Второй шанс

Гию схватил рукоять своего клинка Ничирин, когда он начал бежать вверх по горе. Зимний снег кусал его открытую кожу, но он не обращал на это внимания, когда начал дышать. «Полная концентрация дыхания». "КАР! Быстро следуйте за ним! Вероятность того, что демон — Двенадцати лун! Очень высокая!" — крикнул его ворон Касугай, пролетая над ним. Скорость фальшивого водного Хашира начала неуклонно расти, пока не осталось только синее размытие. Снег летел по обе стороны от убийцы, демоническая аура наполняла его легкие, когда он приближался к своей цели. Сердце, тяжелое от предвкушения и страха снова опоздать, Гию Томиока заставил себя бежать быстрее. Пока его сердце продолжало биться в груди, он не осознавал постоянного увеличения количества синей субстанции, смешивающейся в его крови и теле. Ни другой давно дремлющей стороны его самого, которую избранные ждали столетиями, чтобы высвободиться. ——- Тем временем в резиденции Камадо Высокий, мускулистый мужчина ростом 5 футов 10 дюймов с неестественно бледным лицом стоял перед человеком. Его вид делался еще более угрожающим из-за теней, отбрасываемых на его тело ослабленным светом из различных отверстий, разбросанных по залитому кровью дому. В настоящее время его вьющиеся черные волосы прикрыты белой фетровой шляпой с красной лентой. Его острые, сливово-красные, кошачьи, миндалевидные глаза смотрели на человека с тщательно скрываемым презрением. Его острые, синие ногти дергались, запятнанные кровью, жаждущие поглотить этого человека с серьгами того человека ! Полусидя, полуприслонившись к стене, с капающей изо рта кровью, сидел хрупкий мужчина с черными волосами с рыжими кончиками, спокойными красными глазами и бледным цветом лица. Он спокойно смотрел на прекрасно одетого демона, одетого в наряд, состоящий из вышитого черного смокинга и белого галстука поверх черной рубашки и белых брюк с черными туфлями. Неумелому глазу этот предполагаемый мужчина показался бы лет 20-ти, но Танджуро знал лучше. «...Вы сами создадите свое падение, — выдохнул он. — И мы умрем, но во многом история повторится». Музану было все равно, что скажет этот умирающий человек. Его единственной целью сейчас было избавиться от этой семьи и наследия этого человека . Король демонов уже позаботился о человеческой женщине, когда она попыталась сбежать, пока он был занят тем человеком, что стоял перед ним. Без сомнения, человеческий младенец умрет от ледяного холода снаружи, когда ее труп больше не сможет согревать. «Этот надоедливый убийца, без сомнения, все еще преследует меня». Он задумался, какая идея возникла у него в голове. «О да, я точно знаю, что собираюсь с тобой сделать, но сначала давай дадим нашему будущему гостю... Ложное чувство безопасности». Повернувшись спиной к умирающему человеку, он вышел из комнаты и направился к той части дома, которая была покрыта тенями. Позволяя своей демонической ауре оставаться, Музан скрыл свое присутствие в доме и ждал. Пройдет совсем немного времени, и он уничтожит оставшиеся в этом мире остатки своего существования. Киэ знала, что умирает. Это было не то, о чем она хотела думать в свои последние минуты, но они нависали над ней, как нежеланный гость. Поморщившись от боли, пронзившей ее тело, Киэ вспомнила. Киэ прижалась спиной к стене, широко раскрыв глаза, и стала свидетельницей того, что можно было описать только как кровавую баню. В одной руке она сжимала топор, а в другой держала сына. Танджуро и... Этот монстр сражался друг с другом, их фигуры были всего лишь размытыми пятнами на зимнем пейзаже. Красные точки усеивали белый снег от конечностей, которые ее муж успел отрубить. Поистине, это было нечто, что стоило увидеть; если бы можно было по-другому описать бушующую снаружи битву, это был бы танец. Это был не танец влюбленных, друзей или семьи; скорее, это был танец жизни и смерти. Красивый, но опасный в том смысле, который мог создать только