Сплетение Судеб

Вкус зелья сна без сновидений почему-то ассоциируется с гоблинским пойлом, но об этом говорит только моя гримаса на лице, которой я позволяю проявиться. Целительница или, как её называют тут, медиковедьма не совсем одобрительно качает головой, однако молчит, поскольку эффект начинает проявляться незамедлительно. Тело расслабляется, а веки наполняются приятной тяжестью, скрывая собой окружающий мир, но прежде, чем сон овладевает мною, целительница всё же позволяет себе выразить мысли вслух. - Ты прямо чертовски везучая, аазимар, раз умудрилась выжить после такого расщепления. Что такое расщепление - подумать не удаётся, поскольку темнота и тишина скрывают всё. Но ненадолго, поскольку я открываю глаза и... оказываюсь в Кенабресе! Шок заставляет меня застыть на месте: выходило, что попадание в другой мир было просто наваждением, вызванным каким-то из демонов, и сейчас моё сознание вновь обрело кристальную ясность. Значит, нужно действовать, пока не поздно. Вокруг происходит ожесточённая резня: стражники бьются отчаянно, разя демонических тварей мечами и стрелами, протыкая копьями и отшвыривая булавами, но тех несравнимо больше. Вот кто-то из бойцов, выкрикнув имя Иомедай, опускает своё оружие на голову чересчур ретивого дреча, выбивая из демонической твари поганый дух. И тут же расплачивается жизнью за свою доблесть: спрыгнувший сзади на неприкрытую никем спину алый и тощий бабау с пронзительным визгом вонзает свои острые когти прямиком в шею храбреца, вырывая окровавленный кусок плоти весьма внушительных размеров. Недалеко мать пытается заслонить своё дитя от чудовищного шира, и козлоподобное существо, проблеяв что-то нечленораздельное, одним ударом своего оружия пронзает живот женщины, а затем поднимает её над мостовой. Под своим весом тело несчастной скользит вниз по лезвию бердыша, лишь расширяя рану и усиливая мучения, но настоящее отчаяние на лице матери проявляется в следующую секунду, когда шир одним ударом своего копыта превращает в кашу голову ребёнка, пытающегося спасти свою маму. И посреди этого кровавого хаоса, этой ужасающей бойни медленно шагает на меня сам демонический лорд Дескари. Повелитель саранчи не торопится, он прекрасно знает, что ему некуда спешить, а та, что могла хоть как-то ему ответить, сейчас лежит на мостовой, обезглавленная и раскинувшая крылья. На пути этого ходячего ужаса только я, и арбалет в моих руках только усиливает тяжесть, вызванную ужасом от созерцания происходящего и самого Лорда демонов. Только один выстрел, один шанс, пусть подойдёт поближе... шаг жучиной ногой, ещё один... и когда Дескари оказывается совсем близко, я резко вскидываю арбалет и нажимаю на крючок. Реакция Лорда демонов поистине превосходит всё, что я когда-то видела. Лишь небрежный взмах косы, и отбитый болт отлетает а сторону, а Кенабрес наполняется грохочущим звуком, вперемешку с жужжанием появившихся из ниоткуда тысяч жуков, которые начинают бросаться на ещё уцелевших жителей, пожирая их заживо. - Смертная мошка пыталась ужалить владыку саранчи, - смеётся Дескари своим грохочущим смехом. - Смотри, Иомедай - смотри на смерть, которую я сею! Удар демонической косы настолько стремителен, что я успеваю лишь моргнуть прежде, чем кончик оружия вонзается в мою грудь, прямиком в мою уже затянувшуюся рану, и визг от мучительной боли присоединяется к воплям других погибающих от демонических когтей, клыков, оружия. Небрежное движение демонического лорда, и моё тело влетает в дверь стоящего неподалёку дома, выбивая её и наполняясь жестокой болью, лишь усиливающейся в груди, словно меня что-то начинает жрать внутри. Заживо. И если бы это была только физическая боль... потому что я лежу на спине и вижу, что попала вновь в то самое поместье, в котором пытали Гермиону. Она сейчас совсем рядом со мной, но не видит меня из-за слёз, боли, а также из-за своей мучительницы, которая практически нежно водит остриём кинжала по щекам девочки. И страх от того, что будет дальше, чудовищными тисками сдавливает мой разум, разбивая его вдребезги, словно камень, брошенный в окно. - Знаешь, что я думаю? - шипит Белла, словно самая настоящая змея. И что самое отвратное, в этом голосе я поневоле слышу нотки чудовищно извращённой нежности. - Как же такая грязнокровка как ты воспринимает этот