Борщ, что поглотил Бухту

****

— Ты хочешь королевство? — Хочу. — Даже если оно бедное? И земля там бесплодная? — Это неважно. Владыка без королевства – просто дурак. — У тебя будут королевство и подданные. Но при одном условии. Ты должен забыть обо всём, что оставишь здесь. — У меня здесь ничего не осталось. Я все потерял. — Ты больше не вернешься в это море. Если ты согласен, я дам тебе королевство. Ты хочешь быть владыкой? — Да. Хочу. — Я отдаю Тебе корону по воле Небес. С этого дня я не ослушаюсь Твоего приказа. Клянусь не покидать места у Твоего трона. Прими мою защиту и покровительство Небес. Ты будешь нести надежды людей, а я бремя Твоей власти. — Я согласен.

©"Двенадцать королевств".

****

Второе октября 20xx года.

Ранее утро.

       1        Ей снился очередной кошмар, пропитанный волнениями и самыми потайными страхами, о которых она, возможно, не подозревала, но те словно сорняки назойливо произрастали из глубин сердца, напоминая о своем существовании через беспокойные сны.        Однако, проснувшись, она мало помнила из приснившегося. Самозащита от неприятных воспоминаний или какая-нибудь таинственная сила – в любом случае, сны не раскрывали своего мрачного сюжета. Только пробуждение от того приятнее не становилось.        Вскрикнув, спаниелька резко вскочила, опрокинув накинутый на спину плед, бешено заоглядывалась, не слыша ничего, кроме безумного стука сердца. То словно задыхалось, пытаясь докричаться, но его беззвучный голос застревал в рёбрах. Скай прислонила лапку к груди, попыталась выровнять отрывистое дыхание, но смогла лишь тяжело вздохнуть. Страх не исчезал.        Поднималось сонное солнце, завалившись немного набок – крохотная бесцветная дуга над горизонтом. Пепельные лучи показались из-за сухой осенней листвы. Стены сделались желтоватыми, точно старая бумага книг прошлого века. Спокойно, мирно и безмятежно: ничего не предвещало шторма или другой разрушительной стихии. Нечего волноваться. Рядом слышалось беззаботное сопение щенят, спрятавшихся под слоями одеял. Но почему же сердце не слушается?        Скай испуганно подпрыгнула, когда позади раздался знакомый голос. Но спустя секунду повернулась к нему и только тогда смогла более менее спокойно задышать.        — Снова кошмары?        Спасательница медленно кивнула. Тело непроизвольно дрожало, и спаниелька до последнего надеялась, что это от утреннего холода.        — Что на этот раз?        Скай нерешительно посмотрела в сторону Гончика, понимая, стоит только встретиться с его глазами – все расскажет. Овчар снова проснулся первым и уже успел подготовить завтрак – ровненьким строем стояли мисочки, наполненные кормом. С некоторых пор они взялись сами готовить прием пищи, чтобы позволить Райдеру поспать подольше.        — Не помню, — призналась Скай, слегка зажмурившись.        Солнечные лучи попали прямо в глаза, и будто красным ослепило на секунду. Огненный рассвет поднимался над морем.        — Но... мне снова показалось, будто я потеряла тебя... Это так невыносимо! — Скай опустила мордочку. — Постоянно вскакивать с пустотой на сердце и забывать, что ничего не случилось, это просто сон. Просыпаться, думая, что ты погиб... И сегодня... я снова видела... твою смерть...        Гончик был единственным щенком, знающим о кошмарах спаниельки. Стараясь заботиться о других, она не любила делиться своими проблемами и до последнего ничего не рассказывала овчару. Только он сам обо всем догадался и попросил больше никогда не держать в себе. И тогда ей стало намного легче, но кошмары никак не отпускали.        Всех проблем словами не решить. Однако без них становится совсем плохо.        — Что ты делаешь, Гончик?        Щенок наклонился перед ней точно благородный рыцарь. Опустил голову и протянул вперед лапу.        — Приношу верную клятву моей единственной принцессе. Я не оставлю места у твоего трона. Прими мою защиту.        Заблестели навернувшиеся слезы, засверкала грустная и одновременно счастливая улыбка.        — Я принимаю, — Скай шутливо положила лапку на овчарское плечо.        Эта простая шутка успокоила задыхающееся сердце, потому что... Не была шуткой на самом деле.        — Теперь тебе не о чем волноваться. Отныне я никогда не оставлю тебя, — Гончик поднял мордочку и улыбнулся в ответ.        Беззвучно кричащее сердце наконец успокоилось.        Скай искренне хотелось верить, что все будет хорошо. И тогда она поверила, не подозревая о бездне скорого будущего.        2        — Красота какая, словно в сказке! — завороженно воскликнула Эверест, оглядывая бухту, озаренную красками огненного рассвета.        