бой с демоном. Прижимая сына к груди, Ки ждала возможности, надеясь, что этот демон не заметит ее, когда она убежит в безопасное место. Однако, судя по всему, битва приближалась к ее нынешнему положению. Мрачная, но тем не менее полная решимости защитить своего сына, Киэ схватила топор свободной рукой. Приготовившись бежать и убедившись, что ее новорожденный сын надежно прижат к ее груди, Киэ кивнула. Это была самая подготовленная из всех, что она когда-либо делала для встречи с... демоном. Прокравшись вперед к входной двери и помня о дырах, оставшихся с недавних пор, Киэ быстро выглянула наружу. Проглотив крик страха за безопасность мужа и увидев драку вблизи, она отступила. Она не была уверена, что ее муж сможет продержаться еще долго, хотя и наблюдала, как он танцевал от заката до рассвета без остановки. Одинокая слеза скатилась по ее щеке, когда она приготовилась выбежать из зияющего проема, который когда-то был их входной дверью. «Я знала, во что ввязываюсь, когда выходила за тебя, Танджуро. Я бы ничего не стала менять...» Взглянув на сына, Киэ одарила его самой теплой улыбкой, на которую только была способна, прежде чем выбежать навстречу леденящему холоду и ожидавшему ее хаосу. Черноволосая женщина знала, что она не одета должным образом для зимней погоды. От ее фиолетового и кремового клетчатого кимоно поверх ее простой белой юкаты до ее босых ног, которые касались замерзающего снега. Казалось, что тысяча ножей пронзают ее кожу с каждым шагом. Где-то недалеко от того места, где она была, Киэ слышала, как демон кричит на ее мужа, но слова, которые она слышала, не имели никакого смысла. «Ты можешь выглядеть как он, но ты гораздо медленнее, чем он ! Я обязательно покончу с его родословной раз и навсегда !» Покачав головой, Киэ двинулась дальше. Ей нужно было сосредоточиться на защите сына. Что бы ни говорил этот демон, ей это было безразлично. «Защити Танджиро, защити Танджиро», — повторяла она это снова и снова в уме, словно мантру. Темно-фиолетовые глаза Киэ, которые имели более светлый цвет вокруг радужки, были полны надежды. Линия деревьев была впереди, они справятся. Даже если ее любимый муж умрет, его жертва не будет напрасной. К сожалению, судьба была не на стороне Киэ в тот момент. Именно в этот момент демон замолчал, и внезапная тяжелая волна... чего-то наполнила воздух. Киэ могла знать немало о демонах, но это было ей незнакомо. С широко открытыми от шока глазами Киэ рухнула на колени, борясь за воздух, чувствуя, как будто ее легкие горят от одного усилия. Прижав к себе своего маленького сына, Киэ выронила топор и вонзила пальцы в белый снег. Она царапала землю, пытаясь найти опору. Ей нужно было встать, ей нужно было двигаться, но воздух в ее легких был невыносим. Это было похоже на то, как будто животное пыталось выбраться из ее груди во внешний мир. С трудом поднявшись на колени, она слепо потянулась и нащупала топор. Схватившись за свое единственное оружие, она оперлась на топор для поддержки. Все ее тело сотрясалось, когда она с трудом поднималась на ноги, чувствуя тяжелый воздух вокруг себя. Стоять было невыносимо, но ей нужно было двигаться! Поставив одну ногу перед другой, Киэ направилась к лесу. К ее ужасу, Танджиро начал плакать, его крошечные конечности пытались выбраться из-под одеяла. Это был воздух вокруг них? Или что-то еще? Киэ знала, что ей следует продолжать идти и как можно дальше отойти от демона и себя, но она была прижата к месту, неспособная пошевелиться. Неописуемый страх пронизывал все ее существо, а инстинкты кричали ей бежать! Глухой удар! Треск! Лицо Киэ потеряло все краски, когда она посмотрела вниз и увидела отросток, торчащий из ее груди, кровь летела повсюду и пачкала одеяло ее сына. Вытянув шею, она увидела, что это был один из отростков демона, который ударил сзади. Вернувшись к Танджиро, она увидела, что ее сын смотрит на нее. Медленно, шок исчез, сменившись