Вопреки всему

      Нас с Питером продержали в Лазарете ещё три дня и только после целой череды тестов, а в случае с Хейесом — процедур, нас наконец выписали. Об этом решении нам сказали за ужином. Я едва не расплескала чай на свои колени от такой новости. Находиться безвылазно в белоснежной комнате уже было выше моих сил. Я была абсолютно здорова и рвалась в бой. Питер ещё испытывал кратковременные боли, но его снабдили капсулами, которые ему по-прежнему нужно было принимать один раз в день.       Переодевался он сам, уже без моей помощи. Нам выдали тёмно-синюю пятнистую форму, ботинки и того же тона футболки.       — С размером чётко угадали, — подивилась я, шнуруя ботинок.       Парень из местных ждал нас у двери, пока мы переодевались.       — За мной, — скомандовал он, кивая нам на выход.       Питер поравнялся со мной и вежливо пропустил вперёд себя, проведя ладонью мне меж лопаток. Он касался меня всякий раз, когда я была рядом, и я понимала, что он хотел бы большего, но повода я не давала, но и рук не отбивала. Черту Питер не переходил.         Мы шли по серому длинному коридору, больше напоминающему гигантскую трубу с покатыми стенками, покидая медицинское крыло. На полу по ходу нашего следования светились голубые линии вплоть до небольшого полутёмного зала, лежащего в конце нашего пути. Это помещение было своего рода развилкой коридоров. Весь пол здесь был очерчен светящимися линиями белого цвета, индикаторы-полоски указывали направление движения. Другие, те, что светились на стене, выполняли функцию подсветки и, вероятно, открывали скрытые ниши, как в нашей медицинской комнате, где мы лежали с Питером.       В зале поубавился свет, и посередине бегущая световая полоска очертила подобие овального стола, который выдвинулся из пола, поднимаясь до потолка. Я сняла ногу с индикатора и сделала полшага назад, натыкаясь на Питера.         — История для ознакомления. Я вас оставлю на время, — наш провожатый скрылся за откатными дверями в одном из коридоров, и в зале с демонстрационным экраном остались мы вдвоём с Питером. Он опустил руку на моё плечо.       Мужской голос заполнил собой всё пространство, не давая мне возможности оценить этот жест.         Здравствуйте. Приветствую вас в Бюро Генетической защиты. В начале двадцать первого века учёным впервые удалось локализовать, а затем и изменить геном человека…         Проигралась часть старого ролика рекламы, предлагающей навсегда избавиться от старения, стать умнее. В рекламе радостные дети решали алгоритмические задачи, а улыбающиеся взрослые показывали хорошую физическую форму, молодые лица. Голос продолжал вещать дальше:         … но это благое намерение практически уничтожило человечество. Генетическая модификация усилила разногласия между людьми, и мир на планете начал трещать по швам. Человечество едва не пересекло черту невозврата.         Демонстрационный ролик теперь показывал катастрофическую войну, в сравнении с которой наши волнения в Чикаго были каким-то детским лепетом. Огромные машины взрывали города, войска наступали, сокращая жизненное пространство, а потом бахнул большой взрыв, вызвав ударную волну небывалой силы, сносящую всё живое. Трёхмерный шарик планеты осветил континенты, окрашенные красным цветом, показывая нам, какие территории были охвачены войной.         И тогда небольшая группа генетически не модифицированных людей создала Бюро Генетической Защиты, здесь, в здании чикагского аэропорта. Своей миссией мы избрали грандиозный эксперимент по очищению человеческого генома. И площадкой для него стал Чикаго.       