Всеми имеющимися силами растормошив Крепыша и быстро закончив с завтраком, спасатели, как запланировалось еще вчера, двинулись в город. Требовалось помочь прибрать пляж – недавним штормом выбросило бесчисленный мусор, водоросли и прочую морскую нечисть. Бухта славилась своей чистотой, и нельзя было позволить, чтобы такое красивое место задыхалось под жестяными банками и упаковками. Гудвей лично попросила спасателей помочь, хотя они собирались сделать это и без всякой просьбы. Другие жители города тоже обещали поучаствовать, однако только проснулось алое солнце, и единственными людьми на пляже являлись довольные лица, улыбающиеся на упаковках.        Сейчас щенки пересекали мост, зевающими фигурками держали курс на грузовичок Рокки, что поехал вперед со всем необходимым для уборки.        — Вода красная-красная, будто гуашь пролили, — заметила Скай.        Волны мирно покачивались, растянувшись до самого горизонта. Вода блестела на солнце и завораживала своей краснотой. Она выглядела такой настоящей, точно не утренние лучи окрасили его, а сама бухта нарядилась кленовым канадским листком. Осеннее настроение все усиливалось и усиливалось.        — Начнем уборку! — воодушевленно встретил проход рабочего класса Рокки, разглядывающий явно уникальную покрышку велосипеда – кажется, обыкновенный кружок черной резины, но если главного после Райдера механика что-то заинтересовало, то оно не меньше как сокровище семи морей. А, нет, очередная дешевка – Рокки оставил покрышку и переключился на пластиковую вилку.        — Разделимся на команды! — принялся руководить Гончик.        Спаниелька незаметно шагнула и остановилась рядом с овчаром. Эверест притворилась, что засмотрелась на бухту, а сама подошла поближе к Маршаллу. Если дело заходило о разделении на команды, спасатели давно знали их точный состав. Впрочем, довольно нестабильный. Спустя время они перемешались: девочки заметили морскую звезду и побежали на неë смотреть, мальчики нашли деревянную конструкцию, напоминающую пиратский корабль. Именно таким образом Скай с Эверест оказались вдали от мужской части Патруля и смогли спокойно заговорить о своем.        — Мне казалось, Райдер пойдет с нами, — отдаленно начала хаски, поднимая шуршащий целлофан и складывая того в пакет.        — Сначала так и планировалось, но потом внезапно появилась миссия. Ничего нового: туристы решили устроить пикник в горах до наступления холодов. Их маленькая дочь пошла насобирать ромашек, случайно забралась на уступ и побоялась вернуться по нему обратно. Взрослому человеку там не пройти, пришлось туристам звонить в службу спасения, их перенаправили к нам. Райдер со страховкой моего вертолета легко прошел по выступу и вернулся с девочкой на руках. Нас пригласили пообедать, не смогли отпустить не поблагодарив. А когда собрались домой, девочка никак не хотела отпускать Райдера. Прицепилась и чуть в мотоцикл не залезла. Еë родители так извинялись, но а мы решили остаться, собирали вместе ромашки и плели венки. Давно не видела Райдера настолько уставшим. Неудивительно, девочка то хотела заплести из его волос косички, то примеряла на него получившиеся венки, то постоянно куда-то тащила и рассказывала сказки. Освободились мы только ближе к десяти вечера, и Гончик принял решение не будить Райдера, а отправиться на уборку самим. А потом приехала ты, и мы смотрели звездопад.        Эверест непроизвольно улыбнулась, представляя командира Патруля с мелкими косичками и цветочной диадемой.        — Осталось нарядить в платье, получился бы совсем как принцесса.        — Девочка пыталась, — рассмеялась летчица, успевшая наполнить свой мешок до половины. — Только детские платья слишком маленькие.        Выдуманная ранее картина изменилась. Вместе с ромашковой диадемой и косичками образ дополнился красненьким платьем обязательно с воздушным подолом из нескольких пышных слоев. И желательно сверху добавить беленькую накидочку – теперь принцесса точно готова.        ... Да, пожалуй, хватит на сегодня представлять Райдера.        — А как... я давно хотела спросить, — немного смущенно произнесла Эверест, уже успевшая проклясть себя несколько раз. Причем за последние три секунды. — Как Вы с Гончиком признались друг другу?...        — Это интересная история, — подмигнула спаниелька. — Только никакой оригинальности. Он просто сказал на летнем празднике, что я ему нравлюсь. А я ответила взаимностью. Так что... здесь и рассказывать нечего.        Она неловко улыбнулась и кивнула на битком набитые мешки.        — Давай отнесем это Рокки.        Скай не умела обманывать, однако часто недоговаривала, когда дело касалось чего-то настолько личного. Конечно, все на самом деле произошло так, только... имелись небольшие отличия.        История, рассказанная спаниелькой, казалась безоблачной романтикой, сказкой, которые так любила Эверест. Хаски не стала задавать вопросы, не заподозрив обратную сторону красиво обставленной сцены. А там хранилась темная причина, по которой овчар решился признаться своей принцессе.        А именно...       

