В тёмном, тёмном лесу...

      Сложно представить, что не так давно она не доверила бы Малфою даже подержать сумку, пока завязывает шнурок на ботинке. А сейчас она готова доверить себя. Защита Драко в данный момент выглядит не так иллюзорно, как её жизнь.       Гермионе неважно, что он ответит. Слова — сплошная ложь. Она хочет угадать по взгляду, повороту головы, движениям — надёжен ли он, уловить малейшие изменения в его мимике: опустит ли он глаза, не дрогнут ли его губы, начнёт ли он нервно трогать волосы? Но он так по-будничному спокоен и нехотя сообщает ей информацию, о которой она и так догадывалась: — Я говорил — здесь не место для пряток. Тебя не просто найдут, а лишат возможности играть в любые игры. Посмотри вокруг… Буду честен с тобой — я навряд ли смогу защитить даже самого себя, но я всё же подумаю, как тебе помочь. Для этого ты должна обещать мне две вещи: во-первых, подробно, в самых мельчайших деталях, рассказать всё, что с тобой произошло, во-вторых, больше никому не доверять своих тайн. Даже если покажется, что это необходимо. Договорились? — Хорошо, — Гермиону порадовала мысль, что он хочет разобраться, и теперь ей будет не так страшно и одиноко. Правильно ли то, что она впутывает его в явно опасную ситуацию? Конечно же нет. Но никто и никогда не решал её проблемы. Нужно хоть раз в жизни положиться на другого человека, на мужчину, не опасаясь подвоха.       Выслушал, помолчал, сказал ей мягким, извиняющимся голосом: — Я должен идти. Пожалуйста, побудь сегодня дома. Подозреваю, что не стоит шататься по посёлку в одиночестве. Здесь живут разные люди, а я не могу находиться с тобой 24/7. По крайней мере, пока.       Малфой потянулся за разбросанными по полу вещами, и Гермионе на мгновение открылась та часть его тела, которую она с удовольствием сжимала сегодня ночью — его крепкая задница. Она не выдержила и резко ударила его по ягодице, оставляя небольшие красные полоски от ногтей на светлой, по сравнению с другими частями тела, коже. — А! Сссучка! — он с улыбкой поймал её руку, резко потянул на себя и, валясь обратно в постель, легко перекинул её тело себе на колени. — Ты хочешь, чтобы мистер Малфой преподал тебе хороший урок?       Гермиона засмеялась, пытаясь вырваться, но он был слишком сильный. Первый шлепок почти невесом. Он гладит место, где его рука соприкасалась с её телом, мнёт его, проникая пальцами между половинок её попки, лаская промежность, до которой не так сложно добраться в такой позе. — Да ты снова мокрая, моя девочка. Или ты и не высыхала сегодня?       Он захватывает другой рукой вьющиеся волосы, сгребая их в хвост, держит её голову практически навесу и бьёт уже не так легко. Звонкие шлепки разлетаются по комнате, кожа краснеет, а её смех перетекает в мольбу. — Нееет, хватит. Прости меня, я пошутила! — это не имеет значения, ведь её живот чувствует, как член делает стойку на неё, а дыхание Драко становится учащённым и неровным. — Тебе надо идти, ты сам говорил…       Он с сожалением отпускает её волосы, проводит по спине и, наклонившись, целует её в лопатку. Губы горячие, и Грейнджер уже сама хочет продолжения, вздрагивая от одного этого прикосновения всем телом. Повернувшись к нему лицом, привстаёт, ожидая, что губы Малфоя пройдутся и по её губам, а язык снова утонет в её поцелуе. Но этого не случается. Он бережно берёт её на руки и кладёт поверх одеяла. Видимо, вспоминает о действительно важном деле. Ведь с таким стояком променять девушку на занятия ерундой может только полный идиот. А на идиота Драко похож меньше всего.