мир, м? Каким ты его видишь? Гермиона замирает, не в силах вымолвить хоть что-то, когда Беллатрисса Лестрейндж медленно приближает кончик кинжала к карим глазам. И столь же медленно, омерзительно облизываясь от самого процесса, начинает заживо вырезать глаза орущей от нечеловеческой боли и безуспешно пытающейся выбраться девушки. Что самое страшное: я вижу весь этот ужас, и не могу сделать абсолютно ничего, поскольку жар от раны в моей груди полностью заполонил моё тело, лишая его способности двигаться. - Ну что ты хнычешь? - презрительно фыркает Белла, держа в свободной руке пару окровавленных комочков, и со злостью пиная ослеплённую и трясущуюся Гермиону. - Ты же получила то, чего заслуживаешь! Ты недостойна видеть этот мир, ничтожный червяк! А ты, неблагодарная сучка, ещё и смеешь хныкать перед той, которая оказала тебе милость?! Хочешь обратно свои глаза?! Так забирай!!! Отбросив кинжал, Беллатрисса открывает рот своей пленнице, а затем стремительным движением буквально заталкивает в неё её же глаза. И начинает сжимать несчастной челюсти раз за разом, заставляя дёргающуюся и давящуюся своими глазами, кровью и рвотой Гермиону жевать. Это зрелище ещё более ужасно, и я отчаянно пытаюсь рвануться вперёд, чтобы сделать хоть что-то. И с криком подскакиваю на кровати. Взмокнувшая, трясущаяся, я охватываю свои плечи руками, пытаясь отдышаться и проморгаться от выступивших слёз. Это кошмар, всего лишь кошмар, но он был таким реальным... дыхание рваными толчками вырывается из моей груди, и сквозь шум крови в ушах я слышу топот ног и чей-то голос, приказывающий кому-то убираться и не мешать больной. Помфри. Она видит меня едва ли не сломленной, плачущей, тяжело дышащей и трясущейся, и на миг теряется, словно не зная, что делать с аазимаром, которая вдруг так проснулась от зелья, что должно было не пускать сны. Я закрываю глаза и несколько раз глубоко и медленно вдыхаю и выдыхаю несколько прохладный воздух прежде, чем до меня доходит, что Помфри зовёт меня. - Как вы себя чувствуете? Вы меня слышите? - эти вопросы она говорит уже явно не в первый раз, и я решаю посмотреть на неё, уже немного успокоившись. Хотя моё тело всё ещё слегка трясёт. - Всего лишь кошмар, - качаю головой я, пододвигаясь ближе к кровати. - Очень живой кошмар... как оказалось, зелье сна без сновидений действует на меня, но не блокирует сновидения. Мои босые ноги касаются пола, и медиковедьма тут же оказывается рядом, суровым взглядом пытаясь словно пригвоздить меня к кровати. И встречается с не менее решительным взором сапфировых глаз. - Нет, - лёгкое мотание головой. - Я должна это сделать. Сейчас. Сама. Небольшое головокружение проявляет себя, когда моё тело при помощи руки, ухватившейся за спинку кровати, принимает вертикальное положение. Неуверенно, словно учась ходить, я, продолжая держаться за кровать, делаю один шаг, затем второй. Целительница стоит рядом, готовая в любой момент ринуться ко мне, но этого не нужно делать, потому что ещё пара шагов позволяют мне понять, что всё в порядке. И хотя ещё остаётся лёгкое прихрамывание, а в мыслях из-за кошмара полный бардак, всё же моё самочувствие вполне нормальное. - Вы явно благословлены самой Саренрэй - богиней света и исцеления, - тепло благодарю я целительницу, которая всё же немного краснеет от такой похвалы. Но, благодаря своей выдержке, тут же берёт себя в руки. - Мисс, вам ещё нужно... - Не нужно, - решительно отрезаю я, подходя к стоящему неподалёку ведёрку с водой и выплёскиваю себе на лицо несколько горстей прохладной жидкости, прогоняя остатки сна, смывая испарину и слёзы. - Меня ждёт профессор Минерва МакГонагалл. - Которая сама придёт за вами, - упрямо упирает руки в бока целительница. - Значит, я должна быть готова к этому визиту, - парирую я, находя взглядом свою одежду, которая уже очищена от всей грязи и пыли, что была на ней. - Если бы мне было всё ещё плохо, вряд ли бы я могла сейчас ходить. - Да это просто чудо, что вы вообще выжили! - напускается на меня Помфри. - И так быстро восстановились! Но сейчас организму нужен отдых, покой, питание в конце концов!.. скажи ей! Последняя фраза обращена не ко мне, которая уже начала переодеваться, а к появившейся за ширмой Минерве МакГонагалл, которую обладающая чутким слухом целительница услышала. *** Минерва, признаться, вела