Пепел

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

      Влечение… — странное чувство. Оно одновременно кажется нашим и в то же время неподвластным нам. Мы управляем им, решая, как нам поступить, но на самом деле оно часто диктует свои правила, толкая нас на самые неожиданные, даже безумные поступки. Влечение подобно буре, которая может неожиданно всколыхнуть наши чувства. Иногда оно может быть сильным, заставляя нас забыть обо всем на свете, а иногда тихим и нежным, словно лёгкий ветерок, едва касаясь нашего сердца, но оставляя в нем приятное тепло...       Клэр невольно залюбовалась мужчиной, чье имя ей было неизвестно. Он занимал самый уединенный уголок, затерянный в полумраке, и сосредоточенно работал за ноутбуком. Незнакомец не коснулся своих темных длинных волос ни разу за все то время, что она тут находилась. Он позволял им делать, что пожелают, и только иногда слегка встряхивал головой, и вьющиеся пряди ложились так, как он хотел.       Внешность мужчины была по-настоящему привлекательной: его сильные мускулистые руки покрывали сложные черные узоры, уходящие вверх под закатанные рукава красной рубашки. А пирсинг в ушах как будто предупреждал не подходить слишком близко. Если не хочешь пораниться. Этот парень обладал резко контрастировавшим с остальным обликом, по-мальчишески миловидным лицом, словно его заставили слишком рано повзрослеть, и теперь ему требовалось защитить себя чернилами и острым металлом. Судя по характерному покраснению и отеку, он недавно набил свежую татуировку на левой руке. Красное солнце, пылающее на фоне черной луны. Двойственность и единство противоположностей.       Его сердитый взгляд метался от телефона к ноутбуку, как будто он не мог поверить, что эти две вещи могут существовать в одном пространстве.       Словно зачарованная, Клэр наблюдала, как его пальцы порхают по клавиатуре, точно птицы над озером. Татуировки в этот момент оживали, превращаясь в настоящее произведение искусства — мрачные истории, навсегда запечатленные на коже. Когда смотришь на то, как кто-то хорошо делает свое дело, тебя буквально завораживает.       Есть вещи, которые Клэр хотела бы делать так же хорошо. Она мечтала о простой, но глубокой жизни, наполненной любовью и счастьем. В ее сердце теплились желания, которые казались ей естественными и необходимыми для истинного благополучия. Она хотела стать заботливой и любящей матерью, дарящей своим будущим детям тепло и ласку. Представляла себе уютный дом, окруженный цветущим садом, подобным тому, что был у ее родителей. Сад, где бы росли разнообразные цветы, которые никогда не умирали, а только радовали глаз своим цветением. Редфилд хотела научиться доверять людям. Хотела бы что-то чувствовать. Чтобы чувства были яркими и глубокими. Хотела бы жить полноценной жизнью, где каждый день приносит радость, а не печаль. Клэр мечтала, чтобы все это давалось ей легко, без лишних усилий. Но до сих пор ей удалось только усложнить свою жизнь. Да, она хотела быть счастливой, но не забывала, что счастье — это не что-то, данное с рождения, а результат ее собственных усилий, нелегкого пути к самопознанию и совершенствованию.       — Что вам принести? — спросил у незнакомца официант.       — Черный чай, пожалуйста. Без сахара. — мужчина не поднял на него глаза. И тот пошел выполнять заказ.       Когда официант вернулся с напитком, незнакомец все еще нажимал на клавиши.       — Спаси… — он сделал паузу среди слова, которое, было попыткой сказать спасибо. Пробормотав «бо», он закрыл крышку ноутбука. Клэр показалось, что уголок его рта дернулся, но даже если она не ошиблась, движение вышло слишком быстрым, так что и не скажешь наверняка.       Мужчина взял заварочный чайник, его рука слегка дрожала. Когда он поднял голову, их взгляды встретились, и кровь будто отлила от его лица. В синих глазах отразилось недоумение, а затем и неконтролируемое волнение. Он смотрел на Редфилд так долго, что забыл о чашке. Чай перелился через край и окатился горячим потоком по белоснежной скатерти. Клэр, очевидно, считая его неловкость милой, улыбнулась. Мужчина, как будто очнувшись от сна, схватил салфетки и принялся вытирать стол. Тот был уже сухой, но незнакомец все равно продолжал его вытирать, словно не замечал бесполезности своих действий. Его движения были резкими, неуклюжими, как у человека, непривыкшему к такому вниманию. Мимолетная тень набежала на его красивое лицо, на миг омрачив его яркую внешность.       Он откинулся на спинку стула, как будто пытался оправиться от этого внезапного волнения. Взгляд упал на ноутбук, лежащий перед ним. Он открыл его и погрузился в работу, словно пытался убежать от неловкой ситуации. Он пришел сюда не для того, чтобы с кем-то знакомиться. Он пришел в ресторан ради одиночества, ради возможности сосредоточиться на своей работе, забыть о мире вокруг.       