***

      После того, как Малфой ушёл, Гермиона долго сидела в задумчивости, переваривая то, что он ей сказал. Люди вечно играют и не хотят показывать свои истинные чувства и эмоции. Как надоел этот маскарад! Приходится размещаться в кресле напротив плазмы и щёлкать пультом, переключая каналы. Гермиона так отвыкла от телевидения, что не сразу сообразила, куда нажимать. Попытки всё же увенчались успехом — она наткнулась на старый, но нежно любимый фильм и погрузилась в него, стараясь отвлечься. К «Дневникам вампира» очень сильно не хватало огромной пиццы, колы или сета из Sushi Tetsu.       Это было бы просто шикарно, но в настоящее время ей был доступен только небольшой магазин, расположенный у станции, до которого еще надо добираться. Остальные жители лесного поселка наверняка раз в неделю ездят в Лондон и пополняют свои холодильники. Хорошо, что есть Хагрид, которого можно попросить о небольшом одолжении — покупке еды. Грейнджер не хочет даже представлять последствия своего появления в городе.       Было бы здорово увидеть Гарри и Рона, вернуться к спокойной, рамеренной жизни. Как хорошо, что у них с Виктором не родился ребёнок, с её гиперответственностью она просто сошла бы с ума.       Проведя целый день в доме, она съела лишь пару пачек чипсов и выпила чашку растворимого кофе. Надо отдать должное, он был неплох. Гермиона одобрительно и удивлённо покачала головой, попробовав его на вкус. Надо сходить к Драко. Видеть его, вдохнуть запах его парфюма, прижаться крепко, чтобы стало нечем дышать. Пусть обнимет её так, как делал сегодня под утро, когда они, утомившись и пресытившись сексом, просто лежали рядом. Малфой притянул её к себе, и тяжесть его руки, лежащей на изгибе её бедра, возбудила девушку даже больше, чем всё ещё упирающийся в неё сзади член.       Гермиона накинула на футболку кофту — к вечеру стало прохладно — пересекла разделяющий их участки садик и, отодвинув одну из шатающихся досок в заборе, тайно вторглась в частную собственность соседа.       Это место было несравнимо более ухоженно, чем её территория. В центре — беседка, добротно сделанный кирпичный мангал на деревянной платформе. Драко умел хорошо устроиться даже в чаще леса. Постучала в дверь, подергала ручку — тишина, никаких признаков жизни, позвала Уиллоу, неумело пытаясь посвистеть, вспомнила о наличии мастерской, которая была хорошо видна с ее балкона, и направилась туда, напевая что-то под нос.       Дверь приоткрыта. Она хотела распахнуть её, напугав Драко каким-нибудь по-детски дурацким окриком типа: «Ага!!! Чем ты тут занят?» И вместе посмеяться над тем, как он вздрогнет от неожиданности. Малфой мог в этот момент что-то пилить или держать в руках острый предмет, но это не пришло Гермионе в голову. Как и то, что он будет не один.       Она вовремя остановилась, услышав быстрый и страстный шепот. Женский. И на контрасте — его спокойный, даже слегка надменный голос, останавливающий, явно отказывающий ей в просьбе. Раньше Гермиона просто развернулась бы и ушла. Так невежливо подслушивать чужие разговоры. Но это же её Малфой! Она хочет знать о его жизни всё. Когда она получила на него права? Сегодня ночью! И пусть все женщины мира катятся к чертям. — Драако, ну прошу, — женщина говорила вкрадчиво, слегка растягивая гласные. — Что с тобой? Ты больше не хочешь свою малышку? — Ты видишь, я занят. Нас могут заметить. Тебе нужны неприятности? Думаю, нет. Да и мне тоже. Не хочется портить отношения с твоим мужем. — Какие у вас могут быть отношения? Да и муж он только формально. Этот мерзкий слизняк, импотент. Я не чувствую твоего возбуждения. Ты успел подрочить или…       Звуки борьбы заставили Гермиону сделать ещё один шаг вперёд.       Жена Хагрида стояла на коленях перед Малфоем, пытаясь стянуть спортивные штаны. Он не отталкивал её руки, но и одежду снять не давал. Гермиона нажала на дверь чуть сильней, заворожённая этим зрелищем. Раздался скрип.       Драко метнул в её сторону взгляд, заметив, кто именно стоит на пороге. Ни смущения, ни растерянности на его лице, казавшемся ей почти любимым, не появилось. Лишь странное выражение, похожее на тревогу. Белла тоже поняла, что сзади неё что-то происходит, и попыталась повернуться, но Малфой внезапно прижал её голову к паху и прошептал: — Я всегда хочу тебя, крошка, порадуй меня…       Дожидаться финала этой сцены Гермионе не было необходимости. Как и закатывать сцены ревности. Она развернулась и бросилась бежать. Куда угодно — лишь бы подальше от этого скота. А чего было ждать от этой бляди? Что он внезапно наполнится самыми светлыми чувствами по отношению к ней? Смешно. И очень больно. Боль такая, что кажется она убьёт её раньше чем все те, кто угрожал ей.       Пойти и рассказать всё Хагриду. Пусть выкинет эту тварь вон из дома. Пусть она, в слезах и раскаянии, пешком пойдет через этот грёбаный лес. Пусть рогатый муженёк порвет на ней платье и не даст возможности надеть другое. Чтоб она сдохла! Нет. Зачем она так думает. Это слишком мерзко. Ничего она не скажет, промолчит — пусть разбираются сами. Но Рубеус единственный человек, который похож на друга.       Хагрид действительно выслушал её, налил чай с мелиссой и дал огромный кусок домашнего пирога.       Его жена умеет готовить? Очень странно. Когда она всё успевает? И в трусы к мужикам лазить, и печь, и, наверняка, делать вид, что любит мужа. Она посочувствовала наивному и доброму человеку. Уж он-то точно обожал эту стерву!       Сама не заметила, как выложила всю правду про Лорда и про Виктора. Только про Малфоя не сказала. Неизвестно почему — что-то остановило. Скорее всего, боялась разрыдаться. — Бедная девочка! Ты так молода и уже столько мерзостей навалилось. Мы обязательно что-то придумаем, вот увидишь. Хорошо, что ты доверилась именно мне. Я попробую изменить эту ситуацию. С Виктором, конечно, тебе не по пути. Надо срочно оформлять развод, наняв хорошего адвоката. И с этими бандитами надо что-то делать. Немыслимо! В наше время такие дела творятся. В полицию мы обращаться не будем — кругом одна коррупция… А вот обезопасить тебя как-то надо. Возьми с собой пирог, я дам тебе ещё еды из своих запасов. И возвращайся к себе в дом. Запрись и ложись спокойно спать. Утром все эти проблемы покажутся ерундой. Я распоряжусь, чтобы парни усилили охрану посёлка. — Спасибо! — Гермионе стало так легко на душе. Надо было сразу обратиться именно к Рубеусу.

