Старая крепость

Прошлое всегда с нами, оно ждет, чтобы перевернуть настоящее.

      Холод проникал под кожу. Пронизывал само естество. Ожидаемо, когда возводишь крепость у северных ледников, не так ли? От внешнего холода всегда можно спастись лишней парой шкур, огнем или доброй компанией. Внешний холод — ничто. Он поражает кожу, делает ее сродни самому себе, бледной и бесчувственной. Неприятно, но терпимо. По крайней мере, для майа.       Бояться нужно холода внутреннего. Он поселяется внутри, сковывает само сердце, отравляет душу. Стоит ему пустить свои ледяные корни, и ты никогда не сможешь выкорчевать этот цветок.       Если не обращать внимание на сорванные крыши и скорбно завывающий ветер, Утумно выглядела безмятежной. Все те же гигантские черные врата с высеченным на них Мелькоровым гербом. Казалось все ее обитатели погрузились в долгий сон. Будто и не был затоплен Белерианд.       Он сделал шаг вперёд. Под каблуком сапога что-то хрустнуло. Иллюзия не может быть вечной. Белые хлопья надёжно скрыли их, но они все ещё здесь. Белые и обглоданные. Волкам тоже надо есть. Сколько здесь пало воинов? Тысячи? Десятки тысяч? Миллионы? Майрон не знал, да и знать не хотел.       Зачем он здесь? Зачем будит древних призраков? Майрон не мог найти ответ ни в своем сердце, ни в логических заключениях. Но само фэа тянуло его к Старой крепости Севера. Здесь ещё был Он. Следы его магии, следы его воли. Черной, как эти скалы, так не естественно лишенные снежной шапки. Майрон помнил этот край снежным и суровым, первозданным и нетронутым.       Он приблизился к вратам, возвышающимся гигантскими исполинами, подстать величию Моргота. Они казались нетронутыми.       Кинжал блеснул в полутьме серебром стали. Кровь вытекала из тонкого надреза, стекала по узкой ладони и падала черными гроздьями на белоснежный снег. Еще удар сердца и ладонь накрыла орнамент серебряного дракона на двери. От руки змеями расползлись по витиеватыми ложбинками фиолетовые искры.       С лязгом врата отворились, приглашая в бездну мрака. В отличии от темных крепостей Востока, Утумно стала первым пристанищем Мелькора еще на Заре Времен. Она построена из его сердца, давно забывшего Свет, и черного пламени его души. Тьма здесь всегда была удушающе тяжелой, но сейчас она показалась Майрону еще более давящей, чем он ее помнил. Возможно, он уже отвык от жизни в подземельях.       Первый шаг в неизвестность сделать труднее всего. Эта зияющая мраком пропасть пугающе манила, а загривком чувствовалась смертельная опасность. Кто знает, что за существа сюда проникли. Но отступать было уже поздно. Правая рука вспыхнула пламенем и Майрон растворился в черноте этих стен.       Он медленно спускался по крутой лестнице из черного мрамора, местами обвалившейся. Пальцы левой руки слегка касались горной породы, оставляя за собой длинные неглубокие царапины. Несмотря на пар от дыхания, стены не успели покрыться инеем.       Всё здесь напоминало Первую эпоху. Даже воздух словно отрицал само время. Будто последние две эпохи — галлюцинация, сон или чья-то злая шутка.       Мертвую тишину прерывал монотонный звук капель где-то вдали. Они срывались со стен и гулко ударялись о пол, действуя Майрону на нервы. Впрочем, на нервы здесь действовало всё.       Когда он достиг первого коридорного перекрестка и по привычке намеревался повернуть налево, из глубины послышалось низкое рычание. Внутреннее чутье подсказывало, что лучше ретироваться. Но было поздно.       Что-то маленькое и мохнатое прыгнуло на него в кромешной темноте. Освещения от огня было недостаточно, чтобы хорошо видеть. Зрение хроа могло лишь различать очертания. Майрон попытался уйти от существа вправо, но оно крепко вцепилось зубами в шею за ухом. Боль острой вспышкой разлилась по телу. Майрон вскрикнул. На попытки высвободиться существо лишь глубже вгрызалось в плоть, заставляя кровь вытекать еще обильнее.       Кинжал с размаху вошел в мягкие ткани неизвестного создания по самую рукоять. Оно дернулось, разжало челюсти и рухнуло на пол. Майрон хотел было вернуть свое оружие, но мохнатый комок, истекая кровью, с воплями умчался прочь. — Замечательно! — выругался он, зажимая рану рукой.       “Хм… Если здесь было это существо, значит есть и другие. Но откуда? Стены слишком высокие, а значит…”       Он выставил руку вперёд. Кончики пальцев пульсировали от энергии, а мелкие волоски на руке встали дыбом. Пространство завибрировало.       На стенах вспыхнули факелы. С балкона, обрамленного остатками массивных перил, открывался вид на отстроенную распашную лестницу. По отходящим от нее площадкам сновали туда-сюда орки.       Только одно существо могло начать восстанавливать Утумно. Она могла вместить в себя гигантскую армию. Для других целей отстраивать ее бессмысленно — слишком большой урон нанесли Валар. Майрон хотел повернуть назад, сбежать, спрятаться, сделать вид, что ничего не было.       Стоило шагнуть назад в жалкой попытке скрыться, как входные двери с грохотом захлопнулись. Он знал. Он чуял.