Палатка Генерала

Особняк Тушань, резиденция вдовствующей Госпожи. — «Три точки цветущей сливы!» — «Пять баллов зеленого бамбука!» — «Нет!» Госпожа Тай, Сяо Яо, Фэнлун и Тушань Цзин сели вокруг стола и играли в домино. Со стуком госпожа Тай толкнула домино перед собой и сказала: — «Какая дура!» Когда все трое услышали это, они все отложили свои домино. Фэнлун оглянулся вокруг и сказал с улыбкой: — «Это правда, нам еще далеко до плохих карт. Бабушка, ты третья за эту ночь!» — «Лучше сядь на мое место и воспользуйся «восточным ветром». Фэнлун, ты хочешь поменяться местами с бабушкой?» — «Восточный ветер», естественно, должны занимать старшие, я же младший, так что мне лучше забыть об этом!» — «Фэнлун, бабушка думает, что ты не хочешь покидать место рядом с Принцессой, верно? Пересаживаясь на бабушкино место, хоть ты и сидишь рядом с Принцессой, но не можешь посмотреть в другие стороны, чтобы увидеть, что эта комната хорошо освещена, думаешь, бабушкины старые глаза, не могут увидеть твои взгляды в её сторону?» Вдовствующая леди улыбнулась и похлопала Фэнлуна по руке. — «Ох», – Фэнлун быстро взглянул на Сяо Яо: — «Бабушка…» Госпожа Тай сегодня вечером все время улыбалась и, казалось, была в особенно хорошем настроении. Сяо Яо посмотрела на госпожу Тай. Выигрыш в домино не заставит эту опытную старушку сиять от радости. После тщательного рассмотрения казалось, что она решила проблему. Несколько рук постукивали домино, и Госпожа Тай, казалось, небрежно сказала: — «Ван Цзи, в те дни, когда ты жила в Цинцю, второй мальчик семьи Фанфэн посылал несколько приветствий, но я отклонила их все. Ты меня винишь, да?» Сяо Яо взяла в руку чашку чая, подула на нее, затем сделала глоток и кокетливо сказала: — «Я просто хочу, остыть, иначе бы я не пряталась в Цинцю». — «Да-да-да, он сам виноват», –вдовствующая леди с улыбкой посмотрела на Фэнлуна: — «Если Принцессе нравится Цин Цю, она может остаться на более долгий срок, это все из-за этих молодых людей, которые рождаются в благородных манерах и жалуются на людей, которые им не нравятся! Ты просто немного растерялась, в этом нет ничьей вины!» Сяо Яо застенчиво опустила голову, и Фэнлун тоже опустил голову. Тушань Цзин посмотрел на них двоих и был напуган взглядом госпожи, поэтому у него не было другого выбора, кроме как честно перетасовать карты. Сяо Яо оглянулась: — «Госпожа Тай, вы не видели с И Ин?» Госпожа не ответила ей прямо: — «Хотя Принцесса не видела Фанфэн Бэя, Фанфэн И Ин пристает к ней каждый день наблюдая за ней!» — «Это отражает ее...» Видя, что Сяо Яо настойчиво спрашивает, госпоже Тай ничего не оставалось, как сказать: — «Погода сейчас становится теплее. И Ин потеряла несколько дополнительных вещей из-за холодной погоды. Она сказала, что у неё болит голова, поэтому я сказала И Ин, чтобы она вернулась к себе и отдохнула». — «И Ин заболела? Тогда мне нужно пойти к ней». Сяо Яо коротко поклонилась: — «Господин Фэнлун, господин Цзин, прощайте я вынуждена покинуть вас». — «Э???» Остались только три человека, которые так и не поняли, что произошло, а спина Сяо Яо исчезла во дворе. На полпути начался дождь, сначала всего несколько капель, но потом дождь пошел все сильнее и сильнее. К счастью, Сяо Яо уже добралась до двора И Ин и спрыгнула на крыльцо, перепрыгивая через три и две ступеньки за раз. Только ее доверенная горничная охраняла дверь спальни И Ин. Сяо Яо не пришлось объявлять о своем прибытии, поэтому она слегка кивнула горничной и вошла сразу в комнату. За столом во внутренней комнате от И Ин пахло алкоголем, у неё были распущены по плечам длинные черные волосы, она держала в руке кусок почтовой бумаги и пламя