Просто притворись мужчиной

      Изматывающий день наконец-то подошёл к концу. Я вытянулась на узкой койке. Каждый мускул на моём теле дрожал от слабости и усталости. Контрольным ударом стала жара. Несмотря на то, что за окном уже поздняя осень, к полуночи резко стало душно. И ни открытое окно, ни дуновение ночного ветерка не облегчали мне задачу. Я задыхалась, лёжа в плотной футболке и штанах. Тугие бинты стягивали мою грудь, перекрывая доступ к кислороду. Косой скинул с верхней койки на пол свои штаны, комфортно улёгшись на постели в одних лишь трусах. Такой роскоши я себе позволить просто не могла. Оттянув хлопковый ворот футболки, я начала торопливо дуть на грудь. Прохладный поток воздуха изо рта казался райским дуновением ветерка. Я тяжело задышала. Запыхтела от горячего пота, который струился по животу и бёдрам. Косой недовольно повернулся на левый бок. Жалобно скрипнула пружина. Из моей груди вырвался хрип. Как же душно, боже ты мой. — Щуплый, только не говори, что дрочишь. Я застенчиво вспыхнула. — Нет! — мой голос вдруг стал тонким. Он пригнулся и посмотрел на меня. Я резко отдернула руку от футболки. Косой потрясённо щёлкнул языком. — Блядь, да ты что творишь? Капустка. Снимай одежду. Тут жарко как в аду. Я лихорадочно быстро покачала головой. — Мне нормально. Он заржал. — Тебя как будто в воду окунули, чего нормально то? Придурок. Раздевайся. Мои руки сжали жёсткие края подушки. — Не буду. Заткнись и спи. Косой хмыкнул. — Чего стесняешься? Девчонка нашлась. Может ты ещё и сидя мочишься? Или… Не выдержав его язвительных комментариев, я рывком вскочила с койки. Быстро вышла из комнаты, направляясь в уборную. Ополоснуться бы холодной водой… Почему же так жарко?! Точно преисподняя. Но и там меня поджидал маленький сюрприз. Белобрысый стоял у туалетных кабинок, зажав между зубов тлеющую сигарету. Его волосы, аккуратно уложенные, блестели при свете единственной лампочки. — А, Щуплый… Милости просим. Он ухмыльнулся, сделав глубокую затяжку. Я так и замерла на пороге. Тело напряглось. Но сделав вид, что меня ничего не удивило, я молча направилась к маленькой раковине. Кран зашумел, забулькал, но вода не потекла. Моё лицо исказилось от ужаса. — Воды нет? — прохрипела я. Блондин плюнул в раковину. — А её и подавно не было. Внезапная мысль словно ударила меня током, вызвав отвращение. — Как тогда после туалета руки моете? Белобрысый щелчком бросил окурок в унитаз. Слегка скривился. — Всё просто. Не моем. Жесть. Рвотный позыв подкатил к горлу. Он с усмешкой оглядел моё лицо. — Тошнит, принцесска? Сказал же, что не пятизвёздочный отель. Иди уже домой. Кого пришёл удивлять? Мамочку? Или тоже веришь в старую добрую быль, что девки военных любят? Тебе не поможет. Я порывисто повернулась к нему. Храбро распрямила плечи. Дура, Вивиан, полная дура. Глупая. — Чего это ты ко мне прицепился? — гневно прорычала я. Выражение его лица тут же изменилось. — Чего сказал?! — рыкнул он в ответ. — То, что сказал. Иди искать себе другую жертву. Я же говорил, что останусь здесь. Не смей со мной так разговаривать. Урод! Белобрысый жутко засмеялся. Резко толкнул меня к грязной, исписанной чёрным маркером, стене. Я сильно ударилась затылком, и глухо ахнула от боли. Ох... — Пёсик начал лаять? — он насмешливо сдвинул брови. Сдавил локтем моё горло. Я с ужасом закашлялась. — Я тебе, щенок, яйца оторву. Крутым себя возомнил? Мои пальцы вцепились в его запястья. Зелёные глаза парня вспыхнули злостью, когда я начала вырываться. — Вот сучёныш… Что, лучше всех бегаешь? — Отпусти! — прохрипела я. Он с презрением наблюдал, как моё лицо синеет и опухает. А затем резко убрал руку. Я скатилась на мокрый пол, жадно хватая ртом воздух. Нос его ботинка коснулся моего плеча. Не пнул, но слегка толкнул к стене. Он процедил сквозь зубы: — Щуплый, я тебя насквозь вижу. Слабак каких мало. Борись за свою койку. Не то вышвырну отсюда. Первое правило. Не наживать себе врагов. Спасибо. Я уже успела его нарушить. Второе правило. Не сдаваться. Пока что всё было в порядке. И третье правило. Выжить. А над этим пунктом теперь висел жирный вопросительный знак.