***

      Дома она доела сливовый пирог и собиралась отправиться в кровать, когда в дверь постучали. Очень тихо. — Хагрид? — Какой ещё нахуй Хагрид? — голос Малфоя был злым, да и стук стал более настойчив. — Открой. — Пошёл вон! Не желаю тебя видеть. — Я всё объясню. — А что ты можешь объяснить? Я и так поняла больше, чем хотела бы. — Да ёб твою мать, Гермиона! Ты впустишь меня или мне надо разнести камнем твоё окно? Я всё равно зайду.       Он пьян! Идиот действительно был занят делом всё это время. Трахался с чужой бабой и бухал. — Хорошо. Заходи. Но если ты ко мне полезешь, я клянусь, уйдёшь ты уже не такой довольный жизнью.       Она открыла и встала, отвернувшись от него. — Да не было у нас ничего. Эта женщина не должна была тебя увидеть. Её ревность не знает границ.       Гермиона резко повернулась: — А мне кажется, ты врёшь! Мерзкий, грязный, ненавижу!       Драко скрутил её за секунду и шепнул: — А мне казалось, любишь…       Гермиона пыталась вырваться из его хватки: — Пусти меня, ты! — Зачем? Я пришёл защищать тебя, как ты и просила. — О, не стоит. Этим займётся Хагрид.       Драко моментально отпустил её и уставился, как на душевнобольную. — Ты ему всё рассказала, — это был не вопрос. — Конечно да! На тебя можно положиться только в кровати. — Ты точно сошла с ума. Я же просил тебя! Почему ты никогда не слушаешь то, что тебе говорят? Теперь у меня один совет — беги! И чем быстрее, тем лучше. — Да конечно. Я уже бегала ночью по лесу. Мне не сильно понравилось. — А у тебя нет вариантов. Собирай вещи. Где твоя сумка? Бери только самое необходимое. Я дам тебе ключи от своей старой квартиры. Никто не знает, где она. Надеюсь, что не знает. Там ты побудешь, пока я не решу пару вопросов. Проводить не смогу, а вот немного отвлечь этого сукина сына Хагрида — может быть. — Да не буду я собираться! — Гермиона с досадой топнула ногой. — Мне надоело бегать. Всё и так вполне нормально. Ты просто запугиваешь меня. Чтобы я свалила. А ты остался и продолжал получать удовлетворение от этой старухи. — Какую хрень ты несёшь… Делай то, что я велел. У тебя еще есть шансы.       Что-то в его тоне заставило Грейнджер поверить в серьезность происходящего.       Она кинула в сумку пару вещей, немного еды и выскользнула за дверь.       На улице было почти светло. Луна яркая и низко висит над лесом. Хочется успокоить сердце, которое слишком болезненно и громко стучит, заполняя этим звуком обманчивую тишину. А вот и дорожка, ведущая на станцию. Кажется, что Гермиону никто не заметил, мягкая трава скрывает шаги. — Леди, сюда нельзя, — грубый голос принадлежит высокому парню, вышедшему из-за деревьев. Он остановился в паре метров от неё, загораживая путь.       Гермиона попыталась совладать с дрожью в голосе: — С каких пор? Кто вы такой и на каком основании пытаетесь помешать мне? Прочь с дороги.       Парень не пошевелился. Лунный свет отразился на хорошо заточенном лезвии топора.