Ваше участие в работе Бюро означает, что и вы стали Хранителями Будущего начиная с этого дня.         «Кхе!» — Питер не сдержал возмущенный возглас.       — С этого момента поподробнее, — проронил он.       Показательный ролик завершился. Демонстрационный экран выключился, и виртуальный стол снова опустился вниз, сливаясь с полом, бегущая световая дорожка погасла, свет в помещении разгорелся ярче.       — Нас вербуют? — направил он свой вопрос парню, нашему провожатому.       Тот уже стоял позади нас с рюкзаками в руках. Он протянул их нам. Я взяла один за лямку и повесила себе на плечо. Питер взял второй и понёс в руке.       — Насчёт этого вас проинструктируют отдельно, — неопределённо отозвался наш сопровождающий.       — Очень интересно, — хмыкнул Питер. Я зыркнула на него и покачала головой, намекая, чтобы он не задавал провокационных вопросов. Мы же все знали, что эти люди делали в Чикаго.       — А что такое аэропорт? — спросила я провожатого.       — Это комплексное сооружение для приёма, отправки и базирования воздушных судов, — ответил он будничным тоном.       — Что вы называете воздушными судами? — переспросила я, делая вид, что слышу о таком впервые.       — Это… — парень остановился и посмотрел на меня, подбирая слова, как для человека из далёкой глубинки. — Это летающие машины.       — Крис, ты же видела их корабли, которые нас подобрали?       — Нет. Я тогда слишком наглоталась красной воды, реальность была размыта, и я видела в небе что-то вроде гигантских птиц.       — У вас ещё будет время увидеть и полетать на воздушных кораблях, — улыбнулся парень.       — А, ну круто, чё! — оживилась я и стукнула Питера в плечо, чтобы он поменьше болтал. — Ты рад?       — Чертовски, — подыграл он мне, растягивая улыбку до ушей.         Мы прошли новым коридором с белой полосой-индикатором на полу и шагнули в следующую комнату.         — Сюда, пожалуйста, — парень подвёл нас к яркой панели, светящейся на стене с квадратным углублением.       — Это что? — Питер слегка напрягся. Сработало чутье. Но у меня с опозданием.       — Каждый гражданин О’хара носит метку на руке. Выглядит как простая татуировка, но она же ключ для открывания замков на базе.       — Татушка-ключ? — удивилась я.       — Да. Она создаётся индивидуально под параметры каждого человека. Протяните правую руку в нишу и разверните тыльной стороной кисти вверх. После сигнала руку можно убрать, — проинструктировал нас парень.       — Это больно? — опасливо покосилась я в сторону ниши.       — Не больнее ваших тату, — неопределённо отозвался он.       — Ладно. Я первая.       Питер даже слова поперёк сказать не успел, я уже сунула руку в нишу. Кожу обожгло, будто сверху пролился кипяток, и тут же прозвучал сигнал.       — Ауч! — вынула я кисть, потирая ещё зудящую кожу, и обнаружила рисунок, состоящий из ровных и прерывающихся линий, в итоге образующих квадрат.       Питер даже не дрогнул, когда получил свою татушку на запястье. Вынул руку, разглядывая рисунок.       — И как это работает? — спросил Питер парня.       — Сейчас покажу. Идёмте.         Мы подошли к закрытой двери. Справа от входа светился индикатор замка.       — Кристина, — парень мне кивнул, — поднеси руку к индикатору.       Я сделала шаг вперёд и сунула руку под светящийся луч. Он пробежался по моей татушке, и дверь пришла в движение.       — Она открывает все двери? — улыбнулась я.       — Не все. Но большинство.       — Что значит — не все? — хмыкнул Питер.       Парень на него посмотрел оценивающе.       — Мы же на военном объекте, — как очевидное бросил он. Я кивнула.         