***

      Я беспокойно ворочалась на постели, не в состоянии заснуть. Шея слегка покраснела, а голова жестоко гудела. А вот Косой выспался и бодро шагал по комнате, ища свои носки. — Вчера ведь здесь оставил… Щуплый, случайно не ты украл? Я молча помахала ногами в воздухе. Носки Вуди, моего брата, были дырявые и поношенные, но так я хотя бы не вызывала вопросов. Жутко. Мир этот грубых мужчин начинал меня пугать. После утренней пробежки мы отправились завтракать. Я уныло перемешивала сгоревшую овсяную кашу. Есть её было практически невозможно. Разве что зажав нос прищепкой. Муха вдруг подсел ко мне, ещё больше испортив настроение. Какая досада. — Как дела, новичок? Я слегка пожала плечами. Он вырвал из моих рук ложку. — Смотреть тошно. Уже приуныл? Давай повеселимся. — Что? — Я сегодня за стойкой с чаем стою. Мне сообщник для дела нужен. Украдём жареные сосиски? Я истерично засмеялась. — Чтобы мне потом досталось? Нет, спасибо. Нахлебался уже сполна от твоего дружка. Муха застонал. — Я думал, ты храбрый. Слушай, друг, только две сосиски. Ну? Ты кашу хочешь есть? Пожалуйста, если сможешь хотя бы проглотить. Мой задумчивый взгляд упал на неаппетитную густую жижу. Желудок требовательно заурчал. Я неуверенно пробормотала: — Нет… Он тут же вскочил с места. Схватил меня за плечи и с силой ударил по спине. Я согнулась пополам. Вот это да. Напоминаю зубочистку. — Знал же, что не подведёшь! Займи моё место за стойкой, ладно? А я схожу на кухню. Ну?! Я нехотя кивнула. — Только осторожнее. Сможешь ведь? Муха забавно хихикнул. — Спрашиваешь! Железная стойка с кружками, наполненные мутным чаем, стал моим новым рабочим местом. Пускай и на время. Никто не хотел глотать эту болотную смесь, но запивать чем-то сухой хлеб было просто необходимо. Иначе горлу пришёл бы конец. К столу подошёл командир. Я тут же выпрямилась. Отдала честь. Он кивнул. — Вольно, рядовой. Так тебя уже повысили? Капельки пота выступили на моей скуле. Уже второй день подряд я мыла уборную. Подавать еду было для меня пока что привилегией. Командир уставился на меня в ожидании ответа. Я неопределённо пожала плечами. Его голубые глаза прищурились. Но мужчина молча взял одну кружку и сел за крайний свободный стол. Меня не могло не удивить то, что он завтракал с другими солдатами, тогда как имел своё превосходство. Командиры и другие, кто были выше нас по чину, питались в соседней столовой. Совсем маленькой, но пахло оттуда невероятно вкусно. Да… Карьерная лестница привлекательна хотя бы тем, что там еда точно получше. Я тоскливо зевнула. Сзади ко мне подбежал Муха. Дёрнул меня за длинный рукав и возбуждённо зашептал: — Украл, блядь, украл! Бежим! И ни слова не говоря, потащил меня за собой в холодную кладовую с овощами. У мешков с картошкой Муха толкнул меня на пол. Присел рядом на корточки. И вытащил из карманов сосиски. Жареные, с румяной корочкой. Запах был просто неземным. Думаю, в моих глазах точно промелькнули звёзды при виде этого пищевого шедевра. Я невольно прошептала: — Вау… Парень закивал, протягивая мне одну. — Быстро. Не возражая, я резво схватила предложенную сосиску. Начала его жевать, оглядываясь по сторонам. Мы напоминали двух трусливых крыс, но мне было плевать. Организм требовал нормальной пищи, а мясо было большим и редким пиром. Каждый кусочек был лучше предыдущего. Подавившись, я глухо закашлялась. Муха ударил меня по спине. — Ты, это... Поосторожнее… Тело нагло требовало ещё одну сосиску. Я мысленно поругала себя за жадность. Вытерла рукавом рот, и с подозрением уставилась на Муху, который облизывал свои пальцы. Он вопросительно поднял голову. — Чего смотришь? — Почему ты со мной поделился? Парень усмехнулся. — Жалко тебя, такой дохлый. — Ну да… Я расстроилась, но виду не подала. Поднялась с пола, встряхивая свои штаны от пыли и песка. На душе потеплело. — Когда стану командиром, о тебе не забуду. Муха весело засмеялся. — Если ты станешь командиром, Щуплый, так я подавно буду генералом. Но твои слова запомню.