Руки вернулись на клавиатуру — ему не нужно было опускать глаза, чтобы проверить расположение пальцев, он наверняка знал, каких клавиш касается, так как ни разу не промахнулся мимо нужной кнопки. Под конец движения замедлились. Вот его правая рука в последний раз взметнулась над клавиатурой и поставила точку.       — Ты часто бываешь здесь по пятницам, — вдруг сказал он, указывая на Клэр подбородком, от чего она вздрогнула. Несмотря на влечение, Редфилд была не готова к диалогу с ним. — Уже не в первый раз тебя вижу.       Он улыбнулся и молча провел рукой по волосам, откидывая их назад. Клэр почувствовала, как от этой улыбки ей стало тепло, словно ее укрыли теплым одеялом в промозглую погоду.       — Да. Здесь готовят отличный чай, — пробормотала она, отвечая на его улыбку.       Мужчина подошёл к ней и сел напротив.       — Но ты не пьешь чай. Когда идет дождь, ты заказываешь горячий шоколад. А когда за окном светит солнце, ты предпочитаешь кофе.       Ладони у нее вспотели, девушка с трудом сглотнула.       — Тебя зовут Клэр. — продолжил он.       Она не стала спрашивать, как зовут его, потому что сейчас Редфилд больше беспокоило, откуда он знает ее имя.       — Я слышал, как называет тебя подруга, — тут же пояснил он, снимая с себя все подозрения.       Почему тогда она видела его здесь впервые? Постепенно ей становилось от него не по себе. Цвет его рубашки и то, как она идет к цвету его гладкой загорелой кожи, сразу потеряли привлекательность. В конце концов, Клэр была не из тех, кто выбирал место у огромного панорамного окна, а чаще всего садилась в самом дальнем углу и спиной к залу. Это место с небольшим столиком и мягкими стульями было для нее своего рода маленьким убежищем. Она никогда бы не подумала, что за ней мог кто-то наблюдать. Нервничая, Редфилд принялась теребить прядь волос.       — Что ты еще знаешь обо мне? — спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе.       Он наклонил голову и заскользил взглядом по ее лицу, слегка улыбаясь.       — А ты проверь, — ответил он, заставляя Клэр вздрогнуть.       — Мой любимый цвет.       — Легче лёгкого. Красный.       Она моргнула, прерывисто задышав.       — Мой любимый вкус мороженого.       — Вишневое с шоколадной крошкой.       Она задышала еще чаще.       — Любимое время года. — она закрыла глаза, представляя солнечные лучи, тепло и нежность лета.       — Вообще лето, из-за тепла, солнца и зелени. Но в глубине души ты любишь осень. Просто пока не готова это признать. Она соприкасается с темнейшими уголками твоей души. Осень — олицетворение твоих кошмаров. Все, чего ты боишься, произошло в это время года, и за это ты ее любишь. Потому что страх помогает тебе чувствовать себя живой.       Клэр открыла глаза.       — Откуда ты все это знаешь? — почти шепотом спросила она. Ее голос был едва слышен из-за мелодии, которая играла на фоне, создавая некую иллюзию спокойствия в этом непостижимом моменте. Люди вокруг наслаждались пятничным вечером, разговаривали, смеялись, но между Клэр и этим незнакомцем царила тишина, пронзенная ее неравномерным дыханием и немым вопросом, висевшим в воздухе. Он улыбнулся. Его глаза блестели в полумраке, словно отражая тайны ее прошлого.       — Я знаю о тебе многое. Но это совсем другая история, — прошептал мужчина, и в его голосе звучала не только интрига, но и нечто более глубокое, нечто, что заставило Клэр вспомнить о той страшной осенней ночи, когда ее жизнь разделилась на «до» и «после».       — Ты боишься осени, но ты не можешь от нее отказаться, потому что она часть тебя.       — Кто ты такой? — Ее тон стал колючим, беседа сделала резкий разворот в сторону грубости и жестокости.       Незнакомец не отвечал.       — Скажи правду. — Клэр попросила тише, когда посетители за соседним столиком бросили на нее встревоженный взгляд.       — Ты точно готова ее услышать?       Клэр могла только кивнуть, ее связки сковало от страха. В этот момент она поняла, что вступила в игру, где ставкой были ее тайны, ее страхи, ее самая глубокая и темная сущность. Она вступила в игру, где была не только игроком, но и ее заложником. И она не знала, что ее ждет дальше, но одна вещь была ясна: она уже не могла от нее отказаться.       — Тьма жаждет света так же сильно, как желает его уничтожить. — он провел рукой по своей новой татуировке, накрыв солнце ладонью.       Клэр хотелось бежать, раствориться, прежде, чем он успеет сказать что-то еще, что навсегда изменит её жизнь, что нарушит хрупкое равновесие её мира. Но девушку завораживал его голос, низкий, бархатный, пробирающий до самых костей. Она не могла сопротивляться тяжести его слов, его присутствия, его взгляда. В нём чувствовалась власть, скрытая сила, словно он был из тех, кто способен манипулировать самой реальностью. В этой таинственности, заключалась некая опасность, запретный плод, к которому так и тянуло прикоснуться, несмотря на явную угрозу. Незнакомец был, как тьма, загадочный и пугающий. А Клэр? Кем в его руках была Клэр?       — Цитата из моей новой книги. Извини, если напугал тебя. Я писатель, — Проговорил он с таким видом, будто признался в чем-то неприличном. В его голосе слышалась тихая ирония, словно он сам не до конца верил в свой выбор.       — Франц Кафка сказал, что когда мы страстно верим в то, что еще не существует, то создаем это из пустоты. — в его глазах зажглась искра энтузиазма, он явно находился в своей стихии, рассказывая о любимой теме.       — Замечать, что творится вокруг — моя работа, — добавил он, глядя на ливень, который с непрекращающейся силой барабанил в стекло.       — Нужно быть немного сумасшедшим, чтобы писать книги. Сама понимаешь. — он посмотрел на Клэр, словно прося, чтобы она подтвердила его слова.       — Да, ты абсолютно прав, — ответила девушка, покручивая чашку с горячим шоколадом. После того, как он сказал правду, Клэр расслабилась, ей было приятно сидеть рядом с ним, слушать его, наблюдать за тем, как его глаза сияют, когда он говорит о работе.       — Почему я раньше тебя здесь не видела? — поинтересовалась она, чувствуя легкое разочарование.       — Какой твой любимый цвет?       Клэр не сразу поняла, зачем он задает вопрос, на который сам ответил некоторое время назад.       — Я всегда был здесь. Ты обратила на меня внимание, потому что сегодня я надел рубашку твоего любимого цвета.       — Знаешь, жизнь такая штука… Нам суждено было познакомиться именно сегодня, — продолжил он, взглянув на нее с улыбкой, его щеки заметно покраснели. — Возможно, я не готов был к этому раньше. Возможно, ты тоже. И кто знает, увидимся ли мы вновь, — закончил размышления он и подмигнул.       Клэр взглянула на незнакомца из-под опущенных ресниц, надеясь, что они послужат ей неким защитным слоем от влечения, нахлынувшего на неё с новой силой.       Он вытащил свой телефон и протянул девушке.       — Введи сюда свой номер.       Она прикусила нижнюю губу.       — А если я не хочу, чтобы у тебя был мой номер?       — Тогда мне придётся приложить все усилия, чтобы раздобыть его. И, как ты уже поняла. Мне не составит особого труда сделать это.       Клэр фыркнула и схватила его смартфон. Она легонько постукивала по экрану своими пальцами. Редфилд отправила себе сообщение, чтобы у нее тоже был его номер. На всякий случай.       Клэр собиралась уже вернуть ему телефон, как на экране, словно из ниоткуда, возникло уведомление со скрытого номера.       «Скоро родится новый мир. Ты будешь одним из его строителей…»       Слова прозвучали в голове эхом, вызывая странное чувство тревоги.       Мужчина нахмурился и уставился на Клэр с подозрением. В его чертах читалось замешательство и беспокойство.       — Все хорошо?       Редфилд откашлялась, чтобы освободить место в горле для крошечного слова «Да».       — Да, конечно. Все в порядке.       Он перестал буравить Клэр изучающим взглядом и осмотрелся по сторонам, как будто искал кого-то, а затем тяжело вздохнул и покачал головой. Его лицо вновь выражало напряженную настороженность. Словно он постоянно готовился к встрече с невидимым врагом.       Клэр взглянула на часы.       — Извини, мне пора бежать, — произнесла она, пытаясь скрыть волнение, которое царило внутри нее.       Незнакомец, казалось, замер, внимательно рассматривая ее. Он поднялся и протянул ей руку, чтобы помочь ей встать.       Редфилд ухватилась за его руку и внезапно оказалась совсем рядом. Его ладонь была теплой, но грубоватой, с жесткими подушечками пальцев. Она уловила приятный, сладковатый аромат специй, исходящий от него. Несмотря на то, что Клэр не переносила запах сигарет, она не могла не признать, что аромат табака, пропитавший его одежду, прекрасно дополнял тонкий запах одеколона. Этот дуэт делал его еще более привлекательным.       — До встречи, — произнёс он, и Клэр не упустила нотку досады в его голосе, прозвучавшей, как невольный упрек.       — Мне действительно нужно идти, — повторила она, пытаясь спрятать собственное разочарование. — Рада была познакомиться… Э-э-э… — она замялась, понимая, что так и не спросила, как его зовут.       Мужчина улыбнулся, его губы приобрели ироническую кривизну.       — Взаимно. Меня зовут Деймон, — он произнес свое имя с легким наклоном головы, словно просил Клэр запомнить его.       — Деймон, — прошептала Клэр, повторяя шесть букв. Она почувствовала, как ее щеки вспыхнули. Девушка пыталась спрятать свою застенчивость за вежливой улыбкой.       — До скорого, Клэр, — сказал Деймон, в его голосе прозвучала не только вежливость, а что-то еще.       Ее пальцы выскользнули из его руки, и она отошла от него.       Было в этом мужчине нечто пугающее. Клэр не могла пока понять, что именно, но когда она разговаривала с ним, слова застревали у нее в горле. И не потому, что он так уж сильно потряс ее, нет, она ощущала нечто неуловимое, как будто ее мозг предупреждал: не связывайся с ним.