Fallout: The Ascension

— Почти пришли… Слушай, а тут миленько! Дин усмехнулся. Вероника его, порой, своим крайне своеобразным отношением к окружению ставила в тупик. Ну вот кто еще в здравом уме назовет разбитую и почти полностью заброшенную промзону к северу от Нью Вегаса «миленькой»?! Только это субтильное чудовище, повернутое на технологиях и различных механизмах. И чем сложнее та или иная железка — тем больше она Веронике «ви-и-и-и, какая прелесть!». В глазах Дина ни малейшего повода для радости промзона не представляла. Узкие и прямые как стрела улицы, перекрестки простреливаются со всех сторон, никаких укрытий, повышенный радиационный фон и огромное количество довольно высоких зданий, в каждом из окон которых может сидеть и разглядывать их в прицел снайпер рейдеров. Мало того, еще и почти все здания одинаковые — все те же монолитные строения из серого бетона, с абсолютно одинаковыми прогнившими дверями, абсолютно одинаковыми панорамными окнами-витринами на первых этажах, стекла которых много где были выбиты… Единственное отличие — рекламные щиты, на которых давно уже выцвела вся краска, да частично разваленные и разбитые вывески. — Не лучшее место, — поморщился Дин, держа наготове винтовку с подзарядкой и окидывая взглядом каждое более-менее пригодное для стрельбы разбитое окно. Пока им везло и в них никто не стрелял, но Дин прекрасно понимал, что буквально каждым шагом испытывает судьбу. — Далеко еще?. — Так, здесь — направо и-и-и… Мы на месте. Дин остановил Веронику, первым шагнул за угол, вскидывая винтовку и разглядывая новую улицу. Завод «Эйч-энд-Эйч Тулз» размещался в Норт-Вегасе, в промзоне, что расположилась почти на самом северо-западе города Нью Вегас. Можно даже сказать, не в самом городе, а в далеком-далеком пригороде, который сросся с Нью Вегасом исключительно по причине непомерно быстрого разрастания последнего еще в довоенные годы. Не лучший район, конечно, но в довоенные годы едва ли кто-то думал, что к западу от этого центра промышленности расположатся самые опасные руины, контролируемые неадекватной и совершенно угашенной наркотиками бандой Чертей, а сам город Нью Вегас будет не просто столицей азартных игр, но еще и невероятно лакомым кусочком для по меньшей мере десятка различных группировок разной степени вооруженности, численности, дикости и озлобленности. Дин окинул взглядом монолитные помещения, больше похожие на какой-нибудь космопорт из довоенной фантастики или на какой-нибудь форт, возведенный вокруг стратегически важного объекта, а не на, собственно, завод. Огромные, никак не меньше пяти метров, стены, тянущиеся влево и вправо вдоль улицы почти до следующих перекрестков. На некоторых участках даже сохранилась колючая проволока, пусть она и давно уже проржавела, лопнула и вообще пришла в негодность. За стенами были видны крыши производственных зданий и одна высотка примерно этажей в шесть, судя по ее несколько большей «эстетичности и утонченности» (чуть больше окон, выцветшая от времени вывеска с логотипом «Н&Н» и пустой проржавевший каркас для рекламного щита), выделяющей здание среди остальных бетонных коробок, — это был административный корпус. — Тук-тук… Кто в пряничном домике живет? — пропела Вероника, тоже не без интереса рассматривая строения «Эйч-энд-Эйч Тулз». Дин фыркнул, с трудом сдержав смех. Интересные у нее ассоциации, однако… — Где-то здесь должен быть вход. — Если только архитектор был не совсем параноиком и не замуровал проходы, чтобы стра-а-а-шные, — Вероника подняла руки и быстро пошевелила пальцами, изображая из себя неведомое чудовище, — коммунистические инопланетяне-масоны не украли секреты производства молотков и кусачек по металлу! Дин не удержался и захохотал. Эхо подхватило смех, разнесло звук по всей улице. — Не думаю, что все так плохо, — посмеявшись, сказал он, наконец. — Идем, если я прав, то нам надо налево. — А тебе бы только налево и ходить, похабник… — Да ну тебя, — фыркнул Дин, с трудом подавляя еще один приступ смеха. — Давай быстрее… Дин оказался прав. Уже через десять минут быстрого шага вдоль забора и поворота на еще одном перекрестке, они увидели проходную, от одного взгляда на которую Дин