Вопреки всему

      Казарменные порядки были и здесь. Подъём для всех в пять утра. Две зоны душевых разделены сплошной стеной, для парней и девушек. Мне пришлось уйти в женскую, чтобы не злить местную власть, грозящую нам неким страшным штрафом за вольность.       После душа — общее построение в Зале и перекличка, потом все разбивались на небольшие отряды, одевались в форму и шли тренироваться на плац.       В это время детей поднимали, вели в душевые и на завтрак.       Потом возвращались с тренировки солдаты, и кто-то снова принимал душ. Затем все шли на завтрак, а после него начиналось распределение по объектам: пилоты дальнего пилотирования охраняли границы с воздуха, а ближнего пилотирования — на бреющем полёте обследовали территории вокруг аэропорта. Пехота несла службу на земле, бойцы особого назначения уходили на задания. Какого рода были эти задания, нам не сообщали. Эрика с Фором пока не допускали до специальных заданий, они состояли в отряде, охраняющем границы аэропорта.        Дети с утра и до полудня в школе изучали теоретические дисциплины, по большей части — военно-технические. Потом их кормили, и давался час свободного времени. В два часа дня у детей начинались физические тренировки на том же плацу или в лабиринтах. Из них растили будущих солдат.         Общего обеда для всех не было. У бойцов разный график дежурств, и потому кто-то приходил в столовую, а кому-то приходилось есть на службе, делая короткие перерывы.         Общий ужин был в девять вечера, когда с патрулирования возвращались последние отряды. В десять задраивали гермозатворы на всей базе. Народ готовился ко сну, кто-то принимал душ, кто-то чистил одежду. Никого не принуждали ложиться ровно в десять. Разговоры смолкали к двенадцати. Свет от ночных контрольных ламп был очень тусклым, но это позволяло не налететь в темноте на углы, если нужно было встать по нужде в туалет.         Но не все ночью спали. По периметру комплекса неусыпное дежурство продолжалось. В остывающей пустыне в укрытиях сидели снайперы. У них был свой режим, отличный от нашего, и потому днём этих ребят можно было увидеть дрыхнувшими на своих койках. Глаза и уши у них были закрыты какой-то чёрной гибкой штуковиной в виде широкой полосы со светящимися индикаторами у виска — это для защиты от внешних раздражителей — специальное звуко- и светоизоляционное устройство с функцией углубленного сна, которое бойцы между собой прозвали «Соней».       — С ним ничего не видишь, не слышишь, круто высыпаешься, самочувствие потом бодрое… Бойца хрен разбудишь — чем не соня?! — улыбнулся боец.        Обо всём этом я узнала, пока мне выдавали браслет, утеплённую куртку, пока снабдили инструкцией, в которой всё было расписано по минутам и секторам.         В принципе, уклад жизни охаровцев был чем-то схож с лихими. Я не почувствовала особенной разницы, разве что жили все под одной крышей в одном Зале. Но база была как многослойный пирог, и если солдаты жили на первом и втором уровне комплекса, то научный планктон вроде биологов, медиков и власть имущие, в чьих руках винтовка оказывалась только изредка — в моменты учебных строевых при проверке физических данных, и то раз в полгода,  — все они жили в своих закрытых корпусах, с нормальными непрозрачными стенками, с окнами на верхних уровнях. Их комнаты были напичканы разной техникой, чем напомнили мне медицинскую палату, где мы лежали с Питером, техническое оснащение которой привело меня в восхищение. Я ещё долго буду её вспоминать, полагая, что вся база такая же удобная и тёплая.       Нет, в Зале, где обитали солдаты, полов с подогревом не было. Собственно, таких полов никогда не было в Бесстрашии. Но к комфорту привыкаешь быстро.         Я тренировалась на плацу вместе с Эриком, Фором, Питером и Калебом. Это была строевая муштра, которой я наелась ещё в период, когда только попала в Бесстрашие: бег по периметру, отжимания, прокачка тела всевозможными упражнениями, в том числе статичными, вроде планки. Спарринги. Меня поставили к девушке в пару, а Эрик тренировался с Фором. Питер валял Калеба, развлекаясь и периодически хватаясь за бок, который давал о себе знать после бросков.        