***

      Долгие уроки по стрельбе не приносили мне особой радости. Меткостью я не отличалась. Из всех трёх попыток я приблизилась к цели только один раз. И то случайно. Косой тоже плохо справлялся, но у него хотя бы была весомая причина. А вот Белобрысый попадал точно в цель, вызывая у меня жуткое раздражение. Его надменное лицо искажалось в ухмылке каждый раз, когда командир замечал его успехи. В отличие от остальных, я особо выделилась и здесь. Командир подошёл ко мне сзади. Его дыхание почти коснулось парика. — Ещё раз, рядовой Вуди. От волнения мои руки задрожали так, что вставить пулю в магазин стало огромной проблемой. Командир тихо хмыкнул. — Долго ждать? Привлечённые шумом и его зычным голосом солдаты торопливо подбежали к нам. Теперь за мной наблюдали более двадцати человек. Вот так неудача. Чтобы не ударить лицом в грязь, я пренебрежительно улыбнулась, делая вид, что это пустяк. Прицелилась. Палец на спусковом крючке слегка напрягся. — Даже Гитлер Польшу быстрее завоевал. Поднажми уже. Это был издевательский голос Белобрысого. Сукин сын. Я стиснула зубы и резко выстрелила. Промахнулась. Очень. Это как целиться в луну, но попасть в землю. — Криворукий. — послышался сзади неодобрительный шёпот. Командир резко повернулся к шумящим солдатам. — По местам. Все тут же отошли. Я опустила голову, сосредоточивая всё своё внимание на оружии. Но командир всё не уходил. Внимательно смотрел на меня. Мне пришлось поднять на него уверенный взгляд, хотя сердце горело от отчаяния. — Я научусь… — Не сомневаюсь. Я удивлённо замерла. Мужчина твёрдо кивнул. — Есть желание, есть потенциал. Не хватает только хорошего пинка под зад. Сегодня ночью будешь на охране границы. Понял? Неужели? Уже? Это было для меня честью. Я поспешно закивала и благодарно улыбнулась. — Есть, командир. — Улыбку убери. Рядовой Мэттью! Белобрысый отставил в сторону автомат. Повернулся к нам и гордо задрал голову. Напыщенный засранец. — Да, командир? — Щуплого возьми с собой. Сегодня вы на ночной смене. Улыбка тут же погасла. Моё лицо исказилось от шока и ужаса. С ним на охране?! Это словно добровольно в яму со змеями прыгать! Возражать было глупо, попытаться отговорить бесполезно. Я с чудовищной ненавистью уставилась на Белобрысого. Тот расплылся в широкой ухмылке наподобие улыбки клоуна Пеннивайза. — Будет сделано, командир. Меня передёрнуло. Вот и конец. Благодаря этой новости ужин прошёл для меня весьма трагично. Косой и Муха всё галдели, когда к нашему столику подсели трое незнакомых солдат. Я взволнованно перемешивала ложкой варёную картошку. Если прояснить ситуацию, то меня ждёт... Жуткая ночь в компании мерзкого ублюдка, который мечтает вышвырнуть меня отсюда. Косой добродушно хлопнул меня по затылку. — Чего такой кислый? — пробормотал он с набитым ртом. — Неужто из-за того, что этой ночью поспать не сможешь? Рик, прыщавый и улыбчивый парень, негодующе качнул головой. — Сможет он, сможет. Как только луна взойдёт, можешь дрыхнуть до рассвета. Никто проверять вас не будет. А если и будет, так сразу очнёшься. Звук мотора дежурного грузовика такой, что мёртвый пробудится. Я запротестовала. — Разве мы не должны охранять границу? — Должны. Но сейчас в стране мирное время. Охранять там не от кого. Кроме беженцев, но они пугаются собственной тени. Так что дыши, чувак. — А Белобрысый… Парни дружно