Love hurts

На этот раз он успел перехватить тёмного до того, как тот сорвётся с места. Крепко обхватив худощавое тело, он рывком перевернулся, прижимая отчаянно сопротивляющегося босяка к матрасу. Сюэ Ян был силен, хоть его Золотое ядро и не могло сравниться с даосским, но, чтобы его удержать, понадобилось бы много усилий. Синченю пришлось прибегнуть к нечестному приему — задействовать принуждение альфы. Он не хотел причинять избраннику физической боли, а за это он непременно попросит прощения. Потом, когда тот успокоится. Пока же главным было не дать омеге уйти. В таком взвинченном состоянии он мог натворить любую глупость. Под воздействием феромонов альфы сопротивление Сюэ Яна постепенно сошло на нет. Мышцы расслабились и он обречённо растекся по кровати, не став, впрочем, ни на каплю спокойнее. Тёмные прищуренные глаза так и сверкали яростью, за которой омега привык скрывать все прочие эмоции. А сейчас Ченмэй был явно напуган. В первую минуту после ошеломивших его слов даоса Синчень успел уловить проблеск этого чувства на выразительном лице. И наверняка вызвано оно было не только болезненными воспоминаниями о безрадостном уличном детстве в нищенском районе маленького городка, но и самой вероятностью когда-либо стать родителем. Нельзя его было в этом винить. В конце концов, он ещё очень молод. — Прости меня. Я не должен был этого говорить, — осторожно подбирая слова, произнёс Синчень. — Я совсем… не хотел на тебя давить, но нам нужно всё прояснить, так не может продолжаться вечно. — Да, ты определенно на меня не давишь сейчас, — ядовито выплюнул Сюэ Ян. — А разве ты оставил мне иные пути?! Нельзя бесконечно бегать от судьбы, Ченмэй! — Только не надо этих бессмысленных поучений, даочжан! И не смей меня так называть, моё имя Сюэ Ян! Заклинатель болезненно вздохнул. Как ему достучаться до этого упрямца?! — Ты сам ко мне вернулся, А-Ян, — предпринял он новую попытку. — Что это, как не веление Небес? — Да что ты знаешь! Что, если я вернулся, чтобы превратить твою жизнь в ад? — Сюэ Ян по-прежнему пытался его уязвить, выставляя себя в наихудшем свете. — Жизнь без тебя — вот это ад! — потеряв самообладание, выкрикнул даос. — Что за хуйню ты несёшь, Сяо Синчень?! Жить без меня не можешь?! Да ты же ни разу не взглянул мне в лицо тогда! О каком блядском даре Небес ты болтаешь?! Пара, которую ты презираешь, — это, по-твоему, та судьба, которая тебе уготована? Устав слушать эти глупые обвинения, Синчень прервал их единственным способом, который мог бы убедить Сюэ Яна в их неверности. Он прильнул к омеге яростным поцелуем, грубо сминая чужие губы, настойчиво требуя ответа. Альфа внутри утробно рычал, желая большего, его с трудом удавалось сдерживать. Не сейчас. Сейчас ему нужен хоть малейший намёк на отклик. Прошла целая вечность, прежде чем губы шевельнулись, приоткрываясь на самую малость, которой хватило, чтобы проникнуть глубже. Языки их соприкоснулись и от этого прикосновения глаза омеги словно помутнели, взгляд потерял остроту. Сюэ Ян коротко хныкнул в поцелуй, отдавая себя во власть альфы. Теперь можно! Зверь внутри победно зарычал и даос отпустил его на волю. То, что они оба не успели одеться, значительно всё упрощало. Синчень лизнул своего омегу в шею, потихоньку спускаясь ниже, расцвечивая золотистую кожу поцелуями. Пришла пора для нежности. Если Сюэ Ян считает, что даос его презирает, то самое время его в этом переубедить. — Смотри на меня! — хрипло рыкнул альфа. Угольные ресницы нехотя дрогнули. — Сюэ Ян! Смотри на меня! — тот медленно поднял веки, бушующее в глазах пламя схлестнулось с ключом, бьющим чистейшей ледяной водой.