пары спустя рукава и, пока студенты делали внеплановую контрольную, профессор писала письма давним друзьям и дальним родственникам. Шансов, что консервативные и нелюдимые кланы Шотландии отзовутся, был один из сотни. Этот шанс был вероятностью того, что аксакалы в тартане успели заскучать за годы мира и не прочь поточить ножи да развлечься. И этот шанс был невелик, поскольку годы не щадят никого, даже гордых горцев. Но именно их грозные тени, маячившие незримо за спиной Минервы, каждый раз вынуждали британское Министерство, Альбуса и прочих относиться к ней, МакГонагалл, с уважением. И толикой недоверия. Что когда-то, годы назад, сподвигло её отстраниться, насколько возможно, от политики и заниматься исключительно обучением детей Трансфигурации. Сейчас она о своём давнем решении жалела. Так или иначе, письма были отправлены, хоть и не без труда. Керроу норовили перехватить каждую сову, что вылетала с корреспонденцией из замка. А потому пернатых пришлось поначалу уговаривать на временную Трансфигурацию. Естественно, птицы были недовольны. Но нехитрый трюк в итоге сработал, и из Хогвартса совершенно незамеченными улетела летучая мышь с мышонком в лапках, убежала лиса с цыпленком в зубах и уползла змея с перепелиным яйцом в пасти. Насчёт ответа женщина не беспокоилась. Его не будет. Помощь либо придёт в срок, либо не явится вовсе. Ровно в одиннадцать часов в кабинет МакГонагалл тихой тенью просочился Снейп. Волшебница тут же метнулась к нему, требовательно протягивая руку ладонью вверх. Мужчина насмешливо приподнял брови, не торопясь выдать коллеге желаемое. - А как же чай и обсуждение погоды, Минерва? Недовольно поджав губы, та не замедлила ответить: - У вас, Северус, будет возможность оценить сегодня погоду за окном лично, зачем же тратить слова попусту? Коротко кивнув, зельевар в очередной раз уступил победу в ежедневной пикировке даме. И вручил ей флакон с мутно-белой субстанцией. Победно встряхнув цепочку Хроноворота, резким жестом ведьма указала за стеллажи а сама устремились в тёмный коридор, попутно засекая точное время и игнорируя бурчание нынешнего Директора о постоянной беспомощности Поттера. Её интересовали сейчас лишь карманные часики. Ещё рано. Значит, она им воспользуется поблизости от Выручай-Комнаты. В одиннадцать часов тридцать минут. А до этого ей надо успеть спросить кого-нибудь, во сколько лёг спать Поттер. Не снижая скорости, Минерва достала из кармана мантии небольшой сквозной пергамент. Буквально вчера она вручила его собрата по протеевым чарам Гермионе. Их общение было кратким. Девушка, наконец, к своему восторгу, убедилась в том, что её декан продолжает очень вольно обращаться со временем, а МакГонагалл узнала, что она самолично час назад отвела Меченого в сторону для беседы, отгородившись ото всех ширмой, которая загораживала и дверь в том числе. И пока что они не подавали признаков жизни. Значит, все сходилось. Ей нужно быть полтора часа назад. *** - Добрый вечер, мистер Поттер. Паренек, в отупении пялившийся в одну точку на стене, повернул голову и слабо улыбнулся. - Здравствуйте, профессор. - Пойдемте со мной. У меня для вас кое-что есть. Отгородившись ширмой от остальных студентов, нестройным многоголосьем поприветствовавших своего декана, Минерва наложила Заглушающие, благополучно закрыв глаза на тот факт, что дети засиживались допоздна и совершенно не собирались спать. И, оставшись наедине с Золотым Мальчиком, протянула флакон с белесой жидкостью Меченому. - Это поможет вам уснуть без снов. Выпейте обязательно, ваши навыки в Окклюменции оставляют желать лучшего. Мальчик-Который-Выжил смущенно кивнул и спрятал фиал в карман. А МакГонагалл не стала бродить вокруг да около. - То, что вы ищите, Гарри… Подозрительный взор студента ее не остановил, но подкорректировал следующую фразу. - …Я беседовала с Альбусом. Не скажу, что наше общение было спокойным. Но, так или иначе, продуктивным. Сколько крестражей вы уже нашли? Избранный замялся. Он вообще был немногословен и подавлен, пряча глаза от собеседницы. Тон старой ведьмы смягчился. - Гарри. Мы справимся. Вы больше не один, понимаете? Мы не вернем мистера Уизли, но мы можем не допустить новых жертв. Тяжело вздохнув, парень снял очки и потер переносицу. - Я уже ни в чем не уверен, профессор. И