Вопреки всему

      Арман стоит у обзорного окна, сложив руки на груди, и смотрит вдаль. Сквозь молочный занавес густого тумана едва угадывается боковая верфь и плавное скольжение лифтовой кабины, поднимающейся вверх по воздушным потокам. Он смотрит на свой браслет и улыбается. Слышит чёткие шаги по коридору, не оборачивается при появлении в дверях Ромита.       «По тебе можно сверять время» — хочется сказать избитую фразу, но Арман молча кивает гостю в знак приветствия и проходит к столу, занимая своё место. Над столом парит сфера-глаз, смещаясь влево и застывая у края. Гость провожает взглядом предмет и усаживается напротив командира.       — Ты должен это увидеть, — Арман начинает с главного, активируя в воздухе файл, наблюдая за тем, как выражение лица брата сменяется с безразличия на заинтересованность.       — Охренеть! — восклицает он и хлопает себя ладонью по колену, когда видит подросшего волкодава, отказывающегося есть кусок мяса, обрызганного кровью Крис, даже под принуждением. Но это не срабатывает на заключенном, помеченного маркером той же крови. Его вталкивают в клетку к псу, и волкодав набрасывается на человека, вмиг разрывая его.       Арман схлопывает файл, и уголок его рта дёргается вверх. Ромит прищуривает глаз, глядя на брата:       — Может, страх его подвёл?       — Дэвид над этим работает.       Арман следит за реакцией брата. Ромит кивает, но мысли его далеко. Он отматывает время на день назад, вспоминая, как зашёл в куб к щенкам волкодавов и наблюдал за их вознёй в клетках. Ввиду отсутствия Кристины, тренировки временно отложили. Ромит решил, что тоже воспитает для себя одного. При его появлении щенки начали тявкать, но стоило на них прикрикнуть — сразу наступила гробовая тишина. Даже здесь его не смели ослушаться. Щенки помнили, как он лично отстреливал взрослых особей, забирая молодняк.         — Что от меня требуется? — Ромит вернул внимание в комнату. Арман потянул паузу.       — Приручить её.       — Ты уверен? — с сомнением переспрашивает его Ромит, встретив насмешливый взгляд старшего.       — Уверен ли я? Это приказ сверху, — роняет он слова, как монолиты. Тот поджимает губы.       — Можно было бы подкорректировать её память или вовсе переписать, — предлагает Ромит.       — Тебе лишь бы стирать память. Стиратель, — тянет улыбку Арман, глядя, как суровеет взгляд брата. — Шанс сегодня тебе предоставлен. Главное, переключить её внимание на себя. Ты это умеешь. Постепенно она отдалится от своих друзей и, заметь, добровольно.       — Трата ресурсов и времени, — парирует Ромит.       — Предоставь Дэвиду решать, как поступать. А я настоял на твоей кандидатуре, а мог бы прибрать Крис к своим рукам.       Ромит вспыхивает, но секундой позже понимает, что брат его снова дразнит. Он этого не сделает — Крис — его проект. Прецеденты были, но не с ним.       — Твоя работа, Ромит, исполнять приказы высшего совета, — Арман пододвигает к себе планшет, активируя его. — Свободен.       Ромита эта холодность не трогает. Арман любит лишний раз подчеркнуть своё высокое положение, забывая тот факт, что они оба «чистые», и то, что Ромит там внизу обитает, а не полирует кресло в поднебесной, не делает его бросовым материалом. Дэвид чаще остальных благодарит именно его за службу, и именно он сопровождает Главу в дальних перелётах.       — Почини блок, или мне Дэвиду положить на стол новый отчёт, уже с жалобой? — строго произносит Ромит, поднимаясь и одёргивая на себе форму.         Приказ отремонтировать здание, получившее разрушения во время землетрясения, Арман отдал только после инцидента с гарки, когда ему прилетело от Дэвида. Причём, Ромит отчёт об осмотре здания положил ему на стол ещё в первый день. Вампиры напали на второй день. Арман попытался откатить днём позже, но не вышло: Ромит подстраховался и продублировал отчёт Дэвиду. Когда дела касались безопасности вверенных ему людей, Ромит не церемонился с братом.       Арман тут же помрачнел и уткнулся в планшет, делая вид, что очень занят и разговор окончен. Ромит обернулся в дверях.       — Кстати, ты тоже приглашён сегодня на празднование по случаю Дня Мёртвых. Арман?       — Я слишком стар для таких вещей, малыш, — ответил Арман даже не взглянув на брата.       Когда за Ромитом затворилась дверь, Арман сбросил файл и откинулся на спинку стула:       — Мелкий засранец, — процедил он сквозь зубы и повернулся в сторону окна. Белая туманная завесь уплотнилась, делая вид за окном непроглядным. Из года в год в День Мёртвых штат Иллинойс затягивала белая мгла, останавливая всю работу аэропорта, и приходилось полагаться только на сверхчувствительные приборы, которые располагались по всему периметру территории военной базы. Три дня быть отрезанными от внешнего мира и гадать, куда враг закинет свои сети, пребывая в неизвестности, — своего рода проверка боеготовности этой военной базы.           