Последняя принцесса Водоворота

      С тех пор как у меня появилась команда, Корень наконец-то затих, но я никак не могла избавиться от бессонницы. То ли это из-за того, что мое тело привыкло так долго оставаться начеку, то ли дело в чем-то другом.       К тому же, мне стали сниться кошмары. Они начались с той самой ночи, когда я в последний раз видела Узушиогакуре, и продолжались уже больше месяца. Самое ужасное то, что я понимаю, что мне все только снится.       По крайней мере, думала, что снится. Я осознавала, что, должно быть, нахожусь во сне, но всё казалось невероятно реальным. Эти кошмары не похожи ни на один из тех, которые я когда-либо видела прежде. Поэтому, дабы избежать их, я решила просто не спать. Определенно, это не самое здравое решение, но я лучше буду заниматься печатями, чем без конца ворочаться в постели.       Вот так я и оказалась за кухонным столом, работая над уменьшенной версией маминой нокаутирующей печати. Несмотря на то, что мамина печать вырубает любого человека, на животных, особенно крупных, она не действует. Об этом я узнал только тогда, когда мы вместе с сенсеем проходили обучение по выживанию в Лесу смерти. Я знала, что этот мир безумен, но не могут же некоторые животные быть настолько огромными.       Однако это заставило меня задуматься. Если у меня получится сделать более сильную версию нокаутирующей печати для крупных животных, значит, я смогу сделать и более слабую версию для мелких.       А конкретно для кошек.       Точнее, для одной конкретной кошки, нового бича моего существования — Торы. Судя по всему, среди всех новоиспеченных генинов именно у нас лучше всего получается справляться с миссиями по поимке Торы, поэтому теперь нас постоянно отправляют ловить ее.       Мы выполнили это задание уже раз пятнадцать. И как бы сильно меня это всё ни бесило, я не в силах винить кошку. Если бы мне пришлось жить с ее хозяйкой, я бы тоже сбегала как можно чаще.       — Кику-чан? — раздался голос Наруто у дверей нашей комнаты.       — Да, Наруто? — спросила я, поворачиваясь, чтобы взглянуть на него. Под глазами у него виднелись мешки. Он тоже не спал. — Почему ты не спишь?       — Я… — он посмотрел вниз. — Прости.       — Что?       — Прости, что был завистливым придурком, — сказал он, подняв на меня глаза. — Это я заставил тебя сдать экзамен раньше времени, даже когда ты просила этого не делать. Если бы не я, то через несколько месяцев ты бы наверняка оказалась в одной команде с Шикамару.       — О, Нару, — вымолвила я и тут же подошла к нему. Я обняла его, и он обнял меня в ответ с такой силой, что, казалось, сейчас задушит. — Спасибо тебе, что извинился. Я скучала.       — Я тоже скучал по тебе, — шмыгнул он мне в плечо.       — И не переживай, мне… — запнулась я, выпустив Наруто из объятий. — Мне очень нравится моя команда. И в любом случае я бы не попала в одну команду с Шикой.       — Что? Почему?       — Шика будет в одной команде с Ино и Чоджи. Ведь и их отцы были в одной команде.       — О, точно, — сказал Наруто, почесывая щеку. — А ты идешь спать?       — Еще нет, я работаю над печатью, — улыбнулась я смущенно, но он все равно выглядел обеспокоенным. — О, подожди. Ты думал… ты думал, что я не сплю из-за тебя?       — Да… в смысле по утрам я всегда нахожу тебя на кухонном столе в отключке.       — В последнее время я плохо сплю, мне часто снятся кошмары, — честно призналась я ему. Вместо того чтобы немного успокоить Наруто, казалось, я расстроила его еще больше. В его ярко-голубых глазах отражалось беспокойство. — Это не твоя вина, даттэбанэ! Я просто работаю над печатями, пока не устану настолько, что вырубаюсь. Я не хотела мешать тебе включенным светом, понимаешь?       Его плечи слегка опустились.       — Ладно, — он выдохнул с облегчением. — Начиная с сегодняшнего вечера, постарайся спать больше! Ты постоянно занята всеми этими ниндзя-делами, при этом спишь меньше, чем я. Но даже я чувствую, что мне нужно немного вздремнуть на уроках, даттэбайо!       — Ну хватит уже нагнетать, — добродушно закатила я глаза и вернулась к столу.       Я собрала все свои вещи и пошла вслед за Наруто в нашу комнату. Не успела я скинуть все свои вещи на стол для фууиндзюцу, как Наруто потянул меня к своей кровати, заставив залезть под одеяло.       — Даже не думай вставать, имоутo! — крикнул он уже с другого конца комнаты.       — Хай, хай, ниисан, — сказала я, поудобнее устроившись на его подушке.       Я услышала его приближающиеся шаги, после чего он приподнял одеяло, и в моих руках оказалось что-то мягкое. Это была синяя жаба, которую Джирайя прислал мне в подарок за то, что я вступила в команду генинов. Я улыбнулась и прижала мягкую игрушку к груди, зарываясь в нее лицом, а Наруто тем временем запрыгнул ко мне в кровать.       — А теперь спи, Кику-чан, — сказал он, зевая.       То, что он сделал, заставило меня улыбнуться, и я закрыла глаза. Тем не менее я не могла заснуть еще часа три.       Проснувшись спустя несколько часов короткого сна, я поспешила к Башне Хокаге, где должна была встретиться с командой. Выполнив несколько заданий ранга D, мы наконец-то вернулись на тренировочную площадку. Последние тридцать минут мы разминались, даже не представляя, чем будем заниматься во время тренировки.       — Так, Минору и Кику, сначала вы двое. Только тайдзюцу, — сказал сенсей, чем привлек мое внимание.       Оказалось, что у нас спарринг. Моя самая нелюбимая часть тренировок. В основном потому, что мальчики всегда щадили меня. Когда я спарринговала с сенсеем, он не делал поблажек. Но мои товарищи по команде по-прежнему воспринимают меня как человека, которого нужно защищать, а не как равного.       Минору и я стояли на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Сенсей и Рейджи стояли в стороне. Поклонившись друг другу, мы ждали сигнала от сенсея.       — Начали!       Минору, как и ожидалось, бросился на меня первым. Я уклонилась от удара и попыталась нанести ответный удар прямо ему в живот, но промахнулась. Вместо этого он успел увернуться, и я промахнулась, в итоге он оказался у меня за спиной. Я почувствовала легкий удар по спине и отскочила.       — Прекрати убегать, Кику, — сказал сенсей издалека.       Я вздохнула и снова повернулась к Минору. Я бросилась к нему, и вскоре мы оказались в шквале ударов, пинков и различных маневров.       Внезапно все вокруг помутилось. Черные пятна начали застилать зрение, и я напряженно заморгала, пытаясь устоять на ногах. Меньше всего мне хотелось потерять сознание посреди тренировки. Я сосредоточилась на дыхании, блокируя очередной удар Минору. Наконец мне удалось ударить его по ноге, и он упал. Я пошатнулась и опустилась на колени, поставив одну ногу ему на живот.       — Победа за Кику-чан, — сказал сенсей у боковой линии.       Я смутно услышала голос Рейджи и увидела обеспокоенный взгляд Минору, когда земля стала приближаться к моему лицу. Я попыталась выставить руки, чтобы смягчить падение, но так и не почувствовала удара.

