В тёмном, тёмном лесу...

      Она делает шаг влево — мужчина повторяет её движение, вправо — снова отзеркаливает, перекидывая топор в другую руку. Этот танец точно не будет продолжаться вечно, и Гермиона отступает. Он улыбается и тоже пятится, скрываясь в сумерках, намекая на то, что он не опасен. Пока что.       Гермиона привыкла быстро анализировать ситуацию. На поезд она не попадёт. Малфой — предатель. Хагрид, возможно, тоже. Если только он не перестраховывается. Уточнять почему-то нет ни желания, ни сил. Страх сковывает её тело, делает руки слишком холодными, чтобы ручка спортивной сумки держалась в них достаточно надёжно. Как результат — она падает, и Гермионе приходится нагнуться и поднять её. Теперь есть только одна дорога — в дом, который она так полюбила. Она не оборачивается, но ускоряет шаг, почти бежит, подозревая, вплоть до момента, когда за ней захлопывается дверь, что сейчас на плечо ей ляжет чужая тяжёлая рука.       Но и дома девушка больше не в безопасности. Выпив стакан ледяной воды, заставляет себя успокоиться. Думай, думай же!       Первые выводы просты: всё плохо, выхода нет. В этом лесу с ней сделают всё, что угодно — изнасилуют, убьют и зароют прямо здесь. Никто и никогда её не обнаружит. Да и кому она нужна?       Один Гарри всегда заботился о ней. И, наверное, когда она сделала столько ошибок, пора попросить о помощи того, кто был её настоящим другом столько лет.       Осталось придумать, как объяснить ему то, что произошло. Может попросить его приехать с полицией? В конце концов, что он может сделать один, в этом забытом Богом месте? Мысль о коррупции ей уже пытались внушить несколько раз. И, если мыслить логически, она не такая уж и бредовая. Но Поттер что-то обязательно придумает. Однако, он должен понять, что Гермиона в ловушке, которая готова захлопнуться. Девушка включает ноутбук и впервые за долгое время, выходит в соцсеть. Гаррик онлайн и очень рад её видеть.

***

      Когда-то давно они читали взахлёб шпионские романы, делились друг с другом книгами. И решили, что в случае опасности, им нужна кодовая фраза. Ничего не значащая для посторонних, но говорящая много им самим. В детстве оба искренне и от души ненавидели молоко. Это осталось неизменным и во взрослой жизни. — Гарри, я не так давно ездила в деревню, купила самое свежее и прекрасное молоко, которое ты когда-либо пробовал! Не хочешь приехать, я договорюсь с фермером. — Фу, Герми, ты сошла с ума? — друг напрочь забыл об уговоре. — Ты…       Замер на полуслове. Ну же! Вспоминай! — Назови адрес, я могу выехать прямо сейчас.