Девушка взяла реванш только после третьего захода, перебросив меня через плечо, но через минуту она снова лежала на лопатках. Я применила к ней технику, которой меня научил Эрик. Я даже хотела показать ей приём, но нас снова построили на плацу для переклички, затем прозвучала команда: «Вольно! Разойтись!» Девушка поравнялась со мной и протянула руку.       — Лера.       — Крис.       — Я знаю, — кивнула она с улыбкой и пожала мою ладонь. — Я пилот, если что.       — Ого! — удивилась я.       — Ладно, ещё поболтаем, я думаю. Приятно было познакомиться, — она убрала руку.       — Взаимно! — бросила я вслед. Она обернулась и кивнула.       Эрик сгрёб меня в охапку, целуя в нос.       — Уже заводишь себе друзей? — спросил он.       — Ага, — кивнула я.       — Верное решение, — шепнул он едва слышно. — До завтрака жду тебя на нашем месте. — Нашем месте? — удивилась я. Он подмигнул.       Нашим местом он назвал райский уголок, где можно было за ширмой потискать друг друга, не опасаясь чужих глаз. Я кивнула.         Когда мы пришли туда, уже предвкушая наслаждение друг другом, место уже было кем-то занято. Раздавались женские стоны и звериные рыки.       — Блять, — сплюнул Эрик себе под ноги и окинул помещение взглядом. Нашёл относительно закрытый угол и быстро втиснул меня в него. — Прости, птенчик. Всё приходится делать на скорую руку.       — Люблю тебя в любой позе, — ответила я его же шуткой.         Нам хватило времени, чтобы насладиться друг другом в полной мере и остаться незамеченными. Мы приглушённо стонали в такт парочки за ширмой, дрожали от возбуждения, наши тела покрывались мурашками от жарких поцелуев. Кайф словили одновременно.       Эрик подтянул на мне штаны.       — Сегодня у тебя будут занятия с наставником. Внимай всему. Теория и практика. Расскажешь мне потом, кого к тебе поставят.       — Хорошо.       — Нам нужно найти место для слива информации. Трис копает под Дэвида. Наши ссоры в столовой — для отвлечения внимания. У Фора с Трис всё хорошо. Но Питер и Калеб должны думать иначе.       — Почему?       — Я не доверяю им.       — Калеб — понятно. Но Питер-то? — возмутилась я.       — Сучёнок в тебя влюблён и может сделать что-то во вред нашей операции.       — Ты не прав. Он не предаст.       — Увидим.       Я вздохнула. Убедить Эрика в обратном не вышло.       Время на часах подходило к завтраку. У нас оставалось время, чтобы принять душ и переодеться в чистое бельё.       Мы вернулись вместе, ненадолго расстались, пока принимали душ, и снова встретились за нашим столом на завтраке.         Завтрак состоял из привычных продуктов и каких-то обязательных протеиновых каш, которые нужно было съедать для поддержания здоровья в их агрессивной среде. На вкус она была пресной. Но и давиться кашей не заставляли. Однако поголовно все её съедали, даже Эрик. Я проглотила её не жуя и теперь заедала овощными солёными чипсами. Трис сделала также.       — В ней много витаминов и элементов, питающих клетки, — прокомментировала она, хрустя чипсами, — но на вкус просто…       — Кто сказал? — переспросил Питер, отодвигая пустую миску в сторону.       — Ты про что? — уточнила Трис.       — Про витамины...       — Дэвид сказал.       — Снова этот Дэвид, — вспылил Фор, отбрасывая ложку в сторону. — Мы можем хотя бы поесть спокойно?       — Фор, — она мягко обняла его за руку, — я люблю тебя… Но дело, которое мы делаем вместе с ним, важно для рода человеческого.       — Уже и человечество спасаешь? — он хмуро взглянул на неё и убрал руку. Затем сдвинулся в сторону.       Я взглянула на Трис.       — Фор, — она сморгнула слёзы, отвернулась.       Сценку снова видело порядочное количество народа.       — Ну чего вылупились?! — Фор мрачным взглядом окинул присутствующих за отдельными столами. Сжал кулаки и резко поднялся из-за стола, покидая зону столовой.       — Эй, — я поймала руку Трис. Она смотрела ему вслед и усилием воли сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. — Хочешь поговорить об этом?       — Он не понимает, как это важно, — ответила она, вытирая ладонью слёзы со щёк.       — Он просто ревнует.       — Ага, да щас! — встрял с репликой Питер. — Тут что-то другое.       — Тут нет Ямы, но можно залезть на козырёк комплекса и посидеть там, как раньше, — я коснулась руки Трис. Она кивнула и поднялась.       — Мне пора… — она грустно посмотрела на меня. — Давай как-нибудь в другой раз.         — Да что с ними такое? — Питер шумно выдохнул. Калеб посмотрел на него осуждающе.       — Просто всю эту неделю они с Фором видятся только за завтраком и перед отбоем. А ещё рядом с Трис постоянно Дэвид. Они куда-то вместе летают. Она не рассказывает. И ей открываются все двери комплекса.       — И что с того? — фыркает Питер, явно не проникаясь этой историей.       — Она — «чистая», — говорит Эрик за Калеба. Тот кивает.       — В каком смысле? — переспрашивает Питер, сморщив нос.       — Она открыла коробку. Стала «избранной». Здесь она считается «чистой».       — Ну да, а я грязный, — хмыкает он.       — «Повреждённый», — кивает Эрик. — Мы здесь все «повреждённые». В их понимании — отбросы. Низшая каста. Это ударило по Фору больнее, чем по нам. Мне вообще насрать на эти сравнения — я Лидер своей Фракции. А новая должность Трис обязывает её поселиться вне этой зоны.       — Так пусть вместе переезжают, — фыркает Питер.       — Ты меня не услышал? — Эрик мрачнеет. — Ему не позволят. Он — «повреждённый». Ему никто доступа не даст.       — Но Трис не хочет переезжать? — спросила я Эрика.       — Не хочет. Но Дэвид требует, — отвечает Калеб за него.       — Что значит, требует? — фыркнул Питер. — Он что, её хозяин?         К нам подсела девушка. На неё уже указывал Фор вчера. Она привлекла наше внимание.       — Ребят, сверните эти разговоры. У стен есть уши. Вам ещё здесь жить и служить. Не портите себе карьеру.       Она поднялась с лавки и громко крикнула:       — Бойцы! На распределение! Живо!!         Народ стал вставать со своих мест и покидать столовую. Эрик обнял меня и поцеловал в макушку.       — Будь умницей, слушайся старших.       — Есть, командир! — улыбнулась я.       Вскоре в столовой опустели все места. Мы с Питером переместились поближе к проходу, наблюдая, как дежурные убирают посуду.       Дожидаясь индивидуальных тренировок, мы рассматривали помещение и болтали ни о чём.       — Чувствую себя неофитом, — сказал Питер, поглядывая на меня. Я кивнула.         Питера забрали раньше, а я осталась одна коротать время. Гуляя по спальной части, я наблюдала за тем, как несколько человек укладываются спать, — у снайперов закончилось дежурство, и теперь у них до вечера сон. Я увидела, как выглядит это звукоизоляционное устройство: небольшой чёрный мерцающий эллипс, который при соприкосновении с ушной раковиной выкидывает гибкую полосу от уха до уха перекрывая глаза и загораются два разноцветных индикатора.       — Зачётно!... — восхитилась я. — И они правда ничего не слышат? А если на базе сигнал тревоги? — размышляла вслух.       — В любом устройстве есть датчик экстренного вызова, как раз на случай тревоги. Так что «Соня» любого соню поднимет — отозвался солдат, который как раз проходил мимо.       — Круто! — отозвалась я, утвердительно покачав головой.       Зашла в оружейную, благо что она была открыта, и встала напротив стойки с холодным оружием, изучая арсенал.       Моё внимание привлёк такой же тесак, какой был у капитана Такка в его берлоге. Интересно, видели ли его Эрик и Фор? Наверняка видели. Оружие в свободном доступе.         — Кристина! — окликнул меня мужской голос со спины. Я обернулась. В оружейную зашёл боец, в которого я вчера запустила кружкой. Он был в пятнистой тёмно-синей форме. Подошёл. Окинул меня взглядом с ног до головы и представился: — Ромит. Командир элитного подразделения и твой наставник.       Я было открыла рот, чтобы снова извиниться, но он меня перебил.       — Уже выбрала себе оружие?       — Пока нет.       — Сегодня я познакомлю тебя с правилами этого комплекса и потренируем обращение со стрелковым оружием в связке с дронами. Тренировки в лабиринте. Подойди.       