21 июня 20xx года.

Международный день празднования июньского солнцестояния.

Поздний вечер.

       3        Бухта Приключений славилась своим нестандартным подходом к разным вещам, и вместе с июньским солнцестоянием отмечала свой особенный праздник.        В городском архиве бережно хранится история, произошедшая в шестидесятые года прошедшего века, когда пост мэра занимал старичок, получивший за белоснежную, как снегопад, бороду и доброе сердце прозвище Дедушка. Оказавшись в нужное время в нужном месте, он спас путешественника, остановившегося в гостинице Бухты. И в качестве благодарности путник подарил Дедушке огромную книгу, полную рецептов со всех уголков земного шара, собранных им во время своих странствий.        — Это только копия, — на попытки мэра отказаться отвечал он. — У меня много таких книг. Каждая – для определённой страны. Канадская теперь принадлежит вам.        На вопросы, для чего понадобилось создавать и оставлять в разных уголочках мира книги мировых рецептов, он говорил:        — Маленькая мечта маленького человека. Объединить народы и напомнить людям: мы все являемся жителями одной планеты. Сейчас я повторно направляюсь в Южную Америку, осталось еще столько незаконченной работы...        Однако книга Дедушки оказалась последней, подаренной путешественником кому-либо. Корабль, на котором странник отправился на соседний материк, разбился о скалы во время шторма.        Новости нескоро добрались до отдаленного канадского городка. Только спустя несколько месяцев Дедушка узнал о случившемся. Потрясенный и скорбящий по гибели дорогого друга, он объявил двадцать первое июня – день их судьбоносной встречи – праздником "Вкусов мира" (сейчас больше известный просто как летний праздник), желая исполнить "маленькую" мечту путника.        — Панкейки со сметаной! Забудьте о диете хоть на один день!        — Шаурма, прямо как с российского вокзала!        — Соленые почки!        — Чизбургеры – вечная классика!        — Тако! Вкус настоящей Мексики!        — Эклеры! Французский поцелуй для вашего желудка!        — Попробуйте нашу крамбамбулю!        — Кимчи! Остро, вкусно, необычно!        — Борщ! Кулинарное достояние славянских народов!        — Претцели! Идеально подойдут к вашему пиву!        — Только лучший британский чай с молоком!        Громогласно раздавалось над стремительно темнеющим небом. Несмотря на довольно поздний час, люди и не думали расходиться. Наоборот, праздник только набирал обороты – торжественно звенели стаканы, цокали тарелки и среди всеобщего шума раздавались гимны и национальные песни разных государств. Особенно из них выделялась:

