Веном в моём теле

Следующее утро уже началось сомнительно — Чона даже была готова сама себе голову размозжить, чтобы не слышать эти издевательские подколы от Сонхва. Кажется, он реально был в восторге, предвкушая «новое развлечение», всё спрашивая её о будущей течке. — Ты действительно теряешь контроль в этом состоянии? Описания гласят, что похоть напрочь застилает разум во время течки и гона. — Отвали. — Но мне интересно, — посмеялся Сонхва, вылезая чёрной зубастой головой на какой-то тентакле из её лопаток. — Ты так злишься от нашего сотрудничества, так боишься, что я возьму вверх, и как же ты тогда выглядишь во время стандартной омежьей течки, когда сознание напрочь притупляется? Ты скулишь? Или мило пищишь, подставляя задницу какому-то альфе? — Да пошёл ты! Какой же ты мерзкий! — Я просто очень любопытный. Ваше смущение мне непонятно. Она послала его нахрен уже раз пятнадцать только за эти два часа, а это ещё целый день впереди! Вскоре в дверь позвонили, и Чона поспешила забрать очередную доставку еды. На пороге её встретил уже знакомый курьер — он в четвёртый раз за эту неделю доставлял ей заказ. В приложении значилось его имя под милой фотографией — Чон Юнхо. — О, знакомые лица! — пошутила она, принимая пакет. — Да, госпожа Чона, ваш квартал как родной уже, — Юнхо лучезарно улыбнулся ей в ответ, и улыбка явно украшала его добродушное лицо. Он отдельно передал ей пакетик с соусами и одноразовыми приборами, а потом протянул бланк. — Распишитесь для отчётности, пожалуйста. И заполните быстро анкетку, я дам вам скидочную карту. Вы так много заказываете в последнее время, грех вам бонус не сделать! — Да, конечно, — она взяла бланк, бегло отмечая, какие у него длинные пальцы и большие руки. Она считала это красивым. И запах у него был необременяющим, как для альфы — корица, шампанское, дубовый мох. Приятный такой. — Беру ланчи для коллег, а они потом мне все скидываются, — ляпнула Чона какую-то чушь на его незатейливое уточнение. Она ощутила, что курьер как-то странно смотрит на неё, но когда она с немым вопросом подняла глаза, то он явно смутился и мгновенно расплылся в нелепой улыбке. — Вот тут, пожалуйста, — Юнхо кашлянул и ткнул длинным пальцем в графу, где она должна была заполнить данные. Чона чуть напряглась, потому что вдруг услышала внутри себя странный рычащий звук, когда Юнхо машинально шагнул ближе. Словно Сонхва внутри неё как хищник среагировал на другого хищника, инстинктивно напрягаясь. Но затем он резко расслабился, сам над собой посмеиваясь, и вдруг сообщил Чоне в её же голове: «Присмотрись к нему, а? Очень высокий. Тощеватый, но выносливый и быстрый. Балда внизу хорошая, вижу даже через штаны его елдак, и судя по ощущениям его гормонального фона — трахарь должен быть добротный, страстный, несмотря на показушно милую моську. Возьмём его?» «Т-ты…ты чего несёшь, а?»— возмутилась в своей же голове Чона, не ожидав такого внезапного диалога. «Нам нужен альфа на твою течку,— серьёзным тоном заметил Сонхва. — Это природный процесс, и твои предстоящие страдания облегчит только член альфы». «Сонхва…ты… замолкни, блин!» «Почему же, птенчик? Я думаю о нашем общем деле, ведь твоё удовольствие станет моей изысканной едой. Этот Юнхо хороший вариант — отличное здоровье, может быть напористым, если надо. И он запал на тебя. Ты ему кажешься привлекательной. Смотрит сейчас исподтишка, глазёнки не только по твоему лицу прошлись, но и фигурку обсмотрели. Стоит вот и медлит, не знает, что придумать, чтобы подольше потаращиться и нелепыми фразами переброситься. Он тебе точно даст». — Вот, держите, спасибо! — Чона чуть нервно сунула этому Юнхо бланк в руки и поспешила с ним распрощаться. Он мило улыбнулся ей на прощание, невольно поправляя лохматую шоколадную шевелюру под красной кепкой, и вдруг ляпнул на прощание: — Был рад доставить еду! Надеюсь, ваши коллеги будут заказывать постоянно ланчи. То есть, я надеюсь, что наша компания получит постоянных клиентов, — неловко посмеялся он. — Хотя вначале я наивно думал, что вы сами — хомячок-обжора, любите вкусно поесть. То есть…хм… Ох, простите, — он ещё больше смутился и откланялся ей. Чона неловко посмеялась ему в ответ, но тут же закрыла дверь перед его носом и с каменным лицом пошла в кухню с пакетами. — Хомячок-обжора! Любите вкусно поесть! — раздался хохоток над её головой — симбиот тут же выполз, чёрным маревом вращаясь над ней. — Пошёл ты, — в который раз лениво буркнула Чона, плюхаясь за стол. Сонхва выполз уже прилично из её тела, растягиваясь чёрной жижей на втором стуле рядом с ней, а затем вытянулся, принимая привычный образ альфы. И вот теперь словно худой чёрный демон сидел за столом, весь в чёрной коже с когтистыми руками, и лишь бледное лицо с неприличными вишнёвыми губами было открыто. Волосы, которые Сонхва привычно делал себе длинными, сейчас он зачем-то утянул в высокую гульку-пучок на макушке. Как ни странно, это придало ему вид какого-то мистического воина. Не хватало только катаны для образа этому чёрному «демону». — Ты смотри-ка! — проворковал Сонхва, разрывая пакеты и находя любимые заказанные шоколадки. Он извлёк какую-то визитку между ними и сейчас вертел её между когтистых пальцев. — «Чон Юнхо», — деловито прочитал он. — Оставил тебе визитку, мол, звони, заказывай лично. Как бы невзначай, — ехидная улыбка ещё больше расползлась на его бледном лице. Чёрные глаза с сарказмом глянули на уныло жующую Чону. — Ну что, хомячок? Я знаю, что мы закажем на ужин через пару дней. Этого Юнхо, — коварно улыбнулся он. — Позвоним ему и спросим, что он посоветует взять страдающей омеге на мучительную течку? Есть ли у него идеи? Может, сам приедет и накормит тебя? Чем-то белым и белковым? Чона чуть не подавилась, закашлялась и, возмущённо скривившись, уставилась на него: — Ты где уже успел всего этого понабраться, а? — выдохнула она, чуть ли не брезгливо. — Что за пошлости, что уже ночью втихую смотрел? Опять порно, что ли? И почему моя течка волнует тебе больше, чем меня? Ты мне альфу собрался искать?! — А как без