подсвечника уже лизало большую его часть. Раскрасневшиеся щеки, стойкий запах алкоголя, танцующий свет свечей и остатки пепла, отражавшиеся в бездонных черных глазах, делали эту красавицу особенно сияющей и очаровательной, Сяо Яо не могла не затаить дыхание от такого ошеломления. Услышав шаги, И Ин подняла голову и сказала: — «Сяо Яо, ты здесь». Она отложила недогоревшее письмо и подула на бумагу. Сяо Яо быстро подошла, и села рядом с И Ин и прошептала: — «Что случилось». — «Три вещи», – срыгнув И Ин передала Сяо Яо письмо: — «Первое… это письмо от моего отца. Изначально я хотела его сжечь, но ты его видела. Просто взгляни». Сяо Яо узнала содержание оставшегося письма. Содержание письма в основном было связано с Сяо Яо, а точнее, с Принцессой Гао Син. В последний раз, когда Фанфэн Сяо Гуай видел Сяо Яо, он убедил ее выйти замуж за члена семьи Фанфэн, но передумал. Брак Принцессы был лишь временной славой. Но вот их дети были бы кровью императорской семьи Гао Син, что впоследствии становилось долгосрочной выгодой. Остальные слова были не чем иным, как призывом И Ин убедить Тушань Цзина выйти замуж как можно скорее, чтобы не подвести развитие ее клана Фанфэн на протяжении многих лет. Сяо Яо приложила письмо к пламени свечи и торжественно произнесла: — «Его действительно следует сжечь». И Ин пьяно рассмеялась: — «Сжечь, сжечь их всех!» После сжигания письма, И Ин долгое время не произносила ни слова, а просто в трансе смотрела на трепещущее пламя свечи. Сяо Яо не выдержала и прямо спросила: — «Тогда… а что насчет второго?» И Ин закрыла половину лица и нахмурилась: — «Вчера Хоу, поклялся на крови перед троном предка, никогда не бороться за положение лидера клана и никогда не причинять вред Цзину». Сяо Яо была по-настоящему шокирована этим: — «Как, как такое могло быть? Как он мог согласиться?» И Ин подняла голову и залпом выпила полный стакан вина, затем неуверенно поставила стакан: — «Причина, по которой бабушка попросила Снейка наложить на нее чары, заключалась в том, что братья ссорились, и она не могла этого вынести. Он не мог рассеять свои амбиции, поэтому она могла использовать этот метод только для того, чтобы подбодрить себя и немного дольше защитить фонд семьи Тушань. Теперь, когда черви Гу снова пожирают человеческую плоть и кровь, ты также видела, что случилось с бабушкой в тот день. Бабушка сказала, что если Хоу продолжит ругаться, то она скорее предпочтет страдать от боли». Произошла вспышка вдохновения, и причина сегодняшнего расслабления и радости госпожи Тай была раскрыта: оказалось, что Тушань Хоу дал клятву на крови и навсегда отказался от борьбы за власть. Неудивительно... Тушань Хоу, который сегодня должен был присутствовать на игре в домино, так и не появился. В эти дни в Цин Цю Сяо Яо часто видела Тушань Хоу, когда бы он ни был с госпожой Тай. Даже если он не участвует в игре в домино, он всегда будет рядом с пожилой госпожой, чтобы служить ей. Подать ей кашу и рис, но сегодня он так и не появился. Глядя на И Ин перед собой, Сяо Яо не могла не подумать о красивом мужчине, который заставлял людей чувствовать себя весенним ветерком при первой встрече. Она слышала, как И Ин рассказывала ей о жизненном опыте Тушань Хоу. Номинально он был старшим братом Тушань Цзина, но он на самом деле не был главным в семье потому был рождён от служанки. Отец Тушань Цзина так любил свою служанку, что даже умер, влюбленный в нее. Старшая госпожа заставила мать Тушнь Цзина признать Хоу своим собственным сыном. Но мать Цзина держала обиду в своем сердце и никогда не смотрела на Хоу как следует. Молодой Тушань Хоу жил в повседневной жизни. В день пыток, почему он не