реальностью. Его одеяло было покрыто ее кровью — кровью его матери . Болезненное любопытство на короткое время взяло верх, когда она наблюдала, как липкая красная жидкость падает на снег, словно капли дождя. Глаза Киэ сияли от потрясения и принятия, она кивнула, затем упала на заснеженную землю, ее рука разжалась, словно тисками сжимая топор. Очнувшись от воспоминаний, Киэ сильно прикусила нижнюю губу, стараясь не пустить еще больше крови и не расстроить сына еще больше. О Ками, ее сын Она никогда не увидит, как растет ее сын; она никогда не увидит его первых шагов, его первых слов или многого другого, чем она должна была наслаждаться в своей жизни. Она и Танджуро обсуждали возможность иметь еще детей, но даже это не было реальностью. Глядя на своего странно тихого сына, Киэ не могла не почувствовать, как по ее лицу текут слезы. «Ты вообще выживешь, Тандзиро?» Отгоняя нежелательные мысли, Киэ начала молиться Хиноками. «Пожалуйста... Хиноками, не дай моему сыну умереть... Пожалуйста, позволь ему найти семью... Счастья... пожалуйста, Хиноками...» Киэ Камадо смотрела, как снежинки падают с неба, лежа на боку в снегу, ее грудь и спина были залиты кровью, а ее сына держали подальше от красной жидкости. Ее зрение начало темнеть, и на мгновение мир замер. Затем появился силуэт мужчины, стоящего к ней спиной. Насколько она могла видеть, это был высокий мужчина с длинными волосами, завязанными в хвост. Мужчина оглянулся через плечо, его верхние черты лица были покрыты тенями. Его рот изогнулся в грустной улыбке. Его серьги ханафуда — точно такие же, как у Танджиро — замша, пойманная невидимым ветром. «Мне жаль... Не бойся. Твой сын будет в безопасности. Я не смог убить его, и ты заплатила за мои ошибки». Он сказал голосом, полным сожаления и грусти, но также и доброты. «Он защитит твоего сына... У него будут мои грустные глаза», — сказал он, тихо рассмеявшись с нежностью и любовью в голосе, прежде чем поднялся ветер и вернулись звуки вокруг нее. «Хм, они, как всегда, правы...» Прошло время, борьба отошла на второй план, дыхание стало поверхностным, а глаза тяжелыми. Она не могла умереть, не увидев человека, который защитит ее сына. Используя оставшиеся силы, Киэ открыла глаза и увидела фигуру, появившуюся в вихре пудрово-белого снега, летящего по обе стороны от него. Казалось, он колебался, прежде чем повернуться и встретиться с ней взглядом. Киэ улыбнулась, ее слезы и кровь смешались со снегом, когда она посмотрела в глубокие синие глаза, наполненные усталой печалью. Удерживая его взгляд, Киэ заставила себя кивнуть в сторону сына. Как только взгляд мужчины отвелся, Киэ Камадо испустила последний вздох с улыбкой на лице, глаза ее все еще были открыты, когда горько-сладкое облегчение смерти охватило ее. Когда появляется Гию, он чувствует, как в воздухе витает демоническая аура, пропитанная запахом смерти и жажды крови. Он хочет закончить эту миссию; он не хочет видеть больше смертей или разлученных семей, но он знает, что ему не так повезло. Когда он смотрит в глаза женщины — матери — он понимает это мгновение спустя, когда она кивает в сторону своих рук. Он смотрит и видит младенца, его одеяло запятнано красным. Когда он снова смотрит, чтобы спросить мать, что случилось, она мертва, ее глаза все еще открыты, и на ее лице улыбка. «Цутако...» — выдыхает он, его голос полон эмоций. Он моргает, и женщина заменяется изуродованным женским трупом. Черные волосы, как нимб, окрашенные в красный цвет, темно-синие глаза открыты, и красный цвет покрывает пол. Он моргает снова, и он снова в лесу. Ему придется сегодня ночью копать могилы и найти этому младенцу дом. «Если он не умрет от переохлаждения или его не сожрет демон по пути наружу, Томиока», — говорит ему тихий голос, подозрительно похожий на голос Синобу. Опустившись на колени перед женщиной, он протягивает дрожащую руку и закрывает ей глаза, давая ей возможность проявить немного