***

      Меня разбудил раздражающий писк. Я медленно моргнула, чтобы привыкнуть к солнечному свету, проникающему в тёмно-зелёную комнату.       Я была на тренировке с командой…       Заслоняя себя от солнца, я прикрыла глаза ладонью, но кто-то перехватил мою руку и отодвинул её. Широко распахнув глаза, я наконец увидела сенсея, стоящего надо мной. Не могу сказать, что он чувствовал, судя по выражению его лица или чакре. Единственное, что я успела понять, — это то, что я в беде.       — Ой? — сказала я, пытаясь разрядить неловкую тишину.       — Это не та ситуация, когда можно сказать «ой», Кикуко, — вздохнул он, садясь на край кровати у моих ног.       — Я в поря…       — Аки предположила, что ты нормально не высыпалась уже несколько месяцев, — перебил он меня. — И что ещё хуже, твоя чакра была на грани истощения.       — Что? Откуда у меня истощение чакры, я же Узумаки!       — Вот это мне и хотелось бы узнать.       — Я не знаю, что могло… — я замолчала на полуслове и медленно села. Сенсей сразу вытянул руку, чтобы остановить меня, но я отмахнулась от него. Встав с кровати, я неуклюже поплелась в ванную, сенсей шёл следом.       — Ты была без сознания три дня, Кику, — сказал сенсей, когда я начала развязывать свою повязку на лбу. — Уверен, что нет острой необходимости смотреться в зеркало.       Однако, заглянув в зеркало, я обнаружила фиолетовый ромб в центре своего лба. От такого зрелища у сенсея открылся рот. На моем лице появилась ухмылка, и я быстро повернулась к нему лицом. Он потянулся к крану, включил воду и намочил ладонь, а затем вытер мой лоб.       — Как… когда… почему… какого черта, Кику-чан? — запинаясь, выговорил он и выключил воду.       — Ну, когда медитируешь…       — Кикуко! — резко сказал он, наклоняясь, чтобы заглянуть мне в глаза. — Кто тебя этому научил?       — Сандайме-Джиджи и технически Мито-баачан тоже, потому что она писала об этом в одном из своих дневников.       — Прошу, скажи, что ты не намереваешься превратиться в Цунаде.       — Конечно же, нет. Печать, которую я использовала, это печать клана Узумаки. Она предназначена только для хранения чакры, а не для лечебных целей, как у Цунаде.       — Слава Ками, — вздохнул он, и его плечи расслабились.       — А еще я выигрываю большинство своих ставок, даттэбанэ!       Сенсей остановил свой взгляд на мне лишь на мгновение, а потом снова тяжело вздохнул. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, иначе мне был бы обеспечен прямой билет в тренировочный ад длиною как минимум в неделю.       Сенсей быстро подхватил меня на руки, из-за чего я чуть не уронила повязку, и понес обратно в палату, где я и находилась до этого.       — Сенсей…       — Помолчи, — сказал он, укладывая меня обратно на кровать. Он укрыл меня тонким больничным одеялом, а затем накрыл более толстым — одеялом из оленьей шкуры.       — Откуда оно взялось? — спросила я, когда сенсей сел у моих ног.       — Его принес Шикаку, когда узнал, что ты здесь.       — Значит, и Ёшино в курсе, — застонала я, откидываясь на подушку. Я почувствовала, как у меня из рук забрали повязку, и раздался тихий стук, когда та оказалась на столике рядом.       — Ёшино — последний человек, о котором тебе сейчас стоит беспокоиться, Кику.       Я вновь посмотрела на сенсея, и теперь на его лице отчетливо виднелось беспокойство.       — В действительности не стоит переживать, если тебе больно.       Я вновь перевела взгляд на тяжелое одеяло, накрывавшее меня.       — Как давно у тебя проблемы со сном, Кику? — спросил он.       — Несколько лет, — пробормотала я себе под нос.       — И тебе не пришло в голову рассказать об этом кому-нибудь? Попросить о помощи?       — Я и так обуза для команды…       — Никогда больше так не говори, — прервал меня сенсей, его голос был суровым. — Ты вносишь такой же вклад в эту команду, как и все мы. Не сомневайся в своих способностях, Кикуко.       — Но…       — Нет.       — Я просто… — остановилась я, покачав головой. Я почувствовала на своей руке ладонь сенсея и подняла на него взгляд.       — Ты не знаешь, что делать? — мягко сказал он. Я кивнула головой в знак согласия, боясь сказать лишнее. — Поэтому и нужно обращаться за помощью. С этого момента, если ты чего-то не знаешь или тебя что-то беспокоит, смело проси кого-нибудь о помощи.       — Да, сенсей, — тихо сказала я.       — И когда я говорю, что нужно обратиться к кому-то за помощью, иди за ней к кому-то из нашей команды, Кикуко.       — Да, сенсей.       Кровать прогнулась, и я ощутила, как меня окутало тепло чужих рук. Внезапно защемило в глазах, и я потянулась, чтобы вытереть их, но мое запястье вновь перехватили.       — Плакать — это нормально, Кикуко, — проговорил сенсей мне в волосы.       — Я уже достаточно наплакалась.       — Ты же Узумаки, ты никогда не можешь достаточно наплакаться, — поддразнил он, гладя меня по волосам.       — Простите, сенсей, — прошептала я куда-то в воздух, боясь прижаться к нему или взглянуть на него. Его руки крепко обхватили меня, и я закрыла глаза, наслаждаясь теплом.       — Кику, ты уже очнулась! — крикнул Минору, распахнув дверь в мою палату. — Подожди, а почему у тебя на лбу какой-то ромб?       — Что еще за ромб? Где? — заорала Аки, и я услышала ее шаги, доносящиеся из коридора.       Я сразу же спряталась за сенсеем, а мальчики вошли в палату и сели на стулья рядом с моей кроватью, стараясь не вмешиваться в войну, которую вот-вот развяжет Аки. Если я чему-то и научилась, живя в этом мире, так это тому, что, если Нара орет, нужно бежать.       — Здравствуйте? — сказала я, когда она возникла в дверях. Ее рот приоткрылся, как только она посмотрела на мой лоб.       — Аки? — раздался голос Ёшино из коридора.       — О нет, — прошептала я себе под нос.       — О нет, черт его возьми, — прошептал мне сенсей.       — Аки, что случилось? — спросила Ёшино, на этот раз ее голос прозвучал ближе. Я услышала шаги, но более быстрые, чем привычный размеренный шаг Нара.       — Кику? — позвал Наруто, и я увидела, как желто-черная вспышка пронеслась мимо Аки и ворвалась в палату. Наруто и Шикамару незаметно проскочили внутрь, чего обычно не случалось в присутствии Аки.       — Наверняка что-то случилось, — послышался голос Энсуи. По последовавшему за этими словами усталому вздоху я поняла, что Шикаку тоже здесь.       — Со мной все в порядке, — сказала я, невольно закатив глаза от столь чрезмерного внимания.       — Ты проспала три дня к ряду, — бесстрастно сообщил Шикамару.       — Именно поэтому я и в порядке! — я показала ему фирменный большой палец Гая-сенсея, но услышала позади себя лишь громкий вздох Ода-сенсея.       — Ну конечно же, из всех девчонок в деревне ко мне попала именно та, которая неровно дышит к Гаю, — пробормотал он себе под нос.       — А вот и нет! — взвизгнула я, посмотрев на него.       Я слышала, как Минору и Рейджи пытаются подавить смех, и внезапно на меня обрушилась какая-то тяжесть. Я повернулась назад и обнаружила, что это Наруто упал головой прямо мне на живот.       — Прости меня, Нару. — Я провела рукой по его волосам, пока он пытался справиться с дыханием. — Но теперь со мной все нормально, правда!       — Узумаки на грани истощения чакры это не нормально, Кикуко! — проорала Ёшино из-за двери. — А сейчас нам предстоит долгий разговор о… — Она наконец обогнула Аки и тотчас замолчала, когда ее взгляд задержался прямо на моем лбу. — Даже твоя мать не могла сделать это! Ёшино вбежала в палату, обошла кровать и принялась тереть ромб на моем лбу, пытаясь понять, сотрется ли он.       — Это объясняет, из-за чего произошло истощение чакры, — сказал сенсей.       — Узумаки Кикуко, ты знаешь, насколько это было опасно?       — Опасно? — с порога вопросил Энсуи.       Я заметила, что Аки окончательно пришла в себя, нависая теперь над Ёшино. Ёшино убрала руку и указала на ромб. На лице Энсуи появилась недобрая ухмылка, и он повернулся к Шикаку:       — Завтра плачу за ужин.       — Сколько Анбу заработали на этом? — спросил Шикаку, на мгновение взглянув на мой лоб.       Я вновь внимательно посмотрела на Наруто: он наконец успокоился, да и дыхание его стало ровным. Спал ли он вообще с тех пор, как я вырубилась?       — Ты знал об этом? — повысила голос Аки, повернувшись к Энсуи, что привлекло мое внимание ко взрослым.       — Не на сто процентов, но Узумаки, которая каждый день по часу тихо сидит в комнате фууиндзюцу в Башне Хокаге, пугает настолько, что Анбу выходят на дежурство даже в нерабочее время.       Я закусила губу, с трудом сдерживая смех. Теперь мне придется проводить еще больше времени в комнате фууиндзюцу.

