Чужой. Пробуждение

      Дэвид застыл в кресле, будто музейный экспонат. Дэни не обманывалась этой иллюзией бездействия. Через двустороннее стекло она видела, как едва заметно подрагивают его зрачки — признак интенсивных вычислений, проносящихся в электронном мозге. Она знала, что он полностью погружен в свою работу, в мир расчетов и формул, планирование каждого шага алгоритма.       Только сейчас она заметила черную перчатку на его левой руке. Той самой, которую он отсек без малейшего колебания — просто еще один шаг в его холодном расчете. Дэни поморщилась, вспомнив, как методично он менял свою внешность, подстраиваясь под Уолтера — короткая стрижка, осанка, даже тембр голоса. Но она была слишком занята мыслями о побеге, слишком измучена этим адом на зараженной планете.       Сейчас затянутая в черную кожу рука спокойно лежала на колене. Видимо, он собрал механизм, но плоть и кожный покров восстановить не сумел. Таких крупных запасных частей для андроидов на борту не было, только пара пачек порошка-концентрата для искусственной крови. Глава отдела неврологического проектирования Вейланд-Ютани, который привез Уолтера на борт Завета, лично передал ей упаковки. Маленький кругленький человечек, до дрожи боявшийся космоса.       Дэни сфокусировала взгляд на экране. На том светился большой шарик в центре — местное солнце. Вокруг него вращались четыре планеты, последняя была газовым гигантом KG-341 размером с Юпитер. На орбите находилось несколько планетоидов. Она изучила систему Оригае-6 и соседние по курсу корабля системы перед полетом. Хотела подготовиться к неожиданностям, и вот они настали, более масштабные, чем она могла предположить. Зеленый кружок — это они, Завет. И красная точка на краю карты — вражеский корабль. Инженеры.       Дэни ткнула в красную точку пальцем, и та увеличилась до подковообразного корабля. Джаггернаут, как называл его Дэвид. Такой же, как тот, что они обнаружили на зараженной планете, громадный и смертоносный. Несколько точек светилось на мостике. Дэни еще увеличила — засечено пять жизненных форм неизвестного вида. Всего пять пришельцев на таком корабле, а большего для управления им и не требовалось.       Дэвид шевельнулся в кресле, возвращаясь к действительности.       — Ты ступишь шаг — увидишь саван белый,       Ты ступишь два — и гроб перед тобой,       И шаг еще — к могиле роковой,       И шаг еще — куда? Дрожа, несмелый,       Ты видишь, что рукой умелой       Пробито сердце черною стрелой.       Дэни вскинула бровь, вопросительно глядя на него через стекло. Даже в поэзии этот ублюдок умудрялся найти что-то зловещее. В мягком свечении голографического экрана планета KG-341 казалась драгоценным камнем, подвешенным в пустоте. Идеально правильные черты Дэвида подсвечивались бледно-голубым.       — Это может сработать с вероятностью в девяносто два процента, — его голос звучал размеренно. — Сила тяжести ноль целых три десятых жи. Мощности двигателя хватит произвести взлет, запасов топлива останется сто четыре процента от необходимого для того, чтобы добраться до Оригае-6. — Он сделал паузу, словно пересчитывая что-то в своем синтетическом мозге. — Атмосфера плотная, их лазеры нас не достанут.       Дэни склонила голову набок, прищурившись:       — Что насчет оставшихся восьми процентов?       — Это вероятные повреждения при посадке или превышение допустимого времени. — Пальцы андроида легко скользили по виртуальной поверхности планеты, вращая изображение. — Если мы задержимся на несколько дней дольше, KG-341 отойдет в противоположную от нашего курса сторону на достаточное расстояние, чтобы топлива не хватило до пункта назначения.       — Девяносто два процента — хорошая вероятность. — Она постучала пальцем по подлокотнику кресла. — Можно рискнуть. Если они такие агрессивные, как ты говоришь, много времени это не займет, они нападут сразу. — Дэни подалась вперед. — Каковы наши шансы в прямом столкновении?       — Сорок три процента. — Дэвид слегка наклонил голову, имитируя человеческий жест задумчивости. — У них есть бластеры и наверняка еще какое-то оружие на борту. Но у нас пять ксеноморфов. — Уголок его идеально очерченных губ приподнялся. — Твои тактические таланты, мои знания их технологий и аналитические способности. Мы должны справиться.       Она изучала его лицо через голограмму. Обычно безумный блеск в глазах андроида потух, делая его почти… нормальным. Почти человечным. Дэни мысленно одернула себя — он не человек, просто для машины слишком эмоционален и крайне нестабилен.       