«Kosaken, he-he-he, hebt die Gläser! Natascha, ha-ha-ha, du bist schön! Tovarisch, he-he-he, auf das Leben! Auf dein Wohl Bruder, he, Bruder, ho. Moskau, Moskau, Wirf die Gläser an die Wand, Russland ist ein schönes Land»

       Разноцветными рядами выстроились палатки, установленные на пляже и дороге перед мэрией, что отвели специально для праздника. Среди них мелькали головы и многочисленные фигуры, шелестела одежда, перемешивались обворожительные запахи и перемещались на руках тарелочки с самой разнообразной едой и напитками. Причем полностью бесплатной – каждый человек, желающий поучаствовать в готовке, заранее выбирал блюда, какие хочет приготовить, и отправлял список необходимых продуктов в мэрию, на что ему выделялись средства. Но, удивительно, мало кто пользовался этой возможностью. Большинство выбирало покупать продукты самим.        — Кажется, я объелся, — тяжело потянулся лабрадор около развевающегося бразильского флага. Это было единственное спокойное место среди всеобщей мешанины.        — Я тоже... Столько еды сразу вредно, но как тут удержаться? — кивнул Рокки, на спине которого лежал плюшевый пингвин – приз за участие в кулинарной викторине.        — А вот Крепыш не останавливается. Не желудок, а бездна, — рядышком появился Маршалл с красненьким платочком на шее – он решил испытать удачу в конкурсе "Угадай секретный ингредиент", но ничего не вышло: ему попалось самое сложное – крабсбургер. За последние десять лет ни один человек не сделал правильный ответ, и дабы щенок не расстраивался, ему подарили бандану.        Между палатками носилась фигурка с одной тарелкой на голове (онигири), другой в зубах (макарошки с котлеткой), третьей в ковше (узбекский плов) и вдобавок попросила положить кусочек пиццы, который тут же принялась жевать.        — Вы случайно не видели Скай? — из-за шелестящего бразильского флага появилась мордочка овчарки. Гончик держал бумажный пакетик с английскими пирожными, приготовленными специально с фруктово-ягодной начинкой, – любимые спаниельки.        — Нет, мы уже собирались вернуться на базу, — ответил Зума. — Может, она ушла?        — Скай бы предупредила, — Гончик огляделся.        Рядом что-то невнятно пробурчало, точно заведенный белорусский трактор. Это наконец закончил свое странствие Крепыш. На четвёртой тарелочке (поверх рюкзака) находился граавилохи – маринованный скандинавский лосось, а поверх третьей располагалось южноафриканское боботи – запеканка из фарша, фруктов, покрытая слоем бешамеля и приправленная карри. Удивительные предпочтения у главного любителя хорошо поесть Патруля.        Крепыш осторожно поставил тарелочку с макарошками и наконец более разборчиво произнес:        — В последний раз я видел Скай около палатки с йоркширским пудингом. Там рядышком котелок с борщом. Точно, борщ... Забыл, — тяжело вздохнул Крепыш.        — Не слишком ли и так много? — рассмеялся Маршалл. — В тебя не влезет. Ты с самого утра пируешь.        — Всего лишь с пяти, — невозмутимо зевнул бульдог. Летний праздник – единственный день, когда он просыпался даже раньше Гончика, который уже исчез за едва проходимой лавиной добрых граждан, направившись к указанной лавочке, а точнее по направлению к берегу, ибо йоркширский пудинг располагался ближе остальных к вечерним волнам.        — Мне сказали, ты могла отправиться на базу.        Гончик заботливо поставил пакетик перед лапками спаниельки. Она опустила мордочку, заметно чем-то встревоженная, и слабо улыбнулась, заметив пирожные и маленького плюшевого зайчонка сбоку. Серенький и явно самодельный – работа Кейти, если она не ошибается.        — Спасибо, — прошептала Скай, посмотрев на темные волны, в отражении которых блестели крошечные звезды. Было странное чувство, словно вместо бухты там, всего в нескольких метрах, спряталась умело замаскированная бездна, только мечтающая утянуть тебя вниз. Но вот вода касалась лап и ничего не происходило.        — Только почему-то ты осталась здесь.        — Праздник же. Сегодня мало кто ляжет рано.        