совсем ни чему не удивляюсь. Посерьёзнев, гриффиндорец продолжил: - Но, если к делу… Джинни связалась с семьей. Скоро будет ответ от Ордена. Но Лорд… Лорд будет здесь раньше. Нет-нет, не за нами, не волнуйтесь! – повысил голос юноша, увидев, как Мастер Трансфигурации судорожно вцепилась в ворот своей мантии – за палочкой Директора Дамблдора. Он считает ее самой сильной в мире. За этим ему и нужен был Олливандер и Грин-де-Вальд. Правда, про сказку о Дарах Смерти он не в курсе. Он уже сегодня бы явился, но решил сначала выяснить, кто такая Вэлиан, и послал своих в Министерство… О, Дары Смерти. На мгновение МакГонагалл прикрыла глаза и зло сжала кулаки. Она почему-то думала, что больше об этих проклятых Дарах не услышит. И несколько десятилетий так и было. Да что ж ты будешь делать-то… - Мистер Поттер, я вас очень и очень прошу не выходить пока намеренно с ним на связь. Да, знать, о чем думает противник прекрасно, но мы пока совершенно не готовы к тому, что он может узнать ваше местоположение. - Профессор! – Гарри разозлился и нервно взлохматил волосы – Я понимаю, что произвожу такое впечатление, но я – не идиот! Натолкнувшись на суровый взор голубых глаз, он смутился и добавил: - Мэм. То есть, я не специально, мэм. Оно само. - Я понимаю, мистер Поттер. – женщина грустно воздохнула – У вас всегда так и случается. Мы попробуем разобраться с вашей мыслесвязью. О Дарах или Старшей Палочке не думайте. Мы об этом позаботимся сами. На вашу долю задач хватит. Поймав удивленный взгляд мальчишки, Минерва вновь грустно улыбнулась. - Я, может быть, и младше Альбуса, но не настолько, чтобы не знать его давних устремлений. Забудьте, мистер Поттер. Оставьте эти игры со старыми сказками старикам. Итак, что-то еще? О чем вы так усиленно размышляли? Поттер вновь искренне удивился: - А заметно? Минерва устало улыбнулась. - На протяжении многих лет именно такое лицо у Вас, юноша, во время каждого контрольного среза. Так что же? И снова, до боли напоминая шалопая-Джеймса, где-то что-то наворотившего, Гарри разулыбался. О, Минерва могла понять, почему Северус год от года так непедагогично бесился. Равно-пропорционально ее умилению. - Профессор, крестражи… В общем, мне кажется, я знаю, что именно может быть еще одним. И где оно. Далее выяснилось, что Гарри Джеймсу все же подвластна логика. И чаша Пенелопы была взята за следующую цель. Цель сложную. Потому что находилась она в Гринготтсе, в сейфе Беллатрикс и ее мужа. И добраться до нее следовало как можно раньше, поскольку Лорду в любой момент могло взбрести в голову ее переместить в связи со смертью верной соратницы. А затем уже Минерву озарило. И, доказав свое сходство с кошкой, она некоторое время что-то бессвязно шипела под обеспокоенный взгляд Гарри. - Вы, неверное, очень устали, профессор? - Чепуха, мистер Поттер! За кого вы меня держите? За немощную старуху? - Простите, мэм, я… - Тот-Кого-Нельзя-Называть невыносимый, жалкий позер! Реликвии Основателей, подумать только! И вновь Гарри и возмущенная донельзя Минерва складывали детали в целое, до самой диадемы Когтевран. И, к удивлению Декана Гриффиндора, Поттер заявил, что уже видел ее где-то, когда волшебница показала своему студенту изображение этого давно утерянного предмета. МакГонагалл уже даже не спорила. В конце концов, нашел же второкурсник мифическую Тайную Комнату, верно? Гарри воспрял в итоге духом, ощутив, что они на финишной прямой и остались лишь чаша, диадема и Нагаина. Профессор не была так радужно настроена. Но промолчала, отправив Поттера спать сон-без-сновидений и наутро мучительно вспоминать, где он видел диадему. А изобретать, как достать чашу, было уже ее задачей. Подозрительно-покорно Поттер согласился. Но, внезапно раздумав что-то утаивать, вручил МакГонагалл один-единственный жесткий черный волос. - Это с одежды Гермионы. Пронзительный, в миг похолодевший взор зеленых глаз Избранного говорил лучше всяких слов. Удовлетворенно кивнув, ведьма аккуратно приняла волос убитой мадам Лестрейндж и направилась в сторону белых ширм на противоположной стороне большого зала Выручай-Комнаты, за которыми нарастал накал страстей. *** - …Скажи ей! О, кажется, Минерва как раз вовремя. - Полностью с тобой согласна, Поппи. И считаю, что для здоровья очень полезно будет прогуляться. Ты согласна со