В ритме чужих правил

Сижу за туалетным столиком, обрамлённым мягким светом ламп, что приглушённо освещает комнату. На стеклянной поверхности разбросаны флаконы духов и баночки косметики, словно маленькие драгоценности, каждая с собственным блеском. Я с усилием выравниваю тон кожи, осторожно касаясь лица спонжем, чтобы скрыть все намёки на усталость. Рядом со мной рассыпаны блестящие кольца и серёжки, которые, кажется, только добавляют мне веса, напоминая о неизбежности этого вечера. Пальцы медленно проходят по теням, добавляя лёгкий дымчатый оттенок глазам. Я повторяю движения механически, как будто крашусь не для себя, а для кого-то другого, чья оценка имеет слишком много значения. Смотрю в зеркало и стараюсь увидеть что-то, кроме строгой необходимости "всё сделать идеально." Милана нетерпеливо выглядывает из-за двери, её глаза сияют, словно это её собственный праздник. В ярком вечернем платье и с начёсанными локонами она выглядит невероятно живой, контрастируя с моими внутренними мыслями. Я вижу, как она нетерпеливо бросает взгляд на часы, словно проверяя, сколько времени я ещё просижу перед этим зеркалом. День рождения, на который мы собираемся, будет проходить в уютном ресторане с высокими потолками и большими окнами, через которые виден вечерний город. На столах будут расставлены бокалы с шампанским, отражающие мягкий свет. В воздухе будет ощущаться аромат изысканных закусок и сладких десертов. Все присутствующие — друзья и знакомые моих родителей — будут обсуждать свои успехи на работе, хвастаться последними достижениями, словно соревнуясь в том, кто из них более успешен. Моцарт, убаюкивающий своей музыкой, создаст атмосферу изысканности, но меня это будет только раздражать. Я смогу слышать, как кто-то говорит о новом проекте, который принёс много денег, а кто-то другой расскажет о своей поездке в Европу. Я буду сидеть в стороне, наблюдая за всеми и чувствуя, как их разговоры отдаляют меня от того, что действительно важно. Мне совершенно неинтересно, как они пытаются подтвердить свой статус, поднимая бокалы и обменивались комплиментами. — Долго ещё? — нетерпеливо произносит Милана, постукивая каблуками по полу, будто бы вытягивая меня из моих раздумий. Она уже готова, сверкает в платье, которое ей идёт просто идеально. Улыбка на её лице оживляет комнату, и в её глазах — ожидание вечера, которого ей так не терпится. — Да почти, — отзываюсь я, хватаю тушь и добавляю пару слоев, чтобы завершить образ. Заканчивая, вдруг ощущаю странную тяжесть внутри, словно это не макияж, а маска, скрывающая всё, что мне на самом деле хотелось бы показать миру. Взглянув на себя в зеркало, я чувствую, как веселье и радость, которые искрятся в глазах Миланы, словно мимоходом обошли меня. Она полна ожидания, готовая погрузиться в атмосферу праздника, а я — просто ещё одна фигура на этом мероприятии, в окружении улыбок и светских разговоров. В голове всё ещё вертится мысль о том, как я не хочу быть там, среди этих людей, которые смеются над пустыми шутками и обсуждают вещи, которые мне неинтересны. — Ты не представляешь, как я жду этот вечер! — говорит Милана, подмигивая мне в отражении. Её восторг кажется настоящим, и я, глядя на неё, не могу не порадоваться, что у меня есть такая подруга. Но даже её энтузиазм не может развеять ту тяжесть, что давит на меня. — Мил, — вдруг зову я подругу, нарушая тишину, которая накрыла нас в комнате. — А? — она отвлекается от разглядывания своего отражения в зеркале, с любопытством поднимая брови. — Я тебе рассказывала про ситуацию с Егором? — спрашиваю, ощущая, как внутри меня снова поднимается волна раздражения. Перед глазами вновь всплывает ненавистный парень, и мысли о нём словно вырываются наружу. — Ну да, почему вспомнила? — интересуется она, её взгляд становится более внимательным. Я не знаю, что сказать. Вздыхаю, положив кисточку и поворачиваясь к Милане, которая уже в своём идеальном платье и с идеальной укладкой, и понимаю, как сильно я ей завидую. — Я не знаю, что мне делать. Он мне так ничего и не написал. Он не должен, но... Чёрт, что мне делать с проектом, если он не хочет ничего делать? — мои слова вырываются, словно я ищу в них ответ, поддержку, но вместо этого ощущаю лишь нарастающее напряжение. — Сделай сама тогда, — отвечает Милана с лёгкостью, как будто это простейшее дело. Она смотрит на меня с тем видом, который подразумевает: «в чем проблема?». Конечно, ей не нужно беспокоиться о таких мелочах, ведь её партнёр по проекту был Жучок. Хорошая оценка ей была