Спаниелька пыталась выглядеть расслабленно, почти безмятежно, вот только Гончика не обмануть: он давно научился чувствовать состояние чужой души.        И сейчас Скай выглядела испуганно.        «Значит, снова не собираешься ничего рассказывать?» — мысленно вздохнул щенок овчарки.        — Но и обычно ты никогда не ложишься рано, — произнес Гончик. — Скай, почему ты не спишь?        — Да так... — она опустила взгляд на мокрые лапки. Темные волны поднимались и опускались, слегка достигая спаниельку. Она легко могла подвинуться, но почему-то не шевелилась. — Просто не хочется.        — Я могу отгадать о чем ты сейчас думаешь? — внезапно спросил Гончик, внимательно посмотрев во вспыхнувшие удивлением розовые глаза.        Спаниелька медленно кивнула.        — Ты думаешь... — затаив дыхание, отвечал он.        Она выглядела маленькой и хрупкой, точно венецианское стекло. Внимательная и заботливая к окружающим: всегда помогала другим справиться с трудностями, утешала и подбадривала словами, незаметно выручала из неприятностей: то подхватит масочку для сна Крепыша, что намеревается окунуться в лужу, то укроет Рокки, уснувшего за своими изобретениями, одеялом, то отыщет книгу, упомянутую Райдером на несколько секунд.        Однако, если задуматься, она никогда ничего не рассказывала о себе, обходясь самым минимальным: "все хорошо".        Сильная и независимая, такой она изначально представлялась Гончику. Даже в некотором смысле безмолвная богиня, какая всегда помогает своим последователям, но никогда не отвечает словами на их мольбы. Однако не существует ничего идеального. Потребовалось не так много времени, чтобы осознать эту простую истину и посмотреть на ситуацию с другой стороны. Возможно, Скай и была сильной, возможно, была даже настоящей богиней, но никак не лишенной всеобщих проблем.        Это означало: она просто ничего им не рассказывает.        «Но это неправильно! — внутренне возмущался он. — Невозможно постоянно держать все в себе! Рано или поздно это выйдет из-под контроля и тогда... Тебе станет очень плохо».        Теперь она выглядела словно тонкий речной лед, всегда готовый треснуть под тяжестью собственных проблем. Но даже если это случится, Скай... Она не позовет на помощь.        Его сердце постоянно сжималось от этой мысли. Как они могут называть себя спасателями, если не в силах помочь близкому другу?        И потому он решил...        — Ты думаешь, не хочу снова возвращаться в тот кошмар.        — Откуда ты! — потрясенно воскликнула Скай        ...Решил разрушить этот старательно созданный ею образ.        — Я давно заметил, как тяжело ты просыпаешься. Пытался понять причину, пока ты не стала говорить во сне. Тебе снятся кошмары. Но почему ты не рассказала о них никому?        Спаниелька низко опустила мордочку, прожигая опустошенным, непонимающим взглядом серый песок, куда сильно вцепились еë передние лапки.        — Но зачем...? — беззвучно прошептала она. — Это вам... и тебе знать...        — Потому что... — дыхание перехватило, сейчас решалась его дальнейшая судьба. — Потому что ты мне небезразлична! Ты мне нравишься. И мне больно от мысли, что если с тобой что-то случится, я никогда об этом не узнаю, не смогу помочь!        Причина, по которой Гончик последний месяц просыпался первым заключалась в том, что он всеми силами старался охранять сон Скай. Ведь кошмар ей снился только ближе к пяти утра, а в остальное время спаниелька спала спокойно.        — Это что, получается, признание? — Скай внезапно подняла голову и громко рассмеялась вместе с нахлынувшими слезами. Гончик впервые увидел, как она плакала, истерично и словно с наконец освободившейся душой. — Получается, если я сейчас уйду, это будет означать отказ? Но это... Какой грязный трюк! Я не хочу ничего рассказывать, но ты просто не оставил мне выбора! Я не могу уйти...        И тогда Скай нарушила свое же правило – никогда не нагружать других своими проблемами.        Она рассказывала долго, хаотично, постоянно перескакивая с одной темы на другую, и с каждым сорвавшимся словом перегруженная душа словно высвободилась от вечного заточения.

