Fallout: The Ascension

— Не думал, что у Мистера Хауса был брат… — Никто не думал, — проговорила Вероника, возвращаясь к работе с терминалом. — Но это и не важно. Но интересная мелочь, может когда-нибудь потом пригодиться. — Сдашь эту информацию Братству Стали? — фыркнул Дин. — Не исключено, — меланхолично ответила Вероника, открывая очередной документ на терминале. — Если того потребует ситуация… И вообще, кто-то должен меня прикрывать. Дин хмыкнул, прислонился к стене, прислушиваясь и всматриваясь в совершенно пустой коридор. Где-то там, наверху, определенно что-то гудело и двигалось, но ни шагов, ни звука гусениц слышно не было, да и звук был примерно равномерным — ничего не приближалось к ним. Вероника снова защелкала клавишами терминала, хмыкнула: — А вот и повод, почему тут ничего не разграбили, — объявила она. — Биг-босс этой конторы активировал систему безопасности «Синтегра», — Вероника постучала ногтем по экрану. — По турели в главном коридоре каждого этажа, а также протектроны в качестве охраны важных помещений. Системы распознавания голоса, на каждом роботе и на турелях — считыватели карт доступа. Электронные замки, сигнализация. Сейчас это не супер-защита, конечно, но в довоенные годы, наверное, это было выше неба и круче вареных яиц… — Никогда не слышал о таких комплексах, — покачал головой Дин. — Немудрено, — пожала плечами Вероника. — До Великой Войны комплекты «Синтегра Секьюрити» продавались исключительно по лицензии от правительства и, в основном, военным. И совсем скоро — буквально за год, — они свернули производство своих считывателей. — Почему? — Вероятность неправильного чтения — один к десяти тысячам. Звучит не так плохо, но это в лабораторных условиях, — Вероника достала из своей сумки голодиск, вставила его в приемник терминала и, судя по усилившемуся гулу терминала, начала процесс записи на диск. — А реально на считыватели влияли магнитные поля, шумы, резкие звуки, перепады напряжения… Например, если за стеной загудел холодильник — то все, считай, что ошибка чтения гарантирована. — Звучит не так страшно… — Угу, если только не три ошибки чтения за один час, — фыркнула Вероника. — Счетчики делали с расчетом на малое использование и на ограниченный доступ, а не на постоянное использование, поэтому сбрасывались они всего раз в час. А теперь представь, что у нас ходит куча сотрудников, примерно раз в пять минут кто-то проходит по коридору. Один раз неправильно идентифицировало, два… Ну, а после третьего турели и протектроны… Сам знаешь, у них алгоритм на уровне «сначала выстрелить, а уже потом спрашивать «кто там?!». — Факт, — Дин поежился, почесал ногу, куда его как-то ранил лазером слетевший с катушек робот. — Да уж… Не хотел бы я здесь работать… Вероника усмехнулась, но ничего говорить не стала. Спустя еще несколько минут терминал щелкнул, она отсоединила голодиск и убрала его в сумку, после чего объявила Дину: — Кадровики сидели на третьем этаже вместе с архивариусами, но в их сеть отсюда не попасть, увы. Придется самим топать. — Увы, — Дин вздохнул. — Ладно… Надеюсь, нам повезет и там тоже хоть один терминал будет работать. — Ну, в худшем случае, чтобы перебрать руками все карточки сотрудников и все накладные, нам потребуется, — Вероника закатила глаза, высунула кончик языка от усилия. — Всего-то лет десять. — Ничего, надо будет — закроемся тут и будем посылать тебя как снабженца… — Да я тебя… Дин фыркнул, перехватил шутливый удар Вероники, подтянул пискнувшую девушку к себе и чмокнул в щеку. — Я тебя тоже люблю. Пошли? Вероника покраснела: — Пошли… Лестница должна быть вон там. — Секунду… Дин отвернулся, достал из кармана маленькую плоскую жестяную коробочку, открыл ее, достал одну маленькую таблетку, закинул ее в рот и проглотил, запив маленьким глотком воды из уже наполовину опустевшей после похода от торгового поста до Норт-Вегаса фляжки. Конечно, ментаты — это не панацея. И само собой разумеется, что после того, как закончится действие этой крайне уважаемой на Пустошах смеси нейростимуляторов, кофеина и ноотропов, голова будет раскалываться и начнет клонить в сон, но это будет еще нескоро. Зато в ближайшие часы он сам будет гораздо лучше соображать, что очень немаловажно и в возможном бою, и при гораздо более вероятной необходимости быстрой проверки целой кучи документов. Вероника хмыкнула, но комментировать ничего не стала. Да и с чего бы ей? Дин прекрасно знал, что она тоже периодически закидывается