может получить любовь своей матери, как бы сильно он ни старался? А Тушань Цзин ......, как и вся семья, в роли любимого ребенка, притворяясь глухонемым, чтобы принять все блага, спокойно наблюдал за братом в душевных терзаниях безумия. Если он действительно не хотел стать главой клана, всегда можно было найти выход, например, покинуть Цин Цю и уйти. Если скажут, что Тушань Цзин не желает покидать Цин Цю, чтобы исполнить свой сыновний долг на коленях госпожи Тай... ....... Перед Сяо Яо промелькнули сцены: зяблика, подавляющего жуков, нашел Тушань Хоу, и именно Тушань Хоу обычно подавал ей пить лекарство. Отец И Ин ожидал или приказал своей дочери стать хозяйкой клана Тушань. Тушань Хоу не мог не знать об этом. Другими словами, Тушань Хоу не только отказался от должности лидера клана, но и уступил И Ин. Она должна стать чужой женой, лишив его и И Ин возможности открыто быть вместе. Это было душераздирающе для И Ин, которая так сильно любила Тушань Хоу, поэтому неудивительно, что И Ин позволила себе напиться. И Ин был так пьяна, что ее немного трясло, пока она сидела. Сяо Яо подсела ближе и позволила И Ин опереться на нее. И Ин пробормотала: — «Его всегда путают женщины вокруг Цзина». Лань Сян, Цинь Е... Он сказал, что просто развлекался с этими женщинами. Я лгала себе, чтобы поверить в это... Но я больше не могу лгать. Он вообще не хотел, чтобы я была его женой. Он просто хотел заполучить меня. Мое сердце, моих людей — это для него это трофеи...» Сяо Яо посмотрела на И Ин и мягко сказала: — «Ты все знаешь, но ты все еще любишь его, верно? Если ты не любишь его, это будет не так больно». Две длинные слезы упали из уголков глаз И Ин: — «Да! Я ненавижу себя за то, что так сильно люблю его! Но как я могла не любить его? Я понимаю каждое его слово. Я, как и он, мы оба несчастны. Я не желаю этого принимать, и он тоже, но, но...» — «Зажги, зажги...» Сяо Яо не могла ясно слышать, поэтому наклонилась ближе к уху и спросила: — «Что?» И Ин крикнула: — «Зажги свет! Зажги все свечи!» — «Ладно, ладно, я зажгу их для тебя!» Доверенная горничная И Ин подбежала маленькими шажками: — «Принцесса, позволь мне помочь!» Комната, полная свечей, была подобна реке, полной водяных фонарей. Первомайского дня того года, кто-то с улыбкой вышел из лодки на реку, полную водяных фонарей, и это стало мечтой, которую девушка навсегда запомнила в своем сердце. И Ин плакала и смеялась перед комнатой, полной света свечей: — «Оказывается, это ты! Оказывается, это ты…» Служанка, зажёгшая свечу, вдруг выглянула в окно, вышла с подсвечником и через некоторое время вернулась. Сяо Яо спросила ее тихим голосом: — «Кто-то только что приходил?» — «Это господин Хоу. Я сказала ему, что Ван Цзи здесь, поэтому у него не было другого выбора, кроме как уйти». Сяо Яо выглянула в окно: сильный шторм развевал листья во дворе, и, казалось, там ждал мужчина. — «Молодец, продолжай следить за порядком». — «Да». Сяо Яо поддержала пьяную И Ин и посмотрела ей в глаза: — «Если трудно отпустить, то не отпускай. Но вместо того, чтобы отдавать ему все свою одержимость, лучше забрать, весь клан Тушань в свои руки, тогда останется один Тушань Хоу». И Ин уставилась на Сяо Яо прямыми глазами, энергично грозя пальцами: — «Это имеет смысл! Это имеет такой большой смысл!» Серьезный взгляд И Ин после выпитого был очень милым, Сяо Яо хихикнула, обняла И Ин за плечи, подвела ее к дивану, сняла пальто, помогла И Ин лечь на кровать и укрыла ее одеялом. И Ин лежала, ее длинные ресницы отбрасывали глубокие тени на покрасневшие щеки. Сяо Яо вытерла лицо горячим полотенцем для рук. Движения Сяо Яо были очень нежными, И Ин слегка приоткрыл