мной, дорогая? О, обмануть Помфри было нелегко. Почти невозможно. Уперев кулаки в бока, та возмущенно фыркнула. - Еще одного Альбуса в твоем обличьи на мою голову не хватало! Знаешь, что, профессор? Я умываю руки. Так-то. И посреди ночи красться, как мелкий воришка, по коридорам на встречу с мистером Лонгботтомом более не намерена. Нужны лекарства – будьте добры сами вести детей в Лазарет! И медиковедьма гордо удалилась, провожаемая легкой улыбкой МакГонагалл. - Не обращайте внимания, Вэлиан. Она уже много лет так говорит. И, признаться, Поппи права. Но… обстоятельства всегда против нее и ее рекомендаций. Вполне законных, смею заметить. Надевайте. И жестом заправского фокусника пожилая женщина достала из рукава Мантию-Невидимку. - Я позаимствовала ее, как вы понимаете, у мистера Поттера. И буду благодарна, если после возвращения вы вернете ее вместо меня ему либо мисс Грейнджер. Дети будут спать еще долго, ждать их пробуждения я не могу. Конечно, если у вас нет возражений и предубеждений против данного артефакта. Потому что если есть, у нас с вами возникают некие… трудности. - Кажется, если бы она оказалась в моём мире, она была бы паладином, - слегка улыбнулась аазимар, принимая в руки Мантию. - Потому что она очень предана... своему... делу... Последние слова прозвучали очень неуверенно, словно девушка оказалась в замешательстве, и это отразилось и на её лице. Мантия-невидимка уже скрыла руки, однако Вэлиан явно была озабочена другими догадками. - Очень странно, - наконец произнесла она тихим голосом, слегка прикрыв глаза и заметно расслабляясь. - Я не могу понять магию этой Мантии, но она кажется мне очень отдалённо и смутно знакомой. Но я не помню заклинание, которое так называется... Явно задумавшаяся Вэлиан неуверенно надела на себя Мантию-невидимку, и магический предмет скрыл аазимара от глаз Минервы МакГонагалл также хорошо, как и обычного человека. Глядя в пустоту и чувствуя себя несколько неуютно, МакГонагалл подытожила: - Следуйте за мной. Тихо, но так, чтобы я вас слышала. В идеале – касайтесь рукава моей мантии. *** В темном коридоре шаркающее эхо шагов звучало невероятно громко и откровенно действовало на нервы. После того, как временная петля замкнулась, Минерва тихо процедила сквозь зубы, не имея сил это более терпеть: - Думаю, касания будет достаточно. Прекратите шум. Шарканье затихло, и передвигались до кабинета профессора они в благословенной тишине. А МакГонагалл, взяв на заметку фразу Вэлиан о Мантии, сделала напрашивавшийся сам собою вывод о том, что девушка прекрасно может чувствовать магию и ее классифицировать. Редкое, но все же встречающееся в их мире умение. Оставалось лишь умолять Мерлина, чтобы Северус не вздумал тихонько ментально пощупать их юный козырь. Хотя надежды было мало. Мальчишка имел подобную возмутительную и наглую привычку. Которую, впрочем, мало кто замечал. Но эта… Эта заметит. Моргана, дай зельевару мозгов не трогать неисследованное! *** - Присаживайтесь. Мантию можно снять. Не оборачиваясь, МакГонагалл заперла двери и призвала чайный сервиз. Что ни говори, а недавнее замечание незримо-присутствовавшего Мастера Зелий напомнило забегавшейся женщине о приличиях. - Чаю? Он у меня без мяты. Моя анимагическая форма не позволяет употреблять подобное. Как и валериану, впрочем. Это негативно сказывается на здоровье. Последняя фраза, сказанная чуть громче, чем нужно, не оставляла сомнений в том, кому на самом деле ее адресовывали. Невозмутимо усаживаясь напротив, МакГонагалл пояснила: - Сервиз старый. Следите внимательно за сахарницей, она постоянно отталкивает молочник и вторую молочницу поменьше. Там скотч, если желаете покрепче. Джезву не держу, кофе доставляют сюда домовые эльфы. Но чай у этого сервиза, да простит меня Хогвартская Кухня, получается в разы лучше. Ну, я же предупреждала! Ведьма досадливо взмахнула рукой, отгоняя от чашечки гостьи сахарницу, которая упорно сопротивлялась ладони хозяйки и норовила досыпать восьмую ложку тростникового сахара в агрессивно отмахивавшуюся от нее посуду. - Постыдилась бы при посторонних… Как вам погода Шотландии и Англии? О, заполнять время светскими беседами об отстраненном Минерва умела не хуже Альбуса. Но, в отличие от Старика, при этом искренне и заметно веселившегося, сохраняла абсолютно серьезное выражение