альфы в этом интересном деле, хомячок? Я забочусь о тебе, хочу найти хорошего и качественного, кто доставит наслаждение моему извращенцу-хомячку, — Сонхва вдруг протянул чёрную худую руку, когтем вытирая её нижнюю губу от крошек еды. — Сдурел?! — Чона вспылила, так наивно и по-детски, и нервно ударила его по руке, отбрасывая её в сторону. Впрочем, он не обиделся, лишь снисходительно улыбнулся. А затем снова протянул руку, хватая её за подбородок и слегка потряс за него её лицо в разные стороны. — Тебе не отвертеться от меня. Я хочу нажраться вдоволь твоим оргазмом, — его голос стал похож на искажённое муркочание кота, а взгляд так и светился издёвкой. — Ты можешь от меня отстать, придурок? Что непонятного в выражении «пошёл ты»?! — щёки Чоны вспыхнули ярким румянцем. Она абсолютно не стеснялась в выражениях и ещё ругнулась на него парой словечек, как настоящее быдло. Затем вскочила и бросила ещё в сердцах: — И кто ещё из нас долбанный извращенец?! Как ты себе это представляешь?! Я даже на свидания теперь ни с кем не пойду из-за тебя! Пока ты во мне — это невозможно! А ты тут вообще про течки мне рассказываешь! Я не могу с кем-то заняться сексом при тебе, твою ж налево! — Почему? — Сонхва будто искренне удивился, склоняя голову набок. — Я знаю это ваше странное слово «стесняться». Но я не понимаю, почему ты стесняешься привычного природного процесса? Я уже часть тебя, ты должна меня так и воспринимать, как симбиота, как часть. А ты всё равно видишь во мне отдельного альфу. — И ты это знаешь, и ты этим нарочито пользуешься, принимая этот облик! — возмутилась Чона. — Тебе ведь нравится эта моя эмоция — смущение. Ты как долбанный садист питаешься ей! — Возможно, — на секунду вишнёвый рот превратился в зубастую пасть, но потом всё снова вернулось «на место». — Но ты уходишь от темы. Ты чего стесняешься? Мы неразрывны, так что смущает? — Всё смущает! Ты как будто не понимаешь! Это ну…ну… — Чона сама замешкалась, не зная, как сказать вслух. — Омежье смущение! Это слишком личное! И позы… ну… даже левому симбиоту нельзя смотреть на такое вот! — что-то нелепое выпалила она. — Серьёзно? — его губ коснулась насмешливая ухмылка. — И что я там вообще не видел у тебя? Я же второй месяц живу в тебе, даже третий, присутствую во всех процессах. Я видел всё, — на последнем слове он сделал акцент, и коварная улыбка стала ещё шире. — Ты думаешь, что меня смутит, если какой-то альфа широко раскроет тебя в срамной позе? Полно тебе, хомячок. Я уже во всех ракурсах видел всё за эти два месяца. — Ты!.. — Чона уже была возмущена до предела, красная, как рак. — Отстань от меня, ублюдочный симбиот! — в сердцах и возмущении она схватила какой-то контейнер с тортиком и запульнула его прямиком в эту противно лыбящуюся чернявую голову, надеясь, что белый крем эпично и смачно впишется в его приторно-красивое лицо. Но Сонхва резво поймал летящий в него предмет — когтистая рука буквально изогнулась со скоростью света в воздухе. И несчастный пластиковый контейнер скукожило в его хватке. Сонхва лишь усмехнулся и поднёс это месиво к лицу, и его рот вдруг разорвало-растянуло клыкастыми пластами в сторону. Он был как хищный цветок-людоед, раскинувший лепестки в разные стороны. И смятый в какашку тортик отправился в эту зубастую в пару рядов пасть, которая его просто банально заглотила, а затем вновь превратилась в обычный рот. — Ну, такое… — Сонхва чуть скривился. — С шоколадной крошкой был вкуснее, а этот с фисташковые кремом — фу-у. Не бери больше. — Твою ж налево… — только и простонала про себя Чона, отворачиваясь и роняя голову на стол. — За что мне всё это? Что я сделала не так? Нагрешила в прошлой жизни? Почему именно я? За что-о-о… — «За что» — не совсем верный термин, он не подходит, — монотонным голосом сказал Сонхва. — Обычное примечательное совмещение событий или обстоятельств, которые не имеют никакой очевидной причинно-следственной связи друг с другом. Вы называете это «совпадением», и всего-то… Он что-то там занудствовал, но Чона слушала вполуха. Она вздрогнула, когда в поле зрения появилось несколько вращающихся чёрных щупалец. Это Сонхва вырастил из себя туеву кучу длинных тентаклей, и они шурудили по столу — собирали мусор в пакет, перекладывали часть еды к другой части, объединяя всё в один контейнер, подбирали грязные приборы, стряхивали крошки в совок, вытянутый из-под раковины. Это была вторая причуда её симбиота, некоторая такая шиза — странная тяга убираться. Этого явно не ожидаешь от инопланетного существа, но её паразит оказался очень чистоплотным. Чона могла просто что-то делать в квартире, а из неё высовывались длинные щупальца и бодро копошились сзади: то пыль салфеткой протирали, то упавшую бумажку подбирали, то эти же тентакли с ней мыли вместе посуду. Она смирилась. И почему-то была уверена, что Сонхва очень доволен, что она хорошо следит за гигиеной, ему это нравилось, она это ощущала. Он был странным (если не считать того, что он вообще-то внеземная форма жизни), и кто знает, до чего это её доведёт. Чона видела, как он силён. Он только что с невероятной скоростью поймал летящий предмет, его рука двигалась с неестественной скоростью. В чём-то это было жутко, ведь на миг пришла мысль, что ей просто пока везёт, что она ему почему-то подошла и вроде даже нравится. И это просто удача сейчас на её стороне. — Чего загрузилась, мой обжора-хомячок? — Прекрати использовать чужие словечки, ну сколько можно! — Кстати, — деловитым тоном протянул Сонхва, игнорируя её недовольство. — Я тут кое-что подслушал в прошлом кафе. Запомнил информацию из чужих уст, а потом поискал ночью, пока ты спала. — Поискал ночью? Ты снова брал мой планшет? — скептически спросила Чона. Как-то ночью она однажды проснулась и скривилась от того, что ей в лицо бьёт слабый свет. А потом не без удивления увидела своего симбиота рядом с ней в кровати. Чёрная зубастая голова на ножке-жиже втыкала в её планшет, что-то там внимательно рассматривая и листая страницы щупальцами-тентаклями. Как тогда сказал Сонхва, пока она