Ее рука потянулась к изображению KG-341. Палец коснулся голограммы одновременно с пальцем Дэвида с другой стороны. Странное ощущение псевдо-прикосновения через световую проекцию заставило ее помедлить секунду, прежде чем отдернуть руку. Дэвид увеличил изображение планеты, не отрывая взгляда от ее лица.       Вокруг газового гиганта кружили спутники, похожие на россыпь бусин. LV-426 выделялся среди них — маленький каменистый планетоид на идеальной орбите. Дэвид увеличил его одним плавным движением. Достаточно далеко от KG-341, чтобы гравитационное поле газового гиганта не создавало помех. Достаточно легкий, чтобы массивный «Завет», в сущности не рассчитанный на планетарные маневры, мог сесть и снова взлететь. Плотная газопылевая атмосфера надежно экранировала от лазерных орудий «Джаггернаута».       Дэвид вращал голограмму планетоида быстрыми, отточенными движениями. Внезапно его палец замер над поверхностью:       — Здесь.       Дэни наклонилась ближе. В центре внимания оказался продолговатый ударный кратер — идеальное место для посадки «Завета». Естественное укрытие с трех сторон.       — Хорошее место. — Она очертила пальцем край кратера. — Сядем здесь, повернувшись к открытому пространству грузовым трюмом. Они зайдут с этой стороны. — В ее голосе появились хищные нотки. — От грузового трюма идет множество коридоров, мы их окружим, выманим и разделим.       — А мои ксеноморфы расправятся с ними по одному. Наши шансы на успех поднимаются до сорока девяти процентов. Почти поровну, — голос Дэвида звучал мягко. Наверняка он был рад, что разбудил ее. Он сам мог творить и выдавать идеи, но человеческое сочетание опыта, интуиции и воображения было ему недоступно.       Его идеально ровная спина не касалась спинки кресла. Бледные пальцы порхали над панелью управления, вызывая голографические схемы и диаграммы. На тонких губах играла едва заметная улыбка — такая же искусственная, как и он сам. В холодном свете приборов его кожа казалась восковой.       — Мы пришли к соглашению? — Дэни впилась взглядом в его профиль. — Я помогаю тебе разобраться с Инженерами, а ты позволяешь мне и колонистам в целости и сохранности добраться до Оригае-6?       — Да. Я сделаю все возможное, чтобы защитить тебя.       Она откинулась в кресле, перекатывая эти слова на языке как горькую пилюлю. «Тебя», не «вас». Очередная его маленькая игра или простая оговорка? За безупречной внешностью прятался разум, способный препарировать живых существ с той же страстью, с какой другие собирают марки. И этот разум, похоже, выбрал ее своим новым объектом интереса.       Что ж, пусть играет. Она подыграет.       — Мама? — ее пальцы пробежались по панели управления. — Меняем курс, увеличиваем тягу до девяноста процентов. Дэниэлс девять-ноль-два-шесть-пять, код «море».       Огни на приборной панели мигнули, отзываясь на команду.       — Есть, капитан, — голос бортового компьютера звучал безжизненно, как эхо в пустом коридоре. — Ожидаю ввода курса.       Дэвид склонился над консолью, его пальцы запорхали над голографической клавиатурой.       — Надо разбудить Теннесси, чтобы он посадил корабль, — Дэни наблюдала за реакцией андроида краем глаза, готовая уловить малейшее изменение в его лице.       Бровь Дэвида чуть дрогнула — единственный признак того, что он вообще услышал предложение. Пальцы продолжали свой механический танец по клавишам.       — Никакого Теннесси. Я сам посажу корабль, — его голос был спокоен и размерен, словно он озвучивал прогноз погоды. — У меня есть базовые навыки пилотирования нескольких типов судов, а за прошедшие шесть лет на борту я изучил всю документацию по Завету. Если я справился с управлением инопланетным Джаггернаутом, то здесь тоже не возникнет никаких проблем.       Металлический подлокотник тихо поскрипывал под ее пальцами. Выбора не было — все, кто мог бы помочь, лежали в криокапсулах или в могилах на той проклятой планете. Теннесси остался единственным. Но, может, оно и к лучшему — меньше жизней под угрозой.       — Сколько нам лететь?       — До начала посадки пять дней, три часа, двенадцать минут. От посадки до прибытия Джаггернаута семь часов три минуты, — Дэвид повернулся к ней, его глаза поблескивали в полумраке как линзы камер. — У нас есть время подготовить горячий прием.              

