Семейное наследие

Я очнулась на диванчике в незнакомой комнате, и молоденькая служанка лениво помахивала надо мной бумажным веером. Лучше не стало: голова раскалывалась так, что мне сразу захотелось обратно, в уютную черноту беспамятства. Увидев, что я открыла глаза, сидящая рядом Вендри завинтила крышку на баночке с ароматической солью. Сквозь распахнутые двери доносились раздраженные голоса, наиболее различимым среди которых был зычный баритон Рандира. Судя по обрывкам фраз, Верховный Попечитель устал изображать из себя радушного хозяина и отдал верному псу команду согнать стадо в загон. — Она очнулась, мессер. Стоящий у окна Дюкре обернулся. — Спасибо, Вендри, ты свободна. Иди к гостям, поблагодари их и объясни, что я не смогу лично присутствовать на фуршете. Моей почетной гостье нездоровится. Ты тоже, вон отсюда! — рявкнул он на служанку, которая слушала его, открыв рот. Обе женщины тут же поспешили на выход, плотно затворив за собой створки, а Дюкре хлопнул задвижкой за их спинами. Почетная гостья, ха! Что-то мне подсказывало, что, скорее уж, такая же почетная пленница, как и Глаэн. Очевидно, на моем лице появилась тревога, потому что Дюкре тут же поспешил ее развеять: — Не хочу, чтобы нам помешали, — пояснил он. — В моем доме сейчас трется слишком много людей, а я не уверен, что прислуга достаточно компетентна, чтобы держать их всех под присмотром. Тем более, как я уже говорил, кто-то из них работает на Визиря. И эта тварь достаточно изворотлива для того, чтобы оставаться вне подозрений. Так что прошу меня извинить. У меня было другое мнение по этому поводу, но я решила его не озвучивать. Спорить с человеком, находясь в его полной власти — не самая лучшая идея. — И тем не менее, я вижу настороженность в ваших глазах, Касадра, — Дюкре приветливо улыбнулся. — Ситуация обязывает, — сухо пояснила я. — Поэтому я и пытаюсь как-то разрядить обстановку. А давайте вы снова начнете со мной флиртовать? — А давайте вы отопрете дверь. И перестанете вести себя как похититель. Дюкре рассмеялся, садясь рядом. — Увы. Трудные времена требуют трудных решений. После того, как Визирь фактически похитил вас, мне пришлось последовать его примеру и выкрасть вас обратно. Надеюсь, вы простите меня за то, что я немного ухудшил вам самочувствие? — Немного? — Поверьте, это не что иное, как необходимое зло и предлог, чтобы взять вас под защиту. Я обвинил людей Визиря в том, что они намеренно навредили вам. Это серьезное обвинение, которое повлечет за собой не менее серьезные последствия. Как видите, я предельно открыт с вами. Поэтому пожалуйста, Касадра, не создавайте мне еще больше проблем: я и так уже по самые уши в них. Я вжалась в мягкие подушки. Это было так странно… Мне снова хотелось поверить в искренность намерений Верховного Попечителя, но воспоминания о его второй личине все еще были свежи в памяти, а боль по-прежнему разрывала голову. Но сейчас, когда Дюкре сидел совсем рядом, развернувшись ко мне всем корпусом, подогнув под себя ногу и облокотившись о мягкую спинку дивана, мне было очень сложно постоянно напоминать себе о том, что этот человек, вообще-то, опасен, и доверять ему не стоит. — Касадра, — Дюкре прикоснулся к моему плечу, и этот жест показался мне донельзя интимным. — У нас еще много дел. — Каких же? — Инспекции пока не закончены. Я еще должен предъявить Череп Мот, — название фамильной реликвии Иль-Тарин Дюкре произнес с нескрываемым отвращением. — Пришлось ненадолго отвлечься на вас и в буквальном смысле заткнуть общественности рот плодами моих полей, но, боюсь, запасов в закромах недостаточно, чтобы кормить эту ораву весь день напролет. Я поднялась, и движение породило новый приступ боли, прострелившей от глазных яблок до самого затылка. — Позвольте, — Дюкре протянул ко мне согнутую в локте руку, и я приняла помощь. — Здесь недалеко. Хочу сначала показать вам кое-что. Меня мутило, перед глазами все плыло, и я едва переставляла ноги, не глядя по сторонам. — Мы пришли, Касадра, — шепнул Дюкре, остановившись и распахивая дверь. В самом центре шестиугольной комнаты с