторону, заставлял его желать большего. Несколько раз, Тилл оказывался с ними за одним столом. Он всегда игнорировал, когда Иван звал его присоединиться. Но мгновенно оказывался рядом, стоило Мизи приветливо помахать Тиллу рукой. От Тилла несло потом, нестираной, наверное целый век, одеждой и нередко кровью. Мизи, что было ей несвойственно, вежливо молчала. Потому, по всей видимости, молчала и Суа. Суа Тилла недолюбливала. Даже больше, чем остальных. Ее холодный взгляд, когда она смотрела на него в упор, ясно говорил о том, что в ее вселенной Тилл не более чем отвратительное назойливое насекомое. Тилл в ответ яростно впивался в нее взглядом, явно чувствуя дискомфорт, но отказываясь грубо выражаться в адрес девочки, которая нравилась Мизи. Наблюдая за их молчаливыми столкновениями, Иван не мог решить, нравится ему это или же наоборот. Сегодня Тилла в столовой не было видно. Должно быть, опять проспал. Проспал и пропустил фотоотчет, который его обожаемая Мизи с таким восторгом всем демонстрировала. Иван задумался, пережевывая булочку, но тут же повернул голову, когда рядом раздались быстрые шаги. Его одноклассница. Суа уже несколько раз выговаривала Ивану, что ему стоило выучить имена людей, с которым он проучился столько времени. Но Иван, обычно впитывающий в себя информацию словно губка, даже не потрудился этого сделать. Прошло уже несколько лет и до сих пор никто не заметил, что он почти никогда не обращался к кому-то по имени. – Иван, пожалуйста! – Выпалила безымянная девушка, остановившись возле него, – нам нужна твоя помощь! – В чем дело? – Иван поднялся из-за стола, уже догадываясь, что именно произошло. – Готова поспорить, твоя псина снова сорвалась с цепи, – пробормотала Суа достаточно тихо, чтобы ее услышал только он. Иронично. Они не стеснялись оскорблять Тилла на расстоянии, но стоило тому предпринять попытку наказать обидчиков, сразу бежали к Ивану, потому что он был одним из немногих, кто не боялся противостоять Тиллу в открытую. На этот раз, Тилл зажимал посреди коридора одного из парней их класса. Кажется, его звали Акорн. Да, точно. Иван запомнил это благодаря тому, что одно время он был очень настойчив в том, чтобы завоевать сердце Суа. Как и следовало ожидать, она сразу же ему отказала. – Тилл, прекрати избивать людей средь бела дня, – сказал Иван достаточно громко, чтобы тот услышал. – Тебя снова накажут. – Закройся, гомик! – Огрызнулся Тилл, не удостоив его и взглядом. – Этот уебок разбил мой плеер! – Я случайно! – Крикнул Акорн, явно пытаясь отодвинуться на более безопасную дистанцию, но рука Тилла, схватившая его за ворот, никак не позволяла. – Я не хотел тебя толкать! Нужно смотреть куда идешь, а не пускать слюну на подбородок! – Ах ты!.. С каменным лицом, Иван наблюдал, как Тилл не церемонясь врезался в Акорна плечом, повалив на пол. – Иван! – Завизжала стоящая рядом девушка, сжав его предплечье. – Иван, этот ненормальный его убьет! – Не волнуйся, – Иван улыбнулся. – Я разберусь. Мягко отстранив ее, Иван направился в сторону разворачивающейся перед ними драки. Его абсолютно не волновало, убьет Тилл этого Акорна или нет. Иван поспешил вмешаться только из-за того, что увидел, как кровь Тилла заливает ему лицо, после того, как Акорн в ответ ударил его головой. – Достаточно, Тилл. Посмотри на себя. Взяв Тилла подмышки, Иван без особого труда стащил его с тела одноклассника. Тилл не был слаб, но Иван был крепче и регулярно питался. Вдобавок, удар по голове, которым Тилла наградил Акорн, судя по всему был достаточно сильный. – Не вмешивайся, обмудок! – Тилл замахал руками, пытаясь его стряхнуть, но Иван держал крепко, пытаясь не дать Тиллу поранить себя больше чем это уже было возможно. – Не у всех нас есть богатенький папа, который купит ему все, чего бы он ни пожелал! – Ebuchay sluchay... – пробормотал Иван тихо, но Тилл все равно услышал. Это был не первый раз, когда Иван говорил на непонятном