***

      — Привет, Джиджи! — воскликнула я, вбегая в его кабинет. Старик улыбнулся сквозь трубку, пока старейшины что-то ворчали в другом углу комнаты.       — Ты пропустила занятие по фууиндзюцу, Кику-химэ.       Я заметила, как Данзо с трудом сдержал раздражение при упоминании такого обращения ко мне. Не удержавшись, я слегка улыбнулась. Мне нравится измываться над старыми петухами, раз уж я не могу убить их всех. Пока.       — Прости, Джиджи. Я потеряла сознание во время тренировки, и мне пришлось полежать немного в клинике.       Взгляд Джиджи посуровел. Он взмахнул рукой, и все ниндзя в комнате, занимавшиеся бумажной работой, тут же начали уходить.       — Вы трое тоже можете идти, — сказал Джиджи старейшинам.       — Хирузен…       — Нет, — тон Джиджи был предельно категоричным. Тон Хокаге. — Мы продолжим нашу беседу позже. Я уже привык к тому, что во время работы кто-то внимательно выглядывает у меня из-за плеча, — подмигнул он мне, и я изо всех сил старалась не разразиться смехом.       Даже несмотря на то, что Корень так долго следил за мной, Данзо понятия не имел, как далеко я продвинулась в освоении фууиндзюцу.       Джиджи встал из-за стола и, обойдя его, подошел ко мне. Взяв меня за руку, он вывел меня из кабинета, и мы пошли вниз по лестнице.       — Ты расскажешь мне, почему потеряла сознание во время тренировки? — спросил он, когда мы вошли в комнату фууиндзюцу.       Я активировала заглушающие барьеры и перешла на свое обычное место. Джиджи сел рядом со мной и начал подготавливать свой стол.       — Я мало спала, — сказала я, доставая свои принадлежности. — А Аки сказала, что я на грани истощения чакры.       — Что? — спросил Джиджи, посмотрев на меня.       — Я в порядке, — закатила я глаза и подождала, пока он успокоится. Он вдохнул немного дыма из своей трубки, и я продолжила: — Моя печать наконец проявилась, представляешь?       Джиджи закашлялся, глядя на меня в шоке. Пока он восстанавливал дыхание, я сняла повязку. Он наклонился вперед и прикоснулся к печати. На его лице расцвела редкая солнечная улыбка, совсем как у Наруто.       — Я должен был догадаться, что не стоит шутить с Узумаки.       Я хмыкнула в ответ, а затем вновь занялась своими печатями.       — Кстати, я переделала мамину нокаутирующую печать и на следующей неделе планирую использовать ее на Торе!       — Пожалуйста, только не говори другим командам, — быстро сказал Джиджи. — Это лучшая миссия по сплочению нашей команды.       — Да и жена даймё могла бы просто попросить у меня парочку печатей, не отправляя запросы на задания, — усмехнулась я.       — Я слишком стар для этого, — вздохнул он, едва не расплескав чернила.       — Мы оба, Джиджи. Мы оба.