усомнился в том, что Вероника прикалывается относительно параноидальности архитектора. Или, что более вероятно, владельца завода, поскольку часть из ЭТОГО явно достраивалась уже после запуска завода в работу. Контрольно-пропускной пункт представлял из себя целых пять секций, отделенных друг от друга металлическими воротами, к которым, судя по проводам, тянущимся откуда-то из глубин территории, до войны еще и было подведено немалое напряжение. У каждой секции была своя проходная, а по бокам от узкого прохода разместились грубые бетонные блоки и рассохшиеся за много-много лет покрышки от довоенных автомобилей, у которых валялись проржавевшие железные ящики от пулеметных лент. Сами-то пулеметы, конечно, уже давно утащили, но даже так было понятно, что приходящие на завод проходили на рабочие места через минимум пять пулеметных точек. — Дискотека в китайском лагере, — фыркнула Вероника. — Диджей-пулеметчик Вынь-Сунь Хунь прокрутит два новых диска… Дин снова захохотал, на этот раз ему потребовалось добрых несколько минут, чтобы успокоиться — из сознания никак не хотел убираться карикатурный образ китайца с подобным именем. Вероника тоже посмеялась, но больше не от собственной шутки, а, скорее, просто заразившись от его смеха. Наконец, спустя добрых пять минут Дин, утерев проступившие от смеха слезы, пришел в чувство: — Есть идеи, как будем проходить? — Я бы для начала просто повернула ручку. И прежде, чем Дин успел ее остановить, Вероника схватилась за металлическую ручку первой же секции голыми руками. Дин уже собирался бросится напарнице на помощь, чтобы как-то ее отпихнуть чем-нибудь не проводящим, но, к его большому удивлению, дверь просто открылась. Вероника, поймав его взгляд, улыбнулась. — Пулеметов же нет. Значит, уже все ценное вынесли, а возвращать ток… Я бы не стала, например. А ты? Дин с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Ну да… Все логично. Территория завода и в самом деле представляла из себя нечто среднее между трудовой исправительной колонией и промышленным комплексом закрытого типа. Десяток совершенно идентичных очевидно цеховых зданий без окон и с бронированными дверями. Правда, часть этих дверей были вскрыты, а одна вообще, похоже, была вырвана с опор хорошим таким взрывом, от которого еще и кусок стены осыпался. В стороне от них — три больших одноэтажных здания, занимающих больше половины пространства — судя по огромным гаражным воротам — склады или ангары для временного хранения продукции. И, конечно же, высотка административного здания. Ни маркировок, ни нумерации строений… Потеряться, не зная, что и где — раз плюнуть. Неужели владелец фабрики и правда был таким параноиком, что превратил обычное предприятие, которое не выпускало и даже не должно было выпускать ничего стратегически важного, в настоящую крепость?! — Идем сразу в административный корпус? — Угу, — улыбаясь, ответила Вероника. — Кстати, заметь — ни трупов, ни следов мародерства, ни куч мусора. Но это место точно разграбили. — Странно, — нахмурился Дин. — Странно, — согласилась Вероника. — Ты пойдешь вперед или я пойду, а ты за меня отомстишь? Дин не стал отвечать, вместо этого хмыкнул и пошел вперед в направлении административного здания. — Есть идеи, где будет архив? — спросил он. — Я бы на месте такого параноика разместила его в бункере. Или на чердаке. Но не под самой крышей, — Вероника снова сделала жест «страшное чудовище», — а то коммунисты десантируются с летающей тарелки и украдут все коробки с бумагами, чтобы с их помощью захватить Бамблфак и Крэпвиль где-нибудь в Айдахо! Дин фыркнул. Однако, логика в словах Вероники была. Человек, который превратил завод в крепость, не может разместить такую важную вещь, как архив, да и вообще любые документы где-либо, кроме железобетонного бункера или мейнфрейма, стоящего в закрытом помещении, доступ к которому разрешен только ему любимому и больше никому. И за техниками присматривать лично, приставив им пистолет к затылку. — Что, пойдем снизу вверх, проверяя все картотеки, столы и проверяя стены на предмет тайных проходов? — усмехнулась Вероника. — Лучше, — Дин усмехнулся. — Найдем ближайший рабочий терминал и выгрузим оттуда