Псина

Свои ранние годы Иван помнил плохо. Грязные, худые руки матери, которыми она иногда прижимала его к себе. Хриплый прокуренный голос, говорящий на языке, который с годами почти полностью стерся из его памяти. И голод. Грызущий изнутри голод, заставлявший его драться с другими детьми за еду. Были ли это его братья и сестры? Может быть, соседи? Он не знал. Да и какая была разница. Иногда эти дети начинали плакать. Наверное, сам Иван тоже когда-то плакал. Но теперь он не понимал, какой в этом был смысл. Напрасная трата энергии, которая легко могла привести к тому, что он не доживет до следующего утра. Потом была полицейская клетка. Казенный приют, с обшарпанными грязно-голубыми стенами. Иван не пытался сбежать. Там было теплее, чем в том месте, где он жил до этого. А главное, каждый день его несколько раз кормили. Иван не чувствовал вкуса, глотая все, что предлагали ему воспитатели, даже толком не пережевывая. Когда он крал еду у других воспитанников, его наказывали, оставляя играть в одиночестве. Почему кто-то вообще думал, что для него это было наказанием? Взрослые были такими же глупыми, как и окружавшие его дети.

***

– Ты нормальный вообще? – Девушка досадливо нахмурилась, увидев знакомую фигуру у школьных ворот. – Когда ты сказал, что переведешься вслед за мной, я была уверена, что это одна из твоих дурацких попыток пошутить. – Но Суаааа~, – плаксиво протянул Иван, оказавшись рядом и практически повиснув на ней, игнорируя взгляды других учеников, – без тебя так скуучно! Мне даже не с кем сесть за обедом! – Хотя бы постарался правдоподобно солгать, – Суа нервным движением спихнула его со своего плеча. В отличии от Ивана, ей совсем не хотелось привлекать к себе внимание, тем более в первый же учебный день. – Куда подевалась та очередь желающих поговорить с тобой, что толпилась в столовой возле нашего стола почти каждый божий день? – Половина из них была твоей очередью. Хочешь, чтобы я обсудил с ними погоду? Или, быть может, популярных бойсбендеров? Суа прекрасно понимала, что Иван имел в виду. Им не о чем было говорить с этими людьми. Вместе же они могли просто молчать, не пытаясь поддерживать беседу и не тратя зря время. – Ты думаешь, тут будет лучше? Процент обычных людей, готовых заглядывать тебе в рот, ловя каждое слово, здесь явно выше. – По крайне мере, мы есть друг у друга. Лицо Суа снова сморщилось, как будто она была очень не уверена, считалось ли общество Ивана приемлемым вариантом, или же лучше бы было провести остаток школьных дней в одиночестве. – И все же, – вздохнула она, понизив голос, чтобы их не могли услышать. – Променять престижное учебное заведение на эту... «Шарагу», – услужливо подсказал мозг Ивана. – Посредственность, – выкрутилась Суа, испытывая некоторые трудности с употреблением грубой речи, если она не касалась Ивана напрямую. – Ну, ты же променяла. – Это другое. У папы не так много денег и времени, чтобы возить меня на другой конец города и обратно ежедневно. – Ты могла попросить свою мать. Уверен, она бы с радостью... – Ни за что, – резко оборвала его девушка. Суа была дочерью знаменитой модели и простого офисного клерка. Ее мать всегда мечтала, чтобы дети пошли по ее стопам, поэтому, потерпев неудачу со старшей дочерью, обрушила всю свою амбициозность на младшую. Когда в восемь лет они с Иваном впервые встретились на одном из приемов, Суа была тихой и замкнутой девочкой, с плохо скрываемой тоской смотрящей в сторону фуршетных столов. К большому сожалению, ей поручили присматривать за сыном Унши, который был младше ее на год и оказался представлен высшему обществу совсем недавно. Это было то время, которое Суа предпочла бы не вспоминать. Недавно ее родители развелись и Суа, к удивлению многих, но не Ивана, а так же к возмущению ее матери, осталась жить с отцом. Суа никогда не хотела стать моделью. Она неплохо пела и имела склонность к математическим наукам. Но самой большой ее страстью была астрономия. Иван знал это, потому что был единственным человеком, которому она об этом сказала. – Тебе все еще придется контактировать с ней во время фотосессий, ты же знаешь. – Я не говорила, что не хочу с ней контактировать. – Суа сделала паузу, прежде чем уверенно продолжить. – Я довольна тем, как все есть сейчас. Иван в ответ промычал, расплываясь в улыбке.

