Палатка Генерала

Легкий и неповторимый ветерок на стыке весны и лета приносит с собой аромат цветущих персиков, распускающихся на горах и равнинах Ушен. Этот нежный запах наполнял зал Хуа Инь, создавая теплый и умиротворяющий день. Сяо Яо медленно приоткрыла глаза и заметила знакомый силуэт. Он внимательно рассматривал ледяной хрустальный шар, который она подарила ему накануне ночью, и в его глазах отражалась безмерная нежность и любовь. Сяо Яо все еще испытывала небольшое замешательство, и, увидев эту сцену, ее сердце забилось быстрее. Бэй осторожно положил ледяной хрустальный шар обеими руками на чайный столик, затем, обернувшись к ней с игривой улыбкой, произнес: — «Госпожа, вы проснулись?» Сяо Яо неопределенно фыркнула, натянула одеяло и застенчиво укрыла лицо под мягким покровом. Бэй усмехнулся, поняв, что она похоже пришла в себя. Сяо Яо, которая вчера вечером была полна энтузиазма и откровенности, теперь выглядела иначе, и он не знал, когда снова ее увидит такой. Он покопался в мягком одеяле, нашел под ним лежавшую серёжку и убрал её. Полежав в тишине некоторое время, Сяо Яо медленно села и обняла Бэя: – «Вчера я слишком много выпила, теперь меня мучает жажда, и я хочу пить». Сидя, она почувствовала, как голова закружилась ещё сильнее, и, потерев брови, Сяо Яо осознала, что, похоже, вчера на свадебном банкете она переборщила. Всего лишь несколько напитков с Фэнлуном, и она оказалась в таком состоянии, что едва могла держаться на ногах — это было совсем не похоже на неё. – «Я знал, что ты хочешь пить. Я уже вскипятил воду и дал ей немного остыть. У нас есть цитрусовая вода и дворцовый облачный чай. Что из этого ты предпочитаешь?» – «Мне хочется выпить обычной воды, но она не питательна и не обладает вкусом. Пожалуйста, загляни в мою сумочку, там есть зеленый хрустальный флакон с росой жимолости. Смешай её немного с водой». – «Хорошо» Бэй начал рыться в её сумочке знакомым способом: «Что находится в этой синей бутылке?» – «Это сок синей ягоды, и он приятный на вкус». – «Можно мне попробовать?» – «Господин Ван, конечно вы можете попробовать его!» Жимолость помогает снизить температуру и очищает организм от токсинов, устраняет жар и увлажняет сухость. После того как Сяо Яо выпила её, она почувствовала себя отдохнувшей и наконец решилась заглянуть за занавеску. – «Тебе ещё, что то надо?» – «Моё маленькое зеркальце». Бэй поднял зеркало перед Сяо Яо и нежно сказал ей: «Твое лицо немного покраснело, это вполне нормально». У человека в зеркале розовое лицо, которое превосходит даже самый цветущий сад. Сяо Яо прижалась к плечу Бэя и тихо сказала: – «Бэй, мне хочется принять ванну». Бэй с тревогой спросил: – «Ты чувствуешь себя неуютно?» – «Ну... Я просто хочу избавиться от усталости». Сяо Яо ущипнула его за щеку, испытывая легкое раздражение: – «Либо... либо не мыться после пробуждения, но тогда все во дворце будут тайно смеяться надо мной». – «Вода с лепестками цветов, в которой будет купаться Ее Королевское Высочество Ван Цзы, уже приготовлена». Глаза Сяо Яо сразу же засияли: – «Серьезно?» – «Правда, я тебя отнесу». На следующий день после свадьбы Ван Цзы и её муж, как и в день Свадьбы были облачены в одинаковые белые наряды, но теперь их украшали крупные цветущие цветы акации, вышитые серебристо-красной шелковой нитью. – «Мао Пу принесла тебе заколки, пока ты принимала ванну. Позволь мне помочь тебе собраться». Сяо Яо с радостью кивнула, осмотрев яркое множество аксессуаров на туалетном столике. Она указала на серебряную заколку с фиолетовым нефритом и двенадцатихвостого феникса из золота, поджала губы