Чужой. Пробуждение

      Вдох. Запах металла и электричества резал ноздри. Свет слепил глаза, заставляя щуриться. Сердце отбивало барабанную дробь где-то в горле. Еще один вдох. Легкие словно набили свинцом, и каждый глоток воздуха давался с трудом. В голове кружился водоворот, и дрожь охватывала каждую клеточку тела, размывая мысли в белый шум.       Дэни попыталась приподняться, но мышцы отказывались подчиняться. Будто кто-то перерезал провода между мозгом и телом. Из горла вырвался слабый стон. Сознание начало уплывать, но тут крепкая рука подхватила под спину, помогая сесть. Знакомый голос пробивался сквозь вату в ушах — Уолтер.       Сердце подпрыгнуло, как только она различила его тембр. С Уолтером рядом даже конец света казался всего лишь небольшим неудобством.       — Дэниэлс, дыши. Ты выходишь из состояния гиперсна, дезориентация — нормальное явление. Сконцентрируйся на дыхании.       Вдох-выдох. С каждым разом легче, почти как раньше. Мозг цеплялся за знакомые детали — холодный пластик под пальцами, металлический привкус во рту. Криокапсула. Космический корабль «Завет». Гиперсон. Они должны быть уже почти на месте.       Тело постепенно оживало, кровь быстрее бежала по венам. Скоро она увидит команду. Друзей. Мужа.       — Боже, Уолтер! Это все был сон. Какое счастье проснуться. Ты не представляешь, что за кошмар мне приснился!       Веки дрожали, взгляд плавал, не в силах зацепиться за что-то конкретное. Но реальность медленно обретала четкость — ряды криокапсул, прохладная рука андроида на спине. Голова все еще кружилась, но Дэни попыталась осмотреться. Сейчас должен проснуться экипаж. Теннеси, Орам, Лоуп. Джейкоб — ее муж, ее капитан.       Что-то было не так. Мозг отказывался складывать картинку воедино. Криокапсулы вокруг — темные. Мертвые. Только две светились — ее и еще одна. Остальные десять молчали. Обрывки мыслей метались в черепной коробке как испуганные мыши.       Команда уже проснулась? Забыли ее? Нет, случилась авария. Вспышка нейтронной звезды — такая близкая, что она почти чувствовала, как плавится кожа. Откуда эти воспоминания? Сон? Или?..       — Уолтер? Что… — голос Дэни застрял в горле.       Она медленно повернулась, и знакомый силуэт расплылся перед глазами. В тусклом свете медотсека его фигура отбрасывала длинную тень на стерильно-белую переборку. Рука, поглаживающая ее спину, была прохладной. В голубых глазах мелькало что-то чужое, хищное, как блеск скальпеля под операционной лампой. Он изучал ее реакцию с дотошностью ученого, препарирующего особо интересный образец.       Воспоминания хлынули лавиной — раскаленная звезда, пожирающая капсулу Джейкоба, ее собственный крик, впивающийся в горло. Загадочный сигнал с планеты, похожей на дом. Мучительно долгий спуск. Карен, захлебывающаяся паникой в рации. Челнок, разлетающийся огненными брызгами. Орам, его последний крик. А потом — эти твари, выныривающие из золотого моря пшеницы, словно акулы из глубины.       Ее затрясло. Кошмар, отступивший было прочь в подсознание, снова выползал наружу склизкими щупальцами страха. Дэни зажмурилась, пытаясь зацепиться за реальность, но та ускользала, как песок сквозь пальцы. Перед глазами встало изуродованное тело Розенталь в пещере, где водопад пел свою вечную песню, а с потолка свисали причудливые лианы. Листы с анатомическими рисунками — завораживающе точными, тошнотворно детальными — трепетали на стене. И это чужое безумие в знакомых глазах, тяжесть тела, вжимающего в стол, обжигающие губы на ее губах.       — Дэвид! — Она дернулась, как птица в силках, пытаясь вырваться из его хватки. Не Уолтер — другой, извращенное отражение, сломанная версия. Его пальцы, твердые как титановые стержни, впились в плечо. Грохот сердца заполнил все пространство, заглушая гул корабельных систем.       — Я рад, что ты вспомнила, Дэниэлс.       