языке в его присутствии. – Че?! – Ничего. Каждый раз это выводило Тилла из равновесия. Иван насмехался над ним? Оскорблял? Просто пытался козырнуть своими блестящими языковыми познаниями? Но, как ни странно, загадочной фразы, которую произнес Иван, хватило, чтобы немного отрезвить его. Плеер, впрочем, по-прежнему было жалко. Да, старый. Да, некоторые кнопки уже не работали. Однако новый ему достать было неоткуда. Музыка была практически единственной отдушиной, на которую он имел право. Тилл воровал компакт-диски, либо одалживал их у тех немногих, с кем общался и мир уже не казался ему таким серым. Узнав об этом, Иван принес ему стопку абсолютно новых дисков с классической музыкой. Это было смешно, потому что слишком ожидаемо. И все же, Тилл оставил их себе. Даже если Иван просто хотел поиздеваться, классика Тиллу никогда не была чужда. Иван отличался от остальных. Тилл никогда не мог понять, что происходит у него в голове. В один момент он подставляет Тилла перед учителем, а в следующий – дарит ему эту дурацкую гору дисков. Им было так весело вдвоем той ночью, когда Иван убегал вместе с ним из магазина. Но на следующий же день, тот отказался когда-либо участвовать в этом снова и продолжил притворяться идеальным и дружелюбным одноклассником, легко покупая этим окружающих. Тилл презирал подобное всей душой. Его тошнило от лицемерия Ивана и от его фальшивой дежурной улыбки. Иногда ему хотелось указать на это остальным. Наорать на них, обозвать идиотами и раскрыть глаза. Но, в конце концов, это тупое стадо все равно не поверило бы. И все же, среди всех этих отбросов, которых Тилл ни за что бы не поставил на один уровень с собой, именно Иван заставлял его чувствовать себя донельзя жалким. Голова кружилась. Нос горел, а хлеставшая из него кровь теперь капала на безукоризненно-чистую рубашку Ивана. Однако, тот ничего не сказал и по какой-то причине Тиллу вдруг стало стыдно. Разозлись Иван, обругай его за порчу одежды, Тилл мог бы с чистой совестью ответить агрессией на агрессию. Но Иван ничего не говорил, продолжая держать его за локоть. Постепенно, толпа вокруг них начала расходиться. Кто-то увел Акорна. Тилл проводил его взглядом, даже не в силах высказать возмущений по этому поводу. – У тебя кровь, – наконец произнес Иван, когда они остались вдвоем. Его странные глаза черные дыры смотрели на Тилла в упор. – Спасибо, а то я бы не заметил, – криво усмехнулся Тилл и собирался утереться рукавом, но Иван опередил его. Схватив Тилла за нос, Иван заставил его задрать голову вверх, игнорируя болезненное шипение. – Вроде не сломан, – констатировал Иван, наконец отпустив его и Тилл поверил, даже не задаваясь вопросом, откуда тому знать. Казалось, этот идеальный папенькин сынок знает вообще все на свете. В лицо Тиллу пихнули носовой платок. Этот чванливый ублюдок все это время носил с собой ебаный носовой платок. Несмотря на мелькающие в голове мысли, Тилл все же прижал ткань к носу, проигнорировав последовавшую за этим боль. Когда Иван отнял руку, на его пальцах осталось немного темной густой крови. Заметив это, Тилл рассеянно подумал, должен ли он вернуть платок, чтобы тот смог ее вытереть. Но, прежде чем он успел это сделать, Иван с совершенно невозмутимым видом облизнул пальцы, заставив Тилла уставиться на него. – Т-ты!.. – Тилл тут же вскочил, игнорируя головокружение, которое как следует вознаградило его за слишком резкое движение. – Ты че творишь, ненормальный?! Иван удивленно моргнул. А затем, он вдруг усмехнулся. В уголке его рта виделась кровь. Кровь Тилла, которую он только что слизал. – Тебе лучше обратиться к медсестре, – сказал Иван, вместо ответа на его гневное восклицание. – У тебя нарушена координация. – А ты чертов гомик! – Крикнул Тилл, даже не задумавшись, что означает слово координация. – Еще раз ко мне подойдешь, я выбью тебе твой блядский кривой зуб! Убегая, он едва не врезался в дверной косяк.