и с улыбкой произнесла: – «Сегодня я буду носить эти украшения». С течением времени Бэй всё лучше справлялся с установкой заколок и оформлением бровей, но когда пришло время наносить помаду, он замер и осторожно коснулся розовых, полных губ Сяо Яо. Сяо Яо вспомнила о том, что она сделала с Сян Лю, когда была пьяна и не обуздана прошлой ночью, ей стало стыдно, и она опустила ресницы, не осмеливаясь снова взглянуть на него. Бэй, конечно, понял, о чем сейчас подумала Сяо Яо, поэтому нежно взял ее лицо в свои руки и тихо произнес: – «Нет такой близости между мужем и женой, которая была бы чрезмерной». Сяо Яо послушно кивнула. Увидев, что она все еще стесняется, Бэй тихо усмехнулся и сказал: – «Тебе стоит взять с меня пример. Например, я не знаю, как правильно пишется слово «стыд». Сяо Яо, слегка приоткрыв глаза, произнесла: – «Как ты можешь не знать? Ты — маленький демон, который знает больше всех о манерах, добродетели, честности и стыде, с которыми я когда-либо встречалась!» – «Я маленький демон?» – «Тебе нет и тысячи лет, так что почему бы и нет?» – «Хорошо, тогда... я маленький демон». Нанося розово-красную помаду на её полные губы, он наконец закончил последний штрих макияжа. Бэй поцеловал Сяо Яо в лоб и взглянул на нее: – «С такой игривой улыбкой и красивыми глазами ты действительно очаровательная девушка, которая полностью соответствует моим желаниям». Бэй обычно не использует изысканные слова, но всегда может сказать что-то уместное в нужный момент, что делает ее очень счастливой. – «После переодевания, согласно этикету, нам следует пойти поклониться старшим». Как и ожидалось, при этих словах на нефритово-белом лице Сяо Яо проступил тонкий слой красного цвета. – «Для мужчин и женщин совершенно нормально заниматься сексом в свадебном чертоге, окружённом цветами и свечами. Почему ты так стесняешься?» – «Ты не поймешь, даже если я скажу тебе, ты не поймёшь!». Застенчивая внешность Сяо Яо напоминала цветущую кувшинку, колышущуюся на ветру, что придавало ей особую прелесть. Из за чего Бэю пришла в голову очень плохая мысль: – «Я расскажу тебе сейчас нечто довольно страшное. Твой отец и наложница Цзин Ань поступили так же, иначе откуда бы появилась твоя сестра А Нянь?» Когда Бэй увидел, как Сяо Яо заткнула уши и закричала, он не смог сдержать смех и произнес: – «Хорошо, хорошо, я больше ничего не скажу! Больше не буду тебя дразнить!» – «Теперь, когда мы поговорили о наложнице Цзин Ань, мне еще есть, что сказать». – «...Скажи это!» – «Наложница Цзин Ань выглядит точно так же, как твоя мать. Кажется, твой отец воспринимает её как замену твоей матери. Что ты об этом думаешь?» – «Поскольку ты задаешт мне этот вопрос, мне еще больше любопытно, что думаешь ты по этому поводу?» – «Это вроде как интересно, но не интересно». То, что сказал Бэй, было немного запутанным, но Сяо Яо сразу это поняла. Забавно, что такой могущественный человек, как император Гао Син, искал замену, хотя этот поиск является довольно бесполезным. Ван Цзы и Ван Эфу вместе вышли из зала Хуа Инь, а по дороге в зал Чэнъэнь было слышно, что кто-то играл на Юй –[Язычковый инструмент, который использовался в Древнем Китае. Бамбуковыми трубками, закреплёнными в духовом ящике, он внешне напоминает шэн. Каждая трубка имеет язычок, который тоже сделан из бамбука. Юй в больших количествах использовался в придворных оркестрах Древнего Китая. Сейчас же он не используется. Юй приобрёл свою известность благодаря китайской поговорке(濫竽充數), которая означает «занимать должность, не имея необходимой квалификации». Она рассказывает о человеке, который присоединился к оркестру короля Ци Сюаня ( 319 г. до н.