спит, он просвещается, мир познает. И ведь не соврал — чего он только не смотрел! В истории просмотров браузера она обнаружила и исторические сводки, и изучение карты мира, и рецепты еды, и мультики, и порно, и правила этикета, и даже складывание конструкторов. Чона аж зависла, осмысляя этот рандом. — Смотри, хомячок! — и теперь его щупальце протянуло ей планшет по воздуху, взятый им с полки у телевизора. На экране была открыта соцсеть какого-то молодого миловидного альфы, с ровным носом и красивой улыбкой, его курчавые волосы были необычно окрашены — одна сторона чёрная, другая белая, как печенье из чёрного шоколада с белой прослойкой внутри. В профиле на странице значилось имя «Ким Хонджун». Все его фотографии были несколько показушными, показывая стильную одежду, диковатые образы и несколько сексуализированный контент. — И зачем ты мне показываешь какого-то Хонджуна? — безразлично спросила Чона, равнодушно втыкая в одно его фото, где он сидел в рокерской куртке и рваных джинсах, странно расставив бёдра в двусмысленной позе. Лицо у этого Хонджуна было симпатичным, немного смазливым, как для альфы, но, судя по чему-то во взгляде, характер там явно был ого-го — главная стерва во всей деревне, так сказать. — Это наш вариант, если совсем грустно будет, — деловито сообщил ей Сонхва. — Я подслушал разговор двух солидных омег, а потом специально нашёл его страницу. Хотя он не афиширует, но помогает некоторым омегам в течку за деньги. Выезжает на дом и спит с ними. — Жиголо?! — фыркнула Чона, бросая на Сонхва полный возмущения взгляд. — Ты мне предлагаешь, если что, заплатить альфе, чтобы он со мной переспал? — На всякий случай нашёл, — деловито сообщил Сонхва, довольный её тихим бешенством. — Но ты же способна бесплатно кого угодно уложить и соблазнить, мой хомячок-обжора! — Чона! Меня зовут Чона, сколько раз повторять!

***

Поздним днём она поплелась в город на тренировку после посещения мадам Розетты. Чона начала себя как-то странно чувствовать и хотела отменить занятия на сегодня, позвонив тренеру Чхве. Но Сонхва разнылся и расшипелся, что физические тренировки пропускать нельзя! — Нельзя! Пока ты спишь, враг качается! — Враг? — Чонхо! — Та ёшкин кот! Хорошо, хорошо! Иду на тренировку! По пути Чона снова почувствовала неестественный голод и заскочила в знакомую небольшую кафешку, единственную на пути. Вообще, она не хотела сюда заходить из-за её молодого хозяина, но подумала, что он вряд ли может стоять за прилавком. Увы, но сегодня мироздание было не на её стороне, и она увидела знакомую невысокую и стройную фигуру прямо за кофейной стойкой с аппаратом. И в нос также ударил знакомый запах, даже слишком сладкий для альфы — солёная карамель, мёд и пиво. — Чона? — Кан Ёсан, казалось, был искренне удивлён, увидев её на пороге. Но тут же опомнился и быстро нацепил на лицо спокойную маску. — Какими судьбами? — Привет, Ёсан, — она мягко улыбнулась, подходя к нему. — Решила забежать перед тренировкой, взять что-то перекусить и кофе. Не ожидала, что хозяин будет за рабочей стойкой, я думала, ты здесь не появляешься в стандартное рабочее время, — теперь её улыбка была несколько неловкой. Она до сих пор чувствовала некий стыд перед ним. — У меня два сотрудника заболели, я решил помочь стажёру. Благо народу сегодня мало, — пролепетал он. Волосы Ёсана сейчас отросли, стали немного волнистыми, и ему очень шло. Впрочем, он тоже явно чувствовал себя не в своей тарелке, избегая её взгляда. «О, вы спали друг с другом»,— прозвучало в голове Чоны весёлое заключение. Сонхва ожил, и эта сцена подняла ему настроение. — Что будешь? — спросил быстро Ёсан, даже слишком поспешно, будто нервничал. — Рекомендую сэндвичи с индейкой, они свежие — только что сделали. Кофе какой? Как обычно, как ты любишь — латте? — он осёкся, и его уши немного покраснели. Чона тоже зависла, не шибко радуясь, что он помнит такие мелочи. — Да, конечно, давай мне с собой латте и сэндвич с индейкой. Когда Ёсан потянулся к кофейному аппарату, принимаясь делать её напиток, Сонхва не сдержался и ехидно прокомментировал в её голове: «У него трясутся руки, он переживает, нервничает. Твоё присутствие рядом заставляет его сердце биться быстрее от волнения, хотя он корчит каменное лицо. Ты что с ним сделала, хомячок? «Ничего. Это просто был одноразовый секс,— пробубнила в мыслях Чона. — У меня была внезапная течка, очень болезненная. Он просто подвернулся на пути, я повесилась на него… и он соблазнился, вот…» «Ты тащила его отсюда куда-то? Или в этой милой кафешке развлекались?»— воодушевлённо спросил Сонхва. «Дуралей! –фыркнула на него Чона. — Нет, я просто заказала с этого кафе еду домой, и он самолично доставил, потому что мы общались раньше. Но, когда он открыл дверь… мой запах снёс ему крышу. Я была невменяема от течки и затащила его в квартиру. Ну а дальше… Короче, он мне помог». «Вот значит, как! Какая романтика!— развесёло хмыкнул Сонхва. — И это ты на меня ворчала с утра, что я хотел на ужин заказать тебе курьера Юнхо? А сама оприходовала вот этого скромняжку, позвав к себе под банальным предлогом? Да ты реально извращенка-лиходейка, почему ты отнекиваешься от своей природы?» «Забейся, а?» «Фу, какая ты грубая. Пользуешься тем, что я не могу тебе ответить на улице, разоблачив себя? Но когда мы придём домой, хомячок, я с радостью заткну твой рот своим щупальцем. Самым толстым». «Ой, да пошёл ты». Сонхва лишь посмеялся на её сомнительные возмущения. Ёсан, тем временем, быстро соорудил её заказ, а затем протянул готовый пакет. Но только он протянул руку, и их пальцы чуть не соприкоснулись, как внутри неё послышалось тихое шипение. Чона вздрогнула и резко поспешила забрать пакет, разрывая физический контакт. Но Сонхва внутри прокашлялся, будто сам не ожидал своей реакции на другого альфу. — Сколько с меня? — быстро спросила Чона, даря Ёсану дежурную улыбку. — Нисколько, это за счёт заведения, — отмахнулся он. — Что? Нет! Нет, так не надо делать, — теперь её улыбка стала неловкой и вымученной. — Брось, мы давно не виделись, я