гарантирована. — Не хочу я делать всё самостоятельно. Это ведь общая работа, — возражаю, и в голосе моём звучит нотка недовольства. Я чувствую, как недовольство зреет внутри меня, как варево на плите, которое вот-вот сбежит через край. — Ну тогда не знаю. Радоваться тройке или тому, что ты получишь в паре с этим умником, — бросает она, скрестив руки на груди. В её глазах проблескивает невольная насмешка, и я чувствую, как волна раздражения накрывает меня. — Ты же знаешь, что я не могу получить три. — Господи, как же с тобой сложно, — вздыхает Милана, садясь на мою кровать. Она опускает голову, как будто я её сильно расстраиваю, а её неподдельная забота лишь усиливает мою неуверенность. Я вижу, как она прижимает колени к груди, словно защищая себя от непонимания. — Ну, напиши ему тогда сама, извинись там за своё поведение, ну и соглашайся на его условия, — продолжает она, её голос звучит как уверенное руководство. Она смотрит на меня, и в её глазах читается беспокойство, как будто она искренне хочет помочь, но не понимает всей тяжести моей ситуации. Я понимаю, что она видит всё слишком просто. — В смысле извиниться? Я ничего ему не сделала, это он хам невоспитанный, а не я, — протестую я, внутренне возмущаясь, но в то же время понимаю, что не могу просто так оставить всё как есть. Мысли путаются, и мне не хватает ясности. — Ну тебе так сложно? Даже если он не прав, просто извинись да и всё, и будет тебе твоя пятёрка, — говорит она, как будто это панацея от всех бед. Я чувствую, как неуверенность растёт, как облака перед грозой, и каждая её фраза словно добавляет тяжесть на мои плечи. — Я так не могу, — отвечаю, мой голос звучит слабо и неуверенно, но я надеюсь, что она поймёт всю серьезность моего положения. — Ну тогда радуйся тройке, больше мне нечего тебе предложить, — наконец говорит она, и я вижу, что её терпение начинает иссякать. Затем, чуть помедлив, добавляет: — А вообще, советовала бы я тебе хоть иногда засунуть свою гордость подальше. Иногда ты просто невыносима, — говорит Милана, её голос звучит с оттенком раздражения. Я лишь сжимаю губы, ничего не отвечая. Не знаю, как реагировать на это. Вместо слов я поворачиваюсь обратно к зеркалу и продолжаю краситься, погружаясь в свои мысли. Тени и помада в руках кажутся мне такими же важными, как и мои проблемы. Я стараюсь сосредоточиться на том, как подводить глаза, но мысли о Егоре всё равно не покидают меня. — Лиза, ты не собираешься что-то менять? — продолжает она, её тон становясь настойчивее. Я чувствую, как она смотрит на меня с ожиданием, и внутри нарастает раздражение. Её слова крутятся в голове, как навязчивая мелодия, и мне не хочется их слышать. — И что ты предлагаешь? — задаю я вопрос, не оборачиваясь, но понимаю, что это просто способ выпустить пар. — Извиниться? Смириться с тем, что он не хочет работать? Милана вздыхает, и в её голосе звучит лёгкая усталость. — Я просто хочу, чтобы ты обдумала, насколько это важно для тебя. Иначе пока ты будешь строить свои планы на гордости, другие уже добьются своего. Я наклоняю голову, пытаясь скрыть эмоции. Каждый штрих макияжа кажется мне важным шагом к тому, чтобы не показать, как сильно меня беспокоит это всё. Зеркало отражает мою уверенность, но внутри — настоящая буря. Наконец, я заканчиваю с макияжем и поворачиваюсь к Милане. Она стоит у двери, её руки на бёдрах, а в глазах — нетерпение. — Всё, я готова! — с натянутой улыбкой говорю я. — Ну наконец-то, — уставше говорит Милана, и мы выходим из комнаты. По пути к машине я ловлю себя на мысли, что, возможно, во время праздника смогу найти возможность поговорить о своих чувствах и переживаниях. Хотя, с другой стороны, не уверена, что это именно то место и время. С каждым шагом к ресторану я представляю, как буду сидеть за столом, слушая о том, кто как много зарабатывает, кто на какие курорты ездит. Всё это лишь усиливает моё нежелание участвовать в этом социальном спектакле. Я просто надеюсь, что вечер пройдёт быстро, и я смогу вернуться к своему привычному ритму жизни. Мы выходим из дома, и сразу на пороге сталкиваемся с родителями. Моя мама, скрестив руки на груди, смотрит на нас с лёгким недовольством, будто готова высказать всё, что думает о нашей задержке. В её глазах читается усталость, словно она провела целый день на ногах, а теперь не желает терять ещё и время из-за нашего безделья. — Элизавета, сколько можно? Ты же не одна собираешься, — ворчит она, поправляя волосы, которые не укладываются так, как ей хотелось бы. Я замечаю, как её прядь выбивается