***

Иван учился на класс ниже Суа, поэтому заранее знал, что их не определят в один и тот же. На самом деле, его это более чем устраивало. Он не врал, сказав, что перевелся из-за подруги детства, но следовать за ней по пятам тоже не было целью Ивана. Второй его причиной был праздный интерес. Иван презирал большинство богатых наследников, которые были лицемерными и трусливыми. Им улыбались в лицо, а затем, Суа находила в своем шкафчике галлон клея, залитый туда через щель в дверце. Это было любопытно, посмотреть на то, как отличалось их общество от общества обычных людей. – Ни за что. – Отрезал Унша, когда Иван впервые заговорил об этом. – Подумай о моей репутации. Я, самый богатый человек в городе, и не имею возможности оплатить единственному наследнику частную школу? – Это будет хороший пиар-ход. Ближе к народу, и все такое, – предпринял еще одну попытку Иван, спустя несколько дней. – Ты попросту пытаешься меня подкупить. – Так точно, – радостно согласился Иван. – Ты же знаешь, на меня это не подействует. – Осточертело уже видеть их рожи, – неожиданно честно признался Иван после долгой паузы. Унша заинтересованно покосился на него своим единственным глазом (второй, по слухам, он потерял еще в молодости, в уличной драке. На самом деле, Иван никогда не спрашивал, так ли это). Сын, немигающе, смотрел на него в ответ. – Даю тебе месяц, чтобы испытать все на собственной шкуре и передумать, – вздохнул отец, по-видимому посчитавший, что спорить с Иваном себе дороже. Если он что-то решил, все равно ведь не отстанет. Хочет дитятко усложнить себе жизнь — пожалуйста. Иван, услышав это, снова заулыбался.