лица, не позволяя несчастному собеседнику даже допустить мысль перейти к делу напрямую и отвертеться от таких забавных для людей ее возраста расшаркиваний. Мучать молодежь МакГонагалл любила не меньше Дамблдора. *** Признаться, я действительно поначалу пропустила слова о касании, сказанные Минервой, мимо ушей, поскольку сейчас мои мысли уже всецело переключились на мантию. Артефакт, зачарованный почему-то знакомой мне магией, хотя и очень-очень отдалённо. Треклятая стена воспоминаний не даёт мне вспомнить название этого заклинания, но если эта магическая мантия, что сейчас скрывает меня, вызывает знакомые ощущения, то откуда в этом мире частичка моего мира? Кто обладал ею? Как он сюда попал и почему создал мантию? Слишком много вопросов без ответов, требующих моего внимания, которое, по-хорошему, следует пока направлять на главную задачу. Что мне делать теперь. Хогвартс буквально дышит магией, и это заметно во всём: живые картины, перемещающиеся сами по себе лестницы, даже сам воздух, кажется, пропитан ею словно влагой в жарких лесах далёких южных земель. И хотя мантия прекрасно выполняет свою работу, сейчас я выгляжу как в первый год обучения в моей академии, рассматривая всё, на что падает взгляд, широко открытыми глазами и с безграничным изумлением в душе. Другая моя часть пытается подсказать мне, что эту особенность школы Хогвартс можно использовать, но пока что я всецело отдана своему изумлению, воспоминаниям ещё не из юности, но уже и не детства, причём настолько, что едва не врезаюсь в отпирающую дверь своего кабинета профессора. В первый раз осмотреть его подробнее мне мешало моё состояние, но сейчас, сняв мантию, медленно обвожу взглядом каждый шкаф, каждый угол, и с каждым миллиметром, пройденным моим взором, напряжение в душе и теле уходит, сменяясь покоем. Чуть поджатые губы вновь обретают пухлость, едва заметно напрягшиеся пальцы расслабляются, и даже дыхание становится более глубоким и плавным. Да, мне всё ещё немного страшновато, ведь я чужая здесь, пусть и меня спасли. Минерва приглашает меня присесть, и я осторожно усаживаюсь в мягкое кресло напротив стола профессора, позволяя себе расслабиться, особенно после её слов о чае. А вот живой чайный сервиз меня удивил и позабавил одновременно, и улыбка сама по себе появляется на лице. Ведь неуёмная сахарница настолько быстро насыпала в мою пока что пустую чашку столько своего содержимого, что даже посуда начала отмахиваться от такой назойливости. - Да уж, в моём мире такого не встретишь, - впервые звонко смеюсь в пустом кабинете, пытаясь отсыпать излишки в явно обидевшуюся сахарницу. - С погодой прошу прощения: я была слишком занята, чтобы полностью ею насладиться. Впрочем, она не сильно отличается от погоды моего родного Бре... ах! Запах налитого чая буквально вонзается в ноздри и моё восприятие, подобно острой игле, и от этого всё моё тело вздрагивает, а пальцы сжимают тёплую чашку так сильно, что становятся даже ещё белее обычного. Потому что этот запах я узнаю всегда и везде, ведь листья этого растения знакомы мне очень давно. Изумление настолько велико, что несколько секунд я просто не шевелюсь, пытаясь совладать со взметнувшейся из души смеси изумления, тоски и радости. - Что-то не так? - вежливо интересуется профессор, слегка наклонив голову и награждая меня внимательным взглядом. - Напротив, - слегка мотаю головой, словно пытаясь отогнать нахлынувшие воспоминания. И даже мой голос сейчас звучит тихо и неуверенно. - Я не ожидала почувствовать запах мелиссы, ведь это запах моего дома, моего детства. Последние слова произношу едва ли не шёпотом, зная, что Минерва меня прекрасно слышит. Перед глазами проносятся картинки: маленькая сереброволосая девочка с недоверием и опаской касается листьев мелиссы, так похожих на крапиву. Молодая аазимар лежит на земле, прислонившись спиной к дереву, у корней которого и растёт мелисса, и читает книгу, вдыхая аромат травы. И уже собранная первокурсница академии, которой отец вручает маленький холщовый мешочек, в который бережно собраны высушенные листья мелиссы. - Она росла во дворе моего дома, под старым деревом, - поясняю, вновь глубоко вдыхая знакомый аромат и прикрывая глаза. Первоначальный краткий шок прошёл, и сейчас пальцы уже не так судорожно держат явно недовольную таким