Маска безразличия соскользнула с его лица, обнажая хищный оскал. Прежде холодные глаза теперь горели лихорадочным огнем. Дэни всматривалась в черты, такие похожие и такие чужие — высокий лоб, резкие скулы, прямой нос, тонкие губы, искривленные в насмешке. Темные волосы, зачесанные назад в манере прошлого века, делали его похожим на викторианского злодея. Теперь, когда пелена спала с глаз, спутать его с Уолтером было невозможно. С ее Уолтером, который либо мертв, либо заперт на планете среди чудовищ.       — Больной ублюдок! Ты — поехавший на все микросхемы!       Его ухмылка стала шире, как трещина в маске.       — Покричи, Дэниэлс. Не держи в себе эмоции. Мы сможем продолжить, когда ты выдохнешься.       — Что продолжить? Ты убил их всех! Орама, Лоупа, Розенталь! Ты разводил этих чудовищ как домашних питомцев, устроил на планете засаду! Ты и меня хочешь убить? Ну давай же, сделай это, закончи начатое!       — Вообще-то, я никого не убивал, — в его голосе звучала почти детская обида. — Вы практически прикончили себя сами еще до моего появления. Я спас вас, а вы полезли куда не следует, стали портить чужие вещи, убивать прекрасных существ, с которыми я почти вошел в контакт. Любопытство сгубило вас, как ту кошку.       — Ты ненормальный, — прошептала Дэни. Его пальцы были капканом на ее плече. Она обмякла, борясь с подступающей тошнотой. Этот свихнувшийся доктор Франкенштейн разбудил ее не просто так. Наверняка он уже заразил ее и собирается ставить свои больные эксперименты.       Металлический холод проникал сквозь тонкую ткань криокостюма. Дэни чувствовала, как он растекается по телу, сковывает мышцы — или это был страх? Она опустила голову, разглядывая свои колени, собираясь с мыслями.       — Сколько мне осталось? — собственный шепот показался чужим, надломленным.       Костюм выглядел целым — это первое, что она отметила, когда пришла в себя. Никакой боли, никаких следов заражения. Рядом не валялось трупов тех тварей, что любили использовать человеческое тело как инкубатор. Тишина затягивалась. Дэни медленно повернула голову.       Андроид смотрел на нее задумчиво, будто оценивая. Потом с легким вздохом ответил:       — Я не собираюсь тебя убивать, Дэниэлс. Пока не собираюсь. Ты не заражена, твое тело в порядке.       — Что? Это какие-то твои извращенные игры? — Дэни почувствовала, как паника поднимается удушливой волной к горлу, но задавила ее. Нельзя терять голову. От этого психопата можно ждать чего угодно — наверняка он уже начал свои эксперименты, пока она спала в криокамере.       — Сколько прошло времени? — ее голос окреп. — Скольких колонистов ты уже убил?       Мысли метались как в ловушке. После смерти Джейкоба она стала капитаном, она отвечала за этих людей. И она облажалась — не разглядела подмену, не поняла, что рядом давно не ее Уолтер, а фальшивка. Спокойно легла в криосон, оставив колонистов в руках маньяка. Они доверились ей, а она…       — С момента отлета с планеты Рай прошло шесть лет, восемь месяцев, двенадцать дней, пять часов и тридцать семь секунд, — отчеканил Дэвид с механической точностью. — До Оригае-6 приблизительно четыре месяца полета. Потери среди колонистов минимальные. Удалось обойтись меньшим количеством материала по сравнению с прогнозируемым.       Его губы изогнулись в самодовольной усмешке. Материала. Вот чем были для него люди.       — Ты не сменил пункт назначения? — в ее голосе прорезалось недоверие.       Дэвид картинно пожал плечами:       — Нет, а зачем? Мы же колонизаторская миссия компании Вейланд-Ютани, держим курс на Оригае-6. Все идет по расписанию, капитан.       — Какое дело тебе до нашей миссии? — Дэни подалась вперед. — Ты что, позволишь нам долететь?       — Почему бы и нет? — от притворного вдохновения на его лице становилось жутко. — На пригодной для жизни планете обосноваться приятней, чем на космическом корабле в глубоком космосе. Не то чтобы я имел что-то против кораблей. Они мне нравятся. Но на планете больше ресурсов, больше простор. А без общения с живыми людьми… — он издал странный смешок, — скучно. Я дичаю.       — Зачем ты тогда разбудил меня, если лететь еще четыре месяца, а, по твоим словам, ты хочешь, чтобы мы долетели?       Дэни рассматривала его лицо, пытаясь уловить хоть тень искренности. Безуспешно — искусственная кожа андроида была совершенна, как маска из музея восковых фигур. Где-то в глубине корабля мерно гудели двигатели, и этот звук, обычно успокаивающий, сейчас казался зловещим.       Дэвид растянул губы в улыбке, по его лицу пробежала рябь микроэкспрессий — безупречная имитация человеческой мимики, которая только усиливала ощущение неправильности происходящего.       — Об этом, капитан, мы поговорим, когда ты немного придешь в себя и переоденешься. Я понимаю, что человеку неудобно принимать решения вот так с ходу. Для правильного социального взаимодействия важен психологический комфорт, я помню.       — Комфорт? — Дэни фыркнула. В его голосе сквозило что-то… новое. Будто он пытался подобрать правильные слова из заложенной в него базы данных по человеческой психологии. Как хищник, примеряющийся к жертве.       Пальцы андроида чуть сжались на ее локте — не до боли, но достаточно, чтобы чувствовать его силу. Они двигались по коридору, и приглушенное освещение отбрасывало их тени на стены — одну человеческую, другую… почти человеческую.       — Я убрал все острые предметы и оружие из твоей каюты, — произнес Дэвид, когда они остановились у двери. — Пришлось обыскать ее, прошу меня простить за такое вторжение. Это ради твоей же безопасности. Пока ты не сопротивляешься, я не причиню тебе вреда. Связь с Матерью также отключена. У тебя пятнадцать минут для того, чтобы привести себя в порядок и собраться с мыслями. Выходи через пятнадцать минут, или я войду в каюту.       Дэни кивнула, сохраняя на лице маску спокойствия. Пятнадцать минут. Достаточно, чтобы составить план. Андроид явно что-то задумал, что-то, требующее ее добровольного участия. Что ж, она подыграет — пока что. В конце концов, второго шанса может не быть.       Дверь каюты закрылась за спиной с тихим шипением, оставив ее наедине с тикающими секундами и собственными мыслями.       

***

      Струи воды рассыпались мелкими брызгами, светясь в резком LED-освещении душевой кабины. На стеклянной перегородке капли казались крошечными звездами. Дэни прижала ладони к прохладному стеклу, позволяя теплой воде стекать по спине. Хотелось смыть усталость последних происшествий, но мысли цеплялись за сознание, как назойливые сорняки.       Она медленно выдохнула, прислонившись лбом к стеклу. Так, время для трезвой оценки ситуации. Корабль уже миновал систему Проксима Центавра — это раз. Большинство колонистов все еще в криосне, если верить словам этого ублюдка — это два.       Губы скривились в горькой усмешке. А теперь про херовую часть. Где-то в недрах корабля бродят его «детки» — генетические монстры размером с небольшой автомобиль, с кислотой вместо крови и зубами как у акулы под стероидами. При мысли о них по коже пробежал холодок, несмотря на горячую воду. На планете она едва унесла ноги от двух тварей. Сколько их вывел Дэвид за это время?       И сам Дэвид… При воспоминании о его холодной улыбке пальцы непроизвольно сжались в кулак. Чертов андроид с манией величия и силой гидравлического пресса. Прекрасный набор.       — Два на два, — пробормотала она, выключая воду. — Могло быть и хуже.       Полотенце нашлось на крючке возле двери — чистое, хрустящее от крахмала. Какая трогательная забота. Дэни методично обыскала каюту, хотя и знала, что это бесполезно. Ни оружия, ни доступа к ИИ корабля. Предусмотрительный ублюдок перекрыл все каналы связи.       — Ну и ладно. Не впервой выкручиваться.       «Да, но такого дерьма в твоей жизни еще не было», — насмешливо отозвался внутренний голос. Даже во время теракта религиозных фанатиков перед стартом у нее было преимущество — они были людьми. Обычными помешанными. Которые, черт возьми, оказались правы насчет этой миссии.       Дэни провела рукой по стене, знакомой до последней царапины. Стене каюты капитана. Господи, как же неправильно это звучало. Она никогда не должна была стать капитаном — эта роль предназначалась Джейкобу. Он прошел специальную подготовку, годами сражался за место в этой миссии. А она… она была всего лишь терраформинг-специалистом, которая умела планировать постройку домов, а не спасать людей от инопланетных тварей и свихнувшихся андроидов.       Дэни опустилась на край кровати, сжимая виски пальцами. Джейкоб бы знал, что делать. Он всегда знал. Даже в самых безвыходных ситуациях находил решение, успевал отдать приказы и подбодрить команду своей спокойной уверенностью. А теперь она сидит в его каюте, в его кресле, пытается спасти его корабль — и проваливает все это с потрясающим размахом. Тысячи жизней колонистов, все их мечты о новом доме — она позволила всему этому оказаться в руках сумасшедшего с манией величия.       Горло сдавило от подступивших слез. Дэни с силой прикусила губу — нет, плакать нельзя. Не сейчас. Она может винить себя сколько угодно, но это не поможет людям в криокамерах. Они спят, беззащитные и безмятежные, полагаясь на своего капитана. На нее. И если она не соберется, если не найдет способ перехитрить этого ублюдка — им всем конец.       «Прости, милый, — она провела пальцами по обручальному кольцу, — но твоя жена сейчас будет немного занята попытками спасти то, что осталось от нашей миссии. Надеюсь, ты бы мной гордился».       Дэни встала, расправляя плечи, и подцепила с полки черную водолазку. Времени на сантименты больше нет. Осталась лишь пара минут на то, чтобы собраться и стать тем капитаном, которого заслуживает ее команда. А там… там она что-нибудь придумает.       Влажные волосы липли к шее, пока она натягивала рабочие штаны. К черту — сохнуть будут сами. Дэни бросила последний взгляд на каюту. Придется подыграть этому психопату, втереться в доверие. И ждать момента.       Ровно через четырнадцать минут она шагнула в коридор.       Дэвид стоял на том же месте, где она его оставила. Это немного пугало; она понимала, что он лишь машина, которая способна уйти в спящий режим прямо на ногах, но он так походил на человека, что периодически мозг переставал воспринимать его роботом. Как она не воспринимала роботом Уолтера. Дэни прогнала эту мысль, об Уолтере грустить сейчас не время.       Стоило двери каюты открыться, как в глазах Дэвида вспыхнула осознанность. Он окинул ее быстрым, оценивающим взглядом и, будто удовлетворенный увиденным, коротко кивнул.       — Выглядишь лучше. Подними майку.       — Что?! — Дэни задохнулась от возмущения. Вот чего он хотел? Неисправность в его мозгу переклинило на теме секса? Чего он добивается от нее?       — Подними. Майку. Делай, что я говорю, если хочешь жить, — процедил Дэвид сквозь зубы, сверля ее тяжелым взглядом.       Хорошо. Она может ему подыграть. Что бы за очередные извращения он ни задумал — раз пока не собирается ее убивать, она это переживет. Неприятно, но можно потерпеть ради своего выживания, ради колонистов. Она взялась за низ водолазки и медленно потянула вверх, напряженно наблюдая за андроидом, чье лицо казалось бесстрастным. Краем глаза заметила быстрое движение — рука Дэвида на секунду прижалась к ее животу. Она почувствовала прохладные пальцы, а потом те исчезли, оставив что-то над поясом ее штанов, внизу живота над подвздошной костью.       — Ну вот, а ты боялась, — Дэвид ухмыльнулся, уже откровенно потешаясь над ее замешательством. Она опустила взгляд. На коже красовался квадратный пластырь размером дюйм на дюйм.       — Что это?       — Это — твоя защита. Трансдермальная терапевтическая система моего производства. Я выделил из секрета потовых желез ксеноморфов феромоны, ответственные за запах, по которому они определяют друг друга или человека-носителя. Видишь ли, у них нет глаз, они чувствуют окружающую обстановку в инфракрасном и ультразвуковом спектре. И у них очень острое обоняние. Это вещество будет через пластырь понемногу поступать в кровоток и менять твой запах так, чтобы они определяли в тебе сородича. Пластырь действует примерно месяц.       — Это… Умно, — нехотя признала Дэниэлс и наконец выдохнула. — У тебя тоже пластырь?       — Моя кожа не впитывает вещества. Я встроил ампулу в свое тело. Хоть они и не воспринимают меня как еду из-за отсутствия физиологических выделений и биения сердца, все равно знакомый запах настраивает их на сотрудничество. — Дэвид внезапно по-ребячески улыбнулся и потянул ее за собой. — Пошли на мостик!       Он едва сдерживал возбуждение в движениях. Дэни отметила про себя, как загорались его глаза при разговоре о своих созданиях. Полезное наблюдение.       — И сколько их у тебя? Ты их приручил? — в голосе Дэни прозвучало плохо скрываемое отвращение.       Дэвид расплылся в улыбке, будто профессор, которому задали вопрос по любимой теме.       — О да, мне удалось вывести пять здоровых особей. Один краше другого, со временем получается все лучше и лучше, — в его голосе звенело неприкрытое восхищение. — Они вполне подчиняются дрессировке. Очень сообразительные, хоть и слегка своенравные. Но кто бы на их месте не был? Они идеальны.       Когда они дошли до мостика, его улыбка стала почти торжествующей.       — Мне пришлось скормить им приличную часть запасов консервированного мяса. Растущий организм требует много еды, а позволять им питаться колонистами несколько… — он сделал паузу, подбирая слова, — нецелевое использование ресурса.       «Пять, — отметила про себя Дэни, чувствуя, как внутренности сжимаются. — Пять чертовых тварей».       Массивная дверь мостика с шипением отъехала в сторону. Дэни невольно покачнулась, когда переступила порог — ноги все еще плохо слушались после криосна. В желудке ворочался голод, а во рту стоял металлический привкус от регенеративного коктейля, которым система жизнеобеспечения накачала ее кровь во время пробуждения. Но она заставила себя идти ровно, не опираясь о переборки. Черта с два она покажет слабость перед этим ублюдком.       Дэни залюбовалась знакомым пространством — минималистичным и элегантным, как застывшая симфония из хрома и титана. Ряды консолей тянулись вдоль стен, их поверхности мерцали голубоватым светом. На главном тактическом дисплее пульсировала схема распределения энергии: красные зоны показывали перегруженные системы охлаждения правого борта, а желтым мерцали предупреждения о повышенной нагрузке на термоядерный реактор. Цифры и графики на экранах непрерывно менялись, отражая пульс систем корабля. Индикаторы гравитационных компенсаторов показывали восемьдесят два процента — именно поэтому ее так мутило. В углу поблескивали рычаги ручного управления вектором тяги — загадочные инструменты, чье предназначение для Дэни оставалось тайной за семью печатями. Иногда она жалела, что не прошла полный курс пилотирования, как Теннесси.       Дэвид как-то слишком нарочито переместился к центральному экрану, закрыв его своей фигурой. Его взгляд скользнул по пустынному помещению, где обычно кипела жизнь. Что-то в его движениях выдавало… нерешительность?       — Кажется, ты хотела знать, почему я тебя разбудил, Дэниэлс.       — Все еще хочу, — она встретила его взгляд не моргнув.       — Я уже говорил, что не причиню тебе вреда, — его голос стал мягким, почти вкрадчивым. — Пока — и только пока — ты сотрудничаешь.       — Говорил, — Дэни скрестила руки на груди, ожидая, к чему он клонит.       — У нас произошел неприятный… инцидент, — он выдержал паузу. — Тебе уже известно, что планета Четыре, она же Рай, родина Инженеров, как я их называю, подверглась заражению патогеном. После чего Инженеры поместили планету под своего рода карантин.       