Путь Гордого Бессмертного Злодея ко спасению

             Как и ожидалось, бегство в свой бамбуковый домик оказалось лучшим вариантом. С Пика Целителей ему удалось ускользнуть незаметно, поэтому сейчас он испытывал невольное чувство благодарности за то, что Му Цинфан лично безвылазно не торчал здесь, возясь с его персоной, и тем самым дал ему возможность сбежать, чтобы привести себя в порядок в уединении. Кроме того, ему совсем не хотелось сталкиваться лицом к лицу с Ци-гэ после того, как тот узнает, что он очнулся от комы.       Разумнее всего сейчас было бы как следует отдохнуть. Ничего хорошего не получится, если он вдруг разозлится и сорвётся на пустом месте.       Сначала он хотел покинуть школу и просто исчезнуть без предупреждения, как это обычно делал Лю Цингэ, отправляясь на охоту, но, подумав, решил отказаться от этого плана, не будучи уверен в собственных силах и в том, как долго он сможет продержаться на мече после восстановления, которое само по себе выглядело очень подозрительно: столь быстрый прогресс можно было объяснить не иначе как чудом, а подобным ни с того ни с сего сваливающимся на его голову чудесам Шэнь Цзю доверял меньше всего. Невероятным было ещё и то, что он не чувствовал уже ставших привычными за многолетний опыт с отклонениями ци побочных эффектов. Он уже предвкушал дежурную нудятину, которую ему придётся выслушать от своей боевой семьи, с их бесконечными монологами о его собственной некомпетентности и несоответствии званию горного лорда.       Всё это было ему не в новинку: он прожил целую вечность, терпя предрассудки окружающих в свой адрес, и привык к ним, пряча свою ярость за веером, защищаясь и скрывая свои истинные чувства, чтобы другие не смогли использовать их против него самого. И, хотя подобное давно уже превратилось в рутину, не стало ничуть менее раздражающим.       Лучше сдохнуть, чем убеждать других в своей правоте.              - Шицзунь? Шицзунь! - одна из учениц, едва завидев его, бросилась навстречу, от радости выронив охапку дров, которую держала. - Эта ученица счастлива, что её шицзунь вернулся!       - Цзинь И, - вежливо поприветствовал он девушку, улыбаясь и пряча улыбку за веером. Рука сама протянулась, чтобы, как водится, погладить голову ученицы, и вдруг застыла на полпути: внезапно осенившая его мысль заставила остановиться и убрать руку, избегая контакта.       - Как успехи этой ученицы в каллиграфии? Практиковалась ли она в достаточной мере усердно, как наставлял этот учитель? Если так, то её почерк должен был значительно улучшиться, не говоря уже об её прогрессе в совершенствовании. То, что этому мастеру пришлось отлучиться, не повод для его учеников отставать в развитии.       - Эта Цзинь И глупа и недовольна своим прогрессом. Эта бездарная ученица просит шицзуня простить её за то, что опозорила его имя.       - Глупости. Что это ещё за самоуничижение? Я не принимаю бездарностей на свой пик! - упрекнул он её, шутливо хлопнув по макушке веером, и сделав знак следовать за собой. - В наказание за такую дерзость, Цзинь-эр будет читать вслух перед другими учениками "Руководство достойного ученика" мастера Ли.       - Шицзунь!       - Возражения не принимаются. На моем пике посредственностям не место, - отрезал он. Но милосердие всё же взяло верх при виде понурых плеч ученицы. - Мы же не какие-нибудь байчжаньские дикари, - уже мягче добавил он.       - Эта ученица приносит свои извинения шицзуню, - вздохнула бедняжка, втайне сетуя на то, что невольно привлекла внимание учителя к своей успеваемости. Теперь уж ей точно никак не отвертеться от дополнительных занятий. Она с хлопком соединила руки и склонилась в ученическом поклоне: - Цзинь-эр поняла свою ошибку и больше её не повторит.       - Знаю, что не повторит. Кстати, передай Мин Фаню, что я ненадолго отлучусь, и чтобы не пускал никого из посторонних, - ответил он, по привычке прикрывая веером нижнюю половину лица. - Ты назначаешься второй по старшинству после него, так что позаботься о своих шиди.       - Эта всё поняла!       - И ещё: у тебя остались сигнальные талисманы, которые я тебе дал? Если возникнут проблемы, ты сможешь предупредить меня, как я тебя учил?       - Да, шицзунь! - с готовностью кивнула девушка. - Шицзунь может быть спокоен: в его отсутствие всё на пике будет в полном порядке!       - Сделаю вид, что поверил. Этот мастер знает, как никто, что любое его неверное решение отольётся ему в будущем сторицей, - усмехнулся он с нехарактерным для него, обычно державшегося с нарочитой безупречностью, открытым сарказмом. При виде столь нетипичной для её учителя реакции, девушка опешила: брови её поползли вверх, она не удержалась и прыснула от смеха. Обменявшись с ученицей заговорщическими взглядами, он двинулся прочь.       Шэнь Цинцю покидал Цанцюн тайно, избегая посторонних глаз, чтобы никто не смог отследить его путь. И сейчас бесцельно бродил по городу, оглядываясь по сторонам с чувством облегчения, что ему, наконец, удалось вырваться, чтобы навестить своих цзецзе в борделе. Он шёл по улице, гуляя, прикидывая в уме, что именно он скажет им при встрече и как оправдается перед ними за своё затянувшееся отсутствие.       Отправившись в лес, заклинатель некоторое время медитировал в одиночестве, чтобы успокоить нервы, а затем, поддавшись соблазну, купил себе у торговца сладостями палочку танхулу, которую с удовольствием съел до последнего кусочка, пообещав себе в будущем вернуться сюда за добавкой.       Он ещё немного размял затёкшие мышцы, превозмогая покалывание, которое, к счастью, не было уж очень дискомфортным, хотя и раздражало, вызывая его недовольное ворчание, и, наконец, двинулся по направлению к своей цели.       Стоя перед знакомой дверью, Шэнь Цзю не мог сдержать улыбки. Постучав, он замер в ожидании. Дверь распахнулась, и молодая красавица появилась на пороге. В её взгляде мелькнуло узнавание, сменившееся радостью и она с восторженным криком бросилась ему на шею, обвиваясь вокруг него руками и ногами: он едва успел подхватить её.       - А-Цзю, ты пришёл! Вот я тебе задам! Ты хоть представляешь, как я переволновалась?! - тараторила она, нисколько не ослабляя хватку, крепко обхватив ногами его талию. Он со смехом расцепил её объятия, осторожно опуская на землю, и едва её ноги коснулись пола, она, выхватив его веер, шутливо постучала по его плечу, подражая его поведению с собственными учениками.       - Сяо Цзя очень строга к этому гэгэ. Но он не станет отрицать, что заслужил наказания и позволит мэймэй наставлять его на путь истинный, - смиренно произнёс он, поддержав её игру и склонившись в почтительном ученическом поклоне. После чего галантно подал руку своей спутнице, чтобы сопроводить её в комнаты, где он надеялся увидеть и остальных своих подруг, если они на данный момент не были загружены работой.       - Хорошо ли сестры питались всё время, пока меня не было? Особенно Инь-мэй?       - Не волнуйся, я за ней присматривала. Ты же знаешь, как тяжело она отвыкает от сознания того, что ей больше не надо экономить еду, как прежде, когда она была в рабстве. Сейчас всё гораздо лучше, - вздохнула девушка, возвращая ему веер. Она прикрыла веки, на которых красовалась искусная подводка, сделанная умелой рукой Минъин: - Шаг за шагом, но мы сдвинулись с мёртвой точки: она уже может съесть всю тарелку целиком, не чувствуя при этом вины.       - Приятно знать, что она так старается, - он понимающе кивнул, радуясь, что после всех перипетий наконец-то получил хорошие новости. - Я понимаю её чувства, но ты прекрасно знаешь, что если вам понадобится финансовая поддержка, ты всегда можешь рассчитывать на меня, верно?       - Мы знаем, но у нас всё в порядке: нам всего хватает. А-Цзю не стоит слишком беспокоиться об этих цзецзе, - с улыбкой успокоила она его, увлекая в особую, ожидавшую только его комнату, в которую никому другому из посетителей не разрешалось входить.       