***

Знакомство с классом мало чем отличалось от его опыта в старой школе. Написать свое имя на доске, представиться, немного рассказать о себе. Заученное и произнесенное прежде много раз «Я Иван. Люблю классическую литературу. Приятно познакомиться». В ответ на него глядели где-то восторженные, где-то откровенно скучающие, но все же пытающиеся выдавить радушие лица. Как только они узнают о его родителях, Иван сразу станет всеобщим другом, или, как минимум, хорошим приятелем. Такое повторялось из раза в раз. Всеобщий-друг-Иван, который всегда приветливо улыбается. Который всегда поможет с домашним заданием или замолвит словечко перед менее влиятельной родней. Иван, который любит читать классическую литературу и три года подряд являлся лучшим учеником параллели, а возможно и всей школы, разделяя этот титул разве что с Суа, у которой был синдром отличницы. Их никогда не интересовал он настоящий. Прямо перед предпоследним уроком, дверь в класс с мягким стуком открылась. На пороге стоял парень, примерно его возраста. Опоздавший, – догадался Иван, оглядывая вновь прибывшего. Слегка растрепанные серые волосы, раскосые голубо-зеленые глаза, мятая школьная форма с рубашкой навыпуск. Не обращая ни на кого внимания и не здороваясь, мальчик прошел на свое место у окна. – Кто это? – Спросил Иван у стоящей рядом девушки, не скрывая любопытства. – Это Тилл, – тихо ответила та, улыбнувшись, когда новенький обратил на нее внимание. – Он у нас немного… со странностями. – Он чокнутый, – отозвался сидящий рядом с ней парень. Несколько их одноклассниц захихикали, но сразу же замолчали, когда Тилл обратил на них внимание. – Кто это ща вякнул?! – Рявкнул он, вскочив со стула. Класс молчал. На мгновение, у Ивана возникло стойкое желание заложить неизвестного парня, сидящего на второй парте среднего ряда. Однако, это полностью испортило бы впечатление, которое он произвел на своих новых одноклассников. «Ты не можешь просто брать и делать все, что тебе взбредет в голову», – поучала его Суа. Иван не совсем понимал смысл, но он понимал то, что если не будет соблюдать определенную модель поведения, люди начнут его сторониться. Но Тилл, по всей видимости, именно это и делал. Еще раз оглядев всех свирепым взглядом, он снова опустился на свое место. Он был забавный. Как сердитый щенок, лающий на всех, кто подошел к нему слишком близко. Решив подтвердить свое наблюдение, в следующую секунду Иван приблизился к парте, за которой сидел Тилл. Тот, краем глаза выхватив подошедшего к нему человека, поднял голову. – А ты еще кто такой? – Пробурчал он, вызывающе впившись своими ярко-бирюзовыми глазами, как будто только его заметил. – Иван, – представился Иван, привычным образом растянув губы в улыбке. Обычно это помогало расположить к себе собеседника. Но Тилл, очевидно, не подходил под определение «обычного». – Ха?! – Громко выдал он, сморщив нос. – Родители че, реально назвали тебя гомиком? Ну ты и неудачник. – Иван. – Поправил тот с не дрогнувшей улыбкой. – Это русское имя, – добавил он, дабы прояснить ситуацию. Но Тилл уже отвернулся, со скучающим видом глядя в окно. – Не обращай на него внимание, – вмешалась еще одна из девочек. Иван не удосужил себя запоминанием их имен. – Не стоит разговаривать с таким грубияном, как он. Тилл никак не отреагировал, продолжая пялится в окно с наушниками в ушах. Но, Иван был уверен, тот прислушивался к каждому слову.

***

Следующие несколько недель, Иван наблюдает. Тилл имеет ужасные оценки по всем тестам, но прекрасно играет на гитаре. Он никогда не появляется в школьной столовой, как бы внимательно Иван ни оглядывал присутствующих. В то же время, он также не видел, как Тилл ест в классе. А еще, Тилл был тем, кто ухаживал за цветами во внутреннем дворе школы. Это открытие Иван сделал случайно. Просто однажды, проходя мимо окна, заметил знакомую сероволосую макушку, чьи пряди неожиданно красиво сверкали на солнце. Мальчик рылся в земле, совершенно не заботясь о чистоте своей школьной формы. Спустя несколько дней, Иван вышел к нему навстречу. – Никогда бы не подумал, что ты интересуешься флористикой, – поприветствовал он Тилла максимально дружелюбно. Тот, услышав голос Ивана, поспешно прикрыл что-то, прижав запястье правой руки ладонью левой. Иван тут же захотел узнать, что это было. – Это не мои… – Вяло пробормотал Тилл, чьи уши мгновенно покраснели. Выглядело совсем не убедительно. – Тогда ты будешь не против, если я наступлю на них? – Спросил Иван невозмутимо, а после, придавил несколько хрупких растений подошвой своей обуви, прежде чем Тилл успел сказать что-либо в ответ. – Ты!.. – Тилл гневно вскинул кулак и Ивану удалось разглядеть, что он так старательно прятал до этого. На руке Тилла красовался ярко-розовый пластырь, с изображением героев какого-то мультфильма. Иван редко смотрел что-то подобное, посему понятия не имел, кто они и откуда. – Тебе не кажется, что это как-то по-гейски? – Поинтересовался он с усмешкой, указав на пластырь, припоминая оппоненту его недавние издевки. Тилл издал звук, напоминающий свист кипящего чайника, а затем, без какого-либо предупреждения, его кулак врезался Ивану в скулу.