В Зале вовсю шла подготовка к празднику. Под потолком парили голографические шарообразные свечи размером с кулак, поблёскивая голубыми огоньками, и оттого казалось, что сверху блестят, перемигиваясь, крупные звёзды. Кто-то предложил выстроить из них карту неба, но большинству идея не зашла, потому что для этого требовалось переписать код, а значит, нужно бросить свои дела и заниматься только этим. Каждый украшал свой угол. Серебристый серпантин свисал с углов стальных каркасов двухъярусных кроватей, вился лианой по решёткам спален и шуршал под ногами на полу.       Столы сдвигали вместе, составляли скамейки одним рядком, и кто-то из баллончика серебристой светящейся краской начертил круг в центре Зала.       Бесстрашные не принимали участия в суете. Они собрались в спальне четы Коултер и тихо общались на свои темы. Эрик сидел на кровати, навалившись спиной на металлическую стенку, на коленях у него, обёрнутая в одеяло и заключённая в его объятия, полулежала Крис, ещё слабая после выписки из медчасти, но счастливая, что снова оказалась в кругу друзей. На второй половине кровати сидел Фор. Питер нашёл себе подобие топчана, водрузившись на него с ногами, а Калеб ютился у выхода, опираясь плечом о металлический шкафчик, периодически выглядывая из спальни и наблюдая за суетой в Зале.       — Зря мы вообще сюда пришли, — говорил Эрик. — Дважды подвергли птенчика опасности.       Эрик целует Крис в макушку.       — С Трис в говно разругались, — поддакнул Питер.       — Мы не ругались, — вспыхнула Кристина. — Не ругались.       — Мы — нет. Но она-то не хочет с нами общаться.       — Ей просто некогда. Ты видел этих мелких спиногрызов? Она теперь как мать-гусыня с ними носится, — парирует Крис, вступаясь за подругу.       — И что с того? Одну минуту в день можно выделить, чтобы посидеть с друзьями за ужином? Вывод? — препирается с ней Питер.       — Опустили тему! Живо! — сердито обрывает разговор Фор, а тот лишь закатывает глаза и разводит руки в стороны.       Молчание нарушает Кристина.       — Когда бы мы узнали, что есть люди за стеной? — говорит она и переводит взгляд на Фора, тот поджимает губы.       — И что это нам дало? — спрашивает, его взгляд мрачен.       — Новые технологии? — вопросом на вопрос предполагает Кристина.       Эрик хмыкает. Питер фыркает.       — И как это нам поможет? Думаешь, они с нами поделятся ими, обезьянка? — продолжает он чью-то мысль.        Калеб, кивнув, поддерживает:       — Не поделятся.       — Поэтому как пройдёт это «молоко», мы двинем назад, — подытоживает Эрик. Кристина смотрит на Фора.       — Без Трис? — осторожно задаёт она свой вопрос.       — Она свой выбор сделала, — сердито отвечает он и складывает руки на груди. Только Кристине известно, что всё это наигранно. Как Фору тяжело издалека смотреть на любимую без возможности подойти к ней и обнять, поцеловать. Даже страшно подумать, и совершенно не хочется это испытывать на себе. Она бы давно погибла, произойди это с ней и Эриком. Крис ёжится от одной этой мысли, и Эрик теплее укутывает жену в одеяло, теснее прижимая к себе. Подумал ли он о том же? Тайну всегда тяжело хранить. Калеб низко опускает голову. В тайны заговора он не посвящён.       — В этом есть и моя вина, — вздыхает он и качает головой.       — Уж не сомневайся, — роняет на него обвинение Эрик, не желая мириться с прошлым. Калеб бросает взгляд через плечо на выход, когда кто-то окликает его из глубины Зала.       — Я… — его слова застревают на полпути. — Я здесь останусь. За сестрой пригляжу.       — Эй, а за тобой кто приглядит? — весело бросает ему Питер. Взгляд Калеба на миг светлеет. Он кивает ему и покидает спальню.       — Зачем обидел? — спрашивает мужа Крис и щипает его за руку.       — За надом, — парирует тот. Питер, отслеживая перемещения эрудита, видит девчонку, что ему приглянулась. Она кивает ему на выход, строит глазки и улыбается. Крис прослеживает его взгляд и смотрит на друга, расправившего плечи.       — У тебя появилась подружка? — удивляется она.       — Из пилотов. Классная. Думаю, податься что ли в СКАРЛАЙН? Не всё же ногами пыль месить, — он поднимается с топчана, отодвигая его к стене, и продвигается к выходу боком.       — Катись-катись, — бросает ему Эрик с улыбкой, — летун.       И досылает в Питера скатанным носком, лежавшим под рукой. Тот ловит носок на лету и бережно кладёт вещь на полку шкафа рядом с блоками жвачки, и выходит не откланявшись. Кристина ловит себя на том, что ревнует Хейеса к той девчонке. Питер — только её друг, и ничей больше.         Фор смотрит на Эрика.       — К слову о возвращении, — говорит он тихо, едва слышно, — мы в бегах. А Эвелин…       — Она мне не помеха, Фор. Меня волнует другое, — Эрик замолкает. Мимо их спальни плывёт Ромит. Он вскакивает на подножку лестницы и зависает в дверном проёме спальни четы Коултер.       — Кристина, — игнорируя остальных, он дарит девушке лёгкую улыбку, — как самочувствие?       — Спасибо, лучше, — кивает она, не меняя позы.       — Обязательно поешь перед тем, как выпить, — неожиданно говорит он.       — Выпить? — переспрашивает она удивлённо.       — Хм, а  будет выпивка? — хмыкнув, спрашивает Эрик.       — Будет, — Ромит на него не смотрит.       Эрик смотрит на Фора, и этот взгляд выражает всё. Фор прячет улыбку в кулак, делая вид, что кашляет.       — Не больше двух, — предупреждает Ромит девушку и подмигивает ей.       — Двух чего? — переспрашивает его Фор, но Ромит уже идёт по проходу между рядами кроватей, раздавая ценные указания охаровцам.         — Бокалов? — предполагает Кристина.       — Тебе нельзя, птенчик, — Эрик сильнее жмякает Крис, вырывая из неё сдавленный писк. Он заваливает её на свою руку и наклоняется, чтобы поцеловать.       — Почему это нельзя? — Крис жмурится от поцелуя и взвизгивает, когда Эрик начинает её щекотать. Она вырывается, подныривает под одеяло, пытаясь вырваться из обхвата Эрика, и спасается за спиной Фора, как за щитом. Оказывается зажатой между его рукой и стенкой. Общая возня вызывает у всех троих взрывы хохота.       — Эрик, нет!! Фор, спаси!! А-а-а! — визжит Крис. Охаровцы оглядываются на Бесстрашных с улыбками. Эта троица снова вносит веселье в их спокойный уклад жизни. С подножки лестницы спрыгивает босоногая Крис и несётся вперёд, рассекая толпу в узком проходе, охаровцы только и успевают, что отскакивать в сторону. Эрик несётся следом, пытаясь угнаться за женой. Смеясь, в дверном проёме зависает Фор, ухватившись за живот от смеха.       — Эрик, ботинки! — кричит он вдогонку и машет ботинками Кристины над своей головой.       — Ща! — откликается тот в толпе и настигает маленькую бестию, подхватывая её на руки. Шума от двух Бесстрашных как от большой компании, но именно этого не достаёт остальным, вышколенным охаровцам, прибирающих смех и веселье до минимума, не смея открыто проявлять своих чувств.         Фор движется навстречу Лидеру, удерживающему на руках вырывающуюся Кристину. Она смеётся. Фор отдаёт им ботинки и направляется к своему спальному месту, чтобы сменить футболку. Навстречу ему идёт Трис. Её взгляд лишь на пару секунд задерживается на нём, а рука как бы невзначай касается его руки, когда они проходят близко друг к другу, лавируя в потоке людей в узком проходе спальни. Лёгкое касание статическим разрядом бьёт по коже и вселяет в обоих надежду.       «Я тебя люблю, Трис. Знай это…»       «Я люблю тебя, Фор. Всем сердцем. Помни об этом.»       Слова клятвы, сказанные на их прошлом свидании, снова произнесены взглядом. Они нашли способ общения — записками, поддерживая друг друга изо дня в день. Изобретают свой шифр, опасаясь разоблачения.         В Зале оживлённо.       Кристина уже в ботинках. Она хватает из белой вазочки синюю конфетку-леденец и закидывает её себе в рот. Эрик повторяет за ней движение, и оба останавливаются, в изумлении глядя друг на друга, думая об одном и том же. Эрик сглатывает слюну и наклоняется к леденцам. Горкой сложенные кристаллы в форме шариков есть не что иное, как крепкий алкоголь.       — Сплюнь, — подставляет он ладонь к губам Крис.       — Он разрешил два, — она отрицательно качает головой, гоняя леденец за щекой.       — А поджопник? — наигранно сердится Эрик, тесно прижимая девушку к себе.       — Мне нельзя, — мурчит она.       — Кто сказал? — выгибает он бровь.       — Я выздоравливающая, — она запрокидывает голову, обнимает его руками за шею и слегка повисает на нём. Эрик крепко держит её за талию и наклоняется, чтобы запечатлеть на её сладких губах поцелуй. Никто не шикает на них со стороны. Целующаяся пара у столов — уже не ново. Главные нарушители правил сегодня не понесут наказание. Это день, когда позволяется всякая вольность.       — Смотри, тётя с дядей нюхаются, — слышит Крис сдавленные детские смешки рядом и отслеживает пару любопытных глаз. Дети давятся от смеха и тыкают друг друга локтями в бока. Эрик тоже смотрит на эту мелочь и делает страшное лицо, чтобы спугнуть. Дети с визгом рассыпаются прочь. Неподалёку стоит Трис и улыбается, пересекаясь взглядом с парой Коултер. Ей тепло на душе от того, что Кристине с Эриком хорошо. Невероятная пара. До сих пор не верится в их союз, который крепнет изо дня в день.         Народ стягивается к центру Зала, к начерченному кругу. Разговоры смолкают, свет убавляют на пару единиц, оставляя таинственный полумрак. Огоньки под высоким потолком начинают ярче светиться. Выглядит всё волшебно. Крис запрокидывает голову, разглядывая их. Карамелька тает за щекой, смешиваясь со слюной, и в голове начинает шуметь, как от бутылки хейса с синими стенками в Бесстрашии.         В центр круга входит Ромит. Кажется, что свет льётся сверху от тысяч светлячков-свечей, делая минуту особенно торжественной. Голоса смолкают, и воцаряется мертвенная тишина.         — Сегодня мы празднуем День, когда война остановилась и навсегда изменила облик нашей планеты! — говорит Ромит, обводя взглядом всех присутствующих. В звенящей тишине голос его разливается по Залу. — Мы поминаем имена бравых солдат, сложивших головы за правое дело! Мы поминаем всех, кто служил в О’хара и не дожил до этого дня! Почтим их память минутой молчания.       