Второе октября 20xx года.

Настоящее.

Не настолько ранее утро.

       Это действительно была история, лишенная всякой оригинальности. Просто взаимное признание на летнем празднике.        Но причиной, по которой Гончик решился раскрыть свои чувства, было нежелание допустить, чтобы Скай уничтожила себя.        Но Эверест необязательно это знать. Ведь в конечном счёте Гончик был единственным, кому она смогла открыться.        4        — Смотри, я морское чудовище! — внезапно что-то пятнистое выскочило из-за мусоровоза, и Эверест испуганно закричала. Однако то оказался Маршалл с водорослями на голове, покрывающими большую часть его мордочки. На секунду это выглядело действительно жутко, но закаленная кошмарами Скай даже не вздрогнула.        — Напугал! — выдохнула хаски, поднимая мешок, что уронила.        — Извини, — беспечно рассмеялся Маршалл. — Неужели я настолько страшный, Этна?        — Таких чудовищ еще поискать, — фыркнула хаски, рассерженная то ли своим прозвищем, то ли на миг выпрыгнувшим сердцем.        — Тогда я буду самым очаровательным.        — Не получится, это место уже занято, — позади появился Гончик и, положив мешок перед мусоровозом, оглядел пляж. Осталось совсем немного, люди подключились к уборке, и щенки нашли время немного подурачиться.        — Кем? — озадаченно спросил Маршалл.        — Скай, конечно, — невозмутимо ответил овчар, однако через секунду бросился бежать от разгневанной спаниельки.        — Я тебе покажу чудовище! — кричала она. — Месяц будешь пыль по всей базе протирать!        — Но ведь "очаровательное", — пытался оправдываться Гончик. Пробежав еще несколько метров, притворился, будто споткнулся о баночку и распластался на песке.        — Ага, попался! — ликующе воскликнула спаниелька, поставив передние лапки на спину Гончика. — А ну говори, кто я?        — Очарователь... — начал было овчар.        Спаниелька сурово нахмурилась. Всего через секунду Гончик повернул голову, коснувшись носика любимой, и поднялся, наблюдая как удивленно заблестели еë прекрасные розовые глаза.        — Моя очаровательная богиня, конечно же.        Казалось бы, непримечательная рутинная уборка, работа, от которой хочется поскорее избавиться, однако для Патруля то была возможность провести время вместе.        Маршалл незаметно накинул на голову Эверест пучок розовых водорослей и беззаботно засмеялся на угрозы превратить "морское чудовище" в рыбные тефтельки.        Рокки внимательно изучал содержимое принесенного штормом мусора, выискивая среди бесполезного пластика так называемые "сокровища".        — Подходит? — каждый раз спрашивал Зума и перемещал выбранные механиком обломки в отдельное местечко рядом с зеленым фургончиком.        Гончик со Скай понеслись поздороваться с проснувшейся мэр Гудвей, снарядившейся перчатками и мешками. Они старательно игнорировали появление Хамдингера, замаскировавшегося под осенний куст, только фиолетовая шляпа выглядывала из-под искусственной листвы.        Крепыш задремал на пляжном лежаке – слишком рано для такого сони, и спасатели решили не будить друга. Теперь рабочих рук хватало с лихвой – жители города подключились к уборке.        — Мэ-э-э-эр Хамдингер, — весело протянула Скай, проходя мимо фальшивого кустарника (Гудвей оказалась уже довольно далеко, чтобы услышать). — Шляпку видно.        