расхохотались. Муха смеялся громче всех. Глотнул горячего чая, прежде чем успокоить меня. — Его не бойся. Он у нас смельчак, но слабых не трогает. Раздавить тебя даже удовольствия никому не доставит. У меня была завидная репутация хрупкого осеннего листа. Но, может, здесь были и свои плюсы. К ночной смене я подготовилась кардинально. Тепло одевшись, чтобы не замёрзнуть на месте, я поправила парик. Кто знал, какая же погода на границе штатов. Вдруг дождь или сильный ветер. Нам выдали по оружию и рации. Дряхлый грузовик пансиона довёз нас до тесной будки. Места для двоих там явно хватало, но я вышла наружу, чтобы не дышать одним токсичным воздухом с Белобрысым. Устало опустилась на поваленное дерево, глядя на сетчатую колючую изгородь. Подняв с земли толстую палку, я начала рисовать ею на земле незамысловатые узоры. Сегодня только третий день как я здесь, а я уже чувствовала смертельную тоску по дому. Интересно, что там делает Вуди? Готовит свои любимые макароны? Играет в приставку? На небе засияли яркие звёзды. Дул прохладный ветер. Погода лучше некуда располагала к задумчивому настроению. Мне уже хотелось погрузиться в воспоминания, когда вдруг рядом мелькнула высокая фигура Белобрысого. Он достал из кармана куртки помятую сигарету. Уставился на небо. Я заметно напряглась, с опаской глядя на его прилизанные волосы. Готовая превратить его в пепел одним лишь взглядом Он высокомерно выгнул бровь. — Не смотри на меня так, Щуплый, а то я обосрусь от страха. Я закатила глаза. — Ты всегда такой вредный? — По субботам, — ответил Белобрысый, и выпустил струю серого дыма из ноздрей. — А вот для тебя – всегда. Каждая сказка настойчиво говорит о том, что плохие мальчики в глубине своей души раненые и уязвимые. Мне стало интересно, что же у него внутри. — У тебя есть семья? — поинтересовалась я, невозмутимо глядя на деревья. Он хмыкнул. — Хочешь обо мне узнать? Я продам свою историю. Разыщи мне пачку сигарет, и печальная повесть моей жизни вся твоя. Белобрысый скомкал пустую коробку от сигарет и швырнул её в густые кусты. Слегка свесил голову. — Пиздец как спать хочется. Сделай одолжение, следи за горизонтом. Я неодобрительно нахмурилась. — А если нагрянет проверка? — Тогда разбудишь меня, засранец ты такой. — Если не разбужу? — Кому же хочется жить с пулей в челюсти, Щуплый... Он вытянулся на коре дерева, скрестив руки за головой. Я взглянула на его расслабленное лицо и закрытые веки. — Не боишься, что горло тебе перережу? Белобрысый приоткрыл один глаз. — А осмелишься? И прочитав ответ на моём лице, саркастично усмехнулся. Ветер усилился. Я всё сидела, сжимая под подмышкой рацию. Глядела на небо, заросли. Жутко хотелось спать. Но всю усталость развеял тихий шум. Шаги. Шёпот. Я застыла от страха, оглядываясь по сторонам. За стволами деревьев кто-то был. Даже двигался. Моё сердце сжалось от страха. Я повернулась к Белобрысому и затрясла его за плечо. Он не открыл глаза, но резко схватил меня за запястье. Скрутил его до щемящей боли. Из моих губ сорвался тихий стон. — Белобрысый, это я... Парень выпустил мою руку из своих пальцев. Приподнялся на локтях. — Чего тебе надо? — Там стоит один человек... — шепнула я, указывая на деревья. Белобрысый прищурился. Замер на пару секунд, прежде чем схватить автомат. — Ошибаешься, Щуплый, — угрожающе прорычал он. — Там несколько людей.