э. –300 г. до н.э.) государства Ци. Он хотел играть на юй. И хотя он не умел играть на этом инструменте, человек знал, что помимо него на юй будут играть ещё 300 музыкантов. Так бы человек мог просто делать вид, что играет и получать за это деньги. После смерти короля обманщик был разоблачён: сын короля Мин (300 г. до н.э. –283 г. до н.э.) потребовал, чтобы все музыканты играли ему индивидуально. В ночь перед тем, как ему играть, человек сбежал и больше не возвращался]. Среди парящих цветов персика мальчик в синем и девочка в розовом платье стояли в тени цветов. – «Бэй, там А Нянь и Жу Шоу?» Чтобы избежать белой одежды молодоженов, Жу Шоу, который обычно носил белое, сегодня надел синюю одежду, благодаря чему он выглядел освежающе и чисто, словно голубая тень в небе на вершине заснеженной горы. Подойдя ближе, я услышал, как они бормотали: – «...Жу Шоу, ты думаешь, это красиво?» – «Всё будет хорошо ведь главное это твое сердце!» Когда Сяо Яо стала приближаться, А Нянь быстро спрятала Юй за своей спиной, и тот исчез в ярком всплеске силы. Поскольку А Нянь хотела это скрыть, Сяо Яо сделала вид, что не заметила этого. А Нянь откашлялась: – «Уже почти полдень, наши молодожёны наконец то решили встать?» – «Судя по всему, швейное бюро в дворце отлично справляется с заданиями. Цветы акации выглядят великолепно...» А на симпатичном лице вновь заиграла знакомая игривая улыбка. Сяо Яо намеренно сохраняла серьёзное лицо: – «Я собираюсь встретиться со старшими ты хочешь пойти со мной?» – «Конечно, я хочу пойти вместе с тобой!» Когда Сяо Яо вошла в зал Чэнъэнь, она заметила Императора Гао Син и наложницу Цзин Ань, которые сидели на возвышении и с улыбками наблюдали за ними. Сяо Яо и Бэй поклонились, и голос Сяо Яо прозвучал ясно и четко: – «Приветствую отца и наложницу. Твоя дочь привела своего мужа, чтобы подать чай отцу и наложнице» [На традиционной китайской свадебной церемонии жених и невеста в знак уважения подают чай родителям, опустившись перед ними на колени. Молодожёны говорят родителям: «Спасибо вам за то, что вырастили нас. Мы в вечном долгу перед вами!». Родители пьют чай и вручают новобрачным красный конверт, символизирующий удачу. Обычно чайная церемония происходит в день свадьбы а не после неё]». Сяо Яо подняла чашку чая, а ее муж последовал за ней. Император и наложница Цзин Ань с улыбкой наслаждались чаем. Рука Императора Гао Син была полна духовной силы, и, рассеяв легкий туман в чашке, он создал из него цветок «Красоты», тем самым показывая, что любезность была принята, а этот чай был так же преподнесен родителям Сяо Яо. Наложница Цзин Ань извлекла из рукава элегантную шкатулку из сандалового дерева, в которой находилась прекрасная заколка с цветком альбиции. С улыбкой А Нянь произнесла: – «Моя мать преподносит тебе этот подарок, желая счастья в семейной жизни!» – «Спасибо, наложница», — Сяо Яо сделала шаг вперед и наклонилась, чтобы позволить наложнице Цзин Ань закрепить ей заколку на волосах. Император Гао Син с улыбкой сказал: – «Эта заколка прекрасно тебе подходит и отлично гармонирует с твоим платьем». Наложница Цзин Ань сделала несколько движений, но на этот раз А Нянь не перевела их. Вместо этого её лицо стало красным, и отвернулась. Император с улыбкой сказал: – «Она говорит, что эта пара золотых акаций - пара сестринских цветов, большая - это ты, а маленькая - это А Нянь. Она хочет, чтобы А Нянь окунулась в вашу радость, что бы в будущем она тоже смогла бы найти себе мужа по своему вкусу, с которым она будет счастлива». Наложница Цзин Ань, с улыбкой