С его словами во всем пространстве Зала над головами охаровцев вспыхивают файлы с лицами и именами солдат. Крис смотрит вверх. Файлов очень много. Одни открываются, другие гаснут, и на их месте появляются новые голографические изображения. Все присутствующие стоят в немом молчании, запрокинув головы, и держат правую ладонь на груди. Губы многих шевелятся, читая имена. Кто-то всхлипывает, видя знакомое лицо. Всё действие длится около пяти минут. После свет в помещении разгорается чуть ярче, освещая зону столовой с заранее составленными столами. Включается музыка, и народ, сбрасывая с себя оцепенение, разбредается к столам, полным еды, пританцовывая в такт ритмичному треку. Крис видит, как многие спешно вытирают слёзы со щёк, а кто-то ещё в трауре, предпочитает отойти в сторону и погоревать в одиночестве.         — Давай поедим, — Эрик тянет Крис в сторону столов  и сажает её на лавку, сам, лавируя с тарелкой между бойцами, набирает в неё снеди для себя и Крис. Ставит угощение перед женой и садится рядом, обнимая за плечи. Теперь он не отпускает её от себя ни на минуту, и за этим украдкой наблюдает Ромит, стоя рядом с Нитой. Она стоит к лихим спиной и удачно прикрывает его собой: с этого ракурса удобно наблюдать за Бесстрашными. Они занимают часть стола, и с ними Трис. Она садится рядом с Питером и его девушкой из СКАРЛАЙН. Кажется, Тая, Тишь? Да какая разница! Рядовых пилотов Ромит не запоминает. Их у него в подчинении полная база. Вот Лера — другое дело. Девчонка статная, опытная, боевых вылетов на сотню. Ромит давно хотел её перевести к себе поближе. Лера вертелась со своими друзьями и периодически бросала взгляды на Крис, а заметив, что та увидела её, махнула ей стаканчиком. Пилоты не пьют. У них сухой закон. А эта приблуда за столом Бесстрашных грызёт уже четвёртый кристалл.       «Надо тебе мозги попозже вправить» — думает про себя Ромит.       — Эй, какие планы на вечер? — Нита угощается соком, потягивая его через соломинку. Она тоже не пьёт, как и остальной командный состав. Ромит возвращает свой взгляд на девушку и протягивает руку, чтобы коснуться её лица, но лишь заправляет за её ухо выбившуюся прядку волос.       Нита смущается.       — После демонстрационного фильма думал размяться на полигоне, — говорит он ей.       — Сего-о-одня? — тянет Нита разочарованно.       — Враг не дремлет, — подмигивает он ей.       — Я думала… — говорит она, но осеклась. Он смотрит на неё внимательно, даже изучающе, — и Нита говорит совсем не то, что хотела сказать: — Возьмёшь меня в пару?       Она собирает мысли воедино. Ромит ей очень нравится, но субординация — тонкий лёд. Они уже спали вместе, но любовью это было сложно назвать. Тогда ей было всё равно, но в голове нарисовались новые мысли, и Нита решила предложить ему встречаться. Сегодня. Однако слова снова остались неозвученными.       — Возьму, — Ромит подступает совсем близко к ней, отводит её руку с бокалом в сторону и заводит свою руку за её спину, медленно скользит рукой вниз, останавливая ладонь на пояснице, чуть ниже дозволенного. — Возьму тебя… позже.       Его фраза, сказанная шёпотом, бросает Ниту в жар и рождает в воображении сладкую фантазию. Ромит улыбается про себя, тут же наблюдая множество заинтересованных взглядов, обращённых в их сторону. Пища для новых сплетен. Прекрасная идея, чтобы снять оборону Эрика. Он слишком пасёт птенчика, но этому скоро придёт конец.       Ромит поддаётся чуть назад, при этом не ослабляя хватки, и целует Ниту, ощущая дынный привкус на её губах. Нита ловит фокус.       Кто-то рядом присвистывает. Ромит жёстко пресекает это, тут же выхватывая взглядом в толпе виновника, и предупреждение понято мгновенно. Народ отворачивается, спешно выискивая себе дела, лишь бы не попасть под раздачу.       — Поможешь мне с проектором? — отступает он от Ниты, забирая её недопитый сок себе, отпивая из соломинки напиток.       — Конечно, — расцветает она.       Он подмигивает ей и направляется на выход. В коридоре с отвращением выбрасывает стакан в утиль.       — Редкая дрянь, — сплёвывает он послевкусие себе под ноги и вытирает тыльной частью ладони рот.         — Эй, а что дальше будет? — Питер глянул на новую подружку. Та подцепила шарик из вазочки и протянула алко-кристалл ему.       — А дальше бухаем, танцуем и трахаемся, как говорят у вас в Чикаго, — отвечает она, пожимая плечами.       — Всё-то ты знаешь, — хмыкает Питер, открывая рот и целуя губами её пальцы, заглатывает кристалл, дивясь внезапной крепости, сглатывая слюну и кашлянув от неожиданности. Калеба уже развезло с первого леденца. Захмелевший, он спит за столом, положив голову на руки. Кто-то из охаровцев украсил его голову серпантином.       — А как же? — девушка кладёт свою руку на пах Питера совершенно открыто, поглаживая сквозь штаны бугорок, начинающий твердеть.       — Потрахаемся? — улыбается она.       — Здесь? — уточняет он с улыбкой. Лихие наблюдают за сценкой молча.       Девчонка пытается соответствовать им, но слишком наигранно и угловато. Кивает:       — Да. Единственный день в году, когда это можно сделать здесь.       — Чёт я не горю желанием сверкать задом на всю спальню, — хмыкает он, оглядываясь по сторонам. Народ встаёт со своих мест и тянется размяться на танцевальной площадке. Музыка уже на два уровня становится громче.       — Там в конце спальни есть укромные места, — уже громче говорит Таша, кивая в сторону.       — Не, давай догонимся и потрахаемся после. Я ещё не пьян, — смеётся Питер, отправляя себе в рот ещё одну конфетку, и останавливает руку девушки, отодвигая в сторону. Таша кивает, соглашаясь.         — Таша, эти туманы частые? — Фор переводит разговор на волнующую тему. Девушка неопределённо пожимает плечами.       — Да как сказать. Они случаются из-за погодных аномалий, а их после войны немало. Но этот туман будет длиться три дня. Он всегда возникает на День Мёртвых.       — Каждый год в одно время? — уточняет Фор.       — Да. Какая-то необъяснимая аномалия. К первому дню он усиливается настолько, что на расстоянии вытянутой руки ничего не разглядеть. Мы не можем патрулировать территорию, да и опасно. Именно в эти дни активируются волкодавы и дикари. Поэтому полёты отменены, но на границе усиливают патрули, и у нас есть специальные приборы, чтобы существовать в таких условиях.       — Что, вообще никакой транспорт не летает? — удивляется Кристина, наблюдая за детьми,— те, весело щебеча, столпились у соседнего чайного стола и лакомились пирожными.       — Никакой. Попытки были, но риск потерять машину и экипаж возрастает раз в десять, — кивает она, млея от того, что Питер сгрёб её под своё крыло.       — И как вы развлекаетесь эти три дня? — переспрашивает её Крис. Остальные делают вид, что заняты едой.       — Строевая муштра. Ромит не слезает с нас до отбоя. Потом ещё фильмы.       — Фильмы? — удивляется Крис. — Что за фильмы?       — Сейчас будет один. Он о хрониках с передовой, о Чикаго и наших друзьях с пятой базы.       — Фильмы про Чикаго? — переспрашивает её Питер. — И каким же образом?       — Скоро увидишь, — улыбается она и тащит с вазочки себе ещё одну конфетку. — Но ещё есть время.       Она жирно намекает. Питер хмыкает, снимается с места и тянет новую пассию за собой.       — Ребят, прошу нас извинить, — бросает он через плечо.         — Фильм о Чикаго? — Крис смотрит на Трис. Та едва заметно кивает головой.       — Мы у них под колпаком, — отзывается она осторожно и поднимается из-за стола, когда пара ребятишек образуются рядом и зовут её с собой.       — Тем более надо возвращаться, — произносит Эрик и отправляет себе в рот соломку жареного картофеля, и такую же — в рот Крис.       — Согласен, — кивая, отвечает Фор.       — Да не отпустят они вас, — сонный голос Калеба глухо раздаётся рядом. Он повернул голову, глядя сквозь ленту серпантина на друзей. — Не отпустят. Сотрут память и оставят здесь.       Калеб роняет голову на руки и снова засыпает.       — Это мы ещё посмотрим, — грозно отзывается Эрик и теснее прижимает к себе Крис, прокручивая в голове разные ходы,  исходя из новых сведений.           Ромит спешит обратно в Зал, сжимая в руке чип с фильмом, а перед глазами Кристина, которую он пробуждал ото сна сегодня утром. Она лежала обнажённая в люльке, обсыхая после душа, в полубессознательном состоянии, медленно выходя из наркоза. Ромит надел на Крис браслет и точно такой же себе на запястье, синхронизируя процессы. Погрузил пальцы в сенсорный гель и стал медленно и основательно проставлять точки-якоря на теле Крис, тем самым заставляя её нервную систему запоминать его прикосновения, голос. Техника была обкатана на врагах неоднократно и всегда показывала себя безупречно. Её между собой в командовании называли «прикормить зверька». Ромит говорил понятный только ему набор цифр и слов, прикасаясь к телу Кристины. Их сердца бились в едином ритме. Ромит прошёл гелем все точки на теле, касаясь и промежности, не преминув большим пальцем огладить горошинку клитора и чуть дольше задержаться на центре удовольствия девушки. Когда его член стал наливаться приятной тяжестью, Ромит остановил сладкую пытку и продолжил работу. Дыхание обоих снова выровнялось. Это работало в обе стороны, поэтому Ромит делал всё нежно, тоже ощущая прикосновения в тех же точках и к своему телу. А когда он завершил процесс «приручения», нагнулся над лицом Крис и запечатлел на её губах поцелуй. Она всё ещё пребывала в полубессознательном состоянии, но тело отозвалось мурашками на коже. Ромит не удержался и приласкал рукой её нежную грудь. То, как это выглядело со стороны, Ромита не беспокоило. Он заблаговременно заблокировал двери в комнату и выключил все пишущие камеры. Когда в следующий раз он коснётся её промежности, она получит некие воспоминания, похожие на сон.       