просто хочу сделать приятное, — настаивал Ёсан и снова будто смотрел в другую сторону. — Тогда я тоже сделаю приятное. Ой, вот же у вас баночка для чаевых! — рядом на стойке реально стояла высокая банка, украшенная наклейками фей с надписью «чаевые», куда клиенты могли по желанию бросать мелкую денежку. Впрочем, Чона сейчас быстро закинула туда пару купюр, номиналом, как сумма её заказа. Ёсан сморщил нос, но промолчал на это. Он повернул голову, глядя, как Чона быстро собирает сумку, закидывая обратно кошелек. «О, он нервничает, что ты уходишь, и не знает, что придумать, что сказать, чтобы ещё поболтать. Этот альфа — явно не болтун». — Ты хорошо выглядишь, — вдруг выпалил Ёсан. — А? — Чона подняла на него растерянный взгляд и немного смутилась. — Ты тоже. Тебе идёт такая причёска, — она кивнула на его кудри. — Мило. Они неловко пялились друг на друга, стоя как истуканы, что даже стажёр у стенда с булочками стал с любопытством поглядывать на них. — Ну, спасибо, мне пора, опаздываю! — выпалила Чона, глупо улыбаясь и помахав ему рукой. — Была рада видеть! Спасибо за латте. — И тебе спасибо… что выбираешь нас, кофейню «Аврора», — пробормотал Ёсан, отчаянно краснея. Он явно хотел что-то сказать, но не решился, лишь странным взглядом провожая её до двери. И так и не сказал того, что хотел. «Очень странный альфа. Не совсем альфа какой-то, слишком нерешительный,— задумчиво потянул Сонхва в её голове, когда они вышли из кафешки. — Поэтому у тебя с ним ничего не получилось? Что не так? Ты не по неженкам?» «Дело не в этом. Нет, может и в этом,— Чона сама вздохнула себе под нос. — Я же сказала, я просто искала альфу на период течки, и он удачно подвернулся. Тогда моё состояние, эти сраные инстинкты здорово притупляли мораль. Как бы я не пыталась найти аморального или беспечного альфу на одну ночь, чтобы без обязательств, но всё равно невольно выбираю хороших личностей в итоге. Этот Ёсан на утро решил, что раз мы переспали, то я теперь его омега. Так и сообщил сразу друзьям в переписке, что у него теперь отношения, есть омега. А я обалдела, как услышала. Мне не нужны были отношения, я не…— Чона прикусила губу, не зная, как сказать. –Я не хочу отношений и любви. Я какая-то дефектная, я не умею дарить любовь и нежность, быть ласковой. А хорошим альфам — добрым альфам — это надо. Я не хочу ломать им жизнь своим чёрствым сердцем, им нужна нормальная и такая же добрая омега. В общем, я быстро дала понять Ёсану, что мы не пара, это была разовая акция. Ну, как разовая… Течка была четыре дня, и четыре дня он мне… помогал. А потом явно был обижен, что отношений не будет. Он не сделал мне ничего плохо, нет. Он хороший… просто… Просто ему не повезло встретить депрессивную и холодную омегу на пути. Я думала, что альфа обрадуется, получив секс без обязательств, а затем счастливо упорхнёт, но это был не тот случай». «А-я-яй, какая ты жестокая. Мне даже жаль его стало на секунду, — хмыкнул Сонхва, — ладно, вру, не жаль. Но я так и вижу, как он медленно всё делает, неспешно толкается, неловко целует. Моему хомячку-извращенке нужно другое. Он ещё никаким прозвищем тебе не наградил, и мне обидно, хомячок уже надоел, ты непохожа на хомячка». «Так не называй! У меня есть обычное имя «Чона»! Если ты вдруг забыл, думая только о жратве эмоциями». Ответом ей послужил насмешливый хмык внутри головы. И всё. Вскоре Чона добралась до клуба и быстро переоделась в спортивную форму. В основной зале сейчас был ремонт, поэтому уроки остальных школ единоборств пока временно проводились в боксёрском зале, на небольших аренах-рингах. Тренер Чхве Сан уже ждал её на индивидуальное занятие. И до этого он явно хорошо поспарринговался с кем-то другим и явно серьёзным — капельки пота ещё не высохли с его золотистой кожи, Чона застала его вытирающим шею махровым полотенцем. «Ммм!»— как-то загадочно и двусмысленно протянул сладким тоном Сонхва в её голове, тоже увидев её тренера. Он явно заценил его. Чона чувствовала, как её симбиот разглядывает Чхве Сана с ног до головы, что-то там сканируя на своём инопланетянском. Ладно, посмотреть было на что — Сан был очень видным альфой. Даже классическим в стереотипном понимании этого слова — от него сразу чувствовалась доминантная энергия и волевая решимость. Фигура была идеальна по меркам их общества — широкие плечи, стройная талия, крепкие руки с заметно выделяющимися мышцами. Лицо как на картинке — выдающая челюсть, хорошие скулы, прямой ровный нос. И при всей этой внешней силе и мощи от него исходила спокойная и уверенная в себе энергетика, эдакого молодого мудреца, держащего под контролем свою необузданную силу. И пах Сан очень запоминающееся — мускатным орехом, коньяком и ароматом какой-то горной свежести с примесью непонятных приятных трав. — Чона, — кивнул он ей в приветствии, приглашая забраться на ринг. — Сан, — она ответила таким же кивком, заползая за ограждение. «Как альфа — он прекрасен физически, — тут же прозвучал голос Сонхва в её сознание. — Я бы в него вселился, если бы мог изначально. Ты бы с ним переспала?» «Нет, — вздохнула Чона, мысленно закатывая глаза. — Это просто мой тренер! Ты сейчас каждого встречного альфу будешь пытаться подложить под меня? Или на меня?» «Нет, только самого лучшего,— последовал спокойный ответ. — Нам нужен хороший трахарь, чтобы наша течка прошла хорошо, и я остался доволен, объевшись твоим оргазмом. Я же ем твои эмоции. Мне нужен этот деликатес в лучшем виде». «Матерь альфья… Как ты меня задолбал, извращенец! И прекрати говорить «мы». Течка моя, а не наша». — Эй, боец, чего втыкаешь? Давай, начинаем! — окликнул Чону Сан, выводя её из мысленного сомнительного диалога. Она лишь скривилась, понадеявшись, что Сонхва не обратит внимания на новое к ней обращение. Они быстро стали в привычные стойки, и тренер Чхве после быстрой разминки решил прогнать недавнюю программу, ведь Чона пропустила «чего-то» целых два месяца тренировок. Конечно, она наврала какую-то чушь, мол, болела, переезжала, а не то, что два месяца пыталась справиться с шоком, что в ней теперь инопланетный паразит живёт. Но как только они приступили к спаррингу, то вновь произошло странное. Как только Сан подпрыгнул к ней слишком близко, едва задевая предплечьем её выкинутую в воздух руку, то Сонхва внутри неё снова зашипел злым котом. И на миг Чоне в ужасе показалось, что чёрная субстанция готова вырваться из неё и кинуться на тренера Чхве. Она чуть ли не почувствовала движение симбиота в себе. «Сонхва, ты чего?!»