Мгновение, и фиолетовый конус спрятался среди желтых листочков.        — Мне кажется, мэр Гудвей больше нравятся красные кусты, — подключился Гончик, шиппер поменьше спаниельки, но когда дело касалось странных отношений мэров, не мог не поддержать любимую.        Мгновение, и безмолвные листочки погасли, засветились фиолетовым, чтобы через секунду вспыхнуть красным, точно лицо Райдера, впервые увидевшего Кейти в открытом купальнике.        — Только странно. Здесь никогда не росло таких красных кустов, — у летчицы замечательно получалось прикидываться глупенькой. — Пошли расскажем мэр Гудвей, — обратилась уже к Гончику, и два щенка побежали в сторону людей, собирающих последние мешки. Позади послышалось шуршание – это убегал волшебный куст.        Конечно, они не собирались ничего рассказывать, и лишь тихонько засмеялись, провожая взглядом исчезнувшие за мэрией красные листья.        — Эй, и откуда в тебе тогда появилась храбрость признаться мне? — полушутливо спросила спаниелька.        — Не помню, — пожал плечами овчар. — Кажется, это получилось случайно.        Конечно, несколько дней тяжелых рассуждений перед Летним Праздником сложно назвать случайностью.        Так или иначе работа подходила к своему логическому завершению. Теперь песок сверкал белоснежными песчинками, точно первый октябрьский снег. Весь мусор рассортировали, загрузили и увезли прочь – остались лишь выбранные Рокки обломки, какие тот старательно загружал в грузовик. Скоро ни единого постороннего предмета не осталось среди песка. Ничего не выбивалось из колеи, кроме...        Именно тогда щенки почувствовали что-то неправильное. Поглощенные работой и небольшим дурачеством, они не замечали ничего вокруг, как вдруг...        Алекс поднял руку в рабочей перчатке и указал на бухту.        — А разве оно должно быть такого цвета?        Давно испарился мерцающий рассвет и ленивое солнце поднялось к стаду ватных облаков. Горизонт оставался серым, по-осеннему почти белый. Здесь ничего не заслуживало особенного внимания. Только волны непривычно сверкали красноватым, точно кровью омытые.        — Ничего удивительного, — позади появился капитан Палтус. — Раз в несколько десятилетий в Бухту Приключений приносит красные водоросли. Видимо, затянуло с недавним штормом. Говорят, увидеть подобное – к скорому счастью.        Объяснение капитана звучало убедительно, однако успокоило не всех.        — Гончик, — отозвалась спаниелька неожиданно беспомощным голосом. Она прикоснулась приподнятой лапкой к лапе овчара и только тогда смогла возобновить остановившееся дыхание.        — Скай? — тревожно спросил щенок. — Тебе нехорошо? Хочешь, вернемся на базу?        — Гончик, — повторила Скай, точно ей было жизненно необходимо услышать, как звучит его имя. — Я вспомнила... Какой-то обрывок из своего кошмара...        Она повернулась к нему, и розовые глаза потемнели от ужаса.        — Там вода... Вода была красной... Точно кровавая... Как в нашей бухте...        Это оказался первый раз, когда Гончик не нашелся, как успокоить любимую. Он смотрел вперед, внезапно почувствовав, как нечто ядовитое сомкнулось на его горле.        Кажется, он тоже видел этот сон.