на лице, начала кивать, а затем, взглянув на Сяо Яо и Бэя, снова принялась жестикулировать, с лукавой улыбкой. После того, как она закончила жестикулировать, на лице Императора Гаос Син отразился редкий признак беспомощности, и он с улыбкой произнес: – «Мне хотелось бы узнать, как к вам относится господин Ван Эфу?» – «Спасибо за вашу заботу, господин Ван Эфу…» Сяо Яо улыбнулась и нежно взглянула на Бэя рядом с ней: – «Очень хорошо относитесь ко мне!» Лицо Сяо Яо покрылось слоем туманно-розового цвета, как розовые цветы персика, окунутые в воду. Все в зале рассмеялись, только лицо Чжуань Сюя в этот момент оставалось мрачным и без эмоциональным. Как двоюродный брат Сяо Яо, ему было вполне естественно остаться на семейный ужин на следующий день после свадьбы. Но на самом деле, для его же блага ему вообще не следовало оставаться. Он оставался в состоянии почти мазохистского ожидания, не понимая, чего именно хочет увидеть. Разве он не осознавал, что его сестра и Сян Лю уже давно делят одну постель? Возможно, он хотел собственными глазами увидеть, изменится ли Сяо Яо хоть немного после ночи, проведенной среди цветов и свечей. Этим утром, под легким утренним ветерком, он рано проснулся. Проглотив обыденный завтрак он стоял на крыльце и разглядывал сад, усыпанный цветами персика и ивами. Солнце медленно поднималось, ослепляя его глаза своим ярким светом. Дворцовые горничные, подметая сад, тихо переговаривались между собой. Обладая сильной духовной силой, он мог уловить каждое их слово. Они смеялись и обсуждали, что принцесса и принц провели эту ночь вместе, а также упоминали, что служанкам, дежурившим вчера вечером во дворце Хуайинь, вручили два подарка. Тут не знаю что менять, вроде все понятно, Когда до него дошел смысл услышанного, Цань Сюань не мог понять, что творится в его сердце, но цветы и листья перед ним сложились в мрачную картину. Вчера вечером на банкете Фанфэн Бэй заявил, что знает о пьяном состоянии Сяо Яо и собирается сопроводить её обратно в спальню, чтобы она могла отдохнуть. Перед Императором он демонстрировал покорность и задумчивость. Тем не менее, он всё равно провёл ночь, как и полагается, среди цветов и свечей в свадебном чертоге. Когда взгляды Сяо Яо и Чжуань Сюя пересеклись, лицо Чжуань Сюя вдруг стало красным, и он опустил голову. В груди Чжуань Сюя возникло ощущение, словно его мощно ударил непревзойдённый мастер водного духа, или как будто Фанфэн И Ин снова пронзила его грудь кристаллом льда. Пронизывающий холод на мгновение вызвал у него головокружение, а перед глазами закружились звёздочки. Бэй, сидевший рядом с Сяо Яо, сразу же заметил в ней что-то необычное. Он сжал ее руку под столом с едой и тихо произнес: – «Все будет хорошо». Он помог Сяо Яо наполнить маленький серебряный бокал с вином, который стоял на столе, и протянул его ей: – «Выпей за брата». Сяо Яо взглянула на него с благодарностью и подняла бокал перед Чжуань Сюем, произнеся: – «Брат, Сяо Яо поднимает тост за тебя». Чжуань Сюй впал в транс выпив напиток вместе с ней. Он вспоминал слова Сяо Яо о том, что ее отношения с Сян Лю не означают, что она находится по ту сторону забора от него. Каждый раз, когда он наблюдал их близость , он убеждал себя, что, возможно, Сяо Яо обманывала Сян Лю и это было лишь временным решением. Смешно, это так смешно. А Нянь подошла к середине зала и с игривым поклоном произнесла: – «Отец, мать, ваша дочь хочет поделиться чем-то важным!» Император Гао Син с улыбкой произнес: – «Говори!» – «Я хочу исполнить музыкальное произведение для своей сестры и её мужа, чтобы отпраздновать их