***

Унша был зол. Он не сказал Ивану ни единого резкого слова, но тот знал, как ведет себя отец, когда сдерживается на людях. Они с Тиллом сидели друг напротив друга, возле приемной директора. Тот демонстративно избегал смотреть в сторону Ивана, но когда появился Унша, в глазах мальчика на несколько мгновений промелькнуло что-то, похожее на страх. – Жди меня здесь, – оглядев сына, бросил Унша сухо, прежде чем скрыться за дверью. «Ребенок из неблагополучной семьи...» «Очень конфликтный...» «Постоянные жалобы…» – долетали до Ивана обрывки фраз. Тилл как-то совсем уж сник, ковыряя носком кроссовка дыру в линолеуме. На вопрос, кто начал драку первым, Иван мгновенно ответил: «он». Тилл даже не стал отрицать, гневно зыркнув в сторону Ивана, пряча слетевший в пылу драки и ставший бесполезным теперь пластырь в мокром от пота кулаке. – Не прошло и месяца, как ты получил по морде, – заявил Унша прямо, не пытаясь приукрасить, как только они оказались дома. – В старой школе Суа однажды столкнули с лестницы в слепой от камер зоне, – отозвался Иван, выглядя при этом донельзя легкомысленно. – Ей крупно повезло, что она отделалась парой ушибов. – Держись подальше от этого сопляка. – Конечно. – Иван пожал плечами. – Я бы не хотел случайно спровоцировать его снова. Оказавшись в ванной, Иван прижал ладонь к припухшей щеке. Было больно. Но Тиллу наверняка было больнее. Ивану удалось подбить ему правый глаз. Подняв взгляд, Иван осознал, что все это время на его лице красовалась довольная улыбка.

***

Иван осознавал: он должен быть послушным, иначе его отправят назад. Унша достаточно доходчиво объяснил на его родном языке, что скоро Ивана отвезут обратно в приют. Что он непослушный ребенок и ему не место в этом красивом и теплом доме. Однако, по неизвестной Ивану причине, «скоро» все еще не наступило. Думая об этом, Иван чувствовал неприятное волнение внутри живота. Как чувство голода, только немного иное. Если, впервые услышав об этом, Иван не обратил никакого внимания, то с течением времени ему становилось все тяжелее от ожидания, когда же этот день наступит. Он должен был стать послушным. Тогда, возможно, Унша и Мама, как эта женщина заставляла себя ее называть, передумают. В последнее время, он начал находить некую закономерность между своими действиями и словами, что ему повторяли из раза в раз. Иногда Унша пытался объяснить, что означают эти слова. Но Маму почему-то каждый раз расстраивало, когда они говорили на его родном языке. Поэтому, со временем Унша перестал отвечать на вопросы Ивана. Спустя несколько месяцев, Иван начал немного говорить на том языке, на котором изъяснялись остальные. Он узнал, что оказывается «мама» не было именем той женщины, на которой женат Унша. И что так называют ту, которая родила тебя на свет. Но Мама ведь не была той, кто родил Ивана. Так почему она так упорно хотела, чтобы он употреблял это слово в своей речи? Иван решил, что спрашивать будет слишком опасно. Возможно, если он спросит, Мама вдруг вспомнит, что она не его настоящая мать, и уж тогда-то он точно отправится обратно в приют. Женщина, постоянно крутившаяся подле него по какой-то неведомой ему причине, говорила, что Иван делал успехи. Но оставалась еще одна проблема. Он все еще хотел есть. За всю свою короткую жизнь Иван усвоил одно правило: если хочешь выжить, ты должен съесть как можно больше. И прямо сейчас, на столе в столовой стояла целая гора никем не тронутой еды. Упустить этот шанс означало бы проиграть. А проигрыш был равносилен смерти. Умирать Иван не хотел. Схватив сразу несколько кусков рыбы в кляре, он как можно тише попытался ускользнуть из столовой, активно пережевывая. – Иван, милый, – ласково пропела гувернантка, делая вид, что не замечает как он, увидев ее, мгновенно спрятал руки за спиной. – О чем мы только вчера говорили? – Еда. Не брать. Стол. Вместе. – Монотонно отозвался Иван, ища глазами хоть какой-то путь к отступлению, но все еще не находя его. – Правильно. Подставляй ладошки. Иван отрицательно покачал головой, сделав шаг назад. – Мне тоже этого совсем не хочется. – Жалостливо протянула гувернантка, держа в руке указку. – Но ты ведь знал правила и все равно их нарушил. Вспомнив о своем плане быть послушным, Иван с неохотой вытянул руки перед собой. Боль он не любил.

