Ты идиот? Я не люблю тебя

      Эрика вскочила на кровати в холодном поту. Вскрикнув, девушке показалась, что все ее руки в крови. Макото истерично пыталась стереть ее, сорвать вместе с кожей, царапала руки ногтями, шипела, проклинала все, что только есть, а по ее щекам текли слезы боли и отчаяния.       «Нет! Только не это, нет!..» — девушка закрыла глаза руками, пытаясь забыть свой сон, стереть его и тот день из памяти…

      — Нет! — девушка кричала надтреснутым голосом. По ее щекам бежали слезы.       Все ее руки были в крови, но не ее. Это кровь принадлежала самому близкому человеку в ее жизни — брату. Манджиро Макото был светлым и добрым человеком. Помогал людям, хорошо учился, защищал свою младшую сестру. Именно он когда-то давно научил Эрику кататься на велосипеде. И сейчас этот же велосипед сыграл злую шутку с ним…       «Соберись, Макото, этого больше не повторится. На твоих руках больше никто не умрет, ты этого не допустишь…» — размышляла девушка, стирая тыльной стороной ладони слезы. «Если я хочу задержаться тут на долго, то мне следует подавлять эмоции. Вот и все…» — вздохнула она.       Спустившись вниз, Макото увидела, что там уже отдавала распоряжения на день Маргарет.       — Эрика, ты как раз во время, — прощебетала женщина, увидев Макото. — Сегодня тебе нужно убраться в восточном крыле с десятой по двадцатую комнату. Ведра с тряпкой можешь взять в подвале. Это будет третья дверь справа, как спустишься с лестницы.       — Хорошо, — кивнула девушка. — Я могу идти?       — Сегодня в три приедет господин Золдик старший и господин Золдик средний. Будь добра, управься до обеда и не попадайся им на глаза.       — Слушаюсь, — кивнула русоволосая, слегка поклонилась и ушла.       «Значит сегодня прибудет чета Золдиков… выходит, что в этой вселенной у них с Фриксами есть какие-то общие дела… но какие?.. черт, раз замешаны Золдики, то это не предвещает ничего хорошего, учитывая их род деятельности в аниме».       Девушка нажала на ручку первой двери, что предстояло ей убрать. В нос ударил резкий запах затхлого воздуха. Но в нем чувствовалось что-то еще. Что-то, что бросало в дрожь. Заставляло выйти из комнаты и бежать прочь от нее. Макото вздохнула. Ей нельзя уходить, она должна убраться. Должна узнать чья это комната и понять, чего следует ожидать от этого человека. Нет, не так. Ей нужно понять чего ожидать от всех обитателей этого дома.       Интерьер комнаты ни чем не отличался от других комнат: богатая мебелеровка из темного дерева, темно-зеленое покрывало и шторы. На полу лежал темно-фиолетовый ковер с мягким ворсом. Эрика покачала головой: «Это либо одна из комнат в которой останавливаются Золдики, либо у Фрикса есть еще союзники… и я надеюсь, что это не пауки…»       Девушка принялась протирать пыль. Казалось, что чем больше она махала тряпкой, тем гнетущее становилась обстановка. «Черт, на сколько часто нужно было использовать нэн, чтобы даже мебель пропиталась им. И самое главное кто обладает таким мощными техниками?..»       В следующей комнате в нос ударил запах корицы и мяты. Довольно странное сочетание, но почувствовав его, Макото успокоилась. Ей хотелось вдыхать его полной грудью. Отчаянно хотелось, пропитаться этим запахом. Хотелось быть с обладателем этого манящего и пленяющего запаха. Почему-то ей показалось, что ему можно доверять… Неожиданно на Эрику накатило далекое и теплое воспоминание…       — Эй, Исао, подожди! — кричала русоволосая своему другу. На улице шел сильный дождь, одежда липла к телу, а волосы противно облепляла лицо.       Но они были счастливы. Им нравилось слушать друг друга. Нравилось смеяться с шуток и порой неудачных подколов. Со стороны казалось, что между ними сильная химия, но они просто очень давно знакомы и понимают друг-друга с полуслова.       