In Due Time || В Своё Время

      [Музыка: Celtic Woman — Tír na nÓg (Audio) ft. Oonagh]       — Где я?       Он знает, что находится во дворце. Мраморные стены и вышитые золотом гобелены дают понять, что он, возможно, в сказочном замке. За решётчатыми окнами виднеется синее море с белыми гребнями волн и, если он присмотрится, то сможет увидеть и выпрыгивающих из воды русалок. Башни уходят далеко за облака, а причудливые арки разбавляют собой монотонность каменного здания.       Соник снова в той же одежде, что у него была во время аукциона — рваная туника грязного оливкового цвета с бирюзовым пятном снизу и зелёными полосками по бокам, а на груди испачканная белая шнуровка. Один рукав на плече, а другой на трицепсе, из-за чего образуется идеальный угол в девяносто градусов.       Он бродит по залам, как вдруг слышит тихий поющий голос.       Sha ta co ti oh scum ne rivna       Sha ta co ti oh nugga Tír na nÓg       Sha ta co ti oh scum ne rivna       Nug a Tír na nÓg       Тир на Ног. Он узнаёт это название. Именно здесь он и находится?       Соник бежит, прислушиваясь к голосу — нет, к голосам. Их больше одного. А ещё играет музыка — он слышит струнные инструменты.       — Я иду! — кричит он. — Я слышу вас! Я иду!       Он заворачивает за угол. Впереди — бальный зал, украшенный на лесной мотив, с деревьями и сверкающими огнями. Шесть девушек поют и танцуют в элегантных пастельных платьях с золотыми украшениями.       Как только Соник приближается к бальному залу — он исчезает. Лес, огни, замок, девушки — всё исчезло, и Соник остаётся в чернильно-чёрной пустоте.       — Стойте! — кричит Соник, спотыкаясь в темноте. — Подождите меня! Заберите меня на Тир на Ног! Подождите меня! Стойте!

***

      — Стойте!       Соник резко просыпается и замутнённым взглядом смотрит на пустой тронный зал. Он что, проспал прибытие Блэк Деза? О нет, теперь его…       — Тише. Всё хорошо, — рука Шэдоу снова оказывается на голове Соника, и пальцы в перчатках нежно расчёсывают синие иголки. — Они ещё не пришли. Поспи ещё немного.       — В-вы уверены? — запинаясь, бормочет Соник, всё ещё держа иглы поднятыми.       — Да, — отвечает Шэдоу, — отдохни. Я разбужу, если что, — он улыбается. — К тому же они подождут, пока ты не отдохнёшь достаточно, чтобы танцевать. Технически мои приказы выше приказов моего дяди или кузена.       Соник зевает и снова кладёт голову на колени Шэдоу. Стоит признать, что Шэдоу не был против, когда Соник, зевая, лёг к нему на колени в первый раз. Даже наоборот, он гладил Соника по иголкам, из-за чего синий ёжик тихо мурлыкал, пока Шэдоу напевал мелодию прошлой ночи.       Сейчас 8:52 утра. До прибытия Блэк Деза осталось восемь минут. Соник и Шэдоу находятся здесь с шести утра: Соник из-за своего долга, а Шэдоу просто потому, что может.       — Утром ты выглядел очень устало. Ты плохо спал прошлой ночью? — в голосе Шэдоу слышится нотка покровительственного (?) беспокойства.       — Спал настолько хорошо, насколько это было возможно.       — Тебе было неудобно? — спрашивает Шэдоу. — Было жарко? Холодно? Матрац слишком жёсткий? Слишком мягкий? Твои повязки развязались?       — Нет, ничего из этого, — сдержанно отвечает Соник. — А с повязками всё хорошо. Вы и сами это знаете.       — Верно, — признаёт Шэдоу с неловким смешком. Затем тон его голоса становится мягче. — Тебе приснился плохой сон?       Да, несколько, на самом деле. Два приснилось прошлой ночью, три, если считать и тот, который он видел только что.       — Да, но я не хочу о них говорить сейчас.       — Я понимаю, — Шэдоу ласково треплет синее ушко. — Может, тебя беспокоило что-то ещё?       Соник сосредоточенно смотрит на макияж, который перекрывает бинты на его руках.       — Мне было некомфортно, но не физически.       — Это как? — пробует Шэдоу.       Соник слегка напрягается.       — Представьте себе крысу на банкете. Вы можете нарядить её как угодно и обучить этикету, и это будет самая вежливая крыса в мире, но она так и останется крысой.       — Ты ведь не крыса, — возражает Шэдоу.       — Вы знаете, что я имею в виду, — не унимается Соник.       — Я не мог позволить тебе спать в холодной судомойне.       — Вы разместили меня в одной из комнат для гостей и укрыли одеялом, — Соник фыркает. — Разве это не похоже на крысу на банкете?       — Насколько я знаю, ты мобианец, а не крыса, — Шэдоу усмехается. — Кроме того, тебе нужно было комфортное место, чтобы прийти в себя. Я знаю, как часто мой отец добавляет свежую солому в судомойню. Особенно в это время года, — взгляд рубиновых глаз становится мягче. — Ещё я знаю, что мой кузен не предложил бы никому и нитки, чтобы согреться.       Ну, это правда.       — К тому же не похоже, что ты был сильно против, — Шэдоу перебирает синие иголки.       Это тоже правда. Но…       — Не похоже, что вы дали мне выбор.       Ласка прекращается.       — Я забочусь о тебе, Соник, и ты это знаешь. Я не позволил бы тебе замёрзнуть насмерть внизу так же, как это едва не случилось на улице. Я не позволю этому произойти снова.       У Соника почти буквально останавливается сердце. Он знал, что Шэдоу вернулся раньше и исцелил его. Но он сбежал с конференции, бросил отца и вернулся… ради него?       — Вы… вы вернулись пораньше… ради меня? — изумрудные глаза медленно моргают. — Я… я думал, вы пошутили или, может, мне послышалось.       — Тебе не послышалось, и я не шутил, Соник. Я вернулся ради тебя. И ради моего народа, — Шэдоу осторожно переворачивает Соника так, чтобы синий ёжик мог смотреть в его алые глаза. — То, что мой кузен сотворил с моим народом — варварство. То, что он сделал с тобой, тоже варварство. Я вернулся, чтобы убедиться, что это больше никогда не повторится.       Это совершенно не имеет смысла, но Соник не спорит. Он знает, что не стоит: хозяин всегда прав, даже когда он ошибается.       В тот момент распахиваются двери. Соник садится, а Шэдоу поднимается на ноги, и каждая его мышца напряжена, когда он загораживает собой Соника.       — Кузен! — вбегает в зал Эклипс, его глаза размером с блюдца. За ним следует и Блэк Дез. — Почему ты здесь?! Что случилось?! Что беспокоило тебя прошлой ночью?! Те образы, которые мы видели — некоторые из нас едва смогли… аргх!!!       