глаза и увидела размытую фигуру женщины в теплом желтом свете свечи. Ее лицо не было видно ясно, но она чувствовала нежность. Она тихо пробормотала: — «Мама, это мама...» — «И Ин», – тихо позвала ее Сяо Яо. — «Сяо Яо, это Сяо Яо». И Ин тихонько вздохнула и вдруг расцвела очаровательной улыбкой: — «Наконец-то я могу сообщить тебе хорошую новость, третья вещь, бабушкина горничная Маленькая Рыбка – мои «глаза и уши», она сказала мне, что бабушка готовит Теплое Любовное Вино, и что наш план удался!» Слова «теплое любовное вино» заставили Сяо Яо почувствовать себя очень неловко. И Ин наклонила голову и посмотрела на нее, как будто ожидая похвалы, поэтому Сяо Яо могла только держать ее за руку и попытаться улыбнуться. Руки И Ин были покрыты толстыми мозолями, а суставы больших и указательных пальцев и другие места, где сильно натирались луки и стрелы, деформировались. Пасть тигра была покрыта повторяющимися трещинами. На этих руках можно увидеть годы тяжелых тренировок. И Ин увидела, как Сяо Яо гладит ее руку, ничего не говоря, и холодно улыбнулась: — «У меня такие хорошие навыки. Никто не может стрелять из лука так же изысканно, как я. Я также очень умна, огромный бизнес клана Тушань я также могу привести в порядок, почему мой ум и мудрость могут быть использованы только для того, чтобы завоевать расположение мужчин и иметь детей ....» И Ин внезапно взяла Сяо Яо за лицо: — «Мама, ты во мне разочарована?» «Хм?» И Ин а погружена в свои мысли, несколько завороженная: — «Когда я была юной, я так отчаянно тренировалась в стрельбе из лука, вставала в пять часов, ложилась в три часа, не останавливалась ни в дождь, ни в ветер, не отлынивала ни в холод, ни в жару, изо дня в день, из года в год ...... Я думала, что смогу получить другое будущее, хех.... Семейный девиз клана Ветроустойчивых: «Там, где сердце». Мать говорила, что она обычная девушка, у нее нет никаких способностей, ее можно только отдать замуж в чужую семью в качестве новой жены. Но я не такая, как она, я такая выдающаяся, что никто из мальчиков моего поколения не сможет меня превзойти, я точно смогу сесть на снежного орла и улететь далеко и высоко ......» И Ин не выдержала и горько заплакала: — «Но я же никуда не могу лететь! Мать велела мне не жить, как она, но, но какая разница между мной и мамой! Я подвела маму! Я все равно ее подвела...Я продолжаю говорить себе, что даже если я не смогу вопреки воле отца смогу найти для себя выход только на пути брака, по крайней мере, я встретила Хоу, и, по крайней мере, мы с Хоу по-настоящему счастливы друг с другом. Я просто хочу найти кого-нибудь, кто будет со мной, идти по той же дороге!» –грустно прошептала И Ин, и горячие слезы капля за каплей падали на тыльную сторону руки Сяо Яо, создавая иллюзию ожога. И Ин была настолько пьяна, что внезапно узнала в человеке перед ней Сяо Яо, а затем узнала в ней свою мать. — «Мама здесь, мама здесь», – Сяо Яо обняла плачущую И Ин, как ребенка: — «Тсс, И Ин должна быть хорошей, быть хорошей…» И Ин схватила Сяо Яо за руку: — «Мама, мне очень хорошо, И Ин очень хорошо, не уходи, мама, не уходи! Не оставляй меня, не оставляй меня одну в этом мире…» Сяо Яо аж задохнулась: — «Я не уйду, я не уйду…» Спустя долгое время И Ин наконец заснула на руках Сяо Яо. Сяо Яо нежно переложила И Ин на мягкую подушку. Под мерцающим светом свечей лицо И Ин было покрыто слезами. Я просто не знаю, слезы ли это И Ин или ее. За окном вечер и дождь. Через три дня Тушань Цзин стал главой клана Цинцю. На церемонию прибыли Четыре семьи, так же шесть основных кланов Центральных равнин пришли посмотреть на церемонию. Тушань Цзин, одет в самое официальное