почту. Вероника удивленно посмотрела на него, натянуто улыбнулась: — А что — и так можно было? Дин усмехнулся. — Один-один. — Думаешь, что хоть один из компьютеров работает? Дин фыркнул, достал из сумки фляжку с виски, отсалютовал подруге: — Пусть нам повезет. Вероника закатила глаза. Дин подошел к двери административного здания. — Удивительное рядом… В самом деле, это было удивительно. Сам завод — тяжеленная бетонная махина, подход охранялся пулеметами, а входная дверь в административное здание — бутафория для приличия. Фанерка, которая неведомо какой магией до сих пор не развалилась. Дин потянул ручку, замер на полудвижении. Конечно, тугая ручка на двери в Мохаве — это вообще не новость. Даже в обслуживаемых и использующихся зданиях песок, пыль и грязь забиваются не просто везде, а вообще везде. Но почему-то именно эта ручка Дина насторожила. Дин отошел в сторону от двери, подождал, пока Вероника не отойдет в сторону, повернул ручку… БАХ! За дверью тяжело грохнуло, во все стороны брызнуло фанерными щепками, древесной пылью и опилками. С воем пронеслись ролики дроби, улетевшие в сторону проходной. Дин сглотнул, осторожно потянул чудом уцелевшую ручку еще раз — и дверь просто сложилась, осыпавшись на порог и оставив у Дина в руке кусок ручки, с обратной стороны которой тонкая проволока тянулась прямо к однозарядному дробовику, прикрученному к стойке администратора. — А нельзя было просто сказать, что вы не любите гостей?! — спросила в пустоту Вероника. Дин уже собирался что-то ответить, но сказать что-либо не успел. Раздался противный свист, послышался гул сервомоторов. Дин и Вероника переглянулись. — Э-э… Ты тоже это слышала? — Угу, — сглотнула Вероника, поправляя силовой кастет на руке. Гул сервомоторов — первый признак наличия оборонительных механизмов. Например, роботов-протектронов или автоматических умных турелей. А это очень и очень плохо. Кто бы что ни говорил про эффективность автоматических систем защиты и какими бы «жутко тайными секретами и уязвимостями» не делился, делались они, в большинстве своем, профессионалами и, как правило, с серьезными перекосами в направлении логики «сам погибай, но поставленную задачу выполни при любых условиях». Кроме того, даже самый примитивный и вообще бытовой робот, Мистер Помощник, был оборудован весьма солидными средствами поражения — чего только огнемет стоит! — и весьма солидной броней, которую не каждое гражданское оружие возьмет. А уж военные турели или, не дай бог, боевые роботы вроде Сентрибота вообще могут иметь на борту целый арсенал, включающий тяжелые пулеметы, гатлинг-лазеры или полноценные ракетные установки… И проверять, что именно только что включилось в недрах завода, как-то не очень хотелось. — А куда деваться… — проворчал Дин, вслух заканчивая свои мысли. — Угу… Дин осторожно шагнул внутрь помещения, медленно нарезая себе секторы обстрела. Вроде, кроме первого «сюрприза», ничего больше нет. Только где-то далеко в глубинах здания, в котором, к удивлению Дина, работало освещение, хоть и явно в экономном, аварийном режиме, продолжали гудеть сервомоторы. Однако, вроде, больше никаких явных угроз видно не было. Он осторожно осмотрел ближайшие ко входу помещения, оказавшиеся каморкой для швабр и пылесосов, и небольшой кухонькой, которая выглядела так, словно ее бомбили. На полу валялись битые тарелки, сломанные и погнутые вилки, несколько смятых ржавых железных банок, пустые бутылки из-под ядер-колы… Складывалось ощущение, что кто-то здесь или основательно пировал, или просто был заперт и долгое время питался всем, что было на кухне, не сильно заботясь о сохранности имущества. В пользу последней версии, кстати, говорил весьма обугленный скелет без одной руки. За следующей дверью оказался туалет, который, к большому удивлению Дина, изначально был заперт, но навесной замок оказался из разряда «можно открыть ногтем и не париться» и открылся даже без необходимости в нем ковыряться — достаточно было просто вставить в него заколку — и механизм открылся. Зачем понадобилось запирать дверь в самый обычный туалет, Дин не понял, но еще один штришок в общую параноидальность личности директора или владельца компании у