Он знал, что Крис теперь будет симпатизировать ему, полюбит тембр его голоса, начнёт сомневаться, тот ли выбор она сделала, и в конце концов оставит Эрика и друзей и добровольно примкнёт к О’хара. А потом она будет полностью в его власти — маленький птенчик, он сделает из неё хорошего солдата и раскроет её секрет в управлении волкодавов. Остальным лихим сотрут память. Трис тоже. Все начнут жизнь с чистого листа, кроме малышки Кристины. Она будет под его чарами, уже безразличная к друзьям. Он видел Крис подле себя давно. Теперь это становилось реальностью. И каких-то двести лет назад люди называли это магией вуду. Но технологии ушли далеко вперёд. Не требовалось зелье, чтобы приворожить другого человека. Нейросенсорная биомеханика позволяла добиваться синхронизации и подчинения в считанные минуты. Эта же техника возвращала бойцов к жизни, а влюблённые пары игрались в неё, постигая взаимное наслаждение. Но пользовались этим только «чистые» и офицерский состав Провиденс. В О’хара этой техникой владели братья Гец — Ромит и Арман, и Дэвид. Глава намеревался приручить Трис, но пока откладывал это из-за своего плотного графика в работе.         Ромит застыл в дверном проёме, переводя дух. Поцелуй с Кристиной затмил всё. Нита меркла на её фоне. Как ему хотелось лечь на чикагскую нимфу, раздвинуть её ноги и войти в податливое тело. Но он мог лишь касаться её, целовать её губы и дольше держать в забытьи, приручая к себе. Она вспомнит прикосновения, когда придёт время. Когда он позволит. А пока он будет наблюдать за ней, корректировать поведение.         Ромит сжал пальцы в кулак против воли, всё ещё пребывая мыслями в той комнате. Крис очнулась не при нём. Он выполнил работу и ушёл, оставляя медикам завершить начатое. Бесстрашную выпустили пару часов назад, а она уже скачет босая по Залу как ни в чём не бывало.         — Ромит? — его окликнула Нита, движущаяся навстречу. Она увидела его в дверях и была озадачена тем, что он остановился, глядя в переполненный Зал.       — Иду, — пересилив себя, Ромит сошёл с места и поравнялся с девушкой, касаясь её ладонью между лопаток и слегка толкнув вперёд. — Собирай народ.       — Есть!         Ромит свернул к закутку с проектором. Нита командовала занимать свои места. Пара бойцов расставляли равноудалённо друг от друга границы экрана, парящего над полом, и освобождали проходы. Народ рассаживался кто куда, глядя на картинку проектора в центре Зала. Ромит запустил фильм, который ему дал Дэвид сегодня утром.       В Зале на два уровня убавили свет. Ведущий с экрана выдал приветственную речь, и следом запустился демонстрационный ролик, содержащий призыв записываться в ряды охаровцев и прочий агитационный шлак, который Эрик пропустил мимо ушей. На экране разворачивались картины красных пейзажей, простирающихся далеко за горизонт. СКАР скользил низко над поверхностью земли. Закадровый голос сопровождал действие. Вот отряд нарвался на засаду, а здесь отследил перемещение врага и взял штурмом город. Фильм про доблесть и честь в понимании охаровцев, про победы и поражения, документальная хроника из жизни базы и боевых вылетов. Эрик напрягся, когда стали показывать стены его родного города и жизнь, протекающую внутри, будто такой же СКАР скользил над высотками. Хотя у них в гараже уже стоял подобный, и это означало, что под прикрытием невидимого поля такие облёты были нормой. В Чикаго сейчас шла война, но в фильме про это ничего не было сказано. Показали всё в лучшем свете, будто и не было развала Фракций. Эрик понимал, к чему весь этот цирк. Никто не станет показывать правду о политической нестабильности экспериментального города. Всех будут кормить сказками, что всё хорошо. Эрик встрепенулся, когда увидел подобный город, в котором процессы развития были схожи с жизнью в Чикаго — тоже есть Бесстрашие и прочие Фракции — но что-то во всём этом было ненастоящее. Интуиция ему подсказывала, что в этом городе всё совсем не безоблачно и люди точно так же разобщены, но если есть Бесстрашие, то можно попробовать договориться с их командованием, чтобы претворить в реальность его задумку. Сколько ещё таких городов? Фильм завершился гимном новой Земли, и бойцов призвали охранять границы от посягательств извне, ведь это их боевой долг. Провиденс Эрик так и не увидел. Ещё бы — стратегически важный город не покажут обывателям. Но из фальшивого фильма тоже можно было кое-что почерпнуть: эти твари на каждом шагу, они в воздухе, они на земле, они наблюдают и в курсе всего происходящего. Здесь всем заправляет Дэвид. Стоило узнать побольше, и Эрик решил отложить план по возвращению в Чикаго. Через словоохотливую подружку Питера можно было выяснить больше важных деталей.       Эрик сместил руку и нежно жмякнул Крис за грудь. Она вздрогнула и вскинула на него взгляд.       — Потрахаемся? — шепнул он ей одними губами.       Она вместо ответа улыбнулась и прильнула к нему.         