Шэдоу оказывается рядом с Эклипсом, без остановки нанося удары ногами и кулаками. Ни одна клеточка его тела не осталась нераненной, пока Шэдоу обрушивает свою ярость на Дарклинга. Завершает он ударом ноги с разворота, отправив Эклипса в полёт до стены. Тот стонет, зелёная кровь сочится из множества порезов, в некоторых местах уже заметны синяки. Но Шэдоу ещё не закончил: он хватает Эклипса за руку и телепортируется снова в центр зала. С коротким рыком он швыряет его об пол, будто тряпичную куклу, и делает это в течение примерно пяти минут. Когда он заканчивает, Эклипс безвольно лежит на полу, его изумрудная кровь повсюду. А на грудной клетке, будто клеймо, отпечаток ботинка Шэдоу.       И Соник, широко раскрыв глаза, наблюдает за насилием.       Шэдоу хватает Эклипса за горло и поднимает его с пола.       — Прошлой ночью я поклялся, что прибью тебя на месте. А своих клятв я никогда не нарушаю.       — Шэдоу! — восклицает Блэк Дез и бросается вперёд, намереваясь помочь. Но Копьё Хаоса заставляет его отступить.       — Однако у меня есть идея получше. Поскольку нас выгнали из Королевства Сол, я отплачу вам той же монетой. Я хочу, чтобы вы немедленно ушли, — приказывает Шэдоу.       — Но… — начинает Блэк Дез.       — Я сказал «немедленно»! — рявкает Шэдоу, его рубиновые глаза горят яростью и гневом, когда он смотрит на своего дядю. — Ты вообще не понимаешь, что вы натворили?! Вы погубили сотни горожан и разрушили бесчисленное количество жизней!       — Они восстали против нас! — возражает Блэк Дез.       — И насилие — лучший ответ? — Шэдоу сжимает шею Эклипса крепче. — Другие королевства считают нас чудовищами. Моему отцу подобного рода образ не нужен, особенно учитывая, что мы пытаемся вступить в альянс. Как ты думаешь, хоть какая-нибудь нация захочет находиться в альянсе с королевством, где убивают за малейший промах?       — А сам бы ты что сделал? Позвал бы на чай и угостил пирожными? — усмехается Эклипс, несмотря на крепкую хватку Шэдоу. — Это отвратительно.       Шэдоу сжимает ещё сильнее.       — В таком случае я бы, как минимум, выслушал их проблемы. Настоящий король уважает своих подданных. Именно так другие правители до сих пор правят.       — Что за небылицы. Единственный способ добиться уважения — запугать, — говорит Блэк Дез. — Только так можно создать наследие.       — Даже мой отец не согласился бы с тобой, а ты знаешь, он тот ещё тиран, — Шэдоу швыряет Эклипса, и тот слабо вскрикивает, когда его голова ударяется о каменный пол. — У вас два часа, чтобы собрать вещи и уйти, прежде чем я позову стражу.       — Кузен, — хрипит Эклипс, протянув руку к чёрному ежу.       Шэдоу делает вид, что не замечает этого.       — Я приказал вам уйти.       — Шэдоу, — предупреждающе произносит Блэк Дез.       Тело принца вспыхивает красным.       — ПРОЧЬ! НЕМЕДЛЕННО! — затем он добавляет немного спокойнее: — Посмотрим, простит ли вас мой отец. На данный момент лично я не уверен, что я смогу.       — Да… Конечно, — медленно соглашается Блэк Дез. — Как пожелаете, ваше высочество.       Эклипс вскакивает на ноги и спешит покинуть зал, пока его отец следует за ним по пятам.       Шэдоу приближается к ступеням и поднимается по ним, остановившись рядом с Соником. Он широко улыбается, треплет синие иглы, а затем садится на императорский трон. Остальные придворные, затаив дыхание, ожидают следующего шага Шэдоу.       Молчание длится целых две минуты.       — Нужно всё изменить, — заявляет принц. — Мы должны позаботиться о нашем народе в этот час нужды, — он выпрямляется. — Кизу, Ниррабаран, Сайгор?       