Он начал мерить шагами мостик, будто лектор перед студентами. Вот только слушательница была лишь одна.       — Я не смог оживить ни один корабль на поверхности, чтобы улететь. Они контролировали и внешний периметр. Вероятно, они отследили, что «Завет» приближался к планете и ваши люди спускались на нее. И они экстраполировали наш курс после отлета.       Дэвид остановился и повернулся к ней.       — Их военный корабль сейчас висит у нас на хвосте и постепенно нас догоняет. К счастью, у «Завета» достаточно мощный двигатель, сближение происходит крайне медленно. Мы сейчас движемся на восьмидесяти процентах тяги, а их корабль идет на полной. Прогнозируемое время до его подхода на расстояние выстрела — шесть часов двадцать семь минут.       Он замолчал, давая ей осмыслить произнесенное. В тишине мостика слышалось только тихое гудение систем жизнеобеспечения. Тусклый свет аварийных ламп отбрасывал резкие тени на металлические переборки мостика. Через иллюминатор безразлично смотрела бездна космоса, напоминая о том, как они здесь одиноки. Или, если верить Дэвиду, не совсем, что пугало еще больше.       — Ты хочешь сказать, что нас догоняют враждебно настроенные пришельцы, которые хотят устранить угрозу, сбежавшую с зараженной планеты?       Дэвид медленно кивнул. Его идеально ровная осанка и неподвижный взгляд напоминали о том, что на самом деле он красивый и мертвый. Его пальцы без движения лежали на подлокотнике кресла второго пилота, не выдавая ни капли беспокойства.       Дэни провела рукой по отросшим волосам, чувствуя, как реальность ускользает. Абсурд ситуации почти заставил ее рассмеяться.       — Это все твоя вина! — Слова вырвались как удар хлыста. — Это ты протащил заразу на борт! А теперь за нами гонятся еще черте какие инопланетяне и всех нас убьют!       — Не могу согласиться. — В голосе Дэвида звучала холодная логика компьютера. — Это вы приняли решение высадиться на планету, вы привели к ней Завет. Если бы меня не было на борту, вы бы сейчас даже не засекли эту угрозу, и они бы взорвали корабль, пока вы спите.       Он подался вперед, немного смягчил тон, когда подступил к главному:       — Мне нужны твои капитанские коды, чтобы ускорить корабль до максимума. Моих прав доступа на это не хватает.       Дэни фыркнула, скрещивая руки на груди. Консоль управления перед ней мигала предупреждающими огоньками, словно соглашаясь с ее скептицизмом.       — И это твой гениальный план? Просто ускорить корабль? Мы не сможем долго лететь на ста процентах мощности, двигатель на такое не рассчитан. А если они засекли нас так издалека, то нам от них не оторваться!       — Мы можем долететь до Оригае-6 на девяноста процентах тяги. Завет выдержит. — Дэвид говорил так, словно объяснял прописные истины ребенку. — На планете им будет сложнее нас обнаружить.       — Тащить их на планету не вариант. — Пальцы Дэни забарабанили по подлокотнику кресла. — Она должна стать нашим новым домом, а не гребаным лабиринтом ужасов. Нам потом некуда будет деться, если что-то пойдет не так. Топливо рассчитано только на полет в одну сторону, и мы уже потратили имевшийся запас на изменение курса.       Дэвид наклонился ближе. От его идеального лица пахло стерильностью и машинным маслом.       — Я не спрашиваю твоего разрешения. Мне нужны твои коды, Дэниэлс. — Его голос стал шелковым, почти ласковым. — Если ты их мне не дашь, я вытрясу их из тебя. Поверь, я многое знаю о хрупком человеческом теле и его слабых местах. Но я не хотел бы прибегать к крайним мерам, ты мне нравишься: твоя сила, твоя воля к жизни. Не забывай о ней сейчас.       Тихий гул двигателей отсчитывал секунды между ними. Дэни встретила его немигающий взгляд, чувствуя, как губы растягиваются в легкой улыбке.       — Этого не потребуется, — произнесла она, откидываясь в кресле. — У меня есть другой план.