обращением чашку, а заострившиеся было черты лица заметно разглаживаются. - Я помню это растение с самого своего детства, ведь знакомство с ним произошло после крапивы, а мелисса весьма на неё похожа. Мои родители посмеивались, когда видели опаску маленькой Вэлиан, изучавшей что-то новое в открывающемся для неё мире... спасибо, что дали мне вспомнить эти моменты, - сейчас я поднимаю взгляд на Минерву, улыбаясь от вызванных воспоминаниями чувств. МакГонагалл понимающе улыбнулась, кивнув. - Детские воспоминания ценны для нас всех. Я рада, что чай пришелся по вкусу. Помона и мистер Лонгботтом очень меня выручают, снабжая мелиссой из теплиц. Лёгкий кивок возвращается профессору, пока я делаю маленький глоток чая. Остатки сахара всё же смешались с напитком, слегка меняя его вкус, но помимо этого слегка сбитого ностальгического ощущения появляется что-то ещё. Что-то постороннее, не присущее мне, и моё магическое чутьё улавливает едва заметную попытку вторжения. Некто словно пытается прикоснуться к моим мыслям, и эта попытка заставляет меня внутренне ощетиниться, в то время как мои брови сдвигаются к переносице, придавая лицу крайне задумчивый вид. Тот, кто попытался до меня дотронуться, среагировал достаточно быстро, но не все остатки магического следа были стёрты, и я успеваю, подобно хищному зверю, вцепиться в один из них. Снова это ощущение. Свет. Животное. Гермиона говорила, что это заклинание Патронуса, а теперь, когда совсем свежий магический отпечаток попал в поле восприятия, животное видно достаточно чётко, чтобы опознать его. Это лань. Я удивлённо моргаю от напрашивающихся выводов: получается, что это Минерва тогда помогла Гарри с мечом? И тут же вклинивается сомнение, которое стоит послушать, чтобы уточнить мои догадки, при этом ещё раз отпив чай, и пока что – расслабиться. Но лишь внешне. Кому понравится, когда пытаются вторгнуться в его мысли? - Позвольте встречный вопрос, профессор, - непринуждённый тон действительно хорошо удаётся, судя по тому, как кивает моя собеседница. - Что из себя представляет заклинание Патронуса, о котором я слышала от Гермионы? Как оно работает, и кто может его творить? Вопрос подействовал, как ему и полагается. Рефлексы преподавателя со стажем сработали безотказно, и Мастер Трансфигурации, откинувшись на спинку жесткого кресла, сложила тонкие сухие ладони домиком и наставительно произнесла: - Раз вы обсуждали это с Гермионой, полагаю, она рассказала, что эти Чары являются защитными? И от кого защищают? Дождавшись кивка от девушки, МакГонагалл продолжила: - В таком случае, удивительно, что мисс Грейнджер не дала вам подробное описание. Так или иначе, это заклинание относится к Высшим Чарам, и получается далеко не у всех. К примеру, у людей, не имеющих светлых воспоминаний или расколовших свою душу достаточным количеством убийств, Патронус погибает. Или они не могут его сотворить вовсе. Большинство Пожирателей Смерти лишены своего Защитника либо в связи с длительным пребыванием в Азкабане, либо по причине полнейшей и вопиющей беспринципности. Подобные Чары удаются строго индивидуально. И ранее седьмого курса, как правило, сотворить их нашим студентам не под силу. Как вы понимаете, те, кто сейчас находятся в Выручай-Комнате – приятные исключения. По большей части – благодаря мистеру Поттеру. Эти Чары, как ни странно, тесно связаны с моим предметом, а именно – Трансфигурацией. Причиной тому служит тесная связь образа Патронуса с анимагическим обликом его хозяина. А анимагия – подраздел Трансфигурации, включающий в себя видоизменение собственного тела. Анимагов в нашем мире мало, но каждый волшебник в теории способен обучиться подобному. Облик может быть лишь один, как и образ Патронуса, и зависит, как правило, от повадок человека и его личностных качеств либо связан с яркой привязанностью к другому человеку, питомцу или ассоциативным рядом. Пример перед вами, Вэлиан. Мой анимагический облик – шотландская кошка с рисунком очков вокруг глаз. Мой Патронус – кошка, что очевидно. Всю жизнь я носила очки и родом я из Шотландии. Если бы я влюбилась, или, к примеру, имела любимого внука… хм… да, так звучит лучше… Так вот, любимый внук. Я приведу пример из тех, чья внешность вам знакома. Итак, тот же самый мистер Поттер. Его Патронус – олень. Мой Патронус его бы