свадьбу!» Оказывается когда они подошли, А Нянь репетировала с Жу Шоу в саду. Сяо Яо поняла это и неосознанно поджала губы в улыбке. А Нянь нервно взглянула на Сяо Яо: – «Все то золото, серебро и драгоценности, которые вы собирали телега за телегой, но я не буду дарить вам их. Я подарю вам мелодию! Я начала заниматься музыкой только в прошлом году, так что не смейтесь надо мной, если я сыграю плохо!» Сяо Яо серьезно подняла руки: – «Ни в коем случае!» А Нянь взяла Юй и начала серьезно играть на нём, а Жу Шоу также начал играть на Шэн – [Это губной орган. Один из древнейших инструментов Китая. Шэн состоит из чашеобразного корпуса, сверху которого вставлены бамбуковые или тростниковые трубки разной длины. Корпус может быть деревянным, медным или тыквенным. Трубок в шэн всего 17, однако, некоторые из них не участвуют в создании музыки и являются декоративными. На крыше чаши по окружности расположены отверстия. В них вставлены тростниковые или деревянные трубки с язычками. У каждой трубки у основания есть по одному отверстию, которые закрываются пальцами. Только шэн можно использовать в ансамбле с другими инструментами. Он гармонизует тембр и обогащает звучание оркестра. Инструмент выразителен и вариативен. Звук чистый. Впервые шэн можно встретить в изображениях, датируемых 1100 годом до н.э. Инструмент был одним из важных в опере куньцю и других китайских форм оперы Существует и баошэн – большая версия шэн], чтобы сопровождать её. Нянь играла с некоторыми запинками, а когда она ошибалась, начинала застенчиво всем улыбаться, что делало её более искренней и милой. Шэн, на котором играл Жу Шоу, был великолепен — он гармонично поддерживал музыку А Нянь, не затмевая её. Когда песня завершилась, толпа разразилась аплодисментами, а А Нянь выглядела очень трогательно, её лицо светилось. Глаза Чжуань Сюя также были полны нежности, когда он смотрел на неё, но всё же он произнес: — «А-Нянь, ты же принцесса, тебе не нужно это учить, чтобы угождать другим» — «Я выступаю перед семьей, как я могу сказать, что угождаю другим? Я нашла для себя новое увлечение! Ты сам не захотел поддержать мой ансамбль, а теперь делаешь мне такие замечания!» – «Я не это имел в виду…» Император Гао Син обратился к Сяо Яо: – «Мяо Пу проявляет осторожность и стабильность в своей работе, пусть она с этого момента будет рядом с тобой!» Увидев, что Сяо Яо собирается отказаться, Император добавил: – «Скоро ты станешь матерью. Всегда полезно, когда о тебе заботится больше людей. Как твой отец, я хочу сделать для тебя все, что в моих силах!» Услышав это, Чжуань Сюй нахмурился и сказал: – «Учитель, Сяо Яо еще молода, ей не следует торопиться с рождением ребенка». Император Гао Син с улыбкой взглянул на свою дочь и зятя: – «Я тоже придерживаюсь этого мнения, но твоя сестра с этим не согласна!» На этот раз Сяо Яо взяла с собой Мяо Пу, чтобы покинуть Гору Пяти Богов. Сяо Яо давно не возвращалась в город Циншуй, поэтому вернувшись она пожить там подольше, так получилось, что их дом в городе Циншуй был практически пустой, поэтому они позволили Мяо Пу жить в комнате по соседству. Два года Сяо Яо провела в Цзюли, один год — в Цинцю и пять лет — в Чаочжоу. С тех пор как она поселилась в палатке генерала, прошло десять лет, а с момента их первой встречи с Сян Лю прошло целых пятнадцать лет. Пятнадцати лет вполне достаточно, чтобы из крошечного саженца выросло плодоносное персиковое дерево, а также чтобы два искренних сердца расцвели и принесли свои плоды. Генеральская палатка, вечер. Рядом с двуспальной кушеткой горел свет. Сян Лю заметил, что Сяо Яо с радостью что-то