***

      Металлический потолок каюты плыл перед взором, превращаясь то в серое небо жуткой планеты, то в решетку вентиляции. Дэни перевернулась на бок, разглядывая стерильно-белую стену. За три дня она изучила каждую царапину на ней. Особенно ту, что напоминала профиль кота — если долго смотреть и хорошенько пофантазировать.       В углу тихо гудел кондиционер. Его монотонный звук только усиливал ощущение замкнутого пространства. На прикроватной тумбочке лежали две таблетки успокоительного, принесенные Дэвидом. Пустая упаковка валялась рядом — остальные она проглотила раньше, даже не спрашивая, что это.       Дэвид появлялся как призрак — бесшумно открывал дверь, ставил поднос с едой и исчезал. За все это время они обменялись разве что парой формальных фраз.       Первый день она провела за изучением схемы корабля, скользя пальцем по переплетению коридоров, ведущих к грузовому отсеку. В голове крутились планы — какие проходы перекрыть, где устроить ловушку для Инженеров. Но уже на второй день адреналин схлынул, оставив после себя только изматывающую пустоту.       Кошмары приходили, стоило сомкнуть веки. Оскаленные пасти тварей с той планеты, их пустые, затянутые кожей глазницы, будто следящие отовсюду. Даже поход в ванную превращался в испытание — каждый раз казалось, что за дверью притаилось нечто жуткое. А когда Дэни все-таки проваливалась в сон, то просыпалась от фантомного прикосновения к ноге — словно чьи-то пальцы тянулись из-под кровати.       Сейчас, на третий день, стены давили почти физически. Дэни снова принялась наматывать круги по каюте, считая шаги. Раз-два-три-четыре, разворот. Раз-два-три-четыре, разворот. На терминале, чей функционал Дэвид предусмотрительно урезал, можно было разве что играть в «змейку».       Она остановилась, тяжело дыша. Мышцы горели после бесконечных отжиманий и приседаний — единственного доступного способа хоть как-то отвлечься. Еще пара дней такой изоляции — и она точно свихнется. Никаких Инженеров не потребуется.       Дэни схватила терминал, решительно нажимая кнопку вызова.       — Дэвид? Ты слышишь?       Тишина. Она постучала пальцами по экрану, отсчитывая секунды. Уже собиралась отключиться, когда раздался его голос — с привычными обеспокоенными нотками:       — Дэниэлс? Все в порядке?       — Мне нужно… — она сделала глубокий вдох, выравнивая голос. — Мне нужно выйти отсюда. Проветриться.       Пауза затянулась. Дэни успела насчитать двенадцать ударов сердца, прежде чем замок негромко щелкнул.       — У меня есть идея, как тебя развлечь, — в голосе Дэвида появились новые, странные интонации. — Иди до медпункта по коридору 22-б, никуда не сворачивай. Я прослежу.       Металлический коридор казался неплохой альтернативой душной каюте. По крайней мере, можно размять ноги и, если повезет, подметить что-нибудь полезное. Дэни провела ладонью по непослушным темным прядям, безуспешно пытаясь пригладить волосы, встрепанные после тренировки.       Тишина корабля давила на барабанные перепонки. Собственные шаги гулко отдавались в пустых коридорах, где раньше кипела жизнь. Память услужливо подкинула картинки суматошных дней перед стартом «Завета» — бесконечные списки, контейнеры, спешка. Она тогда металась по всему кораблю, выполняя обязанности суперкарго, и мечтала получить хоть немного тишины. Как говорится, будь осторожна со своими желаниями.       