Тройка Чёрных Воинов делает шаг вперёд.       — Кизу, вместе со своими подчинёнными освободите подземелья. Узнай, скольких заточили Блэк Дез и Эклипс. Потом верни их семьям, но принеси мне число заключённых, — Кизу кланяется и ворчит что-то, что принц принимает за согласие.       — Ниррабаран, мне нужно, чтобы ты со своими людьми проверил все помещения для рабов, — продолжает Шэдоу. — Дворец, поля — проверь везде. Если кто-то из рабов пострадал от рук Блэк Деза или Эклипса, я хочу об этом знать. Каждый раб должен сегодня принять тёплую ванну, получить хорошую еду и переодеться в чистую одежду. Никто из них не будет работать до наступления завтрашнего дня. Если семьи разделили, и кто-то работает во дворце, а кто-то в поле, то воссоедини их. Разреши им гулять по всей территории замка. Также проследи, чтобы в судомойне было свежее сено, — рубиновые глаза принца смотрят на Соника. — У меня есть планы.       Какие планы? Нет, не так. Что это за планы такие, которые принесут пользу рабам?       Соник знает, что он предвзят и, может быть, слишком суров, но он уже проходил через такое раньше. Каждый раз, когда рабам обещали что-то хорошее, это силой забирали обратно. В Империи Дум не может быть иначе.       Ниррабаран вопросительно рычит. У Шэдоу сверкают глаза.       — Да, с раненными нужно быть аккуратнее. Убедись, что осмотрят каждого. Никого не упусти.       Ниррабаран кивает, опустившись на колени перед Шэдоу.       — И ещё кое-что: если хоть один раб пострадает от твоих рук, то будешь иметь дело со мной, — предупреждает Шэдоу. Ниррабаран хмыкает в ответ.       — Сайгор, ты проверишь наши запасы. Будешь отвечать за подготовку корзин с продовольствием для жителей деревни. Воспользуйся королевским архивом и узнай, скольким семьям они понадобятся. Знать не в счёт.       Сайгор издаёт звук несогласия, а придворная знать стонет в знак протеста.       — Как я уже сказал, мы позаботимся о нашем народе. В том числе и о простолюдинах, — Шэдоу, увидев реакцию знати, прикрывает глаза. — Они говорят, что голодают, и если это так, то мы должны помочь. Тем более, что мы можем это сделать.       Сайгор рычит, но соглашается с его словами.       — А что насчёт нас? — недовольно спрашивает сиамская кошка в фиолетовом кимоно. — Неужели вы ожидаете, что мы отдадим свои припасы каким-то сточным крысам? Если да, то можете забыть об этом.       — Вы тоже поможете, — просто отвечает Шэдоу. — Я призываю вас, членов двора, выйти и помочь собратьям-мобианцам. Помогите им любым возможным способом от всего сердца, — его взгляд слегка сужается. — Мне не хотелось бы приказывать, особенно тем, кто так долго служит при моём дворе, Си-Су, но если ты настаиваешь, чтобы я отдал приказ, то хорошо.       Си-Су фыркает от удивления, но делает реверанс.       — Да будет так, ваше высочество.       Соник замечает, что Шэдоу от злости слегка приподнимает иглы.       — А что будете делать вы, ваше высочество? — спрашивает кто-то ещё из знати.       Шэдоу ухмыляется, опустив иглы.       — Поговорю с народом. Я покажу им, что кому-то из придворных на них не наплевать.       Последняя часть предложения подразумевает: «Чего я не могу сказать о многих из вас».