После фильма Ромит объявил, что у ребят весь день свободен и они вольны им распоряжаться по своему усмотрению, кроме тех, кто должен будет сменить караульных на постах. Эти солдаты к леденцам не притронулись, зная, что вскоре выйдут на позиции.         Ромит проследил за Бесстрашными. Они собрались кучкой, что-то обсуждая, но довольно быстро от общей компании отделились Кристина с Эриком и направились куда-то в сторону выхода. У Ромита сработала ищейка. Он велел Ните подготовить списки, а сам увязался за парой, боясь упустить их из вида. Вскоре стало ясно, что они направлялись к «уголку наслаждений», быстро скрываясь за шлюзовой дверью. Ромит выждал какое-то время и вошел в то же помещение. По залу ожидания раздавались сдавленные стоны. Ромит, подкравшись к шторке, откинул часть её в сторону и обнаружил другую пару. Девушка стояла коленями на кресле, вцепившись в его спинку руками, а парень пристроился позади неё, ухватив партнёршу руками за бёдра, и монотонно вбивался. Оба обернулись, когда Ромита след простыл. Он понял, что супруги Коултер могут быть в багажном отделении.       Ромит крадучись спустился вниз и едва успел спрятаться за уступ, ощущая прилив тяжести в паховой области, когда увидел картинку, от которой его тело среагировало вполне естественно. В красном приглушённом свете он увидел силуэт Кристины, с которой Эрик медленно снимал одежду. Обнажил её маленькую грудь с торчащими сосочками, наклонился, приласкал губами и продолжил раздевать Крис. Она опустилась перед ним на колени и освободила из штанов член, медленно поглаживая его пальцами, она поцеловала головку.       Ромит наблюдал из своего укрытия за действиями Кристины, и где-то на уровне ощущений почувствовал её горячий язычок, касающийся головки члена. По его телу пробежала сладкая нега и потянуло в паху. Ромит сглотнул, упираясь рукой в стенку. Кристина лизала языком и посасывала головку члена мужа так, будто это была самая вкусная конфета на свете. Эрик стоял, откинув голову назад, слегка толкаясь ей в рот. Ромит прикусил губу, чтобы не застонать, и зажмурился, сбрасывая с себя оцепенение. Чертыхнулся, пригнулся и бочком выскользнул за дверь багажного отделения, выдыхая только на лестнице и повисая на перилах, пытаясь мысленно отстраниться от напряжения внизу живота. Член бугром стоял в штанах.       — Бля! Завёлся, как пацан! — зло пробубнил он. Затем быстро набрал Ниту. Она ответила через пару гудков.       — Слушаю!       — Живо в мой кабинет! — рявкнул он, разъединил связь и заспешил на второй уровень в рабочую зону. По счастливой случайности никто не встретился на пути. Он вошёл в кабинет, изнывая от желания сбросить напряжение, и в эту минуту в кабинет с солдатской выправкой вошла Нита. Она была тут же вжата лопатками в стену. Ромит разорвал на ней майку, жадно присасываясь поочерёдно к тёмным ореолам сосков. Его руки блуждали по телу девушки, умело расстегнули пряжку штанов, стаскивая с Ниты штаны. Следующим действием она была поставлена на колени.       — Соси, — приказал он ей. Девушка обомлела, глядя на Ромита снизу вверх.       — Соси, сказал! — зарычал он. Нита послушалась. Она освободила его член из штанов и неумело сделала две попытки приласкать головку.       — Рот открой, — рыкнул он, сжимая руками её за голову, и принялся толкаться в неё, встречая препятствие из языка и зубов.       — Ромит… — захрипела она. Он поднял её с колен и взглянул в раскрасневшееся лицо. На глазах Ниты блестели слёзы.       — Ничего, научишься, — примирительно сказал он, смягчая тон, и отправил Ниту шлепком под зад к столу. Нагнул её, укладывая грудью на стол, и без долгих прелюдий взял, сбрасывая собственное напряжение. Но расслышал отчётливый всхлип боевой подруги. Остановился, вышел из её горячего лона и поднял, поворачивая к себе лицом.       — Что случилось? — спросил он, обняв ладонями её лицо. Нита прятала взгляд и по лицу её текли слёзы. Ромит не мог припомнить, чтобы Нита вообще плакала. Сейчас её губы дрожали.       — Ты меня совсем не… любишь, — всхлипнула она, наплевав на субординацию. Ей было до глубины души обидно то, как он с ней сейчас обращался.       — Люблю, — повторил он, не проникаясь этим словом. — Нита, девочка моя. Когда ты успела в меня влюбиться?       — Давно, — шмыгнула она носом.       — Давно, — повторил он и заставил её посмотреть на себя.       — Извини, — севшим голосом произнесла она. — Давай я снова попробую?       — Будет время, — он улыбнулся и потянул девушку на диван. — Продолжим?       — Да… — она шмыгнула носом. — Я исправлюсь. Я правда…       — Ложись, — кивнул он ей на диван.       Она села, стянула с себя ботинки и штаны и легла, раздвигая ноги. Ромит удобно устроился промеж её ног, подводя головку члена к её алым половым губам и снова проникая внутрь, начиная медленно покачиваться. Он смотрел в глаза Ниты, видел, как просыхают её слёзы и стыдливый румянец горит на щеках. Она закрывала глаза, не в силах выносить его взгляда, отводила глаза в сторону, кусала губы и боялась коснуться его плеч. Она его боялась и любила. Ромит чувствовал, как дрожит Нита всем телом от желания и страха, и ему нравилось это сочетание. Он привык приказывать и получать. И здесь не будет исключений.       