него добавился. Вероника тем временем осторожно заглянула за стойку, к которой был примотан теперь уже бесполезный самострел, удивленно хмыкнула: — Терминал! Дин быстро оказался рядом, облизнул мигом пересохшие губы в предвкушении. Он и подумать не мог, что рабочий терминал найдется так быстро и вот так просто. Так не бывает! Хотя, конечно, если тут все было в таких ловушках, то не удивительно, что команды мародеров и добытчиков не стали лезть в административный корпус, а если и стали, то не вынесли его подчистую. А значит, и терминалы никто на запчасти не разбирал — долго, дорого и нужна небольшая коробка с инструментами, чтобы извлечь сначала микроядерный элемент питания, а потом разобрать платы так, чтобы все осталось в целости и сохранности! А ведь этим железкам хорошо за двести лет, многие компоненты могут буквально на ладан дышать и даже простое отсоединение крышки может закончиться замыканием и маленьким взрывом, микроядерной батареи, от которого повезет, если оторвет только руки. — Ники, ты уверена, что… — Выглядит исправным, — Вероника осмотрела старый-старый довоенный терминал со всех сторон, вытерла рукавом плаща экран и потемневшую от времени клавиатуру. — Грязный, правда, и отверстия для теплоотвода давно уже пылевым войлоком поросли. Но дай мне десять минут — и я его починю. — Точно починишь? — нахмурился Дин. — Учти, я тебя на себе до твоего бункера тащить не собираюсь — тут оставлю. — Козлина, — фыркнула Вероника. — Прикрывай давай. Я сказала, что сделаю — значит, сделаю… Несколько минут Вероника просто молча тарахтела по клавишам терминала, оперевшись одним коленом на кресло и склонившись к экрану. Потом достала сигарету… Дин, наблюдая за этим процессом, хмыкнул. Правы были довоенные мудрецы и философы: можно вечно смотреть на то, как горит огонь, как течет вода и как работают другие люди. — Хм… Странно… — Что такое? — нахмурился Дин. — Что странно? — Да все странно, — Вероника покачала головой. — Похоже, у биг-босса этой конторы явно были проблемы с головой… — Я это понял еще когда мы шли через проходную с постами для пулеметчиков. — Не, ну ты посмотри! — Вероника кивнула на экран. — Запрещено использовать камеры. Не более трех служащих в одной комнате отдыха. Запечатаны все туалетные комнаты, курилка и выход на крышу, чтобы сотрудники не обменивались там посланиями. Только английский язык… А вот, посмотри! Дин наклонился к терминалу. — «Каждый месяц в день получения аванса служащие должны сдать по крайней мере одно из нижеперечисленного: одну пробирку крови, 20 отстриженных ногтей (можно с пальцев ног или с пальцев рук, но не то и другое), одну прядь волос или образец кожи размером 5 квадратных сантиметров. Эти образцы нужны для целей мониторинга»… — Дин потряс головой, пытаясь понять, не померещилось ли ему. — Что за нахуй?! — Вот-вот, — Вероника кивнула, потушила окурок о столешницу. — А теперь смотри сюда… Вероника нажала несколько клавиш — и через мгновение на экране появилась надпись: «ДОСТУП К СЕКРЕТНОМУ ЖУРНАЛУ. РУКИ ПРОЧЬ, КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАДАЛЬ». Дин фыркнул. — Похоже, история с коммунистами-инопланетянами все больше становится правдой. — Вот-вот, — Вероника еще несколько раз нажала на клавиши, вывела на экран еще одну запись. — Хм… А это еще что? — «Синди-Лу права. У меня нет выбора. Пусть бог простит меня за то, что я сотворил»… Похоже на предсмертную записку, — оценил Дин, после чего продолжил читать:. — «Сошел ли я с ума? Я раскидал страницы этого дневника по офисным терминалам... Они не возьмут меня без борьбы». — Похоже, он и правда сошел с ума, раз подумал, что разделение журнала на несколько частей в одной сети — это разумная альтернатива простому голодиску в личном сейфе или просто в кармане рюкзака, — Вероника достала из кармана несколько кедровых орешков, разломила один из них и принялась медленно жевать ядрышко. — «Я закончу писать это и активирую системы безопасности. Если вы читаете это, и вы американец»… Бла-бла-бла… — «Если вы читаете это, и вы мой брат — увидимся в аду»… Дин перевел взгляд на Веронику и неверящим голосом медленно прочитал подпись одновременно с ней: — Александр Хаус…