Иногда Макото думала, что встречаться с ним было бы хорошей идеей, но потом она понимала, что Исао для нее просто друг и не более… Наверное именно из-за этого ей было невероятно комфортно с ним. До определенного момента…       Покачав головой, попаданка продолжила убираться, вдыхая приятный аромат. На ее губах была легкая улыбка. Почему-то именно этот запах заставил ее сделать то, что она давно не делала. «Не было причин» — отмахнулась Макото от мысли об этом, но осадок от непонимания этого факта остался. Ей хотелось узнать кто тут живет…       Наступил вечер. По дому разносились запахи еды, слышались голоса, обсуждавшие прибытие Золдиков. Макото была вся на иголках. Сегодня она встретится с оставшимися наемниками. Будет жить с ними под одной крышей… безусловно, они убивали не ради удовольствия, а из-за выгоды, но кто знает какие они в этом мире? Изменились ли? Девушка уже успела переодеться в обычное платье, что нашлось у нее в шкафу. «Видимо Маргарет распорядилась, » — решила про себя кареглазая, когда завязывала ленту темно-синего цвета на поясе, которая выделялась за светло-зеленом платье, длиной чуть ниже колен.       Макото вошла в библиотеку. Пахло старыми книгами и краской. Девушка глубоко вздохнула: «Боже… это будет самое мое любимое место во всем особняке…». Проведя кончиками пальцев по корешкам книг, прочитав несколько названий, девушка поняла, что искать нужный материал придется долго.       Определившись с тематикой и веком, девушка принялась «охотится» на знания. Порыскав пару минут, ей все-же удалось найти книгу по этикету, датируемую 1879. На вид она была довольно новая, но сомнения в ее возрасте все еще были в душе Эрики. Вздохнув, она села у дальней стены, и принялась читать:

Свод правил, что должна соблюдать леди

1. Каждая благовоспитанная женщина должна выражаться ясно, чисто, просто, без всякой манерности и неестественности, а также не допускать в своих словах и выражениях всего, что отзывается грубостью, вульгарностью и составляет жаргон кофешантанной и железнодорожной публики. Леди, которые неглижируют своим разговорным языком и допускают в нем такие «словечки» и «выражения», делают большую погрешность против хорошего тона и роняют этим своё личное достоинство в глазах общества образованных и благовоспитанных людей. 2. Каждая женщина должна твердо помнить, что слово, уместное в устах мужчины, иногда совершенно непозволительно для дамы. А потому, всё несогласное с деликатной женственностью, должно быть изъято из лексикона благовоспитанных женщин.       3. Считается неприличным кричать, взвизгивать или говорить в нос и запинаться. Также неприлично из смешного жеманства говорить еле слышно, сквозь зубы или глотать последние слоги, так что собеседники должны напрягать свой слух и сообразительность, стараясь уловить смысл наших речей. 4. Обидчивость, каприз, дурное расположение духа, раздражительность, неудовольствие никогда не должны быть слышны в тоне нашего голоса, как и высокомерие, гордость, самомнение. 5. Блистать своим умом и шумной эрудицией, даже и при недюжинных способностях, намеренно выставлять себя на вид, не согласно с хорошим тоном. Это показывает недостаток воспитанности и светского такта.       «Господи, какой ужас…» — думала Эрика. — «По этим правилам я должна постоянно молчать и отвечать лишь когда спросят и выставлять себя глупой!». Девушка глубоко вздохнула и прислушалась к звукам в доме. Откуда-то из далека слышались голоса. Макото напряглась. «Золдики уже приехали. Нужно узнать об их связи с Фриксами…» — размышляла она. Девушка осторожно вышла из библиотеки и направилась в сторону звуков.       Золдки и Фрикси сидели в гостиной. Сильва был одет в темно-фиолетовый костюм поверх белой, судя по всему, накрахмаленной рубашке. Длинные волосы обрамляли ореол лица. Губы были сжаты в тонкую полоску, в фиолетовых глазах была решимость. Самый старший из Золдиков был в таком же костюме как и сын. Отличал его только галстук, цвет которого напоминал золото. Его усы немного подрагивали, что выдавало его переживания. Веки у него были слегка опущены, взгляд затуманен. Иллуми, самый младший из сидящих в гостиной, был облачён в темно-зеленый атласный костюм, с желтым галстуком. Пуговицы на рубашке были застегнуты до конца, спина прямая, пальцы сжимали колени с такой силой, что побелели костяшки. Взгляд был как всегда пустым, но черты лица были заметно напряжены.       — Значит он не будет с нами сотрудничать? — нарушил тишину Джин. Покачав головой и вздохнув, он продолжил, — Прискорбно. Иллуми, ты пытался на него надавить?       Золдик лениво перевел взгляд на него. Немного подумав, он ответил:       — Я даже угрожал ему. Если он что-то решил, то не отступит, — его голос прозвучал бесветно, будто это был всего лишь отголосок. Да и его обладатель, казалось, был где угодно, но не здесь.       — Черт, все упиралось именно в него, — повысил голос Сильва. Зено шикнул на него, и посмотрел на верх, где стояла Эрика. Девушка успела отшагнуть в тень, и Золдик не заметил ее. Или сделал вид…       — Джин, а что у тебя за новая горничная появилась? — перевел тему Золдик.       — Паладинайт привел ее сюда. У нее, кажется амнезия, но я сомневаюсь, если честно… — его взгляд посуровел еще больше.       — Так может, раз у нее амнезия, мы используем ее в своих целях? — предложил Иллуми, заметно оживившись, когда разговор принял такой оборот.       — Хочешь подложить ее под Хисоку? — спросил Зено, хитро прищурившись.       — Именно, — кивнул парень, — Должна же быть от нее какая-то польза.       — Я подумаю над твоим предложением. Но я не уверен, что у нас получится. Она… с характером.       — Не соблюдает этикет? Волшебно, — кивнул Сильва, — Хисока любит таких.       — Вот и я о том же, — продолжил Иллуми. — Она пришла к незнакомым людям в дом, начала у них работать и до последнего настаивает на амнезии. Слишком много изъянов в ее этикете.       — Ну хорошо, сведем ее с Хисокой. Главное чтобы это не вышло нам боком, — наконец согласился Фрикс, откинувшись на спинку дивана. Ему казалось, что они наконец-то нашли хоть какое-то решение своей проблемы.       — Я прослежу за Моро, — сказал Иллуми.       — Тогда я за Эрикой, — ответил Джин.       — Решено, нужно подрслать ее к Хисоке, а потом можно будет вить из него веревки с ее помощью, — подытожил Зено, расслабившись. — Может партию в бильярд?       — Неплохая идея, — согласились Джин и Сильва.       — Пожалуй, я схожу прогуляться, — промолвил Иллуми.       — Все в порядке? — риторически осведомился Сильва.       — Да, просто захотелось воздухом подышать.       — Хорошо, Иллуми, как скажешь. — ответил Фрикс. — Твоя комната та же, что и всегда. Сегодня в ней убирались, поэтому пыли быть не должно, но если что-то есть, скажи мне, я распоряжусь о повторной уборке.       — Не стоит беспокоится, мистер Фрикс, у вас прекрасные горничные.       — Да-да, — бросил Джин, уже направляясь в бильярдную.       Иллуми вышел в сад Фриксов. Свежий ветер трепал его волосы. Золдик глубоко вздохнул и выдохнул. Хмыкнул и слегка улыбнулся.       — И давно ты следишь за мной? — произнес он не оборачиваясь.       — Я не следила, — отозвалась Эрика, — Просто гуляла по саду.       Брюнет хмыкнул и медленно повернулся на пятках. Неторопливыми, маленькими шагами, он приближался к Макото. Аура вокруг него сгущалась. «Он начал использовать нэн», — поняла девушка, поёжившись. Ей уже не нравилась эта затея с игрой в детектива. Она не хотела быть тут. Ей больше не хотелось знать чей был тот прекрасный аромат корицы и мяты, что так пленил ее. Ей просто хотелось домой. Хотелось теплого чая и объятий мамы. Хотелось уткнуться кому-то в плечо и долго-долго плакать.       — Твоя уверенность подугасла, — произнес Иллуми, взяв в руки локон Макото, перебирая его между пальцами, всматриваясь в ее лицо. — А ты нечего такая, — произнес Золдик, шумно вдохнув в себя воздух, — только вот этикет, страдает. И у тебя и правда красивые глаза. Словно ягоды боярышника, колышущиеся на ветру, но… Даже птицы их не едят. Они не сладкие, горькие или ядовитые, они просто никакие. Совершенно бесполезные, пустые ягоды. Никто не хочет их сорвать, они остаются одни, увядая, высыхая и умирая. Ну-ну, не обижайся, просто ты не подходишь мне. Но я знаю того, кому ты будешь по нраву.       — Что ты… — начала девушка, однако ее ноги подкосились, сознание затуманилось. Макото канула в пропасть…