***

      Если сравнивать речь Шэдоу с речью императора, то это будто небо и земля.       Для начала, Шэдоу решил не выступать во дворцовом павильоне, как его предки и отец. Вместо этого он выступает на городской площади, точнее, на ступеньках маленькой часовенки, где состоится большое количество похорон. На нём нет королевской мантии, украшений, даже короны нет. Шэдоу одет в простую накрахмаленную рубашку, небезызвестный багровый пиджак, тёмно-серый плащ, чтобы не замёрзнуть, и чёрные брюки с обычным головным убором.       И речь у него тоже другая. Вместо того, чтобы десять минут нахваливать королевство, чтобы затем кратко упомянуть какие-то по-настоящему важные моменты, Шэдоу сразу переходит к делу. Он говорит спокойно, чётко, делает акценты на своём желании помогать и заботиться о народе. В его речи чувствуется страсть и энергия, что исходят прямиком из его сердца.       Наблюдая за ним издалека, Соник также замечает, что Шэдоу почти не жестикулирует, не размахивает руками, как иногда делал император Блэк Дум.       Но больше всего его удивляют имена.       Шэдоу не врал, когда говорил, что ему нравится знакомиться со всеми. Разумеется, он называет имена жителей деревни, но так же он выделяет имена десяти рабов, которые погибли из-за Эклипса. И не просто называет их по именам, но каждому даёт краткое описание.       Боксёр, бульдог, который утверждал, что революция уже не за горами. Его прозвали «Боксёром», потому что он годами выступал на бойцовском ринге на потеху хозяевам, и это прозвище закрепилось за ним.       Кэссиди, мать-крольчиха, у которой по дороге во дворец вырвали язык. У неё есть ещё двое детей, с которыми её разлучили.       Софи, кошка, у которой пропало четверо детей, чистила инструменты для придворных музыкантов. На момент своей смерти она была на четвёртом месяце беременности. Отец неизвестен.       Питер, тот, кто пел песню о дереве висельников, умер так же, как и его песня. Он умел играть на трёх инструментах: на трубе, фортепиано и лире.       Кристен и её сестра Лидия были убиты, когда они попытались сбежать во время хаоса. Кристен был почти год, когда её мать забеременела Лидией.       Роза и её брат Джек чистили шторы и изготавливали гобелены. Поскольку они были поблизости от изначально взбунтовавшейся толпы, их посчитали причастными к бунту и убили на месте. Им нравилось искусство и особенно рисование, они часто помогали Шэдоу с его техникой.       Джеймс, золотистый ретривер, работавший на Грэя, умер за два дня до того, как Грэй планировал его освободить. Подполковника уведомили о его смерти, и он уже планировал, как помочь его сестре и матери, которые до сих пор живы.       Хелен, синяя птица, работала на кухне и закупала продукты для дворца, когда случилось восстание, и её попросту растоптала толпа. Она любила готовить и, если бы была свободна, то планировала открыть где-нибудь ресторанчик.       Некоторых рабов Соник знал в лицо, но ничего не знал об их истории. А Шэдоу знал их достаточно, чтобы произнести в их честь речь. И это делает их… такими реальными.       — Я не могу вернуть к жизни тех, кого мы потеряли, — продолжает Шэдоу. — Но их наследие не будет забыто. Я не позволю, чтобы их страдания оказались напрасными. Мои подданные, вы не одиноки в этот ужасный час. Я тоже едва не потерял любимого человека. Я понимаю вашу боль. И поэтому я буду бороться за вас. Я сражаюсь за вас уже некоторое время, но я буду сражаться ещё усерднее, — он делает паузу, позволив слушателям обдумать и осознать его слова. — Я позабочусь о вас. Обо всех вас. От самых маленьких до самых старых, я позабочусь обо всех. Я продолжу бороться за вас, ибо таков мой долг. Я не прошу о вашем доверии, но я хочу дать вам знать, что вы были услышаны. И я внемлю к вам. Я слышу вас, всех вас. И я отвечу.       Сайгор и его подчинённые стоят рядом, держа корзинки с едой. Когда Шэдоу заканчивает речь, а народ прекращает аплодировать, солдаты вручают каждой семье по корзине. В них достаточно еды, чтобы продержаться некоторое время, а если люди будут экономны, то еды хватит на всю зиму. Несколько рабов начинают петь песню Питера, их голоса гармонично смешиваются, и другие ненадолго замирают. Один за другим рабы империи подхватывают песню, исполняя её как гимн в память об ушедшем друге. Некоторые из Блэк Армс выступают вперёд с намерением заставить народ замолчать, и жители испуганно запинаются о слова.       Шэдоу поворачивается к солдатам и поднимает руку, молча приказывая им остановиться. С улыбкой он кивает рабам, чтобы они продолжили петь. Его взгляд встречается с Соником, и он видит, что в рубиновых глазах мерцает как скорбь, так и уверенность.       «Видишь? Я всегда держу своё слово. Всегда».       Ну точно. Не важно, что он говорит. Но случилось так много всего странного, и страннее уже быть не может и…       Под дубом в полночь встретимся с тобой…       Соник тихо поёт последние строчки гимна, а его сердце и разум в ещё большем смятении, чем когда-либо.