из хвоста, падая на лоб. В её голосе слышится нотка усталости, смешанная с материнским беспокойством, что вызывает у меня легкую неловкость. Я знаю, что она просто хочет, чтобы всё прошло хорошо, но порой это кажется слишком давящим. Мама Миланы, стоя рядом, просто улыбается, добавляя лёгкости в атмосферу. — О, не переживай, Катюш! Такой красоте можно и опоздать, — с улыбкой говорит она, как будто это шутка, которая должна снять напряжение. В её глазах сверкает веселье, и это словно контрастирует с маминым настроением. Я всегда завидовала ей: как легко она может поднимать настроение, даже когда окружающие чуть раздражены. — Ну, мы готовы, — отвечает Милана, расправляя юбку своего платья, которое блестит на фоне вечернего света. Я замечаю, как её волосы ловят свет и отбрасывают нежные тени на лицо. Она выглядит так уверенно, что в её присутствии я чувствую себя чуть менее неуверенно. Мама проверяет нас, её взгляд пронизывает меня, словно требует уверенности. Я стараюсь не встречаться с её взглядом, понимая, что каждый взгляд матери полон ожидания. В голове прокручиваются мысли о том, что не только я должна быть готова, но и продемонстрировать, что всё под контролем. — У вас точно всё готово? — спрашивает она, и в её голосе слышится нотка настойчивости, словно она опасается, что мы можем не справиться. — Да, мама, — отвечаю я, но с каждой секундой уверенность уходит на второй план. Надо быть уверенной, что мы сможем произвести хорошее впечатление на гостей. Я чувствую, как волнение поднимается внутри, пока мы ждем, когда наконец сможем покинуть этот дом и поехать на всеми долгожданный праздник. По дороге к машине мой папа, проходя мимо, бросает мне тихий комплимент, который звучит как мягкое прикосновение. — Какая ты красивая сегодня, Лизонька. Его слова подбадривают меня, словно давая понять, что не всё так плохо, и что этот вечер может принести что-то приятное. В его голосе слышится тёплая забота, и в этот момент я чувствую, как лёгкая волна тепла охватывает меня. — Спасибо, пап, — отвечаю я, стараясь вложить в свои слова больше искренности. Эта простая фраза как будто размывает стену между моими страхами и реальностью, наполняя сердце надеждой. Возможно, даже на этом празднике, где царят разговоры о делах и успехах, я смогу найти что-то интересное для себя. Мы садимся в машину, и я смотрю на Милану. Её лицо светится ожиданием, а глаза блестят от радости. Она кажется полной энтузиазма, и это ощущение заразительно. Может, именно её энергия сделает вечер чуть более приятным. Я вдыхаю и чувствую, как паника, которая терзала меня, постепенно уходит. Вместо этого в сердце начинает появляться лёгкое волнение от предстоящего праздника, где, возможно, мне удастся найти возможность пообщаться с новыми людьми и отвлечься от повседневной рутины. Когда мы выезжаем из двора, я ловлю себя на том, что смотрю в окно, наблюдая за мелькающими деревьями и прохожими. Вечерний свет окрашивает всё в мягкие тона, создавая атмосферу, в которой даже мысли о празднике становятся менее угнетающими. Милана продолжает говорить, обсуждая, кто будет на вечеринке, и я не могу не заметить, как её глаза загораются, когда она перечисляет имена. — Ты знаешь, говорят, что Костя тоже придёт. И, возможно, Артур, — говорит она с лёгким волнением. Я не могу не подметить, как ей это нравится, и понимаю, что, несмотря на свою собственную скуку, мне хочется видеть её счастливой. — Да, это будет весело, — отвечаю я с неуверенной улыбкой, пытаясь разделить её энтузиазм. Но в глубине души я всё ещё чувствую лёгкое недовольство от мысли о том, что это мероприятие не для меня. Я не знаю, о чём говорить с теми, кто будет там, и какие темы обсуждать. Машина плавно поворачивает на улицу, и я замечаю, как люди собираются на тротуарах, обсуждая что-то, смеясь и радуясь жизни. Они все выглядят так, будто не имеют никаких забот, а я чувствую, как внутри меня всё ещё зреет противоречие. Я делаю глубокий вдох, стараясь избавиться от этих мыслей, и отвлекаюсь на разговор Миланы, которая делится последними сплетнями из нашей школы. Она с увлечением рассказывает о новостях, а я лишь кидаю короткие ответы. Наконец, мы подъезжаем к огромному дому, который кажется не просто жилым зданием, а настоящим символом статуса и власти в нашем городе. Этот особняк, окружённый аккуратным парком с зелёными лужайками и декоративными кустами, был построен в стиле неоклассицизма. Высокие колонны поддерживают крыши террас, а большие окна отражают вечерний свет, словно глаза, внимательно