отзеркалил или стал парным, но моя анимагическая форма при этом осталась бы прежней, изначальной. Либо новым Патронусом стал бы олененок, что вероятней. – старая ведьма хмыкнула – Я доступно поясняю? Если бы Снейп, прячась за стеллажами, мог дистанционно заткнуть словоохотливую старуху незаметно для девчонки, он бы обязательно это сделал. Но его панический стук в ментальные щиты Минерва исправно игнорировала. Теперь зельевар жалел о том, что так часто имел наглость совершать набеги на ее голову. В нужный момент Тартановая Леди просто не обращала на коллегу внимания, как если бы тот был назойливым комаром над ухом. А ему было крайне необходимо предупредить старую Кошку о том, что его прогулки по сознанию беловолосой девки не просто заметили, но, судя по шлейфу мыслеобразов, что зацепились за его окклюментивные щиты вдогонку, еще и узнали. "Кошка..." - мысленно повторяю я слово, поскольку именно оно было ключевым в лекции женщины, опуская одну руку и слегка постукивая пальцами по столу, выдавая свои раздумья. Очень любопытно, какими драконьими яйцами, и отнюдь не теми, из которых появляются маленькие дракончики, тут тогда фигурирует лань, которая пыталась мягко и ненавязчиво, но всё же –вторгнуться в мысли. В МОИ мысли. - Спасибо за пояснение, профессор, - осторожно начинаю, чуть наклоняясь вперёд и плавно ставя чашку на стол. Сейчас мои глаза чуть прищурены, а вся поза открыто говорит о некотором недовольстве. - Я весьма понимаю насторожённость неизвестным существом в вашем мире и необходимость перестраховки, но была бы крайне признательна, если мои мысли больше не будут пытаться узнать. Теперь даже мой голос отдаёт небольшим холодом, но это вовсе не раздражение, а скорее, подчёркивание неправоты собеседницы. Я могу поставить себя на место Минервы МакГонагалл, что сейчас и происходит, и прекрасно понимаю её опасения, но если она, как и ранее Гарри, Гермиона и покойный ныне Рон, хочет установить со мной доверие, то избранный ею тайный путь способствует прямо противоположному эффекту. - А если это делали не вы, а в этом я уверена, тогда пусть обладатель этого Патронуса-лани покажется. И не только он, если в помещении присутствует ещё кто-то, - заключаю я чуть прохладнее, чем предполагалось изначально, а затем выпрямляюсь в кресле, застывая в напряжении подобно ледяной статуе. - Если уж говорить доверительно, пусть это будет лицом к лицу со всеми присутствующими. Перестаньте уже относиться ко мне как к чему-то сверхнепонятному, я, хоть и с примесью не совсем человеческой крови, но всё ещё – живой человек. Который очень хочет вернуться в свой мир, со своими знакомыми врагами, и у которой нет времени на всякие увиливания и секреты! Упс. Кажется, я переборщила, но порывистость характера и усталость всё же перевесили здравый смысл. Минерва МакГонагалл в ответ устало откинула голову назад и, не размыкая рук, прикрыла глаза, пробормотав себе под нос: - Почему-то я так и думала. – И уже громче, поворачивая голову в сторону стеллажей – Поздравляю, коллега, вас рассекретили. А я предупреждала, что это дурная привычка вас когда-нибудь подведет и доставит несколько неприятных моментов. Ответом женщине была звенящая тишина. Волшебница недовольно нахмурилась, все еще не поворачиваясь к Вэлиан. - Будьте добры появиться перед нами, дорогой мой, у вас нет выбора, уверяю. Если наша беседа не сдвинется с мертвой точки из-за вашего упрямства, и мы попросту потратим драгоценное время, я буду очень… огорчена. Видимо, слово должно было быть сказано много более хлесткое. Но профессор сдержалась. Мрачная черная фигура бледного мужчины появилась, будто из ниоткуда, и он, зло глядя на владелицу кабинета, сощурился. А затем все такой же пронзительный и слегка высокомерный взгляд ударил по беловолосой. В черных очах мага не было ни намека на стыд или смущение. Волшебник не произнес ни слова, лишь сложил руки на груди и оперся плечом о стенку книжного шкафа, оставаясь стоять. Минерва сокрушенно покачала головой, видимо, снимая с себя ответственность за поведение союзника заранее. - Профессор Зелий и нынешний Директор Хогвартса, Северус Снейп, который – тут в голосе старухи явственно послышались отголоски стали, и интонационный нажим, адресованный этому самому директору, усилился – сам виноват. Прошу любить и жаловать.