держит в руке, и подошел к ней с вопросом: – «Что это такое?» Сяо Яо застенчиво улыбнулась: – «Это пояс, вышитый Шухуэй для Цзяо, я просила и умоляла, чтобы мне тоже подарили несколько». – «Что на нем вышито, листья ивы и лотосы?» – «Весенний ветерок нежно колышет ивы, а летний — лотосы. Весна и лето взаимосвязаны, как и листья ивы с цветами лотоса». Сян Лю улыбнулся: – «А есть ли с персиковыми цветами?» Сердце Сяо Яо забилось быстрее, и она вытащила еще один: – «Это Цветок Персика и Лист Ивы, Цветок Персика и Лист Ивы, выглядят просто восхитительно». Цветок персика — это она, а ивовый лист — это, естественно, Сян Лю, однако Сяо Яо постеснялась сказать это вслух. – «Зачем тебе эти маленькие нагрудники?» – «Мне приятно на него смотреть. А так же я слышала, что если держать его под рукой, возможно, он привлечет маленького ребенка!» Сян Лю засмеялся: – «Хочешь сказать, что только из-за этого, у тебя родиться маленький ребенок?» Сяо Яо слегка покраснела и быстро подняла взгляд на Сян Лю: – «Да, именно поэтому ты должен согласиться сделать кое-что, что бы у меня появится ребенок». – «На что вы хотите, чтобы я согласился?..» Сяо Яо слегка смутилась: – «Я не верю, что ты не знаешь!» Сян Лю мягко назвал имя Сяо Яо: – «Ты так сильно хочешь ребенка?» Сяо Яо изначально была крайне откровенна. Под его нежным и любящим взглядом она словно расцвела, как персиковый цветок, плывущий по реке с чистой родниковой водой. Уткнувшись лицом в объятия Сян Лю, она тихонько хмыкнула. – «Если вы хотите иметь ребенка, вы не сможете забеременеть, просто сжимая это в руку». Сяо Яо пыталась вырвать руку, но он крепко держал её, а Сян Лю с улыбкой наблюдал, как её лицо начало слегка краснеть на его глазах. Сяо Яо осознала, что в этой ссоре она в невыгодном положении, и сразу же ударила Сян Лю в грудь: – «Я хочу своего собственного ребенка, я хочу своего собственного ребенка!» Сяо Яо терлась и терлась, как дочь, которая хотела игрушку и кокетливо вела себя по отношению к матери. Сян Лю был нежным и снисходительным: – «Хорошо, хорошо, я дам тебе ребенка, я дам тебе ребенка». Сяо Яо подняла свою голову с неряшливой причёской и посмотрела на него. Сян Лю посмотрел ей в глаза: – «Если ты хочешь ребенка, я могу дать его тебе. Я демон, и я больше подхожу для рождения жизни, чем ты». – «Ты имеешь в виду… положить ребенка в твой живот?» Сян Лю тихо промычал, взял руку Сяо Яо и прижал ее к своему животу. – «Но… разве у военного советника может быть большой живот? Ты собираешься тренировать бойцов с большим животом, но я просто не могу представить себе эту картину!» Сян Лю она тоже позабавила: – «Когда живот станет большим, я просто наложу иллюзию, это будет совсем не сложно». – «Нет, ты не можешь отобрать у меня право быть биологической матерью!» Безусловно, у Сяо Яо была своя точка зрения на этот вопрос. Сян Лю нежно посмотрел на нее и ничего не сказал. Сяо Яо нежно погладил брови Сян Лю и тихо сказала: – «О чем ты думаешь?» Сян Лю взял её за руку и спросил: – «Интересно, если бы твоя мама узнала об этом, хотела бы она, чтобы ты стала матерью сейчас или предпочла бы, чтобы ты подождала?» Сяо Яо немного поразмыслила и ответила: – «Я думаю, мама бы согласилась, потому что, хотя она не может быть рядом, чтобы поддерживать и заботиться обо мне... у меня все равно есть мать, которая будет со мной!» Сяо Яо весело улыбнулась и затем ущипнула Сян Лю за щеку. Сян Лю не смог удержаться от смеха: – «Я демон-мужчина. Может ли демон-мужчина быть твоей матерью?» – «Ты можешь подарить мне ребенка, почему ты не можешь быть моей матерью!» Сяо Яо продолжала тереться