платье, сначала отдал дань уважения Небу и Земле, предкам, затем поклоном поблагодарил Вдовствующую Госпожу и, наконец, взошел на алтарь и получил от старейшин нефритовую печать Девятихвостого Лиса – символ богатства и могущества клана Тушань. Будучи невестой известного лидера клана Цин Цю, И Ин тоже была торжественно одета с приличной улыбкой на лице. Тушань Хоу стоял в ряду позади И Ин, не сводя с нее глаз. Сяо Яо чувствовала, что настроение И Ин было неважным: И Ин смотрела на Тушань Цзина, но казалось, что она не видит Тушань Цзина. Сяо Яо немного подумала и поняла, что то, на что она смотрит, может быть своего рода «праведностью», которую она никогда не сможет обрести. Вероятно, это был не первый раз, когда она наблюдала за церемонией в зале. На церемонии присвоения Фанфэн Чжэну звания Молодого Господина она поняла, что Инь, должно быть, тоже, беспомощно наблюдала, как Слава проходит мимо неё. Одновременно грохнули барабаны и заиграла музыка, и старейшина объявил, что церемония завершена. Тущань Цзин обернулся, подошел к алтарю и посмотрел на потомков клана Тушань подле алтаря. Позади него появилась огромная белая девятихвостая лиса, девять ее пушистых хвостов почти закрыли все небо, демонстрируя мощную магию и сверхъестественные способности девятихвостой лисы. Толпа была в смятении, и потомки семьи Тушань не могли не встать на колени и поклониться Тушань Цзин, даже Госпожа Тай опустилась на колени и молча молилась со слезами на глазах. Среди оживленных аплодисментов Сяо Яо была в трансе, думая о церемонии её возвращения. Церемония ее возвращения была намного грандиознее, чем церемония смены лидера клана перед ней. Однако разве кто-нибудь будет так её приветствовать? Мысль, которой у нее никогда раньше не возникало в голове. Она была, прямой внучкой Императора Сюань Юаня, и происходила из того же рода, что и Чжуань Сюй а Император Гао Син был её названным отцом. Если бы она хотела конкурировать с Чжуань Сюем, что бы сделали ее дедушка и её отец? И Ин осмелиться рискнуть всем, чтобы бороться со своей судьбой. Хватит ли у нее смелости и способностей? У Сяо Яо заболела голова, и она заставила себя остановить свои мысли. Но факт уже смутно выявился: снисходительность и любовь отца к ней имели строгий предел. В церемонии наследования патриархата Тушань Цзиом произошла еще одна заминка: гонец от Желтого императора прислал двадцать красивых молодых господ, сказав, что Желтый император слышал, что Принцесса предпочитает красивых молодых людей, и попросил ее поощрить их. Сяо Яо ответила всем. Она не захотела вернуться навестить дедушку и решила не писать Хуан-ди. Сяо Яо продолжала каждый день делать лекарства в аптеке. Сегодня днем Сяо Яо почувствовала, что у нее болит спина, поэтому ей пришлось выйти из аптеки и проследить за ароматом цветов до источника аромата., мускусной лозы, гибискуса, османтус, красный банан, корневище, шалфей... Дует ветерок, и аромат наполняет двор. Лан Мэй держит в руке мотыгу для цветов, а рядом с юбкой — лейку. Сад полон живописных пейзажей, и она предстает на картине очаровательная, как цветущий цветок. Каждый раз, когда Сяо Яо видела Лань Мэй, это происходило тогда, когда И Ин шла служить госпоже. Черты лица И Ин были выдающимися и красивыми, в то время как Лань Мэй выглядела невзрачной рядом с ней. Но на самом деле Лань Мэй на самом деле была очень красивой, с чистым воздухом. Она показывает простоту и спокойствие гибискуса. Сяо Яо подошла к ней и спросила: — «Ты позаботилась обо всех этих цветах?» — «В ответ Принцессе, – Да». — « Вы госпожа, а до сих пор выполняете такую рутинную работу??» Лан Мэй потянула за растрепанные волосы вокруг