***

На самом деле, Иван выполнил обещание отцу лишь частично. Он действительно больше не приближался к Тиллу. Вместо этого, последующие месяцы Иван следил за ним, держась на расстоянии. Эта навязчивая потребность узнать о нем больше, казалось, только крепла с каждым днем. Но он не мог предпринять еще одну попытку выйти с Тиллом на контакт. Если они вновь подерутся и отец узнает, Иван рисковал больше никогда не увидеть Тилла снова. Это было бы таким досадным упущением. Тем вечером, Тилл пошел в противоположную сторону от района, где он, как Иван предполагал, жил. Поспешно набрав сообщение для своего водителя, чтобы не ждал его понапрасну, потому что Иван захотел прогуляться, тот направился следом. Это была даже не ложь. Вот он, Иван, гуляет на свежем воздухе. Расстояние между ним и мальчиком, к которому ему запрещено подходить, больше нескольких метров. Поэтому, совесть наследника Унши была совершенно чиста. По крайне мере, первые несколько минут пути, пока Тилл неожиданно не остановился. Когда Тилл замер, Иван остановился вслед за ним, сверля взглядом чуть дрожащую спину другого подростка. – Ты! – Тилл завопил, указывая пальцем в сторону Ивана, который даже и не пытался остаться незамеченным. В двух прыжках, Тилл оказался рядом, весь красный от негодования. – Какого хера ты меня преследуешь?! – Вскипел он. – Отвали! Иван почувствовал, как его больно ударили в плечо, но не шелохнулся. Плечо не лицо, даже останься у него синяк, высока вероятность, что вне школы об этом никто не узнает. На самом деле, возможность снова привлечь внимание Тилла к своей персоне, приводила Ивана в приятный трепет. – Ты! – Повторил Тилл. Возможно, его ограниченный мозг просто не смог запомнить имя Ивана, оставив из вариантов лишь слово «гомик», да нейтральное местоимение. – Я готовился к этому вечеру очень чертовски сильно... – Тщательно. – Засунь себе в жопу свои заумные словечки. – Тилл несколько раз шумно выдохнул, но все же сдержался от дальнейшего рукоприкладства. Видимо, он замышлял что-то действительно важное. – Я хочу сказать, что не позволю тебе мне мешать. – Я и не собирался, – сказал Иван честно. – Я просто хочу пойти вместе с тобой. Тилл осекся. Посмотрел на него недоверчиво, как будто Иван только что попытался убедить его в том, что являлся пришельцем с другой планеты. Иван молча выдержал его взгляд. – Ладно. Пошли. – сунув руку в карман, Тилл махнул другой, приглашая следовать за ним. – Но если ты меня заложишь, я превращу твою ебаную жизнь в ад, клянусь! Кости положу, но... – «Костьми лягу», – пробормотал Иван, поравнявшись с ним и шагая теперь нога в ногу. – В пизду иди.