следящие за всем, что происходит вокруг. Дом принадлежит одному из самых известных бизнесменов города, человеком, который вносит значительный вклад в экономическое развитие региона. Его имя на слуху у всех: его инвестиции и добрые дела изменили жизни многих. Весьма вероятно, что именно здесь собираются влиятельные люди, обсуждая важные дела и выстраивая новые бизнес-связи, а за пределами дома звучит смех и шум, создавая атмосферу исключительности и праздника. Когда мы выходим из машины, я чувствую, как меня охватывает волнение. Гостей вокруг множество, их разговоры, сливающиеся в единое целое, создают фоновый шум, который нагнетает атмосферу торжества. Высокие фигуры мужчин в костюмах и изящные женщины в вечерних платьях пересекаются на дорожках, ведя оживлённые беседы. Я замечаю, как вокруг царит дух праздника, и ощущение важности этой встречи накрывает меня с головой. — Ну что, готова? — спрашивает Милана, и её возбуждение передаётся мне, хоть и не полностью. Я кидаю ей краткий взгляд и, вздохнув, пытаюсь взять себя в руки. В конце концов, этот вечер может оказаться не таким ужасным, как я себе представляла. Милана берёт меня под руку, и мы начинаем следовать за родителями вглубь праздника. Я чувствую, как её уверенность передаётся мне, и постепенно я настраиваюсь на более позитивный лад. Мы проходим через двери особняка и оказываемся в просторном холле, где звучит приятная музыка, наполняя воздух мелодиями Моцарта. Огромные люстры свисают с потолка, отражая свет так, что всё вокруг кажется волшебным. Стены украшены картинами, которые рассказывают о богатой истории этого места, а мягкие диваны приглашают гостей отдохнуть и пообщаться. Вокруг нас толпятся люди, одетые в вечерние наряды, с бокалами шампанского в руках. Я вижу, как мужчины жестикулируют, обсуждая какие-то важные вопросы, а женщины смеются и хвастаются своими успехами. Улыбки и громкий смех создают атмосферу праздника, но мне не хватает искренности в этих разговорах. — Смотри, как красиво, — шепчет Милана, и я кидаю взгляд на столы, накрытые деликатесами, которые издают восхитительные ароматы. Я понимаю, что мы тут не просто по поводу праздника, а чтобы соединить связи, обсудить важные дела. Мы с Миланой останавливаемся у одного из столиков, и я вижу, как к нам подходит пара знакомых родителей. Они обмениваются приветствиями, и я не могу не заметить, как за их спинами мелькают лица знакомых. Кажется, каждый здесь имеет какое-то отношение к нашему окружению, но мне всё равно не хватает тепла и близости. — Пойдём, поищем кого-то, с кем можно поговорить, — предлагает Милана, и, чувствуя, что это может быть именно то, что мне нужно, я киваю и следую за ней, надеясь, что вечер всё же станет более интересным. Мы с Миланой бродим среди людей, которые словно тени, спешат к своим делам, обмениваясь улыбками и приветствиями. Я кидаю взгляд на разные лица, стараясь найти кого-то знакомого, но пока только замечаю, как взрослые оживлённо обсуждают что-то, жестикулируя и поднимая бокалы. — Здрасьте, как ваши дела? — спрашивает Милана у одной из знакомых женщин, и та отвечает ей доброй улыбкой. Я не могу не заметить, как легко ей удаётся заводить разговоры, в то время как я чувствую себя чуть менее уверенной. Милана продолжает здороваться и обмениваться любезностями, и я следую за ней, чувствуя, как атмосфера праздника постепенно наполняет меня, хоть и не до конца. Но вдруг её внимание привлекает что-то другое, и она останавливается, взгляд её устремляется в толпу. — О, смотри, — говорит она, указывая на группу людей в стороне. Я поворачиваюсь и вижу Артура, окружённого компанией своих друзей, которые смеются и обсуждают что-то. Он выглядит так, словно прекрасно проводит время, и в сердце у меня поднимается какое-то неприятное чувство. Не дождавшись моего ответа, Милана уже шагнула вперёд, направляясь к ним. Я пытаюсь успеть за ней, но в голове звучит лишь вопрос: зачем она так спешит? Вдруг я понимаю, что ей не важно, что я думаю о Артуре — она просто хочет быть в центре событий. — Милана, подожди! — успеваю крикнуть я, но она уже удаляется, словно поглощённая своей целью. Внутри меня разрастается смешанное чувство, и, наблюдая, как она уверенно подходит к компании, я чувствую, как нарастает лёгкое раздражение. Милана уверенно потянула меня к компании Артура, и я старалась не отставать, сжимая её руку так, чтобы она не заметила, как мне некомфортно. Когда мы подошли к компании, она весело воскликнула: — Привет всем! Что делаете? — Да так, обсуждаем