ноотропами, когда изучает что-либо, хоть и предпочитает вместо них какие-то немыслимые дозы пустынного кофе из табака и мескита и самое обычное курево. Дин пошел вперед, держа наготове винтовку. Вероника шла рядом, светясь от счастья и двигаясь чуть ли не вприпрыжку, но, по счастью, обгонять его не спешила. И совершенно не зря, как оказалось. В самом-то коридоре ничего опасного не обнаружилось, хотя Дин все равно на всякий случай проверял каждую комнату. А вот на лестнице… Дин резко остановился, да так, что Вероника, шедшая почти в упор сзади, влетела ему в спину. — Все в порядке? Дин покачал головой, жестом велел Веронике сделать шаг назад, наклонился к странно выступающей части кафельной плитки, которой была выложена лестница, щелкнул переключатель на пип-бое, экран тут же засветился как фонарик. Дин наклонился, посмотрел в щель между между плиткой и, собственно, ступенькой — и довольно кивнул сам себе, увидев небольшую плоскую штуковину, толщиной не больше крышки, из-за которой плитка и была чуть-чуть приподнята. — Мина, — прокомментировал очевидное Дин. — Не сильно продвинутая, но довольно большая. Наступишь — ногу оторвет по колено в лучшем случае. — Будем обезвреживать? — Дину даже показалось, что Вероника немного облизнулась. — Зачем? Можем просто обойти. Но на всякий случай смотри, куда ногу ставишь, и иди за мной след в след. Каждая новая ступенька была испытанием. Дин останавливался перед каждой подозрительной плиткой, присматривался, а затем медленно и осторожно обходил ее. Иногда он перешагивал через одну ступень, иногда почти целую минуту стоял на месте, разглядывая плитку чуть ли не по сантиметру перед тем, как сделать шаг, попутно отмечая каждую проверенную плитку игральной картой. На двух пролетах до второго этажа заминированных в разных местах и с разной степенью подлости оказались целых пять ступенек. — Умный кто-то ставил, — оценил Дин, когда они миновали лестницу. — Пройти можно, но надо точно знать, какие ступеньки трогать нельзя… Интересно, заводское решение или опять хуёжества владельца-параноика? — Скорее второе, — расслабленно выдохнула Вероника. — Зараза… Был бы он живой — убила бы козла. — В очередь, малыш! В очередь, — фыркнул Дин. — Так, давай дальше и… — его взгляд выловил из темноты прохода очень характерную фигуру. Дин побледнел. — Берегись! Дин схватил Веронику, прижал к себе и вместе с ней отскочил в сторону, прижавшись к стене и наводя винтовку в направлении протектрона. Однако, к большому удивлению Дина, ни стрельбы, ни острохарактерного механического голоса, предупреждающего об открытии огня, не прозвучало. Вообще никакой реакции. Несколько секунд Дин просто стоял, прижимая Веронику к себе и целясь в сторону робота слегка подрагивающей винтовкой, которую он держал в одной руке. Первой тишину нарушила Вероника: — Ты что — меня изнасиловать решил? — Размечталась, — проворчал Дин, отпуская девушку и поудобнее хватая оружие. — Робот… — Где?! — Там, — Дин кивнул в сторону протектрона. Тот не шевелился. — Бляха… Сдох, что ли? — Сомневаюсь, что к роботу это применимо… — Вероника высунулась в проем, рассмотрела большую металлическую человекоподобную фигуру со стеклянной линзой лазера на макушке. — Хм… Кажется, его закоротило. — Эй, ты куда?! — Стой и прикрывай… Робот-протектрон, напугавший Дина до полусмерти, и в самом деле оказался сломанным. Все же, двести лет прошло и далеко не все машины пережили этот срок без проблем, хоть и рассчитывались на него. Вероника осторожно подошла к роботу, осмотрелась, достала из сумки отвертку и принялась откручивать протектрону заднюю панель. — Даже здесь в этой стране все сделано через задницу… — И что ты собралась делать, механик-проктолог? — Эти роботы работают на ядерных батареях. Заберу, если уцелела. Эта штука кучу крышек стоит. С протектроном Вероника провозилась минут пятнадцать, откручивая винты и копаясь в электронных «кишках» боевого робота. Ядерная батарея уцелела, однако, помимо этого, внутри, судя по радостным возгласам Вероники, уцелели резонатор, нейропроцессор, манометр и фокусирующий кристалл лазерной пушки, встроенной в башку робота, а также нашлись различные катушки, конденсаторы, почти целая антенна и большое количество различных проводов и коннекторов, которые хозяйственная Вероника тоже достала и спрятала отдельно. А еще, судя по всему, уцелел распознающий модуль «Синтегра Секьюрити», который Вероника тут же упрятала подальше, сделав вид, что ничего ценного не