Короткий переход привёл нас в огромное помещение, расчерченное по зонам, в котором одновременно находилось очень много людей. Все они ходили, или сидели на многоярусных кроватях, и при нашем появлении стеклись к узкому проходу. Раздались аплодисменты.       — Чёрт, это как-то странно. Встречают, как победителей, — хмыкнул Питер.       — Вы — часть эксперимента. Здесь каждый знает о вас, ваших успехах, особенностях.       — Наблюдали за нами? — Питер сурово посмотрел на парня. Тот кивнул.       — Вам потом подробнее расскажут об этом. Эти люди вокруг росли вместе с вами.       — Звучит странно, — киваю я.       — Кристина! — слышу своё имя от разных людей. — Повелитель волкодавов! Кристина, ты классная!       — Повелитель волкодавов, — хмыкает сзади Питер.       — Завидуешь? — спрашиваю Питера, не глядя на него.       — А как же — обезьянка, — отвечает он вполголоса, — прозвище хорошее.       — Иди ты…         Я вижу Эрика. Он направляется к нам. Я срываюсь с места, бегу к нему навстречу и прыгаю ему на руки, крепко обнимаю за шею. Мы целуемся и слышим сотни восхищённых вздохов и улюлюканье.       — Я соскучилась, — шепчу я, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг и толпу свидетелей.       — Я тоже, птенчик.       Он спускает меня на пол. Теперь я вижу остальных ребят нашей группы. Обнимаю Фора, Калеба и Трис. Она одна в белоснежной одежде. Наш провожатый подходит к Трис.       — Пора, — говорит он ей.       — Куда пора? — хмурюсь я и перевожу взгляд на Трис. Она улыбается мне.       — Я встречаюсь с Дэвидом. Работаю с ним.       — Работаешь с… кем? — это ещё больше вгоняет меня в ступор. По лицу Фора вижу, что ему это не нравится. А я знаю это имя, и меня бросает в пот. Добровольно совать голову в пасть дракона?       — Иди-иди, — говорит ей Эрик. Она кивает ему и покидает наше общество.       — А что происходит? — переспрашиваю ребят.       — Жизнь, — отвечает Фор, глядя в сторону удаляющейся любимой и поджимает губы.       — Нас только что накормили пропагандистской хренью, тут жаркий приём, Трис работает на какого-то Дэвида. Чего я ещё не знаю? — фыркает Питер.       — Вливайся, — хлопает его по плечу Эрик, а взгляд опасный.       — Понял. Так и поступлю, — Питер озирается по сторонам. — А чё-то мне всё это напоминает… м-м…       — Общагу неофитов, — внезапно меня осеняет догадка.       — Точно! Одна большая общая спальня, — кивает Питер и делает пофигистическое лицо. — Ладно. Где моя кровать?       — Пойдём, покажу, — увлекает его следом за собой Фор. За ними увязывается Калеб. Эрик тянет меня за руку в другом направлении. Проходим мимо толпы зевак.       — Чем-то напоминает Бесстрашие... Яму... — подмечаю я вполголоса, озираясь вокруг. Эрик кивает.       — Чем-то... — слышу его ответ. Он не смотрит на меня.       — Но дома лучше, — подвожу я итог. Он кидает на меня взгляд из-за плеча и улыбается.       — Однозначно.        Клетушка, которую нам выделили, вмещает одну кровать и тумбочку. После нашей просторной квартиры это место — настоящая тюрьма, и на эти мысли наводят ячеистые металлические стенки, окрашенные в жёлтый цвет. Я пробую на жёсткость поверхность кровати, сев и слегка попрыгав на ней, и тут замечаю призывно-сладострастный взгляд мужа. Эрик, наплевав на любопытные взгляды, заваливает меня на спину и покрывает поцелуями моё тело. Красноречивое «кхм-кхм» доносится со стороны одного из командиров, тем самым призывающего нас прекратить публичные эротические игры и заняться этим в другом месте, или мы огребём штраф по полной, а пока это только предупреждение.       