— нервно воскликнула она про себя, отшатываясь от Сана на безопасное расстояние. «Прости, боец, не повториться,— услышать извинения из уст её симбиота — это было что-то новенькое. Голос Сонхва звучал в голове как-то сипло. — Не волнуйся, я уже справился с инстинктами. Я жру твои омежьи эмоции, и они делают меня более… эмоционально слабым, хотя физически сильнее. Моя природа хищника инстинктивно реагирует на другого хищника. Ты омега, ты предназначена альфам по природе. И альфы для меня потенциально завоеватели, которые могут потянуться к моему. А ты — моя. Вот моя сущность инстинктивно реагирует на любого альфу так близко. Не переживай, я справился. Тренируйся, я больше не проявлю агрессию». «Чего?!»— только и воскликнула про себя Чона, растерявшись от этих речей про «моя» и про его реакции на других альф. Ещё и таким серьёзным тоном было сказано! — Эй, боец, приём, что с тобой? — Сан щёлкнул пальцами перед её лицом, снова заставляя посмотреть на него. — Ты себя плохо чувствуешь? Ещё рано возобновлять наши тренировки? — Нет-нет, прости, я рассеянная с утра из-за работы, давайте продолжим! — поспешила сказать Чона, отмахиваясь, словно от невидимой тени над ней. Сан чуть изменил тактику, став показывать ей новые приёмы. Вначале они отрабатывали удар в бедро над коленом, а затем закрепляли новый вид броска через плечо, если бы противник потерял концентрацию. Чона чувствовала, как иногда Сонхва внутри неё хочет рычать, но сдерживается. Он сам настаивал на её тренировках, мол, к бою с неким Чонхо надо постепенно готовиться, быть физически сильнее самой. И сам учился лучшему контролю слияния с её телом, разрешая ей дубасить каких-то подонков. Но всё равно как-то странно сейчас реагировал. «Ничего такой альфа, — всё же прокомментировал Сонхва, когда Сан красиво уложил Чону на бок, блокировав её попытку неудачного броска, и невольно зажал её в своих тисках на пару секунд. — Ты можешь врать мне, боец, но ты находишь этого альфу физически привлекательным. Он горяч, очень хорош собой. И, главное, вынослив. Нам это важно в предстоящем деле», — хмыкнул он. Чона невольно скривилась. «Да, он хорош физически, и что?— мрачно прокомментировала она в своей голове. — Я могу считать кого-то привлекательным, но это не значит, что я рассматриваю его в качестве сексуального объекта!» «Но нам нужен сексуальный объект, боец!— возразил Сонхва. — У нас течка вот-вот! У этого Сана славные альфьи сиськи! Ладно, с твоими не сравнятся, но физически он неплох, к тому же тебе нравятся широкие плечи и тощие задницы, это я уже понял, боец. И я считываю его гормональный фон и эмоции, он тоже находит тебя привлекательной, но держит дистанцию, ведь ты «клиент». Ты ему интересна, если ты сама надавишь, проявишь инициативу, дав зелёный свет, то это лживо неприступная гора сама обрушится к твоим ногам, и…» «Нет!— холодно прервала его Чона в своей голове. — Сан не подходит. Ты забыл? Я боюсь и избегаю отношений, мне нужна лишь одноразовая интрижка. Во-первых, я не хочу терять хорошего тренера из-за мимолётной глупости. Во-вторых, такие, как Чхве Сан — это не альфы на одну течку, он захочет нормальных отношений и устроит разборки, если поймёт, что им просто хотели воспользоваться и исчезнуть. Это не Ёсан, который молча стерпит «до свидания, давай разойдёмся после вчерашней ночи». Этот потребует встречаться, стандартных классических отношений. Мне это не надо. Как ты выражаешься, нам это не надо». Сонхва подозрительно промолчал в её голове, и Чона выдохнула, спокойно продолжая тренировку, без всяких подколов и рассуждений, с кем она переспит для его удовольствия. Но долго идиллия не продлилась. Она скакала вокруг Сана, как кузнечик, оттачивая ещё один приём. Но вдруг Чона начала ощущать себя странно. Она почувствовала, как ей становится жарко, затем ещё жарче, а взгляд всё время скользил по голым рукам тренера, ведь на Сане была одна майка-безрукавка и эластичные бинты на запястьях. Сам он изрядно вспотел, и она ощущала его запах, усилившийся физической активностью… И вдруг захотелось прижаться к Сану, упасть на грудь и потереться об его вспотевшую шею, замурлыкать и попросить себя погладить. Чона моргнула, пытаясь осмыслить, что это было, но мысли путались, и она будто забывала, где находится. Сан замер, сразу уловив странное в её поведении. Он поддался вперёд, намереваясь взять её за плечо. Но вдруг глубоко вздохнул, ноздри его втянули воздух, глаза тут же расширились, а он сам нервно отшатнулся. — Чона… — как-то глухо пролепетал Сан и зачем-то зажал нос рукой. — Тренер? Простите, я опять задумалась? — растерянно протянула она. Жар внутри неё рос, она прикусила губу, чувствуя, как сбивается дыхание, чувствуя, что внутренняя омега внутри неё скребёт костяные стенки. Не сразу догнав, что происходит, Чона обратила растерянный взгляд к Сану, который зачем-то сделал шаг назад. — Чона, от тебя… От тебя пахнет, — с ужасом заметил он. Она смущённо оглядела свою вспотевшую майку. Ей не чудилось постороннего запаха, только приятный собственный аромат. Жар приливал волнами, после — сходил. — Я так сильно вспотела, я… — Чона, — прервал её Сан. — У тебя течка начинается? Я ощутил этот запах. Мы… мы не можем дальше продолжать тренировку, тебе надо срочно домой. Чона вздрогнула, услышав это. И вдруг явственно осознала, что он прав! У неё стремительна начала появляться течка, и к ночи она придёт во всей красе! Твою налево, гораздо раньше времени! Да что ж такое! Это как так?! Вообще это было полным разгильдяйством с её стороны — вот так прийти на тренировку в здание, полное спортивных