будущую вечеринку, — отвечает один из парней, высокий и стройный, с прической, которая явно требует ухода. Его лицо мне знакомо, но имени я не помню. — Вечеринка? — оживляется Милана, её глаза загораются азартом. Я вижу, как её лицо наполняется энергией, она всегда любила такие события, полные музыки и танцев. — Да, у Никиты на следующей неделе будет, — говорит другой парень с ленивой улыбкой, явно не против внимания. — Все приглашены, ну а вы просто обязаны прийти, — добавляет он, наклонившись чуть ближе, как будто это единственный способ привлечь нас в разговор. — Прям обязаны? — смеётся Милана, её смех искрится, словно праздник. Она умеет разжечь атмосферу, и я чувствую, как напряжение в воздухе уменьшается. — Прям обязаны, — подтверждает Артур, его голос звучит с легкой насмешкой. — Без вас будет скучно. Он стоит чуть впереди, его уверенная поза и игривый взгляд словно говорят о том, что он здесь главный. Он смотрит на нас так, будто мы — важные персоны, и я не могу игнорировать это внимание. — Ну раз без нас будет скучно, то мы точно придём. Так ведь, Лиз? — спрашивает Милана, её голос яркий и уверенный. Она обращается ко мне с широкой улыбкой, и в этот момент все взгляды снова устремлены на меня. Я не смущаюсь от их внимания, но это всё равно давит на меня. — Я пас, — говорю я, даже не задумываясь. Не хочется идти на вечеринку, где придётся снова отпрашиваться у мамы. В голове уже возникают образы — долгие разговоры, недовольные взгляды. — А чего это? — с интересом спрашивает Артур, его голос звучит как вызов, будто он не может поверить, что я отказываюсь. — Не люблю подобные мероприятия, — отвечаю я, глядя ему прямо в глаза. Мой взгляд устойчив, хотя внутри я чувствую легкое волнение. — Подобные мероприятия? — смеётся тот самый парень с прической, его смех звучит игриво, как будто я сказала что-то глупое. — Я совсем забыла, Лизка у нас просто дома вечно сидит за учебниками. Ей другое не интересно, — с улыбкой добавляет Милана, и я чувствую, как её слова слегка подкалывают меня. — Ну нельзя же так, можно всю молодость за книжками пропустить, — говорит Артур, при этом наклоняясь ко мне ближе, как будто пытается убедить. — А ты не переживай за мою молодость, она у меня в порядке, — парирую я с легкой усмешкой, стараясь не дать им взять верх. Неловкость, которую я чувствую, начинает потихоньку утихать, и, может быть, даже в этом разговоре есть что-то забавное. Артур поднимает бровь, его выражение лица становится более серьёзным. — А ты уверена? — его тон немного меняется, и в нём появляется нотка искреннего интереса. — Уверена, — отвечаю, и на секунду мне кажется, что он пытается что-то прочитать в моём взгляде. Не знаю, что именно он ищет, но мне это не нравится. — Ладно, — наконец говорит он, слегка пожимая плечами, — твое дело. Но если у тебя вдруг появится желание поразвлечься, мы тут, — с этими словами он указывает на себя и своих друзей, и его улыбка заставляет меня задуматься, действительно ли мне так не хватает веселья. Милана, не дождавшись моей реакции, обращается к Артуру. — Ну и как ты там, освоился уже в нашей школе? Учёба не загоняет? — Да ладно, с учёбой всё нормально, — отвечает он, отмахиваясь, — главное, чтобы вечеринки были. Я остаюсь в тени их общения, слушая, как они легко переходят от одной темы к другой, и чувствую, что мой отказ всё больше и больше ставит меня на обочину их дружеского круга. Милана и ребята всё так же увлеченно общались между собой, перескакивая с темы на тему. Кажется, каждый нашёл что-то интересное: один парень рассказывал о своих недавних выходках на уроке, другой обсуждал фильм, а Милана посмеивалась и добавляла свои комментарии, улыбаясь каждому слову, которое они произносили. Время от времени она оборачивалась ко мне, но её внимание тут же возвращалось к остальным, будто я лишь ненадолго появлялась в её фокусе. Я стояла рядом, но чувствовала себя так, словно была невидимой частью компании. Стараясь не выдать своё недовольство, я отстранённо наблюдала за ними. Смех, шутки, обмен быстрыми взглядами — всё это превращалось в какой-то фон, где мои слова не находили места. Один из парней коротко взглянул на меня, но тут же снова переключился на разговор с Миланой, и я поняла, что, вероятно, даже не запомню его лица, как и он моё. Наконец, решив, что мне больше нечего добавить, я осторожно сделала шаг назад. Никто не заметил. Ещё один шаг, ещё — никто даже не повернулся. Я медленно отступила от компании, стараясь не привлекать внимания. Прошло несколько секунд, но