Эрик рывком сажает меня в постели и шепчет в ухо, чтобы я подыгрывала ему в приставаниях, а я отвечаю, так же шёпотом, что здесь и подыгрывать нет нужды, я хочу его, сил нет. Нам надо найти место, где нет камер и прослушек, чтобы общаться между собой, а для этого придётся выбесить всех. Нам прилетает ещё одно предупреждение, когда в оружейной Эрик пытается втиснуть меня между стоек с винтовками.       Перед сном — лёгкий ужин. Все собираются в зоне, отведённой под столовую. Место, где охарцы проводят большую часть своей сознательной жизни, находится в помещении одного из секторов аэропорта. В прошлом это был зал ожидания, теперь его приспособили под жильё, столовую, оружейную и спортзал. Было тесновато. Наша Яма для тренировок — вот это их Зал целиком. Это только на первый взгляд все жили скученно, но потом я пригляделась и поняла: двухъярусные кровати солдат стояли вдоль проходов, а командиры размещались в отдельных клетушках в центре жилого сектора. Их закутки выглядели однообразно и строго: кровать, тумбочка для личных вещей и пара полочек. Но всё было открыто, не было стен, перегородок. Всё это напрягало. Хорошо, что хотя бы душевые кабины были закрыты, а то прилюдно принимать душ я как-то не хотела, учитывая, сколько здесь народа и сколько любопытных глаз следило за нами. Кроме того, здесь же обитали и дети. Их счастливые мордашки торчали за стеной решётки, наблюдая за нами. Их зона находилась отдельно от взрослых, что и понятно, учитывая их любознательность и желание сунуть нос во всё. Детей опекали сразу несколько солдат.       Я сидела под боком у Эрика и поглядывала на ребят, потягивающих чай из жестяных кружек.       — Жесть, как у них тут тесно, — отозвалась я, разглядывая обстановку. — Аэропорт громадный, а занимают они только часть под свои нужды.       — Остальную часть нужно очищать от мусора и обеззараживать. Они экономят на ресурсах, — ответил Фор.       — Откуда знаешь? — удивилась я.       — От Ниты, — кивнул он на девушку, сидевшую за соседним столиком. Та нам махнула кружкой, приветливо улыбнувшись.       — А Нита, она…? — продолжил за меня мысль Питер.       — Нам всем приписали наставников в первый день, чтобы ввести в курс дела и обучить обращаться с их оружием.       — Для чего? — удивилась я.       — Мы же солдаты, — ответил невозмутимо Фор.       — Ты же слышала. Нас завербовали, — Питер намекнул на демонстрационный ролик.       — Как Фор и сказал — мы солдаты, — едва слышно ввернул своё слово Эрик, и они с Фором обменялись взглядами. — Знания всегда пригодятся.       — А я оператор службы слежения, — отозвался со своего места Калеб. — Технология позволяет быть в городе без тела. Там присутствует только моя проекция, но я всё так же вижу и слышу, как если бы находился на месте.       Я жмякнула руку Эрика, привлекая его внимание. Это всё объясняло: невидимые люди с некой проекцией, которую мы уже видели в одном из домов города. Это не то, что мы думали, не камуфляж невидимки. Эрик кивнул.       — Но больше всего меня беспокоит не это, — я допила чай и отодвинула от себя кружку.       — Что? — Питер хрустел чипсиной.       — Бой, — я пересеклась взглядом с Фором. — Он на воле, но куда его понесёт? Он будет искать меня или вернётся в город?       — А возможно, почувствует свободу и уйдёт, — предположил Фор.       — Нет. Пока мы шли по пустоши, он не пытался убежать. А сейчас он где-то совсем один.        — Эй, он волкодав, — Питер меня подначивал. — Не переживай за него, мамочка… В Питера полетела моя кружка. Он успел уклониться, и «снаряд» влетел в парня, проходившего рядом. Боец успел поймать кружку на лету, недобро зыркнув в мою сторону.       — Ой, простите, я целилась не в Вас, — улыбнулась я.        Парень приблизился к нашему столу и поставил кружку на стол, между кружек Фора и Питера, глядя на меня в упор без улыбки. Развернулся и ушёл.       — Мазила, — ухмыльнулся Питер, и яблоко прилетело ему в голову, глухо ударившись о лоб.        — Твою ж мать, Крис! — он послал в меня в ответ яблоком, я уклонилась, и оно прилетело в кого-то за моей спиной. Питер спал с лица. — Честное слово, сэр, я не намеренно.       Я обернулась. За нами стоял седовласый мужчина с вооружённой охраной, и рядом застыла Трис. Мужчина передал ей яблоко, которое поймал, видимо, в полёте.       — Рад, что тебе лучше, сынок, — отозвался он без улыбки, глядя на Питера, и перевёл взгляд на меня. — Кристина.       — А Вы, простите…? — я в свою очередь тоже привстала, протягивая ему ладошку.       — Дэвид. Лидер Бюро Генетической Защиты, — представился он официально, пожимая мою руку.       — Кристина Коултер, жена Лидера Бесстрашия, — так же официально представилась я, кивая на Эрика, сидящего рядом. Мужчина дёрнул уголком губ.       — Твоё обучение начнётся завтра. Не ложись поздно.       Мужчина взглянул на Трис и улыбнулся ей:       — Оставляю тебя. Завтра в двенадцать заседание совета.       — Хорошо, — она кивнула. Мужчина ещё раз окинул взглядом нашу компанию и удалился. Трис обошла стол и села рядом с Фором. Судя по прохладному взгляду лихого, в отношениях этой пары наметилась трещина.       — Фор, — она попыталась его обнять. Он не ответил.        — Я чего-то пропустила? — попыталась я поинтересоваться. На глазах Трис блеснули слёзы. Она отложила яблоко, поднялась и ушла.        Фор сидел мрачнее тучи. Эрик тюкнул его ботинком по ноге под столом, привлекая внимание.       — Иди за ней.        — Ты будешь мне указывать? — огрызнулся он.       — Я твой командир... — Эрик не шутил. — Встал и пошёл.       Взгляд Фора был тяжёлым.        — Я её спасал не для этого.       — Встал и пошёл! — Эрик резко поднялся. Фор тоже нехотя поднялся, стукнул кулаком по столу, перекинул ногу через скамейку и посмотрел в сторону удаляющейся фигуры в белом, и широким шагом направился в ту же сторону.       — Вы объясните мне, что происходит? — тихо въехала я, потянув Эрика за руку. Он сел, обнимая меня под грудь рукой и опустил голову, целуя меня в шею.        — Дэвид имеет влияние на Трис. Она ему верит, — шепнул он мне в ухо, делая вид, что покрывает поцелуями мою шею. — Нас намеренно разобщают. Нам нужно держаться вместе.       — Да, — выдохнула я, ощущая негу. Эрик откинул меня на руке и накрыл губами мои губы.       — Ребят, хватит сосаться. Я сейчас кончу, глядя на вас, — простонал Питер.       — Третье предупреждение! — голос со стороны принадлежал патрульному. Я открыла глаза и пересеклась с ним взглядом. Парень в форме стоял рядом с нами, осуждающе глядя на нашу пару.       — Просто ты завидуешь, — отозвалась я. Он усмехнулся.       — Правила созданы для того, чтобы им следовать, — фыркнул он, и на браслет Эрика прилетел красный квадратик. — Это пока предупреждение. Штрафы вас не обрадуют.       — Слушай сюда! Она моя жена, и я трахаю её когда хочу и где хочу, — Эрик уже закипал.       — У себя в Чикаго делай что хочешь, лихой, а здесь ты будешь подчиняться правилам О’хара, — бросил он холодно, и его рука потянулась к кобуре с оружием.       — Ну войди в их положение, бро! — Питер привлёк внимание патрульного. — Неделю назад они сыграли свадьбу. Есть же здесь на этой базе укромный уголок?       — Есть, — ответил тот.       — Вот! Значит они будут трахаться там и никого не побеспокоят. Я прав? — гнул свою линию Питер.       — Чесна-чесна, — улыбнулась я, глядя на патрульного.       Патрульный бросил взгляд на бойцов за соседними столиками. Столовая погрузилась в тишину. Слышны были детские голоса за стеной и шум генератора, нагнетающего воздух в большое помещение.       — Ладно. Но если где-то засветитесь ещё раз, от штрафа уже не отделаетесь.       — Замётано, — хмыкнул Эрик.       — Лови адресок, — парень смахнул с дисплея своего браслета карту, которая тут же оказалась на браслете Эрика. Тот принялся изучать схему.       — Сегодня до отбоя ещё успеете, — сказал он и хмыкнул, скривив губы, потом круто развернулся и ушёл.        — А через сколько отбой? — с опозданием переспросила я, но парень уже не услышал.        — Через полчаса, — раздался голос бойца из-за соседнего столика.       — Эрик! — я вскочила и потянула его за руку. — Мы ещё успеем!!       За соседними столиками грянул взрыв смеха. Народ оживился, и все разом загалдели, как это бывало в Бесстрашии. Я окинула взглядом зал и поняла, что внимание буквально всех приковано к нашей чете. Эрик бросил взгляд на часы и помедлил с решением.       — Полчаса... — в голосе звучало сомнение, вроде как он отказался от этой идеи.       — Когда это тебя останавливало, Бесстрашный? Мой любимый Лидер!! — я особенно выделила вторую фразу, растягивая слова, и Эрик воспринял её как вызов. Он облизнул нижнюю губу и резко поднялся. В нём проснулся азарт. И мы рванули, взявшись за руки.       — Ребят, я ставлю на вас! — услышала я голос Питера в спину, но уже не увидела, как одни бойцы выражали свой восторг жестами «большой палец вверх», а другие отрицательно мотали головами и опускали свои кулачищи большим пальцем вниз.       Уже у выхода нас догнал парень и тормознул.       — После отбоя у вас будет ещё пять минут, чтобы добежать досюда. Потом блокируются все двери и по коридорам пускают газ.       — Зачем? — ужаснулась я.       — Погнали! — дёрнул меня за руку Эрик.       На поиски этого райского места мы потратили десять минут.        Поплутав по коридорам, мы оказались у входа в старую часть аэропорта — у пропускного шлюза с надписью «Заражено», и внизу под надписью был нарисован смайлик, показывающий язык.       — Нам точно сюда, — гоготнул Эрик.       Мы прошли через шлюз и оказались в заброшенном крыле здания. В большом помещении гуляли сквозняки. Ряд старых кресел с облезлыми спинками, потрескавшаяся краска на стенах, разбитые плафоны старых ламп свисали с потолка. Помещение грязное, пыльное, везде валялся разный хлам, но я углядела нишу с креслом и плотной занавеской, отдёрнутой в сторону.       — Похоже, это оно, — кивнула я на тайное гнёздышко.       Мы забежали в нишу. Эрик задёрнул штору и развернул меня к себе лицом. Я уже стягивала с себя футболку и освобождала свой ремень, дёргая за ширинку, приспуская на себе штаны.       — Возьми меня, — шепнула я.       Эрика дважды просить не нужно.        Его движения были резкими и быстрыми. Кресло скрипело ножками по полу. Мои стоны разносились эхом по всему залу. Время поджимало. Грянул отбой, надрывно завывая сиреной по зданию. Я слышала её каждый вечер перед тем, как отключали в палате свет. Теперь знала, что это такое.        Мы, запыхавшиеся от быстрого бега, влетели в уже закрывающиеся двери Зала. Лязгнули затворы, опустились непроницаемые щиты. Народ вокруг грянул аплодисментами. Я улыбнулась и крепче сжала руку Эрика. Он мне подмигнул. В этом раунде победа была за нами.