альф. Собственный запах омеги во время течки сильно обострялся. И феромоны привлекали, могли сводить с ума всех окрестных альф в помещении, у них здорово мог подняться уровень тестостерона в крови, следственно — проявиться гон, безумная жажда к сексу и спариванию. Это физиология, которую они не могут побороть испокон веков. Но теперь у них современное общество вообще-то, а не прайды или стаи какие-то! И проявление инстинктов гона в общественных местах является правонарушением, ведь альфа может подраться с другими из-за инстинктов быть единственным, кто будет обладать омегой, попытаться на эмоциях даже изнасиловать эту омегу или вести себя непотребно, а самой незадачливой омеге могут выписать штраф за специальную провокацию. Конечно, казусы всегда случаются, и никто браво прям не сдаёт другого в полицию, но всё же первобытные действия порицались. А тут она, по сути, припёрлась в спортивный клуб в разгар предтечки! — Я… я… прошу прощения! — испуганно пролепетала Чона. — Это вовсе не должно было быть сегодня, наверное, адреналин подействовал, это внезапно… я не… я не хотела вас ставить в неловкое положение, тренер! — Всё в порядке, от внезапных случаев никто не застрахован, — глухо произнёс Сан, тщетно пытаясь вдыхать меньше, но выходило плохо. — Но тебе действительно стоить уйти, скоро придёт группа альф-боксёров… и… — Я понимаю, тренер, я сейчас же уйду! — Чона, тебе нужна помощь? Уже болит? Я могу довезти тебя. Не бойся, моя выдержка не позволит мне ничего провокационного. «Очень жаль, конечно, что ничего не позволит, — вдруг хмыкнул в её голове Сонхва. — Но ты себе польстил, мистер Щёчки-ямочки, запах моего бойца моментально заставил тебя нервничать». — Я сейчас попрошу свою сестру-омегу прийти, — быстро продолжил Чхве Сан. — Она работает недалеко, всего через одно здание, она может безопасно тебя довезти домой. — Нет-нет! Всё хорошо! — возразила Чона. — Не стоит! Я припарковала машину недалеко, там в бардачке есть подавители. Я только забегу в туалет, ополоснусь, чтобы немного прийти в себя и подавить запах, и быстро уйду! Ещё раз извините, тренер! — Ничего страшного, Чона, всё будет хорошо! Через минуту она уже стояла в туалете для омег, усиленно ополаскивая шею и лицо ледяной водой, пытаясь унять раздражающий жар. Благо, она была здесь одна, и никто её не видел. — Ты была права насчёт этого альфы. Чона подняла глаза в зеркало, глядя на выросшее позади неё из спины чёрное марево, а затем сформировавшуюся следом голову с огромным зубастым ртом. — Он вообще не подходит, — зачем-то решил сообщить Сонхва, нависая над ней. — Физически — идеальный. Но психологически… нет. Такой альфа, как он, слишком хороший и заботливый. Этот вот пафос тренера, этот вид альфы, умеющего драться… это всё напускное. С тобой, моя омежка, мой боец, он будет осторожным сперва, не позволит себе грубо вколачивать тебя в матрас, будет стараться быть нежным и аккуратным, будет бояться причинить боль в процессе. Слишком правильный и добропорядочный. Но нам ведь такое не надо? Мы хотим животного разврата, а не чистой любви! Мы хотим просто удовлетворить эту нарастающую боль! — Не мы. Нет никаких «мы», — сквозь зубы процедила Чона, глядя в его отражение исподлобья. А затем ей стало даже как-то грустно. — Говоришь, что я не заслуживаю нежности и хорошего отношения? Такая я в твоих глазах? Падшая омега, которая заслуживает только на стрёмного альфу и грубого животного обращения? Вот оно как? Симбиот склонил голову на изломанной извивающейся шее. Белые пятна на чёрной морде вместо глаз явно рассматривали её с каким-то интересом. Он вдруг вытянулся и преобразился, становясь альфой Сонхва, имитируя нормальное тело досконально, если не считать, что он чёрными нитями всё ещё торчал из её ног внизу. Он шагнул ближе, опасно ближе, практически вжимаясь грудью в её спину. Свои когтистые руки с удлинёнными пальцами он расставил по сторонам от неё, упираясь в столешницу раковины. — Я такого не говорил, — обманчиво бархатным голосом протянул Сонхва. Он чуть ли не положил подбородок на её плечо, своими тёмными глазами смотря на неё в зеркало. — У тебя какой-то раздрай в сознании. Полноценной омегой быть не хочешь, полностью исполнять природную роль, частично пытаешься быть альфой в поведении, но презираешь их агрессию. От того сама определиться не можешь, что хочешь, — Сонхва вдруг приподнял руку, осторожно и плавно проходясь когтями по её плечу, опускаясь ниже, а затем чуть ли не погладил ими локоть, спускаясь перебирающими в воздухе пальцами по её предплечью. — Нежности ты не любишь, но почему-то боишься признаться, что животное нутро тебе нравится. — Нет-нет! — поспешила сказать Чона, быстро вытираясь бумажными полотенцами. — Давай без попытки играть в психолога и пытаться копаться в чужом сознании. Не надо. Она схватила сумку, отталкивая его от себя, такого высокого демона-инопланетянина, и посеменила на выход. Сонхва лишь усмехнулся и чёрным маревом влетел ей обратно в спину. Чона осторожно вышла наружу. Там её уже поджидала омега со стойки регистрации, которая проводила её через другой вход — её подослал Чхве Сан, явно переживая за своего клиента. Чона оказалась на улице и стремглав направилась к своей машине. Открыла бардачок и стала рыться, ища нужное. — Что это? — Сонхва вылез из неё чёрным облаком, вытянув оттуда свою клыкастую рожу-маску. Машина была на дальней стоянке, уже начало темнеть на улице, и не шибко было видно, что происходит в салоне. — Это не то, что я думаю, мой боец? Чона проигнорировала его. К счастью, таблетки были непросроченные, и она закинулась дозой, запивая водой из бутылки. — Ты не ответила, что это? — требовательно повторил Сонхва. — Это те самые подавители? Они на тебя же не действуют особо. И все остальные я выкинул в нашем доме. — Тварь ты такая, так и знала, что это ты, — уныло протянула Чона, делая ещё один глоток. — За такое можно по роже получить. — Я вообще-то не скрывался, боец, — резонно отметил он. — И предупреждал, что химия в твоём организме на меня неприятно влияет. Фу. А