Быстрые шлепки сменились другой позой. Ромит истязал Ниту, наслаждался её стыдом и кончал в неё снова и снова, пока желание не иссякло.         Он сидел одетым в кресле и разбирал завал из файлов на рабочем столе. Нита приходила в себя, лёжа обнажённая на белом диване.       — Ромит, — позвала она его.       — М? — не отрываясь от чтения, отозвался он.       — Ты бы хотел детей от меня? — спросила она очевидную глупость.       — Это невозможно, — ответил он.       — Знаю. Но если бы было возможно, то хотел бы? — не отставала она.       — Да.       Она поднялась с дивана и прошла к его столу, садясь перед ним, раздвигая ноги, упираясь ступнями в край его кресла. Он посмотрел на её промежность и улыбнулся. Эту лилию на её лобке рисовал он, когда они только начали спать вместе. Выбрил волоски и велел ей впредь это делать всегда.       — Тебе не хватило? — спросил он, отрываясь от созерцания рисунка и поднимая взгляд на девушку, встречаясь с взглядом её карих глаз. Нита осмелела.       — Я хочу попробовать пососать, — прошептала она, облизывая губы.       — Прямо сейчас я занят.       — А когда не будешь занят?       — Дуй в душ, маленькая шлюшка, — хмыкнув, произнёс он. Она направилась было уже в сторону душа. — Нет, стой. Поработаешь моей музой. Иди сюда. Ромит остановил её. Она обернулась. Вернулась. Уже скромнее села на край стола. Он достал из ящика стола серебристую капсулу. Нита инстинктивно сжалась и сделала попытку отсесть. Ромит поймал её за руку. Она сжала ладонь в кулак.       — Ромит, не надо, — жалобно мяукнула она, пытаясь отнять руку. Он крепко держал её за запястье и дернул к себе. Нита упала ему на колени.       — Раздвинь ноги, — ласково потребовал он.       — Не надо.       — Надо, девочка моя. Надо. Раздвинь.       Ромит навалил Ниту на себя спиной, пока та неохотно, но раздвигала ноги, почти не дыша. Он приласкал её клитор, почти доводя до исступления и в момент, когда Нита выгнулась, ввёл в её влагалище капсулу, скользнувшую внутрь и активирующуюся вибрацией, заставляя Ниту стонать в голос, дрожать всем телом, производить бёдрами покачивающиеся движения. Она вцепилась руками в край стола, открыла рот, чтобы закричать от яркого оргазма и обмякла, повисая на руке Ромита.       — Тишина, — отозвался он, уже машинально поглаживая её влажную промежность, одновременно дописывая файл второй рукой. Затем поднялся с ношей на руках и донёс Ниту до дивана, укладывая её на спину.        — Влюбилась она… — хмыкнул он, глядя на подчинённую с каким-то даже омерзением. — Нужно подкорректировать твои воспоминания, девочка. Мне твоя любовь совсем ни к чему. Но…       Он остановился. С другой стороны, влюблённая Нита отводила от него всякое подозрение. Но он не выдержит этих розовых соплей дольше дня.       «Нет, надо всё таки подкорректировать», — он подошёл к стене, активируя кодом доступа пришедший в движение ящик, выскользнувший из скрытой ниши, и достал из него сенсорные накладки и набрал в шприц жидкости. Вернулся к дивану, сел на край, пододвигая тело Ниты. Её заострённые соски на груди говорили о том, что прямо сейчас тело переживало яркий оргазм.       Ромит прикрепил накладки к вискам и через браслет активировал программу, отстраивая последовательность событий. Нашёл нужное и ввёл препарат подкожно. Событие медленно растворилось в дымке забытья. Ромит снял сенсорные накладки и всё убрал в скрытую нишу. Вернулся за стол и принялся вчитываться в файлы дальше. Нита дёрнулась, открыла глаза и улыбнулась.       — Кажется, я уснула, — прошептала она, сонно потягиваясь.       — Бывает, — отозвался Ромит со своего места и активировал с браслета вибратор. — Не стесняйся.       — Ах, — она вздрогнула и часто задышала, извиваясь на диване, меняя позу на откровенную.       Ромит продолжал работать в кабинете, наслаждаясь на расстоянии сладострастными криками девушки, не останавливая пытку, пока та не выдохлась, засыпая на диване. Серебристая капсула выскользнула на диван. Ромит подошёл, забирая предмет и кинул его в утиль, вытирая руки о штанину.         Поравнялся с дверью и активировал замок. За ней стоял Арман.       — Она готова? — спросил он одной фразой, кивая на спящую девушку.       — Да, — коротко ответил Ромит.       Арман дёрнул уголком рта и шагнул внутрь комнаты, а Ромит вышел в коридор.       — Эрик с Крис трахаются в багажном, — сказал старший, расстёгивая на себе куртку.       — Знаю, — ответил ровно Ромит.       — Всё то ты знаешь, — усмехнулся тот.       — Работа такая, — Ромит пожал плечами, и дверь за ним закрылась.         Сквозь стену дюрасталевого покрытия он услышал возмущённый женский вскрик.       Арман всегда брал то, что хотел, и Ромит иногда ему в этом помогал. Как сегодня. Но Нита не вспомнит об этом.