даже это не заставило кого-то остановиться. Осознав это, я развернулась и пошла дальше, чувствуя странное облегчение и лёгкую грусть одновременно. Покидая их, я не ожидала прощаний. Я отошла подальше от основного зала, пока не нашла тихое, почти забытое всеми место внутри дома. Вдалеке доносились приглушённые звуки музыки и смеха, а здесь, в полутьме, царила тишина, будто пространство само по себе давало мне передышку от всего происходящего. В конце коридора я заметила большое зеркало во весь рост, и, не раздумывая, подошла к нему. Первым делом поправила локоны, которые уже немного выбились из прически, затем подправила помаду, всё ещё держась за привычную уверенность в том, как я выгляжу. Но чем дольше я смотрела, тем сильнее менялись мои ощущения. Платье, которое казалось идеальным ещё дома, теперь выглядело как-то… неуместно. Оно было глубокого синего цвета, с нежным атласным блеском, слегка приталенное, чтобы подчёркивать фигуру, с утончёнными рукавами и небольшим вырезом. Всё выглядело правильно — но именно здесь, среди этих людей и в этой обстановке, оно казалось простым и не подходящим для такого мероприятия. Складывалось ощущение, что я стою не на своём месте, словно случайный гость в чужой жизни. Я отвела взгляд от зеркала и направилась к большому окну, едва заметно охватив себя руками. Подоконник был широким и прохладным, и я, сев, поджала ноги, обняв их руками. Снаружи тянулся сад, его густая зелень скрывала свет фонарей, делая весь пейзаж словно размытым. Мягкий свет, пробивавшийся сквозь деревья, только подчёркивал тишину, а я смотрела вдаль, снова и снова возвращаясь мыслями к Егору. Я не знала, что мне делать. С одной стороны, гордость не позволяла мне унижаться перед ним — я ведь уверена, что ни в чём не виновата. С другой стороны, мне предстояло защитить проект, а семестровая оценка была, в конце концов, делом важным. Обе вещи имели для меня одинаковую значимость, и выбор казался невозможным. Милана, конечно, советовала оставить гордость и извиниться, но разве это так просто? Почувствовав лёгкую волну раздражения, я полезла в сумочку за телефоном. Пальцы быстро пролистали контакты, и вот уже имя Егора в школьной группе всплыло на экране. Подумав несколько секунд, я начала набирать сообщение — какое-то короткое, смешное приветствие, чтобы казаться лёгкой и непринуждённой. Слово за словом, строчка за строчкой. Наконец, я закончила и, выдохнув, остановилась, оставив палец над кнопкой «Отправить». И… нет. В последний момент что-то меня остановило, заставило почувствовать, что это будет неправильно. Я быстро удалила всё сообщение, будто его никогда и не существовало. Я отбросила телефон в сторону и снова уставилась в окно. Мысли кружились в голове, и теперь, без попыток отвлечься, казалось, их стало только больше. Зачем я вообще беспокоюсь о нём? Почему мне так трудно просто игнорировать этот проект и сделать его самой, забыв про Егорово пренебрежение? Но каждый раз, когда я начинала размышлять о самостоятельной работе, что-то внутри напоминало, что моя гордость, в конце концов, здесь играет слишком важную роль. Смотря на сад, я ощущала тишину, как утешение, но внутри всё равно бушевал шторм. Я попыталась представить себя на вечеринке, о которой говорили все, включая Артура. Может, если бы я меньше переживала о таких вещах, как оценки и проекты, я могла бы чувствовать себя свободнее, наслаждаться такими моментами, как другие. Но вместо этого я здесь, наедине со своими мыслями, сгорбившись на подоконнике, словно эта комната — мой убежище от проблем. Чувствуя, что мысли всё больше начинают превращаться в замкнутый круг, я сжала колени крепче, пытаясь хоть как-то найти ответ, найти хоть немного покоя в этом бесконечном размышлении. Внезапно я вздрогнула, когда услышала чей-то голос за спиной. Обернувшись, я увидела Артура. Онстоял в дверях, с лёгкой усмешкой наблюдая за мной. Я быстро опустила ноги на пол и скрестила руки, стараясь скрыть своё замешательство. — А я тебя везде искал, — произнёс он, проходя вперёд. — Что-то нужно? — спросила я, стараясь звучать равнодушно, но голос предательски дрогнул. Ещё минуту назад я думала, что, спрятавшись здесь, останусь одна. Артур шагнул ближе, оценивающе оглядывая меня. Его взгляд остановился на моём лице, и мне пришлось сдержать себя, чтобы не отвести глаза. — Ты в порядке? — спросил он, его голос стал мягче. Он явно не был уверен, как интерпретировать моё молчание. — Да, — коротко ответила я, поднимая взгляд. — Почему спрашиваешь? Ты, кажется, не