Там их уже поджидала Фу Синь, сидя за гуцинем и музицируя. Девушка настолько сосредоточилась на музыке, что не заметила их появления. Её глаза были закрыты, пальцы виртуозно порхали над струнами, а волосы были завязаны в небрежный узел. Весь её внешний вид говорил, что в её сегодняшние планы не входило очаровывание клиентов. Мелодия из-под её пальцев лилась плавно и стройно, пока, наконец, не запнулась на особенно сложном пассаже.       - Ах, чтоб тебя! - с досадой выругалась она. Ответом ей был неожиданный взрыв апплодисментов. Она с удивлением подняла глаза, и вскрикнула от радости: - Цзя-мэй? Диди??       - Ты была великолепна, не расстраивайся из-за ерунды. Этот переход всех сбивает с толку, - похвалил Шэнь Цзю, подходя ближе и дружески похлопав её по спине. Он сел на кровать и Фу Синь опустилась рядом.       - А-Цзю, рада тебя видеть! Девочки будут счастливы, когда узнают, что ты вернулся, но сейчас они...       - Знаю. Обслуживают клиентов, верно?       - Да. Прости.       - Не волнуйся, этот братец всегда найдёт время, чтобы повидаться с вами. Тем более, он должен извиниться за то, что так надолго пропал без предупреждения...       Будучи разочарованным тем, что не смог увидеться с остальными, заклинатель понимал, что работа для них важна, да и нагрянул он неожиданно, как снег на голову. Он лишь надеялся, что их клиенты будут хорошо обращаться с девушками: для своего же блага и безопасности в первую очередь.       - Гэгэ, не беспокойся об этом. Мы хотим знать, что произошло с тобой за время твоего отсутствия. Где ты был? Удалось ли тебе выспаться? - с беспокойством в голосе спросила Цзя Ин. Старшая куртизанка кивнула в знак согласия со своей мэймэй.       - Мэнъюэ надеялась, что ты не приходил потому, что, наконец, смог уснуть в одиночестве. Мы все молили небожителей, что так оно и оказалось.       Для Шэнь Цинцю забота его бордельных цзецзе была настоящим благословением, посланным небожителями ему в утешение. Их уважение к нему не знало границ, и он порой чувствовал себя недостойным такого подарка судьбы: ведь он считал себя проклятым и гнилым от рождения. Здесь его всегда с радостью принимали, всегда ждали. Не было ситуации, чтобы он не был желанным гостем, даже в самые горячие дни, когда в борделе было полным-полно посетителей. Здесь он мог не бояться осуждения и косых взглядов, и всегда мог рассчитывать на понимание и дружеское участие. В отличие от встреч с Юэ Цинъюанем, он знал, что если и услышит из их уст что-то для себя нелицеприятное, то исключительно из соображений искренней поддержки и заботы о нём.       Проблема была лишь в том, что они видели его насквозь, и от них совершенно невозможно было что-либо скрыть, не вызвав при этом подозрений.       Что, однако, не мешало ему пытаться.       - Ну... Не будет ложью сказать, что я действительно спал... - нехотя признался он, поднимая веер на уровень лица и одновременно отводя взгляд, тень от длинных ресниц на щеке дрогнула. - Только, боюсь, моя проблема со сном по-прежнему не решена. У вас найдётся местечко для этого гэгэ?       - Эй? О чем ты говоришь?       - Цзю-Цзю... Что-то случилось? - посерьёзнела старшая, - Ты можешь рассказать нам. Мы же семья, верно?       Волшебные слова.       - Я не об этом...       - А о чём? А-Цзю, мы не хотим давить на тебя, но мы действительно чуть с ума не сошли от беспокойства в твоё отсутствие! - Цзя Ин подняла на него полные слёз глаза.       В такие моменты Шэнь Цинцю ненавидел своё предвзятое отношение к женщинам. Он был готов на что угодно, лишь бы не видеть этих вот-вот готовых пролиться слёз или дрожащих губ, и сдавался без боя, в глубине души понимая, что всё это - лишь способ его обезоружить. Ему, как бывшему бездомному сироте, с малолетства выживающему на улице, было прекрасно известно, как следует правильно давить на жалость, чтобы добиться желаемого.       - Гм... Ладно, так и быть... Я провалялся в лекарских палатах на Цяньцао. Только недавно очнулся, и...       - Что значит "провалялся на Цяньцао?!" - одновременно воскликнули обе женщины.       - Пощади мое бедное сердце, глупец! - ахнула старшая.       Не обращая внимания на его протесты, Цзя Ин крепко обхватила его щёки, прижимая тыльную сторону ладони ко лбу и всматриваясь ему в лицо, стараясь подметить мельчайшую тень недомогания.       - Цзя-мэй! - обескураженно попытался он вырваться, схватив женщину за запястья. Но при взгляде в отчаянные, полные беспокойства глаза перед собой, все его намерения солгать разом испарились. Его в очередной раз положили на обе лопатки без всякого сражения, и он, покорно вздохнув, прикусил нижнюю губу: - ...Это было просто искажение ци... Вот почему я не мог прийти. Но теперь я в порядке, видишь?       - Просто искажение ци, и он ещё смеет так беспечно о подобном рассуждать! - возмущённо всплеснула руками Фу Синь.       - Да ещё такое сильное, что он несколько дней в беспамятстве пролежал... Да наш А-Цзю нас в гроб вгонит! - схватилась за голову младшая. Шэнь Цзю ничего не оставалось, кроме как молча потирать затылок, сгорая со стыда.       - Су-цзецзе, к счастью, была ещё в сознании во время своего восстановления, но ты-то пришел сразу же, как только очнулся, не дав себе времени восстановиться! А-Цзю! О чем ты только думал?! Что бы мы делали, если бы ты по дороге потерял сознание, а рядом не оказалось бы никого, кто мог бы оказать помощь?!       - Су-цзецзе? О ком ты говоришь? - сбитый с толку, прервал её Шэнь Цинцю.       - Даже не пытайся сменить тему! - гневно продолжала Цзя Ин.       - Успокойся, Ин-мэй, - вмешалась старшая из них троих, пытаясь заступиться за друга и заодно разрядить обстановку.       - Су-цзе - добрая странствующая заклинательница, которая жила у нас всё время, пока восстанавливалась после искажения ци, - Фу Синь легонько толкнула сидящего на кровати заклинателя в грудь, укладывая его на спину, и сама улеглась с ним рядом. Цзя Ин тут же проскользнула в середину между ними, чтобы прижаться к обоим.       - Она была столь добра, что обновила наши защитные талисманы.       - О, неудивительно, что защита всё ещё сильна... - задумчиво проговорил Шэнь Цинцю. - Я и сам собирался заменить талисманы на новые. Но теперь вижу, что в этом нет необходимости: те, что есть, прекрасно работают.       - Она должна вот-вот вернуться. Было бы прекрасно, если бы вы встретились.       - Ну, на вежливость полагается отвечать вежливостью, ведь так? - заключил Шэнь Цинцю, обмахивая лицо веером с видимым равнодушием, стараясь скрыть охватившую его радость. - Этот господин с удовольствием дождётся уважаемой гостьи своих дорогих цзецзе.       - Возможно, она покажется а-Цзю знакомой.       - О? - он вопросительно наклонил голову и вскинул бровь, в ожидании объяснений.       - Она сказала нам, что её спас а-Цзю, хотя она, кажется, не помнит его имени. Но, без сомнения, будет счастлива вновь встретиться со своим спасителем.       - Вряд ли...       - Конечно будет! Похоже, она действительно была благодарна за твою помощь.       Хотя он и не знал, о ком именно идёт речь, на этом этапе ничто не вызвало подозрений у Шэнь Цинцю. За его бытность заклинателем, ему много раз случалось выручать попавших в беду женщин и дев. Зачастую, ему даже было недосуг узнать их имена, если он в это время был на задании и его то и дело дергали по всякому поводу боевые братья и сестры.       Единственное, чего он не помнил, так это того, чтобы он в недавнем прошлом оказывал помощь кому-то в состоянии искажения ци. Обычно такими делами занимался шиди Му. Очевидно, после его помощи, несчастная заклинательница едва выжила, но ей повезло добраться до города и оказаться в компании его заботливых цзецзе. Он лежал, размышляя об этом, бессознательно играя с косами своей подруги, сплетая и расплетая её длинные волнистые волосы.       Они ещё долго лежали так втроём, болтая и дурачась. Так и задремали все вместе, наслаждаясь мгновениями мира и спокойствия, которые впоследствии - он знал - все до единого полетят в него комьями грязи, будучи превратно истолкованными слепой и безжалостной людской молвой.