сейчас ты что… р-р-р! Буэ! — тут же скривилась его голова — Сонхва стал странно вращать языком в пасти, словно чувствуя отвратный привкус. Так оно и было — он начал ощущать действия препарата в её крови. — Подавители мне уже не помогут, их принимают заранее, а не вовремя, — спокойно пояснила Чона. — А это — ослабитель течки. Вообще эти таблетки снимают симптомы течки, когда она уже началась: ослабители уменьшают сильные спазмы в животе, боль исчезает, и омега может нормально ходить и сидеть. Желание секса, как способ снять боль, спадает. Запах снижается. Но течка идёт, смазка выделяется. Сонхва не дослушал, начал ещё больше шипеть и плеваться. — Гадость! Гадость! Гадость! Какая же гадость на вкус! Оно твою кровь оскорбляет! — фукал он, странно двигая языком и издавая своеобразные звуки. Так обычно делают коты — лживо харкают перед тем, как блевануть шерстью. — Гадость! — одно из щупалец вдруг заизвивалось в воздухе, а затем метнулось к Чоне и резко выхватило таблетки из её рук. Второе щупальце быстро открыло окно машины, а первое вышвырнуло упаковку с ослабителями на улицу. — Эй!!! — возмутилась Чона, гневно поворачиваясь к этой фыркающей голове. Она даже попыталась его стукнуть, но не шибко вышло. Его тело всё же было из странной субстанции. И Сонхва что-то усиленно плевался, плохо обращая на неё внимание. Тогда Чона снова залезла в бардачок, выхватила новокупленный шоколадный батончик, сорвала быстро верхушку упаковки и бодро всунула прямо в пасть своему симбиоту. Сонхва сразу же заткнулся, завис. А затем отплыл от неё по воздуху на пассажирское сидение рядом и вдруг материализовался, принимая привычную альфью форму. И вот он уже сидел с ней, до шеи в чёрной коже, с зачёсанными назад ненастоящими угольными волосами и пожёвывал батончик с задумчивым видом. — Лучше? — спросила Чона. — Лучше, боец, — спокойно ответил он, снова кусая шоколад, и часть крошек осталась на нижней губе. — Правильно, ты не ты, когда голоден, — пошутила она в стиле какой-то рекламы, но её симбиот юмора не оценил, так и сидя с каменным лицом. А затем деловито спросил: — Ещё есть? — Есть ещё две, сейчас дам, — вздохнув, протянула она, отводя взгляд от его вишнёвых губ. Почему-то вдруг захотелось так сильно вытереть эти крошки с его рта. И не обязательно именно рукой. Проклятье, течка начала плавить ей мозги! — Вытрись, — буркнула Чона. — И поехали давай. — Хорошо, боец. Но нам надо поесть, ты снова голодна после этой горе-тренировки. Заедем куда-то? — Хорошо, заедем. И я не боец, прекрати красть чужие прозвища, что за мания? Чона, просто Чона.

***

— Что я здесь делаю? — вздохнула она, нервно осматриваясь по сторонам. В клубе играла громкая музыка, и её бит словно отбивал ритм в сердце. Куча альф и омег хаотично двигались на танцполе, множество тел сливалось в клубок змей, и запах пота, веселья, алкоголя мешался воедино, отчего всё путалось и немного дурманилось. Подавители ещё как-то помогали, но не то, чтобы шибко, и Чона начала чувствовать, как низ живота сводит судорогами, ей становилось больно, а гормоны в крови всё равно бушевали, заставляя её отключать мозги и хотеть одного — жёстко ебаться, утолить этот голод течки, снять напряжения. Ей нужен был проклятый альфа. Но Чону начал пугать и Сонхва. Она подозревала, что он как-то может влиять на её организм, быстрее выводить искусственные вещества, хоть он и не признавался. Вместе с тем, Сонхва стал странно себя вести, как-то дёргано и чуть неадекватно. Её состояние, кажется, сказывалось на нём. Чона вдруг с ужасом подумала, а что, если её течка провоцирует в нём соответственный гон, ведь он всё время пытается воссоздать тело альфы. Плюс, тогда в драке после космического кораблекрушения он сожрал нападавшего на неё альфу, как он признался, может, часть генетической памяти даёт о себе знать? «Не знаю,— честно сказал Сонхва в её сознании. — Но твоё расшатанное состояние делает расшатанным и меня. Ты должна унять это, справиться со своей проблемой. И поскорее, боец!» Чона напряглась — ей ещё не хватало, чтобы её симбиот вылез и кого-то насиловал, мать честная! Или что-то вроде этого. В любом случае, её состояние оставляло желать лучшего — жар усиливался, между ног мучительно сводило. «На тебя много обращают внимание, чуя запах, его не скрыть ослабителями,— глухо протянул Сонхва. — Танцуй, боец, танцуй, завлекай жертву в ловушку, они слетаются на твои феромоны, как мухи на мёд. Чуют твою течку!» И Чона танцевала, входя в гущу толпы, вскинула руки вверх, виляя бёдрами, двигаясь в ритме сумасшедшей музыки. Она прикрыла глаза, и её руки забродили по телу, отдаваясь чувственному танцу. Она что-то плохо стала понимать происходящее, но уже ощущала, как рядом три заинтересованных альфы толкаются возле неё. Они танцевали, жадно смотрели, чувствуя её разрастающуюся течку, уже предвкушали. Чона непросто так выбрала этот сомнительный клуб: здесь такое случалось часто — кто-то ищет кого-то на одну ночь. И она бессовестно собиралась сделать подобное. Двое из альф немного агрессивно бахнулись плечами друг об друга, заспорили, а третий оказался хитрее, подождав и избавившись временно от «соперников», он выхватил Чону за руку и отпихнул остальных, утягивая в парный танец. В нос ударил его запах — терпкий аромат коньяка, шоколада и вишни. Какой-то опьяняющий и сладкий аромат, но почему-то он показался таким знакомым. Очень знакомым… Она уже встречала этого альфу? Чона открыла глаза, понимая, что он тащит её куда-то, прочь из толпы. Она не сопротивлялась, и омега внутри неё предвкушала сомнительное развратное действие. Мозг уже плавился от похоти, и хотелось только одного, вот того самого. Подавители, конечно, работали — течный запах был значительно снижен, хоть и ощутим, и Чона соображала… но уже не так хорошо. Невысокий, но жилистый альфа затянул её в туалет. Только не для клиентов, а с табличкой «для персонала», закрывая за собой дверь. Здесь была всего одна кабинка и умывальник с мраморной столешницей. Симпатично здесь было и даже, внезапно, чисто. Но Сонхва внутри всё равно скептически фыркнул: «В туалете? Моя первая течка в общественном месте? Фу! Трах в кабинке на унитазе только в этих ваших фильмах хорош!» «Ты определись уже — ты развратный извращенец или ханжа? Ты просил найти альфу, а теперь нос воротишь!»