***

      Как и говорил Шэдоу, каждый раб принял ванну (долгую и горячую), получил чистую одежду, состоящую из туники и леггинсов, горячую и сытную еду и был освобождён от работы.       Большинство рабов горячо благодарят Шэдоу за его доброту. Они радуются, что им не грозит плеть, что они не лягут спать голодными, больными или опечаленными сегодня. Семьи, которых разделили, теперь резвятся в снегу, весело смеясь, хотя некоторые предпочитают бурному веселью тихое общение в укромном уголке. А Крим и Ванилла занимаются тем, что было бы обычным времяпровождением для матери и дочери в нормальных условиях.       Тем не менее, некоторые рабы бродят по дворцу на цыпочках, боясь, что иллюзия рухнет в любой момент. Как будто Шэдоу передумает. Они понятия не имеют, что значит быть свободными, поэтому они бросаются к любому, отчаянно желая помочь с чем бы то ни было. Они умоляют, чтобы их высекли за их лень, умоляют дать им работу. Умоляют наказать.       Но приказы Шэдоу не обсуждаются: ни один раб сегодня не должен работать. И ни одного раба не накажут за «лень». Поэтому те, кто бродили беспокойно, теперь бродят ещё и оцепенело.       Соник не относится ни к тем, ни к другим. У него нет семьи, с которой можно было бы связаться. И он уже не раз и не два видел доброту Шэдоу, чтобы знать, что принц своего мнения не изменит.       Так что он тоже слоняется без дела по замку, это верно, но поступь его не легка настолько, будто он предчувствует наказание от хозяина.       Нет, он неспокоен, потому что теперь каждый раб знает, что он любимчик Шэдоу. И не считая Крим и Ваниллы, союзников у него больше не стало. Другие рабы по очереди набрасывались на него, толкали, дёргали за иглы, хвост и уши, били, пинали, иногда даже кусали из горькой ревности. Они рвали его одежду и ругались на него, как будто он сам виноват, что стал любимчиком принца и, возможно, причиной, почему так много людей погибло (включая Боксёра, который первым назвал Соника любимчиком принца). Ничто из этого не в новинку для него, но теперь, когда все знают, что Шэдоу спас Соника (сначала исцелил, а потом избил Эклипса и прогнал его вместе с Блэк Дезом), у него на спине как будто нарисована большая мишень.       Поэтому Соник бродит по замку без возможности как поработать, так и пообщаться.       В итоге он доходит до дворцовой библиотеки. Эта комната одна из самых красивых, выкрашена в светло-серый цвет, напоминающий дождевую тучу, с окнами от пола до потолка. Полки с книгами занимают всю комнату. Новые книги яркие, а старые — пыльные от времени и любимые. Все они отсортированы по тематике, жанру и алфавиту.       Соник просматривает книги, изучая. Наконец, он достаёт бирюзовую книгу с тёмно-зелёными листьями на обложке и тёмно-зелёную книгу с золотыми и серебряными завитками. Спереди по центру аккуратным курсивом выведено название «Фольклор Островов».       Острова…       Слёзы на глаза наворачиваются, когда Соник открывает книгу и просматривает оглавление.       Он знает эти истории (некоторые наизусть), потому что в детстве у него была похожая книга. Ему читали истории из этой книги и из других.       Соник листает страницы, пока не находит нужную историю.       «Легенда о Тир на Ног».       Это была его любимая история, и когда он перечитывает её, мыслями он возвращается к тёплым одеялам, нежным объятиям, бьющимся сердцам и успокаивающему голосу.       Но голос быстро становится грубее.       «Кто сказал, что они хотят твоего возвращения? Слишком много воды утекло — они забыли о тебе. Что, впрочем, логично — зачем им помнить того, кого они не хотели запоминать?»       