***

Несмотря на свои угрозы, уже после занятий Тилл обнаружил себя идущим бок о бок с клыкастым извращенцем. Нос распух, но кровь остановилась, так что с этим можно было жить. В последнее время, навязчивое присутствие Ивана в его жизни усугубилось тем, что он начал преследовать Тилла после школы. Видимо, намереваясь узнать его адрес, чтобы учинить что-нибудь особенно отвратительное. – Отъебись, – пробормотал Тилл тоскливо, скорее для подтверждения самому себе того, что пытался отстоять свою честь, нежели реального предостережения, зная, что Иван все равно не отстанет. – Мне просто по пути, – ответил тот, также, как и сотни раз до этого. – С каких пор ты прописался в нашей дыре, гомик с золотой ложкой во рту? – Тебе настолько нравится бросаться необоснованными словами о моей ориентации, я начинаю подозревать, что ты имеешь на меня свои собственные виды. – Скажи это еще раз, я тебя прикончу!! Это стало для них обыкновением. Тилл огрызался, иногда кричал, иногда бубнил под нос, когда не оставалось ни сил, ни настроения. Иван шел следом. – Я вижу, ты больше не врезаешься в углы, – заметил он с довольной улыбкой. – Выходит, головокружение прошло? – Порядок, – коротко бросил Тилл, глядя прямо перед собой. Воспользовавшись подвернувшейся ситуацией, остаток занятий он проспал в медкабинете. В глазах все еще рябило и приходилось концентрироваться, чтобы не пошатываться при ходьбе, но Ивану знать об этом было совсем не обязательно. – Стой, – Тилл дернул Ивана за пиджак. – Ты снова пересек границу. – Правда? – Беззаботно отозвался Иван, однако послушно остановился. – Даже не заметил. – Но ты ее пересек, – повторил Тилл, указывая на заброшенный барак, служивший ориентиром их компромиссу, оставшийся позади. – Дальше я пойду один. Так что, бывай. – До завтра, Тилл! – Приветливо крикнул Иван, оставшись стоять на месте. Тилл знал, тот не уйдет, пока он все еще находится в пределах видимости, потому поспешил скрыться за поворотом.

***

Иван был... странным сегодня. Нет, в смысле, Иван всегда был странным. Но в этот день он был прямо противоположным своим обычным странностям. Непривычно тихим, не отпустив ни одного замечания в сторону Тилла, даже когда тот получил самый низкий балл во всем классе за тест по математике. Однако, когда Тилл вышел на улицу после уроков, Иван привычно ждал его у ворот. Спросить? Нужно ли вообще что-то спрашивать? Какая к черту разница? Это не его дело. – Сегодня я вынужден уйти вперед тебя, – прервал его мысленный поток голос Ивана. – Не скучай, Тилл. Вот и все. Золотой ребенок наконец начал терять к нему интерес, и теперь Тилл наконец мог вздохнуть спокойно. – Что, наконец понял, что со мной тебе нехер ловить? – Буркнул Тилл с пассивной агрессией, причину которой сам до конца не осознавал. – «Ловить»? – Иван непонимающе моргнул. – Моя мама в больнице. Мне нужно навестить ее. Тилл мгновенно почувствовал себя паршиво. Иван был... Иваном, но это не отменяло того, что он все еще был живым человеком. Его собственная мать умерла, когда Тилл был еще совсем маленьким, но даже спустя много лет он ощущал гнетущее чувство того, что чего-то не хватает. Глядя на то, как родители его одноклассников посещали школьные мероприятия, Тилл всегда чертовски им завидовал и это делало расстояние между ними еще более далеким. – Может, поедешь со мной? – Неожиданно предложил Иван, когда Тилл замолчал. – Тогда обратно мы могли бы вернуться домой вместе. «На кой черт мне нужно, чтобы ты меня провожал», – угрюмо подумал Тилл. Но помня то, каким сникшим Иван выглядел весь день, он понимал, что будет ощущать себя полнейшей сволочью, если откажет ему сейчас. Почему он вообще должен ощущать себя виноватым? Они с ним даже не друзья! – Если так нуждаешься в ком-то, кто подержит тебя за ручку, так и скажи, – ответил Тилл вслух. – Ты согласен? – Иван заметно оживился, став больше похожим на себя прежнего. Именно это определило решение Тилла, хоть он и подозревал, что будет об этом жалеть. – Только если поездка будет за твой счет.

***

Тилл ненавидел больницы. Большинство из его ранних детских воспоминаний были связаны именно с ними. Если в школьном медкабинете Тилл был завсегдатаем, то от характерного больничного запаха ему мгновенно становилось плохо. Но именно благодаря всем этим воспоминаниям, Тилл был не уверен, стоит ли отпускать Ивана туда одного. Поэтому, он колебался. – Подожди здесь, – сказал вдруг Иван, очевидно видя его перекошенное лицо. – И торчать под дверью черт знает сколько времени? – Мрачно уточнил Тилл, в действительности чувствуя облегчение из-за того, что его избавили от дилеммы выбора. – Я быстро, не волнуйся. Только отдам вещи, которые мама просила меня занести. Иван уверенно зашагал в сторону входа, оставив спутника дожидаться его снаружи. Спустя несколько минут бесцельного хождения туда-сюда, Тилл наконец догадался задрать голову и прочесть, что написано на вывеске. «Клиника пластической хирургии»?.. Он собирался убить этого ублюдка, как только они окажутся вдали от свидетелей.