достоинства. Затем он смотрит вниз на младенца, который смотрит на него широко раскрытыми невинными глазами. Он выдохнул через нос, рассеянно потянулся и попытался стереть мокрую кровь с одеяла. Вытерев всю кровь, которую мог, Гию стоял с грустными, усталыми глазами, глядя на ребенка со своеобразной отметиной в виде пламени на правом верхнем углу лба. Он наклоняется и откидывает одеяло, скрывая шрам. Он уходит от трупа и младенца, выхватив клинок. Его ворона Касугай спрятана, готовая вылететь в любой момент, чтобы доложить о своей миссии. Демоническая аура окружает его, пока он осторожно идет к дому, обращая внимание на конечности и кровь, разбросанные по двору. Гию сжимал рукоять своего оружия до тех пор, пока костяшки его пальцев не побелели. Сделав вдох, чтобы подготовиться к битве, он пробирается в дом. Пол и стены покрыты кровью, а мягкий серый свет струится через отверстия в стенах, придавая дому зловещую, зловещую атмосферу. Водный Столп остановился, ища присутствие демона, но его аура была вокруг него, и все же он не мог сказать, где именно был демон. Еще больше на грани, Гию продолжил идти вперед, следуя по следу крови на деревянном полу. Все это время он старался не вспоминать об их смерти и мертвом теле сестры. Остановившись вне поля зрения открытой двери, черноволосый 19-летний парень огляделся, затем вошел в комнату... И проклинает своих дядю и тетю, которые не поверили ему в то, как умер его Они-сан. Мужчина был одет в клетчатое оранжево-черное хаори, запятнанное кровью. Его кожа была бледной и болезненной на вид, кровь капала по его рту и на подбородок, а его красные глаза были спокойны, но Гию видел, как угасает жизнь этого человека. Не выпуская из рук клинок, он двинулся вперед, опустив руку вдоль тела. Опустившись на колени рядом с мужчиной, Гию осмотрел его тело в поисках видимых травм, но их не оказалось. Нахмурив брови в замешательстве, Водный Столп мысленно вернулся к передней комнате и ее разрушению. «У этого человека должна быть хотя бы какая-то внешняя травма. Передняя комната — это практически остатки битвы с демоном, и все же я ничего не вижу». Рука, положенная ему на плечо, вырвала его из раздумий. Поза, оторвавшаяся от контакта, Гию заставляет себя поднять взгляд в спокойные красные глаза мужчины. Мужчина тепло улыбается ему, прежде чем заговорить, его голос спокоен и нежен, несмотря на то, что он умирает. "Меня зовут Танджуро, мою жену зовут Киэ... и..." Мокрый кашель прервал Танджуро, прежде чем он продолжил, невозмутимо. "Мой сын - Танджиро... Последний, кто дышит как солнце... Пока. Я не знаю, где находится другая половина победы над Кибуцуджи... Однако я знаю, что один возьмет руку тирана... в то время как другой возьмет руку истинного короля..." Говоря это, Танджуро снимает серьги. Не отрывая взгляда, он пристально смотрит в темно-синие, усталые, грустные глаза Гию. Гию не понимает, что говорит ему этот человек, Танджуро, но, услышав имя Музана Кибуцуджи, он понимает. Черноволосый мужчина слушает, зная, что эти слова будут последними, которые он услышит от этого отца, который собирается покинуть своего сына. «Тот, кто обладает спокойной, смертоносной грацией воды... благословлён солнцем и дружит с потомком луны. Тот, кто дышит и носит серьги Ханафуда... объединит демонов и человечество». Когда он заканчивает, Танджуро укалывает мочки ушей Гию прежде, чем тот успевает отреагировать. Гию смотрел глазами, полными сожаления, когда Танджуро закрыл глаза. «Нет...» — шепчет он, его голос начинает надламываться, рука сильно трясется, лезвие неудержимо стучит по деревянному полу. Танджуро вздохнул и приоткрыл глаза. «Ты найдешь все, что тебе нужно... там, где я... отдыхаю... В последний раз...» Старший мужчина протягивает руку и нежно кладет ее на его дрожащую руку. Гию смотрит вверх, глаза блестят от непролитых слез. Он моргает, заставляя их отвернуться. «Не плачь, не плачь», — говорит он