уха: — «Изначально я была служанкой, которая сажала цветы, а госпожа или что-то вроде ...... — это просто вымышленное имя. Все-таки забота об этих цветах хоть какое-то развлечение, иначе долгие дни скуки, карьера действительно скучна». Сяо Яо взяла цветок белого османтуса в руку: — «Ты хорошо выращиваешь цветы». — «Да, да... ах! Я не смею это взять...» Сяо Яо улыбнулась: — «Почему ты нервничаешь?» — «Лань Мэй скромна, Принцесса могущественна, Лань Мэй естественна…» Сяо Яо была ошеломлена и с улыбкой взглянула на небо: — «Я могущественна? Ты серьезно?» Лан Мэй была поражена легкостью общения с Сяо Яо и, наконец, подняла голову и посмотрела прямо на нее. Они сели на скамейку из голубого камня в саду и некоторое время болтали. Лан Мэй сначала отвечала только уважительно, но постепенно на ее лице появилась улыбка, и она стала намного оживленнее. И Ин всегда любит носить яркую красную одежду. Лан Мэй, как следует из ее имени, любит носить спокойные и неброские синие юбки, одну красную, а другую синюю. Синие цветы не обязательно уступают страстным красным цветам. Она просто расцвела в неправильном месте. Сяо Яо спросила: — «Тебе нравятся дети?» Глаза Лан Мэй на мгновение загорелись, а ее голос становился все тише и тише: — «Что мне нравится… это просто…» — «Просто сердце господина Хоу не с тобой, поэтому у тебя не будет детей». Лань Мэй горько улыбнулась: « — «Принцесса пробыла в Цин Цю совсем недавно, а она уже так ясно это увидела». Сяо Яо ободряюще посмотрела на нее: — «Ты когда-нибудь думала о том, чтобы прожить еще одну жизнь?» — «Другая жизнь...?» Сяо Яо кивнула: — «Возможно, вы слышали, что я жила в городе Циншуй, когда жила среди людей. В городе есть несколько девушек. Условия их жизни плохие. Если вы хотите, вы можете помочь мне позаботиться о них». — «Любить того, кто тебя не любит, — это все равно, что идти в темный переулок без света. Как насчет того, чтобы выбраться из него и обрести светлое будущее?» Лань Мэй посмотрела на Сяо Яо и внезапно улыбнулась. В этой улыбке были смешаны эмоции, включая грусть, облегчение, зависть и намек на поддразнивание. — «Принцесса, должно быть, очень любите господина Бэя, верно?» Сяо Яо была застигнута врасплох вопросом: — «Почему ты вдруг о нем говоришь? Ты его раньше не видела?» — «Принцесса должно быть, познала красоту любви между двумя людьми, прежде чем смогла сказать такие ясные слова. В этом особняке Тушань – Принцесса часто смеется, когда остается одна, и я не знаю, над чем она смеется, так что, наверное, она думает о нем, верно?» — «Я…» Сяо Яо потерял дар речи. Лань Мэй посмотрела на Сяо Яо: — «Хорошо быть счастливыми для двоих. Если нет, ты тоже можешь цвести одна. Ван Цзи… ты можешь мне помочь?» — «Если я не смогу помочь, я не смогу вынести ту честь, которую вы мне даете. Просто терпеливо ждите». Неосознанно прошел месяц с момента церемонии смены лидера клана. Ежемесячное письмо И Ин опоздало на пять дней. Сяо Яо проверила ее пульс и обнаружила, что она действительно беременна. Естественно, это был ребенок Тушань Хоу. Два дня спустя очень уважаемый старейшина клана Тушань приехал навестить вдову Тушань Хоу, с его женой И Ин и Тугань Цзином. Этот старший тоже был довольно старым, с белой бородой и волосами. Он некоторое время разговаривал с госпожой Тай и собирался уйти. Сяо Яо подмигнула И Ин, которая немедленно положила руку ей на лоб, пошатнула и выглядела так будто вот-вот упадёт на пол. Сяо Яо вскрикнула: — «Поторопитесь и держитесь…» Прежде чем он закончил говорить, И Ин мягко упала на землю и потеряла сознание. Вдовствующая госпожа кричала: — «Быстрее, быстрее…» Горничная поспешно помогла И Ин подняться