На повороте к медотсеку она резко затормозила, чувствуя, как сердце пытается выпрыгнуть через горло. В конце коридора возвышалось нечто. Восьмифутовая тварь с удлиненным черепом медленно поворачивала голову, принюхиваясь. Капли слюны падали на металлический пол с тихим шипением. Дэни начала пятиться, считая шаги. Раз. Два. На третьем шаге спина уперлась во что-то твердое. Холодные пальцы легли на плечи.       Она стиснула зубы, подавляя рвущийся наружу крик, и медленно обернулась. Дэвид стоял непозволительно близко, изучая ее лицо с легким любопытством естествоиспытателя. В уголках его губ притаилась едва заметная усмешка.       — И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним.       Она бросила быстрый взгляд на существо в конце коридора. Пока она не смотрела, то будто бы незаметно приблизилось на пару шагов.       — Тебе нужно с ними познакомиться перед тем, как мы приступим к финальной фазе, — в голосе Дэвида ей почудилась извращенная забота. — Бояться нечего, они тебя не тронут, ты теперь пахнешь как надо.       От такого сомнительного комплимента желудок сделал сальто. Она предпочла бы не знать подробностей о своем запахе — и держаться подальше от этих тварей. Но Дэвид уже преградил путь к отступлению, мягко, но настойчиво подталкивая ее вперед.       Существо замерло, разглядывая ее. Никакой явной агрессии — пока что. Дэни машинально нащупала через ткань футболки феромоновый пластырь. Раз уж им предстоит использовать этих монстров против Инженеров, придется научиться находиться с ними в одном помещении. Но черт возьми, как же это непросто.       — Я назвал их по именам четырех коней всадников апокалипсиса. Библия, как лирично, — в голосе Дэвида прозвучала неуместная нежность. — Вайт, Рэд, Блэк, Ашен. И последний, самый крупный и совершенный, Люцифер. Твоего нового приятеля зовут Ашен. Не делай резких движений, дай ему сначала себя обнюхать. Это просто, как с конем.       Прежде чем она успела возразить, Дэвид издал тонкий призывный свист, эхом разнесшийся по коридору. Звук словно проник под кожу, вызвав волну мурашек вдоль позвоночника.       Дэни затаила дыхание, наблюдая, как существо несется к ним гигантскими скачками. Грохот когтей по металлу прокатился по узкому помещению, нарастая с каждой секундой. Длинный хвост извивался подобно кнуту, ударяясь о стены. В пяти метрах перед ними зверь резко затормозил — когти проскрежетали по полу, высекая искры. Желудок сжался в тугой комок. Она инстинктивно отшатнулась назад, упираясь спиной в грудь Дэвида. Его корпус был жестким и холодным, но даже это казалось предпочтительнее, чем очутиться ближе к чудовищу перед ней.       Существо двигалось с жуткой грацией хищника. Два медленных шага — и его безглазая голова прямо перед ее лицом. От твари исходил странный химический запах, смесь озона и чего-то органического. Дэни заставила себя дышать медленно и размеренно, хотя сердце пыталось устроить побег. Монстр втягивал воздух, изучая ее запах — длинная голова покачивалась из стороны в сторону, как у змеи. Дэвид стоял неподвижно, блокируя путь к отступлению. Челюсти существа щелкнули в опасной близости от ее лица — она почувствовала движение воздуха.       — Все хорошо, малыш, это друг. Знакомьтесь, — голос Дэвида был мягким, почти отеческим. — Они не понимают полностью человеческую речь, но способны запомнить несколько десятков слов и воспринимают интонации.       