себе. Он чувствует, как тепло покидает руку Танджуро. Руки снова дрожат, он протягивает руку и стер кровь с лица мужчины. Он стоит на коленях, его тело и разум в глубоком трансе, он не мигая смотрит на безжизненное тело Танджуро. Гию хочет закричать, но не закричит. Вместо этого он шепчет. «Я проклят ... Почему... Почему ты должен был умереть...?» — спрашивает он, и его голос начинает терять монотонность после шести лет и заменяется грубой скорбью. Невидимый Гию, Дух Танджуро стоял рядом с ним, его красные глаза были полны понимания. Отвернувшись от мечника, он увидел свою жену. Киэ протянула ему руку, он взял ее, и пара направилась к двери. Оглядываясь на убийцу демонов с их семейными серьгами ханафуда, свисающими с ушей, он ободряюще улыбается ему, хотя знает, что молодой человек не мог видеть ни одного из них. Повернувшись, он прошептал последние слова мечнику. «Защити нашего сына... Не дай нашему наследию погибнуть... Живи и защищай... Не проявляй неуважения к нашей или чьей-либо еще смерти...» С этими последними словами пара снова направилась к двери. Когда они приблизились, их начал окутывать свет. Он рос с каждым шагом пары, пока в конце концов не поглотил их целиком во вспышке белого света. Размеренные шаги нарушили тишину дома, когда Гию опустился на колени рядом с безжизненным телом Танджуро. Он не двинулся с места, хотя его сердце начало колотиться в груди. Гию знал, что должен что-то сделать, но события и воспоминания того дня начали влиять на его и без того хрупкий контроль над своим психическим состоянием. Он рассеянно понюхал воздух, и волосы на затылке встали дыбом. Склонив голову, он схватил свой клинок, присутствие демона давало ему знать о себе. Он вздохнул, поднимая меч. Серьги свисали с его ушей, вес был ему незнаком. «Посмотри на меня, Хашира. Я хотел бы увидеть одно из лиц драгоценных детей Убуяшики». Рука Гию с мечом дернулась, тянущее ощущение было едва заметным на фоне демонического присутствия и чистой силы , исходящей от этого демона волнами. Он вздохнул, его сердце начало учащаться, колотясь в груди все быстрее и быстрее, чем дольше он оставался там, стоя на коленях перед этим демоном. Словно в трансе, он наконец встал, часть его инстинктов заставила его встать, но вместо того, чтобы встретиться взглядом с демоном, он сосредоточился на мертвых глазах Танджуро. Несмотря на то, что могущественный демон находился всего в нескольких ударах меча. Гию продолжал смотреть, пока легкий ветерок не взъерошил его волосы. Казалось, что Цутако взъерошила его волосы, как она делала это, когда они были моложе. Затем призрачный шепот нарушил тишину, и знакомый голос заговорил в его голове. «Защити нашего сына... Не дай нашему наследию погибнуть... Живи и защищай... Не проявляй неуважения к нашей или чьей-либо еще смерти...» «Не проявляй неуважения к нашей или чьей-либо еще смерти...» — прошептал он себе под нос. Он дышал, его сердце колотилось с неестественной скоростью, темно-синие глаза остекленели, а левая щека начала покалывать. Казалось, что у него начинается лихорадка. Еще один вдох... И тут спокойная, чистая поверхность океана в его сознании была нарушена каплей воды... И его затопленные эмоции всплыли на поверхность, встречая чистое голубое небо и солнце. Подняв голову и встретившись взглядом с демоном, он ощутил, как его мир изменился. Все вокруг него казалось замедленным, как будто он плыл по воде. Гию знал, кто этот демон. Может, и не было никаких записей, но ошибки не было. Этот демон был очень силен. Он мог быть Двенадцати лун, но не было номера, обозначающего его ранг. Это означало, что мог быть только один демон, который был бы настолько смел, чтобы вести Гию в шестидневную погоню по его округу. Который мог легко принять человеческий облик и проскользнуть сквозь щели незамеченным. Музан Кибуцуджи Он поднял клинок... «Дыхание воды, первый стиль, Казнь водной гладью!» — мысленно крикнул он.