о грудь Сян Лю, тихим голосом называя ее «Мама, Мама, Мама». Поиграв некоторое время, Сяо Яо зевнула, а на её лице начала отражаться усталость. – «Умница, доченька, пора спать», — произнес Сян Лю, с легкой шуткой и нежностью в голосе. Сяо Яо кивнула и удобно устроилась в его объятиях, мирно закрыв глаза. Сян Лю поцеловал ее в лоб, и после долгого созерцания мирного и прекрасного лица Сяо Яо при свете свечи поцелуй наконец-то пришелся на ее губы. Когда осень уступила место зиме, Сяо Яо собрала в горах множество красивых перьев и сложила их вместе, чтобы соорудить птичье гнездо для Мао Цю, который наблюдал за её действиями издалека. В этот момент в палатке генерала были только Сяо Яо и Мао Цю. Сяо Яо тихо спросила Мао Цю: – «Мао Цю, если у твоего хозяина и меня будет ребенок, тебе это понравится? Ты бы хотел сестричку?» Меховой шарик радостно защебетал и захлопал своими маленькими крылышками. Занавес палатки приподнялся, и в неё вошёл Сян Лю, облачённый в новую ярко-белую одежду. Под белым слоем скрывался слой синего цвета. Сяо Яо удивилась: – «Почему ты переоделся в новую одежду?» Сян Лю улыбнулся: – «Ты еще помнишь, как мы сплавлялись по реке Дан в Чжи И?» – «Конечно, помню». – «Гуйфан Сюань Гуан говорил тебе, что самцы птиц должны танцевать для самок, чтобы доставить им удовольствие, прежде чем те решатся отложить яйца. Ты хочешь иметь от меня детей, но я не танцевал для тебя. Не будешь ди ты в убытке из за этого?» Сян Лю взял плащ с черным леопардом и надел его на Сяо Яо, натянул капюшон и завязал шнурки. Сяо Яо взяла его за руку и вышла вместе с ним из палатки генерала. Плотные снежинки, напоминающие гусиные перья, опускаются на землю. Сяо Яо поймала одну из них, падающую с ночного неба, и с удивлением воскликнула: – «Снег идет!» Подойдя к месту, где под сливовым деревом было закопано вино, Сяо Яо вздохнула: – «Вот и наступил новый год, когда распускаются цветы сливы». Сян Лю сорвал цветок сливы и подал его Сяо Яо. Она, склонив голову, понюхала цветок и воскликнула: – «Какой чудесный запах!» Сян Лю вставил ветку с цветами сливы в волосы Сяо Яо. Каменная скамья уже была застелена мягкими подушками, и Сян Лю сунул Сяо Яо еще одну грелку, чтобы Сяо Яо могла расположиться в тепле с одной стороны. Небо и земля сплелись в ночном снежном танце. Падающий снег сверкал как нефрит, и покрывалом накрывал еще не увядшие цветы. Легкий аромат цветущей сливы наполняет воздух между лунным светом и снежным покровом. С цветков сливы опадают лепестки, сталкиваясь с пронизывающим холодным воздухом издавая при этом волшебный звук Циня. Сян Лю был облачен в белое, и под нежные звуки Циня он поднимал руки, изгибал талию и кружился... Он сочетал в себе силу и нежность, словно эльф, созданный из снега и лунного света, и ей повезло увидеть это мимолетное зрелище. Сяо Яо никогда так ясно не осознавала, как в этот момент, что Сян Лю — удивительное существо, возникшее из духовной энергии неба и земли, и его суть схожа с луной, снегом и холодным ароматом сливы. И ее встреча с ним была редкой и прекрасной судьбой. Увидев его спину, Сяо Яо с волнением поднялась, держа в руках грелку и издалека наблюдая за ним. Звук Цзиня затих, но его послевкусие все еще ощущалось. Снег продолжал накапливаться, и Сяо Яо с Сян Лю обменялись поклонами на снежном покрове. Сяо Яо подавила радость в своем сердце: – «Раз ты танцевал для меня, значит, ты... согласился?» – «Завтра я отведу тебя к Гуйфан Сюань Гуань. Храм клана Хуасю находится в Хуашу Чжи Чжу в горе Хуа Шань и попрошу ее провести для нас церемонию, благословить, чтобы у нас родилась дочь».