Чужой немного отстранился, будто признав ее достаточно безобидной. Мышцы, сведенные судорогой напряжения, начали понемногу расслабляться. Дэни выдохнула — легкие горели от недостатка кислорода.       — А теперь ты можешь его погладить, — предложил Дэвид прямо над ухом. Его слова не сразу пробились сквозь пелену адреналина.       — Что? Погладить его? Да ни за что! — она едва сдержала возмущенный возглас, боясь спровоцировать существо резким звуком.       — Дыши в ноздри коню, и он станет твоим на всю жизнь. Но надо подойти близко. Заслужить его уважение… — в голосе андроида появились мечтательные нотки. — Давай же, Дэниэлс. Ты должна установить контакт.       Выбора не было — Дэвид намеренно перекрыл путь к отступлению. Оставалось только идти вперед. Дэни сделала осторожный шаг к монстру, чувствуя, как дрожат колени.       — Ашен, — прошептала она, удивляясь, что голос не сорвался.       Существо склонило голову, наблюдая за ней. Каждый нерв кричал об опасности, требуя немедленно бежать, но она заставила себя сделать еще шаг. Плавно подняла руку ладонью вперед. В голове билась отчаянная мысль — если не пахнуть добычей и не двигаться резко, возможно, он не нападет. Возможно.       Ашен следил за движением ее руки, затем опустил массивную голову, позволяя прикоснуться. Пальцы зависли в воздухе, дрожа от напряжения, прежде чем дотронуться до лба существа. Сзади раздался восхищенный вздох Дэвида.       Кожа монстра оказалась неожиданной на ощупь — как влажная резина, прохладная и упругая, словно поверхность дорогого спортивного мяча, только живая и пульсирующая. Дэни осторожно провела пальцами по выступающим узорам на лбу существа, похожим на древние письмена или лабиринт из биомеханических трубок. Сердце колотилось отчаянно, но руки оставались на удивление твердыми. После той кровавой бойни на планете, где ксеноморфы разрывали людей на части за считанные секунды, она думала, что никогда больше не сможет приблизиться к этим тварям. Но сейчас, глядя на глянцево-черный купол головы Ашена, она замирала от необъяснимого трепета. Существо оставалось неподвижным, как статуя из полированного обсидиана.       Набравшись смелости, она прижала всю ладонь к его голове, не отрывая внимания от малейших движений твари. Кончики пальцев покалывало от странного ощущения — будто прикасаешься к чему-то запретному, не предназначенному для человеческих рук. Ашен подался навстречу, и из его горла вырвался низкий вибрирующий звук, похожий на урчание двигателя на холостых оборотах.       — Ты ему понравилась, — прошептал Дэвид над ухом завороженным голосом. Его дыхание, слишком ровное для человека, щекотало шею. Он подошел ближе и сейчас снова стоял у нее за спиной. Протянул руку поверх ее плеча и тоже погладил лоб Чужого вальяжным ленивым жестом, словно хозяин, ласкающий любимого питомца. Зверь мурлыкнул еще раз, громче и протяжнее.       — Думаю, пока хватит. Завтра познакомишься с остальными, — Дэвид издал короткий свист, и ксеноморф отступил на шаг, движением текучим и грациозным, как у большой кошки. Поразглядывав Дэни еще несколько секунд безглазой головой, он развернулся и неспешно удалился по коридору в ту сторону, откуда пришел. Его хвост змеился по полу, оставляя влажные следы на металлических плитах.       — Пошли в медпункт, я покажу тебе свою лабораторию, — андроид взял Дэни, ошеломленную произошедшим, за руку. Его пальцы были прохладными и сухими, как кожа рептилии.              