так уж и беспокоишься о том, что происходит со всеми. — Да так... — он пожал плечами, его улыбка немного рассеялась. — Ты была какая-то тихая сегодня. Обычно ты не такая. А потом вдруг пропала. — Откуда тебе знать, какая я обычно? — бросила я, удерживая его взгляд и чувствуя, как внутри поднимается лёгкое раздражение. — Мы считай не знакомы. Артур чуть приподнял брови, но его выражение оставалось спокойным, будто он и ожидал такой ответ. Он усмехнулся, словно мои слова его не удивили. — А ты колючая, — отметил он с лёгкой насмешкой, но в глазах его мелькнул интерес, словно он пытался разгадать что-то, что скрывалось за моей внешней бравадой. — Зато честная, — парировала я, отводя взгляд в сторону и снова скрещивая руки, словно пытаясь отгородиться. Артур усмехнулся, опираясь плечом на стену и не отводя от меня взгляда. Было в его поведении что-то странное: он никуда не торопился, как будто ему было действительно интересно здесь остаться. — Ценю честных людей, — сказал Артур, его тон был неожиданно спокойным и серьёзным. Я покачала головой, пытаясь скрыть странное ощущение, которое пробудило это признание. Честность обычно отталкивает, но он, похоже, находил в этом что-то интересное. — Вот как? — спросила я, не удержавшись от лёгкой иронии. — Да, — коротко ответил он, не отрывая от меня глаз. — Интересно, правда? Быть рядом с человеком, который не прячется за фальшивыми улыбками. Артур чуть наклонился ко мне, и это легкое движение показалось мне словно вызовом. В его взгляде было что-то неуловимое, как будто он пытался найти что-то за моими словами, за тем фасадом, что я держала так крепко. — Знаешь, обычно люди стараются нравиться другим, даже когда это — просто маска, — сказал он, слегка склонив голову и продолжая пристально смотреть на меня. — Но ты, кажется, не любишь лишних игр. — У меня нет времени на игры, — ответила я холодно, хотя внутри вспыхнуло что-то, что я не могла точно назвать. — Особенно с людьми, которых я не так уж хорошо знаю. Артур хмыкнул, улыбка появилась в уголках его губ, но взгляд оставался серьёзным, будто он всерьёз обдумывал мои слова. — Может быть, — протянул он, чуть отводя взгляд к окну за моей спиной, — но это тоже своего рода игра, знаешь ли. Быть неприступной. Или тебе правда кажется, что ты никому не интересна? — Это что, сеанс у психолога? — усмехнулась я. Артур, казалось, нашёл это забавным. Он чуть наклонил голову, и на его лице появилась улыбка — теплая, но с тем же насмешливым оттенком. — Вау, ты умеешь улыбаться, — сказал он, продолжая меня разглядывать с каким-то лёгким удивлением, словно видел это впервые. — Серьёзно? — я закатила глаза, стараясь не поддаваться его тону. — Не преувеличивай. — Нет-нет, правда, — он посмотрел на меня, его взгляд стал чуть мягче, но голос всё ещё звучал с ноткой лёгкой насмешки. — На тебе весь вечер было написано, что тебе хочется куда-то сбежать. Я немного помолчала, подбирая ответ. Его внимание казалось неожиданным, но в его словах была доля правды — именно здесь, в стороне от всех, я действительно чувствовала себя лучше. — Да, так и есть, — призналась я, ощущая, как тяжесть мыслей начинает немного утихать. Я всегда искала укрытие от того, что происходило вокруг, и в этот момент мне захотелось просто сбежать из этого наигранного мира. — Почему? — его голос был настойчивым, как будто он пытался разглядеть за моими словами что-то большее. — Не моё это всё, — произнесла я, стараясь передать всю свою усталость. Внутри зреют чувства, которые сложно выразить. Я могла видеть, как яркие огни и громкий смех других людей были отдалены от моего мира, наполненного постоянным ожиданием и обязанностями. — Не верю, — сказал он, его уверенность удивила меня. — Почему? — спросила я, чуть нахмурив брови. — Ну, ты же дочь мэра. Наверняка с детства посещаешь подобные мероприятия, где обсуждают всякие умные вещи. Например, о социальных проектах, экономическом развитии... И у тебя, должно быть, есть круг общения, где обсуждаются модные тренды, новые кафе и прочие приятные мелочи, — объяснил он с лёгкой улыбкой. Я усмехнулась, вспомнив, как меня тащили на эти мероприятия. Они всегда были не столько праздником, сколько обязательством. — Да, я всё это вижу с детства, и... ненавижу, — призналась я, опустив голову. — Я всегда испытывала себя как актёр на сцене, где каждый должен играть свою роль, но без искренности. Эти встречи полны лицемерия, обсуждений, которые не значат ничего для меня, только формальности и пустые слова, которые как будто должны сделать