достала, а Дин в ответ талантливо сделал вид, что этого цирка не увидел. Его вообще мало интересовали различные глубины технологических замыслов злых гениев, в отличие от той же Вероники, для которой любая более-менее редкая железка была едва ли не лучшим подарком. Особенно, если при этом она ее раньше «ручками не мацала». — Я закончила, — Вероника убрала отвертку, поправила изрядно потяжелевшую сумку. — Идем? — Угу. Только давай осторожно, а то мало ли что… Мне кажется, гул стал громче. — Ага, — Вероника попрыгала на месте, проверяя, ничего ли не гремит. — Обязательно… По счастью, на очередном лестничном пролете не было никаких мин и ловушек, а вот как только Дин повернулся на площадке и шагнул к следующей лестнице, как послышался тихий шелест. — НАЗАД! Дин отскочил, а в место, где он стоял секундой ранее, прилетели сразу четыре лазерных луча, заметно опаливших камень площадки. — Да еб твою мать! Дин в отчаянии треснул прикладом винтовки по ни в чем не повинным давно остановившимся часам, что висели на стене. Каким конченым долбоебом надо быть, чтобы так защищать даже не производственные цеха, а просто одну ебаную контору для офисного планктона, перекладывающего бумажки и гоняющего данные по сети или по магнитным пленкам?! Дин проклял и Александра Хауса, и фирму «Синтегра Секьюрити», и ебаных «РобКо», сделавших эти гребанные турели, на которые не менее ебаные «Синтегра» поставили свои тупорылые датчики, да еще и так, что все это дерьмо каким-то образом почти без повреждений пережило ядерную войну и двести лет дальнейшей изоляции… Суки… Нельзя было хотя бы не так прочно все делать, чтобы все развалилось к хуям за столько лет?! — Эй, полегче с выражениями, тут, все же, леди. Дин завис, посмотрел на Веронику. — Э-э-э… А я что — все это вслух сказал, да? — Ага, — усмехнулась Вероника, присаживаясь на ступеньку и доставая из сумки различные мелочи, часть из которых она всего пару минут назад доставала из протектрона. — Подсвети-ка… — Собираешься собрать электромагнитную гранату из кучи хлама? — Тебе не привыкать к моим талантам, — не оборачиваясь, отозвалась Вероника. Она уже достала резонатор, катушки и пару проводов. Ее пальцы ловко соединяли детали, пока она продолжала говорить: — Если получится, ЭМИ отключит турель, но остальную электронику на этаже не заденет. — А если не получится? — А если не получится — придется доставать консервный нож и вскрывать эту железяку руками. Дин сглотнул, прикидывая мысленно, как можно будет пробраться под огнем лазеров, однако этого делать, по счастью, не понадобилось. Вероника провозилась с материалами по меньшей мере несколько минут, однако затем поднялась и, улыбаясь, кивнула на небольшое нечто в своей руке: — Ну что? Ты бросишь или мне попробовать? — Давай лучше я попробую… Граната, сделанная Вероникой, выглядела, откровенно говоря, как не очень впечатляюще. Пустая банка из-под свинины с фасолью, обмотанная целой кучей проводов, удерживающих какой-то магнит. Внутренности банки были плотно набиты целой кучей мелкой и не очень мелкой электроники, а свободное место было намертво залито чудо-клеем, который уже начал потихоньку застывать как эпоксидная смола. Вместо штатной чеки, какая бывает на промышленных импульсных гранатах, у этой был простой выключатель, приклеенный к двум концам кабеля на все тот же клей. — Советую выключить пип-бой, — напомнила Вероника. — А потом нажимай на выключатель — и кидай эту штуку наверх. Дин кивнул, выключил пип-бой, убрал его обратно, с сомнением посмотрел на «гранату», вздохнул, нажал на кнопку и метнул конструкцию в стену, метя так, чтобы угол удара был тупым и молясь, чтобы после удара эта штука полетела дальше, а не зацепилась обо что-нибудь и не скатилась под ноги. Конечно, электромагнитные гранаты почти безвредны для живых существ сами по себе, но мало ли, что может произойти… Да и энергетические батареи могут рвануть, наверное… Граната ударилась о пол с металлическим звоном, издала резкий треск, и через секунду взорвалась с жутким треском и вспышкой, с какой обычно взрываются от перенапряжения лампочки. Судя по треску и грохоту чего-то, что отдаленно напоминало гром, разряд был очень немаленький. В воздухе запахло гарью, паленой изоляцией и петрикором. Дин осторожно высунулся, на всякий случай готовясь стрелять. Турель замерла, с нее посыпались искры, и она повисла на своем креплении. — Путь открыт? — Ага, — Дин потопал наверх. — Давай за мной, мы уже почти на месте.