***

      Медпункт превратился в нечто среднее между операционной и музеем патологоанатома. Огромные стеклянные шкафы были расставлены по периметру помещения, образуя жуткую галерею уродств. В янтарной консервирующей жидкости плавали создания, которых не должно было существовать в природе — гибриды, мутанты, недоразвитые эмбрионы с искаженными пропорциями. Некоторые образцы казались наполовину человеческими, и от этого становилось только хуже.       По стенам к металлической обшивке были прикреплены листы бумаги с карандашными рисунками, выполненными в уже знакомом ей стиле — четкие линии, фотографическая точность, словно работа технического иллюстратора. Анатомические схемы, разрезы, этапы трансформации — холодная красота научных картин, за которой скрывался кошмар. Они не вызывали вопросов относительно того, кто их нарисовал.       В центре помещения возвышался узкий металлический стол для аутопсии, окруженный стойками с хирургическими инструментами, разложенными с пугающей аккуратностью — скальпели, зажимы, ретракторы, все идеально параллельно друг другу, как солдаты на параде. Неподалеку громоздился новейший томограф; все сверкало стерильной чистотой и маниакальным порядком. От запаха антисептиков и чего-то еще сладковатого к горлу подкатывала тошнота.       Дэни прошла через комнату, стараясь не задевать банки и приборы, и прислонилась с торца к столу с терминалом. Мозг лихорадочно обрабатывал увиденное — формулы на экранах были слишком сложными для ее понимания, графики показывали какие-то циклы и мутации, названия препаратов казались абракадаброй из букв и цифр. Возможно, удастся воспользоваться терминалом для связи с Матерью, только что именно делать, она пока не представляла. Нужно подождать возможности после того, как они расправятся с Инженерами, а пока что синтетик был ей нужен.       — Впечатляет, да? — Дэвид по-своему понял ее молчание. Он обвел лабораторию восхищенным взглядом ребенка, попавшего в кондитерскую, словно пытался оценить заново. — Этого мне не хватало на планете. Нормального оборудования, микроскопов, спектрографа, томографа. Приходилось довольствоваться первобытными методами. Здесь, конечно, прогресс в изучении идет гораздо быстрее.       — Откуда появились эти… существа? — Она провела пальцем по стеклу ближайшей банки, чувствуя ее ледяной холод. Внутри плавало нечто похожее на эмбрион, только искаженный, словно оплавленный свечой. Завораживающее в своем уродстве. — Ты говорил о каком-то биологическом оружии. Зачем кому-то создавать подобное?       Металлический стол поблескивал в холодном свете лабораторных ламп. Дэвид присел на его край с той особой грацией, которая выдавала в нем машину, как бы он ни пытался имитировать человеческие движения. Его длинные пальцы рассеянно поглаживали хирургический скальпель. Дэни легко могла представить, как этот скальпель танцует в его руках над беспомощным телом.       — Инженеры создали патоген в качестве биологического оружия, которое должно было очищать планету от фауны, — в голосе Дэвида звучало то же восхищение, с каким энтомолог мог бы рассказывать о редком виде ядовитых пауков. — Их раса развилась до третьего типа цивилизации гораздо раньше появления разумной жизни на Земле.       Он отложил скальпель — тот издал тихий металлический звон — и подошел к стене с рисунками. Его белая рука с идеально ровными пальцами скользнула по одному из них — изображению существа, похожего на человека, но гораздо более высокого и массивного.       — Последние миллионы лет это для них своего рода развлечение — искать планеты земного типа, засевать их жизнью и смотреть, что разовьется. Такой полигон для исследований.       Дэни подошла ближе к рисункам, стараясь держаться на безопасном расстоянии от Дэвида. Среди изображений Инженеров мелькали наброски каких-то органических форм, похожих на содержимое анатомических банок из кабинета биологии. Только вот в школе таких монстров точно не показывали.       — Наши ученые считали, что бо́льшая часть биосферы на Земле была уничтожена в последний ледниковый период, — продолжал Дэвид. — Но это был момент, когда Инженеры засеяли планету своим геномом.       