Ромит провёл своим тату по замку, и из стола выдвинулась секция. Он взял какое-то устройство, по виду ободок, что-то подкрутил в нём и надел мне на голову. Такой же был на его голове. Голубой индикатор светился у виска. Потом он снял с крючка куртку, висевшую в ряду с другими куртками, и подал мне. На полке сверху лежали шлемы. Внизу стояла обувь, и сбоку, рядком друг к другу, — щиты. Я надела куртку, к спине которой крепились какие-то диски.       — Что это?       — Дроны, — ответил парень и шагнул к полке, где рядком лежали пистолеты. Проверил картридж и подал оружие мне. — Дулом в пол. Это предохранитель.       Ромит указал на красный индикатор на корпусе ствола и, пока я разглядывала оружие,  ловко нацепил на моё бедро кобуру, затягивая хлястик по ноге. Картину довершала перчатка. Он взглянул на меня.       — Ты же левша? — спросил он меня.       — Да.       — Значит, на правую руку… — он порылся в ящике и выудил для меня перчатку для большого и указательного пальца. — Надевай.       — Только одна? — удивилась я, стягивая перчатку на запястье липучкой.       — Она управляет дронами. Второй рукой стреляешь из оружия.       — Поняла.       Он окинул меня придирчивым взглядом. Взял ещё пару картриджей и сунул их себе в поясные сумки.       — Оружие в кобуру. Идём.         Мы прошли через арсенал — ту его часть, где дальше располагались индивидуальные металлические шкафчики, — и вышли с другой стороны оружейной комнаты. Поднялись по лестнице на второй уровень, прошли ещё немного и остановились перед входом, по обе стороны от которого стояли полосатые черно-жёлтые столбики — предостерегающие знаки, обозначающие «Внимание».       — Объясняю, как всё работает, — повернулся ко мне лицом Ромит. Он коснулся своего ободка. — Активируй систему.       Я коснулась датчика на своём ободке, и перед глазами возникла проекция, наподобие защитных очков. По дисплею побежали столбцы цифр, какие-то объекты тут же стали подсвечиваться голубым цветом.       — Рука в перчатке управляет дронами. Вот так, — он показал, как они активируются, и я повторила жест. Теперь на дисплее перед глазами я видела себя же, когда на меня повернулся дрон.       — Дроны расширяют область обзора и создают 3Д модель местности. У них несколько функций. Все сегодня изучим.         Красным цветом на дисплее высветилось моё имя: ИД КРИС. Остальные показатели менялись, когда я двигала дроном в воздухе, управляя им перчаткой. На дисплее она подсвечивалась зелёным контуром. Я опустила руку — и дроны просто зависли в воздухе, ожидая моей команды. В управлении дронами я разобралась.         — В лабиринте есть ловушки. С помощью дронов их можно обнаружить раньше, чем ты в них окажешься.       — Какого рода ловушки? — спросила я.       — Увидишь сама. Иди.       — Я могу применять к ним боевое оружие? — уточнила я.       — Да. На всё даётся не больше десяти минут. Задание считается выполненным, если пройдены все ловушки, — предупредил меня Ромит.       — Поняла.       Он активировал таймер на панели у входа. Дверь в лабиринт поползла в сторону, распахивая передо мной длинный полутёмный коридор.       — Пошла! — скомандовал он.         Я вошла в лабиринт, и дверь за моей спиной захлопнулась. Быстро осмотревшись, я пустила одного дрона над лабиринтом. Второй прикрывал меня со спины по умолчанию, ещё два других улетели вперёд.       Первая ловушка — тупик, замаскированный под продолжение коридора. С этим проблем не возникло. Вторая — через пару метров — плитка под ногами, на которую я наступила, пришла в движение, и я едва не угодила в образовавшуюся яму ногой. Ловушки были разного рода: вылетали снаряды из стен, сдвигались панели, проваливался пол, ложные входы, какие-то живые растения, хватающие за ноги и руки. Ловушки активировались при сближении с объектом, а отключались прямым попаданием из оружия в индикатор света, который был едва заметен, но на дисплее обозначался подсвеченной зоной в инфракрасном излучении. Я разобралась только к последней минуте, когда было пройдено несчётное количество ловушек.       