Искажённое отражение

После одного загадочного вечера между Джодах Ави и Джоан Дейви Харрис что-то изменилось. Это было неуловимо, словно лёгкий ветер, который невозможно увидеть, но чувствуешь его кожей. Их отношения стали чуть менее напряжёнными, хотя привычные споры и язвительные замечания всё ещё украшали их общение. Однако в самой их динамике заиграла какая-то новая нота, едва различимая, но ощутимая. Лаборатория погрузилась в тишину. Джодах сидела за столом, сосредоточенно работая с образцами, погружённая в свои мысли. Напротив, Джоан вначале старательно пыталась сосредоточиться, но скука и её природная гиперактивность взяли верх. В какой-то момент, встав со своего стула, она внезапно сделала колесо и, не останавливаясь, двинулась на руках в сторону Джодах. Путь был не слишком длинным, но весьма эффектным. Добравшись до богини, Джоан остановилась и, всё ещё стоя на руках, устремила на неё пристальный взгляд. Джодах, нахмурив брови, только вздохнула и повернулась к ней. — Это что за цирк, Харрис? — прозвучал её суховатый, но слегка насмешливый голос. Джоан, перевернувшись на ноги, встала перед богиней, поправляя свои растрёпанные волосы. — Слушай, Джодах, у меня тут завалялась пластинка, — заявила она с такой невозмутимостью, словно это было самой обычной вещью в её кармане. — Не спрашивай, как она туда поместилась. Просто факт. Хочу музыку! Иначе я отказываюсь работать! Джодах только открыла рот, пытаясь что-то сказать, но промолчала. Слишком нагло. Слишком самоуверенно. Так с ней не разговаривали уже многие годы. Её глаза вспыхнули гневом, но больше всего — удивлением. — Ты серьёзно сейчас, Харрис? — наконец пробормотала она, слегка потеряв равновесие в своей непоколебимости. — Вполне, — беззаботно отозвалась Джоан, упирая руки в бока. — Проигрыватель в студию, мадам!

***

Спустя тридцать минут Джодах всё же появилась в дверях лаборатории с проигрывателем в руках. Её лицо выражало смесь раздражения и смирения. — Харрис, я принесла проигрыватель, — сухо заявила она, заходя внутрь. Джоан тут же оторвалась от очередной попытки изобразить сосредоточенную работу. Она весело подпрыгнула на месте и, с притворной драматичностью, ответила: — Неужели спустя столько лет ты соизволила прийти? И сколько раз повторять — не называй меня Харрис. Это неуважительно. Говори по имени! Джодах закатила глаза. — Прошло всего тридцать минут, — тихо пробормотала она, ставя проигрыватель на стол. Но Джоан тут же схватила его, словно боялась, что богиня передумает. Вставив пластинку, она подбежала к Джодах и, неожиданно протянув руку, сказала: — Потанцуем? В глазах Джодах мелькнуло недоумение, но она быстро взяла себя в руки. Вместо ответа она просто протянула руку в ответ и, притянув Джоан за талию, плавно начала движение. Их танец был неожиданным — нежным и чувственным. Словно две противоположности, они двигались в гармонии, как Инь и Ян, взаимодополняя друг друга. Джодах, обычно уверенная и величественная, в этот момент казалась удивительно мягкой. Её движения были плавными, почти хищными, но они не подавляли, а обволакивали. Джоан, напротив, танцевала с лёгкостью, чуть резковато, но с какой-то природной грацией. Её рука, лежащая на плече Джодах, словно искрила, наполняя пространство вокруг ними неописуемым магнетизмом. The look of love... Слова песни вплетались в их атмосферу, словно рождённые специально для этого момента. Их глаза встретились, и в этом взгляде была вся вселенная. Янтарные глаза Джоан, тёплые и насмешливые, внезапно стали удивительно серьёзными. Лавандовые глаза Джодах горели огнём, который она не могла ни погасить, ни скрыть. The rush of blood... The she's with me, the gallic shrug... The shutterbugs, the camera plus... The black and white, and the color dodge... Мгновение стало вечностью. Они кружились в такт музыке, и их шаги были одновременно хаотичными и идеально слаженными. Вдохновение и страсть, неподвластные никаким законам логики, завораживали их самих. Джоан чуть наклонила голову и тихо прошептала: — Ты танцуешь лучше, чем я думала. Джодах лишь улыбнулась уголками губ, впервые за долгое время позволив себе быть не богиней, а просто собой. Музыка заканчивалась, но они не останавливались. Ночь пролетела, а танцы продолжались. В их сердцах что-то изменилось. Искры, рожденные этим мгновением, теперь горели в их взглядах каждый раз, когда они встречались. И оба знали — этот вечер они никогда не забудут.