голыми каменными стенами, на мраморном островке среди деревянного пола, был возведен простой серый постамент. На нем поблескивал неровными гранями огромный кристалл — старший брат того, что я видела в поместье Иль-Тарин. А вокруг него плясала свой безумный танец магия. Ее было так много, что кожа тут же покрылась мурашками, голубые искры побежали по одежде, а волосы наэлектризовались и затрещали, как будто рядом вот-вот собиралась ударить молния. По сравнению с другими парадными помещениями дома Дюкре, эта комната выглядела достаточно скромно, но кристалл являлся ее главным украшением. И, по моему мнению, других ей и не требовалось. — Какая красота! — восхитилась я совершенно искренне. — Семейное наследие моего Дома, — ответил Дюкре. — Подойдите ближе, Касадра, не бойтесь. Прикоснитесь к нему. Он не причинит вам вреда... по крайней мере, пока я не прикажу. Последние слова Дюкре произнес с шутливой интонацией, но мне все равно почудилось что-то зловещее в его улыбке. Не важно, союзник мне Дюкре или нет — в любом случае, не стоит недооценивать того, кто способен повелевать такой силой. Я сделала шаг вперед, окунаясь в магию, как продрогший до костей человек — в горячую ванну. Вьющиеся вокруг энергетические вихри слегка пощипывали кожу. Я уже забыла, каково́ это — повелевать магией, окунаться в нее, купаться в ней. Ощущение силы пьянило! Я положила ладони на плоские грани кристалла и чуть не задохнулась от смеси благоговения и блаженства, которые стерли и усталость, и жажду, и головную боль, и тоску. Давно я не чувствовала себя настолько живой и настолько довольной. Больше всего эффект был похож на похвалу от дорогого и важного человека, он вдохновлял и наполнял силой. — Достаточно, — сказал Дюкре, и магия исчезла, как будто ее и не было. Я сделала шаг назад, и каблуки громко цокнули по мраморному полу. — Спасибо, — произнесла я. — Не стоит благодарности, Касадра. Я еще должен предъявить вас инспекторам, вместе с Черепом. Так что позвольте сопроводить вас. Я вздохнула. Когда-нибудь этот день закончится, рано или поздно. В отличие от своего визави, Дюкре по каким-то своим соображениям предпочел не выносить находящуюся в его распоряжении реликвию Иль-Тарин из безопасной комнаты, а пригласил инспекторов прямо туда. Подозреваю, что ему просто не хотелось лишний раз прикасаться к Черепу. Путь в хранилище лежал через узкий проход, который преграждали две решетки — каждая с отдельным замком, — а прямо перед входом был установлен Наблюдатель. Впрочем, зеленый огонек на бронзовой голове не горел. — Ого! — удивилась я, глядя на творение Механистов. В Городе большинство Наблюдателей демонтировали в первые же дни после падения Карраса, и его наличие здесь служило еще одним подтверждением когда-то существовавших торговых связей, которые теперь прервались. — Самое бесполезное вложение денег в моей жизни, — едко усмехнулся Дюкре. — Они взяли с меня кругленькую сумму, обещали обеспечить безопасность… и просто исчезли в одну прекрасную ночь, оставив неработающее устройство и целую коробку запасных деталей. — У них были веские причины, чтобы сбежать, — усмехнулась я. — Впрочем, учитывая, что в это время происходило в Городе… им действительно стоило бы спрятаться здесь до конца жизни. — С удовольствием послушаю эту историю за ужином… ну, что еще тебе нужно? — Что? — удивилась я такой внезапной перемене тона, но, обернувшись, увидела приближающуюся к нам Зеллу. — Госпожа Гарант, — сторонница Визиря сделала шаг вперед, гордо задирая подбородок. — Только скажите, что вы с ним не по своей воле. Скажите это громко и идите за мной. Он не посмеет удержать вас. Не при всех. Я сжала кулаки и бросила быстрый взгляд в сторону Дюкре. Он улыбался. Он уже знал, каким будет мой ответ. — Спасибо, Зелла. Я благодарна вам за беспокойство, но со мной все в порядке. Вы ошибаетесь, никто не держит меня насильно. Я была готова ко всему. Но только не к искренней жалости и состраданию в ее глазах. — Мне очень жаль, госпожа Касадра, — тихо произнесла она. — Но я не могу спасти того, кто сам не хочет быть спасенным.