и позвала врача. И Ин уже очнулась и попыталаст встать: — «Я в порядке. Наверное, я плохо спала прошлой ночью, и какое-то время у меня просто закружилась голова». Как только она села, ее вырвало, на её же служанку. Доктор еще не прибыл, поэтому вдовствующая госпожа с тревогой сказала Сяо Яо: — «Принцесса, пожалуйста, помоги ей». Сяо Яо подошла к дивану, положила пальцы на запястье И Ин и сказала так, словно была крайне удивлена: — «И Ин… беременна». Госпожа Тай заговорила первой и спросила И Ин: — «Вы с Цзином уже…» Фанфэн И Ин быстро взглянула на Цзина, ее лицо покраснело от смущения, потекли слезы: — «Пожалуйста, бабушка, прости Цзин… не вини его, это все моя вина! Я на мгновение растерялась…» Госпожа схватила И Ин за руку, она была так счастлива, что разрыдалась и продолжала говорить: — «Я умру без сожалений, я умру без сожалений!» Сяо Яо с опаской посмотрела на Тушань Цзина, и в ивовом саду на его шее замерцал фиолетовый призрачный свет. Если Тушань Цзин откажется, то ей придется использовать марионетку, которую она нашла на рынке коварства ракшасов, чтобы временно контролировать его действия, прежде чем ....... Неожиданно Тушань Цзин побледнел и избегал ее взгляда, как будто действительно мог «допустить ошибку». Сяо Яо замерла, как такое может быть? Может ли быть так, что с ней или без нее Тушань Цзин допустил бы это, чтобы у клана Тушань появился потомок? Но несмотря ни на что, цель этой поездки наконец была достигнута. Когда Сяо Яо пришла попрощаться с И Ин, И Ин вместе со служанкой выбирала ткани для детских нагрудников, и всевозможные узорчатые материалы заполнили всю комнату. — «Сяо Яо, я хочу тебя кое о чем спросить. Ты должна остаться со мной, когда я буду рожать». — «Это естественно. Если ты отправишь мне сообщение, я приеду из любого уголка мира!» — «Как раз вовремя, у меня тоже есть кое-что, о чем я хочу тебя попросить...» И Ин подняла бровь и спросила. — «В вашем доме живет очень хороший человек. Я хочу взять ее с собой». И Ин рассмеялась: — «Я так и думала, что если кто тебе приглянулся, то ты сделаешь все, чтобы забрать с собой этого человека – и все, почему ты все еще умоляешь меня?» — «Я хочу забрать Лан Мэй». И Ин положила ткань в руку, выглядя немного несчастной: — «Почему она?» — «Хотя Лань Мэй номинально является женой господина Хоу, вы знаете, она всего лишь предмет интерьера в особняке Тушань. Она готова пойти со мной, и я приготовил для нее таблетки, чтобы имитировать смерть. Мне нужна ваша помощь в дальнейшем… вопросе». — «Лан Мэй… так она согласна пойти с тобой?» В глазах И Ин было замешательство. — «Да, мне нужна помощь в городе Циншуй. И Ин, как женщины, мы с вами, естественно, понимаем боль от неспособности принимать собственные решения о браке. Неужели мы поднимаемся на высокие должности, чтобы запугивать женщин, которые слабее нас? Можешь помочь ей, почему? Нет? Просто... просто думай об этом как о накоплении благословений для ребенка в твоем животе, ладно?» И Ин подошла к окну и посмотрела в сторону сада, полного распустившихся цветов: суровая зима прошла, и теперь наступил новый период разложения цветов. Она обернулась и с волнением уставилась на Сяо Яо: — «Еще когда мы впервые встретились, я сказала, что я человек, который любит выделяться, но тебе нравится, когда распускаются сотни цветов, и ты всегда можешь найти хорошее в других». Она вздохнула и сказала: — «Забудь об этом, просто забери ее». В результате особняк Тушань лишился незначительной дамы, а город Циншуй получил свободного садовника, не обладавшего выдающейся внешностью или семейным происхождением, но способного вырастить в своих руках много прекрасных цветов.