Искажённое отражение

Прошёл месяц с момента, как Джоан присоединилась к команде. Хотя назвать это "присоединилась" сложно — её явно никто не спрашивал. Сейчас она работала над новым телом для Райана. Поскольку Райан не был мироходцем, магии у него не было, а личность его напоминала скорее фрактал. Решено было сделать ему тело, которое Джоан язвительно называла "автоматонским". В процессе работы Джоан успевала не только трудиться, но и раздражать Джодах своими постоянными жалобами: "Здесь скучно!", "Нечего делать, кроме работы!", "Никто меня тут не любит!" — твердили её слова, словно заезженная пластинка. Но Джодах терпела. "Всё ради Лололошки", — внушала она себе раз за разом. И вот, наконец, тело для Райана было готово. Джоан выделили отдельную лабораторию и комнату — как она сама выразилась, "наконец-то избавили от чужого беспорядка". Однако радость по поводу окончания одной задачи продлилась недолго. Впереди ждала новая цель — возвращение Лололошки. Но не тут-то было. Джоан заболела. Великая мироходка-демиург, покорившая множество миров, сделавшая колоссальные открытия и даже ставшая "богом" в одном из миров, внезапно оказалась подвержена обычной человеческой болезни. Джодах заглянула в комнату Джоан и застала её свернувшейся клубком под одеялом, красной от жара и бормочущей несуразные слова. Вздохнув, она подошла, чтобы проверить её температуру. Градусник показывал 39,6. "Как она ещё не умерла?" — подумала Джодах, и это помогло объяснить бессвязные речи девушки. Пришлось срочно принимать меры: сбивать температуру, поить лекарствами. Неохотно Ави отправилась на кухню, заварила чай с лимоном и достала таблетки, которые посоветовал Райан. Вернувшись, она заметила, что по щекам Джоан текли слёзы. Это её удивило — видеть её слабой было непривычно, но слёзы? Это уже слишком. Едва слышно Джоан прошептала сквозь всхлипы: — Саша... Саша, пожалуйста, не бросай меня. Обними меня крепче... Ты не можешь умереть... Джодах нахмурилась. Она не знала, что делать с этими эмоциями. Её внутренние демоны нашёптывали, что нужно просто выполнить необходимое: разбудить, напоить чаем, дать лекарства. Так она и поступила. Когда Джоан очнулась и встретилась с глазами Джодах, она неожиданно схватила её за руку. — Посиди со мной, пожалуйста, — попросила она. Это была просьба, о которой на утро Джоан наверняка пожалеет, ведь унижаться перед врагом — это немыслимо. Но, казалось, её больную голову это не волновало. Гордость отходит на второй план. Джодах, замерев, раздумывала. Оставить больную и плачущую девушку одну было бы подло, но… "К чёрту всё это!" — мысленно выругалась она. Девушка переодела Джоан в удобные шорты и широкую футболку, а затем легла рядом. Не прошло и секунды, как Джоан прилипла к ней, словно клещ, устроившись под её боком. Ави, вздохнув, обернула её своими крыльями, создавая вокруг них кокон, будто защищая её от мира. "Я делаю это ради Лололошки. Только ради Лололошки", — уверяла она себя. Погрузившись в раздумья, Джодах сама не заметила, как уснула.

***

Джоан проснулась с ощущением мягкости и тепла. Она будто лежала на облаке, впервые за долгое время чувствуя себя в безопасности. Это чувство было ей незнакомо со дня смерти Саши… Но её радость длилась недолго. Распахнув глаза, она поняла, что уткнулась лицом в грудь Джодах, а сама обвивала её ногами и руками, как щупальцами. Джодах, почувствовав движение, лениво промычала и потянула её обратно в объятия, не раскрывая кокона из крыльев. — Миру не обязательно знать, что здесь происходит, — сонно пробормотала Ави, целуя Джоан в лоб. Покрасневшая и сбитая с толку Джоан едва смогла выдавить: — Пернатик, нам пора работать. Я не могу просто лежать! — Спи, Дейвианна, — спокойно ответила Джодах. — Когда ты вылечишься, мы продолжим работать, и ты снова начнёшь меня раздражать. На следующий день никто из них не упоминал о произошедшем. Но каждый раз, вспоминая эту ночь, они ощущали тёплую искру внутри, которую не осмеливались обсуждать.