жизнь более насыщенной, но на самом деле лишь создают маску, скрывающую истинные чувства. — Оу... мне очень жаль, — произнёс он с искренним сочувствием, и в его голосе звучала нотка понимания, которую я не ожидала услышать. — Мой отец, к счастью, не заставляет меня вечно тоскаться по всем этим важным праздникам, и я не переживал всего этого ужаса, как ты. Я подняла глаза и увидела, как Артур смотрит на меня с интересом, словно пытался понять, что стоит за моими словами. Его откровенность и готовность слушать были для меня неожиданностью. Он был не таким, каким я его представляла, и это знание слегка удивляло. — Это не просто тоскливые праздники, — продолжила я, пытаясь объяснить. — Это чувство, будто ты постоянно на виду, как будто все смотрят только на тебя, ожидая чего-то. И ты понимаешь, что любой твой шаг может стать темой обсуждения. Я сделала паузу, чтобы дать ему время осознать мои слова. За пределами окна шум вечеринки становился громче, но в этом уголке мы оставались наедине, отделённые от мира, который меня так угнетал. — Я просто хочу быть собой, а не той, кем меня хотят видеть другие, — наконец выговорила я, ощущая, как внутри меня зарождается лёгкое облегчение от признания своих чувств. Артур кивнул, его выражение лица стало более серьёзным. В этот момент я поняла, что он действительно может понять. Это откровение было словно луч света в тёмном коридоре, и мне стало немного легче. Артур, словно прислушиваясь к своим мыслям, сделал шаг ближе. Он сел рядом со мной на подоконник, его плечо слегка коснулось моего, и я ощутила тепло, исходящее от него. Теперь, когда он был так близко, я могла рассмотреть детали его лица — четкие линии скул, задумчивый взгляд, который как будто искал ответы в моих глазах. — Слушай, — начал он, внимательно глядя мне в лицо, — в следующие выходные мой отец звал меня на открытие новой больницы. Думаю, ты тоже там будешь. Я вообще отказался, но если хочешь, я приду. Если что, я возьму все обсуждения на себя. Его предложение повисло в воздухе, словно нечто большее, чем просто желание помочь. Я удивилась, как быстро он предложил свою поддержку, даже не зная, действительно ли я собираюсь идти. Слова Артура звучали непринужденно, но в них была уверенность, которая заставила меня задуматься. — Зачем ты это говоришь? — спросила я, пытаясь понять его мотивы. Его готовность прийти на помощь выглядела слишком простой для такого сложного мира, в котором я жила. Он пожал плечами, словно это было самым обыденным делом на свете. — Все равно скучно дома, — произнёс он, его голос звучал легко, с ноткой искренности. — А как же вечеринка у... — начала я, запнувшись, пытаясь вспомнить имя. — У... Лёши? Артур тихо усмехнулся, покачав головой. — У Никиты, — поправил он, его взгляд оставался уверенным, с лёгкой искоркой веселья. — Да, у него. — Да что мне там делать? — продолжил он, будто не замечая моего колебания. — Он всё время устраивает какую-то вечеринку, это уже порядком поднадоело. А здесь что-то новенькое. — Ну да, открытие больницы ведь интереснее вечеринки, — сказала я, не скрывая сарказма. — Я тоже так считаю, — ответил он с легкой улыбкой, его глаза блестели в свете уличного фонаря, словно в них таилась целая история, которую он ещё не рассказал. — Ну так что, ты прекратишь грустить, если я тебя спасу на открытие больницы? — Прям спасёшь? — спросила я с иронией, приподняв одну бровь и слегка наклонив голову. — Ну да, я ж вообще Бэтмен, ты не в курсе? — он произнёс это так серьёзно, что мне стало почему-то стало смешно. — Бэтмен? — рассмеялась я, не в силах удержать улыбку. — Только это большая тайна, — произнёс он шепотом, приставляя палец ко рту, как будто на самом деле раскрывал какой-то важный секрет. — Как-то ты не тянешь на Бэтмена , лишь на... — я задумалась, выбирая подходящее сравнение. — На дохленькую мышь , — закончила я, смех был невольно сдобрен легким ехидством. — Не тяну? — оскорбился он, хотя его голос звучал шутливо. — Ну я тебе сейчас покажу! В этот момент он вдруг спрыгнул с подоконника и, не ожидая, схватил меня на руки. Я вскрикнула от неожиданности, и адреналин мгновенно заполнил меня. Его крепкие руки обняли меня, и я почувствовала, как он уверенно удерживает меня на весу. — Видишь, какая сила? — произнёс он с задорным смехом, а в его глазах блеск стал ещё ярче. Я не могла не улыбнуться, хот я во мне всё ещё боролись смущение и удивление. — Да уж, бэтмен, — пробормотала я, пытаясь скрыть, как мне на самом деле приятно его внимание и этот неожиданный жест.