Покидала лабиринт с лианой на ноге, которая тащилась следом за мной по коридору сиротливым обрубком. Я отстрелила её в ходе борьбы с зелёной стеной, вставшей у меня на пути. Её шипы оцарапали мне кожу на шее до крови. Препятствие оказалось серьёзным. Я сунула пистолет в кобуру и принялась отцеплять от себя стебель, продолжающий извиваться и подрагивать.       — Неплохой результат для первого раза, — с толикой уважения в голосе произнёс Ромит и, заметив свежий порез на шее, взял меня за подбородок и повернул голову в сторону. — Бывает и хуже. Идём, обработаем.       Я деактивировала обруч. Дроны тут же заняли своё место у меня за спиной.         Парень привёл меня в оружейную. Посадил на скамью у шкафчиков. Открыл металлическую дверцу и достал сумку. Сел лицом ко мне, перекинув ногу через лавку, оседлав её, и открыл крышку аптечки.       — Несмотря на то, что ты ещё неофит, показатели у тебя высокие, — сказал он, проливая антисептик на салфетку, провёл ею по глубокой царапине. Тут же защипало. Я не успела отклониться от вновь поднесённой руки. Второй рукой он придержал меня за затылок и прижёг каким-то прибором кожу.        — Ай! — я дёрнулась от кратковременной боли.        — Всё-всё, — Ромит провёл пальцем по моей шее и даже подул мне на место ожога.       — Эти лианы были живыми, — сказала я, глядя на парня.        Он кивнул, поднимаясь со скамьи и убирая аптечку в шкаф.       — Лабиринт отражает пустошь, которую опасно пересекать без карты, и даже с ней сложно разглядеть все ловушки, — ответил он.       — Вы там были? В этих красных песках? — спросила я. Он повременил с ответом и, кажется, в мыслях на миг отдалился, что-то вспоминая.       — Это часть моей работы — разведка, — кивнул он, на миг став мрачным. Указал мне рукой в сторону выхода. — Продолжим тренировку. Берём бластер. Поработаешь с ним. Принцип работы винтовки, но бьёт плазмой.       Он направился к стойке, снял оружие и протянул его мне. Взял себе ту же модель и указал пальцем на предохранитель. Этот тип оружия напоминал мне то, которое мы наши у Такка, но, видимо, малой мощности.       Направляясь к месту для тренировок, Ромит весёлым тоном как бы между прочим сообщил мне новость:       — Лианы эти ядовитые, — и на мой испуг в глазах улыбнулся, тут же добавляя, — но здесь они искусственно выведены и яда в них нет.       Я счастливо выдохнула. Шутки они тут любят шутить, как я погляжу. Хотя в Бесстрашии тоже были подобные, пока мы учились и познавали военное ремесло.         Тренировочный полигон уже был занят Питером. Бегущие на табло цифры показывали условно убитого врага. Ромит решил дождаться окончания стрельбы. Я стояла рядом с ним и не сводила взгляда с цифр.       — Неплохие показатели, — произнёс мой инструктор.       — А какие самые лучшие? — спросила я.       Ромит бросил на меня короткий взгляд и коснулся экрана, выводя на табло рядом с текущими показателями столбец с именами и цифрами. Его имя стояло в списке лидеров. Здесь всё решала реакция. Нита, девушка, предупредившая нас не болтать лишнего о Дэвиде, стояла третьей по счёту.       Эрик с Фором делили одну строку и числились в первой десятке с конца списка. Питер шёл в третьей десятке.         Сработал сигнал об окончании симуляции. Программа подсчитала все цифры и оставила имя Питера на 31 месте в турнирной таблице.       — В Бесстрашии тридцать первая позиция считается худшим показателем, — покачала я головой.       — Среди списка неофитов с равным уровнем подготовки. Здесь профессионалы и новички. Есть к чему стремиться.       — Да, — согласно кивнула я.         Ромит обновил данные. Питер прошёл мимо нас, вспотевший, сжимая бок. Его наставник, кажется, не жалел Хейеса.       — Ты как? — спросила я его.       — Ноет, гадина, — выдохнул он, имея ввиду заживающую рану. Его взгляд коснулся моего свежего ожога на шее и, усмехнувшись, он предположил: — Эрик?       — Лиана, — парировала его шутку.       — Какая лиана? — не понял он.       — Питер. Отставить разговоры! В лабиринт, — позвал его инструктор, коренастый парень со взглядом исподлобья.       — Есть! — подчинился Хейес.         — Твой выход, — Ромит запустил время. — Активировать систему!       Я вышла на полигон в полной боевой готовности.