Соник прикусывает губу, пытаясь сосредоточиться на словах перед собой.       «Или ты уже забыл о сделках, которые пытался заключить с Богом и Хаосом, чтобы они пришли за тобой? Чтобы они даровали тебе исцеление и помогли? Как же так вышло, что все клятвы и обещания оказались нарушены? Вероятно, это всё потому, что они забыли тебя. Им нет до тебя дела. Никому нет до тебя дела, даже божествам, которым ты так усердно молился».       Слёзы скатываются по персиковым щекам, когда внутренний голос Соника становится ещё более отвратительным.       «Забудь уже об эльфийских поцелуях — ты весь в железных шрамах. И ты заслуживаешь каждый из них. И ты заслужишь наказания, когда Шэдоу узнает, что ты трогаешь его книги своими грязными…»       — Ты никогда не перестанешь меня удивлять, Соник.       Соник испуганно захлопывает книгу. Он поднимает взгляд и видит Шэдоу (с книгой законов под подмышкой), уставившегося на него. Он спешно ставит книгу на место, предплечьем вытирая глаза.       — Эй, тише, тише, — рука Шэдоу держит его за плечо, в то время как другой рукой он нежно проводит по персиковой мордочке. — Не плачь. Неприятностей у тебя не будет. Мне просто стало любопытно. Я не знал, что ты умеешь читать.       — Немного, — Соник шмыгает носом. — Ещё я могу считать и немного писать.       — Ты образован? — Шэдоу смотрит на него крайне удивлённо. — Хаос, благослови того, кто научил тебя, потому что они подвергли себя самому большому риску в своей жизни, даже большему, чем укрывание беглых рабов. Не мне их судить, но…       — Какие будут приказания, Мастер? — прерывает его Соник, желая сменить тему.       Шэдоу просто усмехается.       — Сегодня — никакие. Хорошая попытка, — он садится на пол рядом с Соником, и синий ёжик двигается, чтобы дать принцу побольше пространства. — Что ты читал?       Соник на автомате достаёт книгу «Фольклор Островов» и вместе с ней бирюзовую книгу.       — Вот эти, Мастер.       — Сказки, хм? — Шэдоу осматривает обложки и откладывает в сторону свою книгу законов. — У тебя есть любимая?       — О Тир на Ног. По крайней мере, из фольклора, — Соник открывает бирюзовую книгу. — А любимой сказки у меня нет, потому что мне нравятся все.       — Поразительно, — Шэдоу берёт книгу с фольклором и пролистывает несколько страниц. — Никогда раньше не слышал историю о Тир на Ног.       — Она о принце, принцессе и бессмертном королевстве фей, — объясняет Соник.       — Очень подходит Azulito Duendecito, — с улыбкой комментирует Шэдоу.       — Хотите, эм… хотите, я вам прочитаю её? — нервно спрашивает Соник. Затем он наклоняет голову. — Если вы хотите, конечно. Знаю, вы очень заняты, а я…       — Да, разумеется, — соглашается Шэдоу, чувствуя лёгкое воодушевление. — Только давай вернёмся ко двору. Я послушаю, пока буду работать.       И он берёт Соника за руку, ведя его обратно в тронный зал.       Пока Шэдоу прочитывает документы и списки припасов, жертв и законов, Соник сидит на троне Шэдоу и читает ему историю о Тир на Ног. Шэдоу увлёкся историей настолько, что просит Соника прочитать её ещё раз, когда он закончит с делами, а ещё почитать любую другую книгу, которая нравится Сонику. Синий ёжик повинуется, одновременно приветствуя Шэдоу на границе тумана древности и желая, чтобы он сам прошёл через него.       Но в глубине души он знает, что шанса у него никогда не будет. Если только он не заключит новую сделку с Богом.       Или с тем, кого он таковым считает.