***

– Твой тщательный план, к которому ты «так долго готовился», это мелкая кража в продуктовом магазине? Иван скептически выслушал все, что изложил для него Тилл. Парень явно был взволнован, Ивану казалось, что будь у него собачий хвост, Тилл бы непременно махал сейчас им из стороны в сторону. – Заткнись! – Мгновенно ощетинился Тилл. – Это не мелкая кража. Мы унесем столько, сколько сможем. – «Мы»? – Уточнил Иван, уже осознавая, что пожалеет услышав ответ. – Ты ведь вызвался идти со мной. Или зассал? – Твой словарный запас действительно настолько ограничен... – Чего?! Ты нарываешься, да?! Снова решил поиздеваться?! Думаешь, если папочка прикрывает твой зад, я те не врежу?! Иван вздохнул. – Веди, – сказал он спокойно, все еще не понимая, но желая понять. Услышав это, Тилл тут же перестал злиться и просиял. – Че, серьезно? Впервые за все время знакомства, Иван увидел, как тот улыбается. И отчетливо осознал, что попроси его Тилл сейчас сигануть с крыши с такой улыбкой, Иван сделал бы это не задумываясь. Наверное, это должно было его напугать. Но Ивану слишком уж понравилось это чувство. Как оказалось, Тилл планировал совершить задуманное поздно вечером, когда уже начинало темнеть и часы работы магазина давно подошли к концу. – За мной. Не колеблясь, Тилл лег прямо на землю и по-пластунски пополз через дыру в заборе, сдвинув в сторону сваленные друг на друга ветки, предназначение которых было замаскировать лаз до поры до времени. Помедлив несколько секунд, Иван последовал его примеру. – Охрана наверняка обходит здание раз в несколько часов, – сказал он Тиллу тихо, стоило им оказаться внутри. – Нас заметят. – Не, – отмахнулся тот. – Если не будем здесь все громить, никто не придет. Этот ленивый жирный обмудок не поднимет лишний раз свою жопу, даже если наступит апокалипсис. Очевидно, Тилл не врал, когда говорил, что подготовился. Возможно он был умнее, чем казалось Ивану изначально. Как только они оказались у стеллажей, Тилл расстегнул старый потрепанный рюкзак, который по-видимому взял с собой специально для данного случая. Он начал сгребать туда все, что только видел перед собой, оставив Ивана стоять столбом посреди помещения. – А мне что делать? – Спросил Иван, растерявшись. – Бери что хочешь! – Бросил Тилл громким шепотом, прежде чем вернуться к прерванному занятию. Иван посмотрел на свою школьную сумку. Помимо школьных принадлежностей, туда помещалось не слишком многое. Иван любил минимализм. В конце концов, Иван присоединился к Тиллу, хватая все то же, что и он. Остановились они только тогда, когда со стороны главного выхода послышались крики, предвещавшие разбить им обоим головы. Иван выбежал через черный ход. Тилл вывалился следом, едва не роняя рюкзак. Скользнув в дыру, Иван оглянулся, боясь не найти сзади себя Тилла, но тот поспешно пихнул рюкзак вдогонку за Иваном, а после вылез и сам. – Бежим! Не привыкший спасаться бегством, Иван замешкался, но Тилл схватил его за руку и потащил за собой. В какой-то момент, вопли и угрозы охранника стали слышны совсем рядом, однако, Тилл родился и вырос в этом районе, поэтому точно знал, где можно срезать и через что перелезть. Они бежали. Бежали. Бежали. Не остановившись, даже когда стало очевидно, что погоня давно оторвалась. Петляли по дворам и закоулкам, смеясь словно пьяные. Ладонь Тилла ощущалась горячей и влажной в его собственной. Иван задрал голову вверх, когда они оказались на пустыре, бывшем когда-то, как он знал, городской свалкой. Высоко-высоко, даже выше заводской башни, на него в ответ глядели звезды. В тот момент, Иван впервые понял, почему Суа так любила их. Возможно впервые он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Свободным. Наконец, они остановились. Тяжело дыша, Тилл обернулся к Ивану. В свете уличного фонаря было видно, что его волосы растрепались еще больше обычного, взмокшая челка прилипла ко лбу. Он выглядел так нелепо, но в то же время был самым прекрасным существом, которое Иван видел в своей жизни. – Вот кретин, да? – Тилл рассмеялся. Иван улыбнулся в ответ. Он догадывался, что скорее всего и сам сейчас был крайне непрезентабелен. – Много удалось впихнуть? – Тилл поставил рюкзак на землю. – Знал бы, что ты будешь со мной, заранее сказал бы взять что-то побольше. Ну, ничего, разделим все напополам. Иван заглянул в сумку. Теперь, когда кратковременный период эйфории схлынул, он не мог понять, для чего украл все это. Он и так мог позволить себе в два раза больше, если бы захотел. Да, ему не разрешали чрезмерно объедаться и сладкое выдавали лишь в ограниченных количествах, но в карманных расходах никогда не отказывали, поэтому, Иван мог купить все это сам. Дело было не сколько в этом, сколько в том, что он уже много лет как не испытывал потребности запихивать еду в желудок, пока его не начинало тошнить. Но для Тилла, очевидно, вся эта еда и сладости имели большую ценность. – Вот, – приняв решение, Иван протянул Тиллу все, что было у него в сумке. Тилл непонимающе уставился на сумку, а затем на Ивана. – Ты че, реально отдаешь это мне? – Спросил он как-то тихо. Иван кивнул. Взгляд Тилла засиял ярче любой звезды, что Иван видел сегодня. А секундой после, он согнулся, когда колено Тилла мощно врезалось ему в живот. – В гробу я видал твою жалость! – Крикнул Тилл, чьи щеки покраснели теперь уже от не сдерживаемого гнева. – Сказано, делим пополам, значит пополам! – Добавил он, плюхнувшись на землю и начиная разгребать краденное на две равные кучки. Иван, все еще держась за живот, смотрел на него словно завороженный. А затем, уселся рядом, помогая Тиллу завершить начатое. Комендантский час уже давно минул, однако Иван решил, что разберется с этим позже. Казалось, все в чем он когда-либо нуждался, сейчас находилось прямо перед ним. Тилл сердито одернул руку, когда Иван больно ущипнул его чуть пониже локтя, но никак не прокомментировал.