***

Дверь на третий этаж открылась с неприятным металлическим скрежетом. Вероника, обогнав Дина на лестнице, первой заглянула в проем, но тут же сморщилась, словно от внезапно накатившей волны вони. — Ох… Ужас-то какой, — пробормотала она, зажимая нос. — Кажется, мы попали в ад офисного планктона. Она и представить себе не могла, насколько была права. И даже не предполагала, что неосторожно брошенная фраза настолько попадет «в яблочко». Дин осторожно шагнул за Вероникой, держа винтовку наготове, и тут же почувствовал, как на него давит эта неприветливая атмосфера. Узкий проход между рядами одинаковых «кубиков» — крохотных, тесных рабочих мест, обнесенных с трех сторон стенками высотой выше головы, — создавал ощущение клаустрофобии. Словно стены начинали сдвигаться, сужаясь, а воздух вокруг становился плотнее и вязче. Потолок нависал низко, будто нарочно пытался вдавить их в пол, делая пространство еще более угнетающим. Освещение — несколько тусклых ламп, которые дрожали и мигали, то и дело разгоняя тени, — только усиливало ощущение дискомфорта. Каждый из «кубиков» выглядел так, словно владелец предприятия намеревался со временем вообще замуровать своих сотрудников на работе — стены из кирпича, узкие входы, почти никакой вентиляции… Дин зашел в один такой «кубик» и тут же, поежившись, поспешил выйти в коридорчик. Ощущения были такие, будто он на секунду шагнул одной ногой в могилу. В узкую, тесную могилу. Здесь не было никакого намека на личное пространство. Единственным украшением были старые фотографии, наклеенные на перегородки скотчем или прикрепленные кнопками. На одной из них была семья — родители с детьми, счастливо улыбающиеся на фоне какого-то парка. Снимок пожелтел, углы обтрепались, а улыбки на лицах выглядели неестественными, зловещими в этом месте. На другой фотографии был пожилой мужчина с собакой на пляже — этот снимок выглядел менее счастливым, скорее, каким-то холодным и безжизненным Впрочем, пожелтели не только фотографии и редкие плакаты на стенах. Время не пощадило ничего: покрытие столов вздулось и потрескалось, местами оставляя глубокие, почти черные трещины. Ржавые рамки простых офисных стульев, больше похожих по форме на стулья от парты. Серая краска на стенах местами облупилась и осыпалась. На каждом столе лежал свой небольшой хаос: пожелтевшие от времени бумаги, из которых торчали ржавые скрепки; поблекшие папки, чьи края были потрепаны до состояния бахромы; разбитые мониторы — массивные, угловатые, явно устаревшие еще задолго до катастрофы. Эти устройства смотрелись почти как надгробия на кладбище мертвых технологий. На некоторых столах валялись клавиатуры — их клавиши частично отсутствовали, а те, что остались, покрылись толстым слоем грязи. И тут был запах. От этого запаха хотелось зажмуриться и больше никогда не открывать глаза. Он ударил в лицо, словно тяжелый удар гнилой ветошью, пропитанной плесенью и ржавчиной. В нем смешались застарелый аромат железа, сырость и что-то сладковато-прогорклое, до отвращения навязчивое. Этот запах словно лез в горло, обволакивая изнутри, вызывая желание зажать нос руками и дышать только через рот. Но даже это не помогало — вонь была настолько густой, что казалось, ее можно резать ножом. И никаких окон. По крайней мере, не на этом этаже… Кошмар… Дин старался не смотреть по сторонам слишком внимательно, но углы кабинок, которые открывались перед его взглядом, приковывали внимание своей мерзостью. Темные пятна на ковролине и стенах вызывали самые разные догадки, ни одна из которых не казалась приятной. В некоторых местах пятна растекались широкими разводами, будто кто-то долго и старательно разливал здесь