Он резко развернулся — слишком быстро для человека — и направился к терминалу. Его пальцы забегали по клавиатуре со сверхъестественной скоростью, вызывая на экран какие-то графики. Зеленоватое свечение монитора придавало его лицу призрачный оттенок.       — Моя дорогая доктор Шоу выяснила, что они периодически прилетали на Землю и наблюдали за своими творениями.       При упоминании Шоу его голос дрогнул. Почти незаметно, но Дэни уловила эту заминку. Интересно, андроиды правда могут привязываться к людям, или это просто очередная имитация?       — Около двух тысяч лет назад им не понравилось то, что они увидели.       Он нажал несколько клавиш, и на экране появилась схема какого-то сооружения, похожего на гигантский улей.       — Они собирались полететь на Землю с военного полигона LV-223 и очистить ее с помощью патогена. Но произошла авария, утечка, из-за которой погиб почти весь экипаж.       Дэвид отошел от терминала и взял с полки небольшую ампулу с черной жидкостью. В тусклом свете она казалась живой, будто внутри что-то шевелилось.       — Когда мы высадились и я разбудил последнего выжившего Инженера, он напал на нас, — Дэвид покрутил ампулу в пальцах, и черная жидкость заплясала за стеклом. — Убил моего создателя и почти всю команду. Я оказался сильно поврежден, но жив.       Дэвид поставил ампулу на место и повернулся к операционному столу.       — Мы с Элизабет нашли другой корабль и отправились искать их планету. Она хотела ответов на свои вопросы — такая наивная, такая верующая в предназначение!       Его рука скользнула по металлической поверхности стола, словно лаская. Дэни невольно представила, сколько существ — людей и не только — лежало на таких столах под его скальпелем.       — Я уговорил ее лечь в гиперсон: еды было немного, а лететь почти год.       Дэни заметила, как его пальцы сжались на краю стола. Сталь слегка прогнулась под его хваткой.       — Последствия моих дальнейших действий ты видела. Планетарная система безопасности узнала корабль и пропустила его. Я достаточно хорошо изучил Инженеров и понимал — они убьют нас сразу, как только увидят. У меня был лишь один шанс использовать фактор неожиданности.       Он отошел к шкафу и достал какой-то препарат в пробирке. Желтоватая жидкость тускло мерцала.       — Элизабет была не в восторге, о, в каком гневе она была после пробуждения! Захотела исследовать этот мир, узнать их историю. Я уговаривал ее подождать, дать патогену время улечься, но она не слушала.       Дэвид поставил пробирку в штатив и замер, глядя сквозь стекло, словно в трансе.       — Несмотря на все меры предосторожности, она заразилась. Мы сразу распознали признаки. Она не хотела умирать таким образом, просила вытащить из нее это существо.       Его пальцы вновь нашли скальпель, будто магнитом притянутые.       — Я не смог ей отказать… снова. Знал, что без оборудования, без медикаментов шансы выжить минимальны. Она решила рискнуть.       Лезвие поймало блик лампы, на секунду ослепив Дэни.       — Я извлек из нее это создание, наше совместное дитя. Но ее спасти не сумел. Она умерла во время операции. Моя любимая женщина умерла от моей руки, какая жестокая ирония судьбы.       Дэвид положил скальпель обратно, выравнивая его параллельно остальным инструментам с маниакальной точностью.       — С этого и начались мои исследования ксеноморфов.       Он замолчал, его искусственные глаза уставились в пустоту. Дэни тоже молчала, складывая кусочки мозаики в своей голове. История «Прометея» наконец-то обрела смысл — они искали происхождение жизни и, на свою беду, нашли его. А потом планета Рай… Превентивный удар, уничтоживший население целой планеты. Чертов андроид устроил геноцид!       Но где-то в глубине души шевельнулась предательская мысль — они ведь собирались сделать то же самое с Землей. Кто знает, не предприняли бы они новую попытку после той неудачной? Может, этот поехавший ублюдок случайно спас человечество своим безумным поступком?