***

Вернувшись домой в грязной мятой форме, с сумкой, из которой вываливались конфеты и торчала палка колбасы, Иван понимал, что ему не удастся пройти в свою комнату незамеченным. Так и вышло. К огромной досаде Ивана, на пороге его ждал не дворецкий, а мама, которая подняла крик, стоило ей увидеть свое чадо в таком виде, которое ко всему прочему не ответило на сотню ее звонков, потому как перед тем как влезть на территорию магазина, Иван предусмотрительно вырубил звук. Состроив свою лучшую улыбку, Ивану кое-как удалось ее успокоить. Но, когда следующим утром Унша жестом подозвал его к себе, понял, что она не собиралась ни о чем забывать. – Мать сказала, ты вернулся домой за полночь, – начал Унша, когда Иван встал перед ним. – Мне стыдно, что я заставил ее волноваться, – ответил Иван, добавив в голоса как можно больше раскаяния, но при этом стараясь не переигрывать. – Ты тоже прости, отец. Парень из моего класса решил показать мне кое-что интересное, – продолжил он, решив, что наиболее безопасно будет сказать что-то близкое к правде, опустив при этом детали. – Я немного потерял счет времени. – Именно поэтому, вернувшись ты выглядел как полный оборванец? – Я обо что-то споткнулся в темноте, когда возвращался обратно. Впредь буду более внимателен. – Не заставляй меня пожалеть о своем решении перевести тебя в эту школу. – Это угроза? – Поинтересовался Иван, мгновенно перестав притворяться. – Предупреждение. – Я учту, – ответил Иван коротко. Унша посмотрел на него с явным неодобрением, но больше допрашивать не стал, позволив заниматься своими делами. Вернувшись в комнату, Иван достал из под подушки несколько, уже явно подтаявших, шоколадных конфет из тех, что отобрал для него Тилл. Лежа на кровати, он задумчиво перебирал их в пальцах, размышляя, как поступить дальше. Иван понятия не имел, куда деть все остальное, прежде чем это обнаружит прислуга, или же оно попросту стухнет. По неведомой ему причине, что-то внутри Ивана противилось идее выбросить это или кому-то отдать. Оно принадлежало ему. Наверное — подумал Иван — дело было в том, кто дал ему это. В том, что это был подарок Тилла.