что-то густое и липкое. Местами пятна выглядели так, словно это засохшая кровь, смешанная с чем-то еще — с грязью, ржавчиной или, может быть, старыми чернилами. Единственным, что, словно в насмешку, осталось нетронутым — оцинкованные металлические картотеки, огромное множество которых располагалось внутри каждого «кубика» и еще больше — вдоль коридора. Дин поежился, в сознание пришло очередное сравнение. Холодильники в морге клиники Нью Вегаса. — Надо поискать терминалы, — с трудом преодолел странное наваждение Дин. — Может быть, получится… Пожалуйста… Получится… — Дин? — осторожно спросила его Вероника. Ее голос звучал обеспокоенно. — Все в порядке? Дин сглотнул, потер руки одна об другую. — Да… я… — Дин вздохнул. — Я в порядке… Почти. Просто не хочу здесь находиться… Давай закончим поскорее… Дин и Вероника продвигались вдоль бесконечных рядов «кубов», стараясь не отставать друг от друга, Дину почему-то вдруг стало казаться, что стоит ему упустить Веронику из вида — и этот бесконечный лабиринт, в котором даже из соседней «кабинки» не видно, что происходит рядом, поглотит напарницу навсегда, смешав ее с остальными… Кем бы ни были эти самые «остальные». Шаги глухо отдавались по полу, покрытому истертой плиткой, местами укрытой клочками ковролина. Воздух здесь был густым и липким, и каждый вдох словно становился небольшим испытанием. — Это просто бесконечный лабиринт, — пробормотала Вероника, оглядывая очередной ряд однотипных рабочих мест. — Никакой системы, никаких подсказок. — Как будто специально, чтобы запутать любого, кто сюда попадет, — ответил Дин, держа винтовку наготове и будучи не в силах избавиться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает. Проходя мимо очередного ряда, Дин остановился, разглядывая содержимое одной из кабинок. На столе стояла пустая бутылка из-под воды, полностью облепленная толстым слоем пыли. Рядом валялась клавиатура, которую кто-то явно с большой силой оторвал от терминала и старательно разломал на части. Дин даже сейчас, спустя столетия после того, как это произошло, как будто услышал, как бьется в нервном срыве какой-то клерк, вцепившийся себе в волосы и подвывающий на одной ноте. Ломающий эту чертову клавиатуру так, будто это именно она приковывала его к этому месту, лишая воли к жизни… — Они ненавидели свою работу… Их души умирали здесь, в этих чертовых кубах… Они до сих пор здесь… — Дин сглотнул, краем глаза уловив, как дернулись тени в одном из «кубиков». Конечно, можно списать все на дефекты освещения. — Они… Здесь… Это… — Дин вздрогнул. — Для них это и правда… Ад… — Дин? — Вероника, судя по голосу, всерьез встревожилась. Дин облизнул пересохшие губы, опустил винтовку, дрожащими руками потянулся к фляжке, но теперь уже не с водой, а с виски. Отвинтил пробку, потянул носом запах, сделал большой глоток, занюхал рукавом собственного пыльника и, хоть и никогда в христианского бога не верил, перекрестился. — Вечного покоя… Вероника посмотрела на него с плохо скрываемым сочувствием. Она выждала, пока Дин не уберет флягу, осторожно положила руку ему на плечо, посмотрела ему в глаза: — Эй… Дин? Все хорошо? Дин сглотнул, прикрыл глаза, несколько секунд постоял, чувствуя, что-то страшное, липкое, могущественное и одновременно с этим — очень-очень злое, отступает. Ледяной коготь, до того незаметно царапавший сознание, убрался из разума. Дин вздрогнул, покачал головой, открыл глаза, прислушался. Тишина… — Нам надо поскорее валить отсюда, — Дин сглотнул. — Потом найму отделение наемников с гранатометами, вернусь сюда — и разнесу этот завод к хуям… Гиблое место… Не хочу, чтобы оно существовало… Дин постоял несколько секунд на