И кто бы мог подумать?

Людмила Прокофьевна Калугина. Новосельцева уже, если быть точнее. Никогда и никто на свете не мог бы подумать, что она станет отличной женой и матерью. Бывшая директриса статистического учреждения всегда оставалась в стороне от всякого рода, кроме профессиональных, взаимодействий с людьми. Дружбу, особенно с женщинами, не воспринимала перспективной, а мужчин обходила с осторожностью. И кто бы мог подумать? «Мы с Людой съехались почти сразу после нашего фееричного скандала в офисе. Стыду обобрались конечно- жуть... Но все всё поняли, улыбались даже ходили. Шура, как самая предприимчивая сотрудница, даже начала собирать у наших коллег деньги на свадебный подарок от компании.» И правда, роман Калугиной и Новосельцева случился слишком внезапно. Неожиданно, но как-то даже радостно для каждого человека в счётной организации.«Мымра» стала чуткой задорной начальницей, а Новосельцев растерял все свои ужимки, стал отличным примером мужественности, пусть и тихой. Анатолий быстро смог растопить закалённое опытом сердце будущей супруги, превратив ту из снежной королевы в счастливую женщину. Действительно в женщину, а не «мымру» или «старуху». Такие высказывания приходилось Людмиле слушать по другую сторону своего кабинета от подчинённых. Безусловно обидно, но делать с собой что-то по велению общественного мнения Калугина не планировала, а вот добрее явно от таких лестных комментариев за спиной не становилась. Замкнутый круг получался. Потом появился Новосельцев. Вместе с его судьбоносным появлением пропала и «мымра», и «старуха», и даже Людмила Прокофьевна. Зато, взамен им, возникла она-Людочка. По приглашению уже Людочки, Рыжова впредь наведывалась в кабинет начальницы не только по рабочим вопросам, но и по-женски посплетничать. По правде говоря, Людмила по первой ревновала супруга к Ольге, однако быстро остыла, когда вникла в суть их взаимоотношений. Друзья молодости, пронесшие свою сплочённость сквозь года, помогающие друг другу, дружащие семьями. Трогательно даже. Поначалу было тяжело вписаться в эту незатейливую компанию, однако лояльность Рыжовой и энтузиазм Новосельцевой поспособствовали сближению. - Оля, а как ты готовила тот салатик со своего юбилея? Я вроде готовлю, но что-то не то всё! - спрятав улыбку за чашкой чая, поинтересовалась Люда. - Вам всё расскажи! Как кто не пробует- всем интересно! - засмеялась Рыжова. Людмила приулыбнулась в ответ. Таких хороших подруг у неё не было с самого детства. Никто не хотел дружить с замкнутой девочкой в песочнице, с зазнайкой-старостой в школе, со строгой и холодной женщиной. Со временем находятся люди, которые готовы любить тебя за тебя самого: со всеми изъянами внешности, вредными привычками и повадками. Таких людей кличут по-разному. Кого-то любовниками, кого-то друзьями. А кого-то, спустя множество испытаний можно назвать семьёй. - Нет ничего проще. Я добавляю туда... - Оля наклонилась поближе, чтобы шепотом произнести тайну. -Что же?- ахнув, округлила глаза Людмила. - Тёртое яблочко! - И всё? - И всё! - Ох, ну и как же в мире всё просто оказывается! Я вот жила себе раньше, под нос бубнила и всё усложняла, усложняла...- поделилась Люда. Опустив чашку, она мечтательно облокотилась щекой на выставленную ладошку. - А что, всё действительно так просто у тебя оказалось? - с прищуром и лисьей улыбкой уточняла Оля. - У меня да, а вот у Толи жизнь точно усложнилась! - расхохоталась Новосельцева. Рыжова поддержала смехом шутку подруги, однако быстро поникла. Женщина заметно помрачнела и, несмотря на это, её белокурые волосы и яркие синие глаза продолжали светиться изнутри. С такими «солнечными» даже пострадать сложно- вечно хорошо с ними. - Не у всех, к большому сожалению, всё так просто, Людочка. - совсем печально призналась Ольга. Собеседница вопросительно склонила голову. -Моя подруга, так скажем, в очень уж сложной жизненной ситуации! Я бы сказала неразрешимой. И муж у неё есть, и дети от этого мужа. Работает она на хорошей должности. Очень даже хорошей. Всё у неё в достатке. Вот только не любит она. - Кого не любит? - ахнула Люда. - Мужа своего не любит. Человек он у неё хороший, очень уж хороший. Но не любит. Она уважает его, но никак не любит. Любит другого... Очень даже любит. Назовём его гражданин «Н». Он гад редкостный, для себя ведь только старается, мерзавец! Вот и думает подруга моя, как из этого треугольника чёртового выбраться... Людмила тяжко вздохнула, бросив взгляд на Рыжову. Олечка опустила глаза в пол и стучала ноготком по столу, неловко перенося молчание. Новосельцева поднялась со стула. Подойдя практически на цыпочках к Оле, она по-сестрински прижала её к себе. - Я, конечно, подругу твою и не знаю, но думается мне, что этот гражданин «Н» специально заявился и напомнил о себе. Стоит показать ему наоборот, как хорошо тебе, - Люда про себя ойкнула.- ну, в смысле твоей, подруге без него. А то, что было между вами, ну, в смысле, между ними, минутная слабость. Оля захныкала. - А с мужем что? - А что с ним? Взять его да без детей прогуляться, поговорить бы о том да о сём. В ресторан какой или на природу. Того и гляди, узнает твоя подруга что-нибудь новое, почувствует хорошее. - Права... Ты как всегда права. - Рыжова наконец подняла голову. Красноватые влажные от слёз глаза со всей возможной жалостью смотрели на Люду, а она с превеликим сожалением смотрела в них. Нет такого чудодейственного совета, который помог бы полюбить нелюбимого. Быть любимым, а не любить, тяжело. Люда всё понимает, осуждать не станет. Она шепчет своей подруге напутствия. - Не слушай ничьи злые языки, живи своим умом, но не смей, слышишь, не смей даже подумывать о Самохвалове. Человек только плохое после себя оставляет, а сам на коне. Поняла меня, Оля? - Права ты, Людочка, права... - успокоилась Рыжова и, приобняв подругу, она вновь спрятала лицо. В этот момент Люда поняла, как здорово быть другом. Не просто другом, а приходится какой-то хорошей женщине подругой. Подруга, как сестра, которой ни у одной из них не было. Тут Людмила Прокофьевна окончательно пропала. - Спасибо, Людочка. Она стала Людочкой.