— фыркнула в ответ Чона, а вслух обратилась к своему подцепленному альфе, не скрывая улыбки: — Туалет для персонала? Нас быстро погонят отсюда. — Не погонят, я здесь работаю, но сегодня не моя смена. Я пришёл напиться и отвлечься, — сказал ей молодой альфа, разворачиваясь к ней. Чёрные волосы были уложены назад, открывая скуластое лицо с выразительным носом с горбинкой. Хорошенький такой, но почему-то… такой знакомый? И от него действительно несло алкоголем, он не было прям пьяным в хлам, но уже далеко не трезв. — Сдурела? — вдруг как-то совсем невежливо возмутился он, смотря на неё странным испепеляющим взглядом. — У тебя предтечка же? Или начинается? Аромат стоит уже такой приличный, его не перекрыла даже сборная солянка из потных танцующих тел! Ты хоть представляешь, что может сделать с тобой недобрый альфа?! Чона моргнула, слушая это внезапное возмущение. А затем хмыкнула. — А, может, я и ищу этого недоброго альфу? У меня эта проблема возникла внезапно, внепланово. И мне срочно нужна помощь с этим делом. Мм? Не поможешь избавить от боли? — абсолютно бесхитростно и пошло спросила она. Он смотрел на неё странно, выжидательно и тяжело дыша. Её усиливавшийся запах действовал на него ошеломительно, но альфа упорно сдерживался, хоть и с трудом. — Ты что, не узнаёшь меня? — вдруг спросил он. — А, Чона? Она перестала глупо улыбаться и нахмурилась, повернула голову вбок, внимательнее всматриваясь в его сосредоточенное лицо. У альфы был длинноватый нос с совсем небольшой горбинкой, чётко выраженные скулы, пухлые губы с заметной родинкой на них, и по ней она вдруг мгновенно вспомнила. — Чон Уён? — неверяще переспросила она, выпятив глаза. — О, наконец-то! — усмехнулся он. — Ты вспомнила моё имя, как приятно, однако! Да, мы виделись давно, пару лет назад, но я вот узнал тебя сразу, с первой секунды. «Он пьян, возбуждён, но очень обижен. Что-то вспомнил былое,— прокомментировал Сонхва, доселе упорно молчавший. А затем довольно хмыкнул. — Вы спали вместе. Ещё один!» «Это было давно,— вздохнула Чона. — Это была моя самая первая течка, и с этим альфой я потеряла девственность». Да, так и было. Это было последнее лето у бабушки, когда та была ещё жива, и Чона сидела в её доме, лишь бы не с родителями. У неё очень поздно случилась первая течка по меркам их мира. И очень болезненная. В купе с депрессией в придачу, она отправилась искать приключения на задницу. А точнее, на свою вагину. Недалеко у своего деда гостил такой же молоденький некий Уён, симпатичный носатый альфа, странно поглядывающий на неё и неумело флиртующий. Через время Чона приползла к нему сама, сгорая в муках от мучительной течки. И непреднамеренно вызвала его первый гон. Не контролируемые родителями, они предались первой похоти в охотничьем домике отсутствующего деда Уёна, и это были даже славные пару развратных деньков, пока Чону не попустило, и гормоны не успокоились. Милый альфа что-то плёл ей про то, что они встретятся в другом городе, будут переписываться, потом он приедет к ней лично, поступит где-то рядом и бла-бла-бла…. Но она оставила его спящим с утра, ушла домой проведать бабушку, которой как-то нездоровилось до этого, а её внучка вот так беспечно придавалась течке пару дней. Но через полчаса Чона уехала на скорой с приступом у бабушки, а ещё через два часа той не стало. А у Чоны не стало больше адекватного и дорого родственника, хоть как-то её любившего. Равнодушные родители были не в счёт. — Ты не ответила, что с тобой? — Уён сейчас вывел её из задумчивости. — Это безрассудство — в таком состоянии пойти в место, полно пьяных альф, жаждущих интрижки! — Мне нужен партнёр на течку, — беззастенчиво сказала Чона, глядя ему в глаза и специально искусственно выпуская свой запах, чтобы очаровать его. Ноздри Уёна стали шире раздуваться. — У меня никого нет, я без пары. А боль такая сильная. Не играй в святошу, ты знаешь, зачем частенько приходят в этот клуб, так в чём проблема? — Мм, как тогда пару лет назад, — мрачно усмехнулся Уён. — Соблазнила молоденького альфу и тайком ушла? Я же искал тебя. Только потом узнал, что твоя бабушка скоропостижно скончалась, а ты была совсем одна с ней в больнице. Почему не сказала тогда? Почему одна справлялась с горем, а потом исчезла бесследно, не оставив и весточки? Я понимаю, тогда уже было не до интрижек, но не стоило оставаться одной в горе, я бы помог, я бы был рядом, я… — Тш-ш! — Чона резко оборвала его, закрыв ладонью ему рот и вжимаясь в его тело. — Что было, то прошло. Незачем ворошить грустное прошлое, думать о причинах. Мне не нужно было втягивать молоденького альфу в свои проблемы. Теперь мы уже взрослые. И проблемы существуют здесь и сейчас. Ты тоже не просто так пришёл сюда напиться. А мне плохо. Ты ведь знаешь, каково это — страдать в такой период от спазмов. — Чона… — глухо прошептал Уён. Он протянул руку, убирая её кисть со своего рта, но отстраниться от омеги не смог, нервно вдыхая её сладкий аромат, усиливающийся феромонами. Он действовал на него, как наркотик. — Я же… ты не должна так… Давай по-нормальному… — Сам же припёрся в этот клуб подцепить кого-то, — она обвила руками его за шею, вжимаясь плотнее. — Так что не читай мне эти нотации. Мы оба здесь ради секса, но мне ещё и очень плохо. — Я пришёл сюда просто забыться, — пьяно протянул Уён, но руки его властно уже обняли её за талию, сильнее прижимая её к себе. — Так давай для начала забудемся, а там — будь что будет, — Чона придвинула голову совсем близко, чуть ли не соприкасаясь с ним носами. — У меня в нагрудном кармане кожанки презервативы. — А у меня в джинсах сзади, — растерянно буркнул Уён. Он не договорил, потому что она потянулась к нему первая, гонимая болью и спазмами в животе, с диким стуком в груди, и страстно поцеловала, приставая на цыпочки.