месте, успокаиваясь и чувствуя, как мягкое тепло от выпитого виски медленно расходится по телу. — Идем… Вероника в ответ на это сильно нахмурилась. Несколько секунд она сверлила Дина взглядом, но затем… — Ладно. Но после того, как выйдем отсюда — ты мне все расскажешь! Это уже не первый случай! Пять рядов пролетели, словно один: те же кабинки, те же столы, те же покрытые плесенью папки и пожелтевшие бумаги. Но когда они добрались до конца очередного ряда, Вероника внезапно остановилась. — Стой, — сказала она, указывая на ближайший стол. На этом столе, среди хаоса, выделялся старый терминал. Экран был треснутым, клавиатура испачкана пятнами, но, что удивительно, индикатор питания светился тусклым зеленым светом. — Невероятно, он работает! — Вероника не смогла скрыть удивления. Она быстро подбежала к терминалу, проверяя его состояние. — Это терминал кадровика, Синди Лу, — заметила она, проводя пальцем по экрану. — Может быть, здесь найдется что-то полезное… — А ты сможешь его запустить? — Дин снова поежился. — Смогу, — спокойно ответила Вероника, уже наклоняясь к терминалу. — Но мне нужно время. Пока я разбираюсь с этим динозавром, посмотри, что можно найти в картотеках. Дин огляделся. Справа от терминала стояли металлические шкафы с выдвижными ящиками. Это были картотеки, уже покрытые толстым слоем пыли. Ящики выглядели громоздкими, и несколько из них были открыты, будто кто-то уже пытался что-то найти здесь раньше. — Уверена, что хочешь, чтобы я занимался этим? — спросил он. — Если здесь что-то и осталось, то, скорее всего, это бумага, превращенная в кашу. — Проверь все, что сможешь, — сказала Вероника, сосредоточенно стуча по клавишам. — Эти старые кадровые записи могли включать что угодно: доступы, пароли, даже карты. А вдруг нам повезет? Дин закатил глаза, но подошел к шкафам и начал с первого ящика. Он потянул за ручку, но та едва двигалась. Слегка напрягшись, он всё же смог открыть ящик, из которого тут же вылетело облако пыли, заставив его закашляться. — Черт… Они здесь что — хранили токсичные отходы? Внутри ящика были десятки папок. Некоторые из них выглядели относительно целыми, другие же были превращены в бессмысленные комки грязной бумаги. Он осторожно вытащил одну из папок и открыл ее. Внутри были списки сотрудников, старые отпечатанные отчеты и даже какие-то накладные. — Нашел что-нибудь? — крикнула Вероника, не отрываясь от экрана. Но даже здесь, на расстоянии, «за стеной», ее голос звучал как-то приглушенно. — Только то, что кто-то в этом офисе обожал бумажную волокиту, — ответил он. — И этот «кто-то» явно был еще той паскудой… Его внимание привлекла папка с маркировкой «КОНФИДЕНЦИАЛЬНО». Она лежала в дальнем углу ящика и выглядела относительно нетронутой. Он вытащил ее, стряхнул пыль и открыл. Внутри оказались старые фотографии сотрудников — на каждой из них был человек в строгой одежде с номерным бейджем на груди. Под фотографиями были прикреплены карточки с биографическими данными. — Это похоже на личные дела, — сказал он, подходя ближе к Веронике с папкой в руках. — Интересно. Оставь это, вдруг пригодится, — ответила она, не поднимая головы. — Терминал подключен, но здесь защита. Придется немного повозиться. Дин оглянулся назад на картотеки. — Угу. Надеюсь, найду что-нибудь, что облегчит нам жизнь, — Дин сглотнул, посмотрел на папку, сжал в руке зажигалку, которую инстинктивно вытащил из кармана, и закончил едва слышно, не сводя глаз с фотографий, которые выглядели как-то слишком уж хорошо сохранившимися, как для карточек, отпечатанных на скверной фотобумаге двухсотлетней давности: — А потом сожгу здесь все. И, надеюсь, я не пожалею, что вообще сюда полез…