***

      У Гарри машина, он должен приехать совсем скоро.       Ставшая уже привычной тишина за окном резко сменяется мужскими голосами, рёвом мотора, по стенам скользит свет от фар.       В доме есть ножи, дверь заперта, но надёжность этого укрытия — лишь видимость. Гермиона прислоняется спиной к стене около окна, пытаясь понять, о чём идёт разговор. Слабая идиотская надежда на то, что все эти звуки не имеют к ней никакого отношения исчезает, когда она слышит голос Рубеуса: — Да, сэр, она здесь. Всё, как я и сказал. Мы подготовили ваш дом. Хотите поесть или выпить? Наверное вы устали… девчонка никуда не денется, здесь полно… — Заткнись! — голос спокоен и знаком, но лучше бы она никогда его не слышала. — Я хочу её видеть. Немедленно! Приведите её ко мне.       Внутри у Грейнджер всё обрывается, она медленно оседает на пол. В дверь уже требовательно стучат.       Скрываться и отмалчиваться нет смысла. Она с трудом поднимается и идёт открывать, стараясь сохранить остатки спокойствия и невозмутимости. На пороге стоят два парня, одетые в чёрные бомберы, высокие и, можно сказать, симпатичные. Гермиона готова к тому, что её схватят за руки, выворачивая суставы, и поведут, а возможно, грубо потащат куда-то. Но один из них склоняется в шутливом поклоне: — Пройдёмте, миледи…       Девушка следует за мужчинами, зябко кутаясь в тонкую куртку, хотя недавно ей было жарко. Проходит по улице, замечая несколько джипов и мужчин, молча затягивающихся сигаретами. Они провожают её взглядами. Конечно же, она спотыкается о ветку, чуть не падает, вызывая их усмешки и густо краснея.       Пройдя через двор семейства Хагридов, она словно попадает в другое измерение. Коттеджный посёлок расположен так, что служит ограждением для стоящего посередине него огромного дома. Со стороны леса его невозможно заметить. По такой схеме строились замки в Средневековье. На окраине — вассалы, готовые в любой момент защитить своего господина, либо погибнуть за него. Только её дом не вошёл в эту хитро расставленную группу объектов, примыкая к территории, принадлежащей Малфою. Поэтому она не смогла увидеть этот двухэтажный дом, что странно — он был поистине огромен. Крепкая каменная кладка, брёвна, словно изготовленные из столетних дубов, окна-бойницы. Лорд везде заботится о своей безопасности. Внутри дом оказывается практически точной копией его резиденции в Лондоне — коридоры, галереи, полумрак. Захочешь сбежать — и не сможешь. Помимо охраны, сработает тот фактор, что ты просто не запомнишь, откуда пришёл. Повернув в разные стороны достаточно, чтобы сбиться со счёта, Гермиона с удивлением видит нечто, похожее на кабину лифта. Более примитивный собрат привычного ей сооружения плавно едет вниз. Спустились на пару этажей и вышли в более освещённое и выглядящее современно место.       «Да тут целый подземный город!» — несмотря на сложность своего положения, Гермиона не смогла не восхититься подобной задумкой. Это сделано чёртовым гением!       Сопровождающие её парни открыли искусно замаскированную дверь, приложив карточку к еле заметному устройству в стене. Войдя, она поняла, что это и есть то самое логово мужчины, которого знали и боялись не только жители Англии.       Он удобно разместился на белоснежном диване и, улыбнувшись, похлопал ладонью по месту рядом с собой, приглашая девушку занять его.       Она присела на самый краешек, не решаясь расположиться так же, как и Лорд. — Соскучилась, крошка? Вижу, что нет. Можешь не утруждать себя ответом. А я очень скучал. Места себе не находил. Особенно ночами. Было так одиноко.       Он хищно улыбнулся, показывая сильно выделяющиеся клыки.       Гермиону уже достали самоуверенные мужчины, делающие попытки распорядиться её жизнью. Она максимально расслабилась, скользнула по дивану, прислоняясь к спинке, и закинула ногу на ногу: — Да, я не скучала, — сообщила она, нагло гладя ему в глаза. — Я не хочу здесь находиться, не считаю вашу компанию приятной и безопасной, а также требую оставить меня в покое. Это что-то меняет?       Он взял её за подбородок, но она не отвела взгляд и даже попыталась скинуть его руку, остановившись лишь потому, что его пальцы могли оставить несколько синяков — так упорно он тянул её к себе. — Меняет, — улыбка стала ещё шире. — Я ещё раз убеждаюсь, что выбрал тебя не зря. Красивая, дерзкая и лишённая страха девочка. Ты — единственный человек, которому я прощаю подобное поведение. Меня это забавляет. Даже жаль, что так получилось. Я бы ещё немного поиграл с тобой в эти игры. Но Полнолуние через два дня, а следующего ждать слишком долго. Хочешь что-то спросить? — он нехотя убрал руку и разрешил ей снова сесть поудобней. — Сэр, почему у посёлка такое странное название — Кошачья загадка? Никогда бы не подумала, что здесь может поселиться столь опасный человек. — Всё просто, малыш. Я люблю развлекаться. Это моё место, я тут родился. Конечно, от той примитивной деревни, где жили мои так называемые родители, — он брезгливо поморщился, — не осталось и следа. Я сравнял его с землей сразу, как смог. Но место силы у человека там, где его корни. Часть души — всегда на земле предков. А название… Просто подумай, и ты поймешь. Обычная игра слов.       Гермиона действительно быстро сообразила, в чём тут дело. Ответ лежал на поверхности. Tom Riddle. — Что вы со мной сделаете? — О, у меня много планов, скоро узнаешь. А пока, извини, мне придётся передать тебя в надёжные руки. Навряд ли ты будешь хорошей девочкой и просто спокойно посидишь в своей уютной норке. Даже если пообещаешь это — я не поверю. Кстати, тебя не волнует, что с твоим мужем? — Честно? Нет. Именно он втянул меня в эту историю. — Не ругай его сильно. Всё случилось так, как должно было случиться. Человек — лишь инструмент в руках Высших сил. Тем более, о мёртвых обычно не говорят плохо, — он громко засмеялся, а Гермиона непроизвольно закрыла рот рукой. — Наркотики? — Да, полиция нашла его в одном из притонов, обдолбавшимся до смерти. Картину немного подпортило перерезанное горло. Но все мы знаем нарков. Мрачные личности, конченные людишки. Разбираться никто не стал. Хватит светских бесед, я вижу слёзы на твоих глазах, а это меня возбуждает.       Он подвинулся к ней так близко, как смог, положил горячую руку на бедро и сжал его, с наслаждением закрыв глаза. — Как я хочу тебя, если бы ты знала. Статус вдовы придаёт тебе ещё больше сексуальности! Но нельзя. Энергия должна накопиться. Я бы трахнул тебя, как последнюю шлюху, разложив прямо здесь…       Он провёл языком по её шее. — Сладкая, нежная малышка…       Резко оттолкнув Гермиону, Лорд подошёл к двери. — Малфой здесь? Отлично. Заходи!       Драко выглядел буднично. Одет в своём любимом спортивном стиле и уж точно не удивлён всему происходящему. — К вашим услугам, сэр. — Конечно к моим, к чьим же ещё, — Волдеморт посмотрел на него почти с умилением, как отец, гордящийся достижениями сына в учёбе. — Ответь, мой мальчик, только говори правду, ты был с этой женщиной? Ты хочешь её?       Малфой закусил губу, но внешне остался невозмутим, только кожа стала бледнее, чем обычно. — Ну, же, говори, здесь все свои.       Малфой прервал молчание: — Да, всё верно, — Гермиона хотела, чтобы он сказал правду, но теперь внутри неё разлился ужас. — Хорошо, — Лорд перестал выглядеть заботливым папочкой. — Жизнь я тебе оставлю. За правду. Именно своей жизнью ты ответишь в случае исчезновения юной леди. Она будет находиться под твоим полным контролем эти два дня до Полнолуния. Попытается сбежать — убей.       Малфой кивнул головой, цинично улыбаясь, а Гермиона не могла поверить в происходящее. Лорд добавил, обращаясь уже к ней: — Он может убить и просто так. Ты знала, что он получает от этого удовольствие? Малфой — один из самых жестоких людей, которых я видел.